Название во время конкурса:

Видео: 2

Автор: -
Бета: -
Жанр: не фэнтези, а самая настоящая суровая правда жизни
Рейтинг: R
Пейринг: Виктория/Джеймс, Виктория/Джейкоб, Виктория/Эдвард
Саммари: Они оба подарили мне жизнь. Взамен потребовав с меня обещание.

---

Легкое покачивание лодки и плеск воды напоминал, что я плыву. Но в моем положении взгляду открывалось лишь небо, серое, свинцовое, c тяжелыми, низкими облаками. Такими низкими, что казалось, подними я руку, обязательно коснусь холодного рваного края. Чудилось, что я плыву не по реке, а в небе. И от этого было еще страшнее.
Ритм ритуального песнопения отдавался в грудной клетке. Плач и причитания женщин нервировали.
Было холодно. Саван, он же свадебное платье, был хоть и шерстяным, но тонким, а ступни я не чувствовала после того, как мне пришлось прогуляться по кровавой дорожке из ягод, вдавленных в снег.
– Тори! Тори-и! – мужской голос сорвался и затих, а потом я услышала тихое сдавленное рыдание. Бред, я не могла этого услышать в ритмичном грохоте стучащих древков, в вое и плаче женщин. Да и Джейк не мог плакать, это не в его характере. Это мое сознание начинает выдавать такие финты. В том ритуальном напитке явно был какой-то галлюциноген.

Я попыталась разжать замерзшие пальцы и прошептала, хоть и знала, что он не услышит меня:
– Прости, Джейк. Прости, что втянула тебя в это.

Перед глазами все еще стояла картина, как его отпихнули в сторону, когда он попытался протянуть мне оберег из красных ягод, названия которых я не знала. Женщина, что плела мне косу, сильно дернула меня за волосы, не позволяя повернуть голову и посмотреть на него. Но краем глаза я видела, как Джейкоба ударили по лицу, так что брызнула алая струйка из разбитой губы, и оттащили в толпу, и последнее, что запомнилось, были ссыпающиеся в снег ягоды с разорванного ремешка в его руке. Или это были капли крови?

В голове у меня не помещалось то, что сейчас происходило. Этого просто не могло быть! Это какой-то бред! Я не могу сейчас реально лежать в мерно покачивающемся ритуальном челне, одетая в один только шерстяной саван, замерзшая и связанная, и ждать своей участи. Ждать выбора.

Нас было семеро. Семь девушек, семь невест. Семь невест для одного жениха.
Каждая из нас знала, что он выберет только одну. Каждая знала, что выбор одной из нас оставит остальных в живых. Каждая молилась, чтобы этой одной оказалась не она.
Еще вчера мне казалось все это только забавным ритуалом, но сейчас… Я не думала, я даже не могла себе представить, что мне будет так страшно. Это происходит! Это реально происходит! Я слышу рядом плеск волн, бьющихся о борта других челнов, и молюсь, чтобы дракон выбрал не меня! Только не меня! Я не хочу умирать! Кого угодно, только не меня! Пусть выберет другую!

Я мысленно одернула себя. Паника еще никому не помогала. И вообще низко желать смерти другим девушкам, недостойно хотеть, чтобы дракон выбрал их. Я сейчас ничего не могу сделать, кроме как покориться судьбе и… выбору дракона.
Я глубоко вздохнула, чувствуя, как постепенно паника уходит на второй план. Повела связанными плечами, пытаясь расслабиться, насколько это возможно, чтобы не чувствовать холода. Любопытно, по какому принципу дракон выбирает себе невесту? И что он с ней делает? Ест? Почему именно невесту? Почему, прилетая, он не хватает любого упитанного человека, а выбирает девушку в саване, плывущую в лодке, часто худенькую и явно недостаточную для пропитания его огромного организма? Может быть, дело все же не в еде? И он выбирает девушку по другому принципу? Например, действительно выбирает себе невесту? Но для чего ему человеческая самка? Не может же дракон реально… Я зажмурилась и помотала головой. Нет, я не могу предположить, что дракон может делать с человеческой особью в качестве его невесты и будущей жены. Это физически невозможно! И рисунки, которые я видела на скалах, не могут быть реальными! Это бред! Это все легенды, и только!

Я не успела додумать, потому что какая-то женщина истошно завизжала:
– Это он, он! Он летит!
Дикий вой наполнил пространство вокруг. Лодка дернулась и поплыла быстрее, видно, мой кормчий отпустил веревку челна. Наверное, как и все вокруг, улепетывает на безопасное расстояние. А Джейк? Он тоже?
Я по-прежнему видела лишь тяжелые рваные облака, теперь движущиеся чуть быстрее. Неожиданно наступила мертвая тишина. Ни вздоха, ни всхлипа. И в этой тишине я отчетливо услышала свист мерно рассекаемого воздуха и хлопки, как будто огромный хлыст взвивался и опускался с силой на спину раба, так что лопалась кожа.
Раздался отчаянный крик, вспоровший небо:
– Не-ет!
«Кажется, слева, – машинально подумала я. – Кажется, та черненькая, невысокая, с округлыми формами, очень привлекательная. Катарина?»
Но вот уже и справа, и дальше слева, тоже завопили девушки-невесты.
Небо потемнело, словно быстро наступала ночь, что-то неотвратимо приближалось.
«Нет-нет, – в панике подумала я, пытаясь сдержать рвущийся из горла вопль и зажмуриваясь. – Надо молчать. Наверняка, крик привлечет его внимание, а мне ведь это не нужно? Я не знаю, как он выбирает девушек, но он не должен выбрать меня. Я ничем не лучше других! Я обычная, не красивее, и не упитаннее, и не вкуснее, и не… Господи, да зачем же ему девушки? Что он с ними делает? Зачем они ему? Заче-е…?»
Последнее слово все же вырвалось из меня диким воплем, но так и осталось не законченным, потому что лодка нырнула под воду, будто ее с огромной силой толкнули на дно. Я захлебнулась, пытаясь вздохнуть, ледяная вода впилась в тело узкими лезвиями, проникая до самого сердца. Напоследок я подумала, что смерть от остановки сердца из-за переохлаждения ничем не лучше смерти от…

***

– Джейк, пожалуйста! – уговаривала я парня. – Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! В этой игре участвуют пары, и я могу рассчитывать только на тебя. Я очень хочу поиграть. Ты же знаешь, игры в альтернативной реальности мои самые любимые!
– Скажи лучше, что у тебя не любимое! – засмеялся Джейкоб. – Все, что может быть опасным, твое любимое.
– Ну, ты утрируешь, – чуть натянуто улыбнулась я, надеясь, что он этого не заметил.
– Говоришь, что игра проходит апробацию, и ее еще нет на рынке? Как ты умудрилась засунуть нас в число участников?
– Эрик помог. Взломал их сайт, чуток поколдовал. Ну, ты знаешь, как он может. Для него не бывает закрытой информации.
– Хм… – только и сказал Джейк. Эрика он недолюбливал, хотя и зря. Все равно у меня с этим компьютерщиком-ботаником никогда ничего не было.
– Ну, давай, рассказывай, в чем же смысл игры?
– Недавно появившаяся на рынке игр компания со скучным названием «Корпорация развлечений» разрабатывает игру. Подробности специально не разглашают, чтобы была интрига. Рабочее название игрушки – «Невеста дракона». Можно предположить, что будет что-то связанное с похищением девушек древним звероящером. Надо бы средневековые легенды перечитать.
– Где же они дракона возьмут? – задумался практичный Джейк. – Голограмма? Но если ему действительно нужно будет похищать девушек, то голограмма не подойдет. Сделают робота в виде дракона? Или сыграют на внушении?
– Ой, да какая разница? – засмеялась я. – Главное, чтобы было страшно, чтобы верилось, чтобы адреналин в крови вскипал… А как это сделано, неинтересно.
Джейк был со мной не согласен, но решил не спорить.

***

Холод рвал тело на куски. Отдирал лоскуты кожи, расщеплял кости, пробирался внутрь тела, как ненавистный любовник. Пронзительно свистел в ушах и раздавливал легкие.
«Я не могу это терпеть, – подумала я. – Я не могу… больше…»
Мне казалось, что любому человеческому и нечеловеческому терпению уже давно должен был придти конец. Мой организм должен был уже давно отказать, сердце должно было остановиться, а я еще почему-то находилась в сознании. Это какая-то невозможная пытка, и кто тот извращенный монстр, кто может так долго удерживать меня на краю, не позволяя соскользнуть в забытье? Казалось, веки примерзли и обязательно оторвутся, если я попытаюсь открыть глаза.
– Дай мне умереть! Я больше не могу терпеть этот холод! – закричала я и замолотила руками по железным обручам, сдавливающим мою грудь и не позволяющим вздохнуть. – Дай! Мне! Умереть!
Я не узнала свой голос, охрипший и сорванный. Наверное, кричала я давно.
Вдруг я услышала рев, как будто извергался огромный вулкан, и меня окутало жаром. Жаром, проникающим в каждую клеточку истерзанного тела, согревающим и испепеляющим.
Может, такой и бывает смерть?
– Спасибо, – прошептала я своему мучителю и погрузилась в горячую темноту.

***

– Виктория, ты трусиха! – смеясь, подначивал меня Джеймс.
Я отрицательно качала головой, разглядывая дельтаплан.
– Нет, Джеймс, я не умею летать! Это не для меня.
– Тебе ничего не нужно будет делать, я буду управлять, ты просто будешь наслаждаться полетом.
– Я лучше сто раз с тарзанки прыгну, чем один раз взлечу, – упрямо нахмурилась я.
– Как можно не любить полет? – усмехался Джеймс.
Да уж, летать он любил. Иногда мне казалось, что он должен был родиться птицей. Или каким-нибудь другим летающим существом. В небе он чувствовал себя в своей стихии чуть ли не больше, чем стоя на земле.
– Виктория, обещаю с тобой заняться спелеологией, если ты полетаешь со мной, – выложил козырь Джеймс.
– А вдруг у меня руки сорвутся, или еще что? – нерешительно пробормотала я.
– Привяжем твои руки, – заулыбался муж, чувствуя, что я сдаюсь.
Я вздохнула и согласилась...
Жаль, что нельзя повернуть время вспять.

***

Просыпаться не хотелось. Все тело болело, как тогда, когда я попала под снежную лавину, катаясь на лыжах в Межеве, и едва выкопалась из снега. Помню, Джейк, смеясь, говорил, что мои синяки светят ярче солнца.
Джейк?
Неожиданно вспомнилось ритуальное действо, разбитая губа парня, красные ягоды на снегу, тяжелый свинец неба…
Я подскочила на кровати и, застонав, тут же рухнула навзничь. Глаза открывались с трудом, и я едва смогла их разлепить.
Надо мной был высокий каменный потолок с грубоватыми каменными украшениями вместо галтели. Стены комнаты, в которой я находилась, были сложены из такого же грубого необработанного камня. Три узких длинных окна со стрельчатыми арками пропускали немного пасмурного света. Недалеко от меня находились деревянные массивные стол и стул, с витиеватой, но отнюдь не изящной резьбой.
Руками я нащупала края кровати, на которой лежала. Потом с трудом повернула голову и посмотрела в другую сторону. Дверь. Низкая, выглядящая тяжелой и массивной, деревянная дверь.
Где я? И какого хрена тут делаю?
Я попыталась откинуть тяжелое покрывало, больше напоминающее шкуру огромного медведя, удалось мне это с трудом, и я сразу покрылась мурашками от холода. Возникло желание снова залезть под одеяло, чтобы согреться, но я пересилила себя и спустила ноги на пол. Он был каменным и абсолютно ледяным. А мои ноги были сплошь в подживающих ранах.
На мне была надета ночная рубашка из довольно грубой некрашеной ткани, с длинными рукавами. Интересно, кто меня в нее облачил?
Грудь болела ужасно, как будто по ней проехались катком. Неужели ребра сломаны? Я задрала рубашку, попутно отметив, что под ней я абсолютно голая, и уставилась на тряпки, которыми были обмотана моя грудная клетка. Из-под импровизированных бинтов расплывались фиолетовые синяки. Это кто это так постарался? Меня били? В голове мелькнули какие-то непонятные видения, ощущения ужасающего холода и обжигающего жара… Меня пытали? Кто?

Кое-как я сползла с высокой кровати, охая и кряхтя. Ноги тряслись и не хотели стоять, но я все же попыталась удержаться на них и, придерживаясь за спинку кровати, поползла сначала к стене, а потом, опираясь на нее дрожащими руками, к двери. Дверь, разумеется, была заперта. Я попыталась толкнуть ее плечом, взвыла от пронзившей все тело боли, и оставила попытки ее открыть. Немного отдохнув, я, так же перебирая руками по стене, поплелась к окну.
И тут я услышала, как в двери загремел замок, и она со скрипом отъехала внутрь. Стоящий в проеме широкоплечий молодой мужчина в средневековой одежде с подносом в руках шагнул в комнату и замер, глядя на меня. Не то чтобы он удивился, я бы вообще не рискнула предположить его эмоции. На его суровом лице не дрогнул ни один мускул. Окинув меня взглядом, он, как ни в чем не бывало, зашел в комнату и поставил на стол поднос с глиняной миской, потом так же невозмутимо вернулся к двери и запер ее.
Я ошарашено смотрела на него.
– Быстро же ты в себя пришла, – невозмутимым голосом произнес он.
– Вы кто? – попыталась сказать я, но вышло какое-то невразумительное сипение. Я напрягла голосовые связки и попробовала еще раз: – Вы кто?
– Я? – переспросил он медленно, будто тянул время. – Я Эдвард.
– Это вы пытали меня?
– Пытал? – снова переспросил он. Что за дурная привычка повторять вопрос!
– Ну… – я лихорадочно пыталась сообразить, кто этот человек и как мне с ним себя вести. – Я мало что помню, но я вся в синяках и кровоподтеках, на мне раны, как от ожогов… И я подумала…
– Женщине думать незачем, – чуть усмехнувшись, произнес он.
Мне захотелось разозлиться и высказать ему, что я о нем думаю, но мои трясущиеся ноги выбрали именно этот момент, чтобы подвести свою хозяйку, и я самым глупейшим образом рухнула на пол.
Незнакомец не сразу подошел ко мне. Я некоторое время ерзала по полу, пытаясь встать, пробовала опереться на руки, но они тоже подламывались. Мне стыдно было сдаваться, и я продолжала безуспешные попытки, чем, наверное, забавляла вошедшего.
Видимо, ему надоело смотреть на мои барахтанья. Он подошел, неудобно подхватил меня одной рукой под живот, заставив взвыть от боли, перекинул через плечо, слегка придерживая за ноги, донес до кровати и небрежно, как куль с мукой, стряхнул меня на нее. Рубашка задралась к талии, и я лихорадочно стала натягивать ее, чтобы не сверкать отсутствием нижнего белья.
Неожиданно мне стало страшно. Захотелось заползти под медвежью шкуру и спрятаться под ней с головой. Усилием воли я удержала себя на месте и попыталась надменно посмотреть на него. Получилось неудачно, так как шея взбунтовалась так же, как и ноги, и не захотела нести на себе тяжесть моей головы.
– Ложку в состоянии до рта донести? – недовольно произнес мужчина, назвавшийся Эдвардом. Видно было, что его не прельщает перспектива быть моей сиделкой.
– Да, – просипела я.
Он взял со стола поднос, который сам выглядел как маленький столик, подошел к кровати и остановился, словно чего-то ожидая. Я недоуменно посмотрела на него. Потом до меня дошло, что он ждал, пока я лягу удобнее, чтобы он мог поставить столик на меня. Я кое-как вытянулась на кровати, закусывая губу, чтобы не охать в присутствии этого немногословного человека, оперлась спиной на подушки, приняв полусидячее положение, и мужчина водрузил поднос.
Я ждала, что он уйдет, но он стоял, смотрел на меня и не уходил. Я поняла, что мне придется есть под его присмотром, и трясущейся рукой взялась за деревянную ложку. В глиняной миске плескалось что-то, похожее на бульон, и было еще горячим. В животе у меня заурчало. Мне стало неловко, но Эдвард никак не прореагировал, и я попыталась зачерпнуть ложкой жидкость. Это-то мне удалось, но до рта донести не получилось. Дрожащая ложка по дороге расплескала все содержимое на покрывало.

Эдвард прорычал что-то нелестное в мой адрес, сел рядом со мной на кровать и выхватил у меня ложку.
От его жесткой ладони, обхватившей на секунду мою руку, мне стало жарко. Сильные пальцы вынули черенок из моих ослабевших, а я вдруг подумала, что они могли касаться моего обнаженного тела, если я права в своих предположениях, и именно Эдвард переодевал меня. Тут уж мне стало не до еды. Я чуть не поперхнулась, осознав, о чем думаю. Это было совсем не похоже на меня. Никогда ни один мужчина не производил на меня такого впечатления. Может только Джеймс… Нет, даже он – нет. Эдвард подносил руку с ложкой к моему рту, я смотрела на темные волоски на тыльной стороне кисти и чуть загрубевшую кожу, и мое сердце делало кульбит, а в животе словно таяло масло.

«Эй-эй, подожди! – сказала я самой себе, пытаясь подключить разум. – У парня красивые руки. Ну, так и что? Это не повод испытывать странные эмоции, которые тебе не свойственны. А значит – что? Значит, ты накачана какими-нибудь психотропами. Успокойся и держи себя в руках».
Я в очередной раз послушно открыла рот, подняла глаза на мужчину, да так и забыла рот закрыть: «Охренеть! У него же просто идеально скульптурная внешность. Где ж таких ваяют?»

Кормивший меня сосредоточился на том, чтобы аккуратно доносить ложку, и, видимо, не замечал, что я разглядываю его лицо. Странно, почему, когда он вошел, мне не показалась его внешность сколь-нибудь выдающейся?
Когда Эдвард вылил остатки бульона в мой рот и уже собирался подняться, я все же решилась его спросить:
– Я действительно мало что помню. Не могли бы вы мне объяснить, как я тут оказалась? И вообще где я нахожусь? И что со мной произошло?
Он задержал тяжелый взгляд на мне:
– А что ты вообще помнишь?
Я зависла, медленно погружаясь в его радужку странного золотистого цвета с коричневыми крапинками. Усилием воли вытянув себя за шкирку из омута, я откашлялась и попыталась ответить:
– Я помню, что мы с Джейкобом решили поучаствовать в апробации игры «Невеста Дракона». Обязательно нужно было участвовать парой, и я уговорила Джейка. Последнее, что я помню, как меня готовили к ритуалу, одевали, поили каким-то напитком, пели обрядовые песни, связали и уложили в лодку. И еще… кажется, я утонула… – неуверенно проговорила я.– Больше не помню ничего.
– Ты помнишь практически все, что было. Не помнишь, видимо, только того момента, как появился дракон, – спокойно отозвался Эдвард. – Ты им выбрана и теперь его невеста.
– О! – сказала я. – Хитро придумано! Я думала, я реально увижу нечто, похожее на дракона, который прилетит и будет похищать девушек, а тут просто сыграли на страхе. Или что-то мне подмешали в тот ритуальный напиток, чтобы я ничего не помнила и пришла в себя уже в замке? Досадно, что дракона не было.

Эдвард молча смотрел на меня, но я заметила, что его скулы все сильнее напрягаются, а челюсть выдвигается вперед.
– Дракон был, – холодно сказал он. – Самый настоящий дракон, который тащил тебя в когтях. В напиток, конечно, подмешивали кое-что для затуманивания мозгов, но то, что ты не увидела дракона, виновата ты сама. Нечего было сознание терять.
– А, – саркастически протянула я. – В твою задачу входит убедить меня в том, что дракон был. А сам ты кто? И где дракон? И чего он ждет, почему не ест меня? Или тебе надо сначала меня откормить?
– Он тебя не будет есть, ты же невеста, а не пища, – пожал плечами Эдвард.
– Скука какая, – вздохнула я.
– Неужели тебе было скучно, когда ты лежала в лодке и ждала, пока прилетит дракон? – поднял брови Эдвард. – Вопила ты тоже от скуки?
Я вспомнила животный ужас, который обуял меня, пока я валялась на дне челна. Ведь тогда я реально поверила, что сейчас появится дракон и схватит кого-нибудь из девушек.
– То есть он выбрал меня? А остальные девушки? Что с ними?
– Они отделались легким… ну или не легким… – Эдвард сделал паузу, – … испугом и счастливы донельзя, что остались в живых.
– Хорошо, ладно, я признаю, этап ритуального выбора был великолепен. Я действительно прониклась происходящим и действительно верила, что меня приносят в жертву дракону. Все это было действительно реалистично, – я вспомнила, как меня, упирающуюся, силой тащили босиком по снегу к месту обрядовых игр, и как ударили Джейка в лицо, когда он пытался передать мне оберег. – Да уж. Весьма реалистично. Но сейчас… действительно стало скучновато. Просто сидеть и ждать… А Джейкоб? Он выбыл из игры?
– Понимаешь… игра закончилась, – спокойно сказал Эдвард.
– В каком смысле – закончилась?
– В прямом.
– Тогда почему я здесь? – недоумевала я.
– Потому что дракон решил тебя похитить по-настоящему. Для всех участников, для твоего парня, для всех своих родных и знакомых ты умерла. Погибла при трагической случайности.
– Не думаешь же ты, что я поверю в дракона, который что-то там решает?
Эдвард промолчал, гипнотизируя меня своими умопомрачительными глазами.
– Джейк будет меня искать, – сказала я, уговаривая сама себя. – Он не поверит в мою смерть. Не первый раз такое.
– Удачи ему! – хмыкнул Эдвард. – Похвальна твоя вера в силу его любви.
Верила я вовсе не в любовь Джейкоба, а в его обязательность. Сказано ему беречь меня и охранять, он это и будет делать. Землю будет рыть, а найдет.
– И что я тут буду делать, раз уж для других я умерла?
– Станешь женой дракона.
– В каком смысле?
– В прямом! Ну, ты же не маленькая девочка, наверное, понимаешь, что мужья делают с женами? – он поднял брови.
– Э… Ты имеешь ввиду… секс? – нерешительно произнесла я.
– Да, совокупление. Легенды читала? Драконы именно так и продолжали свой род, похищая и оплодотворяя женщин.
– Но драконы же огромные! – воскликнула я, отказываясь верить своим ушам. – Это физически невозможно!
– Ну… сами они большие, конечно, но их детородный орган… хм… ну в общем он подходит человеческой женщине, так что физически это вполне осуществимо, – хоть Эдвард и сохранял строгое выражение лица, у меня возникло ощущение, что он откровенно надо мной смеется.
– Ну, хватит, – воскликнула я, помотав головой. – Не пудри мне мозги. Драконов не существует!
– Как много открытий тебе еще предстоит сделать, – вполне серьезно ответил Эдвард, поднялся и взялся за поднос. – Приятного ожидания, принцесса!
Он подошел к двери и уже выходя, повернулся и сказал:
– Да, совсем забыл, если захочешь в туалет, то ночной горшок под кроватью, – он криво ухмыльнулся и вышел. В замке проскрежетал ключ.

Я не сразу пришла в себя. Я никак не могла понять, чему верить. Не мог же он всерьез убеждать меня в том, что драконы существуют, и один из них собирается взять меня в жены. В одном я была уверена: игра продолжается. Эдвард всего лишь пытается придать ей реалистичность, что необходимо при таких играх. Интересно, как выглядит дракон? Любопытно было бы посмотреть! Как глупо, что я потеряла сознание в самый интересный момент. Потом, вспомнив, что дракон оказался летающим, и значит, тащил меня по воздуху, я подумала, что потеря сознания была благом. От мыслей от дракона мои мысли плавно перетекли к моему… тюремщику. Я испытывала странные чувства, думая о нем. Парень действительно был красив. Очень красив, причем той странной красотой, которую можно было бы увидеть только на средневековых гравюрах, скажем, в работах Альбрехта Дюрера. Внешностью Эдварда хотелось любоваться даже против воли. Он хоть и злил меня, тем не менее, я не могла оторвать от него глаз. Он притягивал как магнит. Наверное, за ним девушки стаями бегают. А может, он женат? Эта мысль почему-то меня раздосадовала.

Почему он так настроен против меня? Казалось, что он был раздражен тем, что я вообще здесь нахожусь, и с удовольствием надо мной издевался и смеялся. Но возможно это было только игрой для того, чтобы напугать меня.
Забравшись под меховое покрывало, я думала о том, что еще никогда мои развлечения не были настолько странными. Я любила адреналин, любила скорость, риск, опасность. И действительно на первом этапе игры я все это получила. Но сейчас просто лежать в кровати и ждать… Это было не для меня. Хотя, должна признать, мне все равно нужно было восстановиться, так как я действительно плохо себя чувствовала. Я поглядывала на окно, но никак не могла заставить себя выбраться из-под теплого одеяла и предпринять еще одну долгую и сложную вылазку, чтобы получить некое представление о том, где я нахожусь.

Все же пару часов спустя я, наконец, собралась с силами и поползла по стене к окну. Выглянула и замерла от благоговения. Пейзаж, по крайней мере, тот, что я видела, расстилался величественный. Я находилась в высокой башне, скорей всего донжоне, находившейся в центре замка. Я видела крепостные стены с зубчатыми вершинами, часть скалистого холма, на котором располагался замок. Вокруг были заснеженные поля, леса и… туман. Я не могла оценить расстояние до горизонта, не могла бы нарисовать карту местности, так как замок, казалось, стоял на острове, хоть и весьма внушительном, в море тумана, который сгущался чем дальше, тем сильнее, и окружающее пространство тонуло в нем.
Решив, что стоит полюбоваться на пейзаж, когда будет более ясная погода, я с трудом вернулась в постель.

Ожидание давалось мне с трудом. Опустился вечер, в комнате сгустились сумерки, и хоть я и не боюсь темноты, но лежать в пустой комнате под одеялом и слушать, как завывает за окном ветер, было не слишком комфортно.
Вдруг в замке снова загремел ключ. Дверь открылась, и вошел Эдвард, неся в одной руке поднос, а в другой факел. Он вставил факел в подставку на стене, и комната озарилась неровным светом, затем установил поднос на стол.
– Привет! – сказала я, надеясь завести разговор, так как лежать в темноте и молчать несколько часов мне уже порядком надоело. Эдвард промолчал, как будто не слышал. Взял со стола подсвечник, поднес к факелу, зажег от него свечи и установил его на стол.
– Здесь нет электричества? – спросила я. – Нет вообще или только в этой комнате?
– Нет вообще, – наконец соизволил отозваться мужчина безразличным голосом.
– А фонарика тоже нет?
Эдвард промолчал.
– Замок, насколько я могла увидеть из окна, грандиозный. И выглядит древним. «Корпорация развлечений» построила его или арендовала существующий?
Мой тюремщик раздраженно взглянул на меня:
– Ты дура? Сказал же, игра закончилась. Вот тебе тапки, если снова захочешь бродить по комнате, – он бросил их возле кровати. Обычные тапочки двадцать первого века смотрелись странно в средневековой комнате. – Не то чтобы меня это волновало, но это просто глупо, бродить босиком с незажившими ожогами по грязному полу. И предупреждаю, я не собираюсь снова твои раны обрабатывать.
Я просто терялась при общении с ним. Странное чувство, потому что обычно такого со мной не случалось. Допустим, я дура. Ну да, он прав. Замок выглядит очень древним, как его могла «Корпорация» построить? Вряд ли им удалось бы придать многовековую ауру такому величественному строению. Значит, аренда? Ладно, дальше… Что там про обработанные раны?
– Откуда у меня ожоги?
– Ты замерзала. Дракон дышал на тебя огнем, чтобы согреть.
– Дракон… что?
Я вспомнила странные обрывки видений о невыносимом холоде и обжигающем жаре.
– А лицо? – я прижала ладони к щекам, пытаясь ощупать себя.
– Меньше задело. Но бровей у тебя теперь практически нет. И волосы немного подпалены.
Я уставилась на Эдварда, пытаясь осознать то, что он мне сейчас сказал. Он немного не так расценил мое молчание.
– Дракону все равно, как ты выглядишь. Он женщин иначе оценивает, не по внешности.
– Успокоил! – фыркнула я. – А можно мне зеркало?
Эдвард сказал, будто и не слышал меня:
– Я принес мясное рагу. Мне снова тебя кормить?
– Давай я попробую сама, – ответила я, пытаясь усесться в кровати. – Видать, тебя сильно напрягает необходимость за мной ухаживать. Можно же было прислать какую-нибудь служанку, или ты боишься, что я подговорю ее и сбегу?
– В замке никого нет больше, кроме меня, – отрывисто бросил Эдвард. – Ну, и дракона.
– Никого? – удивилась я. – И еду готовишь мне ты?
Мужчина снова проигнорировал мой вопрос и установил поднос-столик на кровать.
– Ты обрабатывал мои раны, – начала я перечислять, – ты переодевал меня… Да?
– Если я сказал, что я один в замке..? – раздраженно взглянул на меня Эдвард. – Заткнись и ешь.
– Так кто ты? Слуга дракона? Я думала, драконы сами занимаются охраной похищенных девушек.
– Нет, вот идиотка! – сам себе под нос пробурчал Эдвард. – Дракон смог бы тебя перевязать? У него рук нет! И готовить он не умеет, сам сырым мясом питается. Ну и напоследок напоминаю, что не надейся, что это продолжается игра. «Корпорация» просто прикарманит денежки с твоего счета, сказав, что ты погибла. Ты же помнишь, что ты нелегально попала на апробацию? Ты ничего не докажешь, даже если бы попыталась.
– Послушай, давай поговорим, – позвала я его. – Я не пойму, по какой причине я так тебя раздражаю, но поверь, я вовсе не хотела доставлять тебе хлопот.
Эдвард коротко взглянул на меня и уселся на стул, потом пожал плечами:
– Это не ты меня раздражаешь. Это у меня просто характер такой. Я привык быть один.
«Ага, значит, жены нет», – подумала я.
– Ну, отчасти, может, и раздражаешь, но не ты лично, а просто люди такого типа как ты.
– Такого типа как я? – переспросила я, берясь за ложку.
– Да. Которые в своей жизни ни дня не работали, которые не знают, чем заняться, и страдают фигней. Тратят свои деньги на всякий бред, типа вот таких игр в альтернативной реальности.
– О! Ты решил посчитать мои деньги? – переспросила я, отправляя ложку в рот. Рагу было вкусным. – А я так понимаю, что ты работаешь на «Корпорацию», и видимо, она тебе платит деньги. И ты зарабатываешь на том, что я и такие как я, как ты выразился, страдают фигней. Ты хотел бы лишиться источника дохода?
– Я зол не только на тебя, но и на себя, что не смог найти лучшего способа заработать средства на ремонт замка, – Эдвард снова пожал плечами.
– Замка? – эхом повторила я. – Это твой замок?
– Мой.
– Класс! – восхитилась я. Эдвард на мое восхищение никак не прореагировал. Суровый мужчина, что и говорить. – А я думала, это замок дракона, – усмехнулась я. Мой собеседник промолчал.
– А прислуга? Ты ее всю распустил на время игры?
– Мне не по карману ее содержать, – недовольно ответил Эдвард. – Ешь быстрей, да я пойду.
– А тебе не скучно в замке одному? С драконом же, наверное, не поговоришь? – торопливо проговорила я. – И тебе обязательно держать меня в этой комнате? Ты мог бы взять меня с собой, мы могли бы беседовать, и я бы была под твоим присмотром…
– Мне не скучно.
М-да, мужчина не из разговорчивых.
– Ты боишься, что я буду одна бродить по замку? Что сбегу?
– Ты не сможешь сбежать. Да и не советовал бы это делать. В этой комнате ты в безопасности.
– А какой опасности я подвергаюсь в замке?
Эдвард снова промолчал.
– А дракон? – не сдавалась я. – Я его увижу? Мне жаль, что я потеряла сознание и не видела, как он меня похищал. Вот уж не думала, что я потеряю сознание от страха, – я усмехнулась над собой. – Вот в таких экстремальных ситуациях и понимаешь, что ты за человек. Печально сознавать, что я такая трусиха, – и я засмеялась.
Взгляд Эдварда вдруг изменился и перестал выглядеть безразличным.
– Согласен с тем, что натура человека проявляется в экстремальных ситуациях. И я могу понять твое желание испытать себя. Но, на мой взгляд, в мире до сих пор полно опасных мест, где человек может проявить себя с пользой, а не рисковать своей жизнью ради дури, стукнувшей ему в голову.
– Например? – спросила я, радуясь, что он решил вступить в беседу.
– Есть затонувшие корабли, и подводники рискуют, спускаясь в них и изучая историю. Случаются наводнения и землетрясения, и прочие стихийные бедствия и техногенные катастрофы. И тот, кто работает в спасательной службе, очень сильно рискует своей жизнью, но при этом он спасает других. В его риске есть польза.
Я вздохнула.
– Ты прав, – ответила я. – И одно время я действительно пыталась работать в службе спасения. Но выяснилось, что это не для меня. Столько бумажек, столько начальников над тобой, столько санкций, столько правил… Потом приходится отчитываться за каждый шаг, и оправдываться за каждое действие. Это становится не полезным делом вкупе с опасным приключением, а рутинной и скучной работой. Теряется дух свободы. Наверное, мне нужно было жить в прошлые времена, когда еще не было столько инструкций. Отправилась бы куда-нибудь что-нибудь открывать… Да и сгинула. – Я снова засмеялась.
– Что смешного? – нахмурился Эдвард.
– Я над собой смеюсь. Не обращай внимания. Так все же, я смогу увидеть дракона?
– Сможешь. Ты же его невеста.
Меня начало раздражать это напоминание.
– А где дракон сейчас?
Эдвард снова пожал плечами:
– Здесь, в замке, в своих апартаментах, – он усмехнулся.
– Правда? – загорелась я. – Эдвард, покажи мне его! – И пока он не успел отказаться, я выдала свой козырь: – Я могла бы это оплатить. Я все могла бы оплатить, все поблажки, которые ты мне сделал бы. Минуя «Корпорацию». Отдала бы деньги лично тебе. Тебе же они нужны на ремонт замка? Нам необязательно ставить «Корпорацию» в известность. У меня есть средства на чужое имя, о которых никто не знает.
– Ты думаешь, все в мире можно купить деньгами? – неприятно усмехнулся мужчина.
– Нет, все нельзя, – ответила я. – Жизнь человека у смерти не купишь.
Повисла пауза.
– Тогда почему ты рискуешь жизнью? – странным голосом спросил Эдвард.
– Так ты покажешь мне дракона или нет?
– Я спрошу у него, – произнес он, поднимаясь со стула и подходя ко мне, чтобы забрать поднос.
– Ой, нет-нет, Эдвард, прости! Пожалуйста, не уходи! – я схватила его за руку. – Извини, если чем обидела. Но мне так тошно здесь сидеть одной взаперти в темноте. Побудь со мной! Если не за деньги, то хотя бы из человеколюбия. Пожалуйста!

Мне показалось, мужчина опешил. Он уставился на свою руку, в которую я вцепилась пальцами. Я нехотя отпустила его, полагая, что проиграла. Он медленно поднял поднос, постоял, словно раздумывая, затем подошел к столу и поставил поднос на него.
– Хорошо, – сказал он, – только из человеколюбия, – и странно усмехнулся. – Но только недолго. У меня еще много дел.
– Так ведь ночь, – удивилась я, взглянув на черноту за окном. – Какие дела?
– Мне не хватает светового дня, чтобы все успеть, – сухо ответил он.
Кажется, опять я его задела. Ну, ты подумай, какой гордый!
– Я могла бы помочь… И оплаты бы не попросила, – я усмехнулась своей неловкой шутке.
– Да чем ты можешь помочь? – фыркнул он. – Ты на ногах еле держишься.
– Ну, я могла бы что-то делать сидя. Например, овощи чистить, или что-нибудь такое… Помочь тебе в готовке.
– Ты же не любишь рутинную работу, – он поднял бровь.
– Я так редко этим занимаюсь, что восприняла бы это как развлечение.
– Я подумаю, – снова бросил он. – Но явно не сегодня.
– Ладно, – сдалась я.
– Ну и о чем бы ты хотела поговорить?
– У меня остались странные воспоминания, что я тону. Но дракон же появился не из воды?
– Нет, – снова сухо ответил Эдвард. – Он прилетел по воздуху, но когда хотел схватить тебя, то не рассчитал, зацепил борта лодки и слегка ее притопил. Потом выхватил тебя из воды, но ты, наверное, уже была без сознания.
– А что он из себя представляет? Ну, робот, например, механизм какой-то?
– Нет, он живое существо.
– Живое? – удивилась я. – Ух ты, как здорово! А откуда его взяли? Генная инженерия?
– Ты что, легенды о драконах не читала? – снова криво усмехнулся Эдвард. – Драконов похищенные женщины рожают.
– Ой, ну ладно, не хочешь, не говори! – отмахнулась я. – Понимаю, секрет фирмы. Но вообще-то если бы их женщины рожали, как ты говоришь, то почему о них не было слышно раньше? Последний дракон, наверное, очень давно вымер, так что женщинам рожать сейчас просто не от кого. Или… какую-нибудь клетку вымершего дракона нашли и женщине подсадили..? Ой, бред! – я отмахнулась от собственных размышлений вслух. – Драконов и в прошлом не существовало. Это же сказки.
– Ну, да, ну да, – усмехнулся мужчина.
– Ладно. А что было с предыдущими девушками? Я ведь не первая невеста в этом замке? Рыцари приходили за ними и освобождали их? Или они умирали?
– Ты первая невеста в этом замке.
– Но… А сколько дракону лет? Он раньше не похищал себе жен?
– Пожалуй, мне пора… – он стал приподниматься со стула.
– Ладно, ладно, давай о чем-нибудь другом поговорим, – торопливо произнесла я. – Расскажи о себе.
Эдвард показался озадаченным:
– Что ты хочешь узнать?
– Все, что ты захочешь рассказать. Замок тебе по наследству достался или ты его купил?
– По наследству, но какая тебе разница?
– Так интересно же! Я раньше бывала в замках, но осовремененных. Там было удобно жить. С электричеством, отоплением и водопроводом. А вот в таком аутентичном замке я впервые. Кажется, будто он и не изменялся со времен Средневековья. Ты покажешь мне замок?
– Я подумаю, – снова нахмурился Эдвард.
– А ты всегда жил в этом замке? С детства?
Мужчина долго смотрел на меня, ничего не отвечая, а потом, резко поднявшись, бросил:
– Тебе пора спать, – и задул свечи.
– Что я опять не так сказала? – всплеснула я руками.
Мой тюремщик молча поднял поднос и пошел к двери.
– Эдвард! Оставь мне хотя бы одну свечу! Я не могу лежать в темноте!
– Считай это еще одним испытанием в игре, – хмыкнул он и забрал факел с подставки. Вышел, закрыл за собой дверь, и комната погрузилась в темноту.
«Какой же он гадкий, – думала я, кутаясь в покрывало. – Чем я ему так не угодила? Что я такого спросила, что ему не понравился мой вопрос? О детстве? Какие-то неприятные воспоминания?»
Спустя какое-то время я начала различать предметы в неверном лунном свете, проникающем в окно.
В этой комнате даже нет камина. Наверное, она была предназначена для слуг или совсем неважных гостей. Я крутилась с места на место, мысленно проклиная и свое желание поиграть в эту дурацкую игру, и Джейка, который не мог сразу отбить меня у дракона, и Эдварда, который был недоволен буквально всем.
И вдруг я услышала рев. Он звучал приглушенно, так как шел откуда-то издалека, но от него моя грудная клетка завибрировала, а сердце пропустило удар.
Я выбралась из кровати и насколько могла быстро доковыляла до окна. Сначала ничего не было видно, но наконец, приглядевшись, я различила огромную тень, удаляющуюся от замка. И если верить тем рисункам, которые я когда-либо рассматривала в книгах о мифических звероящерах, эта тень была именно им. Огнедышащим летающим драконом.

***

Мы стремительно неслись к земле. Наверное, Джеймс потерял восходящий поток или что-то в этом роде. Скорость хоть и падала, все же была огромной, и даже я, абсолютно не разбирающаяся во всем, связанном с полетами, понимала, что костей мы не соберем.
– Обидно заканчивать так жизнь, – пробормотала я.
– Не хнычь, мы справимся, – сквозь зубы произнес он, делая вираж и пытаясь увеличить скорость.
– Я люблю тебя, Джеймс. Я никогда не говорила тебе этого, скажу сейчас.
– Стоило устроить полет хотя бы ради этого, – ответил муж. Я видела только его затылок, так как практически лежала на его спине, но подумала, что он сейчас ехидно усмехается по своему обыкновению.
Дельтаплан сорвался вниз. Я закричала.
– Виктория, прости меня, – глухо заговорил Джеймс, и я поразилась боли, зазвучавшей в его голосе. – Я обещал тебе, что ничего опасного не случится, и я нарушил свое обещание. Переоценил свои силы. Мы слишком тяжелы, поток нас не держит, я не рассчитал баланс. Но раз я виноват, мне и исправлять ошибку. – Он взглянул на меня через плечо.
– Так не хочется умирать, – вздохнула я. – Зато как романтично, умрем в один день.
– Прости, но и романтики я тебе не предоставлю, – он снова ухмыльнулся. – Ты останешься жить. Пообещай, что проживешь за нас двоих.
– Обещаю, – машинально сказала я, а потом завопила: – Что?
Джеймс расстегнул страховочный ремень, соединяющий нас.
– Что ты делаешь? – с ужасом прохрипела я.
– Я сейчас отпущу руки. Дельтаплан с такой скоростью выдержит вес тебя одной. Как воздух подхватит, планируй, как я тебя учил, и приземляйся.
– Джеймс, нет, я не хочу! – закричала я. – Как я буду жить, если ты умрешь? Не хочу!
Я стала дергать руки, пытаясь отвязать ремни, которыми муж прицепил меня перед полетом, но у меня не получалось освободиться.
– Прощай, любимая! Смотри, ты обещала, – сказал Джеймс и разжал пальцы, сразу камнем рухнув вниз. Мне показалось, что он расправил руки как крылья и наслаждался свободным падением, как полетом. Ему надо было родиться не человеком.
Дельтаплан вошел в поворот и стал подниматься, а я кричала, кричала и кричала, отказываясь смириться с действительностью.

***

Утром мой сторож, как я и ожидала, зашел в комнату и поставил поднос с завтраком на кровать.
– Доброе утро, Эдвард! – заулыбалась я во все тридцать два.
Он с подозрением посмотрел, как я старательно скалилась, и потом спокойно мне сообщил:
– Не пройдет. Но так и быть, доброе утро, принцесса!
– Надо было попытаться, – пожала я плечами, усаживаясь поудобнее и берясь за ложку. – Чем черт не шутит, вдруг ты решишь, что чужая невеста с подпаленными волосами и совсем без бровей мечта всей твоей жизни, – я показала ему язык.
Эдвард покачал головой:
– Ты бываешь серьезной? Хоть когда-нибудь?
– Нет. С тех пор, как один человек попросил меня прожить жизнь и за него тоже, – я зачерпнула ложкой кашу.
Миска опустела уже наполовину, когда медноволосый красавчик заговорил.
– Почему ты так несерьезно относишься к смерти?
– А что, серьезное отношение как-то спасало от нее? – я приподняла то место, где у меня когда-то была бровь. – Мне и так отвалили жизни полной горстью. Прямо не знаю, как и расхлебать, – я подмигнула ему, облизывая ложку.
– Ты… – Эдвард запнулся.
– Я? – попыталась я поощрить его к продолжению.
Он еще немного погипнотизировал меня своими золотистыми глазами, потом резко встал и вышел. Мне показалось, или я не услышала, что в замке повернулся ключ?

Я отставила поднос в сторону и потихоньку сползла с кровати. Эдвард забыл меня закрыть? Или он решил больше меня не запирать? Не став надевать тапочки, чтобы не шаркать ими, я на цыпочках подошла к двери. Некоторое время прислушивалась, потом взялась за ручку и начала открывать дверь. Она заскрипела, и я замерла. Не услышав ничего подозрительного, я медленно и осторожно тянула ее на себя, пока она не приотворилась достаточно, чтобы я могла проскользнуть. Я так и сделала. И увидела Эдварда. Он стоял, сложив руки на груди и опираясь плечом на стену.
– Упс, – усмехнулась я. – Сегодня не мой день, однозначно.
– Тапки? – указал Эдвард глазами на мои ноги.
– Не пристало невесте дракона в тапочках по дворцу разгуливать! – я задрала нос, попытавшись придать себе величественный вид.
– Твое предложение денег еще в силе? – перебил меня парень.
– Да, – осторожно ответила я, боясь спугнуть удачу. С чего он вдруг решил изменить свое мнение?
– Я решил, что замок все же мне отремонтировать нужно. Так что я согласен в обмен на сто тысяч не запирать твою комнату и дать тебе одежду.
– Сто тысяч не хватит на ремонт, – заметила я.
– Не хватит. Но я ведь тебе и не даю ничего существенного. Большие траты у тебя еще впереди. Ну, так как?
– Я согласна, – торопливо произнесла я. – Интернет тут есть? Я бы прямо сейчас перевела деньги на твой счет.
– Нет. Какой тебе интернет? Мы очень далеко от цивилизации. Напишешь расписку.
– Хорошо, – кивнула я.
– Заходи в комнату и жди. Сейчас принесу одежду.
Он буквально втолкнул меня в комнату и запер дверь. Наверное, чтобы я не сбежала в одной рубашке, не заплатив.
Раз уж мне так подфартило, надо как следует подкрепиться. Я доела кашу, всунула ноги в тапки и, чинно сложив руки на коленях, уселась ждать Эдварда. Он довольно быстро вернулся.
Окинув взглядом мой благопристойный внешний вид, он чуть скривил губы, но ничего не сказал. Подошел, кинул ворох одежды на кровать, затем положил на стол лист и поставил самую настоящую чернильницу с гусиным пером.
Когда я поставила свою подпись, Эдвард выхватил лист, затем сделал широкий жест рукой:
– Ну что же, наслаждайся свободой. Если сможешь, – он ухмыльнулся и кажется, весьма довольный собой, вышел из комнаты. В последний момент я подумала, что он вот сейчас захлопнет дверь и снова закроет меня. Но нет, путь к мнимой свободе остался открытым.

Одежда оказалась средневековой, очень простой, похожей на одежду служанки. Я запуталась в шнурках, попутно размышляя, насколько современная одежда удобнее, но все же справилась с этим испытанием. Я всунула ноги в деревянные башмаки и была готова к новым приключениям.
Замок оказался огромным. Конечно, я и так это знала, но одно дело – окинуть взглядом величественное строение, а совсем другое – карабкаться по винтовым лестницам и бродить по запутанным темным переходам.
Он был построен довольно сумбурно, и это навевало мысль о том, что строился он и достраивался в течение многих столетий. Замок был действительно очень древним, и даже если Эдвард и не был его владельцем, значит, «Корпорация» арендовала старое здание у кого-то еще.

Я стала спускаться по узкой винтовой лестнице и на следующей площадке обнаружила комнату. Она казалась обжитой, а так как Эдвард сказал, что он в замке один, не составляло труда догадаться, что эта комната принадлежит ему. В отличие от моей, его комната, хоть и была примерно такая же по размерам, выглядела неизмеримо лучше. Она была отделана деревянными панелями, что, несомненно, делало ее теплее, на полу были ковры. Над кроватью был балдахин, который тоже наверняка спасал от холода, и главное там был камин!
Но я была не в обиде. Я не сомневалась, что задачей Эдварда стояло специально поставить меня в тяжелые условия, ведь игра была рассчитана на это, так что он просто выполнял свою работу.
Потом я вспомнила его кривую усмешку и откровенное раздражение и засомневалась. А может, ему реально нравится надо мной издеваться, кто знает?

Эдвард заинтриговал меня. Как все неизведанное и опасное, он привлекал, мне хотелось его разгадать и понять.
Молодой мужчина… А кстати, сколько ему может быть лет? Я задумалась. Иногда он казался сущим мальчишкой, лет двадцати не больше. А порой казался уже умудренным годами мужчиной, скажем, лет сорока.
Ему по наследству достался замок, значит, он из какого-то древнего и знатного рода, но видимо, у него нет денег не только содержать родовое гнездо, но даже нанять прислугу. Хотя, конечно, все, что он мне говорил, могло быть обычной легендой, а он просто служащий корпорации, играющий свою роль.
Несколько раз заблудившись и вернувшись к одному и тому же месту, я решила, что мне стоит нарисовать план замка. Некоторое время я заглядывала во все попадавшиеся мне комнаты, пока не нашла лист бумаги. Взяв уголь из камина, я почувствовала себя практически картографом, и отправилась в новый поход по замку. Я смогла нанести на план проходы к кухне, к средневековому нужнику (бр-р!), к прачечной, где я так же могла и помыться, так как тут была вода и лохань, и на этом все. Все остальные проходы и комнаты, и даже лестницы, казалось, постоянно меняли свое расположение. Я не смогла найти даже нечто отдаленное похожее на выход наружу, и спустя несколько дней по-прежнему не представляла устройства замка.
Я не верила в колдовство и магию, а потому предположила, что в замке существует возможность перекрывать проходы по своему усмотрению, чем, видимо, и пользовался Эдвард, чтобы меня запутать.
За эти несколько дней мы практически не встречались. Я иногда видела его издали, но он сразу же куда-то исчезал. Готовила я себе сама. Готовка на открытом огне была мною давно освоена, так что не вызвала никаких проблем. Я оставляла часть еды и для Эдварда, и он, возможно, ее и пробовал, так как вернувшись на кухню, я ее не находила, но так же существовала вероятность, что он просто выкидывал ее или скармливал кому-то еще. Например, дракону.
Дракона я видела в окно каждую ночь. Видимо, ночные полеты были для него обычным делом.
Однажды я наткнулась на комнату, которая выглядела как настоящая научная лаборатория. По-моему, Эдвард темнит, и в замке есть электричество, по крайней мере, генератор. Но лаборатория выглядела запущенной, так что может быть, электричество существовало раньше, а сейчас замок вернулся к более древнему способу существования. Больше я никогда не натыкалась на эту комнату.
Я поняла, что здесь никогда не бывает солнца. Сколько я ни выглядывала в окно, я все время видела пасмурное небо и туман, настолько плотный, что никогда нельзя было разглядеть горизонта.
В один из дней я наткнулась на лестницу, которая вела куда-то вниз, где я еще не была. Я взяла факел и решила исследовать ее. Довольно долго я спускалась по ней. Становилось все холоднее и холоднее.
И вдруг я поняла, что вокруг меня не сложенные человеком стены, а натуральный камень. Видимо выходы из здания вели напрямую в скалу, где были вырублены пещеры и переходы. А вдруг я найду тот подземный ход, который выведет меня за пределы замка?
По мере продвижения я оставляла на стенах пещеры метки, чтобы потом можно было по ним выбраться. Углубляясь все дальше и спускаясь все ниже, я довольно долго блуждала и, наконец, решила, что все это бессмысленно. Я могла ходить тут не только часами, но и днями, и сил уже не оставалось.
Я уж совсем было решила повернуть назад, как вдруг услышала журчание воды. Если есть речка, то теоретически она куда-то выходит. И я решила проверить.
Сделав несколько поворотов и ориентируясь на слух, я вдруг почувствовала, что в пещерах становится теплее и светлее. Свернув за очередной поворот, я ахнула. Была речка, но самое главное, был выход из пещеры. Я вышла наружу и оказалась на небольшой площадке, с которой низвергался небольшой водопад. У меня забилось сердце. Это ведь реальный способ сбежать. Я занималась альпинизмом и смогла бы спуститься с отвесной скалы. Надо только найти подходящее снаряжение.
Любуясь открывавшимся видом, я вдруг почувствовала за собой движение. Обернувшись, я замерла, а мое дыхание остановилось.
Передом мной стоял дракон. Он не был настолько велик, как мне представлялось, но все же был огромным. Его змеиные глаза уставились на меня, и мне стало страшно. «Он питается сырым мясом», – некстати вспомнились слова Эдварда.
Дракон клацнул зубами и двинулся ко мне, я непроизвольно попятилась, сделала шаг назад, который оказался роковым. Под ногами поползли камни, я взмахнула руками и полетела в пропасть.
Я всегда боялась летать. Словно подсознательно чувствовала, что погибну именно так. В прошлый раз Джеймс спас мою жизнь ценой своей. Я задержалась на этом свете, но видимо, пора и честь знать. Я вздохнула и зажмурилась, смиряясь со своей участью. Вдруг меня словно подбросило вверх потоком воздуха. Я от неожиданности открыла глаза, но так как я падала спиной, то увидела только тяжелые рваные облака. Дежавю. И в тот миг я почувствовала, что мою многострадальную грудную клетку снова что-то сжимает будто в тисках, не позволяя вздохнуть, не позволяя вскрикнуть, и я начинаю тормозить, точнее продолжаю падать, но уже с меньшей скоростью. Я перевела взгляд на свою грудь и поняла, что меня держат огромные лапы…
Мы все-таки хорошо приложились. Точнее приложился дракон, а я самортизировала в его вытянутых лапах. Он не стал переворачиваться и приземляться на ноги, видимо, не желая меня травмировать, и упал прямо на спину.
Затем лапы разжались, и я скатилась по его чешуйчатому брюху на землю.
Я стояла рядом с лежащим драконом и не знала, что мне теперь думать. Дракон меня спас. Спас в прямом смысле слова от смерти, при этом изрядно пострадав сам. Снова меня спасает… кто-то, жертвуя собой.
Дракон вздохнул. Мне показалось, будто бы застонал. Приоткрыл глаза и посмотрел на меня. Его взгляд был… осмысленным. Его золотистые глаза с коричневыми крапинками, немного вытянутые по форме, казалось, хотели что-то мне сказать. Где-то я уже видела такие глаза… В голове вдруг всплыли тексты прочитанных мною легенд. Дракон часто оборачивался красивым юношей и приходил к выбранной им женщине.
– Эдвард? – нерешительно произнесла я.
Дракон снова шумно вздохнул и закрыл глаза. Под ним таял снег.
– Что мне сделать? Как мне тебе помочь? – я подошла, нерешительно протянула руку и коснулась его морды.
Он молчал, может быть, потерял сознание.
– Прости меня. От меня вечно один неприятности, – пробормотала я, обняв его за шею и поцеловав чешуйчатую морду.
Дракон вновь открыл глаза и как будто нахмурился. Затем поднял лапу и тихонько оттолкнул меня.
– Что? – не поняла я. – Ты меня прогоняешь? Куда?
Дракон лапой указал на замок.
– Мне уйти в замок?
Дракон прикрыл глаза, словно соглашаясь.
– Я же не заберусь туда по скале! И я не знаю, где вход. Я ведь так его и не нашла.
Дракон зарычал, как будто злился, толкнул меня сильнее и снова показал лапой на замок.
– Хорошо, хорошо, я пойду. А ты? С тобой все будет в порядке?
Дракон снова прикрыл глаза, как будто устал.
– Ну ладно, я пошла.
Дракон никак не прореагировал, и я стала медленно пятиться, глядя на него, думая, что может быть, он сейчас остановит меня. Затем повернулась и пошла быстрее, но периодически оглядывалась. Ящер лежал с закрытыми глазами и шумно дышал.
Я только сейчас осознала, что я в одном платье, и что на улице вообще-то зима.
– Я вернусь, – пообещала я. – Сейчас только оденусь. Я обязательно вернусь!
Я стала карабкаться по скале, пытаясь найти более-менее удобные проходы, и удивительно, но мне это удавалось. Я даже не успела замерзнуть, потому что достаточно быстро двигалась. Через некоторое время я все же добралась до подножия замка. Стала обходить его вокруг, чтобы найти вход, но безрезультатно. Вдруг за моей спиной раздался скрежет. Я повернулась и увидела в стене, мимо которой проходила, открытую дверь, которой, я могла бы поклясться, тут только что не было. Я подошла к ней и, шагнув в проход, увидела Эдварда.
– Заходи, – буркнул он.
«Значит, все же он не дракон?» – подумала я.
– Эдвард, там… – начала я.
– Я знаю, – отрывисто бросил он. – Заходи же!
– Но дракону надо помочь! Он… Он спас меня, но наверное сильно пострадал. Мы должны ему помочь!
– Ничего с ним не станет, – зарычал Эдвард, и мне послышались в звуке его голоса интонации дракона. – Он самовосстанавливается. И я тебе просил не подходить к нему.
– Но…
Эдвард рванул меня за руку внутрь так сильно, что я не удержалась и рухнула на колени. Дверь захлопнулась.
– Свалилась ты мне на голову! – рыкнул мужчина и пошел прочь, пошатываясь и тяжело опираясь о стены.
– Эдвард, – с тревогой спросила я, – что с тобой?
– Ничего. Плохо себя чувствую. Отравился, наверное, – буркнул он и скрылся за поворотом.
Я бросилась за ним, но когда повернула, в проходе его уже не было.
Вечером я оделась в более красивое платье, найденное мною в одной из комнат, и спустилась в кухню, заблудившись всего пару раз.
Эдвард уже был там, сидел в кресле, положив ноги на другой стул ближе к очагу.
– Отрезать тебе мяса? – тихо и смирно спросила я, боясь, что он меня прогонит.
Он только вяло кивнул.
Я отрезала от туши барана кусок, положила на тарелку и подала Эдварду. Он поставил ее себе на колени и словно забыл про нее.
– Вина?
Кивок.
Я подала ему чарку. Он выпил и протянул мне снова.
Приговорив около двух бутылок, он все же взялся за мясо. Я успокоилась и тоже принялась за еду.
Через некоторое время мне показалось, что Эдвард смотрит на мир уже не таким суровым взглядом, и решила с ним поговорить.
– Как твое отравление? Уже лучше себя чувствуешь?
– Да.
– Эдвард, можно я тебя спрошу?
– Валяй, все равно же не отстанешь, – вздохнул он.
– Ты дракон?
Эдвард перевел взгляд на меня, но не было похоже, чтобы он удивился.
– А что, похож? – он вытянул вперед руки и как бы продемонстрировал свое тело.
– Сейчас ты человек, но, наверное, можешь превращаться в дракона? Я читала легенды о таких случаях. Именно так драконы и оплодотворяли женщин.
– То вообще в драконов не верила, а тут уже и в оборотней веришь, – усмехнулся Эдвард. – С чего ты вдруг взяла, что я могу превращаться в дракона?
– У него глаза такие же, как у тебя.
Эдвард помолчал, а потом буркнул:
– Тебе показалось.
– Нет, не показалось!
– Значит, случайное сходство. Если бы хорошо изучала физику, то знала бы, что такое невозможно в принципе.
– Причем тут физика? – удивилась я.
– Размеры человека и дракона разные, наверное, заметила? – терпеливо начал Эдвард, разговаривая со мной как с маленьким ребенком.
– Ну?
– В процессе метаморфоз дракон должен сильно потерять в весе, превращаясь в меня. Как думаешь, куда денется остаток? Выделится энергия, и ее будет столько, что испепелит все вокруг… сейчас лень считать, но думаю, что в очень большом радиусе. А, соответственно, где я возьму столько материала, чтобы «вырасти» до размеров дракона, когда мне захочется превратиться в него?
– Но легенды…
– Конец двадцать первого века на дворе. Какие легенды?
– Угу, – хмыкнула я. – Несколько дней назад я тоже так думала. Но я увидела дракона, и он реально существует. Откуда он взялся?
Эдвард несколько десятков секунд буравил меня взглядом, потом махнул рукой.
– Думай, что хочешь.
– Нет, ответь!
– Отвали! – зарычал Эдвард. – Какая же надоедливая стерва, – пробурчал он себе под нос, поднялся и поковылял из кухни.

Нет, пусть он мне что хочет говорит, но он точно обращается в дракона. Не знаю, как, но вот же он еле идет, а, наверное, потому, что сильно расшибся, упав вместе со мной со скалы.
Решив ему больше не надоедать, я удалилась в свою комнату. Лежа в кровати, я представляла себе моего сурового, но такого заботливого хозяина. А потом подумала, что на меня это совсем не похоже. Ну, подумаешь, он рычит на меня. Я что, боюсь? Ничего, не переломится, ответит на мои вопросы. Я в одной ночной рубашке вышла из своей комнаты и направилась в его, надеясь не заблудиться. Удивительно, но его комната была на месте. Свет не пробивался, так что, наверное, Эдвард спал. Я приоткрыла дверь и увидела в неясном свете луны, едва выглядывающей сквозь облака, темный силуэт, лежащий на кровати. Я тихо подошла к нему, сомневаясь, стоит ли его будить. И вдруг услышала далекий рев, от которого снова заходила ходуном грудная клетка. Повернувшись к окну, я успела увидеть удаляющийся силуэт дракона, сделавшего вираж над замком. Значит, Эдвард все же не дракон? Или в постели не он?
Я обернулась и наткнулась на взгляд мужчины, светящийся в темноте желтым светом.

Или драконов два.

– Ты что-то забыла? – холодно осведомился тот, что лежал в кровати.

***

Джеймс остался жив. Это было невероятно, но когда его нашли, он хоть и не имел ни одной целой кости, сердце его еще билось. Но он впал в кому.
Его поместили в самый лучший медицинский центр, благо деньги позволяли. Я приглашала к мужу светил медицины со всего мира, но их вердикт был неутешителен. Маловероятно, что когда-то он придет в сознание. Я не могла отключить его от аппарата жизнеобеспечения. Не могла дать разрешение на это. Мне позволяли деньги держать его в таком состоянии хоть всю жизнь в надежде на то, что за это время медицина разовьется настолько, чтобы суметь ему помочь. Все вокруг говорили мне, что я поступаю неправильно, не желая отпускать Джеймса, что его душа просится на тот свет. Но я знала, что Джеймс не верил во всю эту, как он говорил, галиматью, и откуда мне было знать, чего на самом деле хочет он? Джеймс обладал огромной жаждой жизни, может быть именно это не позволило ему умереть, и, безусловно, я не вправе лишать его жизни своей волей. Я сидела возле его постели, держала его руку и разговаривала с ним, спрашивая, чего бы он хотел, но муж по-прежнему оставался безучастным.
Как-то я поделилась своими сомнениями с друзьями Джеймса, Джейком и Эриком. И последний, немного погодя, сказал, что уверен, что может сделать так, чтобы я могла общаться со своим мужем. Я удивленно воззрилась на него, думая, что он предлагает нечто вроде спиритического сеанса, но он как всегда подошел к делу с научной точки зрения. Он сконструировал какой-то аппарат, от которого тянулись провода с присосками к шлемам. Оба шлема одевались на головы мне и Джеймсу, и … первое время ничего не происходило. Эрик не унывал, постоянно регулируя что-то на аппарате и объясняя, что он хочет подобрать длину волны или что-то в этом роде. Мне было все равно, я старательно лежала часами рядом с Джеймсом, считая своим долгом делать хоть что-то ради него, потому что, в любом случае я не смогла бы с ним расплатиться никогда за то, что он подарил мне. За жизнь.
Но вот однажды в хаос моих ленивых мыслей, когда я практически задремывала, ворвалась картинка моего смеющегося лица. Я выглядела красивой, не такой, какой я обычно видела себя в зеркале. Рыжие волосы взлетали вокруг головы, и я поняла, что качаюсь на качелях. Я визжала от восторга, а потом посмотрела прямо себе в глаза и крикнула во весь голос:
– Ну, так и быть, Джеймс! Я выйду за тебя замуж!
Тогда я испугалась и сорвала с себя шлем, потеряв сознание. Эрик потом долго ругался на меня, объясняя, что нельзя резко разрывать контакт. Именно в тот раз я поняла, что впервые увидела воспоминания мужа. А потом мы научились общаться.
Джеймс не хотел умирать. Он не был уверен, что когда-нибудь его смогут привести в сознание, которое сможет управлять его телом. Но он согласен был жить даже так. Правда, ему было скучно. И он напомнил мне о моем обещании. С тех пор я начала жить за двоих. Я ввязывалась в самые опасные авантюры, но не для удовлетворения собственных желаний. Я делала это только для того, чтобы потом Эрик подключил меня к аппарату, и Джеймс мог увидеть и почувствовать все то, что видела и чувствовала я. Таким способом он жил.

***

Эдвард сверкал своими змеиными глазами и не шевелился, но в неверном лунном свете я видела его вздымающуюся грудь и чувствовала, что он не так спокоен, как пытается изобразить.
Не знаю, что послужило причиной, то ли таинственность ночи, то ли красота обнаженного мужского тела, то ли моя закрепившаяся в последние годы привычка брать от жизни все, что она предлагает.
Может быть, я подумала, что даже если он дракон, то его человеческое тело – тело мужчины, у которого давно не было женщины.
Может быть, я подумала, что и сама давно не была с мужчиной.
Может быть, я решила, что можно попробовать сыграть на этом и пробить твердую шкуру Эдварда. Может быть…
Возможно, все эти мысли роились у меня в голове. И я не знаю, какая именно послужила толчком. Порой человек и сам не может объяснить, почему он поступил так или иначе. Я подняла подол рубашки и сняла ее через голову. А потом полностью обнаженная скользнула под покрывало к замершему мужчине.
Некоторое время ничего не происходило. Я уже подумала, что сглупила. Может быть, Эдвард не находит меня привлекательной, и даже длительное воздержание не может подтолкнуть его к связи со мной. Стараясь не показать своей растерянности, я произнесла:
– Я знаю, что я некрасивая. Но ты говорил, что драконам не так важна внешность женщины, как обычному мужчине. А мне захотелось переспать с драконом. Так что вот она я – в твоем распоряжении. Если хочешь, конечно. Но смотри, предложение действует один раз. Откажешься сейчас, больше не получишь никогда, – и я подмигнула ему, хотя и не была уверена, что он хорошо видит меня в темноте.
– Что, и даже за секс готова заплатить? – зло усмехнулся он.
Я какое-то время мужественно старалась подавить боль, которая вдруг проткнула грудную клетку и стала выжигать все внутри, распространяясь как цунами, но проиграла битву с ней. Непроизвольно всхлипнув, я выскочила из кровати и бросилась к двери, даже не пытаясь задержаться, чтобы поднять брошенную на пол рубашку. В мозгу билась только одна мысль, одно желание: убежать отсюда на край света и спрятаться, чтобы меня больше никто не видел.
Он перехватил меня у двери. Он налетел на меня как ураган, и я почувствовала его сразу всюду. Его горячее тело, прижимающееся ко мне, его руки, обхватывающие меня, его поцелуи везде, и его голос, сбивающийся на хриплый шепот:
– Нет, нет, не слушай меня. Прости меня. Драконы всегда так: обижают своих маленьких наивных принцесс, потому что просто не умеют любить по человечески. Ты же простишь меня? Потому что я не хочу, чтобы ты ушла. Я не знаю, что я буду делать, если ты оставишь меня. Ты нужна мне.

Он не дал мне ответить. Он подхватил меня на руки и отнес туда, откуда я так позорно бежала минуту назад.

***

Изобретение Эрика не осталось без внимания. Про него пронюхали журналисты, затем ученые. Многие захотели испытать его на себе.
Проблема была только в одном: прибор работал только, когда к нему был подключен Джеймс. И видения Джеймса передавались только мне, Эрику и Джейку. Больше никому. В чем была причина, никто не мог объяснить. Так продолжалось недолго.
Когда я подключилась к сознанию мужа на очередном сеансе, он вполне определенно и очень жестко выразил свое желание о том, чтобы это прекратилось.
Мы увезли Джеймса и спрятали, а общественность прочитала некролог о его смерти.
Эрик же не оставил своих исследований. Спустя некоторое время он научился подключать Джеймса к компьютеру, и мой муж с тех пор проводил много времени, в прямом смысле находясь внутри мировой сети.
Это Джеймс по обрывкам сведений, витающих в интернете, сделал вывод о разработке беспрецедентной игры «Корпорацией развлечений», недавно появившейся на игровом рынке. Это он узнал, что под страшным секретом набираются люди, желающие поучаствовать в апробации игры. Это он рассказал мне об этой игре, и по его эмоциям я догадалась, что ему захотелось поучаствовать. Этого было достаточно, чтобы я заставила Эрика и Джейка найти возможность для меня попасть в число играющих.
Так получилось, что Джеймс невольно привел меня к Эдварду.

***

Утром Эдвард разбудил меня. Я проснулась от того, что он весьма бесцеремонно тряс меня за плечо.
– Виктория, вставай!
Ух, ты, он даже помнит, как меня зовут!
– Что случилось? – подскочила я на кровати, мгновенно просыпаясь.
– Не знаю, как, но твой парень нашел замок.
– Какой парень? – не поняла я, подумав про Джеймса и зная, что он никак не мог быть здесь.
– У тебя их много? – раздраженно осведомился Эдвард. – Тот, который играл с тобой в эту дурацкую игру.
Он снова был тем самым отстраненным и недовольным мужчиной, каким был всегда. Словно не было этой ночи, словно это не он покрывал поцелуями мое тело и шептал, что никогда не встречал женщины прекраснее. Словно не он стонал, погружаясь в мое тело, и не он благоговейно повторял мое имя.
– Джейкоб?
– Да.
– А, так он мне не парень. Просто друг.
– Вот как? – поднял брови Эдвард. – Ладно, сейчас не до выяснения отношений. Он через пять часов доберется до замка. И это совершенно не в моих интересах. И самое странное, я не понимаю, как он мог его найти. Это невозможно. Ты не связывалась ни с кем отсюда?
– Как бы я это сделала? – удивленно воскликнула я. – Тут даже интернета нет.
– В тебе нет маяка? Только честно?
Я растерянно покачала головой:
– Во всяком случае, мне ничего об этом неизвестно. Думаешь, «Корпорация»…
Но Эдвард меня уже не слушал.
– Отправить тебя ему навстречу? – размышлял он вслух. – Ты вряд ли успеешь добраться до него, прежде чем он наткнется на замок. Эх, придется рискнуть. Полетишь на драконе?
– Что? – опешила я. И тут же твердо ответила: – Нет!
– Я привяжу тебя, не свалишься.
Где-то я это уже слышала. Ужасное чувство дежавю накрывало меня, словно волной, и душило.
– Не ты ли мне говорил, чтобы я к нему не приближалась?
– Сейчас все будет в порядке, обещаю.
Угу, и такое я тоже уже как-то слышала.
– Даже не думай! Лучше спрыгну в пропасть.
– Я бы не раздумывая столкнул тебя, если бы это помешало твоему дружку добраться до замка. Но, увы. Тебе придется лететь.
– Нет!
Эдвард резко обхватил меня и поцеловал. Грубо, с какой-то животной страстью.
– Виктория, пожалуйста. Этот замок – все, что у меня есть. И его защита в том, что о нем никто не знает. Это единственное, чем я владею. Помоги мне сохранить тайну.
– Оказывается, ты и вежливым умеешь быть? – усмехнулась я, пытаясь не показать, как я ошеломлена теми эмоциями, что пробудил во мне его поцелуй.
– Что хочешь взамен? – глухо проговорил Эдвард.
– Скажи мне правду хоть сейчас. Ты дракон?
– Нет. И да. Я не превращаюсь в него, если ты об этом.
– Объясняй.
– Некогда.
– Я никуда не тороплюсь! – заявила я и уселась поудобнее на кровати.
– Стерва! – прорычал Эдвард.
– Да? – подняла я бровь. – А ночью ты называл меня своей маленькой принцессой.
– Трахаться хотел.
Я попыталась скрыть боль и безмятежно улыбнулась:
– За удовольствие надо платить. Рассказывай.
Мой желтоглазый дракон вздохнул:
– Мы с ним, – он ткнул пальцем в окно, – одно целое. Почти как близнецы, которые рождаются из одной яйцеклетки. Два организма, один разум. Но я молод. Мне всего тридцать. Я еще не научился управлять двумя телами одновременно. К тому же в свое время я был настолько шокирован осознанием, что я не такой, как другие, и не мог с этим смириться, поэтому сбежал из дома и долгое время жил вдалеке от… своей второй половинки. – Он горько усмехнулся. – Что не способствовало совершенствованию моего умения.
Я как завороженная слушала его. Смотрела, как он взъерошивает непослушные медные волосы, как хмурится, и как вспыхивают его глаза, когда он дает волю эмоциям, и понимала, что только он и мог оказаться не таким, как все люди.
– Но почему ты не такой как все? Откуда взялся… взялась твоя вторая половинка? – тихонько спросила я.
– Я принадлежу расе драконов. Странно звучит, правда? – чуть поднял уголки губ Эдвард. – Мы живем среди людей и приспособились к такому существованию. Откуда мы взялись, неизвестно, так как исторические источники обросли легендами, и выделить разумное зерно представляется затруднительным. Кроме того, еще в средние века было принято решение уничтожать в младенческом возрасте ту часть, которая отвечает за полет. Оставшиеся части растут обычными детьми, играют со сверстниками, даже не подозревая о том, что они не такие как все. Потом, если они сходятся с женщиной из расы драконов, их посвящают в особенности их происхождения. Дело в том, что от такой женщины у них рождается настоящий дракон… Ну, в общем, понимаешь, тогда ведь приходится принимать специальные меры. С обычной женщиной ничего не происходит, у них, как правило, не рождаются дети от дракона.
Но мой отец был ученым. Таким, знаешь, типичным сумасшедшим, – Эдвард грустно улыбнулся. – Он решил, что не стоит уничтожать половину меня. Ему хотелось узнать, каким образом осуществляется ментальная и прочая связь между двумя организмами, даже если они находятся на большом расстоянии друг от друга. Так что… я единственный во всем мире целый дракон, – Эдвард ухмыльнулся. А потом посерьезнел. – Я всегда принимал очень жесткие меры, чтобы моя тайна не раскрылась. Твой… друг не должен увидеть замок, он не должен знать, как найти логово дракона.
– Ты убьешь его? – ахнула я.
– В твоих силах его спасти.
– Поедем со мной?
Боже, что я творю.
Эдвард, казалось, колебался.
– Нет, прости, не могу.
Мы некоторое время сидели в кровати, молча глядя в окно, где далеко за пеленой тумана шел Джейкоб.
– Я боюсь летать, – сказала я.
– Я знаю, – кивнул он.
– Два миллиона хватит? – спросила я.
Эдвард вопросительно посмотрел на меня.
– На ремонт замка хватит?
– Я не возьму, – глухо ответил Эдвард.
– Я полечу на драконе при условии, что ты возьмешь от меня деньги.
– Но зачем? – изумился Эдвард.
– В своей дурацкой жизни я никому не приносила пользы, один только вред. Может хоть деньги… – и я заревела.
Эдвард схватил меня в охапку, стал шептать что-то в волосы, чего я не понимала, да мне и не было это нужно.

***

Эдвард

Эта женщина бесила меня. С самого первого момента, когда она со своим парнем подписалась на игру, и я взял на изучение их анкеты, я возненавидел ее. Меня вообще раздражали все люди, собравшиеся участвовать в игре. Вот такое вот противоречие. Мне было необходимо сотрудничество с «Корпорацией», мне были необходимы эти клиенты и их деньги, чтобы я мог подлатать замок, который давно уже нуждался в ремонте. И в то же время я ненавидел саму необходимость общаться с ними, ненавидел, что я вынужден пользоваться их деньгами, меня приводили в негодование эти люди, способные расстаться с огромными суммами денег ради того, чтобы просто пощекотать себе нервы.
Ее броская красота и рыжие волосы только добавляли масла в огонь. Я смотрел на ее голограмму в полный рост и думал: «Ну что, дорогая, тебе хочется приключений на свою привлекательную задницу? Ты их получишь!»
С другими «невестами» я не сильно напрягался, позволяя их «рыцарям» догнать меня и отбить свою даму. Но Виктория вызывала у меня такое сильное раздражение, что я решил как следует помучить и ее саму, и ее парня, так некстати согласившегося быть ее рыцарем в этой игре, чтобы им в следующий раз было неповадно ввязываться в такие авантюры.
Конечно же, я уже знал, кого выберу, когда подлетал к месту ритуального действа на озере. И когда все девушки закричали, а она – молчала, зажмуриваясь и кусая губы, меня разозлило это еще больше. Думаешь, ты такая терпеливая и смелая? Сейчас я докажу тебе, что это не так. Когда я уже почти опустился над лодкой, девушка тоже закричала, но ее вопрос «Зачем?» сбил меня с толку. Мне показалось, будто она спрашивает у меня, зачем я решил так сильно издеваться именно над ней. От неожиданности я растерялся и промахнулся, зацепив края лодки, которая под моим весом сразу же пошла на дно. Я выхватил Викторию из воды, но, кажется, она уже была без сознания, возможно, от испуга, а может быть, наглотавшись воды. Быстро поднимаясь в воздух, я сжимал когти и тряс ее, пытаясь таким образом выдавить из ее легких воду. Она не подавала признаков жизни, и мелькнула мысль спуститься на землю и оставить ее, потому что не смерти ее я добивался. Но тут Джейкоб метнул в меня копье. Здоровый, черт! Я еле увернулся и поднялся повыше, чтобы его сил не хватило достать до меня. От злости я сильнее тряхнул Викторию, она закашлялась, и из нее полилась вода. Она задышала.
Вот и отлично! Дамочка жива, и я могу продолжать игру. Она ведь этого хотела?
Из-за особенностей организма дракона я привык летать высоко, чтобы не перегреваться. Конечно, для игры мне приходилось опускаться пониже, чтобы герои могли сражаться со мной, и поэтому не случайно временем проведения игры избрали зиму. Сейчас, возвращаясь в свой замок, я по привычке забрался повыше, совсем забыв, что в моих когтях человеческое существо, не приспособленное для таких температур, к тому же мокрое после купания в ледяной воде.
Удивительно, как я не заморозил ее насмерть. Удивительно, каким образом ей удалось придти в себя, но когда она затрепыхалась в моих когтях и засипела что-то наподобие: «Дай мне умереть!», я испытал нечто похожее на укор совести. Лететь было еще далеко, и мне оставался один способ: я стал дышать огнем. Конечно, не на нее, а в сторону, но так, чтобы жар от огня согревал ее. Никогда не думал, что буду работать обогревателем.
Как потом выяснилось, я все же опалил ее, и мне пришлось обрабатывать ее ожоги, но это было уже делом поправимым.
Виктория бесила меня. Продолжала злить всем, что только ни делала. Когда она упала на пол от бессилия, меня разозлила ее беспомощность и халатное отношение к своему здоровью. Когда она начинала предлагать мне деньги за то, чтобы я тайком показал ей замок, меня бесило ее потребительское отношение ко всему и ее снобизм. Меня бесили ее неуемное любопытство и неожиданная податливость, и ее странная ранимость. Меня бесило даже ее имя. «Виктория, ишь ты! Победа! Но она не победит меня, ей это не удастся», – думал я.
Меня смутило ее высказывание про смерть. Странно слышать такое из уст человека, который всю свою жизнь посвятил играм со смертью. Ее муж разбился, пытаясь спасти ее, а потом, не приходя в сознание, умер. Хотя бы из уважения к его памяти она могла бы более бережно относиться к жизни, подаренной ей.
И это взбесило меня еще больше.
Меня бесило, что она, вопреки здравому смыслу, бродила по замку, полному опасности для нее, и совала свой нос туда, куда не следует. Меня бесило, что она чуть не разбилась, вывалившись из пещеры, и я едва смог подхватить ее, попутно чуть не разбившись сам. Какого черта мне вздумалось ее спасать?
Но когда она решила, что я оборотень, и начала целовать морду дракона, зовя меня по имени… я сдался. Я рычал на нее, а у самого что-то сладко сжималось в груди. Только эта сумасшедшая могла бы начать целовать дракона, рассмотрев в нем человека. Я не верил, что такое возможно в принципе, а эта рыжая бестия каждым своим словом, каждым своим действием разбивала мою возведенную за многие годы броню и давала надежду на счастье.
Дай ей волю, она бы вполне и с драконом могла переспать. Я сам чувствовал себя странно, когда мое сознание было в теле ящера, а она все принимала как должное. Мне кажется, для нее вообще ни в чем не было границ. Правда, она боялась летать. Так забавно, потому что именно это умение единственное примиряло меня с тем, что я рожден драконом.
Я не мог ее отпустить. Я искренне подумывал о том, чтобы убить Джейкоба.
Но если ты любишь, ты становишься человеком. Таким чувствительным, сентиментальным, без брони и без панциря. Таким сумасшедшим, нелогичным и неправильным.
И ты, такой мягкий, как воск, растаявший от прикосновений любимой женщины, грубо говоришь ей, чтобы она убиралась прочь. Чтобы жила своей жизнью. Потому что это единственное, что ты можешь ей подарить.