Ренесми вернулась за столик и заняла свое место рядом с Алеком. По его хитрой физиономии было понятно, что он заранее знал, что Джейкоб не явится сегодня на свидание. Его взгляд на Эшли так же ясно говорил Ренесми: если ты уйдешь, она умрет. Позвонишь Калленам, она умрет еще быстрее. Таким образом, у Ренесми не было выбора. Она должна была остаться, чтобы спасти Эшли. Спустя пару минут выслушивания бессмысленного трепа от Эшли, официантка принесла им заказ. Бокал мартини для Эшли и два бокала с красным вином, один из которых был поставлен перед Ренесми. Дампирка нахмурилась, почуяв знакомый запах. Это был аромат крови. В бокале было не вино, там была кровь, человеческая кровь. Алек поднял свой бокал, желая произнести тост.
– Предлагаю выпить за наше более близкое знакомство Ренесми, – официально сказал он, игнорируя ревностный взгляд Эшли. Блондинка тут же проглотила свой мартини, не дожидаясь, когда ее парень закончит тост в честь ее подруги и попросила повторить заказ. Ренесми тем временем замерла в нерешительности. Ее рука несмело потянулась к бокалу. Алек ждал, пока она не поднимет его. Все шло по его плану, и Ренесми уже не могла ничего предпринять, чтобы хоть как-то помешать ему. Раздался звон бокалов, и ее горло заполнилось вязкой солоноватой жидкостью, обладающей удивительной живительной силой и сладостью. Сделав первый глоток, Ренесми не смогла остановиться, пока не осушила его полностью. В этот момент она почувствовала, как рука Алека осторожно легла на ее колено, от чего по ее телу прошла мелкая дрожь. Эшли, увлеченная вторым бокалом мартини, который ей незамедлительно принесли вслед за первым, конечно даже не подозревала о том, что происходит под столом.
– Я тебя ненавижу, – мысленно передала Ренесми Алеку свое послание, накрыв его руку своей. Разумеется, его это не остановило. А ее тело бессовестно встало на сторону Алека и предавало ее с каждым новым его прикосновением к ней. Ренесми чувствовала жар по всему телу, и не имела не малейшего понятия как сопротивляться этим запретным чувствам.
– Ты врешь, – без стеснения шепнул ей на ухо Алек. Эшли совершенно не умела пить, и двух бокалов спиртного было для нее более чем достаточно. Теперь ему больше ничего не мешало держать ее здесь в качестве приманки для Ренесми и безнаказанно соблазнять у нее на глазах ее подругу. Бедная дампирка казалась сейчас абсолютно беспомощной.

– Известно, – подтвердила Ренесми, покосившись на Лео. Напрасно она ожидала от него спасибо. И ничего, что если бы не она его и Алека ждали бы, куда большие проблемы, чем выговор от вечно всем недовольного Кайуса. – Но мы уладим эту проблему.
– То есть уничтожим? – задумчиво произнес Лео.
– Нет. Лаура заставит…
– Что? – прошипел Лео. Упоминание о сестре привело его в бешенство. Как она может? Она мать – использовать свое собственное дитя. Да после таких слов она ничем не лучше Аро. Лео старался держать себя в руках. Сейчас ему даже казалось, что он по-настоящему ненавидит ее. Ренесми его мать, которая не смогла уберечь его и теперь позволяет себе манипулировать Лаурой. – Ты сума сошла. Ты не посмеешь впутывать во все это мою сестру.
– Еще как посмею! – злобно прошипела в ответ Ренесми. Лео был настоящим Ангелом, когда он спал и сущим дьяволом, когда бодрствовал. Он мучил ее каждый день, виня ее в слабости и не способности защитить свое собственного ребенка. Но что она могла сделать против Аро? У нее на руках была маленькая Лаура, которую нужно было защищать от жаждущих ее крови вампиров. Она была бессильна что-либо сделать, так же как и Алек. – Она моя дочь. Моя. И только моя. И не ты ни кто-либо другой не может мне указывать, о чем мне ее просить.
– Я возражаю, – не найдя иных аргументов стиснув зубы проговорил Лео.
– Это ничего не изменит, Лео, – более мягко ответила Ренесми. – Мне жаль. Но последние четырнадцать лет я только и делала что жила здесь затворницей, у меня не было возможности видеть свою семью, тех с кем я выросла. И сейчас я не могу позволить родному человеку умереть, когда знаю что могу спасти ее. Рано или поздно Лаура бы узнала правду. Это неизбежно. Мир слишком тесен, чтобы скрывать от нее существование олимпийского клана вечность.