Эпилог. Часть 1
Белла
– Изабелла Свон, согласна ли ты взять в законные мужья Эдварда Каллена? Согласна ли любить, заботиться, оберегать, быть с ним в радости, в горе, пока смерть не разлучит вас?
– Согласна.
– Эдвард Каллен, согласен ли ты взять Изабеллу Свон в законные жены? Любить, ценить, беречь и уважать ее, быть с ней в горе и в радости, пока смерть не разлучит вас?
– Согласен.
– Объявляю вас мужем и женой! Можете поцеловать невесту.
Как мало нужно для счастья. Достаточно произнести слова клятвы, надеть обручальные кольца и поцеловаться, и вот вы уже муж и жена. Всего пара минут - и вы одно целое. А ведь этого счастливого момента могло и не случиться…
Всего месяц назад мы с Эдвардом оказались в непростой ситуации. Нас взял в заложники больной человек, обезумевший от ненависти и зависти. Как оказалось, главным врагом семьи Каллен всегда был их друг Генри Сальваторе. Человек, который всегда был рядом, который всегда поддерживал и был в курсе всего, что бы ни происходило. Лучший друг…
Не понимаю, как Карлайл все это время даже не догадывался о таком предательстве, ведь когда Генри взял меня в заложницы, я ощутила весь спектр ненависти Сальваторе к Калленам. Не заметить такую злость невозможно. Но Карлайлу это удалось.
Пока я была связана скотчем, узнала много интересных фактов и, конечно, была поражена. Честно говоря, страшно было не то, что он бил меня и угрожал, а то, что на фоне его нестабильного эмоционального состояния я даже предположить не могла, что будет дальше. Будет ли он меня пытать, а если будет, то каким образом. В его больной голове могла возникнуть любая сумасшедшая идея. Но настоящий кошмар наступил позже, когда на пороге нашей квартиры появился Эдвард. В тот момент я ощутила облегчение, что теперь я не одна, но в то же время понимала, что ничем хорошим это не закончится. Кто-то точно пострадает.
И я была права.
Когда между ними началась драка, а затем и перестрелка, я думала, что живыми мы уже не выйдем. Стоял такой грохот, свист и неразбериха, что я потерялась в пространстве, а когда услышала, что Эдварду требуется помощь, то вообще потеряла связь с миром. От ужаса, и боли, и от мысли, что Эдвард мертв, я потеряла сознание. И хоть мне и стало очень спокойно и тепло от безмятежности, но я все-таки вернулась в этот мир суеты и волнения.
Когда я очнулась, то была в панике. Одно мгновение - и на меня свалилось понимание произошедшего.
Открыв глаза, я увидела белый потолок. Конечно, сначала все плыло, но зрение потихоньку восстановилось. По запаху я сразу поняла, что нахожусь в клинике. И несмотря на то, что повсюду стояли вазы с цветами, ничто не могло перебить запах лекарств, въевшийся в стены больницы. Я ненавидела этот запах, меня от него тошнило.
Как выяснилось, сразу после произошедшего скорая доставила меня в больницу. По дороге в клинику я то приходила в сознание, то снова проваливалась в бездну. Спустя несколько часов я пришла в себя, но была в состоянии шока, поэтому врачи дали мне болеутоляющее и седативные средства для того, чтобы я как следует поспала и пришла в норму. Странно, но я всего это не помню.
– Эд-вард, – первое, что прошептала я, когда смогла разлепить губы и произнести хоть что-то. Рот высох, мне ужасно хотелось пить, но еще больше я хотела знать, что с ним. Я даже не знала, есть ли кто в палате рядом со мной. Но кто-то все-таки был. Я чувствовала чье-то присутствие. Дыхание и запах парфюма. Мужского парфюма. – Эдвард?
Проморгавшись, я, наконец, смогла оглядеться вокруг. Не знаю, была ли я удивлена, когда увидела своего встревоженного отца.
Как только я заговорила и зашевелилась, он вскочил с кресла.
– Только не волнуйся, – первое, что он сказал, подойдя ко мне.
Ненавижу, когда так говорят, это значит, что все очень плохо.
– Что? Почему? Что с ним? Где Эдвард? – начала нервничать я, желая встать и слезть с кушетки. Я собиралась сейчас же пойти на поиски своего будущего мужа. Как всегда опрометчивые планы, но на что только не пойдешь ради любви.
– Перестань, – Кайл схватил меня за руку, прижав мое ослабленное тело к кровати. – Все нормально. Он жив. Сейчас он придет.
Я не поверила ему. Я прищурилась, уставившись прямо в глаза Кайла. Голова при этом ужасно трещала, и меня тошнило.
– Что? Как это он придет? – с недоумением произнесла я. В него стреляли, и он расхаживает по больнице. Ага, как же! – Где он? Я слышала выстрелы, и я знаю, что его ранили, – паниковала я. Мне казалось, что Вагнер врет, чтобы меня успокоить. Однако выражение его лица было невозмутимым. Он налил мне воды и, тихонько коснувшись моей шеи, помог мне приподнять голову и сделать пару глоточков. Как же это было хорошо. Я облизала губы, а отец поставил стакан на тумбочку, а потом начал объяснение.
– Ты права. В него стреляли и ранили. Но он жив и практически здоров, чего не скажешь о тебе, - сведя брови и разглядывая меня, объяснил он.
– В него стреляли, и он прекрасно себя чувствует? Ты издеваешься? – скривилась я, попытавшись снова поднять голову и даже вылезти из постели.
– Послушай, – снова остановил он меня. – Когда Генри в него выстрелил, то попал прямо в живот, – на этих словах у меня перехватило дыхание и я уже ничего не хотела слышать, но пришлось. – Но с ним все в порядке. Эдвард был в бронежилете, и все, что у него осталось от выстрела - это огромный синяк на пузе. Ну, а вторая пуля задела руку, обычная царапина. До свадьбы заживет.
– Ты серьезно?
Какой еще бронежилет?
– Ты скоро сама во всем убедишься. Он скоро к тебе придет, – с ужасным спокойствием пояснил он, а после помог мне приподняться и присесть, подложив мне под голову еще одну подушку.
– Спасибо. А Эмили? Где она? – занервничала я, оглядевшись по сторонам, будто она могла быть здесь, но почему-то до сих пор не выдавала себя.
– Она с няней и моей охраной, – заверил меня Вагнер. – Они в порядке. Правда. Ей ничто не угрожает.
– А Карлайл? – вспомнила я о еще об одной жертве.
– Он в операционной, – секунду помедлив, ответил мужчина, настороженно поглядев на меня.
– Его нашли? Он жив? Что этот урод сделал с ним? – суетливо расспрашивала я.
– Нашли. Он серьезно ранен. Генри воткнул в него нож. Каким-то чудом Карлайл не умер за то время, пока его искали. А нашли его в гостинице, принадлежащей Сальваторе, запертым в туалете в номере Генри. Карлайл был без сознания, лежал на полу с торчащим ножом в животе. Он остался жив только благодаря тому, что нож оставался в нем. Врачи говорят, что он выкарабкается, – обнадежил отец.
– Какой ужас. А почему охрана не была с ним? Как они это допустили? Как вообще все произошло? – я задавала вопросы, ведь сразу все в голове не укладывалось.
– Карлайл сам пришел к Генри пообщаться, как это часто у них, видимо, бывало. Он попросил охрану ждать в машине и не идти за ним. Судя по всему, он ничего не подозревал, даже не предполагал, что его там ждет. Генри ведь был его лучшим другом.
– А что с Генри?
– Ликвидирован, – очень хладнокровно сказал Кайл.
– В квартире?
– Да.
– Кто его убил?
– Полиция, – не сразу ответил Кайл. Я боялась, что он назовет Эдварда. Я не думаю, что Эдвард хотел бы стать убийцей. Конечно, Генри совершил столько ужасных вещей, и он заслуживает смерти, но только не от руки Каллена. Эдвард бы стал терзать себя, и эти чувства угрызения совести просто доконали бы его.
– Как Эсми?
– Держится. Ее пока не пускают в реанимацию. Ты как себя чувствуешь?
– Голова, как воздушный шарик. Мне кажется, что она распухла в раз десять. Глаза болят. Меня мутит. И солнечный свет, – я поморщилась, когда попыталась поднять глаза и посмотреть в сторону окон.
– Сейчас, – он тут же встал и закрыл шторы. – Лучше?
Я кивнула, если это можно было назвать кивком, потому как голова раскалывалась, лицо гудело. Неужели мне снова надо проходить через это? Путь восстановления и лечения не самое увлекательное занятие. Почему моя голова все время страдает? Все хотят выбить из нее последние мозги. Смешно ли это? Хорошо, что я еще не лишилась разума после стольких потрясений.
– Похоже, свадьба отменяется, – не кстати вздохнула я, понимая, что все опять пошло кувырком. Вообще, о чем я только думаю? Разве это главное сейчас? Я точно выжила из ума.
– Почему? У вас еще целый месяц на то, чтобы прийти в себя.
– Карлайл вряд ли поправится за месяц, – разглаживая складочку на одеяле, пояснила я. Конечно, сейчас это не важно, но все-таки было обидно, что судьба в очередной раз ставит подножку нашим планам с Эдвардом.
– Он поправится.
– Он в реанимации! – подметила я. Не факт, что он вообще выживет. Боже, я не должна быть такой эгоистичной пессимисткой. Но что, если Карлайл действительно не выкарабкается? Это будет трагедией для всех. Какие тогда вообще могут быть праздники?
– И что? Он стабилен, – вразрез моему пессимизму ответил Кайл. Я подняла на него глаза. Я только сейчас вдруг заметила, что он выглядел уставшим. Темные круги под глазами, щеки слегка впали, волосы растрепаны, хотя он всегда очень внимателен к своей прическе, а еще одежда немного помята.
– Как давно ты здесь? – вдруг перебила я его, когда он размышлял над тем, как долго Карлайл будет приходить в себя, и что свадьба будет всем на пользу. Кайл, видимо, не ожидал такого вопроса, поэтому замолчал и недоуменно посмотрел на меня.
– Как только узнал, что случилось, я сразу приехал сюда. Вчера вечером.
– Ты не спал? – нахмурилась я, понимая, что он наверняка жутко устал и валится с ног.
– Подремал немного на диване, – сказал он, кивнув в сторону маленького диванчика, стоявшего у окна. – Поверь, я устал не от бессонной ночи, - он сделал паузу, почесал лоб, а потом неуверенно посмотрел на меня. Видеть Кайла сомневающимся было очень странно. – Я испугался, что могу потерять тебя. Это чувство просто… разъедает меня, – признался он, к концу заговорив шепотом. Я напряглась. Он так жаждет моего расположения и моего присутствия, а я по-прежнему сомневаюсь в нем. От этих мыслей мне стало стыдно. И почему-то мне вообще было стыдно за все.
Наш с Кайлом диалог прервал доктор. Он осмотрел меня и, как всегда, дал свои поручения, выписал направления на обследования, дал лекарства и советы и, пожелав мне скорейшего выздоровления, ретировался. После этого я решила немного отдохнуть. Кайл дал мне еще немного попить, а потом вышел за кофе.
Я немного задремала. Я видела странный сон. Я стояла на крыльце двухэтажного дома прямо перед парадным входом. Белый воздушный тюль висел в дверном проеме и развевался на теплом ветру. Меня кто-то нежно звал.
– Белла… Белла…
Это был он – Эдвард.
Я вытянула руку вперед и сделала шаг навстречу голосу. Он был внутри дома и не переставая звал меня.
– Иди сюда! – нетерпеливо звал он. Я зашагала по ступеням вверх, я уже ощущала прикосновения занавесок, которые взвивались вместе с бризом.
И когда я приблизилась к входу, меня кто-то резко одернул за руку. Я повернулась и увидела Генри Сальваторе. – Тебе не уйти от меня, Изабелла, – сказал он и оскалился. Я вырвала руку из его хватки и ринулась бежать от него, но не получалось. Я словно стояла на беговой дорожке и просто бежала на одном месте. А в это время Эдвард звал меня, а Генри стоял рядом и смеялся, смеялся и смеялся. Этот дьявольский смех оглушал, я зажала руками уши, но это не помогало. Звук все нарастал, и я закричала. А потом я резко очнулась.
– Тише. Все хорошо. Это я, – сказал Эдвард тихим голосом. Он склонился надо мной и при этом слегка улыбался, однако беспокойство на его лице нельзя было скрыть.
– Ужасный сон, – первое, что я сказала, увидев любимого.
– Я заметил, поэтому и пытался тебя разбудить. Ты вся дергалась.
– Это ты, – на выдохе изрекла я, осознав, что передо мной Эдвард. Живой и невредимый. Я потянулась к нему, но подняться с первого раза не смогла. Каллен сам наклонился ко мне и обнял. Я вдыхала его запах – такой блаженный и родной.
- Боже мой, ты в порядке, - пропищала я ему в шею, пытаясь ухватиться за него всего.
- Все хорошо, - прошептал он в ответ. – Как ты? Сильно болит? – спросил он, выпуская меня из объятий. Склонившись надо мной, он озабоченно разглядывал мои синяки и очень нежно провел рукой по щеке, которая вздулась после побоев.
– Стерплю. Ты как?? – скривившись, сказала я, а потом взглядом указала на его повязку на предплечье. Он и правда был почти цел.
– Знаешь, на удивление хорошо. Это просто царапина, – поморщился он.
– Конечно! Именно поэтому тебе перемотали полруки, – отреагировала я.
– Пфф, – издал Эдвард. – Ты бы видела мой синяк! – будто гордясь этим, сказал он и провел рукой по рубашке, которая прикрывала его увечья.
– Бронежилет, значит? – я выгнула одну бровь.
Каллен усмехнулся. – Да. Не думал, что когда-нибудь придется использовать такие вещи.
– Так ты знал, что все плохо?
– Мне позвонил Бен после вашего с ним разговора по телефону. Он все понял. Кодовая фраза сработала. Он объяснил мне ситуацию, сказал, что ты не могла говорить, ну и тогда мы решили, что дело плохо. Когда я приехал, Бен уже вызвал полицию, но никто не решался войти к вам, ведь никто не знал, что там происходит на самом деле. Непонятно было, где ты находишься, в каком положении, состоянии, есть ли у него оружие и так далее. Резко действовать было слишком опасно. Так что мы решили, что я пойду на разведку. Полицейские надели на меня бронежилет на всякий случай, и я пошел.
– Почему не дали пистолет?
– Это было рискованно. Ты же видела, когда я вошел, я раскрыл свой пиджак, чтобы показать, что у меня нет оружия. Если бы он увидел пистолет, то грохнул бы меня или тебя.
– А если бы он начал тебя обыскивать, он мог заметить бронежилет, - подметила я.
- Но он не стал.
- Ну, а если бы он стрелял тебе в голову, а не в живот? – сразу подумалось мне.
– Ну… – Каллен задумался. – Ну тогда бы сейчас все готовились к похоронам.
– Идиот! – я ткнула его рукой.
– Всё, угомонись, – усмехнулся он. – Все обошлось. Для меня было главным тебя оттуда вытащить.
– Да уж, вытащили. Так ты сразу понял, что к чему? Ты догадывался насчет Генри?
– Если честно, мне трудно было в это поверить. В последнее время за ним наблюдалась некая странность, но Карлайл списывал все на болезнь жены, а потом смерть Фрэнка. Но что он нас так ненавидит и всю жизнь носит это в себе стало неожиданностью. Особенно для отца, судя по всему.
– Ты бы слышал, что он рассказывал о вас, – прищурившись, прохрипела я. – Он всю жизнь жил в ярости и ненависти к твоей семье, притворяясь другом. Он каждый день просыпался и желал вам смерти. Все, о чем он думал – это о вас и о том, как уничтожить каждого по отдельности. Он был одержим вами.
– Был, – подметил Эдвард.
– Он убил собственного сына. Исполнитель перепутал вас. Ты должен был быть в этой машине, - сказала я, а потом углубилась в подробности. Я пыталась поделиться всем, что услышала от Генри. Большая часть историй удивила Эдварда, к концу моего изложения он выглядел задумчивым.
– Из всего этого я понял лишь одно - он был хорошим актером. Но крыша у него точно поехала и уже давно.
– А насчет его жены, это правда? Она умерла? – вдруг вспомнила я о миссис Сальваторе.
– Да. Ее нашли в доме в спальне. Она лежала в своей кровати. Бедняга.
– Как думаешь, она сама или Генри и ей помог?
– Не знаю. Мама говорит, что у нее были ужасные боли, она мечтала о смерти, может, он ей и помог.
Я кивнула, соглашаясь с его предположениями. У меня закружилась голова и я снова прилегла на подушку.
– Что ж, кажется, у Всевышнего на нас другие планы, – усмехнувшись, сказал он.
– Как Карлайл? Он приходил в сознание? Когда и как все это произошло?
- Отец как прилетел, сразу поехал к Генри, якобы тому нужно было что-то обсудить. Карлайл без всяких подозрений поехал к нему. Оставил охрану. Они всегда общались без телохранителей, у них было полное доверие, что было на руку Генри. Да и зачем отцу тащить за собой свою армию, если у друга есть своя на двоих, думал он. Ну, а там уже, видимо, произошли объяснения. Потом, видимо, завязалась драка, но со здоровьем отца… сама понимаешь, борец из него никудышный. В общем, Сальваторе воткнул в него нож несколько раз. Отец дополз до ванны, пытаясь спрятаться от Генри. Но тот особо и не преследовал его больше, просто оставил умирать.
– Карлайл совсем не догадывался? Ведь у него были какие-то подозреваемые, помнишь?
– Похоже, он ошибся. Думал не на того.
– Он приходил в себя?
– Да. Он сказал, что Генри хочет убить нас. Но я его успокоил, что опасности уже нет.
– Как он сейчас?
– Он без сознания. Ему сделали операцию, доктора говорят, что все будет хорошо.
– Эсми, наверное, в ужасе, – сказала я, закрыв глаза. Я представила себя на ее месте. Если бы сейчас Эдвард лежал в реанимации, а не болтал тут со мной, я бы, наверное, сходила с ума от ожидания и бездействия.
– Не то слово. Мама в шоке. Не успели отойти от покушения, как отец снова в больнице, – грустно усмехнулся он.
– Это не смешно.
– А я и не смеюсь. Ты тоже отсюда не выходишь, - с нажимом отметил он. Я понимала, к чему он клонит, якобы из-за него у меня проблемы.
- Только не начинай. Я с тобой пройду через всё. Я не уйду, - пообещала я, взяв Эдварда за руку.
Он улыбался, но за его маской веселости скрывалась чрезвычайная грусть.
Эдвард сильно переживал за Карлайла и за меня, но, как всегда, боялся это показывать.
– Слава Богу, что все кончилось, - закрыв глаза, прошептала я, пытаясь унять тошноту. - Надеюсь, у вас больше нет скрытых недоброжелателей, которые могут взять меня в заложники? А то мне уже надоело получать по голове.
– Хм, надеюсь, это был последний, – засмеялся Эдвард и наклонился ко мне. Он поцеловал меня сначала в щеку, а потом очень аккуратно коснулся моих распухших губ.
*
Через несколько дней, к нашему всеобщему счастью, Карлайл пришел в себя. Его перевели в другое отделение, где ему было обеспечено прекрасное лечение. Эсми, конечно, всегда была рядом с ним.
Эдварда выписали. Так как у него были не такие серьезные повреждения, врачи решили понаблюдать за ним пару дней, а потом отпустили домой, хотя повязку на руке оставили. Ну, а мне пришлось проваляться тут почти две недели. Сотрясение и гематомы не давали докторам покоя, поэтому меня держали тут на строгом лечебном контроле. Со временем я поняла, что так даже лучше. В палате мне были созданы все условия, и я даже смогла тут немного расслабиться и отдохнуть, все обдумать и успокоить свои нервы.
Единственное, чего мне не хватало – это Эмили и Эдварда, но к счастью, они приходили ко мне регулярно, каждый день утром и вечером.
За это время меня посещали разные люди. В первую очередь наведалась полиция. Следователь расспрашивал о произошедшем. Скрывать мне было нечего, так что я в мельчайших подробностях рассказала ему обо всем, что происходило в тот день в квартире. После моего повествования у них не осталось ко мне вопросов, так что следователь и его подопечные больше не наведывались. Потом в течение последующих нескольких дней ко мне приходили Эммет с Розали, Джаспер с Элис или, как правило, просто одна Элис, (ну, она-то приходила ко мне каждый день). Меня навестила Джессика и даже секретарша Эдварда. Все поддерживали меня, рассказывали что-то веселое, особенно Эммет, у которого не язык, а помело, зато я совсем не скучала.
Еще я сама навещала Эсми и Карлайла. Слава Богу, что он так быстро пришел в себя и мог с нами общаться. Правда, лица на нем не было. Он до сих пор пребывал в шоке от такого предательства. Меня мучил лишь один вопрос: неужели он никогда не подозревал своего друга? Как он мог не заметить такую яростную энергетику? Я-то уж испытала ее на себе в полном объеме. Но Карлайл словно был в тумане. И сейчас казалось, он уже никому не доверяет и от каждого человека ждет удара в спину.
Самое главное, что страшное теперь позади, и это успокаивало. Нам оставалось лишь смириться с этим и пройти через путь осознания.
Когда меня наконец отпустили домой, я не могла этому нарадоваться. Очень счастливый момент, и его могла омрачить только лишь толпа журналистов, напавших на нас у выхода из больницы. Все с вопросом «что случилось, кто убил Сальваторе», они даже выдумали, что это я его убила. Они готовы насочинять что угодно, лишь бы это потом удачно впихнуть читателям. Мы не отвечали на вопросы, наша охрана провела нас к машине, и мы тут же рванули оттуда.
Сначала я не думала, куда мы поедем, но потом вдруг включилась голова.
– А что с квартирой? – спросила я, когда мы выезжали за пределы города. Мы направлялись в наш новый дом, это я понимала, но мысль о квартире, где произошло убийство, как-то внезапно с волнением охватила меня.
– Сейчас там все опечатано. Мне позволили забрать кое-какие вещи и Лакки, который был заперт.
– Да я его наказала и закрыла. Это было ошибкой. Может, он защитил бы меня.
– А может, и нет. Возможно, если бы Лакки начал лаять или бросаться, то Генри бы просто выпустил в него пару пуль и на этом защита бы закончилась.
– Тоже верно, – задумчиво согласилась я. Погрузившись в мысли, я уставилась в окно, за которым мелькал городской пейзаж. Сначала небоскребы, парки, люди, снующие на тротуарах, но вскоре пейзаж начал меняться на более умеренную атмосферу– появились одиночные дома с зелеными лужайками, да и машин стало поменьше.
Когда мы подъехали к нашим владения, и ворота открылись перед нами, я увидела охрану, бродившую по участку, камеры работали и были во всеоружии. Только вот раньше бы все было так налажено. Да и вообще, если кому-то очень сильно захочется нас убить, я думаю, они это сделают. Генри ждал десятки лет, чтоб напасть на Карлайла. Такому терпению можно позавидовать.
– Добрый день, Изабелла, – сказал Бен, помогая мне выйти из машины, когда мы подъехали к дому.
– Добрый. Рада тебя видеть, – сказала я, улыбнувшись ему. От улыбки мое лицо слегка заныло. Несмотря на то, что прошло немало времени, синяки и ссадины еще не пропали и до сих пор доставляли дискомфорт.
– Я тоже. Я возьму ваши вещи.
Я поднялась по ступеням, Эдвард догнал меня и придержал дверь. В этот момент подул легкий теплый ветер, всколыхнув мои волосы, совсем как в моем сне. Я поневоле оглянулась назад, чтобы убедиться, что Генри нет сзади, и он точно не схватит меня. Улыбнувшись своим странным мыслям, я шагнула в дом. А когда вошла, то вздрогнула и отскочила назад от испуга.
– Сюрприз! – вскрикнули все разом. – С возвращением домой!
- О, Господи! – всплеснув руками, ахнула я от неожиданности. Парадная была украшена шарами, плакатами и цветами, а посередине комнаты с радостными и нетерпеливыми лицами стояли дочка с няней, Элис и Джаспер, Розали с Эмметом – видеть их здесь, собравшихся ради меня было очень приятно. У меня навернулись слезы на глазах.
– Мама вернулась! Наконец-то! – дочка, долго не думая, запрыгнула на меня. Я схватила ее на руки, она обняла меня ногами за талию, и я начала целовать ее везде, куда могли попасть мои губы. Моя маленькая девочка. Как же хорошо, что в тот день ее не было рядом, иначе даже представить страшно, что могло произойти с ней, с нами.
– Гав! – даже Лакки радовался моему возвращению. Пес терся о мои ноги, всячески пытался прижаться ко мне, он так вилял хвостом, что, казалось, больше всех соскучился по мне. Я одной рукой продолжала держать дочку, а другой погладила Лакки по голове. Я разрывалась – хотелось всем одновременно уделить внимание, но пока у меня это плохо получалось. Как только Эми насытилась моими объятиями, она еще раз поцеловала меня в щеку и помчалась играть с собакой.
– Лакки!? Идем! – прокричала она своим радостным голоском. Я с умилением проводила дочку взглядом, а в этот момент Эммет не выдержал.
– Ну, с возвращением! – схватив меня в свои крепкие объятия, изрек он. Я боялась, что он сломает все мои косточки, и мне снова придется ехать в больницу.
– Эммет, ты меня раздавишь, – прокряхтела я, чувствуя, как краснею.
– Прости, не хотел, малышка, – он сразу убрал от меня руки. Я улыбнулась, а потом подняла на него глаза и похлопала его по накаченной груди. Боже, он такой огромный и высокий…
– Ты не меняешься.
– А должен? – он нахмурил лоб. Эммет и правда один из тех, кто ни каплю не изменился за все это время. Он как был накачанным весельчаком и шутником, так им и остался. Отношение к жизни тоже не поменялось, да и с чего бы, ведь у него все идет ровным течением: работа, качалка, подружки, бары, развлечения, Розали. Это не Эдвард, у которого каждый день как на пороховой бочке и ежечасный страх оказаться мертвым, или в одно мгновение возможность потерять абсолютно всё.
– Хорошо быть дома, верно? – сказала Роуз, подмигнув мне.
– Даже не представляешь, – покачала я головой, слегка прикрыв глаза от наслаждения. Это была правда. Дом, теплая атмосфера и близкие люди – все, что мне нужно.
– Я надеюсь, нам больше не придется навещать тебя в больнице. Это происходит слишком часто, – произнес Джас с улыбкой.
– Согласна с тобой, больше туда ни ногой, – пообещала я им всем. Элис улыбалась, слегка покачиваясь из стороны в сторону.
– Ну что, подруга, ты дома. Пора вернуться к приготовлениям, – загадочно сказала она, приобняв меня одной рукой и направив в сторону гостиной.
– К каким именно?
– К свадьбе!
– Мы ее перенесем, – неуверенно сказала я.
– Да, но всего на пару недель, – добавил Эдвард, появившийся из-за моей спины.
– Карлайл еще в больнице. Мы не можем устраивать праздник, когда он в таком состоянии, – пояснила я, с сомнением посмотрев на Эдварда.
– Но он ведь уже идет на поправку? – уточнила Розали.
– Да, еще как. Мама от него не отходит. Не думаю, что Эсми даст ему долго валяться в постели.
– Точно! Эсми его быстро поставит на ноги, – усмехнулся Эммет. Он давно знаком с миссис Каллен и знает, о чем говорит, если эта женщина решит что-то сделать, она это сделает.
– Ок, – Элис расставила руки перед нами. – Если свадьба переносится, то тогда можно устроить небольшую вечеринку.
– Да! – хлопнул в ладоши Эммет. – В честь того, что вы живы! – прогоготал он. Роуз закатила глаза, показав головой.
Элис тоже недовольно и слегка раздраженно посмотрела на парня. Эдвард и Джаспер хмыкнули, переглянувшись.
– Я имела ввиду девичник, – с хитрецой на лице уточнила подруга.
– Еу! Да! – слегка подпрыгнув, снова хлопнул в ладоши Эммет.
– Ты чего радуешься? – спросила Роуз, скрестив руки на груди.
– Как чего? У вас девичник, а у нас-то мальчишник, – пояснил он, пританцовывая.
– Я понимаю ваше желание повеселиться, но, кажется, сейчас не время для веселья, – озадаченно нахмурилась я.
– Почему?
– Карлайл, – снова уточнила я. Все будто напрочь забыли о случившемся или делают вид, чтобы просто развеселить меня. Это глупо и кажется бестактно по отношению к Карлайлу.
– Белла, они правы. Да отец в больнице, но он поправляется. Мы вполне можем устроить вечеринку, – сказал Эдвард, погладив меня по спине. Он с ними заодно, что ж.
– Тебе сейчас как никогда нужно повеселиться и расслабиться, – добавила Элис.
– Эл права, Белла. Давай соглашайся, – встряла Розали.
– Все заботы я возьму на себя, тебе не о чем волноваться, – настаивала подруга.
– Я помогу Элис, – заверила Роуз.
– Ну вот видишь. Тебе останется лишь наслаждаться, – уговаривала она, глядя на меня жалостливыми глазами и умоляющей улыбкой.
– Я согласна, но давайте обсудим все потом, – сдалась я, решив, что вечеринка действительно может пойти мне на пользу и на пользу всем остальным.
– Конечно, – не став настаивать, отступила Эл.
– Ура, будет мальчишник, – снова хлопнул в ладоши Эммет. У него вообще бывает что-нибудь другое на уме?
– Прекращай. Ты как малолетний пацан, – буркнула Розали, ткнув его в бок.
– Я давно не был на мальчишниках, – он развел руками и пошел вслед за Роуз в гостиную.
– Ты недавно был на моем, если что, – припомнил Джаспер, идя за другом.
– Пфф, это было тысячу лет назад. А можно чайку или чего-нибудь покрепче? – поморщившись, спросил Маккарти.
– Я сейчас все приготовлю, – сказала Эбби, которая, судя по всему, с недавних пор стала подрабатывать еще и домработницей. Ей явно надо платить больше.
Когда наше общение перетекло в гостиную, Эбби быстро накрыла на стол, приготовила чай, принесла торт и даже горячительное. Было очень мило, кто-то даже торт заказал с надписью «с возвращением", как будто я с того света вернулась.
Во время всей этой болтовни и разборок Роуз с Эмметом, я ловила себя на мысли, что мне ничего сейчас не важно кроме одного: я не могла оторвать глаз от дочери. Как же я по ней соскучилась. Как же я благодарна всем богам, что ее не было тогда с нами. Боже, какая же она милая и маленькая. И как хорошо, что она еще толком не понимает, что мы с ее папой были на волоске от смерти.
Потом я перевела взгляд с Эмили, которая играла на ковре вместе с Лакки, на Эдварда. Он сидел на диванчике рядом со мной и так крепко обнимал меня, словно боялся, что я куда-то исчезну. Он был напряжен, но на лице красовалась улыбка. Я тяжело и задумчиво вздохнула. Нам нужно все это пережить. Мое внимание снова вернулось к гостям. Эммет все это время рассказывал истории, а Розали при этом косо поглядывала на него и то и дело тыкала его локтем в бок и закатывала глаза.
Элис рассуждала о свадьбе и девичнике и всячески выражала жажду этих событий. Складывалось впечатление, что Эл хочет свадьбу больше, чем мы с Эдвардом. Мы с Калленом сидели и слушали ребят и одновременно наслаждались друг другом. То чувство, когда мы рядом, когда все хорошо, и мы в безопасности, просто с ума сводило, а по коже бегали мурашки. Даже не верилось, что теперь мы можем выдохнуть.
Вскоре гости начали расходиться. Ребята понимали, что мне и Эдварду нужен отдых, так что, попив чаю, а кто-то и виски, еще немного повеселив нас, они разъехались.
Мы остались одни.
– Тишина, – закрыв дверь, с удовольствием сказала я, упав в объятия любимого.
– Я не хотел никого звать, знал, что ты будешь уставшая, но потом передумал. Они – наши друзья и очень за нас переживают, так что…
– Да. Хорошо, что они пришли. Кажется, мы ни разу вот так просто не общались все вместе, сидя в гостиной?
– Хм. Да такого еще не было, – задумчиво усмехнулся Каллен.
Посмотрев на дочку, которая спокойно сидела в гостиной перед камином и играла в куклы, я подошла к ней.
– Я соскучилась по тебе, зайка.
– И я, – она тут же положила кукол и залезла ко мне на колени. Мы с ней сидели и очень долго обнимались. – Больше никогда так не делай.
– Как?
– Не оставляй меня. Не ходи больше в больницу. И не выгляди так, – она поморщилась, указывая на мое зеленое от побоев лицо.
Я непроизвольно приложила ладонь к своей щеке, а на моих глазах выступили слезы. Ее пугал мой вид, но все могло быть еще хуже.
– Обещаю, больше это не повторится. А синяки скоро заживут, и все будет хорошо, – шмыгнув носом, сказала я и просветлела от улыбки.
– Ты красивая, – сказала она и провела руками по моим волосам. Хотя она говорила это потому, что любит меня, ведь на самом деле в тот миг мои волосы больше напоминали солому. Время, проведенное в больнице, и все съеденные за это время лекарства сказались не только на моих волосах, но и на ногтях, коже и вообще на моем общем эмоциональном состоянии.
– Ты тоже, моя принцесса – самая красивая и нежная девочка в мире, – сказала я, мягко убирая, упавшую прядь волос за ее ушко.
– Ты моя королева! – заявила она и, чмокнув меня в лоб, обняла еще крепче.
– Эбби приготовила обед, – сообщил Эдвард, появившийся в дверях гостиной.
– Хорошо, но сначала мне надо в душ, – предупредила я, поднимаясь с пола. Я взглянула на Эми, которая снова взялась играть в куклы и, в общем-то, не обращала на наш диалог никакого внимания. Так что я подошла к Эдварду и погладила его по рукам. Он, казалось, устал не меньше меня.
– Как ты?
– Хочу поскорей оказаться с тобой в постели, – прошептал он мне на ухо, притянув меня одной рукой за талию ближе к себе.
Мои губы дрогнули в улыбке, я прижалась к нему, погладив его плечи. Его рука все еще была спрятана в корсет, так что мне было очень любопытно, как все будет выглядеть, когда мы уединимся.
– Заманчивая мысль, может обойдемся без ужина? – промурлыкала я, посмотрев на него снизу вверх.
– Ммм, Эмили сегодня ничего не ела, да и нам все равно нужно ее уложить для начала, – задумчиво сообщил Эдвард.
– Какой ты стал рассудительный и… заботливый. Настоящий папа! – подколола я его. Он закатил глаза, а я хихикнула.
– Иди уже в душ, – пробурчал он, развернув меня лицом в направлении нашей спальни.
– Слушаюсь, – отчеканила я в то время, как Эд незаметно шлепнул меня по попе. Я игриво оглянулась, уже представив, как пройдет эта ночь, и послушно пошла в ванну.
Скажу так, мои мечты совершенно не совпали с реальностью. После ужина и всей вечерней суеты по укладыванию ребенка, какой-то суматохи с приемом лекарств, разговоров о моем состоянии и прочей несуразицы мы с Калленом легли в постель около часа ночи. Я по-прежнему страстно желала внимания Эдварда, но он ужасно волновался за мое самочувствие. В итоге, после долгих разговоров обо всем, мы просто уснули, прижавшись друг к другу так сильно, словно нас клеем слепили, дружно решив всё отложить на завтра.
После того ужасного вечера с Сальваторе я каждый день думала об Эдварде, о том, что могла его потерять и больше никогда не видеть, не чувствовать его, не быть рядом с ним. Эти мысли пугали до мурашек, а потом в организме происходил мгновенный щелчок, и я начинала страдать от нехватки Эдварда. Мне так хотелось его прикосновений, его любящих взглядов, его страсти, я хотела ощущать его в себе, и чтобы это было сильно, эмоционально, жарко и долго. Я часто представляла, как это может быть и где, как долго и как часто, и какие эмоции я при этом испытывала бы. И я наслаждалась этими мыслями. Но тут уже все было реально. Я спала. И сквозь сонный туман я ощущала ласковые поцелуи и теплое дыхание на своей шее. Нежные прикосновения были такими томными и сладострастными. Я застонала.
– Ты прекрасна, – прошептал любимый мне на ушко, не переставая ласкать мой живот и грудь. Я не хотела открывать глаза, я наслаждалась моментом. Эдвард трогал меня везде мучительно нежно, а я извивалась в его объятиях.
– Господи, какая ты красивая, – продолжал нашептывать он. Открыв глаза, я слегка повернулась к Эдварду. Утреннее солнце слепило.
– И ты весьма хорош собой, – произнесла я, улыбнувшись ему.
– Не порти момент, – проворчал он. Я хихикнула, а Каллен в этот момент юркнул вниз и припал к моим бедрам. Это было чудесное начало дня.
Эдвард ласкал меня, доводя до экстаза, я стонала, извивалась, цеплялась за постель и волосы парня. А потом он не стал ждать и, будучи на волоске, вошел в меня. Не знаю, смогу ли я привыкнуть к такому удовольствию, но то, что Каллен вытворяет со мной в постели – это что-то невообразимое. Взорвавшийся фонтан. Вот как можно было назвать наше утреннее рандеву. Меня трясло от эмоций, от оргазма, от любви к этому человеку. Я готова на все, лишь бы он всегда был со мной рядом.

Предыдущая глава