Глава 13. Снова здесь
Откинувшись в кресле, я рассеянно следила за проплывающими за окном картинами спешащего как можно полнее и бесшабашнее прожить свою жизнь до основания Лондона.
Час-пик. Туда, сюда. Люди, машины, велосипеды, скейтборды, ролики. Витрины, двери, окна, скамейки, лестницы. Все слилось в беспредметную массу с одной общей душой и дыханием. Душа – закаленная в боли миллионов разрывов и трещин, и все же удивительно хрупкая, дыхание – сиплое, с трудом пробивающееся сквозь бетонные ребра города, но все же свежее. И все такое живое, такое реальное, такое цельное…
Контрасты, контрасты. Черное и белое, никогда – серое.
Серое…
Для меня этот цвет ассоциировался только с одной вещью на земле – с глазами Дэниэла-человека. Они были удивительно-серыми. Не холодными, не безразличными, не скучными. Они были противоположностью всему, что ассоциировалось у нормального человека с этим цветом. Они были добрыми, озорными, сексуальными, прозрачными как кристаллики льда, но никогда не холодными. И всегда такими озорными, такими заинтересованными окружающим миром, и такими нежными, даже когда смеялись над тобой, такими соблазнительными, даже когда игнорировали тебя.
Я навсегда запомню тот миг, когда я впервые увидела серые глаза. Я была зачарована. Я была ошеломлена. Я была выдернута из реальности и отправлена неведомой силой в путешествие по неизведанному чуду света.
Глаза Дэниэла имели гипнотический эффект, почти нереальный. Они словно убаюкивали меня, усыпляли, успокаивали, и в то же самое время будили что-то неизвестное ранее, оголяли все нервы, будоражили кровь. У меня не было шанса. Ни единого шанса выстоять и не поддаться этой магии - манящее расплавленное серебро приворожило меня раз и навсегда, едва я впервые окунулась в него.
Это был единственный случай серого, благородного серого, который я допустила в свою жизнь. В остальном же, я не признавала этого недоцвета. Серая жизнь, серое чувство, серое настроение… Что это? Как это?
Человек может быть или несчастен или счастлив, ведь так? Что такое это третье – половинчатое недосчастье и недопечаль? В моей Вселенной их не существовало никогда. Но сейчас… Сейчас все было иначе. Пульс отчаяния бился в унисон с все крепчающим сердцебиением надежды. Счастье прошлого неразрывно переплелось с грустью настоящего. Ситуация, в которой я оказалась, была слишком сложной, слишком многогранной, касающейся слишком многих людей, чтобы подходить к ее осмыслению со стандартным набором восприятия жизни. Не черное, не белое. Тогда серое?
Серое.
Непризнанное «серое» правило балом в моем настоящем.
Я закрыла глаза и спустилась ниже по сиденью.
Наверное, нужно было позаботиться о билетах заранее, подумала я внезапно, но эта мысль не вызвала ни тени беспокойства в моей душе. Наверное, нужно было. Но раз я не сделала этого – пусть. Я разрешила себе плыть по течению… Хм, вернее, следовать Плану «Б»
Да, я не стала ничего планировать наперед. Даже сейчас я толком не знала, каким будет мой следующий шаг. План «Б» в том и заключался – не планировать, а действовать по ситуации. В первый раз я опоздала, во второй раз могу быть раньше… Будет ли третий? Пока я не узнаю, что будет во втором, я не пойму и про третий.
Глупость, да? Пускай! Я решила просто действовать так, как подсказывает мне сердце. Эдвард всегда говорил, что сердце никогда не обманывает…
- Аэропорт, мисс, - прозвучал незнакомый голос у меня в голове.
Я распахнула глаза и испуганно осмотрелась.
Вновь дорога. Вновь такси. Вновь погоня за призрачной надеждой.
Аэропорт… Аэропорт! Ну, конечно!
Все еще во власти сонной дремы, я судорожно начала рыться в сумке, пытаясь найти кошелек.
- Вот, - я протянула помятую купюру. – Спасибо. Сдачи не надо.
Я выскочила из машины, забрала свою сумку с заднего сидения и еще несколько минут постояла у входа в здание аэровокзала, стараясь взбодриться на холодном воздухе. Появилось отчаянное желание закурить, что было странно. Моя единственная попытка затянуться закончилась провалом не далее чем год назад. Дэниэл тогда лишь снисходительно улыбнулся и…
К черту! Это все от слабости. И еще от моей страсти к театральности. Ренесми, когда же ты поймешь, что жизнь – не фильм? Что тяжелые времена не становятся сколько-нибудь романтичнее, если окутаны ароматным дымком сигареты? Это так только на экране. В жизни, свидетель всего – только ты сама. А для себя не стоит притворяться.
Я глубоко вдохнула вечерний воздух. Собралась с силами. Вроде бы. Вновь начала нервничать. Переступила с ноги на ногу. Посчитала до десяти. Наконец, закинула сумку на плечо и вошла в шумящий улей аэропорта.
У билетных касс как обычно толпился народ. Я встала в очередь, молясь про себя, чтобы все решилось быстрее. Прошло не менее двадцати минут, прежде чем я, наконец, дождалась своей очереди.
Я подтолкнула к окошку паспорт и кредитку.
- Здравствуйте, - сказала я девушке в красивой бордово-красной униформе. – Подскажите, как мне лучше улететь до Женевы.
- Минуточку.
Наманикюренные пальцы запорхали по клавишам, пару раз клацнула мышка.
- Завтра в 11.45 и 19.20, рейс Хитроу – Женева. Авиакомпании British Airways и Parisbus.
- Ой, а сегодня никак? – меня начало мутить от разочарования. - Мне очень срочно.
- Нет, - девушка покачала головой в профессионально-сочувствующей манере. - На сегодняшний вечерний рейс свободных мест нет.
Дура, дура, дура! Ну почему не купила билеты заранее? Знала же, знала, что мне не может повести ТАК, что я найду Дэниэла в Лондоне, в том самом отеле… Знала же, что этого полета не избежать.
- Совсем ничего? – спросила я и сама испугалась своего голоса - настолько отчаянно и слабо он прозвучал.
- Минуточку, - теперь девушка смотрела на меня с жалостью. Она быстро проверила что-то на компьютере. - На самом деле есть одно место в бизнес-классе. Билет под бронью, но ее срок уже истек. Я могу узнать, можем ли мы продать его, но предупреждаю, билет обойдется вам очень дорого.
- Деньги не проблема, - уверила я ее.
Какая-то нервная, надломленная надежда вновь затрепетала в моем животе. Я по-детски скрестила пальцы на обоих руках. Мне должно повезти. Должно. Я должна попасть на самолет сегодня. Я не могу опоздать снова.
- Да, мисс, билет в продаже. Будете покупать?
Я кивнула.
- Конечно.
- Тысяча четыреста семьдесят фунтов.
Ох, черт! Так много?
Деньги не проблема, сказала я всего минуту назад. На самом деле, деньги, наверное, были проблемой. Когда я последний раз проверяла свой баланс, там оставалась приличная сумма, но явно недостаточная для моего крестового похода. Но просить Эдварда? Или маму? Кого-то из Калленов?
Только не сейчас, только не для этого…
Девушка протянула мне чек, чтобы я расписалась. Я поморщилась, ставя свою подпись.
- Лондон-Женева, сегодня в 19.20, регистрация заканчивается за сорок минут до отправления.
- Спасибо.
- Счастливого пути.
Я спрятала документы в сумку и посмотрела на часы. 17.40. Есть время, чтобы выпить кофе и что-нибудь съесть.
Я сразу прошла регистрацию и сдала в багаж сумку, чтобы не таскаться с ней, и уселась в одно из кафе. Я подкрепилась салатом и кусочком пиццы, выпила крепкий кофе, пролистнула журнал. Задумчиво повертела в руках телефон. Вроде бы мне хотелось позвонить маме… Или папе. Вообще домой. Но я так и не сделала этого. Вместо этого я набрала номер Суви, но еще до того, как в трубке послышались гудки, я сбросила вызов.
Я одна. Нужно принять это. По этому пути я должна пройти сама.

Женева встретила меня темной беззвездной ночью и снегом. Чистым и свежепахнущим, хрустящим под ногами как смятая бумага. И еще она встретила меня воспоминаниями. Лавиной болезненно-сладких картинок, запахов, звуков. Она встретила меня Джейком, которого я когда-то называла бойфрэндом, первым взрослым путешествием, в которое меня отпустили, таинственным Дэниэлом, вносящим сумасшедший разлад в мои мысли…
Идя по гулкому зданию аэропорта, забирая с ленты свой багаж, заказывая такси, я чувствовала себя как выброшенная на берег рыба. Мне казалось, что я задыхаюсь, что мои внутренности иссушаются с каждой секундой, что воспоминания, как песок застилают глаза. И все же… И все же, я чувствовала облегчение. То, что я здесь, вселяло в меня надежду. После недель слез и пустых стенаний, это был шаг в верном направлении. Не бессмысленное топтание на месте, но шаг к Дэниэлу.
В аэропорту Женевы работала круглосуточная служба заказа такси. Я не представляла, сколько обойдется мне такси до Гштаада ночью. Когда я сняла в аэропорту немного наличных с карточки, я опять не предусмотрела непредвиденных расходов. Хотя, расходы на такси были очень даже предвиденными, просто это я плохо соображала.
Так вот на карточке у меня оставалось чуть больше полутора тысяч фунтов. Какая-то критическая сумма, явно недостаточная для всего этого…
Для меня будет лучше, если это путешествие закончится в Гштааде. Я молилась, чтобы оно закончилось здесь.
Я таки нашла машину. Договорилась о цене. Огромной, но самой меньшей из тех, что мне здесь называли…
Я подумала о том, как было удобно, когда все финансовые дела за меня решали другие. Тогда мне не приходилось задумываться о такой простой вещи как экономия и все свои карманные деньги, которые капали мне на счет ежемесячно, я могла тратить только на себя. Я знаю, что эти мысли были мыслями избалованной девчонки, но я привыкла, действительно привыкла жить, ни в чем себе не отказывая, не заботясь о ценах, о сроках, о будущем…
В такси я заснула. Я не сомкнула глаз во время полета, но теперь усталость и напряжение прошедшего дня взяли свое. Едва машина тронулась, укутанные в белый снежный пух деревья замелькали за окном и мерный шум двигателя начал петь свою песню, я откинула кресло и погрузилась в мир грез...

«Мы когда-нибудь еще поедем в Гштаад?» – пишу я, прячась за мольбертом. «Я хочу купаться с тобой в том самом бассейне, кататься на крыше мира и спать на кровати в твоем шале».
- Мисс Каллен! – громогласный голос мистера Джефферсона заставляет меня буквально подпрыгнуть. Я судорожно запихиваю телефон в карман джинсов, успевая нажать копку отправки сообщения, и натягиваю свитер, чтобы спрятать от глаз преподавателя определенную выпуклость на кармане. – Сколько раз повторять, что студентам запрещено пользоваться мобильными телефонами в моем классе!
- Я не пользовалась, - отвечаю я, отчаянно стараясь выглядеть удивленной и непогрешимой.
- Что вы тогда делаете за своим мольбертом?
- Я… ну я… Ну кое-что поправляла просто, - отвечаю я и краснею.
Мистер Джефферсон немигающим взором смотрит на меня сквозь стекла своих огромных очков и мне кажется, что он видит меня насквозь.
- Возвращайтесь к работе, - строго говорит он. – До конца пары вам нужно сдать мне готовую композицию!
Я поспешно киваю. Выдыхаю.
Пронесло…
Мой мобильник сначала жужжит, а потом начинает звенеть, и я не успеваю заткнуть его.
Я зажмуриваю глаза.
Мистер Джефферсон, который уже было отошел от меня, замирает. Его кустистые брови сходятся на переносице.
- Вы не только пользовались запрещенным предметом во время урока, но и соврали, - холодно выговаривает он, протягивая руку, чтобы забрать мой телефон. – Зайдете за ним после занятий в комнату для отбывающих наказание. И, - добавляет он язвительно. – Пусть ваши друзья не ждут вас к ужину.
Я чувствую себя так, словно меня ударили под дых. Я хочу прочитать это новое смс от Дэниэла. Так хочу, что мне почти физически больно от мысли, что я не смогу сделать этого до самого вечера. Но еще больнее мне от осознания того, что сегодня пятница. Что я упросила папу разрешить мне приехать домой и увидеть, наконец, Дэниэла, но вместо этого мне придется отбывать наказание в школе…
- Правила есть правила, мисс Каллен! – говорит мистер Джефферсон. – Отдайте телефон.
Я крепко сжимаю в ладони пластмассовый корпус. Я готова отдать его, готова… Я понимаю, что должна это сделать. Мистер Джефферсон – не тот преподаватель, с которым можно шутить. Он строгий и злопамятный. И у меня экзамен по его предмету в летнюю сессию.
- Мисс Каллен! – рычит он. - Вы плохо слышите?
А я просто стою. Я знаю, что веду себя как дура, но ничего с этим поделать не могу.
Вместо рассерженного лица преподавателя, перед моими глазами стоит лицо Дэниэла… Таким, какое оно было в последний раз, когда я видела его: растерянное, испуганное, в ужасе от того, что он чуть было не сделал. И я помню его красные глаза, его взлохмаченные волосы, его жажду…
Роуз сказала, что его глаза уже стали золотистыми, как у всех вегетарианцев. Что он едва ли не самый быстрый из Калленов, что он часто бывает в людным местах в окружении семьи, готовясь тем самым к новой встрече со мной…
Боже, я хочу увидеть это сама! Я хочу увидеть золотые глаза, невероятную силу, быстроту, энергию. Хочу, чтобы он смотрел на меня, и никто бы не боялся оставлять нас наедине.
Я не могу отложить нашу встречу снова. Пусть даже на несколько часов. Не могу. Мы столько ждали этого, столько мечтали. И я так скучаю по нему. Так скучаю, что уже не помню того времени, когда бы я не испытывала этого ноюще-сосущего желания быть рядом с другим чело… просто с Дэниэлом. Кем бы они ни был теперь.
Я смотрю на протянутую руку мистера Джефферсона и крепче сжимаю телефон.
- Можно мне посмотреть смс? – спрашиваю я тихонько, чувствуя, что весь класс пялиться на меня в шоке. – Это очень важно. И я не могу остаться после занятий сегодня. Я останусь в любой другой день, даже два дня подряд, только не сегодня.
- Когда вы приходите в класс, все важное остается за пределами этой комнаты! – ревет преподаватель. - На эти три часа важным для вас становлюсь я и мои задания. Будьте уверены, что я прослежу, чтобы вы сегодня оказались в комнате для отбывающих наказания! И, раз уж вы настаиваете, я обеспечу вам и второй день в этом удивительном месте. Если же нет – двери из колледжа всегда открыты!
Я ненавижу себя, но почему-то начинаю плакать.
В классе стоит звенящая тишина. Мистер Джефферсон смотрит на меня в ярости, я смотрю на него… в безразличии. Я вдруг понимаю, что мне все равно, что он скажет и сделает, и что мне это будет стоить. Все, что имеет значение – сегодняшний вечер, когда я увижу Дэниэла. Во что бы то ни стало увижу.
Я вылетаю из класса, размазывая соленые слезы по лицу.
Бегу в женский туалет на этаже и запираюсь в кабинке.
Дрожащими руками достаю из кармана телефон и смотрю на экран. Из-за слез не вижу ничего - экран расплывается. Хлюпаю носом и промокаю глаза салфеткой.
«Когда мы в следующий раз поедем в Гштаад, рядом не будет ни твоего папочки, ни твоего Джейкоба. Я не выпущу тебя из кровати в моем шале, разве что для бассейна на двоих или ради крыши мира =) Гштаад – это чудесное место. Там есть столько всего, что я хотел бы показать тебе (особенно в моем шале =)) И когда-нибудь покажу, не сомневайся».
Я улыбаюсь и даже смеюсь сквозь слезы.
Я уже хочу в Гштаад, где не будет ни мамы, ни папы… Джейка тоже не будет, потому что он улетел с Леа в Америку. И будем только мы…
Телефон вновь жужжит…
«У тебя все в порядке? Ты долго не отвечаешь».
Десять минут… Всего десять минут. Это долго, это очень долго для нас с Дэниэлом. Мы нужны друг другу. Пусть даже так – в смс. Но чаще, чаще, чем десять минут.
Нажимаю на «Ответить»:
«У меня из-за тебя грандиозные неприятности и меня могут выкинуть из колледжа, но я все равно люблю тебя. Мечтаю о встрече вечером. Но еще больше, мечтаю о Гштааде наедине с тобой».
Отправляю. Жду.
«Я тоже мечтаю. Я не смогу отвечать тебе пару часов – мы идем играть в стритбол с Эмметом, Роуз и Джасом. Пиши мне все. P.S. Кажется, вечер никогда не наступит… P.S.S. Вампиры не умеют убыстрять время?»
Я выхожу из кабинки и умываюсь. Глаза слегка припухшие и красные.
Смотрю на свое отражение.
- Ты такая дурочка, Ренесми, - говорю своему отражению. – Просто психичка.
Показываю сама себе язык.
Нужно возвращаться в класс и извиняться. Мысли о Гштааде с НИМ будут помогать мне.
Я проснулась от визга тормозов. Машину занесло вправо, потом влево. Ремень безопасности больно впился в тело. С моих губ сорвался полукрик-полувсхлип.
А потом все стало тихо. Машина остановилась.
- Простите мисс, - голос водителя такси звучал напряженно, легкая дрожь в голосе выдавала нервозность и шоковое состояние. – Этот псих подрезал нас!
Я кивнула.
- Вы в порядке? Не ударились?
Я замотала головой. Слова не шли на язык, словно я внезапно стала немая.
В голове была каша. Я или не до конца проснулась или все еще сплю...
- Понавыписывают права таким придуркам, а потом еще удивляются огромному количеству аварий на дорогах… - бубнящий голос шофера доносился до меня как сквозь легкую ватную преграду.
Я откинулась на спинку сидения и закрыла глаза.
Вновь дорога. Вновь такси. Вновь погоня за призрачной надеждой.
- Далеко еще до Гштаада? – спросила я, когда дар речи наконец вернулся ко мне.
- Минут двадцать.
- Ой, почти приехали?
- Ну, вы-то проспали всю дорогу, милочка.
- Да… Я просто устала.
- Выглядели вы как привидение когда садились в машину уж точно. Сейчас лучше?
Я достала из сумки бутылочку воды и сделала глоток.
- Гораздо лучше.
Я знала, что лгу. Мне было совсем не хорошо. Меня мутило, и вновь вернулась слабость. Но я не хотела обременять своими проблемами кого бы то ни было…
Не желая вступать в диалог, я отвернулась и уставилась в окно.
Вокруг было темно. Так темно, что ничего кроме освещенной фарами ленты дороги и растущих по обочине деревьев не было видно. Пейзаж был мрачный и скучный, меня снова начало клонить в сон, которому я отчаянно сопротивлялась.
Минут через десять по краям дороги появились фонарные столбы, потом начали мелькать маленькие домики…
Кажется, совсем недавно я ехала этой же дорогой с Джейком, полная радужных идей и идеалистичных мечтаний. Уверенная в себе и в своей жизни. Тогда все было так просто. Так просто и так логично. Не было этих изматывающих слез и этих страданий, этой ноющей боли в груди, этой болезненной страсти, этой печали, это жажды, этой зависимости…
«Я бы хотел, чтобы мы никогда не ездили туда», - сказал мне Джейк однажды. И я не согласилась с ним. Даже сейчас, пройдя через весь этот кошмар, который неизвестно чем еще закончится, я бы ни за что не согласилась изменить хоть что-то в моей жизни. Не согласилась бы изменить ход истории, приведшей меня в этот заснеженный рай и познакомившей меня с Дэниэлом. Единственным человеком которого я любила, чтобы ненавидеть, и ненавидела чтобы любить. И так было всегда.
Вдали показались подсвеченные башенки Gstaad Palace.
У меня заныло сердце.
Я снова здесь.
Гштаад.
Одна. Без него.
Гштаад, я вернулась, чтобы найти его. Как в тот раз. Только на этот раз все будет иначе. Когда я найду его, я буду уверена, что это навсегда.