Глава 14. Подарок к свадьбе.
Утро. Солнце в окно. Блестящие, чистые сугробы. Шарики на входе в дом. Белое платье. Потерянные туфли. Огромный торт. Шум. Радость. Свадьба.
Я встала позднее всех. Это было впервые и в этом доме и впервые вообще. У меня есть непробиваемая привычка порой подскакивать до рассвета. Обычно на мою участь приходилось всех будить, а сегодня…
Честно признаться, я бы и дальше спала, если бы не назойливое солнце, слепящее даже сквозь закрытые веки. Когда через закрытые глаза пробивается эта желтизна, начинает чесаться нос и хочется чихнуть. Я не хотела просыпаться сейчас и вообще сегодня. Если бы так можно было, я бы продлила свой сон на неделю. Я бы не хотела ничего слышать, видеть и знать, а только спать, спать и спать. Кома или летаргический сон, как это называют врачи, но для меня сейчас это было бы спасительным. Я могу спрятаться, зарыться в себе и просто оттянуть время. Время боли и разочарования…
Всеми руками и ногами я держалась за ускользающий и тающий под солнечными лучами сон, но утро взяло свое. Как бы мне не хотелось возвращаться в гнетущую реальность, я выспалась. А выспавшись, проснулась.
Я рывком села на кровати и смяла простыню под собой. По коже пробежали мурашки от озноба, и я закуталась в одеяло. Теплое, мягкое… Как бы хотелось накрыться им с головой и ждать, когда пройдет неделя, а может и месяц. Новый Год мы отмечали позавчера, но в висках у меня почему-то ныло. Хотя, алкоголь здесь не причем. Шторы были раздернуты, и в окно сияло начищенное до блеска солнце. До противного счастливое и чистое, словно тоже ждало этот день…
Мне захотелось завыть, разодрать подушку и устроить в комнате бардак с пожаром, причем все одновременно. А потом вскочить и убежать куда-нибудь далеко – далеко, словно это поможет спрятаться от своих проблем. Одновременно чувствовала себя эгоисткой, но не могла совладать c собой. В борьбе со своими желаниями мы порой так слабы, что обидно это осознавать. Я знала, что просто не позволю себе помешать Артуру жениться на Даяне, даже не буду с ним сегодня разговаривать, но одновременно всей душой хотела, чтобы свадьба не состоялась.
Теперь я искренне этого желала, не обманывая себя. Всей душой жаждала только этого, всем своим существом, зная, что это самое сильное и одновременно самое несбыточное мое желание. Если раньше я старалась не думать о том, что мне неприятно видеть, как Артур и Даяна держатся вместе, то теперь дальше подвергаться самообману было бы глупо. Мне было ненавистно то, что они вместе! Мысль, что скоро зеленоглазый будет чьим то мужем, причиняла такую боль, словно кто-то рукой разрывал мне грудь и хватался, сильно сжимая, за сердце. Раньше я удивлялась, почему я не могла найти ни одного его минуса, почему считала, что он всегда прав, почему видела в нем героя, а теперь мне стало понятно.
Наверно, я люблю Артура…
Но как же больно… Как не вовремя! Хотя, у любви нет времени, она приходит всегда неожиданно ждешь ты того или нет. И слишком поздно это поняла. Хотя, пойми я это раньше, моя любовь бы ничего не изменила. Мне не ясно, как я буду жить в их доме, каждый день видя эту пару, а представить вообще не могу. Не знала, что это окажется так тяжело.
Во всяких книжках писали, что нет ничего хуже, когда любимый человек за твоей спиной встречается с другой. Не правда. Еще хуже, когда он делает это на твоих глазах и ни ты, а тем более он не могут ничего сделать. Вы оба это понимаете, и вам ничего не остается, как только смириться. Так должно быть. Я здесь лишняя.
Еще меня раздирают сомнения. Сквозь эту мрачную пелену, словно нить, проходит одна хорошая мысль. Ведь возможно, что мои чувства ответны. Если бы я не нравилась Артуру он бы не поцеловал меня, да и без того я слышала его мысли, ощущала это желание. Он хотел меня поцеловать. Я слышала это, и ложью его мысли нельзя назвать. Истинные мысли человека никогда не лгут. Но, конечно, желание поцелуя не означает, что человек в тебя влюблен. Возможно, я ему просто симпатична. Опять больно… Бомба замедленного действия какая-то!
Я закуталась в одеяло и выглянула из комнаты. По полу лентами стелился солнечный свет. По коридору гулял сквозняк. На втором этаже никого не было. Было настолько тихо, что казалось, будто остановилось время. Весь народ находился на первом этаже.
Тогда я босиком, на цыпочках спустилась по лестнице вниз, так тихо, что не слышала своих шагов. Спускаясь, рукой вела по перилле лестницы. Медленно, запоминая ладонью каждый сантиметр лакированного дерева, словно это было необходимо, словно это вытеснит из головы другие мысли.
А потом я услышала привычные звуки. Включенный телевизор, шаги, разговоры, звон посуды.
Все уже действительно встали. Подготовка к свадьбе, очевидно, шла полным ходом. Я не видела, но была уверенна, что когда выйду, меня даже не заметят. Просто не возьмут во внимание, потому, что я не часть интерьера, не невеста и не свадебный торт. Сегодня этим вещам было приковано все внимание. Все будут заняты только хлопотами по предстоящему торжеству. И день обещает быть интересным.
Свадьба Других отличается от свадьбы простых людей. Нет, торт, платье невесты, шарики и остальная ерунда…это все так же. Но даже само название иное. Свадьба Других называется Клятва Вечной Цепи. Вчера Аким рассказал мне, что такое название оттого, что этот ритуал действительно нельзя разорвать. Проходящие его на всю жизнь связанны незримой вечной цепью. И это не пустой звук. Эти люди потом не смогут находиться на далеком расстоянии друг от друга. Они будут чувствовать себя плохо: недомогание, внутренняя разбитость. Это как две половинки магнита. Их неумолимо будет тянуть друг к другу и поодиночке они ощущают себя не полными. А если один из этих людей умрет, второй не задержится и секунды.
Поэтому, теперь Артур будет связан с Даяной не просто кольцами и росписью в паспорте, а чем-то большим, сильнейшим. И ни я, ни он, ни кто-либо другой не сможет разорвать эту связь. На это так надеялась Даяна и этого так боялась я. Что же касается Артура…Артур как всегда скрывает, что он думает и что он хочет. Даже то, что он позволил мне заглянуть в его сознание, как я уже говорила, не позволило мне узнать его желания. Единственное, я не знаю, как эта клятва повлияет на него, изменит ли.
Я медленно постояла на последней ступеньке за углом в гостиную, а потом, покрепче укутавшись в одеяло, шагнула вперед.
Перед диваном, на маленьком трехногом столике возвышался внушительных размеров торт, состоявший из нескольких ярусов. Он был украшен съедобными бусинками, лентами и цветочками. Всевозможными украшениями разных цветов и размеров, от которых разбегались глаза. А по краям его обрамляла полоса из взбитых сливок розового цвета, которая блестела словно глянцевая, будто глазурь.
Фу, как пафосно! Не думаю, что Даяна заказывала торт. Скорее всего, это подсуетилась Адела. Да и вообще вся эта программа – дело рук воинственной Аделаиды. Для нее свадьба значилась не только как клятва, но и как торжество. Платья, стол, шарики – она хотела, чтоб это было обязательным. Для Даяны же главным было сцепить себя и Артура этой цепью. Всякие прочие прелюдии ее не волновали. Как девушка серьезная, она любила, чтобы все было дешево и сердито.
Мимо стола, бегая из кухни до комнаты и обратно, носился Марат с несвойственной ему бодростью. Он носил из буфета в кухню посуду для особых случаев. Бокалы из хрусталя и фарфоровые блюдца. Обычно сервант с посудой в нем стоял и пылился в другой комнате, но сегодня и ему нашли назначение. Из него все вытащили и сейчас, очевидно, отмывали от многолетней пыли. Особых случаев давно не было, и посуда почти не использовалась. Но теперь настал и ее час. Очень скоро она наполнится всевозможными блюдами и напитками.
Из кухни виднелся Глеб, который что-то творил над почерневшим противнем в коротком фартуке в крупный цветочек. Он осторожно переворачивал куски мяса тоненькой лопаточкой, периодически придирчиво трогая мясо пальцем и пробуя это на вкус. Его лицо менялось от блаженно-довольного до сердито-серьезного со скоростью пять выражений в минуту. Так же он поправлял свой фартук, который имел привычку задираться на слишком мускулистом торсе его обладателя. И хотя Глеб великолепно готовил, и его можно было нередко встретить за плитой, я всякий раз удивлялась этой картине. Он выглядел слишком мужественно для этого женского дела. То же самое, что застать обезьяну за вязанием, правда Аким умеет даже вышивать крестиком.
Клим в зале расставлял цветы. Развешивал их под потолком и ставил в углах огромные горшки с карликовыми деревьями, на которые привязывал банты. На потолке уже находилась сорудированная арка из разноцветных шариков – тоже творение Лиса. А по стенам, на месте новогодней мишуры, теперь весели ленты и голубки из рифленой бумаги. Воздушные белоснежные, они качались под дуновением сквозняка гулявшего по комнате и выглядели словно живые, парящие по стенам. На столе тоже стояли вазы с цветами. С розами, лилиями и тюльпанами. Посыпанными блестками и просто украшенные лентами или другими, менее праздными цветами. Клим довольно красиво обставил комнату. Красиво и со вкусом. И теперь в воздухе витал цветочный аромат. Еле уловимый, но манящий и сладкий. Глаз радовался такому обилию цветов и лент.
Я глубоко вздохнула и поднялась на цыпочки. Если торжество будет в этой комнате, то лучшей свадьбы, по моему мнению, и придумать нельзя. Все как в сказке. Не хватает только принцессы в длинном белом платье и принца. А так все уже готово. Даже свет не надо настраивать. Естественный солнечный свет из окон, стелящийся по полу и отражающийся в блестках многочисленных украшений выглядел идеально и словно под заказ. Было ощущение, что сейчас вот-вот в окно ворвутся диснеевские олени и птички, перешагнет через порог Белоснежка и раздастся смех гномов.
Мимо меня, порча атмосферу идиллии, вихрем пронеслась Аделаида. В белых колготках, в корсете и одной туфлей на ноге. У нее на голове было подобие шишечки, но она уже растрепалась и пара волнистых пядей выбилась из общего порядка. Цветы и камни, вплетенные в прическу, хаотично рассыпались, несколько цветов грозились выпасть и висели на паре волосков.
Корсет был завязан только на половину, поэтому девушка придерживала рукой грудь. Из-за отсутствия одной туфли Адела хромала, размахивая свободной рукой. Одни колготки выглядели опрятно и придавали виду Валькирии какое-то изящество, выгодно подчеркивая стройные длинные ноги.
Сама Валькирия выглядела крайне возбужденной и огорченной. Ее щеки пылали румянцем, а глаза стремительно метались от одного угла к другому.
- Где?!...Где они?! – прорычала девушка.
Она остановилась недалеко от меня, но, очевидно, моего присутствия не углядела. Вопрос был либо риторическим, либо задан сам себе. Клим дальше продолжал аккуратно расставлять цветочки с отрешенно блуждающей улыбкой на лице. Аделаиду он даже не заметил.
Я обратила внимание, что все уже выглядели не то чтобы, но довольно торжественно. Одна я стояла посреди комнаты, не занятая делом и босая, укутанная в одеяло, с растрепанными волосами, выделяющаяся из общей картины. Наверно поэтому на меня до сих пор никто не обратил внимание.
- Где?! – снова воинственно крикнула Адела, только уже громче и вопрос был адресован явно Климу.
Тот через какое-то время лениво оглянулся, не отрывая руки от цветов, и безразлично оглядел Валькирию.
- Выглядишь хорошо, прическа отличая, только платье забыла надеть…Это все? – деловито спросил он.
- Я тебя спрашивала, где мои туфли, - тихо, но четко выговаривая каждое слово, повторила Аделаида.
Клим снова осмотрел ее и ухмыльнулся.
- Ну, одна из них уже на твоей ноге, - рыжий указал пальцем на белую блестящую туфельку.
- Где вторая?! – снова взвизгнула Валькирия.
Такой разгоряченной я ее еще не видела! Воительница воительницей, но свадьба действует на каждую девушку одинаково. Волнение, стресс, слезы.
- Слушай, я не могу следить за всем, что происходит! – Клим явно сердился, - Это ваш праздник и тем более это твои туфли. Откуда я могу знать, где они? Следи сама за своими вещами!
Аделаида за секунду ловко выхватила маленький клинок из чулка и резким движением приставила его к горлу рыжего. И пусть одна ее рука придерживала корсет, и девушка все еще хромала из-за отсутствия туфли, ее вид был не сколько не смешным. В мгновение ока она превратилась в воинственную и серьезную даму, внушающую страх, пусть и была в одних колготках.
Клим не успел никак отреагировать, да и не стал. Он с преспокойным видом посмотрел на руку Аделаиды, а потом ей в лицо.
- Если ты меня убьешь, туфли не появляться, - спокойно осведомил он, - На твоем месте я бы перестал заниматься массовой перерезкой невиновного населения, а, наконец, нашел туфлю!
Конец фразы он сказал четче и громче.
Не знаю почему, но я усмехнулась. Я привыкла к выкидонам Валькирий и эта ситуация казалась мне комичной. Еще и то, что Клим умудрялся шутить, когда у него лезвие почти в горле разряжало обстановку и делало преступление спектаклем.
К моему удивлению, на мой смешок и Аделаида и рыжий вздрогнули. Одна резко повернулась, направив клинок в мою сторону, другой мгновенно стал серьезным и принял особую стойку, готовый в любой момент напасть.
Я осеклась:
- Эмм…Ребят, вы чего?
Валькирия раздраженно убрала в чулок клинок, а Клим скрестил руки.