Погода была отвратительной. Нигде в небе не было видно ни единого намека на солнце, хмурые тучи нависали над старым кладбищем, грозясь в любой момент опрокинуть на землю потоки ледяной воды. Осень в этом году слишком рано вступила в свои права. За все дни подготовки к церемонии солнце ни разу не выглянула из-за графитово-серых туч, а порывы ледяного ветра пробирали насквозь, заставляя москвичей в срочном порядке разыскивать убранные на лето теплые вещи. Мужчине, одиноко стоящему сейчас перед заваленной цветами могилой, казалось, что это мир оплакивает так неожиданно покинувшую его юную душу. А о чем еще мог думать отец, только что потерявший самое дорогое, что только было в его жизни, смотря на мрачное буйство стихии?
Внезапно мужчина покачнулся, слово от резкого порыва ветра, и упал на колени перед скромным деревянным крестом, на котором висела табличка с выгравированными на ней символами – только имя и годы жизни… Согласно православным традициям лишь через несколько дней убитый горем отец сможет заменить его на уже ожидающую своей очереди скромную статую с плачущим ангелом. А сейчас мужчина впился пальцами в землю и отчаянно застонала. Постепенно стон перешел в сдавленные рыдания:
– Ия, девочка моя…

Я резко подскочила на кровати, с трудом выныривая из какого-то вязкого кошмара, и тут же оказалась в кольце чьих-то сильных рук.

– Тише, все хорошо, это лишь сон, – шептал чудесный голос мне на ухо, продолжая укачивать меня в своих объятиях, словно маленькую девочку. – Не плачь, все будет хорошо… – Только сейчас я с удивлением осознала, что мои щеки мокрые от слез, а сердце все еще сжимается от практически невыносимой тоски.

Постепенно я успокоилась, перестала трястись и, наконец, начала что-то соображать. Этим «чем-то» был тот факт, что в моей постели находится кто-то совершенно посторонний и обнимает меня за голые плечи… А одеяло давным-давно сползло куда-то на край огромной кровати… А ночные рубашки я всю жизнь не переваривала…

– Ааааааа! Какого?!.. Что за?!.. – от шока у меня перехватило дыхание и куда-то испарились все соответствующие ситуации слова. Зато шок никоим образом не затронул мой опорно-двигательный аппарат, и я, вывернувшись из кольца чужих рук, резко пнула таинственную личность ногой в живот.

Личность приглушенно взвыла, слишком сильно накренилась назад, неожиданно, судя по всему, даже для самой себя упала на пол и певуче выругалась каким-то смутно знакомым мужским голосом… Черт! Нарквелиониэл, старший брат моего товарища по развеиванию скуки в отдельно взятом эльфийском замке.

Я рванула было к жертве своих рефлексов, но тут мою голову озарила поистине гениальная мысль – надо бы одеться… Замотавшись едва ли не с головой в одеяло, так предательски поступившее со мной несколькими минутами ранее, я почти перебежками добралась до шкафа, натянула на себя первую попавшуюся рубашку, которая так удачно прикрывала то, что всяким остроухим гадинам видеть не полагалось. Затем я глубоко вздохнула и медленно обернулась к возмущенно сверкающему глазами эльфу. Что-то будет…

– Ээээ… А я тут… Ну, в общем… – мое знаменитое красноречие куда-то внезапно подевалось именно в тот момент, когда оно мне было так нужно. Вот же подстава! Так, Иечка, спокойно … Лучшая защита – это нападение! Я глухо прокашлялась, вдохнула побольше воздуха и… – Так, уважаемый, а не объясните ли вы, какого дьявола забыли посреди ночи в моей постели?

Пытаясь изобразить праведное возмущение, я упустила из виду один немаловажный факт – меня так никто и не научил закрывать свои мысли… Так что теперь это зараза самовлюбленная смотрела на меня донельзя ехидным взглядом, пугая подозрительно алчными искорками в глубине зрачков.

А затем… его взгляд полностью изменился. Не знаю, что он там заметил, в том сумбуре, который творился сейчас у меня в голове. Возможно, чувство вины – все же я не слабо его пяткой приласкала. Возможно, смущение – а что бы вы почувствовали, обнаружив себя несколько неодетую в собственной постели в объятьях практически незнакомого мужчины? А возможно, он смог почувствовать загнанную в самые глубины сознания тоску, вызванную странным сном. Столь яркий и реалистичный – он уже стерся из моей памяти, но почему-то мне казалось важным вспомнить, увидеть, понять… Как будто забывая обыкновенный кошмар, я теряла из виду что-то действительно важное, что-то, способное в корне изменить ситуацию…

– Я был неподалеку и вдруг почувствовал, что тебе страшно. Заглянул в комнату и понял, что тебе снится что-то плохое. Попытался успокоить. Похоже, удалось мне это не слишком удачно, – усмехнулся он, потирая ушибленное место.

– Ясно, – тихо ответила я. – А почему ты меня сразу не разбудил?

– А разве ты не знала, что нельзя резко будить того, кому снится кошмар? Может привести к неадекватным реакциям.

– Спасибо, – запоздало поблагодарила я, внезапно осознав, как сильно он мне помог, не позволив остаться наедине со своим страхом. Парень лишь еле заметно кивнул в ответ. – Эй, а ты не видел, что мне снилось? – внезапно спросила я. Если эльфы могут читать мои мысли, то почему бы им не уметь и в мои сны заглядывать?

– Нет, – как-то слишком уж поспешно ответил мой собеседник. А затем развернулся и направился к выходу.

– Квел! – внезапно воскликнула я и схватила его за руку. – Останься, пожалуйста… – прошептала неожиданно для себя самой. Просто я вдруг представила, как погаснет свет, и я останусь совершено одна в темной комнате… Мне стало страшно…

Нарквелиониэл оценивающе посмотрел на меня, затем тяжело вздохнул, отступил от двери и, прошептав:

– Не надейся, что я буду спать в кресле, – направился к кровати.

Остаток ночи я спала на удивление спокойно и крепко.



Проснулась я на удивление рано. Вообще-то, я сама от себя такого не ожидала! Как-то привыкла за столько лет, что поднять меня утром – это уметь надо! А тут… Мне даже спать не хотелось – я и без того замечательно отдохнула…
Сладко потянулась и тут же поняла, что на этой огромной кровати совершенно одна. На мгновение я даже засомневалась, что мое небольшое ночное приключение действительно не было частью странного и запутанного сна… Но руки, во сне обнимающие меня за талию, казались такими реальными! И широкая грудь, к которой так уютно было прижиматься, и сонное дыхание в шею… Да и рубашка на мне была вполне материальная.

Аааа, блин! Я резко подскочила на кровати. Лучше бы это был сон! Потому что в качестве утреней дремы все это безобразие было вполне приемлемо, а вот то, что я на самом деле спала в обнимку с совершенно незнакомым мне парнем, братом моего хорошего друга… Мда, Ия, докатилась ты, однако. Это что ж тебе такое приснилось, что ты от ужаса совершенно про приличия забыла?! И ладно бы про приличия! До них тебе никогда особого дела не было! Но вот собственные принципы – это святое… А вот, кстати, да, а что мне такое приснилось? Приснилось… Снилось… Сон…

Что-то такое колебалось где-то на самом уголке сознания, но ухватиться за эту мысль никак не удавалось. Мне вновь казалось, что это почему-то жизненно необходимо – вспомнить, что же мне такое привиделось. Словно этот кошмар не был обычным кошмаром.

Какая-то еще мысль скребла сознание, что-то такое ускользало от моего внимание, что-то важное… Ну, же… Думай, Хелинетилль, ты же можешь. «Не блондинка чай», – ухмыльнулась я, накручивая на палец непроницаемо черную прядь.

Мои размышления прервал деликатный стук в дверь, и уже почти пойманная за… хвост мысль ускользнула из моих цепких объятий.

– Хель, – позвали из-за двери смутно знакомым голосом. Вообще-то, голос сильно напоминал мне Рина, но не мог же этот неуверенный тон принадлежать ему! Никак не мог!

Я вскочила с кровати и поспешила распахнуть дверь перед утренним гостем.

Надо же, действительно Рин. Просто выглядит слишком потерянным для моего вечно веселого друга. Мы оба молчали.

– Заходи скорее и закрывай дверь, а то сквозняк, – протараторила я какую-то совсем уж откровенную чушь, лишь бы не стало этого неловкого молчания. Ну, откуда в эльфийском дворце сквозняку-то взяться?!

– Ты сегодня уходишь, – грустно сказал Рин.

– Да, – подтвердила я. Впрочем, это не требовалась. Эльф не спрашивал, он лишь констатировал и без того очевидный факт.

– Что ж… – мой друг замялся. – У тебя не так много времени на сборы. Можно тебе помочь?

– Конечно, – с ложным воодушевлением ответила я. – Рин… – начала я, но тут же замолчала, не зная, что сказать. Было очень тоскливо. Мне не хотелось причинять боль другу, но я действительно чувствовала, что мне пора. Я не могла больше оставаться на месте, радоваться жизни, с восторгом глядя на этот новый для меня мир, зная, что где-то там остались близкие мне люди, которые даже не догадываются, что со мной все хорошо и как я счастлива здесь…

– Да знаю я это все, – скривился эльф. – И прекрасно понимаю, какие мотивы тобой движут, и понимаю, что ни на что другое с самого начала не стоило и рассчитывать! Просто грустно… – Рин в последний раз тяжело вздохнул, а затем улыбнулся и почти прежним своим бесконечно веселым тоном изрек: – Что ж, давай собираться! – и кинул в меня подушкой.

Прорву времени спустя мы устало упали на кровать и беззаботно рассмеялись. Впервые за это утро радость наша была искренней, а не являлась всего лишь неудачной попыткой скрыть истинное положение вещей.

– Черт! Подожди, я совсем забыл! – воскликнул вдруг эльф и опрометью кинулся из комнаты, едва не сбив с ног Тиль, которая, скорее всего, пришла меня будить.

Пока Рина не было, я успела умыться и надежно обосноваться в гардеробной, пытаясь найти хоть что-нибудь, способное заменить мои любимые джинсы. У местной моды был ряд существенных преимуществ. Еще в самом начале, когда прошло первое потрясение и передо мной встал ряд насущных проблем, в том числе и отсутствие одежды, я больше всего боялась, что мода, правила приличия и прочие особенности местного менталитета вынудят меня обрядиться в какой-нибудь пышный ужас с юбкой в пол. На мое счастье (ну, или не на мое…) этого не случилось. Дамы здесь вполне могли себе позволить носить штаны. Это не считалось странным или неприличным и было сугубо делом личных пристрастий каждого. Уже через пару дней после моего здесь появления небольшая комнатка, смежная с моей, заполнилась восхитительной красоты одеждой. У всего этого богатства был лишь один существенный недостаток – ткани, из которых одежда была пошита, были изумительны, но совершенно непрактичны. Опытным путем было доказано, что большая часть не выдерживает даже веселеньких прогулок с моим остроухим братишкой, что уж и говорить о длительном путешествии в далеко не самых комфортных условиях. И что мне с эти делать? Доверие вызывали лишь верные мне джинсы, в которых я переместилась в этот сказочный мир. Однако и у них тоже имелся существенный недостаток – они были одиноки в своем стремлении выдержать все тяготы предстоящего пути. И что стоило этим мистическим силам, перетащившим меня сюда, захватить заодно и мой чемодан?!

Я критически осматривала вещь за вещью, что-то неуверенно откладывала в сторону, но в целом была пока абсолютно не удовлетворена результатом. Черт! Черт, черт, черт! Все эти вещи совершенно не годились! В отчаянии опустившись на мягкий ковер, я начала потихоньку смиряться с мыслью, что придется мне и дальше эксплуатировать старые-добрые земные джинсы, пока они окончательно не падут смертью храбрых, оставив меня в одиночестве покорять бескрайние просторы практически незнакомого мира. Чудесная перспектива!

Именно это момент выбрал Рин, чтобы без стука ворваться в мою комнату. Он заговорщицки мне улыбался и с донельзя довольным видом прятал руку за спиной.

Я вопросительно уставилась на друга. Он молчал.

– Ну, и? – не выдержала я почти минуту спустя.

Рин словно ото сна очнулся:

– Ох, прости, задумался… – Он, наконец, вытащил руку из-за спины и протянул мне… рюкзак. Обычный такой кожаный рюкзачок. Довольно симпатичный, но не слишком функциональный. Я непонимающе посмотрела на Рина. Что он еще придумал? – А, ты же не видишь! Незаменимая в любом путешествии штука! Единственный минус – сил на создание уходит море, но да не в этом суть… В общем так. Он безразмерный. Ты сможешь в нем увезти хоть полдворца, не утруждая себя при этом тасканием тяжестей. Кстати, течение времени внутри существенно замедленно, так что недостатка в продуктах во время путешествия у тебя тоже не возникнет. Ограничение всего одно – размер помещаемой внутрь вещи не может превышать диаметр горловины рюкзака. Впрочем, было бы странно, будь это иначе. В любом случае горловина у него довольно широкая, так что особых проблем быть не должно. Еще одна сложность заключается в том, чтобы потом найти нужную вещь. Вообще-то, в такие артефакты часто встраивают заклинания манка, и я тоже не стал делать исключение, но для его использования необходимо держать в голове полный список содержимого и каждый раз крайне четко представлять себе вызываемый предмет. Маги сейчас как раз бьются над уменьшением энергозатрат и усовершенствование поисковика. А до тех пор каждый крутится, как может. Мне удалось перепрограммировать манок на голосовое управление и разработать одно подходящее случаю заклинание. При его использовании не нужно представлять себе конкретную вещь – достаточно лишь максимально просто сформулировать задачу, и оно само выберет наиболее подходящий предмет. Однако оба они – и манок и заклинание – пока действуют лишь в сочетании с моим магическим узором, так что…

– Рин, давай уже ближе к телу! – не слишком вежливо перебила я друга. А что поделать, если я была в отвратительном настроении? Да и к делу действительно стоило перейти. У меня было не так много времени на сборы, а Рин явно только начал входить во вкус.

– Ой, да! Прости. Короче, сейчас все довольно примитивно. Открываешь рюкзак, представляешь нужную вещь, и она появляется. Остается ее только вытащить и радоваться. Вот эти карманы по бокам создавались для хранения оружия. Видишь петли внутри? Просто цепляешь на них ножны и застегиваешь карман. Еще смотри. Вот этот камень на застежке. Поворачиваешь до упора по часовой стрелке, и артефакт превращается в обыкновенный не слишком вместительный рюкзак. Против – и он вновь становится бездонным. Очень удобно, если нужно, чтобы какие-то вещи были всегда под рукой. Или если нужно что-то спрятать. Переключатель я настрою на тебя. Магию, конечно, почувствуют, но это дело обычное для походных вещей, а определить конкретное заклинание в данном случае невозможно. Кстати, такие же камни имеются на боковых карманах и действуют исключительно на них. Вот, собственно, и все, что тебе нужно о нем знать. Ну, разве что стоит упомянуть еще и непромокаемость, непробиваемость, защиту от воров, но это уже стандартные мелочи.

Эльф стоял передо мной и ослепительно улыбался, на его лице было написано чувство вполне законной гордости. Похоже, рюкзак он сам же и создал. Как бы ни вовсе его изобретение – уж больно довольная физиономия. Я примерно так же улыбалась, когда дарила кому-нибудь свою картину – в тех редких случаях, когда она действительно нравились мне самой. Да только сейчас меня гораздо больше всех этих чудес занимала проблема отсутствия подходящего гардероба. Пока Рин говорил, я уже успела обдумать простейший вариант – взять с собой побольше вещей, благо теперь была такая возможность. Но эта идея не пришлась мне по вкусу. Какой-то это был на редкость бездарный способ испортить кучу хороших вещей. Да и неизвестно, в какой момент одежда решит меня подвести. По закону подлости выходит, что в самый неподходящий. Не хочется так рисковать.

Постепенно улыбка Рина поблекла.

– Тебе не понравилось? – расстроенно произнес он.

– Ну, что ты, – совершенно искренне возразила я, недоумевая, почему он сам до сих пор не прочитал терзающий меня вопрос в моих же мыслях. – Просто у меня тут с гардеробом проблема.

– В смысле? – недоумение Рина разлилось в воздухе. Он оглядел одежду, аккуратно развешанную по вешалкам, одежду, аккуратно разложенную по полкам, одежду не слишком аккуратно разбросанную по полу и вновь перевел взгляд на меня. Судя по отчаянию на его лице, он хорошо был знаком с вечным и, видимо, действующим во всех мирах женском синдроме «мне нечего надеть!».

– В прямом! Все это совершенно не годится для долгого путешествия.

– Но почему? – мой друг все еще ничего не понимал. Хм… Вообще-то, странно…

– Да потому что эти ваши, с позволения сказать, ткани расползаются через несколько часов активных физических нагрузок! Или думаешь, я просто так всегда выбирала одежду со своей родины для всех наших вылазок?!

Рин еще сильнее нахмурился. Затем его лицо прояснилось от внезапной догадки, и он непривычно серьезно начал:

– Ия, эти вещи созданы из самых крепких тканей, доступных в этом мире. Вернее, ткани-то обычные, просто должным образом замагиченные. Между прочим, экспорт обработанных нашими мастерами материалов – одна из основных статей дохода Леса.

Теперь пришла моя очередь недоумевать:

– Но почему тогда?..

– Вот именно! – перебил меня Рин. – Почему действие простейших и надежнейших чар в тесном соприкосновении с тобой сменилось на противоположное? Есть у меня одна идея… Подержи-ка! – и этот… этот… этот! Резко дернул меня за руку и скинул мне на ладонь шарик живого огня! Впрочем, я почти сразу осознала, что шарик не обжигает, а значит бояться мне нечего.

И вот мы стоим и ждем. Чего ждал этот неугомонный эльф, мне было неведомо. Я же ждала хоть чего-нибудь. И ведь таки дождалась!

Шарик начал резко расти. Если раньше он был размером с мячик для настольного тенниса, то теперь все ближе и ближе приближался к габаритам шара для боулинга. Яркая вспышка на мгновение ослепила меня. Когда зрение вернулось, я вновь обратила свой взор к неадекватно ведущему себя огню. Он выцветал! Такой яркий и пылающий всего минуту назад он постепенно серел и как будто съеживался.

Мы с неподдельным интересом наблюдали за всеми этими метаморфозами. И что дальше?

А дальше шарик стал практически прозрачным и уже переливался всеми цветами радуги, и я поняла, что я держу вовсе не сгусток живого пламени, а воду. Простую воду, все еще сохраняющую сферическую форму. Внезапно сфера лопнула, обдав нас с Рином веером брызг.

– И откуда в таком крошечном шарике столько воды?! – как-то на редкость обреченно воскликнула я, оттягивая ткань мокрой насквозь блузки.

– Это все что тебя сейчас интересует? – притворно возмутился Рин с потаенной надеждой в голосе.

– Нет, родной. Еще меня интересует… – елейным тоном начала я, а затем рявкнула: – какого хрена?!!

– Ну-у-у… Небольшой экспериментик, – пролепетал друг и скромно потупился.

– Ты еще ножкой шаркни! Чтоб тебя… – что может быть хуже мокрого шелка на голой коже? – Отвернись! – я стянула с себя блузку и потянулась за полотенцем.



– Объясни нормально, что это только что было, – попросила я, когда, приведя себя в порядок, мы сидели у меня на кровати.

– Действительно просто эксперимент. У меня есть теория, почему так происходит с твоей одеждой, – Рин потряс у меня перед носом остатками блузки, уже негодной даже для того, чтобы протирать ею пыль. Да, незапланированный душ предоставил ему первоклассное доказательство моих слов. Наглядная демонстрация, мля! – Так быть, знаешь ли, не должно! Не должны вещи, вышедшие из наших мастерских, распадаться на части из-за небольшого дождика. Просто по определению не должны! Вот у меня и появилась теория, которую я и поспешил проверить. И, между прочим, я еще не закончил. Подержи? – он потянул ко мне руки, но я успела отскочить прежде, чем он сделал то, что задумал.

– Ага, нашел дурочку! Додержалась уже! – ну, да, я, пожалуй, слегка драматизировала. Но что уж тут поделаешь, если я не выношу, когда меня с ног до головы окатывают водой?!

– Да ничего не случится, правда! Если моя теория верна, то не будет никаких спецэффектов. Я обещаю, – он посмотрел на меня грустными глазами побитого щеночка. Блин! Ненавижу этот его взгляд. И соглашаться не хочется, и отказать не могу…

– Мне смущает слово «если». Если твоя теория верна? – я отчаянно пыталась отмазаться от этого сомнительного эксперимента. Не внушала мне доверия роль подопытного кролика, мда.

– Ну-у-у… Я уверен, что она верна, ровно настолько, насколько в случае с тобой вообще можно быть хоть в чем-то уверенным. – Я скептически посмотрела на друга. Серьезно? Это его лучший аргумент? – Слушай, это, правда, важно! И в любом случае ничего серьезнее еще одного фонтанчика точно не случится.

– Ладно. – Я все еще не была уверена, что это хорошая идея, но отказать этому коварному манипулятору, когда он вот так на меня смотрит, я просто не могла. А потому, тяжело вздохнув, все же протянула ему руку.

И вот у меня на ладони вновь лежит огненный шарик, и мы опять чего-то ждем. И ждем. И еще раз ждем… И ничего не происходит. Минут этак пять спустя шарик с негромким хлопком исчез. Я вопросительно посмотрела на Рина.

– Так я и думал! Похоже, у тебя полная несовместимость с чистой эльфийской магией. В принципе, это общая черта для всех дроу – поэтому-то они и не могут появляться на нашей территории. Даже частички нашей магии достаточно, чтобы началась необратимая реакция с непредсказуемыми последствиями. Мы были уверены, что на тебя это правило не распространяется в силу необычного происхождения. Все же ты довольно много времени провела у нас, а никаких видимых признаков так и не появилось. А оказывается, в твоем случае эта проблема просто приняла несколько иную форму – при длительном соприкосновении с тобой, объекты, созданные при помощи эльфийской магии, меняют свои свойства на противоположные, после чего энергетический заряд, заложенный в объект, стремительно высвобождается, разрушая носитель. Собственно, это и произошло с первым файрболлом. Мы не заметили этого раньше, потому что здесь не так уж много предметов, сотворенных только лишь с применением эльфийской магии. Почти всегда смешанные методики оказываются наиболее эффективными.

– Мда… Как-то все запутанно… – задумчиво протянула я. – Чего только о себе и мире не узнаешь, всего лишь пожаловавшись на отсутствие гардероба. Кстати, стоит вернуться к этому вопросу, тебе не кажется? У вас здесь есть что-нибудь менее эльфийское?

– Хм… С этим проблема. У нас просто нет нужды в такой одежде. Хотя… Есть у меня одна идея... Пойдем.

И мы пошли. Шли долго и путано. Я все никак не могла понять, в какую же часть замка мы идем. Мы петляли по коридорам, пока не остановились перед сказочной красоты резной дверью.

– Нам сюда, – Рин галантно отворил ее передо мной, пропуская вперед. С любопытством оглядевшись, я поняла, что стою на пороге просторной светлой спальни. Было совершенно ясно, что в комнате давно никто не живет. Но в то же время она не производила впечатления ничейной. Казалось, что хозяин просто вышел на минутку да так пока и не вернулся. Не знаю, откуда взялось это чувство…

– Чья это комната?

– Если честно, понятия не имею. На моей памяти она всегда пустовала. На двери, через которую мы с тобой вошли, висит одно простенькое, но эффективное заклинание – ее можно увидеть, только если знаешь, что она есть, либо если тебя к ней привел тот, кто знает, что она есть. Любой другой ее не заметит. Причем плетение заклинания настолько тонкое, что дверь нельзя обнаружить даже по следам остаточной магии. Сам я попал сюда совершенно случайно. Когда маленький был, сорвал отцу какую-то церемонию. Ему некогда было со мной разбираться – нужно было сначала уладить последствия моей шалости. Ну, он и запер меня в своей комнате, чтобы уже потом можно было долго и обстоятельно заниматься моим воспитанием. Теоретически, самостоятельно выйти оттуда, если хозяин лично тебя запер, невозможно. Собственно, поэтому папа и выбрал именно свои покои – я к тому моменту был способен сбежать даже из нашей тюрьмы. А вот сломать защиту отца вряд ли хоть кому-нибудь под силу. Казалось бы, остается одно – сидеть и ждать. Да только я справедливо полагал, что отцу нужно сперва дать время немного остыть, а потом уже принимать на себя всю тяжесть ответственности за собственные поступки. Вот и начал панически искать пути отступления. Признаться, часа два спустя я все же был морально готов сдаться и принять заслуженное наказание. А сдаваться я с детства не приучен. Ну, со злости и саданул по стене ногой. И открылся мне тайный ход. Классика жанра, блин. Вот тут-то мне и стало глубоко сиренево на любые наказания – всем известно, что никаких тайных входов-выходов из комнаты Его Величества нет. По определению. У него, знаешь ли, и без того есть масса способов уйти откуда угодно и куда угодно, а тайный ход – это всегда риск быть застигнутым врасплох. Стоит отдать мне должное, несколько минут я все же колебался. В нашей семье принято уважать тайны друг друга. Однако мое любопытство встало на дыбы, и я все же нырнул в манящую тьму прохода. И оказался здесь. Это было лет… восемьдесят назад, что ли. С тех пор в этой комнате ничего не изменилось. Даже пыли не прибавилось, хотя никаких консервирующих заклинаний я так и не смог обнаружить. Отцу я тогда ничего не сказала – не хотел лишний раз нарываться. Да и хотелось самому разобраться, что к чему.

– Хм… Интересно… Но зачем мы сейчас здесь?

– Вот за этим, – с этими словами эльфйский принц распахнул передо мной неприметную дверцу справа от кровати.

Я не знаю, чего я ожидала. Нет, правда, не знаю. Но уж точно не банальной… гардеробной. Да, это была обычная комнатка с полочками, ящичками, вешалками, мягким ковром и огромным зеркалом. А в принципе, должна была догадаться. Но у Рина был такой торжественный вид…

– И? – недоуменно спросила я. Назовите меня блондинкой, но я в упор не понимала, что мы забыли в чужой гардеробной, и как это должно помочь мне решить проблему с одеждой.

Рин внимательно на меня посмотрел, пожал плечами, тяжело вздохнул и таки объяснил:

– Все это – единственна приличная одежда неэльфийского происхождение, доступная нам сейчас. Я не знаю кто, как и с помощью чего делал эти тряпки – там такой коктейль из сил, что и не разобрать. Самое странное, что я даже привкус божественного вмешательства чувствую. Но то, что ни толики нашей магии там нет – это факт! А нам именно это сейчас и требуется. А по поводу того, что гардеробчик чужой… Так у нас здесь все по определению общее! Разве ты еще не обратила внимание? Ну, то есть, у каждого все свое, но если кому-то что-то надо, то, пожалуйста, бери.

– Хм… – надо же, действительно, не обратила. Уж очень не привычная для собственнического земного разума концепция. – Ты так и не узнал, кто здесь жил?

– Нет. Уже давно бы спросил отца, но азарт до сих пор не прошел – хочется самому разобраться. Пока никаких успехов. Очевидно только, что здесь жила женщина и что с отцом они были достаточно близки, чтобы соединить их комнаты тайным коридором. Заметь, единственным тайным коридором из отцовских покоев!

– А Его Величество против не будет, если мы слегка разграбим этот шкафчик? – я все еще сомневалась. Уже была уверена, что поступлю так, как советует Рин, но все еще сомневалась, что это решение верно. Были у меня какие-то смутные предчувствия на этот счет…

– Насколько я знаю своего отца, нет, не будет, – уверенность моего друга можно было разливать по колбам и раздавать страждущим. А я никак не могла понять, что же заставляет сомневаться меня… Впрочем, решение уже принято.

– Ладно, ты пока выбирай, что возьмешь с собой, а я вернусь где-нибудь через час, – и с этими словами этот остроухий засранец буквально испарился, прежде чем я успела возразить.

Что ж… Будем выбирать…



Их Высочество изволили вернуться не час, а почти два спустя! За это время я успела: досконально изучить весь «ассортимент», перемерить все что можно, с удивлением обнаружить, что одежда мне абсолютно впору, понять, что все это гораздо больше напоминает земную моду (правда, несколько устаревшую), чем местную, отложить кое-что отдельной кучкой, разложить все выбранное по стопочкам, полюбоваться на получившийся результат и сложить все иначе, полюбоваться видом из окна, побродить по комнате, еще раз переложить вещи…

– Прости, задержался! – это чудо синеглазое ворвалось в комнату внезапно, ровно в тот момент, когда мне окончательно надоело мерить шагами чужую спальню, и я начала придумывать планы коварной мести. И что, вы думаете, было дальше? Друг мой верный с разгону схватил в охапку все выбранные вещи и на крейсерской скорости потащил меня за собой!

Собственно, и сами события дальше развивались на все той же крейсерской скорости, и Рин принимал в них гораздо более деятельное участие, чем я сама. Будто это и не он совсем недавно так явно не хотел никуда меня отпускать. Вместе нам удалось придумать более или менее оптимальную систему поиска необходимого в этом его чудо-рюкзаке – мы рассортировали вещи по категориям и разложили их по сумкам, единственное отличие которых друг от друга заключалось в цвете ткани. То есть все, что мне оставалось – это запомнить, какой цвет к чему относится. Всякую же мелочь мы, как и предполагалось, сложили в обычное отделение.

Самым проблемным для меня вопросом стало оружие. Для начала сразу пришлось отбросить все метательное. Меткостью я никогда не отличалась и, даже играя в дартс, не всегда попадала по мишени. Следующая загвоздка заключалась в моем росте, который остался без каких-либо изменений и составлял аккурат сто шестьдесят шесть сантиметров. Все же мне было бы довольно проблематично лихим жестом вытаскивать из ножен двуручник, средняя длинна которого колеблется в районе полутора метров. Про вес этой здоровенной дуры я вообще молчу. В итоге мне удалось подобрать что-то вроде шпаги – тонкий обоюдоострый клинок, витая гарда, практически полностью скрывающая кисть, и навершие, инкрустированное камнями, как две капли воды похожими на тот, что был в кольце, которое дал мне Ньяр. В общем, она была великолепна.

Проблемы же начались, когда меня начали учить драться при помощи этой красавицы. И наука сия оказалась для меня совершенно непостижимой. Нет, я искренне старалась, и у меня даже что-то получалось. Для того, кто ни разу в жизни не держал в руках ничего опаснее ножа для резки мяса, получалось даже неплохо. Пока дело не доходило до спарринга с настоящим противником. Я просто физически не могла направить глупую железку на живого человека (тьфу ты, до сих пор путаюсь! Эльфа! На живого эльфа!). У меня еще дома был на эту тему своеобразный пунктик. Чужая жизнь священна. Блин, да я надоедливую муху прихлопнуть не могла! Всегда ловила их чем-нибудь и выпускала за окном. Единственным исключением из этого правила были для меня комары – уууу, мерзкие твари! И даже столь кардинальная смена места жительства не смогла этого изменить – рука просто опускается при мысли, что вот сейчас мне нужно попытаться проткнуть кого-то куском холодной стали. Да, чисто теоретически я понимала, что это уже мой родной мир и что здесь совершенно другие законы – как моральные, так и юридические, – но теории здесь явно было недостаточно.

Мой учитель всего и сразу – высокомерная зараза – усиленно пытался заставить меня переступить через этот мой принцип. В какой-то момент у меня даже появилось стойкое ощущение, что он попросту жаждет «случайно» прихлопнуть меня (ну, или хоть душу в спарринге отвести), но нападать на совершенно беззащитную жертву ему неинтересно – все же он был настоящим Мастером, как ни крути. В итоге и он от меня отстал. Пробурчал что-то вроде: «Основы знаешь. Выжить захочешь – знаниями воспользуешься. Истинным профессионалам Кодекс Чести запрещает первыми нападать на заведомо более слабого противника. А для остальных и этого хватит», – и оставил меня в покое.

Так что теперь Рин практически насильно заставил меня взять с собой эту бритву-переростка. Благородное оружие, аха. Черт знает моего лучшего друга, о чем он в тот момент думал, но, да, ладно…

Во всей этой суматохе как-то незаметно пролетел день, и настала моя последняя ночь в уюте и безопасности.



Утро началось не менее суматошно, чем закончился вчерашний вечер. Все бегали, всем весело, мда… Но в результате я совершенно не выспавшаяся, зато полностью готовая в полном одиночестве плелась к главным воротам, где меня уже должна была торжественно ждал моя Тень – здесь было не принято провожать отправляющихся в путь.

Подойдя ближе, я обнаружила, что ждет меня не только Тень. На своем Пламенном восседал (нет, он не сидел, он именно восседал!) Нарквелиониэл. И какого?..

– Отец просил сопровождать тебя, раз уж нам все равно по пути, – ответил на мой незаданный вопрос старший сын Его Величества.

– Это каким же боком нам по пути? – с явным сарказмом в голосе спросила я уже вслух.

– Левым, – пожав совершенными плечами, не менее саркастично ответил этот принц на рыжем коне. – Мне нужно доставить дяде письмо.

Целых несколько секунд мне понадобилось, чтобы сообразить, что «дядя» – это Вераэлион, младший братишка Ньяра и, по совместительству, Владыка дроу. Позор на мои будущие седины!

– Наследники престола у нас теперь доставляют дипломатическую почту, ну-ну, – пробурчала я себе под нос, понимая, что насколько бы идиотским ни был повод и какой бы ни была истинная причина, а отделаться от Квела мне явно не удастся. Оно и к лучшему…



Темноволосый мужчина стоял у окна, небрежно прислонившись к тяжелой резной раме, и с грусть смотрел, как двое пересекают ворота. Он пытался убедить себя в том, что его сын уже давно вырос и сможет постоять не только за себя, но и за свою спутницу, которая слишком беззащитна в этом мире, о котором практически ничего не знает. Он вновь и вновь напоминал себе, что это был единственный выход, что иначе никак нельзя было разрешить сложившуюся ситуацию. Конечно, он мог бы рассказать обо всем сразу, и девочке не пришлось бы никуда ехать, не пришлось бы никого искать, но… Он знал о последствиях. Знал, что Мир слишком ревнив, чтобы мирится с созданием, чье сердце отдано не ему. Он не раз видел, как Мир избавлялся от таких созданий. Но еще он знал, что Мир терпелив. Он готов ждать, если видит, что создание старается привыкнуть, освоиться, принять его и полюбить. Он готов мириться, пока верит в вероятность того, что создание вручит свое сердце ему. И тогда он до последнего будет защищать, оберегать, хранить...
Мужчина отошел от окна, положил предмет, который все это время держал в руках, обратно между страниц одной из старейших книг в его библиотеки.