Всю последующую неделю принцесса избегала Сапфо.

Нет, она, конечно, искренне убеждала себя, что это получалось случайно. Просто всякий раз, когда ей грозила встреча с недавним спутником, у нее вдруг появлялась уважительная причина на побег – неважно, из трапезного ли зала, библиотеки или же музыкальной комнаты.

В глубине души девушка понимала, насколько нелепо себя ведет. Подслушанный разговор, не предназначавшийся для посторонних ушей, никак не желал выходить из головы, пробуждая все больше неожиданных чувств. Иррациональная обида, пробудившаяся еще тогда, в темном зале, напоенном шепотом, окутанном ароматом запретных тайн, росла и пускала корни все глубже в сердце.
Принцесса, только недавно простившаяся с первой любовью, с ужасом поймала себя на том, что рискует вновь угодить в эту же ловушку. Вот только если с Майином все представлялось простым и понятным – сбежать, повенчаться, жить долго и счастливо, то Бродяга… Он был недоступен, недосягаем. Запретен. Королевская дочь даже самой себе не могла объяснить истоки появления этого странного ощущения – она просто чувствовала это всей кожей.

И потому, пока не стало слишком поздно, она всеми силами старалась держаться от него подальше. Ради себя самой.

Порой Эллери ловила на себе его задумчивый взгляд – окруженная скоро образовавшейся толпой поклонников, надежно защищенная постоянным присутствием посторонних, даже тогда она не решалась принимать молчаливый вызов синих глаз.

Лишь однажды она позволила себе слабость наблюдать за ним со стороны.

В тот солнечный день громкие крики, доносившиеся с заднего двора, привлекли ее внимание, пока она неторопливо прогуливалась с неизменным сопровождением. Эллери остановилась в резной деревянной беседке, увитой зелеными побегами плюща, откуда открывался прекрасный вид на утоптанную просторную площадку, на которой обычно тренировались воины. Они делали это и сейчас – но на сей раз в их рядах появилась свежая кровь в лице Бродяги.

Жадный взгляд принцессы против воли приник к темноволосой высокой фигуре, выделявшейся даже среди рослых королевских воинов. Он, подобно остальным, был облачен в кожу и металл, призванный защитить от случайных ранений во время учебного поединка, но даже в толпе невозможно было спутать синеглазого воина с кем-то другим. Эллери любовалась его выправкой, горделивой, поистине королевской осанкой и мысленно поражалась своей недавней слепоте.

Его движения были точны и четко выверены. Со стороны поединок напоминал танец – но стиль противников был различным: если соперник Сапфо предпочитал долго кружить вокруг, не приступая к непосредственному нападению, то сам воин действовал стремительно, не тратя времени на лишние движения.

Эллери так залюбовалась сражавшимся мужчиной, что чуть было не пропустила главного.

О появлении нового зрителя свидетельствовали шуршание многочисленных юбок и звонкие голоса придворных дам – королева всегда предпочитала передвигаться со свитой.
Эллери удалось скрыть удивление от этой неожиданной встречи. Вежливо поприветствовав сиятельную особу, так неудачно осчастливившую своим присутствием, принцесса задалась вопросом, для чего королева вдруг изменила своим послеобеденным привычкам.

Сопровождавшие ее дамы деликатно удалились в сторону, как и приставленная к Эллери служанка.

Риэль облокотилась о широкие перила, устремляя задумчивый взгляд в сторону площадки, где не подозревающий о наличии такого количества зрителей, сражался Бродяга.

– А ведь он раньше терпеть не мог держать в руках меч… Его пальцы были созданы для пера или кисти…

… и для ласк нежной девичьей кожи? Кожи Риэль?

Эллери с трудом удавалось сохранять невозмутимый вид, хотя все внутри нее клокотало от непонятной самой себе ярости. На кого она злилась? На Бродягу? Его первую любовь? Или же на себя саму?

Призвав себя мыслить хладнокровно, принцесса решила вступить в разговор – это был реальный шанс узнать больше о прошлом сопровождавшего ее мужчины. Вот только можно ли было надеяться на откровенность королевы?

– Ваше величество, а сколько прошло лет с вашей последней встречи?

– Мне было чуть меньше, чем вам сейчас, когда он привез меня сюда, – королева окинула девушку слегка насмешливым взглядом. – На своей свадьбе я видела его в последний раз.

Принцесса размышляла, что можно еще спросить, не вызывая подозрений, но королева внезапно облегчила ей выбор.

– Удивительно, как вам удалось дожить до этих лет и до сих пор не обзавестись супругом. Ваш отец, должно быть, очень дорожит вами, – Эллери меньше всего ожидала услышать эти слова.

– На самом деле, супруг для меня уже подобран, – с небольшим вздохом призналась девушка, стараясь не смотреть на одержавшего победу Бродягу, который как раз развязывал ремешки воинского одеяния. – И этот брак… пугает меня.

Ветер любовно развевал светлые кудри Риэль, точно играясь. Королева задумчиво смотрела вдаль, розовые губы больше не изгибались в улыбке, напротив, от всего ее облика вдруг повеяло застарелой печалью.

– Я тоже боялась. Но знала, что выбора у меня нет.

Эллери вспомнила подслушанный разговор и невольно подумала – плакала ли Риэль перед свадьбой, умоляла ли брата не выдавать ее замуж? Просила ли забрать ее с собой?

Точно освободившись из плена воспоминаний, королева повернула голову и улыбнулась замершей рядом принцессе:

– Долг превыше всего. Так когда-то учила меня матушка, так говорил Сапфо. И я исполнила свой долг.

Долг…

Сколько раз слышала это слово Эллери от отца, от многочисленных учителей, нянек, даже от всегда все понимающей Ниньи. Но обычно все то, что пытались спрятать за сверкающим фасадом этого высокопарного слова, на деле вовсе не стоило таких жертв. По-крайней мере, так когда-то давно решила для себя юная принцесса и с той поры не позволяла сомнениям подтачивать стены принятого решения.

Каково пришлось тогда Риэль? Лишившейся родителей, оставленной в чужой незнакомой стране единственным родным – и любимым – человеком? Нет, Эллери совершенно не собиралась сочувствовать этой чужой уверенной в себе женщине, не нуждавшейся ни в чьей жалости, но… Именно сейчас принцесса поняла, что, как никогда прежде, близка к тому, чтобы взглянуть на мир глазами королевы.

Сапфо, конечно, по-прежнему любит ее. Старая любовь, особенно если она была такой запретной, не может выветриться из сердца, сколь много времени бы не прошло. Эллери слышала эту истину из уст старой няньки не раз и не два, чтобы быть твердо в ней убежденной.

– Я видела, что вы неплохо ладите с моим братом.

Эллери постаралась скрыть свое удивление этим неожиданным поворотом разговора.

– Неплохо? Думаю, вы сильно преувеличиваете, – не согласилась она, опасаясь слишком сильно отрицать или, напротив, согласиться. – Вам ведь прекрасно известно, что королевской дочери ни с кем не пристало водить дружбу.

– Сейчас он всего лишь наемник, это правда, – согласилась с недосказанной мыслью королева. – Но вам ведь известно, что он должен был унаследовать корону?

Эллери постаралась придать лицу удивленное выражение.

– Я догадывалась, узнав ваше происхождение, но не была точно уверена…

– Его отец был королем, – уверенно проговорила Риэль. – И если бы не предательство близкого друга семьи, Сапфо был бы сейчас королем.

Она внезапно рассмеялась.

– И знаете, что самое нелепое во всей этой ситуации? Он все еще может им стать. Должен. Но упрямо сопротивляется непонятно из каких соображений.

– Что вы имеете в виду? – озадаченно проговорила ее собеседница, хмурясь.

Королева повернулась и, не глядя на Эллери, пространно проговорила:

– Народ не принял совершенного переворота. За прошедшие годы возмущение все нарастало, ведь новый правитель не отличается добрым нравом. Напротив, казни, доносы и подстрекательства стали постоянными спутниками их жизни. Люди помнят и любят предыдущего правителя и ждут. Ждут, когда же его сын, наконец, придет и спасет их от ярма.

Эллери распахнула глаза. Сапфо никогда не упоминал об этом, но теперь, после слов королевы, девушка вспомнила нечаянную встречу в таверне, встречу, явно подтверждающую услышанное.

– Несчастные люди! – с горечью продолжила Риэль. – Они дошли в своем отчаянии до того, что даже сумели отыскать меня. К своему прискорбию, помочь я им не могла, ведь сама не знала местонахождение брата уже много лет. Но после этого неожиданного визита я поняла, что раз Сапфо вновь объявился в этих краях, рано или поздно я сумею его отыскать. И попытаться убедить помочь несчастным, восстановить справедливость и стать тем правителем, которого заслужила его страна.

– Вам это удалось? – после короткой паузы, требовавшейся для упорядочивания хаоса в голове, осведомилась Эллери, предчувствуя отрицательный ответ.

– Увы, – собеседница изящно качнула головой. – Он не желает прислушиваться к моим словам.

– И вы все это рассказали в надежде, что это удастся сделать мне? – все-таки вырвалось у Эллери вопреки намерению молчать.

– Нет, конечно, нет, – королева по-доброму рассмеялась, вот только улыбка не коснулась светлых глаз. – Мы же с вами понимаем, что Сапфо не станет слушать постороннего человека. Особенно после того, как он не прислушался к словам самого близкого ему человека. Я знаю, несмотря на все прожитые в отдалении годы, он все равно любит меня так же, как и прежде, – эти уверенные слова шли, казалось, от самого сердца королевы.

Кого она пыталась ими убедить? Эллери? Или же себя саму?

– Естественно, я и не думала просить об этом вас, – королева доверительно склонилась к Эллери. – Он для вас – всего лишь наемный воин, как бы горько ни было мне это признавать. Сапфо мог бы стоять во главе государства, я точно знаю, что он был бы справедливым и мудрым королем. Наверное, мне просто необходимо было выговориться кому-нибудь, а вы – самая идеальная кандидатура. Кто еще смог бы понять меня лучше, чем королевская дочь? Которая сама великолепно знает, сколь многое зависит от характера человека, сидящего на троне.

Она сделала неглубокий вдох и подобрала пышные юбки, поворачиваясь спиной к почти опустевшей площадке, на которой уже не было Бродяги.

– Принцесса Эллери, благодарю за то, что выслушали меня – и прошу не принимать мои слова близко к сердцу, – на прощание она подарила внимательный взгляд, в котором угадывалось едва уловимое напряжение.

Королева удалилась в сопровождении шумных придворных дам, явно обрадованных грядущей смене обстановки, а Эллери осталась, размышляя об услышанном.

Да, когда-то давно они с Бродягой вели разговоры о мести – но о том, что возможно попытаться восстановить справедливость, что есть те, кто отчаянно нуждается в нем, мужчина не сказал ни слова.

Эллери испустила тяжкий вздох, осознав, что, вопреки ее желанию, после неожиданного разговора с королевой мыслей о загадочном наемнике с пронзительным взглядом только прибавилось.

Следом пришло осознание – надо менять тактику. Многочисленные попытки избегать общества наемника ничуть не способствовали изгнанию его из мыслей. Кроме того, королевской дочери не к лицу было скрываться бегством.

И потому в следующий же вечер она не стала скрываться в толпе ухажеров, намеренно избегая придворных и гадая, насколько хватит терпения Сапфо игнорировать эту перемену.
Его хватило ненадолго.

Не прошло и половины часа, как рядом с ней привычно бесшумно возникла знакомая фигура. Вроде вот только он находился на противоположном краю зала, неспешно беседуя с приземистым хмурым господином, как уже стоит рядом с ней, привычно обжигая усмешкой взгляда.

Как же она соскучилась по глубокой синеве его глаз!

– Надо полагать, я реабилитирован?

– Прости? – она сделала вид, словно не понимает, о чем он, наслаждаясь звучанием низкого размеренного голоса.

– Еще бы знать, какой проступок вменялся мне в вину, – он задумчиво продолжил, пропуская мимо ушей ее вопрос.

Принцесса покачала головой:

– Не понимаю, чего сейчас ты добиваешься.

– В любом случае я рад, что со мной снова разговаривают, – голос звучал шутливо, но глаза были серьезны. И от их выражения девушка на мгновение ощутила себя неуютно.

Она набрала воздуха, чтобы ответить, но ее отвлекли.

Полный господин в узком сюртуке, что обтянул дюжину складок на объемном животе, коротко поклонился и проговорил, не сводя глаз с Сапфо:

– Я рад видеть вас, ваше высочество.

Мужчина вздрогнул, как от удара. Моментально взяв себя в руки, наемник сдержанно отозвался:

– Боюсь, вы меня с кем-то путаете.

Собеседник ничуть не смутился.

– Вы, очевидно, не помните меня?

– Отчего же. Барон Раклей, – в упор глядя, прохладно проговорил Сапфо. - Но того, кто бы носил титул, заслуживающий соответствующего обращения, перед вами нет.

Мужчина на миг замешкался.

– Прошу простить мои сомнения в остроте вашей памяти. Признаюсь, когда я сегодня вернулся во дворец после продолжительного отсутствия и узнал последние новости, радости моей не было предела! Я очень рад видеть вас в добром здравии.

Еще раз поклонившись, он покинул настороженного Сапфо и заинтригованную донельзя Эллери.

Она не успела озвучить напрашивающийся вопрос, как мужчина вновь перехватил инициативу.

– Так вы поделитесь причиной столь внезапной немилости? – поинтересовался он так, словно и не было этой встречи.

– Не сейчас и не здесь, – она решительно качнула головой, принимая рискованное решение.

– Ваше высочество назначает мне встречу? – он казался заинтересованным. – Мне уже стоит начинать опасаться?

О да, ему определенно стоило бояться. Ведь Эллери твердо вознамерилась, наконец, озвучить множество скопившихся у нее вопросов. Именно поэтому требовалось надежное и укромное место встречи – и время. Чтобы вокруг не толпились придворные, то и дело бросающие любопытные взгляды. И чтобы никакого присутствия королевы.

Осуществить задуманное удалось лишь спустя несколько дней.

Небольшая уютная комната, затерянная в западном крыле и, что самое важное, – наиболее удаленная от королевских спален и гостевых покоев. Несколько мягких кресел, изогнутая кушетка, округлый столик со стоящей на нем статуэткой какого-то неизвестного принцессе божества. Но самой привлекательной деталью этого помещения было мозаичное окно, прелестней которого девушке прежде видеть не доводилось. Именно оно притягивало внимание Эллери всякий раз, когда девушка оказывалась здесь.
Аккурат прямо у него стояла королевская дочь, явившаяся первой на место встречи, когда за спиной раздались едва различимые шаги.

Обернувшись, девушка с облегчением убедилась – да, это действительно был тот, кого она ждала.

– Итак, вы обещались поведать мне причину вашего плохого настроения, – без приветствия напомнил Сапфо, плотно затворяя за собой дверь.

– Сперва я хочу задать тебе вопрос, – храбро заговорила Эллери, не позволяя ему продолжить.
Нахмурившись, наемник все же кивнул, останавливаясь в нескольких шагах от нее.
С чего бы начать…

– Кем был вчерашний барон, что подходил к тебе?

Сапфо вздохнул.

– Вы умеете выбирать вопросы…

– Здесь нет никого, кроме нас. Ты можешь обращаться ко мне, как и прежде.

– Здесь даже у стен есть свои уши.

Принцесса задумчиво провела рукой по холодному камню, закрытому бархатистой тканью.

– Возможно, в твоих словах имеется доля правды… Я по-прежнему жду ответа, – напомнила она, когда пауза затянулась.

– Наверное, нужно начать немного раньше, – с какой-то обреченностью вздохнул мужчина. – Когда мать вышла замуж в третий раз… Нам с сестрой пришлось начинать все заново в чужой стране. Но если ей удалось быстро найти общий язык, подружиться с придворными, то я… Я не сумел перешагнуть эту границу.
– Уже больше не секрет, что в моих жилах течет королевская кровь, – не дожидаясь ее кивка, он продолжал. – После того, как стало ясно, что отцовская корона потеряна, матушка стала одержима навязчивой идеей – видеть меня на троне. И ей почти это удалось, – сейчас в его голосе явственно мелькнула горечь. – В третьем браке. Ее последний супруг был бездетен – точнее, так все считали до определенного времени. И он был согласен на то, чтобы признать наследником меня.

– И что произошло дальше? – с замиранием сердца проговорила принцесса. – Он отказался это делать, когда появился законный наследник?

– Наследница, – поправил ее Сапфо. – Нет, ее появление не изменило ничего. Кроме того, она не стала претендовать на трон, просто тихо исчезнув в неизвестном направлении. К несчастью та, что пришла вместо нее, была куда более требовательна и беспощадна.

Эллери уже догадалась, чье имя ей предстоит услышать.

– Чума. Она обрушилась на страну, точно оголодавший зверь, не разбирая дороги. Крохотные деревеньки и большие города – болезнь не пощадила никого. И мать, и отчим, чья корона должна была отойти мне, пали ее жертвами, как и много, много других людей. Дворец опустел.

– А как же вы…

– Нам с Риэль повезло. Невероятно, сказочно. Незадолго до пришествия страшной гостьи мы вместе с большим кортежем сопровождающих отправились в далекую страну, и путь наш лежал вдали от чумной дороги смерти.

– Ты говоришь о месте, где мы сейчас находимся?

– Да, – он кивнул. – Я вез сестру к жениху для знакомства. Но когда из дома начали приходить пугающие известия, стало ясно, что обратной дороги не будет. Поэтому свадьба состоялась раньше, чем планировалось. Все, кто прибыли с нами, вынуждены были остаться – ждать, пока не пройдет болезнь. Но кто-то из них, вероятно, решил остаться насовсем, боясь рисковать. Встреченный вчера барон из их числа.

– Почему ты ушел тогда? – тихо спросила принцесса, стараясь скрыть волнение. Ведь именно к этому вопросу она подбиралась весь разговор. – Почему не остался, как это сделали остальные?

Его лицо не выражало ничего, но это впечатление было обманчиво: Эллери видела, как взбухли вены на крепко сжатых руках, как в глубине синих глаз подняла крыло птица горечи.

– Я решил, что так будет лучше, – его краткий ответ не прояснил ничего. – Для моей сестры и меня самого.

Разочарованная, принцесса повернулась лицом к окну, бездумно проводя пальчиком по шершавым границам мозаики, местам, где кусочки стекла меняли цвет. Не на этот ответ она рассчитывала, но… Может, то было к лучшему? Едва бы внезапная откровенность Бродяги улучшила ее и без того сумрачное настроение.

– Так вы расскажете мне, что произошло? – вновь заговорил он.

Судя по звукам, Сапфо начал движение, но принцесса не оборачивалась, слыша его приближающиеся шаги, пока он не остановился прямо позади нее. Избегая каких-либо касаний, и она против воли вспомнила его горячее дыхание, когда на балу он стоял почти так же.

– Почему вы избегали меня все это время? И почему круги под вашими глазами становятся чернее день ото дня?

– Просто меня посетило озарение, – наконец, отозвалась Эллери, пытаясь игнорировать волну мурашек, покрывающих кожу от одного его присутствия.

– И какого же рода? – очень осторожно уточнил мужчина, не двигаясь.

– Что в жизни очень редко случается так, как мы того желаем. И очень часто судьба преподносит слабость, завернутую в красивую упаковку, под видом благородства.

Она обернулась, впрочем, не до конца уверенная в собственной решимости оказаться так близко лицом к лицу с мужчиной.

Сапфо наконец-то начинал терять терпение. Принцессе поведала об этом все разрастающаяся тень, поселившаяся в глубине синих глаз, отчего начало казаться, точно они меняют свой цвет, становясь совсем черными.

– Об этом открытии и шла речь? – отрывисто бросил он, прищурившись. – Что вы хотели мне этим сказать?

– Нет, – также резко ответила она и добавила с вызовом, сомневаясь, не пожалеет ли об этих словах спустя секунду. – Я лишь хотела сказать, что ты мне нравишься.

Мужчина резко замолчал, точно захлебнувшись так и не сорвавшимися с губ словами, и лишь глаза его горели синими сапфирами на смуглом лице.

Спустя томительные минуты взгляд его неожиданно потух.

– Вы… довольно откровенны сегодня, – он отвернулся, и от этого движения сердце девушки замерло от обиды.

– Зато ты, очевидно, нет.

Эллери стремительно обошла его и, глядя в привычно бесстрастное лицо, не смогла удержаться.

– В нашу прошлую беседу ты рассказал мне не все, – чтобы скрасить горчащий вкус обиды, девушка, очертя голову, бросилась в зыбкий омут наступления.

– Что вы имеете в виду? – он едва разжимал губы.

– Почему ты не сказал, что есть люди, которые тебя ищут, которые видят в тебе надежду на избавление от узурпатора?

Лицо собеседника мгновенно ожесточилось.

– Кто тебе сказал? – его озарило запоздалое прозрение. – Сестра. Она вновь принялась за старое, наплела тебе россказней и отправила ко мне.

– Меня никто к тебе не отправлял! Но… разве это неправда? – Эллери старалась храбриться, держась на одном упрямстве.

Бродяга зло сощурился, в пылу ссоры незаметно для себя забывая про титулы.

– Перестань верить всем на слово, Эллери!

– А как же та встреча в таверне? Тот человек действительно нуждался в тебе! Он был в отчаянии!

Ее собеседник с силой потер виски, словно его одолевала страшная головная боль.

– Черт возьми, ты ничего не понимаешь!

– Так объясни мне! Я пойму, обещаю.

– С чего бы такая трогательная забота обо мне? – с вызовом произнес он, скаля губы в недоброй усмешке.

– Перестань, – оборвала его девушка, жалея, что вообще завела этот разговор. – Я просто хотела услышать причину, по которой ты отказываешься помочь людям, отказываешься взять то, что по праву должно быть твоим.

Он поморщился, закрывая на миг глаза. А когда вновь их открыл, на девушку через них взглянула безмерная Усталость.

– Обе женщины, которые меня любили, пытались усадить на трон, мне не принадлежащий… Не повторяй эту ошибку, – мужчина бросал жесткие, рубленые слова, а она стояла перед ним, словно наяву ощущая порывы холодного ветра от его голоса.

– Любили? С чего ты взял, что мне грозит их участь? – призвав на помощь остатки хваленой королевской гордости, парировала Эллери.

– Ты только что призналась в чувствах ко мне, – наемник насмешливо вернул недавно произнесенные ей же самой слова.

– Речь не идет о любви! Ты просто мне нравишься… Но мне и прежде нравились юноши, – с вызовом процедила она сквозь зубы.

– О да, – с улыбкой согласился он, но в этой улыбке не было ничего светлого. Одно лишь хищное искушение. – Вот только я – мужчина. Взрослый. Зрелый. Знающий, чего хочу. И кого хочу. В этом все и дело, не так ли?

Сапфо смотрел прямо ей в лицо, и этот взгляд… Гипнотизировал. Когда же мужчина нарочито медленно опустил глаза к ее подрагивающим от обиды губам, девушка ощутила, как стремительно подскочила температура вокруг.

Следовало срочно что-то предпринять, прежде чем торопливый стук ее сердца будет услышан… И подвергнут насмешке. Но что?

– Я не собираюсь тебя любить, – сделав спешный шаг назад, она вздернула голову, донельзя уязвленная его словами. – Более того, обещаю, что сделаю все ради того, чтобы вытравить это нелепое чувство из своего сердца.

Ей показалось, или на секунду он действительно выглядел разочарованным? Уязвленным?

– Едва ли стоит тратить свои усилия на человека, который откровенно пренебрегает своим долгом…

Это был предел его выдержке.

– Долг? – его губы исказила гримаса. – Девчонка, бегущая от всего на свете, тебе ли учить меня, что значит долг?

Его слова болью расплылись в груди, точно кровавый ореол – вокруг нанесенной раны. Но вместе с тем… Эта внезапная, резкая боль помогла очистить разум от шелухи. И принцесса невероятно четко осознала ту мысль, что зрела в ней все это время.

– Ты прав. Я и в самом деле ко многому относилась по-детски. Но твоя слабость заставила меня наконец-то раскрыть глаза и осознать, что есть нечто большее, нежели мои глупые желания. Я не хочу подвести своего отца. Свой народ.

– Что ты хочешь сказать? – его дыхание все еще было учащенным, в глазах полыхали остатки ярости, превращаясь в сухой пепел. Он не мог знать, что в эту минуту ее собственные наивные мечты точно так же сгорают, превращаясь в кружащийся над былым пожарищем пепел.

Пепел к пеплу. Как символично.

– Я вернусь домой. И выйду замуж за того, кого выбрал мне отец. Я не хочу быть похожей на тебя, – неужели этот глухой надтреснутый голос принадлежал ей самой? – И я скомкаю в сердце это глупое недо-чувство к тебе. Я не дам ему вырасти во что-то большее. Потому как я не могу позволить во второй раз полюбить недостойного себя.

Черты его лица застыли.

– Поступай, как знаешь, – этот равнодушный голос кого угодно мог бы заморозить ледяным холодом.

Камень.
Прекрасный и отвратительный в своем бездушии.