Иногда ко мне приходят призраки…

1

Что такое жизнь? Это длинный путь - путь радости, печали, выносливости и терпения. Это путь любви и ожидания. И это дорога, по которой ты учишь идти своих детей…

В нашем мире у каждого человека наступает момент, когда он остается один. Один на один со своими проблемами, со своей жизнью и своими призраками. У кого-то они добрые и разговорчивые, а кого-то терзают до последнего…
Они и ко мне приходят… Часто, очень часто… И мы ведем с ними разговоры…
Это так обидно, когда, несмотря на такое изобилие людей вокруг, поговорить не с кем. И остается только пустота. И они…
Иногда, когда спишь, кажется, что живешь совсем в другой реальности. Своей реальности. Тут все подвластно тебе одной и ты понимаешь, что ты есть здесь царь, бог и вершитель закона. Я побывала в одном из таких снов. Мне снилось мое детство – далекое и почти забытое детство. Его стерли из моей памяти десятки и сотни других осознанных воспоминаний, но подсознание помнит…

- Пошли! Пошли со мной! – Елена тянула меня за руку, увлекая все дальше в лес.
- Елена, нам туда нельзя, - пищала я, пытаясь вырвать руку из цепкой хватки Елены. Она была моей сестрой. И она была бесстрашной.
- Ой, да не хнычь ты! Подумаешь, прогуляемся! Мама так и не узнает об этом! А я такое место там нашла! Просто сказка!
А Елена умела находить такие места. У нее, наверное, был дар: она находила просто сногсшибательные природные пейзажи. И если затеряться в одном из таких мест – тебя никто не найдет.
Я немного осмелела и пошла за ней. Моей сестре было уже пятнадцать, а мне - только одиннадцать.
- Ох… - только и смогла вымолвить я.
Место было поистине божественным: небольшая полянка, затененная высокими деревьями, и маленькое озеро, которое, скорее всего, питали подземные ручьи. – Елена, это просто невообразимо! И как тебе удается…
- А ты не думай! Раздевайся! – И она первая сняла с себя платье и ступила в воду.
Спустя несколько минут мы купались и дурачились в прохладной воде. Было так весело и беззаботно. И так спокойно…


2

Я сейчас почти не жила в общепринятом смысле этого слова. Я, скорее, просто существовала. Монотонно, день за днем, просыпалась, медленно вставала с кровати, делала обычные вещи. Единственное, чего я ждала, так это ночи. Кому-то страшно ночью, но мне, наоборот, становилось тихо и спокойно. Только ночью я могла ждать их. И они всегда приходили. И оставались со мной до утра…

Я стояла в гостиной нашего загородного дома и смотрела на бальный зал. Почему-то маме захотелось дать званый ужин именно сейчас. И, я так подозревала, она хотела показать меня свету.
Мама созвала всех известных людей Англии, и это, действительно, был праздник. Почему-то в нестабильной политической ситуации людям как никогда хотелось сохранить видимость того, что все идет своим чередом и ничего не изменяется.
Еще немного посмотрев на Елену, танцующую в объятиях молодого джентльмена, я вышла в сад. В отличие от старшей сестры, я не чувствовала себя так уверенно на всех этих мероприятиях. Она блистала в мире избранных, я же старалась как можно меньше там появляться. Странно, как жизнь изменяет роли – теперь я обладала способностью находить тихие места. Я шла вглубь сада по мало освещенной аллее. И думала о чем-то своем.
- О, прекрасная незнакомка! – Он вышел из темноты и этим очень напугал меня.
- Ох! – я поднесла руку к груди в испуганном жесте. Никак не ожидала кого-то встретить здесь, ведь все гости находились в нашей гостиной.
- Не бойся! – Он улыбнулся мне, и в тусклом свете фонаря его улыбка была подобна лучику света. Я почувствовала, как страх отступает. – Я тебя не трону. Я тоже стараюсь скрыться от всех этих людей, озабоченных только богатством и положением в обществе.
Я ничего не сказала и опустила глаза вниз, мельком успев рассмотреть его: он был высоким, и был очень хорошо одет, что говорило о его прямой принадлежности к людям с «богатством и положением», как он сказал. Конечно, мама других и не стала бы приглашать.
- Может, давай скрываться вместе? – Он протянул руку, но я посмотрела на нее с опаской: я его не знала. – Ах, да! Эдвард Мейсен, маркиз Кавертон, - он усмехнулся и поклонился мне. – Можно просто Эдвард.
Он определенно мне нравился – интересный и веселый. Я присела в ироническом реверансе и, протянув руку, представилась:
- Белла.
Мы допоздна гуляли в нашем саду, скрываясь от света, музыки и внимания других людей. И с Эдвардом было так спокойно и уютно. Мы говорили о наших жизнях, высмеивали наше общество, которое казалось пережитком прошлого, но все еще хотело что-то значить…
Он держал мою ладонь на своем локте и постоянно ее поглаживал.
Мы расстались, когда уже начинало светать.
- Ты удивительная… - прошептал Эдвард на прощание и коснулся моего лица костяшками пальцев.

3

Странно остаться одной в таком огромном мире. Очень непривычно ощущать одиночество, когда тебя окружают люди. Это так тяжело, когда рядом с тобой нет родных и близких. Есть люди, которые заботятся о тебе, но это скорее их прямые обязанности, чем просто забота. А иногда не хватает именно заботы от души…
Поэтому я стараюсь не обременять никого, и как можно реже находиться среди остальных мне подобных. Просто ощущать одиночество, находясь действительно одной, как-то легче. И вероятность их прихода больше. Они не любят других людей. Они разговаривают только со мной. Они ведь мои.

- Это не честно! Мы так не договаривались! И как такое может быть, что ты, младшая сестра, выходишь замуж раньше меня! – Елена причитала, но это, скорее, было похоже на восторженное щебетание. Несмотря ни на что, она была рада за меня.
А я же… Я была на седьмом небе от счастья. Я выходила замуж за любимого человека. За Эдварда. С того вечера мы часто стали встречаться на разных мероприятиях. И мы вместе сбегали с них, мне было интересно с ним. А ему со мной.
И это взаимное притяжение… Между нами существовала незримая связь, я могла ощущать его присутствие на расстоянии. Мы находили друг друга даже в слишком заполненных гостиных.
Мы не могли долго находиться вдали друг от друга, и поэтому он стал частым гостем в нашем доме. Он по всем критериям удовлетворял моих родителей в качестве моего будущего мужа.
И всегда перед уходом он старался сорвать хотя бы один мимолетный поцелуй…. От этих едва ощутимых касаний наших губ я ворочалась без сна всю ночь…
- Эдвард Энтони Мейсен, согласен ли ты…
Я не слушала слов, я смотрела в его зеленые глаза и купалась в его любви. Он так нежно смотрел на меня, что от этого взгляда перехватывало дыхание.
Так я стала маркизой Кавертон. Но самое главное, я была рядом с любимым человеком, и наша любовь не знала границ…
Я помню, первой ночью мне было немного страшно, но Эдвард попросил довериться ему. И я доверилась. Я любила его сильнее своей жизни.
Мое тело сгорало в его руках, нежные прикосновения срывали с моих губ неистовые стоны, а изысканные ласки сводили с ума, заставляя извиваться в его руках в попытке получить еще больше… Было немного непривычно сначала, но это все прошло, растворилось в первобытном танце двух душ…
Медовый месяц мы провели на острове Маврикий, в совершенно уединенном домике. Мы были только одни. Мы и наша любовь…
Жизнь в браке с Эдвардом была непостижимо счастливой… Это просто не описать словами. Я была настолько счастлива, я парила на крыльях любви, нежности заботы…
Но за такое счастье нужно платить…

4

Необычнее всего ощущается одиночество, когда ты знаешь, что в этом мире ты не одна.
Что есть еще люди, родные тебе по крови. Это осознание заставляет сердце биться быстрее, и в тоже время душу сковывает холод, ведь получается, что ты никому не нужна?..
Но почему-то этим людям не хочется о тебе забыть. Так ведь проще жить… А может, это ты жила неправильно? Может, ты сама их обидела? Задумайся…
И так ты оказываешься наедине сама с собой. Со своими проблемами, потребностями и снами. А еще с ними, почему-то они никогда не оставляют тебя одну. Они всегда с тобой.

Это случилось так внезапно. Это, конечно, было спрогнозировано, но никто не ожидал, что это затронет всех и каждого.
Война. Столько всего намешано в этом слове – и голод, и холод, и режим, и тоска. А еще ожидание и страх.
Я уже тогда знала, что жду ребенка. Но это обстоятельство не помешало правительству призвать Эдварда на службу. И даже его деньги не смогли помочь…
Мне было так больно отпускать его. А еще страшно. Меня сковывал животный страх при мысли, что он может не вернуться…
В Лондоне, на перроне, я долго не могла отпустить его, меня душили слезы, и уже начиналась икота.
- Белла, любимая моя, успокойся… Я вернусь к тебе, я вернусь к вам обоим. Я так сильно вас люблю… - Он прижимал меня к себе и гладил так бережно и нежно, глядя в мои глаза. Мы оба пытались запомнить черты друг друга. Ведь мы не знали, насколько расстаемся. На день, месяц, год… Или навсегда…
Вот так я и осталась одна в большом мире. Хотя со мной была Елена и мать, нам было нелегко выжить в военной Англии.
Мать погибла при первых бомбардировках Лондона, и все это не придавало мне сил. Вести от Эдварда приходили редко, но радовало лишь то, что он жив. Его письма были полны любви и беспокойства. И он всегда говорил, что вернется ко мне. И я ждала. Елена в то время пошла работать медсестрой. За двоих. Работы было невпроворот, иногда просто не хватало рук, и в конце каждого дня она валилась с ног. Мне было больно смотреть на нее, но она оставалась непреклонной в решении не пускать меня в госпиталь.
Беременность протекала очень тревожно, и Елена решила перебираться на север Англии. Там было наше родовое поместье. Но самое страшное ждало нас впереди.
Это случилось четыре месяца спустя. Мне принесли письмо… Чертово письмо! Там было написано, что Эдвард героически погиб в бою… Какое, к черту, героически?! Его ведь просто убили!
Я мало что воспринимала в следующие несколько дней. Помню много боли… и много крови… и свои крики… и слезы Елены…
Я родила мальчика… Но он не выжил…