2024-4-27

17

0

0

Удивительно, но хваставшие своим неукротимым аппетитом Розали и Эммет ели довольно вяло и даже к десерту отнеслись без всякого энтузиазма. Зато Джаспер и Элис отдали должное всем кулинарным шедеврам Эсме и искренне хвалили порозовевшую от удовольствия хозяйку дома. Куриный бульон с крошечными слоеными пирожками, несколько оригинальных салатов, сочные отбивные, домашние пирожные… я снова не смогла отказать себе в удовольствии попробовать каждое блюдо.

Ланч привел меня в благодушное настроение – стало казаться, что всё уладится. В конце концов, до шоссе не так уж далеко, а в Форкс я могу вернуться и автостопом. Эсме вела себя спокойно, ничем не напоминая ту издерганную неадекватную женщину, которой я так испугалась утром. Правда, Элис снова заставила меня напрячься, не позволив даже пригубить красное вино, галантно предложенное Эмметом. Незаметный для окружающих, но довольно-таки чувствительный толчок в бок сразу напомнил мне о ее вчерашней записке, а дальше мысли устремились по уже натоптанной тропке к ночному кошмару и утреннему разговору с Эсме. Однако Джаспер, от которого, вероятно, не укрылось мое потускневшее выражение лица, обаятельно улыбнулся, положил руку на спинку моего стула, и тревога бесследно испарилась. Ощущение приятной расслабленности не исчезло, даже когда Элис почти беззвучно шепнула мне:
– Выйдешь вместе с нами.

Вскоре они с Джаспером встали из-за стола, и я, поблагодарив Эсме за прекрасный обед, последовала их примеру.

Когда мы начали подниматься по лестнице, Элис еле слышно прошелестела, приблизив губы к моему уху, хотя рядом не было никого, кроме нас с Джаспером:
– Белла, жди в своей комнате. Мы поговорим с Карлайлом и отвезем тебя домой, – взгляд ее на пару секунд неподвижно застыл, и она добавила после паузы: – Дождись нас, пожалуйста!

Я молча кивнула и, зайдя в свою спальню, потянулась к дверной ручке, чтобы закрыть дверь, но, к моему удивлению, замок опять был неисправен – точно так же, как накануне вечером. Неприятный холодок прошел вдоль спины – ведь если бы я машинально захлопнула дверь, то снова оказалась бы взаперти. Я всеми силами отгоняла тревожные мысли, но получалось из рук вон плохо. В это время по коридору прошли, Розали и Эммет – слышно было, как они беспечно переговариваются, возвращаясь к себе в комнаты после обеда.

Пару минут бесцельно побродив от окна до двери и обратно, я поняла, что просто не выдержу ожидания. Не найдя подходящего листка бумаги, я написала Элис коротенькую записку на одноразовом носовом платке и оставила на тумбочке. Потом переобулась в кроссовки, сунула балетки в сумку и, повесив ее на плечо, вышла в коридор.

Откуда-то доносился разговор на повышенных тонах. Слов было не разобрать, но я узнала голос Элис. Ее реплики были напористыми и явно укоризненными. Иногда вставлял слово-другое Джаспер. Удивительно, но ответов Карлайла я не слышала – создавалось полное впечатление, что он упорно молчит. Однако Элис не унималась, тон ее стал сердитым, теперь она говорила зло и отрывисто.

Представив себе, в каком настроении будут и Элис с Джаспером, и Карлайл после такого выяснения отношений, я поежилась и решительно начала спускаться по лестнице. Сняла с вешалки свою куртку, вышла на крыльцо и тут только вспомнила о кодовом замке на воротах. Покорно вздохнув, я уже собралась снова зайти в дом, но дверь распахнулась, едва не ударив меня, и на пороге появился Эдвард – на этот раз в обычных джинсах и темно-зеленой футболке.

Я онемела от неожиданности. Он, вероятно, тоже не ожидал меня увидеть, потому что резко отпрянул. Потом коротко, словно нехотя, кивнул мне, быстро прошагал к воротам, набрал код и, толкнув створку металлической дверцы, которую я даже не сразу заметила, посторонился. Все это молча, без единого слова. Я торопливо прошла мимо него, не поднимая головы и чувствуя, что неудержимо краснею. Его поведение было непонятным и даже, наверное, грубым. Но, как ни странно, не злило меня, а только заставляло снова и снова возвращаться мыслями к этому загадочному парню. Я никогда еще не испытывала ничего подобного, поэтому удивлялась, не понимая собственной реакции. Наверное, всё дело в том, что он на редкость хорош собой. Вот и сейчас – он со мной даже не поздоровался, а я иду и думаю о том, как удачно оттеняет темно-зеленая футболка необычный цвет глаз Эдварда. И как красиво облегает сильные плечи. Даже старомодное имя, на мой взгляд, только добавляет ему обаяния…

Я прибавила шагу – теперь мне было известно, что до автотрассы, ведущей в Форкс, нужно пройти чуть больше двух миль, а пешие путешествия определенно не мой профиль. Внимательно глядя под ноги, чтобы не растянуться на земле, споткнувшись о какой-нибудь камень или выступающий из земли корень, я быстро шагала по идущей под уклон грунтовой дороге и перебирала в памяти всё случившееся со мной за последние два дня. Углубившись в раздумья, не сразу заметила, что уже не одна, и вздрогнула от неожиданности, увидев под ногами вторую тень.

Но тут же услышала задорный басовитый смешок. Эммет! Расплывшись в широченной улыбке, верзила шутливо спросил:
– Испугалась? – и, предложил, не дожидаясь ответа: – Давай твою сумку, помогу донести. И куртку тоже. А то у тебя как-то медленно получается. Да и вообще, кто же тренируется после еды и с сумкой!

– Я не тренируюсь… – пробормотала я смущенно, отдавая ему свою ношу.

– Да? – он даже приостановился и изумленно уставился на меня. – А зачем же тогда эта пешая… мм… пробежка?.. Прогулка?

Отводя глаза, я неловко объяснила, что просто не хотела никого беспокоить.

– Ну и зря! – убежденно громыхнул Эммет. – Любой из нас с удовольствием оказал бы тебе содействие. Особенно мы с Розали. Но на этот раз ей не повезло – предпочла подслушивать, как Элис ссорится с Карлайлом, теперь вот будет локти кусать, – здоровяк хихикнул, очевидно, вообразив себе Розали за этим занятием. – Да, а куда ты направляешься? – вдруг спохватился он, как будто это только что пришло ему в голову.

– Домой, – голос дрогнул, когда я представила себе, как вхожу в отцовский дом, где меня никто не ждет. Постную мину миссис Мэллори, торжествующе-снисходительный взгляд Чарли, который наверняка с самого начала был уверен, что я вернусь, никуда не денусь, ведь даже аренда комнаты для меня означала бы расставание с мечтой о колледже, какие уж тогда накопления, дай бог дотянуть до зарплаты.

– А разве твоя машина уже в порядке? – спросил озадаченно Эммет.

Я пожала плечами:
– Поеду автостопом. Всё равно у меня теперь нет мобильного, чтобы вызвать механика. Ладно, что-нибудь придумаю, когда доберусь до Форкса.

Парень явно заволновался:
– Автостопом? В такое неспокойное время? И с тобой даже нельзя будет связаться, чтобы узнать, благополучно ли ты доехала? Опрометчиво, не находишь?

Я посмотрела на него и не смогла удержаться от улыбки, настолько комично выглядела его расстроенная физиономия с наморщенным лбом.
– Думаю, самое неприятное, что меня может ожидать, – это ночь на обочине, – успокоила я его. – Но риск не так уж велик, ведь многие берут попутчиков, просто чтобы было не так скучно в дороге.

Эммет с жаром возразил:
– А вот и нет! Если хочешь знать, как раз в этом районе орудует маньяк. Недавно нашли третью жертву… а скольких еще не обнаружили… наверное. Полиция только руками разводит.

Хотя за здоровяком определенно водилась склонность к зубоскальству, у меня не возникло сомнений в правдивости его слов. Да и вряд ли кто-нибудь стал бы шутить на подобные темы. Я повела плечами – несмотря на не по-ноябрьски теплую погоду, вдруг стало как-то зябко в тонком пуловере. Вероятно, Эммет понял мои ощущения, потому что тут же спросил:
– Замерзла? – и, ловко набросив куртку мне на плечи, чуть задержал руки. На лице его промелькнуло какое-то непонятное выражение, но в следующий миг он уже снова улыбался, демонстрируя «фирменные» ямочки на щеках: – Да ты испугалась! Не бойся, я тебя никому не дам в обиду…

Не найдя подходящего ответа, я промолчала, да и не стоило спорить с очевидным – слова Эммета меня и правда напугали. Воображение мгновенно разгулялось на всю катушку: я представила себе, как иду по обочине в сгущающихся сумерках, рядом останавливается машина, за рулем незнакомец… Нет, лучше о таком даже не думать, ведь Эммет совершенно прав. Даже в Форксе, где я знаю в лицо или по имени чуть ли не половину жителей, есть шанс нарваться на преступника или извращенца, а тут трасса, где остается надеяться исключительно на везение, у меня же с ним всегда были серьезные проблемы. Иной раз приходилось утешать себя тем, что самые невезучие умирают при рождении, а я уже дотянула до совершеннолетия, значит, удача мне всё же сопутствует… в какой-то степени.

Мы с Эмметом продолжали удаляться от дома Калленов, но, должна признать, уверенности у меня поубавилось и я шла вперед, наверное, просто по инерции или из глупого упрямства. Да и как-то неудобно было во второй раз за день возвращаться, словно расписываясь в собственной слабости. Не знаю, на что я в результате решилась бы, но сзади вдруг послышался знакомый голос:
– Кажется, кто-то всё-таки мечтает отыграться. Я права, братец?

Обернувшись, я увидела нагоняющую нас Розали. Блондинка выглядела слегка рассерженной, а Эммет заулыбался еще шире, если только это было возможно:
– Наверстываю утренний промах, сестренка. Тем более что у тебя, кажется, нашлось какое-то очень интересное занятие.

Розали отмахнулась:
– Ничего интересного. Элис в своем репертуаре. Первой напустилась на Карлайла из-за сущей ерунды, а потом сама же обиделась. А Джас, как водится, принял ее сторону. Немудрено, что у отца всё-таки лопнуло терпение… – Я навострила уши – значит, отец семейства уже вернулся, жаль, что я его так и не увидела. – Короче, он их буквально выставил из дома. Пакуют чемоданы. Не могу сказать, что я в трауре, ведь эта маленькая святоша даже не находит нужным скрывать свою ненависть ко мне.

Девушка говорила беспечным тоном, а я не могла не признать, что ее слова недалеки от истины – Элис действительно то ли не желала, то ли была не в состоянии прятать злость, когда смотрела на красивую и яркую сестру своего мужа. Возможно, причиной неприязни изначально стала элементарная зависть? Ведь рядом с Розали ее низкорослая и худенькая невестка не то чтобы казалась замухрышкой, но всё-таки сильно проигрывала.

– Может, им действительно не стоит появляться у нас какое-то время? Правда, мама будет скучать, – продолжила блондинка. – Рано или поздно отец остынет… – Остаток фразы утонул в гулком хохоте Эммета. Всё-таки странное у него чувство юмора, ну что смешного сказала его сестра? Однако Розали тоже, хоть и с опозданием, похоже, нашла в собственных словах что-то забавное, потому что мгновение спустя звонко рассмеялась вслед за братом, а потом, смахнув выступившие слезы, кивнула: – Ну да, ты прав, куда уж больше-то…

Я тоже улыбнулась. Очевидно, Каллен-старший славился своим хладнокровием, поэтому Эммет и услышал во фразе сестры невольный каламбур. Отсмеявшись, здоровяк объявил:
– А мы с Беллой как раз собирались возвращаться. Оказывается, она после плотного обеда любит не вздремнуть, а пройти быстрым шагом милю-другую в порядке борьбы за стройность. Хотя, уверен, это просто перестраховка, – неожиданно Эммет обхватил меня обеими руками за талию, легко приподнял и вновь поставил на землю, но уже развернув в противоположную сторону, я даже ойкнуть не успела. – Ну я же говорю, фунтов сто десять*, не больше. Не о чем беспокоиться, – с улыбкой прокомментировал он и весело подмигнул мне.

Когда мы вернулись в дом Калленов, Джаспера и Элис там уже не было. На сей раз меня провели черным ходом через гараж и кухню, где возле рабочего стола сидела Эсме, держа в руках какую-то тарелку. Увидев слезы, медленно скатывающиеся по бледному расстроенному лицу хозяйки дома, я втянула голову в плечи и постаралась стать незаметной. Ну что можно сказать человеку в подобной ситуации? Эммет прошел мимо матери, молча пожав плечами, а Розали попыталась что-то прошептать ей на ухо, обняв за плечи, но женщина отпрянула с тихим рыданием. Эммет невозмутимо заявил, обернувшись к Эсме:
– Тебя отец зовет. Велел выключить плиту и прихватить чистый стакан. – Я поразилась тому, насколько тонкий слух у этого парня. Я вообще ничего не услышала, а он даже разобрал слова.

Эсме, всхлипнув, покорно встала и потянулась к сушилке для посуды, но потом вдруг отчаянно махнула рукой, закрыла лицо ладонями и медленно побрела к двери.

– К себе пошла, – констатировал Эммет, прислушавшись к ее удаляющимся шагам.

Розали кивнула.
– Отец разозлится, он ведь и так на взводе, – сочувственно сказала она.

– Ничего, разберутся, – направляясь в гостиную, равнодушно ответил здоровяк и, внезапно оживившись, повернулся ко мне: – Ну что, ангелочек, может быть, пока предки в разобранном состоянии, сразимся в шахматы?

Я сразу же отказалась, поскольку хорошо умею разве что расставлять фигуры на доске, а последовавшее тут же предложение сыграть в покер отклонила, с неловким смешком сославшись на хроническое невезение.

– Ну-у, – протянул Эммет, – тогда тебе можно только позавидовать: говорят, если не везет в азартных играх, значит, должно повезти в любви.

Я покачала головой:
– Кажется, в моем случае это правило не действует, иначе уже отбоя не было бы от кавалеров, а их как-то до обидного негусто.

Глаза Эммета заблестели, он явно приготовился выдать одну из своих рискованных шуточек, но не успел – дверь гостиной с шумом распахнулась и вошел Эдвард. Окинув комнату мрачным взглядом, он сказал:
– Розали, Эммет, есть разговор.

Мгновенно смутившись и, разумеется, не упустив случая покраснеть, я пробормотала, что должна зайти к себе в комнату, после чего быстро удалилась, чтобы предоставить возможность братьям и сестре побеседовать без посторонних ушей.

В своей спальне я снова переобулась в балетки и устало присела на кровать. Ссора Элис и Джаспера со старшими Калленами очень меня огорчила. Хотя Элис временами бывала явно не в себе, но я чувствовала симпатию и к ней, и к ее всегда спокойно-доброжелательному мужу. За что же она настолько рассердилась на Карлайла, что не смогла сдержаться и, похоже, наговорила лишнего, иначе, наверное, отец семейства не пошел бы на такие крайние меры. Выгнать сына с невесткой из дома… пусть они даже вполне самостоятельные люди и, насколько мне известно, довольно давно живут отдельно, но родительский дом для Джаспера наверняка много значит. И если он всё-таки поддержал жену, невзирая на гнев отца, то… Устав от бесполезных размышлений, я взяла с тумбочки непочатую бутылку «Чероки» и начала машинально крутить ее в руках. Вид воды напомнил мне о жажде, неизбежной после сытного ланча и прогулки, поэтому, открутив крышечку, я с удовольствием сделала несколько больших глотков прямо из бутылки.

Постепенно мысли стали приходить в относительный порядок. В конце концов, за неполные сутки знакомства я не до такой степени сблизилась с Элис и Джаспером, чтобы переживать из-за их отъезда. Тем более что, насколько я поняла, они и так собирались уезжать. Жаль, конечно, что, поддавшись внезапному импульсу, я пошла пешком, не дождавшись их возвращения от Карлайла. Только сейчас мне пришло в голову, что моей записки нет – значит, Элис ее прочитала. «И еще больше рассердилась, наверное, – уныло подумала я. – Впрочем, в тот момент ей, разумеется, было совсем не до меня. Ушла – и слава Богу, меньше хлопот». Успокоив себя тем, что с моей стороны было бы просто некрасиво навязываться в попутчицы людям, которые только что пережили тяжелую ссору с родственниками, я заставила себя переключиться на более насущные проблемы: как же всё-таки добраться до Форкса и сдать в ремонт мой несчастный пикап?

Однако план действий обдумать не удалось – в чуть приоткрытую дверь коротко постучали. Я не ожидала чьего-нибудь визита, но, наверное, меньше всего готова была увидеть Эдварда. Он решительно закрыл за собой дверь, и я невольно ахнула – из-за неисправного замка мы с ним оказались заперты в комнате. Вероятно, поняв по моему выражению лица, что сделал что-то не то, парень оглянулся на дверь и попытался ее открыть. Ручка предсказуемо провернулась. Он прошипел что-то вроде: «Опять…» – и неожиданно с такой силой встряхнул дверное полотно, вцепившись в его края пальцами, что замок, громко лязгнув, открылся. Эдвард порылся в карманах, достал сложенный носовой платок и, приложив его к косяку так, чтобы язычок замка не мог войти в паз, снова плотно закрыл дверь.

Потом нежданный посетитель снова повернулся ко мне и смерил меня мрачным взглядом. Я не понимала, почему вызываю у Эдварда такую сильную неприязнь, поэтому сочла за лучшее молча подождать, что он скажет. Внезапно взгляд парня упал на полупустую бутылку «Чероки», и он в два шага очутился возле тумбочки. Резко, раздувая ноздри, спросил:
– Ты пила?..

– Да, – с трудом выдавила я. Он тихо выругался и, схватив стакан, принюхался, а я добавила: – Прямо из бутылки.

Вздох облегчения был едва уловимым… а может быть, вообще почудился, потому что, когда я посмотрела на Эдварда, он, нервно играя желваками, чуть слышно процедил сквозь стиснутые зубы:
– Не пей. Если сильно захочется – прямо из-под крана. Из комнаты не выходи. И, что бы ни услышала, не подавай виду, поняла? Молчи, не шевелись, не открывай глаз, ясно?

Вне себя от удивления, я машинально кивнула и сделала движение, чтобы встать, но в тот же миг Эдвард шарахнулся от меня, как от прокаженной. На секунду скрылся в ванной, потом вернулся, резко поставил на тумбочку мокрый стакан и кинулся к выходу. Мне послышалось что-то вроде сдавленного бормотания: «Дьявол, ну за что мне это всё?» – после чего дверь с грохотом захлопнулась.

Я снова оказалась взаперти, но почти не обратила на это внимания, тем более что всё равно пообещала не покидать комнату. Да и вообще было не до того. Пытаясь взять себя в руки, я встала и начала ходить взад-вперед. Помогало это слабо – сердце буквально выскакивало из груди, ладони вспотели, в мыслях бушевал небывалый хаос, и справиться с ним никак не удавалось. Все сомнения, нестыковки, странности ожили в памяти, не желая подчиняться логике, но отмахнуться от них было теперь и вовсе невозможно.

Загадочное поведение Элис, ее записка, а сегодня еще и ссора с Карлайлом, закончившаяся отлучением Элис и Джаспера от родительского дома…

Эсме… Постепенно выяснилось, что она всё-таки не тетушка младших Калленов, а мать. Тогда как объяснить поцелуй Карлайла, невольной свидетельницей которого я стала накануне? И как соотносятся с этим поцелуем ее дальнейшие поступки: попытка испугать меня словами о монстрах – словами, в которые она сама, кажется, искренне верила? Деньги, ключи от машины… А позже – паническое нежелание вспоминать о нашем разговоре.

Моя паранойя разыгралась не на шутку. Я уже начала сомневаться даже в том, что Эсме действительно случайно испортила мой мобильник при стирке куртки. Неужели?.. Но тогда, выходит, она сделала это не по своей инициативе, а по чьему-то распоряжению. Я не забыла, как Эсме назвала своего мужа чудовищем и кровопийцей – так может быть, это именно его действия мешают логически объяснить события последних суток? А все, кроме Элис и Джаспера, подчинялись отцу семейства? Правда, об Эдварде тоже этого не скажешь… Сердце противно заныло. Я чувствовала, что опять захожу в тупик.

Нет, лучше было пока вынести эту фигуру за скобки и вначале попробовать всё-таки сопоставить известные мне факты.

Помимо Джаспера, самым положительным и уравновешенным из всех казался Карлайл… разумеется, если забыть о том поцелуе на кухне. Спокойный. Отзывчивый – ведь он сам предложил мне помощь на дороге… Но Эсме сказала, что я «позволила себя заманить», – а я попала в дом Калленов именно по приглашению Карлайла, больше никто меня не «заманивал».

«Стоп, так можно додуматься бог знает до чего, – пыталась я урезонить саму себя. – Например, до того, что он увидел меня в стоящем на обочине пикапе и специально уговорил переночевать в своем доме». Я до такой степени запуталась, что едва не пришла к такому выводу на самом деле, но вовремя опомнилась. Ну да, конечно, нехороший Карлайл злонамеренно спас меня от холодной ночевки в неисправной машине и привез свою жертву в семейный дом, где ее весь вечер с особой жестокостью наряжали, развлекали, кормили, поили…

Поили. Мои мысли снова изменили направление. Уж не с помощью ли питья кто-то добился того состояния, в котором я пребывала ночью? Я вздрогнула, вспомнив, как не могла пошевелить хотя бы пальцем или открыть глаза. Тут же пришел на ум странный разговор в моей спальне. Тихий, быстрый, с едва угадывающимися словами. Я напряженно восстанавливала их в памяти, но всё равно сумела с уверенностью воспроизвести лишь некоторые. Теперь-то я не сомневалась, что этот шелестящий разговор мне не приснился. Кстати, кажется, там было что-то про стакан…

От стакана своевольные мысли, разумеется, немедленно устремились к Эдварду, но я с усилием вернулась к своим рассуждениям и продолжила по порядку:
Эммет и Розали. Веселые симпатяги, похожие на Карлайла только внешне. Иногда, пожалуй, слишком веселые. И эти шутки, порой понятные только самим балагурам, зато вызывающие у них гомерический смех. Достаточно прозрачные намеки на какое-то пари, явно имеющее отношение ко мне… Можно ли считать случайностью, что сегодня меня дважды возвращали с дороги именно Розали и Эммет?

Стало трудно дышать, как будто не хватало кислорода. Я подошла к окну… и почти не удивилась отсутствию ручек на рамах. Удалось открыть только крошечную форточку, сквозь которую с трудом могла бы пролезть не слишком крупная кошка.

Я судорожно искала какое-нибудь объяснение. Не пролезанию кошки, разумеется, а отсутствию ручек на оконных рамах. И даже нашла. Каллены переехали в этот дом совсем недавно, ремонт сделать еще не успели. Вот и дверной замок все время ломается именно поэтому. А у предыдущих хозяев в этой комнате, возможно, обитал какой-нибудь пожилой и не вполне психически нормальный член семьи. Что далеко ходить, Андерсы, у которых я пару лет назад подрабатывала сиделкой, тоже отвинтили ручки со всех окон в комнате, где жила миссис Андерс, тихая, впавшая в детство старушка, вполне способная воспользоваться окном вместо двери и разбиться.

Как ни откладывала я в дальний уголок самые тревожные мысли, наконец пришел и их черед. Эдвард. Его поведение с самого начала казалось мне не совсем адекватным. Например, слишком резкая реакция на мою, пусть даже не слишком удачную, шутку насчет дегустации крови. Ну не понравилось, бывает. Неужели обязательно было демонстративно выбегать из комнаты? Или сегодняшняя встреча на крыльце – он ведь даже не поздоровался, не спросил, что мне нужно, а сразу кинулся открывать ворота… выпроваживать. Это выглядело невежливо… почти грубо. Я же не сделала ему ничего плохого!

Однако все странности Эдварда меркли перед тем, что он сказал каких-то полчаса назад. Не пить? Но это значит… это значит, что в воду что-то добавлено! Нет, не в воду, ведь я ее уже пила и до сих пор ничего не произошло. Стакан! Я читала в каком-то историческом детективе, что отравить особо осторожного гостя можно было, смазав ядом бокал. Несчастный объект покушения не спасало даже то, что убийца и остальные пили вино из той же бутылки. По поводу способа отравления напитка прямо в закупоренной емкости там тоже что-то было. Пробку протыкали чем-нибудь острым, вливали яд, потом аккуратно заделывали отверстие и заливали сургучом.

Поймав себя на разглядывании целехонькой пробки своей бутылки «Чероки», я покачала головой. Надо держать себя в руках, а то не успеешь оглянуться, как попадешь в палату с мягкими стенами. Да и вообще, какой яд, о чем я? Речь может идти максимум о снотворном. Правда, судя по тому, в каком состоянии я была сегодня ночью, это не простой транквилизатор** типа Валиума. Или же доза была гораздо больше необходимой.

«Необходимой для чего… или для кого? – от этой мысли я задрожала, как от холода. И тут же меня осенило: – Элис! На вечеринке она не позволяла мне пить вино и сегодня во время ланча тоже. Насколько я помню, алкоголь резко усиливает эффективность таких лекарств». Выходит, Элис всё знала. Или, по меньшей мере, достаточно уверенно подозревала. Может быть, именно из-за этого она и поссорилась сегодня с Карлайлом, а заодно и со своим свекром? Какая же я дура, что ушла, не дождавшись Элис и Джаспера! Они увезли бы меня отсюда… Я подавила всхлип и сердито вытерла случайную слезинку.

«А ведь Эдвард ясно дал понять, что сегодня всё продолжится, – внезапно пришло мне в голову. – Не зря он запретил пить воду из стакана и посоветовал прикинуться беспробудно спящей. И что теперь?»

Если бы дверь не была заперта, я наверняка ударилась бы в бега, позабыв о своем обещании Эдварду. Интуиция во весь голос вопила об опасности, а невозможность разобраться в ситуации и что-нибудь предпринять для своей защиты просто сводила с ума.

Чувствуя, что ноги подгибаются, я опустилась на кровать. Сердце колотилось как бешеное, казалось, оно бьется не в груди, а почти в горле – в ямке между ключицами. Всё труднее было справиться с подступающими слезами, но я пока держалась. Мысли снова пустились в бесконечный и бестолковый бег по кругу. Кому и зачем понадобилось усыпить меня? Напрашивался только один вариант – таинственный отец семейства. Нетрудно догадаться, каким образом он собирается воспользоваться моим беспомощным состоянием. Но была и загвоздка: хотя во время ночного пробуждения мне не удалось открыть глаза или четко расслышать фразы, я была уверена, что надо мной спорили по меньшей мере трое. Каллен-старший, Эдвард, кто еще? Один из голосов, похоже, был женским – именно он напоминал птичий щебет.

Но почему они говорили так странно? Я никогда еще не слышала ничего подобного. Снова вспомнились бессвязные слова Эсме о монстрах. А вдруг она говорила не в переносном смысле?.. На этом месте пришлось унять расходившееся воображение: да, это можно было бы использовать как подсказку… вот только дело происходит в реальной жизни, а не в каком-нибудь фантастическом романе.

Тяжело вздохнув, я признала свое поражение. Выводы были туманными и, несмотря на это, совершенно неутешительными.
Во-первых, кто-то из семьи Калленов с неясной (но определенно недоброй) целью пытается меня усыпить.
Во-вторых, с отъездом Элис и Джаспера единственным, кто вроде бы намерен меня защитить, остался Эдвард. Рассчитывать на помощь робкой и убитой горем из-за расставания с сыном и невесткой Эсме или беспечных зубоскалов Эммета и Розали не приходится, а Карлайл – как минимум «темная лошадка», не зря же на него так сердилась Элис. Кроме того, трудно себе представить, что кто-то из семьи может не знать о том, что творит хозяин дома.
Ну и в-третьих… В-третьих – и «в-главных» – у меня нет оснований доверять и Эдварду, а это ужасает сильнее всего.

Бесплодные размышления оказались настолько выматывающими, что на некоторое время я, казалось, вообще потеряла способность и желание думать хоть о чем-то. А возможно, просто подсознательно боялась сделать последний вывод, после которого оставалось бы только смириться. Ведь надежда – последняя спутница человека, даже если временами ее заглушает отчаяние. Мне же отчаиваться было рановато: основной причиной моих страхов была неизвестность… хотя недостающая информация с очень высокой вероятностью могла не успокоить меня, а, наоборот, лишить и тех жалких крох самообладания, которые пока удалось сохранить.

Оцепенение мгновенно прошло, когда тишину нарушил чуть слышный звук поворачивающейся дверной ручки.

Вот и заговорила интуиция. Беллу одолевают неясные страхи и подозрения, которые она не может ни обосновать, ни развеять. Возможно, ей стало бы легче, если бы она знала, кого бояться, а от кого, наоборот, ждать защиты. Неизвестность - пожалуй, самое мучительное в этой ситуации.
Как всегда, очень ждем ваших комментариев здесь и на
ФОРУМЕ