Прошу прощения за длительное молчание... Надеюсь, вам все еще интересна история, дорогие мои читатели!





Роберт.

Я не мог ею надышаться. Вдыхал полной грудью необходимый мне кислород, но чувствовал, будто в легких недостаточно объема, чтобы полностью впитать ее солнечный запах. Мое горло сжимал спазм и всё плыло перед глазами. Двоилось. Я пытался собраться, ради нее оставаться сильным. Зарываясь в шелк ее волос, я дышал, дышал, дышал…

- Больше никогда… не отпущу…

Губы бессвязно бормотали, руки сжимали – отдавая и получая, подчиняя и повинуясь.

С каждой пробежавшей минутой я осознавал, как она дорога мне. С каждой просочившейся сквозь пальцы секундой понимал - как необходима!

От одной мысли, что я мог потерять ее, меня мутило, практически выворачивало наизнанку. От того, что я ничем не мог ей помочь, когда сжимал ледяной, побелевшей ладонью мобильный и слушал слова этого ублюдка и ее напуганный голос.

Лили давала показания дома, в моем присутствии. Я настоял на этом, а также на ограничении по времени. Лили был необходим отдых. Мне не хотелось покидать ее ни на минуту. Я крепко держал ее за руку, это казалось таким естественным, верным. Только вот в глаза посмотреть не смел. Чувство вины грызло меня изнутри. Если бы я только приехал раньше…

От ее рассказа о том, как она боролась с этим здоровым мужиком, как ударила его, как выбиралась из этой гребаной квартиры через окно, я впал в ступор. Подняв на нее взгляд, я, словно остолбенев, смотрел на мою бледную, с темными кругами усталости под глазами, но такую прекрасную, смелую девочку и не мог поверить, что она на такое способна. В голове шумело, кровь пульсировала, а сердце сбивалось с ритма. Выйдя из коматоза и встав, я потянулся за сигаретой, в кармане джинсов электронки не оказалось и я сел обратно на диван. Полицейский, который записывал показания Лили, с пониманием в глазах, протянул мне сигарету и зажигалку. Щелчок, глубокий, болезненный вдох, медленный выдох секундного облегчения. Глядя на дымчатое облако, я подумал о том, как бы мне хотелось, чтобы вся ее горечь растворилась, словно сизый дым. Без остатка. Без шрамов на сердце.

- Прошу тебя, не кури, - услышал я тихий шепот. Я с удивлением посмотрел на Лили. Ее глаза были невероятно уставшими, покрасневшими от слез, но взгляд был решительным и серьезным, а носик сморщен. Эта просьба показалась мне странной. Она любила повторять, что ей нравится видеть, как я курю, хоть это и вредно. И по утрам, когда нам удавалось просыпаться вместе, мы сидели на кухне с ароматным горячим кофе, она смотрела на выдыхаемый мною сигаретный дым и щеки ее вспыхивали румянцем. А мне нравилось смотреть на нее в этот момент… Но сейчас я поспешно затушил сигарету.

- Всё, офицер Джонсон. Я думаю, вы все услышали и примете меры, а сейчас Лили нужно отдохнуть.

- Спасибо, мисс Джерси. Все необходимые процедуры будут выполнены, прошу завтра приехать в участок и подписать парочку документов. Нападавшего уже задержали, Вам не о чем беспокоиться. Спокойной ночи.

Наконец, дом опустел, но от тишины стало только хуже, она давила на мозг, как толща воды придавливает утопающего. Лили сидела на диване с закрытыми глазами и молчала. Я присел перед ней на корточки и, обхватив ее ножки руками, уткнулся лицом в ее колени.

- Прости меня. Я должен был приехать к тебе сразу же…

- Не за что просить прощения, милый. – Она запустила тонкие пальчики в мои волосы, отчего по моему телу пробежали мурашки, очертила ноготком родинку у меня на шее, как всегда это делала по возможности. А мне хотелось сжать ее крепко. Приковать к себе невидимыми цепями и забрать всю ту боль, что терзала ее душу. Забрать Лили с собой. Куда бы я ни направился.

- Ты поедешь со мной? – Я поднял на любимую, хрупкую девушку взгляд полный надежд и ждал ее ответа. Только его всё не было…

Лили легко освободилась из моего крепкого захвата и свернулась калачиком на диване, снова закрыв глаза.

- Не сейчас… - Тихий шепот повис между нами и сердце похолодело.

- Пусть она поспит. – Аккуратное, невесомое прикосновение к плечу заставило меня вздрогнуть. Я и забыл, что в доме кроме нас двоих была еще и Анна. Она заботливо поставила чашку с какой-то светлой жидкостью на маленький столик у дивана и кивком головы указала на кухню. Еще раз взглянув на свою девочку, словно маленький котенок свернувшуюся клубочком, я поцеловал ее в нежные, теплые губы, накрыл тонким пледом и нехотя поплелся на кухню.

Анна, уговаривая Лили выпить травяной чай и потерпев поражение, вскоре присоединилась ко мне.

- Ужасный день. Я рада, что ты здесь, без тебя все было бы гораздо хуже, Роберт. – Анна смотрела на меня глазами, полными грусти, пододвигая ближе ко мне чашку с кофе.

- Если бы не мои дебильные идеи, она бы сегодня не повстречала этого чокнутого…

- Не вини себя, Роберт. Ты не виноват, - перебила она, – это судьба у нее такая - притягивать страдания и боль. Только ты у нее, словно солнце, самое светлое и теплое в жизни. С тобой она живая. Теперь я это понимаю.

Это она мое солнце, которое сегодня могло погаснуть, со страхом думал я. Положив голову на холодную столешницу, я боялся представить, что было бы, если бы Лили не сбежала, если бы не осмелилась рискнуть.

– Я надолго засажу этого ублюдка! Я редко пользуюсь связями, но на этот раз… он получит по заслугам!

- Редко, говоришь? А кто засадил ту психичку-медсестру, а? Точно не я! – усмехнувшись, спросила Анна.

- Кого?

Мы оба повернулись на удивленный возглас Лили. Она стояла в кухонном проходе, обхватив себя руками, и смотрела на нас с любопытством. Черт, я совсем забыл про ту ненормальную медсестру, которая пыталась подсадить Лили на наркотики. Я не хотел ее расстраивать, вот и молчал, тем более, в ее крови наркотических средств не обнаружили, а вот в столе медсестры они как раз и находились и регулярно приносились Лили.

Я перевел раздраженный взгляд на эту рыжую, которая не может держать язык за зубами.

- Ну что? Укусишь меня, да? – Анна, приподняв бровь, с вызовом смотрела на меня, а я, закатив глаза от банальности вопроса, встал и подошел к Лили.

Ее пальцы были прохладными и я, сжав их покрепче, подвел Лили к столу. Усадив любимую себе на колени, и крепко обняв, я задал лишь один вопрос:

- Лили, скажи, ты же не принимала таблетки в больнице?

- Нет, я выбрасывала их, так как мне казалось, что эта сумасшедшая медсестра хочет меня отравить, - с горечью произнесла она.

- Интуиция тебя не подвела, - вмешалась Анна. – Она хотела подсадить тебя на наркоту, с какого-то хрена!

И без того большие глаза Лили округлились еще больше. Она напряглась в моих руках. Чего я меньше всего хотел. Совсем не это ей сейчас было нужно.

- Я знаю, с какого хре…кхм, то есть догадываюсь по какой причине ей это было нужно. – Лили многозначительно посмотрела на меня.

- Всё уже позади, родная. Тебе действительно нужно поспать.

- Мне не спится… Ты же останешься? – Ее васильковые глаза одурманивали меня, окутывали нежностью, теплотой. Каждый раз, когда она смотрела на меня вот таким светлым, немного наивным взглядом, я чувствовал себя самым любимым и счастливым мужчиной на свете. Она дарила мне чувство уверенности. Что всё не зря. Не напрасно.

- Конечно. – Невесомый поцелуй развеял напряженность между нами. Всего лишь легкое касание ее мягких губ, и я словно сбросил камень с души, который тянул меня на дно, в пучину неизвестности и внутренних терзаний. С каждой минутой я любил Лили всё больше.

- Ребята, я убегаю! – раздался голос Анны из гостиной. Лили молниеносно отпрянула от меня и побежала к подруге. Испытав чувство пустоты, я перевел взгляд с убегающей девушки на аквариум с рыбкой, что стоял поодаль от меня, на краю столешницы. Рыбка смотрела прямо на меня и не двигалась. Мне стало еще более неуютно. Такой пристальный, внимательный взгляд не свойственен таким созданиям, как… рыба. Будто она считывала с меня всю необходимую ей информацию. Словно в тумане, я слышал встревоженный голос Лили.

- Но ведь уже поздно, Анна!

- За мной приехал муж, не волнуйся, дорогая!

А мы с рыбкой продолжали играть в гляделки. Я даже подошел поближе.

- Ты как будто хочешь мне что-то сказать?! – Это был риторический вопрос, но рыбка пошевелилась, словно кивая.

- Не переживай, я люблю твою хозяйку и сделаю ее счастливой. И ты станешь этому свидетельницей! – усмехнувшись, сказал я. Рыбка закружилась в водовороте, махнула золотым хвостом, словно танцуя, и, снова застыв, отвернулась. Вот и поговорили…

- Эй, а где же благодарность? Ты должна мне три желания! Это же я тебя спас от неминуемой гибели!

- Да. И чуть не стал виновником этой гибели. – Лили подошла ко мне и обняла за плечи, прижавшись всем телом к моей спине. По позвоночнику прошел ток, концентрируясь в нижней части уставшего тела, повествуя о том, что не такое уж оно и уставшее.

- Я не виноват, что звезда упала с неба именно в тот момент, когда я спускался по лестнице и был увлечен разговором. Звезды – они ведь непредсказуемы. – Улыбнувшись, я поцеловал ее тонкие пальчики.

- Это я-то звезда? – Впервые за вечер Лили рассмеялась, и я был счастлив слышать ее легкий, беззаботный смех. Мне захотелось это увидеть.

Резко развернувшись на стуле, я прижал Лили к себе, она все еще тихо посмеивалась. И глаза ее тоже смеялись. Она стояла между моих ног, такая красивая, притягательная. Моя... Я бы любовался ею вечно. Изучал бы бесконечно ее душу, мысли, желания. Если бы это было возможным. Я скользил взглядом по ее изгибам, по нежной, бархатной коже.

Scarlett jane - burning up

Лили больше не смеялась, ее щеки вспыхнули румянцем, а взгляд сжигал меня заживо.

- Ты нужен мне…

Тихий шепот зародил бурю внутри. Повторять дважды ей не пришлось.

Та ночь была особенной. В моей душе словно зарождалось что-то неизведанное ранее. Это странно-приятное чувство разливалось по каждой вене, сочилось по сосудам, проникало в сердце. Впитывалось. Я понимал, что как раньше уже не будет. Что моя жизнь именно сейчас кардинально поменяется. К лучшему. К светлому. Насовсем.

Глядя на шелковые волосы, разметавшиеся темным облаком по подушке; в глаза, полные взаимных чувств, на приоткрывшиеся нежные губы, с которых готово было сорваться мое имя и которые я, еле прикасаясь, обводил, очерчивал пальцами, я четко осознавал, что хочу большего. Больше, чем я. Больше, чем она. Больше, чем двое…

Меня сотрясала мелкая дрожь, слова рвались наружу неподвластные мне, неконтролируемые.

- Подари мне… сына…

Лили



Три слова, которые вмещают в себя всё самое главное – любовь, доверие, ответственность, искренность…Это больше, чем «я люблю тебя», это весь мир на протянутых ладонях – вот, возьми мои мысли, мою душу, мои чувства. Это чистое желание, не испорченное, не осложненное проблемами насущными. Это значит «Я открыт перед тобою. Я твой. Без остатка».

Целуя его губы, я пробовала эти слова на вкус. Солёные. То ли от моих слез, то ли от его, а может, от наших совместных, очищающих душу, слез - мне сложно было разобраться. Да и не это было главным.

В глубине души я боялась его реакции. Я не знала, какой она будет, но мечтала увидеть счастье в глазах и радостную улыбку на его прекрасном лице. И сейчас я осознавала, что он хочет ребенка так же, как этого желала я.

Положив его теплую ладонь себе на живот, я прошептала:

- Я не уверена, что это будет мальчик.

Роберт лежал рядом, и молочный лунный свет обрисовывал его контуры в темной комнате. Сейчас мне не хотелось прятаться от полного диска, заглядывающего в окно. Луна, словно молчаливая свидетельница самого сокровенного, таинственного, подсказывала, что нужно любоваться им, как любуется она. Запоминать, архивировать лучшие моменты твоей жизни.

Как бы я хотела, чтобы ребенок был точной копией своего отца. Наверное, об этом мечтают все влюбленные женщины, думала я, перебирая его мягкие волосы, пропуская нежные прядки между пальцами. Он улыбался, закрывал глаза и мурлыкал, как довольный кот. И, похоже, еще не совсем понял смысл моих слов. Прошла пара минут, прежде чем он резко открыл глаза и приподнялся на локте, немного нависая надо мной.

- То есть… ты… у нас… Правда? – Брови поползли наверх, глаза распахнулись и горели ярче любого ночника, а ладонь на моем животе стала влажной.

Я кивнула, безмолвно говоря «да», и он прислонился лбом к моей груди, глубоко выдыхая, окутывая меня горячим облаком. Шептал о любви и о том, что я волшебница, исполняющая желания. А я была счастлива, до кончиков пальцев. Такое счастье можно потрогать, оно мягкое и теплое. Ощутить всем телом. Словно это не что-то эфемерно-прозрачное, а реальное…

С появлением Роба весь мой мир изменился. В моей жизни появились яркие краски. Вера. Надежда. Любовь. Всё, чтобы чувствовать себя полноценным, целостным, непобедимым. Боль и страдания уходили на второй план, стирались из памяти, в прямом смысле. Настало время перемен, изменений к лучшему.

***
- Лили, я прошу тебя! Нет, я настаиваю! – Роб повысил голос, перестав метаться по кухне и, наконец, сел напротив меня, за «стол переговоров».

- Но здесь мой дом… Я не могу все вот так бросить, - возражала я. Голова разрывалась от внутренних противоречий. Невозможность оставить родительский дом и желание ехать за любимым на край света.

- Ты теперь не одна принимаешь решения. – Я услышала тонкие нотки обиды в его голосе.

Нервное напряжение нарастало. Я не знала, что мне делать. Если уеду – буду как верный домашний питомец ждать хозяина дома часами, днями, месяцами… Если останусь – та же перспектива.

- Роберт, пойми, я хочу быть с тобой… Но меня пугает одиночество. Я буду одна в незнакомой стране. Ты все время на съемках, у тебя планы…в которые я вписываюсь с трудом. – Проговорив это на одном дыхании, я выдохнула оставшиеся тревоги и опустила взгляд в чашку с имбирным чаем, поверхность которого рябила от моего тяжелого, противоречивого выдоха.

Он сидел, опираясь подбородком на скрещенные пальцы, и пристально на меня смотрел. Светло-голубые топазы изучали, прощупывали, выведывали. Легкий прищур из-под густых ресниц сбивал с сердечного ритма и волновал кровь. Роб красноречиво молчал.

До меня начало доходить, что я похожа на капризную, неблагодарную девчонку, которая крутит носом и слишком долго обдумывает поступившее предложение. И действительно, в наше время мужчины все реже протягивают ключи от своего сердца и драгоценной холостяцкой недвижимости.

- Когда ты планируешь ехать? – тихо спросила я.

- Завтра. И заберу тебя с собой силой, если потребуется.

- Уже завтра? – Из груди вырвалась слишком громкая вопросительная интонация.

- Да. Мне нужно кое-что еще сделать, перевезти ве… - Роб запнулся на полуслове, немного покраснев и опустив глаза.

- Договаривай, Роберт. – Я кожей чувствовала обман. Я понимала, что если выведаю, будет только хуже. Будет больно. Но я должна была быть до конца уверенной в нем, чтобы решиться на такой шаг, как переезд.

- Мне нужно забрать собак и свои вещи из дома Кристен. – Слова впивались в кожу как колючки. - И не смотри на меня так, - продолжил он, - между мной и Крис ничего нет и быть не может. – Роберт гордо вздернул подбородок, но взгляд всё же был настороженным. Он следил за моей реакцией. И не зря. Во мне клокотал гнев. Все это время он обманывал меня. Никогда не говорил мне, что живет с ней в одном доме. Я искренне не понимала – зачем ему двойная жизнь? Я поверила. Решила для себя, что после Австралии всё изменится.

- Она выставила тебя за дверь? – сдерживая яд в голосе, сквозь сжатые зубы процедила я. Лучшая защита, как мы знаем – нападение.

- Мы не в тех отношениях, чтобы кто-то кого-то выгонял. Это формальности, Лили. Это работа. Бизнес. Назови, как хочешь, но только не отношения.

- Неужели ты настолько продажный?! – Всё. Меня уже было не остановить. Обида сквозила в каждом слове. В каждом вздохе. Она проплывала в воздухе серым, разрушающим грозовым облаком, обрушивалась градом на любимого мною предателя…

- Зачем ты так… Ты же знаешь, что я люблю тебя. - Этот коварный змей-искуситель, повстречавшийся однажды на моем пути и тем самым меня с него сбивший, сейчас стоял за моей спиной и ласково говорил о любви. Я чувствовала себя Евой в Эдеме, вкусившей запретный плод и поплатившейся за этот грех. Слишком часто я закрывала глаза на его поступки и слова. Слишком многое прощала. Слишком доверчивой была.

Слезы уже готовы были пролиться, а слова сами срывались с языка:

- Ненавижу тебя… А еще больше – себя. За то, что слабая. За то, что не смогу без тебя… Не сумею, - шептала я.

Большие мужские руки обняли меня за плечи, вселяя мизерную, но все же веру в то, что я ошибалась. Почувствовав тепло его тела, я немного расслабилась и доверилась его рукам, чувственным пальцам пианиста, что почти невесомо ласкали мои запястья.

- Девочка моя, я спишу твои слова на гормональный всплеск. Я не врач, но понимаю, что тебе сейчас лучше не волноваться. Успокойся и послушай меня.

Мы покачивались из стороны в сторону, он словно убаюкивал меня и тихо, мелодичным, спокойным голосом говорил мне на ухо:

- Можно жить под одной крышей и не делить постель. Не пить по утрам кофе и не вести разговоров по душам. Я прошу, пойми, Лили. Скоро это закончится, и мне плевать – какими неустойками мне это обернется. Потому что у меня есть ты. Есть вы. И я хочу создать с тобой семью. Настоящую. Счастливую… - Роберт поцеловал меня в висок, поправляя прядь волос, и продолжил, - Только верь мне…