2024-4-25

12

0

0

«Военный совет», на который сбежались все свободные от дел участники «армии спасения», был в разгаре. Элис перечислила основные выводы из своих видений, касающихся предстоящего переворота в Вольтерре, и выжидательно обвела глазами собравшихся, задержавшись взглядом на Эдварде. Тот едва заметно качнул головой, показывая, что не слышит ни одного мысленного предложения. Но потом заинтересованно посмотрел на скромно притулившуюся в углу хижины Тиазо:

- Думаешь, Синора может что-то знать?

- Наверняка, - пожала плечами полукровка. – Но что толку? Она теперь оживляется только при виде миски с едой. Правда, новая Синора всем нравится гораздо больше, чем та стерва, какой она была раньше, - усмехнулась девушка.

- А если мысли прослушать? – с надеждой спросила Элис, снова оглядываясь на Эдварда. Тот махнул рукой:

- Безнадёжно. Она ни о чём не думает. Белый шум какой-то. Не представляю, что с ней такое… - он вдруг встрепенулся: - Но знаешь что? Я слышал примерно то же в голове одного из охранников, которого нашли в бункере. Не убегал, не защищался, только всё повторял на кечуа: «Голова на плечах, голова на плечах…» - и ни единой мысли. Его потом прикончили «чёрные», кажется…

- В бункере? – переспросила Тиазо. – Но там проводили операцию Амару, Тари… - она осеклась, однако потом закончила шёпотом: - И Майяли. Может быть, спросить у Амару?

- Он попросился с Эмметом за вертолётным топливом, показать дорогу и помочь донести, - откликнулась только что подошедшая Розали. – Вернутся часа через полтора, не раньше.

- Тогда у Тари, - решила Тиазо. – Но она ещё в медпункте, хотя чувствует себя вполне прилично, иначе Амару от неё ни за что не отлучился бы.

- Хорошо, но раз ни у кого нет других соображений, наверное, не стоит идти туда всем вместе, - мягко сказал Элеазар. – Вполне достаточно будет Эдварда и Элис, а мы лучше подождём на поверхности.

- У меня дела, - сухо отозвалась Тиазо. Она всё ещё была не слишком довольна тем, что на её долю выпала только техническая работа в Гнезде: возобновление запасов пищи, распределение дежурств. Даже дисциплинарные вопросы теперь решались коллегиально, для чего собирались все старшие отрядов, причём прежнее «начальство» было поголовно смещено, а новое, по распоряжению Элеазара и Джаспера, избиралось тайным голосованием. Правда, члены Совета, как назывался этот новый руководящий орган, попросили Тиазо продолжать заниматься хозяйственными вопросами, но разве о такой власти мечтали они с Майяли?

Тиазо повернулась, чтобы уйти, а Эдвард негромко сказал ей вслед на её родном языке мурато:

- Майяли всё равно не допустила бы никого к власти, и ты это знаешь.

Тиазо подавила тяжёлый вздох и слегка покраснела. Конечно же, она лучше всех понимала, что её несгибаемая сестра меньше всего была склонна делиться полномочиями. Если бы всё пошло по плану, она просто заменила бы собой Амуна… Да, желтоглазый прав, но от этого почему-то ничуть не легче.

- Идём! – нетерпеливо позвала брата Элис. С момента видения у неё как будто включился внутренний таймер, и она знала, что время сейчас работает против них. Нужно было успеть вовремя раздобыть другой номер телефона для связи с Вольтури, а шансов пока было немного. Да ещё эта головная боль, мешавшая ясно мыслить… Элис поёжилась, заранее представляя себе встречу с полукровкой в бункере, где оставалось ещё около полутора десятков выздоравливающих девушек. Голова дала о себе знать даже в те считанные минуты, что она провела возле Несси, нежно сжимая в объятиях свою наконец-то обретённую вновь племянницу и с любовью глядя в её измученные глаза, но маленькая вампирша готова была терпеть эту боль сколь угодно долго.

Теперь терпения требовало неотложное дело, и Элис подосадовала мысленно, что только что, в медпункте, понятия не имела, что совсем рядом находится девушка, которая, возможно, владеет ключом к разгадке странного состояния Синоры. Но все равно следовало торопиться, «внутренний таймер» пульсировал в виске, напоминая о быстротечности времени.

Эдвард уверенно привёл её в палату, где находилась Тари. Полулёжа на своей узкой кровати, та без особого интереса слушала разговоры соседок по палате и даже слегка оживилась, увидев Эдварда. Её бледные щёки покрылись слабым румянцем.

- Как хорошо, что вы пришли, сеньор, - сказала она по-английски, приподнимаясь на локте. – Я хотела поблагодарить вас за то, что вы для меня сделали.

- Рад был помочь, - вежливо ответил Каллен. Он уже знал в общих чертах, какую роль эта полукровка сыграла в подготовке «побега» Несси и Науэля, и с трудом преодолевал неприязнь, напоминая себе, что именно благодаря Тари и Амару бойцы «армии спасения» не остались замурованными в бункере, а смогли до самого конца схватки пользоваться лифтом. – Но мы с сестрой здесь по делу, - и Эдвард посторонился, уступая место Элис.


Возвратившийся от Леа Карлайл ласково улыбнулся внучке:

- Привет, детка, ты не рано ли вскочила? – он нежно провёл ладонью по рыжим локонам и едва удержался от того, чтобы снова прижать Ренесми к груди.

- Нет, всё в порядке, я тебя ждала, - ответно улыбнулась девушка. – Науэля уже отвезли в палату, хоть он и рвался идти сам. А мне не терпится избавиться от этой гадости, - она передёрнулась от отвращения, дотронувшись до выступающего под кожей бугорка эндопротеза, который до сих пор воспринимала как чужеродный и даже враждебный ей предмет.

- Понимаю… - протянул врач, профессиональными движениями ощупывая основание шеи Несси. – Думаю, это не слишком сложная манипуляция, но лучше, наверное, позвать Мэрион.

- Не нужно! – Ренесми испуганно взглянула на деда и прикусила губу. – Разве ты не можешь… один?

- Могу, конечно, могу, - успокоил её Карлайл. – Просто с ней было бы быстрее и проще.

- Я потерплю! Можно даже не обезболивать, - торопливо сказала Несси. Глаза девушки заблестели от навернувшихся слёз, и она опустила голову, не желая расстраивать деда.

- Ну что ты, милая моя, - не выдержав, Каллен-старший всё-таки притянул внучку к себе в объятия. – Зачем такие подвиги? Я теперь большой специалист в полевой хирургии полукровок, так что с обезболиванием не будет никаких проблем. Через десять минут сможешь навсегда забыть о своём «оборудовании» - так, кажется, именуют это приспособление?

Несси кивнула, не поднимая головы.

- Мне сюда, на стол? – робко спросила она.

- Да, здесь лучше освещение, - Карлайл уже стоял у раковины, обрабатывая руки дезинфекционным раствором. Потом надел перчатки и, привычным жестом подняв стерильные руки, подошёл к операционному столу – в который уже раз за прошедшие сутки, но впервые перед ним, учащённо дыша и глядя на него испуганными глазами, лежала его любимая внучка, и он ощутил лёгкое волнение.

- Думаю, лучше всего подойдёт что-то вроде рауш-наркоза, - сказал он не то пациентке, не то самому себе, чтобы успокоиться.

- А что это такое? – с любопытством спросила Ренесми.

- Кратковременный поверхностный наркоз. Тебе понравится, - усмехнулся Карлайл из-под хирургической маски. – Вот, вдыхай, - он подал девушке маску респиратора, трубка от которой тянулась к небольшому баллону. Несси послушно приложила маску к лицу и сделала несколько глубоких вдохов. Как только её рука разжалась, врач быстро перекрыл вентиль баллона, затем, не теряя ни секунды, надел свежие латексные перчатки и взялся за инструменты.

Когда Ренесми открыла слегка затуманенные глаза, всё уже было кончено.

- Идеально, малышка, - в голосе Карлайла слышалось удовлетворение. – Я извлёк эндопротез и буквально пару секунд назад наложил последний шов.

- Где… он? – хрипловато спросила Несси, оглядываясь.

- Ну, я подумал, что ты не захочешь оставить эту дрянь себе на память, поэтому просто выбросил. Нужно было сохранить? – чуть помрачнев, спросил Каллен-старший.

- Нет, ни в коем случае! – Ренесми замотала головой, не в силах выразить словами своё отвращение к этому олицетворению рабства и унижения.

- Знаешь, увидев эту штуковину, я сразу подумал, что необходимо удалить эндопротезы и всем остальным девочкам...

- Обязательно! – горячо воскликнула Несси, чувствуя, как тают остатки наркотического тумана.

- Организуем это в ближайшие… - начал было Карлайл, но тут дверь открылась и в операционную быстро вошла Белла, а за ней – Эдвард и Элис. – В чём дело? – озабоченно обернулся к вошедшим врач, снимая маску.

- У нас срочный разговор к Несси, если вы уже закончили, - Элис серьёзно взглянула на племянницу, и девушка села, спустив ноги с операционного стола.

- Рановато ей ещё беседовать, - нахмурился Карлайл. – Может быть, вначале просто расскажете, в чём дело? Я же вижу, что-то случилось.

- У Элис было видение. В Вольтерре вот-вот произойдёт переворот, власть захватят Джейн и Алек, они убьют верных Аро членов свиты, выпустят Маттиаса, а он начнёт войну за мировое господство, - торопливо проинформировал отца Эдвард. - Старейшины станут его послушными марионетками, и ты, наверное, догадываешься, против кого он повернёт оружие в первую очередь. Нам не прикрыть всех, а Белле будет постоянно угрожать опасность, так как только она может нейтрализовать этого супер-гипнотизёра.

Лицо Карлайла потемнело, он озабоченно посмотрел на дочь.

- Сколько у нас времени?

- Нужно позвонить сегодня до полуночи, тогда вполне успеем попасть в Вольтерру и разобраться на месте.

- И в чём проблема?

- В телефонном номере. Элис увидела, что телефон приёмной Аро – единственный, который нам известен, - контролируется заговорщиками. Но здесь есть пренеприятнейшая особа по имени Синора, одна из старших дочерей покойного Жуана, у которой наверняка имеется свой канал связи с Вольтеррой – именно она занималась поставками в замок полукровок, да и вообще, по слухам, у неё там кое-какие неформальные контакты.

- Да, я слышал про неё, - кивнул Карлайл. – Говорили, что она не в себе, так что не представляю… - и тут же, словно вспомнив что-то, недоумённо взглянул на Элис: - Хорошо, но при чём здесь Ренесми?

Элис болезненно поморщилась, взявшись пальцами за виски, и Эдвард уже хотел было снова ответить за неё, но тут заговорила Несси:

- Я знаю, при чём… Это я…

- Мы в курсе, не волнуйся, - Эдвард улыбнулся дочери. – Поэтому и пришли. Понимаю, что тебе необходимо отдохнуть, но дело, как видишь, срочное. Нужно попытаться вернуть этой дамочке память и способность хоть в какой-то степени мыслить.

- Я… попробую… - Несси вздрогнула и обхватила себя руками за плечи.

Белла порывисто обняла её и вопросительно взглянула на мужа.

- Не бойся, девочка моя! Мы будем рядом, она не сможет тебя обидеть, - Эдвард наклонился, чтобы видеть лицо Ренесми, хотя и так слышал её мысли: сбивчивые, отчаянные. Его малышка героически билась со своим страхом, пытаясь распрямить плечи, даже улыбнуться, но без всякой телепатии видно было, чего ей это стоило.

Белла взяла Несси за руку, молча приложила к своей щеке влажную похолодевшую ладошку дочери – и тут же беззвучно ахнула, невольно зажмурившись от потока воспоминаний. Всё поле зрения заполнило перекошенное яростью лицо Синоры, в ушах зазвучал её угрожающий визг: «…благодари Бога за то, что хозяин упросил меня пока не трогать тебя. Но как только Вольтури вернутся в Италию, я превращу твою жизнь в ад. Слышишь? Так что молись о том, чтобы забеременеть до их отъезда, тогда я, так и быть, дождусь рождения твоего ублюдка и только потом отведу душу. Маленькие, но симпатичные и регулярные пытки не повредят твоему здоровью, зато не позволят забыть о твоём подлинном месте в Гнезде, заключённая Каллен…»

Эдвард тоже слушал, сжимая кулаки от бессильного гнева. Так вот какой была эта тварь, пока не потеряла рассудок! Он еле сдерживался, чтобы не броситься в дом Синоры и не свернуть ей голову вместо того, чтобы пытаться вернуть мерзавке разум.

С тихим всхлипом Белла обняла Несси, а Эдвард, с трудом взяв себя в руки, повернулся к сестре:

- Должен быть другой выход! – с силой сказал он. Попробуй ещё раз.

- Да, конечно, - торопливо согласилась Элис, видя, что творится с Беллой и Эдвардом. – Только нужно выйти на поверхность, здесь не получится, ты же…

- Нет! – неожиданно запротестовала Ренесми и, высвободившись из объятий матери, спрыгнула с операционного стола. Голос её звучал почти спокойно: - Я уже в порядке, пап, больше не боюсь… Так, минутная слабость, - девушка улыбнулась. Эдвард не верил себе, видя, как на лицо дочери возвращаются краски, слыша, как мысли её приобретают совершенно иное направление.

И Белла, не выпуская из руки ладонь дочери, тоже проживала вместе с ней уже совсем другое воспоминание: Синора, распростёртая в кресле, её обессмысливающийся взгляд, лицо с безвольно полуоткрытым ртом…

- Я не боюсь, - повторила Несси. – Только… мне нужно одеться, - добавила она, смущённо оглядывая себя.

- Да-да, разумеется, - Белла на мгновение исчезла за дверью и сразу же вернулась с аккуратно сложенной стопкой одежды. – Вот, это твоя, из дома. Я думала, мы оставили её в домике «амазонок», но оказалось, что Розали прихватила кое-что.

- Спасибо! – смахивая непрошеную слезу, прошептала Ренесми. – Я бы не смогла надеть униформу… ни за что!

Кабина лифта поднялась на верхний уровень. Эдвард открыл дверь и выжидательно оглянулся. Несси, бледная, но внешне спокойная, не выпуская руки Беллы, шагнула вперёд.

- Я… всё в порядке… - выдохнула она и вышла на залитый солнцем двор. Все трое вампиров, стоявшие рядом, слышали бешеный стук её сердца, сиплые мелкие вдохи сквозь стиснутое волнением горло, но молча ждали, понимая, что девочка должна справиться с собой.

Белла и Эдвард безмолвно переглянулись. Им было ясно, что Несси не сможет спокойно жить в Гнезде – даже на поверхности слишком многое будет напоминать ей о пережитом.

Внезапно Ренесми почувствовала, что ей стало немного легче, а в следующее мгновение девушку охватило долгожданное спокойствие и она смогла сделать первый глубокий вдох. Подняв глаза, она встретила тёплый взгляд Джаспера.

- Нужно было мне сразу с вами пойти, - виновато сказал он Эдварду, обнимая племянницу. – Не сообразил, прости.

- Спасибо, мне уже лучше, - благодарно улыбнулась Несси и потёрлась щекой о плечо Джаспера, стараясь сохранить навеянное им состояние и не давать воли паническим мыслям.

«Я больше не одна, - слышал Эдвард. – Она ничего не сможет мне сделать, ни-че-го!»

- Правильно, маленькая моя! – он наклонился и поцеловал дочку в висок. – Мы победили, и сейчас нужно просто закрепить успех, не дать ситуации выйти из-под контроля. Но если у тебя вдруг что-то не получится, не переживай, мы что-нибудь придумаем.
Несси сжала двумя руками прохладную ладонь отца.

- Всё, я готова, - твёрдо сказала она, откидывая с лица непокорную прядку.

- Тогда пошли, - улыбнулась Элис.

Все пятеро направились к дому Синоры, возле которого со скучающим видом стояли две девушки в чёрной униформе. Они охраняли не Синору, а подземный ход, начинающийся под её жилищем. Ещё один пост на всякий случай был выставлен внизу, в подвале.

- Ты права, - негромко ответил Эдвард на мысли сестры. – Нужно будет перенести этот дом на другое место, а здесь просто поставить ворота. Но сейчас не до этого, - и он с озабоченным видом запустил руку в свою шевелюру.

Белла слабо улыбнулась. Ей не нужно было читать мысли мужа, чтобы догадаться, о чём он сейчас думает. Каллены, конечно, и раньше предполагали, что с Гнездом будет много хлопот, но только сейчас начали осознавать, какое бремя взвалили на себя, настояв на том, чтобы Вольтури не вмешивались больше в жизнь полукровок.

Они поднялись на крыльцо. Первым вошёл Джаспер, за ним Элис. Несси шла между родителями, держась, как в детстве, за руку матери.

Синора, как и при первом визите Калленов в её дом, сидела в кресле и бессмысленно улыбалась, глядя перед собой расфокусированным взглядом. На столе стояли пустая миска и кружка с остатками апельсинового сока.

- Да, ничего не изменилось, - разочарованно сообщил Эдвард, прислушавшись к мыслям полукровки. Потом кивнул – уже в ответ на невысказанное желание дочери – и добавил, обращаясь к Джасперу: - Давай-ка придержим её на всякий случай, чтобы Несси могла не беспокоиться насчёт возможных «побочных эффектов лечения».

Эдвард и Джаспер встали по обе стороны от Синоры и надёжно зафиксировали её в кресле. Несси подавила тяжёлый вздох и, отпустив руку Беллы, подошла к хозяйке дома. Та продолжала глядеть в пустоту с бездумной полуулыбкой на губах. Ренесми приложила ладонь к щеке Синоры и сосредоточилась. Эдвард напряжённо прислушивался. Джаспер тоже привычно анализировал эмоции всех присутствующих, особенно непосредственных участниц этого «эксперимента».

С первой же секунды Несси поняла, что зря опасалась неудачи: знакомое чувство тут же снизошло на неё, и сознание Синоры послушно раскрылось. Между памятью хозяйки дома и её восприятием действительности по-прежнему находился тёмный «стоп-кадр» её последнего стёртого воспоминания. Необходимо было убрать его, чтобы восстановить «ментальную проводимость», но девушка понимала, что тогда Синора снова станет прежней жестокой и наглой особой и на то, чтобы добиться от неё нужных сведений, уйдёт, возможно, то самое время, которого, по словам Элис, и так было в обрез.

Закусив губу, Несси углубилась в воспоминания Синоры, надеясь набрести на нужное, но быстро осознала, что это практически невозможно. Существовал ещё один путь, но это было уже чистой импровизацией. Краем глаза девушка заметила, что Эдвард одобрительно кивает в ответ на её мысли, и медленно вдохнула, пытаясь успокоиться.

Джаспер вопросительно посмотрел на Ренесми, его смущала тревога и неуверенность племянницы, но он не хотел применять свой дар, чтобы не мешать ей. «Лучше пусть сомневается, чем почувствует ложную убеждённость в своей правоте», - в конце концов решил он и остался пассивным, продолжая внимательно следить за происходящим и крепко держать за плечо «подопытную».

Белла и Элис с волнением наблюдали за действиями Несси. Эдвард же был просто заворожён тем, насколько развился за такое короткое время её скромный «домашний» дар.

Продолжая держать правую ладонь на щеке хозяйки дома, Ренесми приложила пальцы левой ко лбу Синоры и, пролистывая её воспоминания, неуловимо быстрыми движениями, которые становились всё более уверенными, сжимала до еле различимой точки те из них, которые ярче всего свидетельствовали о жестокости и самовлюблённости сидящей перед ней полукровки. Эдвард с трудом успевал следить за мыслями дочери, хотя ему была понятна её основная идея.

Через несколько минут Ренесми устало вздохнула, убрала руки вначале со лба, потом со щеки Синоры, отступила на шаг назад и выжидательно посмотрела на «подопытную». Все молчали, затаив дыхание.

Потом раздался дрожащий голос хозяйки дома:

- Прошу прощения, кто вы? И что здесь делаете?

Несси подняла руку, показывая, чтобы все молчали, и сказала со спокойной уверенностью в голосе:

- Здесь только друзья. Никто не причинит тебе зла. Ты была без сознания. Как сейчас себя чувствуешь?

- Кажется… хорошо… - после паузы откликнулась Синора.

- Ты помнишь, кто ты? Как тебя зовут, кто твои родители?

- Синора, - протянула хозяйка дома. – Матери я не знала, меня вырастил отец… кажется… Но что вы делаете у меня дома и зачем держите меня? – голос её заметно окреп, хотя глаза по-прежнему неуверенно перебегали с одного лица на другое.

- У тебя был небольшой припадок, ты могла пораниться, - всё так же спокойно ответила Ренесми. Но теперь, по-видимому, всё в порядке… - и она жестом попросила отпустить Синору. Эдвард и Джаспер, чуть помедлив, предоставили «подопытной» свободу, однако продолжали настороженно следить за медленно приходящей в себя полукровкой. – Как я уже сказала, мы не причиним тебе зла. Но у нас к тебе одна просьба.

- Ты кажешься мне знакомой… - как будто не слыша, медленно продолжала Синора. – У тебя добрые глаза… и такая белая кожа… - она протянула руку, и Несси потребовалось всё её самообладание, чтобы не отпрянуть. – Хорошо, я постараюсь помочь, - голос полукровки всё ещё звучал слегка заторможенно, но чувствовалось, что она постепенно осваивается в своём новом сознании.

Несси кивнула Элис, и та шагнула вперёд.

- Нам сказали, что ты знаешь кое-кого в замке Вольтури.

Синора медлила с ответом, а Несси, которая специально не стала трогать воспоминания, имеющие хотя бы косвенное отношение к контактам хозяйки дома с Джейн, напряглась в ожидании возможного рецидива. Но глаза полукровки, полулежащей в кресле, лишь замерцали от удовольствия, она облизнула губы и промурлыкала:

- Да… Джейн. Мы с ней довольно… близки. А что?

- Видишь ли, нам срочно нужно предупредить её кое о чём очень важном, но единственный известный нам номер телефона почему-то не отвечает. По какому телефону ты связывалась с Джейн в случае необходимости?

- О… - Синора снова замолчала, а потом нахмурилась: - Джейн грозит опасность?

- Ну что ты! – довольно натурально хихикнула Элис. – Какая опасность может грозить Джейн, ты же знаешь её способности.

- И то правда, - в тон провидице с улыбкой отозвалась полукровка. – Мою крошку голыми руками не возьмёшь. Да, у меня есть телефонный номер для связи… только для экстренных случаев. Правда, это не телефон Джейн. Но Феликс должен сообщить ей о моём звонке, и она сразу же перезвонит.

- Это просто замечательно! - с энтузиазмом воскликнула Элис. – Назови, пожалуйста, номер, и мы с ней свяжемся из Икитоса.

- Да, но… - Синора явно колебалась. – Я не знаю, можно ли посторонним…

- Здесь нет посторонних, - Джаспер говорил тихо и убеждённо, с прохладной полуулыбкой, в его голосе не было ни тени сомнения. – Только друзья, которые желают добра и тебе, и Джейн, - мощные волны спокойной уверенности и дружелюбия, исходящие от белокурого эмпата, казалось, можно было потрогать.

Вероятно, Джаспер слегка перестарался с дружелюбием, потому что Синора вдруг нервно поправила растрепанную высокую прическу и чуть повела плечами, позволяя атласному халату «случайно» раскрыться на груди. Не сводя пристального взгляда с бледного лица златоглазого вампира, она медленно облизнула полураскрытые губы.

Эдвард не смог сдержать гримасы отвращения, одновременно читая откровенные фантазии в голове полукровки и тусклые секундные вспышки возможных вероятностей в голове возмущённо поджавшей губы Элис. И только Джасперу удалось подавить собственное негодование, чтобы напомнить Синоре ровным уверенным голосом сквозь чуть высокомерную улыбку:

- Телефон.

И Синора сдалась. Встав, она подошла к одному из светильников, висевших на стене, нажала на потайную кнопку и взяла из небольшой ниши, открывшейся в стене, потрёпанную записную книжку.

- Спасибо! – Элис с лучезарной улыбкой протянула руку, и полукровке ничего не оставалось, кроме как отдать блокнот. - На «Ф» или на «Дж»? – всё тем же восторженным тоном уточнила маленькая вампирша.

- На «В», «Вольтури», - невольно улыбаясь в ответ, поправила её Синора.

- О! – восхитилась Элис. – Надо же, у тебя здесь и телефон Марка есть.

- Есть, - с гордостью подтвердила полукровка, но тут же недоумённо нахмурилась: - Только я не помню, зачем он мне его дал.

- Да ладно! – легкомысленно отмахнулась Элис. – Это не так уж важно. Главное – мы теперь можем предупредить Джейн о грозящих её клану неприятностях. Спасибо тебе, Синора, ты нас очень выручила.

Мгновенно запомнив нужные номера, Элис вернула записную книжку хозяйке, которая успокоенно спрятала её на прежнее место.

- Сегодня у тебя день отдыха, - властно сказал полукровке прочитавший мысли Несси Эдвард. – А завтра с утра приступай к работе вместе с сёстрами.

Синора снова наморщила лоб:

- Я работаю?..

- Разумеется, как и все остальные, - всё тем же безапелляционным тоном подтвердил Эдвард. – Кроме того, этот дом скоро будет перенесён на другое место и отдан под школу для малышей, так что тебе придётся перейти в общежитие.

- Хорошо, - послушно согласилась Синора. – Кажется, мне здесь не очень нравилось, хотя… я точно не помню.

- Если будут какие-то неприятные ощущения, обращайся в медпункт, тебе помогут, - закончил Эдвард, видя, каким нетерпением горят глаза Элис. – До свидания, Синора. И спасибо за помощь.

Хозяйка проводила гостей до выхода. Судя по её озадаченному выражению лица, она недоумевала, кто такие её визитёры, но не решалась спросить.

Спрыгнув с крыльца, Элис вскинула руку в победном жесте.

- Всё! Теперь мы точно успеваем, я уже вижу.

- И кто полетит? – поинтересовался у жены Джаспер.

- Ну, Белла, разумеется… со своим верным оруженосцем, - стрельнула Элис лукавым взглядом в сторону брата. – Мы с тобой. Элеазар в качестве официального лица. Кейт и Гаррет, Зафрина и Эммет, думаю, совсем не помешают... – она озабоченно повернулась к Несси: - А ты? Понимаю, тебе, наверное, не хочется расставаться с родителями…

Эдвард тяжело вздохнул, ласково глядя на дочь, а та, залившись румянцем, опустила голову так низко, что отец больше не видел её лица. Зато отчётливо слышал, что творится в мыслях Несси. С одной стороны, она категорически не хотела уезжать – из-за раненного Науэля и всё ещё не вернувшегося Джейкоба… С другой - панически боялась оставаться в Гнезде без родителей…

- Нет-нет, дорогая, тебе не стоит ехать с нами. Лучше всё-таки останься здесь… с Науэлем. К тому же Элис уверена, что мы уезжаем ненадолго.

- Вот именно! - подхватила Белла. - Ты даже соскучиться не успеешь. Карлайл, Розали, Эсми, Сенна, Таня, Кармен… не волнуйся, тебя не дадут в обиду.


Шаманка прикрыла глаза, замолчала, и Джейкоб успел подумать, что слишком рано поверил в возможность освобождения.

- Кашири, - наконец прервал он затянувшееся молчание, - если что-то вдруг пойдёт не так – просто вспомни, что я твой заклятый враг и при других обстоятельствах не пощадил бы тебя...

Шаманка многозначительно усмехнулась:

- Не беспокойся за меня. Я справлюсь. Но мне надо понимать, с чем мы будем иметь дело. Расскажи мне про запечатление.

Джейкоб опустился на каменный пол пещеры и прикрыл глаза: рассказ предстоял трудный, а сил было до обидного мало.

- Жаль, что ты не волчица, - тихо посетовал он и сам усмехнулся своим мыслям: несмотря на то, что оборотня и вампиршу разделяла непреодолимая пропасть, именно в этой женщине сейчас Джейк почувствовал родственную душу. Именно она, казалось, могла понять всё, что терзало едва живого альфу. – Если бы ты была волчицей, то услышала бы всё это через наш «волчий эфир»… А мне не пришлось бы говорить так много бесполезных слов…

- Я не волчица, но установить с тобой ментальную связь могу. Только для этого придётся погрузить тебя в транс. Особое состояние. Но ты не бойся, это не опасно. Во всяком случае, не так, как вмешательство в вашу волчью магию. Правда, подготовка займет некоторое время.

- Валяй, - усмехнулся Джейкоб. – Времени у меня навалом.

Сначала, казалось, ничего не происходило: шаманка долго сидела с закрытыми глазами, едва заметно раскачиваясь в одном ей ведомом ритме. Джейкоб смотрел, как на каменном своде пещеры пляшут оранжевые всполохи костра, и удивлялся тому, каким ледяным было его сердце в ожидании освобождения: впервые за долгие годы его не грела любовь и не сжигала ревность. Наверное, теперь оно навсегда останется таким: пустым, холодным и бесполезным. Он закрыл глаза и терпеливо ждал, когда шаманка закончит приготовления.

Наконец Кашири открыла глаза и спросила:

- Готов?

- Да.

Шаманка легко встала, отодвинула от костра грубую глиняную плошку и, помешивая содержимое, поднесла к губам лежащего оборотня. Тот поднял голову и сделал несколько глотков, прежде чем, зажмурившись, снова бессильно откинуться назад. Кашири осторожно, но уверенно вновь поднесла к его губам плошку:

- До дна.

Джейкоб безропотно допил обжигающее варево, чувствуя, что тело наполняется теплом и легкостью, а ледяная глыба в груди больше не мешает дышать.

Шаманка наклонилась к нему, взглянула в расширившиеся зрачки и удовлетворенно кивнула.

- Отпускай свой дух, воин. Пусть он ведёт меня в твои воспоминания.

Кашири подожгла пучок травы и от едкого дыма, поднимающегося от него, у Блэка защипало глаза, ободрало горло и перехватило дыхание. Сквозь выступившие слезы Джейкоб видел, как шаманка постепенно совсем скрылась в его плотных желтоватых клубах.

Раздались гулкие размеренные удары, и оборотень с удивлением обнаружил, что его собственное сердце подчиняется им, перенимая ритм. Казалось, что звуки раскачивают его тело, отрывают от твердой поверхности, растворяют в пространстве. Низкий гортанный голос вплелся в ритмичные удары, упругим мощным потоком подхватил Блэка и вышвырнул за пределы полутемной пещеры, за пределы боли, за пределы привычного осязаемого мира…

…Джейкобу показалось, что он снова вдыхает запахи влажной коры и свежей хвои, ощущает прохладный солёный океанский ветер, слышит шорох совиных крыльев над головой и биение волчьих сердец. Он почувствовал ни с чем не сравнимое единство стаи, ощутил весёлый азарт предстоящей драки и опьяняющий адреналин скорости: причудливым образом память вытолкнула его в далёкое прошлое, в сырые мрачные леса штата Вашингтон.

Джейк как будто снова стал семнадцатилетним, снова бежал по знакомому лесу, снова чувствовал прочную связь со своей старой стаей, в которой пока еще был самым младшим оборотнем. И в то же время он оставался собой, помнил о том, зачем вернулся сюда, в почти безоблачные дни своей юности, а где-то рядом, чуть позади, он ощущал чье-то незримое присутствие, не родственное, но и не вражеское. Как будто новый молчаливый член стаи шел по следам Джейкоба, прислушиваясь к волчьим голосам в его голове, вглядываясь его глазами в картинки волчьей жизни, подстраиваясь под волчьи чувства. Джейкоб оглянулся: следом за ним с лёгкой улыбкой на губах неслась по его воспоминаниям Кашири, не приближаясь, но и не отставая.

«Эй, тебе нельзя быть здесь, - встревоженно подумал Джейкоб, почему-то совсем не удивившись. - На нашей территории нельзя»…

Шаманка едва заметно кивнула, припала к земле, и через миг за Джейком следовала уже не вампирша, а черная волчица с развевающейся на ветру длинной шерстью с вплетенными в неё амулетами.

«А так?» – сверкнула Кашири ярко-алыми глазами.

«Что за чёрт? – чуть не сбился с шага Джейкоб. – Они все равно узнают тебя!»

«Они ничего не заметят, - невозмутимо объяснил бесплотный голос Кашири в его голове. - Это всего лишь воспоминания, а я принимаю ту форму, в которой мне легче понять тебя…»

«Тс-с, - одёрнул её Джейкоб. – Вот то, что нам нужно: Сэм и Эмили!»

Кашири сосредоточилась, собирая в памяти Джейкоба скупые воспоминания его бывшего альфы о том, как меркнет весь мир, как сжимается в единственную точку – внимательный взгляд удивленных девичьих глаз. Как смиряется мятежная волчья душа, как находит она в этих глазах покой и единственный смысл всей своей жизни, заставляя свирепого зверя принять свою непростую судьбу.

Джейкоб знал историю Сэма, но сейчас, читая её вместе с Кашири в сердце своего бывшего альфы, он вдруг увидел всё совсем иначе. Сэм бросил Леа не из-за Эмили, как думали все. Сэм оставил Леа из-за своей новой опасной сущности, а Эмили стала единственной, кто смог примирить первого волка молодой квилетской стаи с его судьбой. Она была спасением для Сэма, его новой системой координат, точкой отсчета его новой жизни.

Потрясённый своим открытием, Джейкоб оглянулся на Кашири, но она только напряжённо тряхнула своими амулетами:

«Веди дальше!»

И в ту же секунду Джейкоба ударило по ушам многоголосье школьного двора.

«Стой! – окликнул он шаманку за секунду до того, как они, два огромных волка, ворвались на территорию квилетской школы. – Так нельзя!..»

И в тот же миг чёрная волчица резко наклонила голову, а вскинула её уже школьница. Девушка откинула за спину черные косы с вплетенными в них амулетами.

«А так?» – весело спросила Джейка Кашири, одергивая короткую юбку, едва прикрывавшую колени.

«Чёрт! Глаза! На тебя все будут пялиться!» - проворчал Джейкоб, надвигая себе на лицо капюшон невесть откуда взявшейся толстовки и загораживая Кашири от любопытных глаз.

«Это только воспоминания, - напомнила шаманка, - нас не увидят».

Вместе с остальными они протолкнулись в узкие двери школьной столовой и уселись за самый дальний столик. Из-под капюшона Джейкоб с любопытством разглядывал входящих учеников. Где-то среди них был и он сам, шестнадцатилетний Джейкоб Блэк, еще ничего не знавший ни об оборотнях, ни о запечатлении.

В это время в столовую вошел хмурый и напряжённый парень, почти на голову возвышаясь над другими подростками.

«Вот он», - Джейкоб толкнул сидящую рядом Кашири в бок, но его локоть провалился в пустоту. Шаманка усмехнулась и обернулась в ту сторону, куда показывал оборотень.

«Джаред. Он стал вторым волком, - пояснил Джейкоб. – Впервые пришёл в школу после этого, паникует».

Кашири посмотрела на очередь перед раздачей и заметила девушку, бросившую смущённый взгляд на подошедших одноклассников и неловко опрокинувшую свой поднос. Почти не глядя на растерявшуюся девчонку, Джаред автоматически, одним точным и стремительным движением, вернул поднос на место, поднял глаза и… И всё в его жизни встало на место. Стало простым и правильным. Таким, каким должно было быть…

…Джейкоб знал эту историю в подробностях, и ему всегда казалось, что это был самый простой случай запечатления в стае, обычная любовь к соседке по парте, не больше того. Однако сейчас он вдруг понял, что это было не совсем так: и Джареду запечатление помогло примириться с его новой жизнью. Это был своего рода бонус от судьбы за доставленные неудобства…

Словно услышав его мысли, Кашири пристально посмотрела на Блэка.

«Пошли отсюда», - скомандовал он раздражённо, но всё же удержался от бесплодной попытки ухватить шаманку за руку, чтобы вытащить её из столовой. В то же мгновение Джейк вновь увидел перед собой знакомую волчицу, и вот они уже снова неслись по лесу, не касаясь лапами мягкого влажного мха…

…Парни горячо спорили на берегу океана, подальше от любопытных глаз. Они размахивали руками, перекрикивая друг друга, а в центре этого шумного кольца на коленях стоял Квил, обхватив огромными ладонями стриженую голову. В одном из взбешённых оборотней Джейкоб со стыдом узнал себя: он отчаянно орал на друга и пытался трясти его за плечи, отталкивая не менее взбешённого Сэма.

«Квил… запечатлился на ребенка, - вспомнил Джейкоб. – Двухлетнюю девочку. Сгоряча мы чуть не убили его. Мы не понимали, не верили… Он и сам поначалу был в панике».

«Тише, - шепнула Кашири. – Пропустишь главное!»

В этот момент Квил вскочил на ноги и забился в конвульсиях трансформации. Огрызаясь, он наступал на замолчавших разом оборотней, вынуждая их перекинуться, потому что человеческих слов не хватало, чтобы объяснить происшедшее.

Джейк помнил. Он столько раз потом прокручивал в голове воспоминания друга: сначала искал Квилу оправдания, потом сравнивал его впечатления со своими собственными.

Не было это похоже на любовь. Во всяком случае – на любовь мужчины к женщине. Это была мощная, почти невыносимая потребность заботиться… Защищать… Беречь… Делать счастливой. И этого было достаточно. Правда – было. Для своей Клэр Квил мог стать кем угодно: братом, другом, партнером по бальным танцам, телохранителем, инструктором по дайвингу, защитником, утешителем… Сейчас, спустя долгие годы, Джейк почувствовал это как будто впервые: не было тогда никакой предопределенности в запечатлении друга. Не было никакой любви. Наоборот – перед младшим Атеара открывались самые широкие перспективы. Он мог бы стать для своей Клэр даже… чужим. Просто спокойно отойти в сторону и охранять спокойствие девушки, не приближаясь, если бы ей это вдруг когда-нибудь понадобилось.

Джейку показалось, что решение его проблемы где-то совсем рядом, он почти нашёл его, понял что-то очень важное. Он хотел остановить шаманку, спросить, что она думает о его догадках, но Кашири рядом уже не было.

Теперь Джейк стоял один перед огромным домом Калленов. В доме горел свет, и через огромные стеклянные окна оборотень видел, в какой панике мечутся по этажам хозяева. Раздался нечеловеческий крик, и сердце оборотня замерло от болезненного понимания: это была та самая ночь. Та самая ночь, когда всё кончилось и всё началось: там, наверху, умирала Белла, чтобы дать жизнь той, которая станет для него, Джейка, всем.

Он как будто замер на границе двух своих жизней: той, что была до неё и той, что была потом с ней. Снова оказался в той точке реальности, когда мог бы всё изменить.

Джейкоб оглянулся. Шаманка стояла рядом, невозмутимо глядя на него из-под полуопущенных век:

- Дальше мне пути нет. Остальное ты можешь сделать только сам.

Внутри освещённого дома метались вампиры. Где-то там, наверху, два исконных врага - вампир и оборотень - пытались заставить биться измученное сердце умирающей девушки, а белобрысая вампирша уже спустилась вниз, прижимая к себе живой сверток – маленькую Ренесми.

Джейкоб вспомнил всё, что пережил в эту ночь семь лет назад. Вот, вот, сейчас, еще минута – и он прежний спустится по этой лестнице вниз, чтобы убить новорожденного монстра, послужившего причиной смерти своей матери, но тёплые карие глаза цвета молочного шоколада разорвут все его связи с былой жизнью, опустошат душу и наполнят её вновь…

Наверху оглушительно хлопнула дверь… Вот. Вот. Сейчас! Еще один лестничный марш – и вся его жизнь навсегда перевернётся…

Джейкоб из прошлого замер на середине лестницы, потому что Джейкоб из настоящего вдруг нашел ответ, который искал: он должен убить этого младенца раньше, чем Джейкоб из прошлого преодолеет последние несколько ступеней и посмотрит в доверчивые карие глаза своей судьбы.

С настоящей Ренесми ничего не произойдёт, она не имеет отношения к этой иллюзии. Она будет жить долго и счастливо со своим полукровкой. Возможно, даже не вспомнит больше никогда о своём волке…

Джейкоб смотрел на крошечного ребёнка в руках Розали и убеждал себя, что это единственный способ все изменить. Разорвать чёртово запечатление, лишившее его покоя…

Покоя?

Внезапная догадка прошила оборотня от макушки до пяток, и он даже удивился, как мог не замечать этого, ведь всё так очевидно: дело было не в запечатлении. Само по себе оно никогда не доставляло ему проблем, напротив, те времена, когда он мог быть для Ренесми заботливым старшим братом, были самыми простыми и понятными в его жизни. Все изменилось позже, когда поцелуй повзрослевшей Ренесми разбудил в нем совсем другие чувства, совсем другие надежды и мечты… И именно эти надежды и мечты потом разбились вдребезги, изрезав в клочья его сердце.

Запечатление же, наоборот, способно было всё поставить на свои места, вернуть покой его растерзанной душе и примирить с новыми обстоятельствами. Так же, как это когда-то было с Сэмом. Так же, как это было с Джаредом. Так же, как это было с Квилом. Особенно с Квилом. Что он услышал сегодня в мыслях своего старого друга? Именно Квил тогда почувствовал это острее всех: если для счастья Клэр он должен будет оставить её, то, несомненно, так и поступит. Только Квил мог уловить это, потому что к его запечатлению не примешивалась разрушительная любовь мужчины, готового идти до конца вопреки здравому смыслу, любовь мужчины, неспособного укротить свою страсть...

Запечатление было ни при чём. И новорожденная девочка на руках Розали должна была жить. А он, Джейкоб Блэк, должен был сохранить её для этой жизни. Защитить от Вольтури, от других кровососов, одержимых идеями селекции, от любых разочарований и слёз, даже от самого себя и своей любви, если понадобится. Это было сродни приказу альфы, сопротивляться которому бессмысленно. Он сам виноват в том, что забыл об этом и позволил чувствам растерзать своё волчье сердце.

Не с запечатлением он должен бороться, а со своими собственными страстями…

Стоило Джейкобу из настоящего понять это, как Джейкоб из прошлого перепрыгнул последние ступени лестницы и заглянул в ясные и чистые глаза цвета молочного шоколада…

…Оборотень глубоко вдохнул сырой воздух и повернулся спиной к ярко освещенному дому, чтобы навсегда покинуть Ренесми. Теперь он знал, что нужно делать: если для счастья любимой ему придётся освободить её от своей любви и безумной ревности - он знает способ.

Он просто не вернётся назад. И никакая песня больше не поможет Кашири заманить его обратно.

Старательно переставляя ставшие вдруг снова тяжёлыми ноги, Блэк упрямо побрёл через лес к далёкому океану, но вдруг услышал, как сзади кто-то тихо окликнул его по имени:

- Джейкоб?

Ещё раз настоятельно советуем всем, кто болеет душой за Джейка, не терять раньше времени надежды и довериться авторам.
Большое спасибо всем, кто оставляет комментарии здесь и
на ФОРУМЕ.