Бонус. Кэтрин Пирс. «Горький привкус сладкой жизни».

Порой игра делает нашу жизнь ярче и интереснее. Но так легко увлечься этой игрой и спутать её с реальностью. Темп жизни ускоряется, и смена масок – соответственно. А иногда, не успев сменить маску, мы переключаемся в другой “сценарий” и слышим “Да что с тобой, сам на себя не похож!” Конечно, не похож! Вот только на себя ли…?

Роскошный «бентли» вез Кэтрин Пирс по улицам ночного Нью-Йорка. Водитель автомобиля Джон с добрым, открытым лицом, оглянулся на мисс Пирс и тихо вздохнул, смешинки в его глазах погасли. У актрисы всегда был стервозный характер, взбалмошный, эксцентричный, ее настроение невозможно было предугадать. Но в глубине души Джон искренне жалел женщину, хотя не говорил об этом ни слова. Он слегка приоткрыл свое окошко. Кэтрин встретилась с ним взглядом в зеркале заднего вида, и он вновь быстро поднял перегородку, отделяющую шофера от пассажира.

А Кэтрин даже не обратила внимания на обеспокоенного шофера, не замечала она ни проносящихся мимо огней большого города, ни шума дождя, барабанящего по стеклу, ни почти в клочья разорванного батистового платочка, пахнущего ее любимыми духами. Она сосредоточенно вслушивалась в самое себя и … ничего не слышала. Сердце острым коготком скребла тоска, в душе расположилась опустошенность, в висках стучало недовольство собой.

Но разве имеет она право быть несчастной?

Сотни людей, завидуя ее многомиллионному состоянию, цветущей молодости и успешной карьере, сказали бы: «И чего не хватает этой богатой стерве?» А «эта стерва» была готова сейчас с легкостью расстаться со своими деньгами за кусочек простого человеческого счастья.

Только мисс Пирс казалось, что она чужая в этом шумном городе. С ней произошло то, о чем она всегда, всю свою сознательную жизнь мечтала, так почему же ей так грустно? Почему слава и богатство больше не радуют ее? Зачем нужен этот антураж, вся эта мишура, богатство, если рядом нет человека, готового разделить с тобой не только радость, но и печаль?

Она понимала, что совершила много неправильных поступков в своей жизни. Она причинила много боли людям, которым была по-настоящему дорога. Тогда, десять лет назад, Кэтрин была двадцатилетней красоткой, великолепно сознающей свои достоинства и уже прекрасно умеющей ими пользоваться. Годы отточили ее умения и таланты. Она превратилась в настоящую светскую львицу - безукоризненно элегантную, изысканную, всегда окруженную поклонниками.

Она дважды бросила и предала свою семью: сначала, будучи подростком, сбежала из родительского дома, а потом безжалостно растоптала чувства Деймона Сальваторе. А ведь он по-настоящему любил ее…

Но самое главное – она предала свою маленькую дочь.

Осознание всего этого причиняло ей боль и превращалось в кровоточащую рану в ее доселе холодном сердце. Мисс Пирс задумалась о том, как бы сложилась ее жизнь, останься она тогда в Риме. С мужем и дочерью.

За то короткое время пока малышка жила с ней, в душе Кэтрин пробудились дремавшие ранее чувства. Брианна или, как больше нравилось мисс Пирс называть ее, Камилла была прелестной, не по годам развитой девочкой, с ангельским личиком, большими глазами цвета небесной лазури и шелковистыми каштановыми волосами, рассыпающимися по плечам. Она, безусловно, обладала неотразимым очарованием. И, сама того не желая, актриса незаметно прониклась искренней симпатией к девочке.

Кэтрин нервно скомкала в руках платочек и сделала глубокий вдох, пытаясь избавиться от неприятной внутренней дрожи.

«Но ведь я тоже способна испытывать чувства! И мне тоже было больно… В моей жизни был мужчина, которого я любила всем сердцем, всей душой! По-настоящему любила…»

Клаус.

Он был начинающим, но подающим большие надежды, кинорежиссером. Клаус умел красиво ухаживать, каждый день вручал Кэтрин шикарные подарки. Он непрерывно терроризировал своих голливудских знакомых до тех пор, пока мисс Пирс не пригласили на пробы. Именно Клаус открыл ей путь к вершинам славы, ему удалось сделать из неизвестной девчонки кинозвезду.
Черт возьми, она ведь любила его! Если, конечно, можно назвать любовью то чувство, которое заставляет женщину вытворять разные глупости, например, не изменять мужчине или неизвестно ради чего заботиться о нем.

Первая же картина, в которой мисс Пирс снялась в главной роли, стала началом ее умопомрачительной карьеры. За ней начали охоту самые именитые режиссеры Голливуда, однако она была верна своему «божеству»: любовь и благодарность Кэтрин приносили Клаусу мировые кинонаграды, кассовые сборы и обожание миллионов. Где уж ему было по достоинству оценить любовь одной - единственной? И совсем скоро все иллюзии и мечты актрисы по поводу их счастливой совместной жизни разлетелись в пух и прах. Она с горечью поняла, что любви-то и не было вовсе. Клаус, как любой творец, нуждался в музе – большим для него Кэтрин не стала.

Любовь делает человека уязвимым и приносит одни лишь страдания.

Актриса зажмурилась, в глазах предательски защипало, а в горле нарастало что-то тяжелое и неприятное. «Музы не плачут», - почему-то подумалось девушке. Она горько усмехнулась и вышла из автомобиля, подъехавшего к многоэтажному дому.

Джон обошел машину и открыл перед ней дверцу, галантно подав руку и помогая выйти.

- Спасибо, Джон. - Она положила ладонь на его руку и наконец-то поймала его взгляд.

- Не за что, мисс.

- Джон, помниться, ты хотел навестить семью в Вашингтоне? – мисс Пирс на секунду задумалась, а потом неожиданно тепло улыбнулась. – Я даю тебе двухнедельный отпуск.

На лице Джона отразилось искреннее удивление, и он часто заморгал.

– Смею надеяться, что за это время вы не подыщете нового кандидата на мое место? – наконец произнес он.

- Я и не собиралась! Ты уже столько времени работаешь у меня, знаешь все кратчайшие пути к Брайант Парку*. Я доверяю тебе.

- Большое спасибо, мисс. Спокойной ночи.

- Спокойной ночи, Джон.

Кэтрин с улыбкой кивнула и направилась по ровной асфальтированной дорожке к высокому зданию.

Холодный яркий свет заливал холл элитного дома. Мраморные стены и пол гулко отзывались на малейший шум, которого, как казалось, не могло здесь и быть. Консьерж, седовласый мужчина в костюме с галстуком, спокойно похрапывал за блестящей полированной стойкой, иногда бросая неохотные пустые взгляды на стеклянные двери.

Заслышав топот женских каблучков, он очнулся ото сна и протер очки носовым платком.

- О, мисс Пирс! Добрый вечер!

- Добрый вечер, – сказала Кэтрин. Она не могла припомнить имени этого человека и поэтому просто улыбнулась.

- Я прочитал в сегодняшней газете, что вы получили номинацию на Оскар в категории «Лучшая актриса». Уверен, приз достанется именно вам.

- Благодарю, - актриса мило улыбнулась, в то время как старичок скромно и нерешительно взглянул на нее.

- Извините меня... - начал было он. – Я все не решался раньше попросить вас…

- Да?

- Мне так неловко... Видите ли, моя внучка... Одним словом, вы ей очень нравитесь. У нее вся комната обклеена вашими плакатами. Не могли бы вы что-нибудь вроде привета написать?

- О, конечно же!

- Спасибо вам! - Консьерж подал актрисе ее же фотографию. - Вот здесь, пожалуйста.

- Как зовут вашу внучку?

- Беатрис.

- Красивое имя, - мисс Пирс подала ему автограф. Под ее задумчивым лицом стояла надпись: «Беатрис, будь счастлива. С любовью, Кэтрин».

- Большое вам спасибо, мисс! Моя внучка действительно будет счастлива!

Кэтрин еще раз повернулась к нему и помахала рукой. Она привыкла держаться на публике с высоко поднятой головой, с гордо расправленными плечами и с приклеенной улыбкой на лице. Но сейчас она слишком устала.

В квартире было темно и тихо. И эта звенящая тишина лишь подчеркивала ее одиночество. Тюлевые занавески были задернуты, и в окна проникал свет фонарей, расположенных по бокам небольшой площадки, обсаженной кустами. Девушка подошла к окну и рассеянно взглянула в ночное небо, едва замечая луну, почти скрытую облаками, и мерцающие звёзды. Квартира ее была очень красиво и тщательно обставлена преимущественно французской мебелью. Несмотря на изысканность и вкус, все здесь почему-то казалось ненастоящим, будто сделанным на показ, а не для удовольствия и удобства.

Все почему-то стало раздражать - дорогая обстановка, безукоризненная чистота, идеальный порядок. Все эти вещи не имели сейчас для актрисы ни малейшего значения. Настенные часы пробили один раз и вывели ее из задумчивости. Кэтрин на ходу расстегнула молнию шелкового платья, легко соскользнувшего на пол, и небрежно скинула туфли от Manolo Blanick.
На журнальном столике перед диваном стояла хрустальная ваза с увядающими белоснежными лилиями, вокруг нее лежало несколько больших рисунков пастельных тонов, которые рисовала Брианна, пока жила вместе с мисс Пирс в Риме. В день своего отъезда девушка бережно вложила несколько листов бумаги в папку и забрала их с собой. Она обернулась через плечо, и взгляд ее упал на каминную полку, где стояла небольшая серебряная рамка с фотографией ее дочери. Кэтрин подошла ближе и осторожно прикоснулась кончиками пальцев к стеклу.
Непрошеные слезы покатились из глаз, прокладывая по лицу теплые дорожки. Ее дочка растет слишком быстро. И без нее.

- Наверное, я всегда слишком занята собой, чтобы заботиться о ком-то еще, - криво усмехнулась актриса.

Часто моргая и размазывая тушь по лицу, Кэтрин прошла по длинному коридору в свою спальню и без сил рухнула на кровать, слепо уставившись в потолок.

- Что со мной? У меня ведь всё есть. Всё есть. Почему я тогда чувствую себя паршиво?

Пушистый рыжий шпиц запрыгнул на широкую кровать и ласково лизнул прохладную ладонь девушки свои розовым языком. Кэтрин улыбнулась уголками губ и прижала к себе домашнюю любимицу. Она принялась гладить Сабрину по шерсти, пытаясь дышать ровно и глубоко, чтобы успокоиться и обрести внутреннюю гармонию, как советовал ей тренер по йоге, но невеселые мысли так и не покидали ее. Когда актрису охватывало такое мрачное настроение, Сабрина была для нее идеальной компанией.

«Только собака никогда не осудит своего хозяина, какие бы проступки он не совершил», - подумала мисс Пирс.

У неё не было ни малейшего представления о том, сколько времени она пролежала без движения, пока, наконец, взгляд случайно не упал на тумбочку, где лежала визитная карточка. Кэтрин потянулась к ней. На карточке был напечатан телефонный номер Джейкоба Блэка.

- Стоит ли ему звонить?

Ее сердце тревожно застучало. Неожиданно в памяти возник его голос, низкий и страстный. Любые слова в его устах звучали как мелодия, даже когда Джейк обращался с ней холодно и насмешливо. Кэтрин задумалась. Она не могла разобраться в своих чувствах к Джейкобу Блэку. Он был совсем не похож на ее прежних поклонников.

Наверное, любовь любви рознь?

Актриса невесело рассмеялась своим мыслям. Да о каких чувствах она вообще говорит?! Все это чепуха.

Она снова откинулась на мягкие подушки и прижала телефон к груди. Помедлив несколько секунд, девушка снова села в кровати и решительно набрала номер. Гудки длились недолго, ответил автоответчик:

- Привет, вы позвонили Джейкобу Блэку. К сожалению, в данный момент меня нет дома. Но если у вас важное сообщение, то дождитесь, пожалуйста, сигнала и тогда говорите.

- Здравствуй, Джейк. Это Кэтрин. Кэтрин Пирс. Извини, что беспокою в столь поздний час, но мне бы хотелось с тобой поговорить. Нет, я абсолютно трезва и не собираюсь обсуждать те грязные слухи и сплетни, которые распускают твои коллеги-журналисты. Я хочу просто поговорить с тобой. О чем не знаю… Хочу пригласить тебя на завтрак. Обещаю, что расплатишься ты сам. Приезжай в ресторан «Хадсон» к десяти часам. Здесь готовят чудесные круассаны. Я буду ждать. До встречи.

Кэтрин вздохнула и, отбросив телефон на другую половину кровати, устало прикрыла глаза. Собачка пристроилась у нее под боком и, свернувшись пушистым клубком, прикрыла блестящие глазки-пуговки.

Девушка посмотрела в окно, из которого ярко светила полная луна, освещая комнату своим холодным серебристым светом, и, глубоко вздохнув, погрузилась в сон.

Не стоит заглядывать в окна других людей, ведь может именно вас ждет счастье, а их – беда. И нельзя забывать, что часто у “сладкой” жизни горьковатый привкус…**

*В парке проводится множество культурных мероприятий – показы мод, кинофестивали, музыкальные концерты.
**цитата

Приятного прочтения! Своими впечатлениями Вы можете поделиться на Форуме