Музыка: Oh Land - Wolf & I

Яркий солнечный лучик светил мне в глаза, возвращая из мира сновидений, где я была абсолютно счастлива вместе с любимым человеком, в реальность. Я отчаянно цеплялась за осколки того чудесного мира, но лучик становился все настойчивее. Нехотя я открыла глаза: все та же шикарная комната с парчовыми шторами, золоченным камином и мебелью эпохи английской королевы Виктории с ее ярко-розовыми и баклажанными оттенками и затейливыми завитками. Меня окружала шикарная обстановка, но я не была свободна, не могла делать то, что хочу, не могла быть рядом с тем, с кем хочу.

Ограничения – это не самое ужасное. Постоянный страх, что этот человек снова поднимет на меня руку или снова станет угрожать моим близким. Я пошевелилась, собираясь встать с кровати, и тут же мое тело пронзило острой болью, которая в последнюю неделю стала привычной. Синяки на лице, приобретенные неделю назад, пожелтели и стали уже не такими заметными, но остальное тело было покрыто фиолетовыми, зелеными и кое-где пожелтевшими пятнами. В первый день я не могла пошевелиться и не почувствовать боли.

Ступив на мягкий ворс дорогого ковра у кровати, я почувствовала легкое головокружение и тошноту. Мгновенно я оказалась в ванной и согнулась около унитаза. Может я чем-то отравилась? Из глаз брызнули слезы, горло заболело. Я почти ничего не ела, потому что один только вид той пищи, которую мне тут подают, вызывал рвотный рефлекс, но, все же, я не могла остановиться, пока мой желудок не опустел окончательно. Я опустилась рядом с унитазом, зачесывая пальцами назад волосы. Меня всю трясло, словно в ознобе.

Нужно, наконец, признать правду. Уже больше недели меня не покидало ощущение слабости, я едва стояла на ногах по утрам. Сначала я списывала это на усталость, стресс и травму, но с каждым днем все сложнее было игнорировать еще один очень важный факт – задержка. Почти три недели. А это значит…

«О, Боже! Только не это!»

Ребенок мне сейчас нужен меньше всего. Я его не хочу. Да я сама только совсем недавно перестала быть ребенком! С моей работой, когда постоянно мотаешься из одного конца планеты в другой, ребенок будет только мешать. А в той ситуации, в которой я оказалась сейчас, он еще больше неуместен и не нужен. Успокаивало только одно – малыш от Дженсена, только из-за одного этого факта я не могу не любить его, ведь его папочка – единственная любовь в моей жизни.

Я спустила воду в унитазе и поднялась на ноги. Несмелой поступью я подошла к огромному хорошо освещенному зеркалу, плеснула немного воды на лицо и посмотрела в глаза своему отражению. Перед моими глазами пролетели события последней недели. Отчетливее всего я запомнила первый, самый ужасный, день.

Я очнулась в светлой просторной комнате, надо мною склонился мужчина лет сорока. Его глаза блестели лихорадочным блеском. Они были темны, подобно черной северной ночи. Его лицо было покрыто мелкими морщинками, выдающими его возраст, но они совсем не портили его. Лет сорок, сорок пять максимум. Он походил на весьма успешного бизнесмена и примерного семьянина. Если бы я не знала его подлинную сущность, то именно так бы о нем и подумала.

Одно только было странно: он казался каким-то странно знакомым, будто мы уже встречались раньше.

Тогда, неделю назад, я лежала на диване, а комната вокруг меня кружилась и расплывалась. У двери стояли двое внушительного размера мужчин, сложив руки на груди. Именно на них я наткнулась в парке. Мужчина похотливо разглядывал меня, не стесняясь своих подельников.

- Кто вы? – стараясь скрыть страх в своем голосе, твердо спросила я. А мне было очень страшно.

- Как? Ты не узнала меня? – невинно ответил вопросом на вопрос мужчина, садясь в кресло напротив дивана и откидываясь на его бархатную спинку.

Гордо вздернув подбородок, я встала.

- Я вас вижу впервые и не собираюсь здесь оставаться, - прекрасно понимая, что уйти мне не дадут, я двинулась в сторону двери. Мужчины напряглись, посмотрев на моего похитителя, и загородили проход. – Уйдите с дороги, - сквозь зубы прорычала я.

- Милая, тебе никуда отсюда не деться, - противно усмехнувшись, уведомил меня он. – Так ты не помнишь меня, киска. Ну да, ты ведь была такой крошкой, когда мы общались в последний раз.

- В последний раз? – обернувшись к нему, спросила я и нахмурилась, пытаясь вспомнить.

- Дядюшка Дарио. Помнишь? – он чуть подался вперед, опираясь локтями о колени. – Но ты можешь звать меня просто Дарио или можешь сама придумать мне прозвище.

- Ублюдок – так устроит? – я поморщилась с отвращением.

Мужчина мгновенно оказался рядом и схватил меня под локоть, оставляя красные пятна, которые позже превратились в темно-фиолетовые синяки. В тот момент мне показалось, что он переломит мне кость. Дарио от злости заскрипел зубами. У меня мурашки пробежали по спине, а внутри все затрепетало, ноги стали ватными.

- Не смей меня так называть, сучка! – гневно раздувая ноздри, прошипел он.

- Убери. От меня. Свои. Грязные руки! – делая ударение на каждом слове и глядя прямо ему в глаза, сказала я.

И сказала я это зря, потому что его это еще больше разозлило. Если когда я пришла в сознание, глаза Дарио горели каким-то благоговейным восторгом, то теперь мне показалось, что он меня сейчас убьет. Еще больнее сжав мою руку, он толкнул меня, и я упала на пол к ногам невозмутимых охранников, которые будто бы и не замечали творящегося у них на глазах.

На смену страху пришло бешенство. Никогда. Никогда в своей жизни я не позволяла ни одному мужчине поднять на себя руку.

«Ты должна уметь постоять за себя, Миа», - любил повторять мне дедушка после того, как пропала мама и умер папа. У меня никогда не было друзей, потому что дедушка Джейсон тщательно проверял всех, с кем я знакомилась. И неизменно все были недостойны находиться рядом с его внучкой. Он постоянно пытался меня защитить от каких-то мнимых опасностей, которых и не существовало вовсе. Вместо общения со сверстниками я занималась вокалом, танцами и гимнастикой, изучала языки и готовилась принять фирму деда после его смерти, но этому не суждено сбыться, потому что бизнес никогда меня не привлекал.

Разозлившись, я подскочила с пола и со всего размаху нанесла мужчине удар в челюсть. Его голова по инерции дернулась. Его лицо исказила злобная отвратительная гримаса. Из его горла вырвался злобный рык. Дарио схватил меня за волосы:

- Ах, ты маленькая сучка! – Он больно дернул за волосы, отчего стали слезиться глаза. – С дороги! – рявкнул он, переводя взгляд в сторону своих подчиненных, которые тут же расступились и остались с такими же каменными лицами, как минуту назад. Разве что едва заметно вздернули подбородки.

Даже не глянув на меня и не выпустив моих прядей, он пинком распахнул дверь и потянул меня за собой. Сделав первый же шаг, я запнулась и чуть не упала. Волосы еще больше натянулись, и я вскрикнула от боли. Дарио фыркнул и быстрым шагом двинулся к лестнице. Позже, когда меня волокли на ужин, всю искалеченную и подавленную, я обратила внимание на великолепие итальянского интерьера, но тогда я испытывала только страх и не могла обращать внимание ни на что, кроме гулких ударов в висках. Мне пришлось почти бежать, чтобы поспеть за ним, иначе, у меня было такое ощущение, он снимет мне скальп живьем. Я схватила его за запястье, стараясь разжать его пальцы. Но все было тщетно.

Как только мы оказались внутри комнаты, ставшей в последствии моей тюрьмой, золотой клеткой, так сказать, он снова нанес жесткий удар мне по лицу, от которого у меня едва искры из глаз не посыпались. Но этого ему показалось мало: он ударил меня еще раз, затем еще и еще. Теперь уже не по лицу, теперь он ударил меня в живот, сбив с ног. Лежа на полу, я уже почти не чувствовала боли. Разум затуманился, и я опять провалилась в темноту.

В себя я пришла только вечером от резкого тычка в бок. Тогда я с трудом смогла разлепить веки, а когда увидела своей отражение в зеркале, то пришла в ужас: все опухшее мое лицо напоминало кровавое месиво. От моего лица ничего не осталось.

«Слава Богу, нос цел», - подумала я, несмело прикасаясь к нему.

Спустя неделю я почти пришла в норму. Лицо приобрело знакомы черты, синяки пожелтели. Дарио несколько раз пытался извиниться, но все заканчивалось новыми побоями. Нет, теперь он не бил меня по лицу, потому что оно ему больше нравилось таким, каким было раньше. Теперь я уже смирилась со своим положением, но при звуках шагов, разносящихся по коридору, у меня не перестает все сжиматься внутри.

Стерев капли воды с лица белым махровым полотенцем, я вышла в комнату. Почти сразу же мне бросилось в глаза платье. Выполненное из бежевого шелка, с кружевным лифом, оно было именно таким, какое бы я сама выбрала, но от этого платья меня чуть ли не стошнило. Подойдя ближе, я увидела записку, прилагавшуюся к наряду, и сверкающие туфли на высокой шпильке. Я взяла записку.

«Доброе утро, любимая! Сегодня у нас небольшое мероприятие. Я познакомлю тебя со своими друзьями. Ты должна блистать, Миа, чтобы все мне завидовали. После обеда к тебе зайдет стилист. Хорошо проведи время, дорогая. И без глупостей».

С отвращением я смяла бумагу и кинула ее на пол. Несмотря на страх, я снова начинала злиться. Мне даже не было жалко великолепный наряд: схватив туфли, я сломала каблуки и откинула их в сторону. Над платьем пришлось потрудиться, потому что ничего острого в комнате не было. Но это не остановило меня. В последнее время помимо слабости, я стала страдать еще и от перепадов настроения: то мне плакать хотелось, то я рвала и метала, а в эти моменты остановить меня могла только грубая сила. Я нашла шов у платья и стала растягивать. От прилагаемых усилий мне стало жарко и вновь появилось головокружение, но они не прошли даром. Я услышала хруст рвущихся ниток. Я упивалась этими мгновениями, хотя и знала, что позже меня ждет расплата.

Но это уже неважно…



Музыка: David Cook – Life on the moon

- Мисс Миа, что вы наделали!

Дверь в мою комнату распахнулась и на пороге появилась пухлая женщина средних лет. Как всегда в черном форменном платье, в сверкающем белоснежном переднике и в мизерном чепчике. Дорота. Единственная служанка в доме. Она обрабатывала мне ссадины и приносила еду. И была бесконечно добра.

Я сидела, оперевшись на диван и откинув голову назад. Вокруг меня валялись испорченные туфли и обрывки ткани, в руках я по-прежнему сжимала куски платья. Я не плакала, не билась в истерике, просто сидела и смотрела в одну точку, гипнотизируя даму, изображенную на картине, которая висела на стене напротив меня. Бросив мимолетный взгляд в сторону Дороты, я вновь вернулась к своему занятию, которым занималась уже больше часа.

- Мисс Миа, вы меня слышите? Дайте это мне. - Женщина подошла ко мне и попыталась забрать клочки ткани, но за то время, что прошло после моего приступа ярости, я не шелохнулась. Просто сидела и не двигалась. Поэтому у меня затекли пальцы, и я не смогла сразу отпустить ткань. – С вами все в порядке?

Я глубоко вздохнула и, прижав колени к груди и обхватив их руками, опустила на них голову. Волосы рассыпались по плечам.

- Все как всегда, Дорота, - ответила я.

Служанка села рядом со мной и по-матерински прижала к груди, перебирая пальцами мои волосы.

- Зачем вы снова идете против него? Не лучше ли смириться? – тихо спросила она, вызвав во мне новый приступ протеста.

- Смириться?! Почему я должна смиряться? – Я оттолкнула женщину и мгновенно оказалась на ногах. – Меня ищут! Прошла всего неделя! Я не просто какая-то неизвестная, которую ему удалось схватить и держать у себя в особняке Бог знает где! Обо мне пишут все газеты и… он убил человека. - Я закрыла глаза, вспомнив его кровавый подарок. Собравшись с силами, я продолжила, но уже не так эмоционально. – Почему я должна ему подчиняться? Он противен мне…

- Я знаю-знаю. - Дорота поднялась и взяла мою ладонь в свою. – Но ведь он снова будет издеваться. Пожалейте себя.

Я усмехнулась и отвернулась.

- Думаешь, мне себя не жалко? Или не страшно? – Я покачала головой. – Нет, Дорота, мне очень страшно, но это не жизнь!

- Мисс… - Служанка с жалостью посмотрела на меня и вздохнула. – Зря вы ему перечите.

- Знаешь, Дорота! – крикнула я и посмотрела прямо ей в глаза. – Я не понимаю тебя. Ты видишь, что он делает, но ничего не предпринимаешь!

В безысходности и непонимании я всплеснула руками. Сколько раз я просила ее позвонить в полицию, но все было напрасно, Дорота просто пропускала мои слова мимо ушей. Вот и сейчас она только покачала головой и повернула голову в сторону двери, но, взявшись за ручку и повернув ее, все же остановилась и, не глядя на меня, сказал:

- У меня на это есть свои причины, мисс Миа. Мне очень жаль.

А потом она просто ушла. Я снова осталась наедине со своими мыслями. Кто же он такой? Почему его все слушаются? Боятся? Но ведь мы живем в современном мире, в котором нельзя творить просто так, безнаказанно, все, что тебе заблагорассудится! Разве что ты очень влиятельный человек, каким Дарио, видимо, и был.

Иногда его лицо казалось мне знакомым, но я никак не могла вспомнить, где могла встречаться с ним. Мне тогда было шесть лет… дядя Дарио…

Много раз за эти дни я пыталась вспомнить, но ничего. Пустота. Только виски пульсируют и начинает болеть голова. Будто бы у меня в голове стоит какой-то барьер, который не дает вернуться в прошлое.

Позже ко мне снова вернулась Дорота с подносом с едой и поставила его на край кровати, где я сидела. Я не ела вчера вечером, а сейчас уже далеко за полдень, но на пищу даже смотреть не хотелось. Служанка посмотрела на меня, но ни слова не сказала. Сразу же ушла, как обычно заперев дверь на ключ. Злобно глянув вслед Дороте, я спихнула поднос, и он с грохотом упал на пол.



Музыка: Jennifer Lopez - Love Don't Cost A Thing

Решительно распахнув дверь в комнату, где меня уже ждал Дарио с гостями, я вошла. Ловила на себе удивленные взгляды мужчин, его друзей. Их было немного, всего четыре человека каждый со своею подругой, длинноногой блондинкой в очень коротком платье и с вызывающим макияжем. Меня передернуло от отвращения от вида того, как эти девки липли к своим престарелым ухажерам.

Я с призрением оглядела богатое убранство помещения и напыщенных богачей, с наслаждением выпускающих дым сигар, которым уже успела провонять вся комната. Подавив внезапный приступ тошноты, я прищурилась и твердым шагом прошла вглубь гостиной. Встала напротив Дарио.

- Я тут. Доволен? – сказала, словно выплюнула, я.

Он окинул меня оценивающим взглядом и, готова поклясться, остался недоволен, но промолчал. Пока промолчал.

Он думал, что я просто так надену то платье только потому, что он приказал? Спокойно буду сидеть, пока визажист пытается привести меня в порядок? Разве возможно привести в порядок то, что сейчас стало с моим лицом? А потом я буду приветлива с его… друзьями? Черта с два я когда-нибудь стану послушной смирившейся овечкой! Я лучше умру, чем позволю какому-то умственно нездоровому ублюдку сломить меня.

Когда на моем пороге появился визажист, я выставила его, для верности швырнув в него подносом. Молодой человек умолял не делать глупостей, говорил, что нас обоих накажут, но что мне до этого? Раз уж Дарио так нравится видеть меня красивой, я лишу его такой возможности. Хотя… он сам себя ее лишил. Как была, из принципа не расчесавшись и не переодевшись во что-то более закрытое, чем коротенькая шелковая ночнушка, я предстала перед гостями во всей красе.

- Миа, познакомься с моими друзьями: Винсент, - он указал мне на мерзкого старикашку, сально лапающего свою развязную девицу. – Чарльз, Эдвард и Джеффри. - Мужчины с интересном взглянули на меня, а Дарио самодовольно улыбнулся. Подруг своих друзей он просто проигнорировал, но их, видимо, это вполне устраивало, потому что ни одна из них и виду не подала, что оскорблена.

В центре круглого стола, за которым сидели мужчины, лежали фишки, какие обычно использовал Дженсен и его друзья, когда играли в покер. В руках мужчины держали карты, а на столе рядом с ним стояли бокалы с янтарного цвета виски. Пустовало только одно место, и я решила его занять.

- Оно не для тебя, любимая, - хищно улыбнулся Дарио и схватил меня за руку. – Иди сюда. - Он дернул меня в свою сторону, и я упала ему на колени.

- Какая милая малышка, - усмехнулся тот, которого вроде звали Чарльз, высокий худощавый мужчина, который разглядывал меня больше остальных.

Я скрипнула зубами и прищурилась, изо всех сил дернув руку, но пальцы Дарио только крепче сжали мое запястье. Он пристально взглянул мне в глаза, в которых плескалась холодная ярость.

- Отпусти мою руку, - сквозь зубы процедила я.

- Если ты сейчас же не прекратишь этот спектакль, Миа, мне придется наказать тебя, - словно строгий папочка нашкодившему ребенку, произнес он, не разрывая нашего зрительного контакта. – Не заставляй меня краснеть перед друзьями, любимая.

Я хотела ответить ему, сказать, куда он может засунуть своих друзей и наказание, но распахнулись двери, и вошел высокий подтянутый мужчина лет пятидесяти в строгом деловом костюме с неизменным белым платочком в нагрудном кармане пиджака. Мистер Басс. Один из партнеров моего дедушки, который после его смерти помог мне выгодно продать дедушкин бизнес. Мы пересеклись с ним взглядами. Он был обескуражен, меня увидеть он не ожидал. Прищурившись, он посмотрел на Дарио и поджал губы, а потом просто прошел к игровому столу и присел на свободный стул, делая вид, что незнаком со мною. Я решила ему подыграть.

- Леди, джентльмены, - он кивнул. – Извините, что заставил вас ждать.

«Так, Миа. Терпение».

Нужно постараться. Я должна усыпить его бдительность и как-то поговорить с мистером Бассом, а еще лучше попробовать написать записку с номером Дженсена. Он должен меня искать.

Не вслушиваясь в разговоры мужчин, я поудобнее устроилась на коленях у Дарио и стала размышлять. Он расплылся в противной довольной улыбке, наивно полагая, что теперь я ему подчинюсь. Или он тоже только делает вид, что верит мне? Как бы то ни было, его мыслей мне узнать.



Время летело невыносимо быстро, а у меня не было предлога покинуть гостиную. Дарио, подобно хищному орлу, наблюдал за каждым моим передвижением. Стоило мне оказаться ближе, чем в метре, от двери, он мгновенно оказывался около меня и, хватая за локоть, тащил к столу.

Почти весь вечер я наблюдала за секундной стрелкой на часах над камином, и сейчас меня уже клонило в сон. Я то и дело клевала носом, сидя на руках у Дарио. Он крепче обхватил меня за талию. Я старалась держать глаза открытыми, чтобы не дай Бог моя голова не коснулась плеча ненавистного мне человека. Но стоило мистеру Бассу покинуть свое место, я сразу же взбодрилась.

Вот она! Возможность!

Едва удержавшись, чтобы тут же не сорваться и не кинуться ему вслед, я старалась успокоить участившееся в предвкушении осуществления своего плана дыхание и сердцебиение. Я почувствовала легкое приятное головокружение и подавила рвущуюся наружу улыбку.

«Не смей выдавать себя, Миа», - приказала я себе.

Я дождалась, когда мистер Басс дойдет до бара, и тогда как можно спокойнее встала с колен Дарио. Нахмурившись, он посмотрел на меня, а я в очередной раз попыталась убить его взглядом.

- Без глупостей, Миа, - прошептал он и покосился в сторону бара.

Я проигнорировала его и пошла прямиком к мистеру Бассу, сосредоточенно изучающему напитки. Я уже не могла сдержать улыбку. Стоило мне отвернуться от стола, я почувствовала свободу. Мне пришлось сдерживать себя, чтобы не ускорить шаг.

- Мистер Басс, - прошептала я, подходя к нему сзади.

- Миа… - Он повернулся в мою сторону. – Я читал газеты. Думал, что тебя уже нет в живых. - Он покачал головой. – Ты не представляешь, какой там переполох, милая. Как ты?

Он тепло улыбнулся мне и заглянул в глаза, а я чуть не расплакалась. Закусив губу, я собралась с мыслями.

- Со мной все в порядке, - успокоила я. – Вы поможете мне? Пожалуйста. - Несмотря на то облегчение, что я испытала минуту назад, на глаза навернулась пелена слез. Я моргнула и одна большая слеза прокатилась по щеке.

- Ну, не надо плакать, милая. Конечно, я тебе помогу.

Все это время я чувствовала на своей спине прожигающий, едва ли не физически ощутимый, взгляд Дарио. Меня почти трясло от дикого выброса адреналина в крови. Я боялась, что вот сейчас он подойдет ко мне и все надежды рухнут. Но он просто смотрел.

Я чуть повернула голову, боковым зрением наблюдала за действиями Дарио.

- Мистер Басс, у вас есть ручка?

- Да, конечно, - он достал из внутреннего кармана ручку и, глянув в сторону игрового стола, он незаметно передал ее мне.

- Спасибо, - прошептала я и быстро написала номер телефона Дженсена. Не знаю зачем, но мне казалось, что это правильно. – После того, как позвоните в полицию, позвоните и по этому номеру, пожалуйста. Не будете против, если я оставлю ручку себе?

Он кивнул, и я спрятала ручку в небольшой вазе с цветами. Позже я вернусь за ней. И тогда Дарио лучше не подходить ко мне, потому что если он еще раз посмеет сделать мне больно, я не ручаюсь за себя.

- Еще раз спасибо. - Я улыбнулась и прошла к дивану. Снова возвращаться в осточертевшие объятия хотелось меньше всего.

Мистер Басс, постояв еще немного около бара, вернулся за стол и продолжил игру, а я задремала.