Глава 28

«…Бригитта пряталась за раскидистым кустом боярышника, нервно кусая губы. В голубых глазах блестели слезы. Сердце болело так, словно от него каждую секунду отрезали небольшой кусочек. Девушка знала, что еще немного - и оно рассыпется кровавыми лепестками роз. Осталось только дождаться, когда рыцарь в серебряных доспехах, стоящий на ристалище на коленях, встанет, снимет шлем и прижмется к губам светловолосой дамы, знаменуя завершение помолвки. Вот тогда жизнь Бригитты окончательно будет разбита, и девушка со спокойной совестью сможет умереть.
- Моя принцесса…
Бригитта, ахнув, прижала пальцы к губам и поспешно обернулась.
- Моя принцесса, - повторил темноволосый мужчина, вставая на колени и поднося к губам обтрепанный край юбки. - Я не могу жить без тебя. Не могу есть, спать и дышать, если не вижу твоих золотых волос и рубиновых губ. Моя принцесса, ты станешь моей женой?
- Но… - растерянно оглянулась Бригитта.
Мужчина в серебряных доспехах под гром оглушительных аплодисментов поднялся с колен и снял шлем. Солнечные блики отразились на его волосах цвета беленого полотна.
- Но как же… Ведь ты должен быть там… А это Арвид?
- Мой брат нашел свое счастье, - проникновенно сказал мужчина. - А я? Я найду свое, Бригитта?
- Да! Конечно, да, Эйнар! - не помня себя от неописуемой радости, воскликнула девушка.
- Моя королева, - прошептал мужчина, поднимаясь, и утянул Бригитту в мучительную сладость поцелуя.
Девушке казалось, что у нее выросли крылья, тело приобрело невероятную легкость, и она удерживается на земле только сильными мужскими руками, крепко обнимающими ее.
- Идем, моя королева, - прошептал Эйнар, неохотно оторвавшись от притягательных губ невесты. - Мы должны поздравить молодоженов.
Трава стелилась под ноги Бригитты, когда она шла под руку с Эйнаром. Солнце посылало ей свои волшебные лучи, превращая потрепанное платье в ослепительно искрящийся наряд. В небесах птицы пели торжественную песню, прославляя Бригитту и Эйнара, короля и королеву этих земель…»
Вероятно, в этом месте полагалось промокнуть слезу белоснежным платочком, радуясь за будущее счастье героев. Но я только насмешливо фыркнула, захлопнула книгу и отложила ее в сторону. Интересно, откуда авторы берут сюжеты? Явно не из реальности. Хотя, конечно, моя собственная история тоже напоминает любовный роман, но Ален - младший брат князя, да и я долгое время не знала о его происхождении. А кто сказал этому… этой Риминиэль, что король женится на своей прачке? Он выберет себе королеву, исходя из политических и экономических интересов страны. Смазливая девушка из прислуги в лучшем случае станет его фавориткой, в худшем - несколько ночей согреет его постель и всю оставшуюся жизнь будет лелеять сладкие воспоминания.
Если бы Риминиэль писала об Иллане, то ее… его роман закончился бы грандиозной ссорой между монархом и его бывшей фавориткой и ее последующим побегом в фамильное имение за пределы Этеры, где она и будет оплакивать свои растоптанные чувства.
Правда, тут уже я слегка грешила против истины. Роман пока еще не закончен. Но ссора между Делвером и Илланой действительно была в тот самый день, когда я впервые появилась при дворе. Побег тоже - в дом, который мне показывал Аленар. О причинах размолвки приходилось только догадываться, но скорее всего, мы правы во многом, если не во всем. Моей будущей родственнице просто надоело то, как Делвер относится к ней. Возможно, свою роль сыграл и его интерес ко мне. Иллана ни словом не обмолвилась об этом, но и не возражала, когда я предложила составить ей компанию в фамильном особняке. Откровенно говоря, она облегченно выдохнула и с трудом скрывала свою радость по этому поводу.
Зато решительно воспротивилась предложению Аленара жить вместе с нами и с горем пополам согласилась на присутствие Лежека. Мужчины категорически настаивали, что хотя бы кто-то из них должен нас охранять. Терен после недолгого размышления решил остаться с вампиром.
Мы переехали в тот же вечер и вот уже третий день проводили в безделье: отдыхали, купались в море и лениво перелистывали страницы слезливых романов и философских трудов, составляющих основу небольшого собрания книг в доме дяди Илланы.
Сама хозяйка большую часть времени проводила с нами, сидя в кресле с книгой на коленях. Правда, в гостиной присутствовало только ее тело, судя по застывшему взгляду и одной и той же раскрытой странице. Мысли Илланы уходили куда-то очень далеко от окружающей нас реальности.
Но сегодня утром ее апатия сменилась жаждой бурной деятельности, и она, призвав двух служанок, принялась за разборку залежей старья, хранившегося наверху. Я попыталась было принять участие во всеобщем веселье, но быстро расчихалась от облаков густой пыли и бесславно покинула место боевых действий. Лежек куда-то исчез еще раньше, видимо, устав пробиваться сквозь гремучую философию трактата под названием «Диалектика тринитарного мышления».
Я с тоской потянулась за отложенной книгой, намереваясь все-таки дочитать, как герои мужественно, не щадя нервов читательниц, придут к светлому будущему. К счастью, оставалось совсем немного - пара десятков страниц, а дальше придется делать мучительный выбор: или брать следующую душещипательную историю, или идти под палящее солнце, или просто сидеть и бездумно смотреть на сад и прыгающих по веткам птичек.
- Элька! Знаешь, кто посетил наше скромное обиталище?
Я с радостью отложила знакомство с финалом романа и обернулась.
- Терен, ты уже соскучился? А Аленар тоже приехал?
- Аленара со мной нет, - сообщил Терен, с интересом изучил название философского труда и с притворным ужасом отодвинул его от себя. - И соскучиться я не успел. Это вы тут… просвещаетесь, - показал он на толстый фолиант, - а нам приходится принимать толпы визитеров.
- Подожди… Мы же всего два дня назад уехали, откуда взялись толпы гостей?
- Ну, не совсем толпы, - весело признался Терен, устраиваясь на двухместном диване. - Но визитеры приходили. Вчера - его величество Делвер Пятый собственной персоной, сегодня - госпожа Аллита.
- Аллита? - поразилась я.
Если приход его величества еще укладывался в какие-то рамки, хотя бы в заботу о здоровье своей пока еще фаворитки, то причина визита дамы, метящей на место королевы, не возникала у меня в голове.
- Она самая, - подтвердил Терен.
- И какого гхыра ей потребовалось? - с не меньшим, чем у меня, удивлением, вопросил Лежек.
- Официально - осведомиться о здоровье госпожи Илланы, - ухмыльнулся его брат.
- Я бы скорее поверила в то, что Аллита хочет отравить ее окончательно, - пробормотала я. - Терен, она случайно не оставляла коробочку конфет или корзину с фруктами?
- Только открытку с пожеланиями выздоровления.
- Ты ее проверил? - серьезно поинтересовался Лежек, явно придерживающийся моего мнения.
- Я ее сжег, - хмыкнул Терен.
- Молодец. - Лежек, в отличие от брата, не веселился. - А неофициальная причина визита?
- А вот тут сложно сказать наверняка. - Терен глубокомысленно провел рукой по волосам. - Я бы сказал, что она хотела убедиться в отсутствии Илланы и Эльки в городе. Вы же понимаете, что известие об этом распространилось по Этере со скоростью слухов? И милая дама, озабоченная здоровьем приятельницы, как бы невзначай постаралась узнать, куда и почему они уехали.
- Конечно, - прокомментировала я. - Аллита прямым текстом приказала мне убираться домой. Надо думать, она хотела знать, послушалась я ее или нет.
- А почему мы об этом не знаем? - хором возмутились парни.
- К слову не пришлось, - виновато призналась я. - Сначала слезы Илланы, потом поспешные сборы и отъезд, а потом… потом у меня просто вылетело это из головы. Все равно я не собиралась следовать ему.
- Может быть, - пожал плечами Терен. - Но мне показалось, что даму больше волновало, действительно ли Иллана при смерти и на самом ли деле ее состояние внушает серьезные опасения, такие, что ты увезла ее к травникам.
- Глупость какая, - фыркнула я.
- Я так и сказал, - рассмеялся Терен. - И добавил, что вы некоторое время насладитесь одиночеством и свежим воздухом, а потом вернетесь в Этеру.
- Что ей, разумеется, не понравилось.
- Не исключено, - продолжал веселиться Терен. - Но демонстрировать она это не стала, приступив ко второму пункту своего плана.
Парень многозначительно замолчал.
- Давай-давай, выкладывай, - поторопил его брат. - Все равно ведь расскажешь. А мы с Элькой не собираемся гадать на кофейной гуще. Госпожа Аллита могла придумать что угодно: от попыток соблазнения до грандиозной истерики.
- И почему ты не выбрал себе стезю пророка? - воздев руки, полюбопытствовал Терен.
- Потому что я боевой маг, - отрезал Лежек. - Так я угадал с истерикой?
- С обольщением. Госпожа Аллита почему-то решила, что призывное вздымание груди, скромное опускание ресниц на щечки с нежным румянцем и чрезмерное восхищение моими талантами должны уронить меня к ее хорошеньким ножкам.
- Не уронили? - усмехнулся Лежек.
- Я же не полный бздыр, - засмеялся Терен. - Только слепой не видел, как она вешается на короля. Поверить после этого в ее увлечение малознакомым захудалым дворянином из какой-то там Полдании может только по уши влюбленный молодой человек.
- А ты таковым не являешься, - улыбнулась и я.
- Нет, - продолжал веселиться друг.
- А зря, - серьезно проговорила с порога Иллана. - Я прошу прощения, что вмешиваюсь в ваш разговор, но до меня донеслось несколько фраз.
- Госпожа Иллана, вы хозяйка в этом доме, и вам позволено все, - немедленно встал с дивана Терен.
- Тогда, Терен, я посоветую тебе изобразить из себя слепого и влюбленного молодого человека.
Парни переглянулись.
- Войти во вражеский клан? - не очень уверенно предположил Терен.
- Хорошая мысль, правда, я думала не об этом, а о вашей безопасности. Не стоит злить Аллиту без повода. Третью неудачу подряд ей будет сложно пережить, и кто знает, что придет в ее воспаленную от яда головку?
- Третья?
- Король, Элька и ты, - подсказал Лежек.
- Да. Но твоя мысль мне тоже нравится, - заметила Иллана. - Если все, конечно, получится. Аллита неразговорчива, но вдруг, изображая заинтересованность молодым человеком, она ошибется и расскажет то, чего не следовало бы?
- Кроме того, я смогу при необходимости сопровождать ее по делам, - воодушевился Терен. - Да, госпожа Иллана, вы правы. Жаль, что я сам не додумался до этого.
- Ты еще слишком молод, мальчик, - улыбнулась дама. - Но этот недостаток быстро проходит. Не буду вам мешать. Еще есть дела, требующие моего внимания.
- Одну минуту, госпожа Иллана, - шагнул вперед Терен и протянул ей небольшую коробочку. - Собственно, я приехал, чтобы передать вот это.
- От Аллиты? - обеспокоилась я.
- От его величества, - пояснил друг.
Иллана чуть не уронила коробочку.
- Он прислал их лично для меня? А записки никакой не прилагалось?
- Увы, - вздохнул Терен. - Записок не было. Его величество приехал лично и просил передать эту коробочку, присовокупив пожелание здоровья.
- Спасибо, - отсутствующе отозвалась дама, дрожащими пальцами открывая крышку. - Мои любимые конфеты… Делвер все еще помнит, что я люблю их. Хочешь попробовать, Элька?
- Сначала я бы проверил на яды, - предупреждающе заметил Лежек.
- Думаешь? - повернулась к нему Иллана. - Делвер вряд ли стал бы травить меня. Зачем, когда можно просто выслать из страны?
Лежек тем не менее отобрал у дамы коробочку, сел в уголке и приступил к внимательному рассматриванию содержимого, кажется, потихоньку привлекая магию.
- Терен, а больше Делвер ни о чем не спрашивал?
- Мы немного поговорили. Его величество не особенно торопился, расспрашивая меня о разных мелких и важных обстоятельствах. И как мне кажется, его весьма интересовало, где в данный момент находится Аленар: в Этере или с вами. А еще он очень хотел знать, когда состоится воссоединение вас, милая госпожа Эллина, - парень слегка поклонился в мою сторону, - и вашего отца.
- Что, прямо такими словами и спрашивал? - изумилась я.
- Почти прямая цитата, - усмехнулся Терен. - Я разочаровал его величество, сообщив, что до твоего дня рождения ты вряд ли вернешься в Этеру.
- А ты про него помнишь?
- А почему нет? - удивился он в ответ. - Мы достаточно времени проучились вместе, чтобы я запомнил несколько дат, связанных с тобой, Ингваром или Лисом.
Честно говоря, сама я давно не относилась к этому дню как к празднику, то есть не ждала поздравлений, подарков и сладкого пирога. Летом, в начале жнивня, в Школе не было никого из сокурсников, а немногочисленные преподаватели не утруждали себя знаниями о днях рождения адептов. Я даже сомневалась, знал ли сию знаменательную дату Ален. Мы никогда не обменивались подобной информацией. Хотя он мог выяснить ее из личного дела… Но вот то, что Терен знает, когда мне исполняется двадцать лет, немного удивляло.
- Слушай, а ты сказал королю, сколько мне исполняется? Может, он тогда не будет считать меня дочерью Илланы?
- Нет, только дату назвал, - смутился Терен, - и сказал, что ты обязательно захочешь провести день своего совершеннолетия с отцом. А что не так? Насколько я знаю, женщины всегда скрывают свой возраст.
- Терен, - полупростонала, полузасмеялась я. - По законам Полдании я совершеннолетняя уже четыре года! А в Картхейне девушку считают взрослой уже в пятнадцать! Сколько же даст мне король?
- Ну и что? Он же будет считать тебя моложе, а не старше, - резонно заметил Лежек. - Госпожа Иллана, вот ваши конфеты. На мой взгляд, они совершенно безопасны. И вообще, что ты так переживаешь? - опять обратился он ко мне. - Подарят тебе какую-нибудь безделушку на память, и будет она служить вечным поводом для ревности Алена.
- Если Ален и будет ревновать, то вряд ли из-за какой-то мелочи, пусть и подаренной высшим лицом государства, - задумчиво проговорила я. - Он найдет для этого более веские поводы…
Найти эти самые поводы мой будущий муж смог бы без особого труда. На следующее утро к нам явился невероятно официальный мужчина в бело-голубой ливрее и передал невероятно официальный свиток пергамента. Невероятно официальными фразами его величество Делвер Пятый извещал госпожу Эллину дар Каэрстан, виконта дар Каэрстан, Дэнила дар Каэрстан и Камена дар Каэрстан, а также баронессу Иллану дар Осселд, что седьмого жнивня им надлежит прибыть на бал, устраиваемый в честь дня рождения госпожи Эллины. Осознав прочитанное, я ахнула:
- Лежек, гхыр все побери… Что все это значит? Насколько нормально устраивать бал в честь совершеннолетия малоизвестной девицы, приехавшей в страну на пару-тройку месяцев?
- Понятия не имею, - ответил не менее ошарашенный Лежек. - Надо спрашивать Иллану.
Иллана тоже изрядно удивилась.
- Что? - она брезгливо сбросила с обитого безвкусной яркой тканью кресла тяжелые парчовые платья и села, разворачивая свиток. - Очень странно, Элька. Не похоже на Делвера. В конце жнивня и так большой праздник, к которому готовятся заранее, с балами, народными гуляниями и фейерверками. И такое внезапное решение…
Иллана замолчала, аккуратно сворачивая свиток в трубочку.
- И что нам делать? - осторожно спросила я, когда пауза неприлично затянулась.
- Идти, разумеется, - очнулась Иллана.
- Я не про это.
Я присела на подлокотник такого же отвратного вида кресла, не рискуя опускаться в него - слишком пыльной и кричащей казалась обивка.
- Иллана, меня тревожит…
Тут уже замолкла я сама, не зная, как точнее выразить беспокоящие меня обстоятельства и не обидеть при этом Лану.
- Отношение к тебе короля? - подсказала она. - Знаешь, в придворных сплетнях иногда нет и капли правды. Не думаю, что Делвер действительно решил заменить меня на мою молодую копию.
- Но пока все выглядит именно так.
- Выглядит - может быть. Но, Элька, никто лучше меня не знает Делвера. При всех его недостатках он никогда не будет спать с дочерью своей любовницы.
- А он уверен, что я твоя дочь, - утвердительно проговорила я.
- Да, - печально вздохнула Иллана. - Ты знаешь, почему мы уехали из Этеры сюда?
- Вы поссорились.
- А из-за чего?
Я чуть пожала плечами. Причина ссоры могла быть любой, но она, несомненно, связана с Илланой.
- Из-за тебя, - грустно улыбнулась дама. - Делвер назвал меня плохой матерью, обвинив в том, что я отправила ребенка прочь сразу после его рождения и не только не пожелала вернуть, но и вовсе выкинула из своей жизни, ни разу не упомянув о твоем существовании.
- Сложно говорить о том, чего не знаешь.
- Да. Я так и не смогла убедить Делвера в том, что он ошибается. Король всегда прав, и все тут. На мои слова про дворцовые сплетни, которым нельзя верить, он грубо оборвал меня, заявив, что верит не досужей болтовне, а собственным глазам.
- Но мы же не так сильно и похожи, - печально вздохнула я.
Иллана словно не слышала меня.
- Он открыто назвал меня трусливой эгоисткой и себялюбивой стервой, боящейся признаться в собственных ошибках, добавив, что теперь понимает, почему у нас так и не родился общий ребенок.
- Ему так нужны незаконнорожденные дети?
- Они были бы законными, - мрачно возразила Иллана. - Делвер женился бы на мне сразу после того, как я забеременела. И даже до этого счастливого момента. В любое время, изъяви я только желание… Ну, кроме последних месяцев, когда его отношение ко мне изменилось.
- Иллана, - заколебалась я, не зная, имею ли право влезать в настолько личные дела. Но, с другой стороны, она не чужой мне человек, и Аленар просил спросить ее при случае. - Ты любишь Делвера. Он предлагал тебе выйти за него замуж. Так почему нет?
- Потому что любовница имеет право не рожать ребенка, а от королевы этого ждут, - с непонятной мне скорбью выплюнула дама.
- Это настолько плохо?
- Ты ничего не знаешь, Элька, - Иллана закрыла лицо руками и затряслась в беззвучных рыданиях.
Я сорвалась со своего подлокотника и рванулась к ней, накрывая ее виски ладонями.
- Лана…
- У меня была дочь, - глухо проговорила она, не отнимая рук и не пытаясь высвободиться. - Сейчас ей было бы чуть больше четырнадцати лет.
Иллана вновь замолчала, захлебываясь неслышными страданиями.
- Что с ней стало? - мягко спросила я, подозревая, какой будет ответ, и страшась услышать его.
- Она была красивой девочкой, с белой кожей и тонкими светлыми волосиками, - Иллана подавила всхлип. - С крошечными пальчиками, темно-синими глазками и сложенными бантиком губками. Идеальный ребенок. Выше пояса. А ниже, - она прерывисто вздохнула, - ниже, вместо пухленьких ножек - толстые раздвоенные обрубки. Моя девочка ни разу не вздохнула, не закричала. Элька, моя дочь родилась мертвой, и все вокруг считали это чрезвычайным благом как для нее, так и для меня. Барон дар Осселд был проклят, и это проклятье сделало ядовитым и его семя, а оно отравило меня. После смерти моей девочки я беременела еще дважды, и оба раза все заканчивалось выкидышем. Повитухи шептались, что эти дети были еще страшнее и уродливее, чем первый ребенок.
- Но может быть… дети от Делвера родились бы здоровыми? - неуверенно прошептала я.
- А если нет? Ты представляешь, каково будет Делверу, если у него родится сын - урод? Элька, я проклята! - надрывно выкрикнула она. - Я не могу иметь детей! Ты понимаешь теперь, почему я никогда не стану женой Делверу? Кому нужна прОклятая королева?
Иллана рыдала уже не сдерживаясь. Я, с разрывающимся от ужаса и сострадания сердцем, потянула из нее темные эмоции, не задумываясь, стоит ли применять магию или нет. С такими воспоминаниями нельзя жить. Они отравляют не хуже проклятия. Я не могла убрать их совсем - вампирская кровь давала о себе знать - но моих знаний и умений хватило на то, чтобы смягчить их, смазать в памяти, закрыть туманом образ юной девушки, держащей на руках рожденного ею уродца, все еще соединенного пуповиной с ее телом. Леденея от страха и жалости, я размывала боль, слезы и горе Илланы, не позволяя себе задуматься о том, что подобное может ожидать и меня, понимая, что оно все равно напомнит о себе чередой кошмарных снов. Барон дар Осселд был проклят, и это сказалось на его детях. Я сама лезла в глубину темной магии, пропуская через себя потоки энергии. Кто знает, как подействуют они на моих нерожденных детей? Мне оставалось только уповать на судьбу, которая знала, что делала, сводя меня с Аленом…
В дверь постучали.
- Дамы, у вас все в порядке? - заглянул в комнату встревоженный Лежек. Иллана вздрогнула и убрала руки от лица.
- Все хорошо, - почти спокойно произнесла она. - Я слегка расклеилась, и Элька мне помогла. Сейчас все в норме. И очень хорошо, что ты пришел, мне как раз требуется мужская сила. Лежек, будь добр, пододвинь сюда сундук, стоящий у стены. Мы с Элькой запихнем в него эти обноски.
Иллана пренебрежительно пошевелила носком туфли сброшенное с кресла тряпье. Лежек продолжал обеспокоенно смотреть на меня и, только дождавшись моего подтверждающего кивка, расслабился. Он прошел к огромному сундуку и, с силой дернув за боковую ручку, вытащил его на середину комнаты. К скрипу досок и шороху прибавился негромкий стук. На пол упала картина, до этого момента зажатая между сундуком и стеной. Иллана бросила на нее быстрый взгляд, помрачнела и отвернулась.
- Кто это? - тихо полюбопытствовала я.
- Госпожа Стелла, - коротко и сухо пояснила она. - Бывшая жена моего дяди.
- Которую он выгнал из дома?
- Она. Очень неприятная особа, надо сказать. Я понимала это и ребенком.
Я подошла поближе и с интересом взглянула на портрет. Дама на нем блистала красотой, молодостью и высокомерием, превосходно переданным художником в выражении темных глаз и презрительной усмешке на кроваво-красных губах. Мне показалось, что я вижу в ней что-то знакомое, и вначале никак не могла понять, что именно. Мы никогда не встречались с этой дамой. Сложно было бы забыть тонкий ястребиный нос и угольно-черные волосы. Только спустя несколько секунд я отметила чуть асимметричные брови. Точно такие же, как у министра Овальда.
- Ты тоже заметила? - тихо обратился ко мне Лежек.
- Да. Занятно, правда? - таким же шепотом ответила я.
- О чем вы? - нервно позвала Иллана. - Лежек, будь добр, убери портрет куда-нибудь подальше, чтобы он не попадался мне на глаза. Или еще лучше - сожги.
Лежек послушно поднял картину и вынес ее из комнаты. Я задумчиво начала помогать Иллане укладывать вещи в сундук, не переставая размышлять над открывшимся обстоятельством. Так тетка Илланы, как там ее… госпожа Стелла, в родстве с министром? По всему получалось, что да. Одинаково неправильные брови не могут быть совпадением.
- Иллана, а где сейчас твоя тетка?
- Не знаю и знать не хочу, - вздрогнула дама. - Страшно подумать, что когда-то я считала ее мамой и не понимала, почему она так смотрит на меня. Знаешь, у меня всегда складывалось ощущение, что своим взглядом госпожа Стелла пригвождает к месту и готовится заморозить тебя заживо. Или скормить крысам. Собственно, я и узнала портрет по ее глазам. Это единственное, что осталось в моей памяти.
Я передернулась, представляя себе крохотную девчушку, страстно желающую добиться от самого близкого ей человека хотя бы капельки любви и ласки, а в ответ получающую ледяную неприязнь.
- Мне даже стало легче, когда она после какого-то мелкого проступка назвала меня дочерью шлюхи, прибавив, что ее собственное дитя никогда не поступило бы подобным образом. Я стояла и радовалась, осознав, что не имею ничего общего с этой холодно роняющей слова дамой, убивающей меня взглядом на месте, а госпожа Стелла при виде моей улыбки распалялась все больше и больше. Господин Менор увел ее насильно, иначе не знаю, чем бы все кончилось…
Я пробормотала что-то подходящее к ситуации. Больше Иллана не заговаривала ни о тетке, ни о своем прошлом, и только когда сундук был сложен, и Лежек, напрягаясь, потащил его вниз, она взяла меня за локоть.
- Спасибо, Элька. Только не делай так больше. Ты же понимаешь, о чем я, правильно?
Я кивнула.
- Иллана, так нельзя было оставлять…
- Не надо, - твердо повторила она. - Я сильная и справлюсь со всем и сейчас, и в будущем. Не волнуйся из-за бала. Мы с тобой поедем туда, поразим всех своей красотой…
- И вызовем кучу сплетен, - в тон ей добавила я.
- Без сплетен, к сожалению, не обойдешься. И они расцветут еще более ярко, когда станет заметной твоя беременность.
- Я все-таки надеюсь уехать из Картхейна раньше, - протяжно вздохнула я, прикрывая руками живот. - Мне нельзя задерживаться здесь.
- Знаю, милая, - Иллана ласково погладила меня по руке. - Все будет хорошо. Я верю в это.
И я тоже верила, усиленно и отчаянно настраивая себя на позитив весь остаток дня. А ночью, как и ожидалось, пришел кошмар.
Степь. Бескрайняя, безлюдная, выжженная солнцем, сверкающим в белесом небе. Жарко так, что воздух при дыхании обжигает легкие и горло. Не спасает даже ураганный ветер, пригибающий к земле высохшие былинки, превращающий в лохмотья юбку и рвущий волосы, непрерывно лезущие в рот и глаза.
Я иду вперед, преодолевая мощные порывы, не обращая внимания на пышащую жаром землю под босыми ногами и всепоглощающий ужас, вызывающий страстное желание упасть и свернуться в комочек, закрыв руками голову. Я иду, направляемая незримой нитью, притягивающей меня к чему-то безмерно важному. Иду, хотя вижу перед собой лишь черную туманную стену, в которой то в одном месте, то в другом вспыхивают зигзагообразные слепящие молнии. Иду, чувствуя, как ощущение скорой гибели - не только моей, всего мира - смешивается со страхом и паникой. Я должна пройти сквозь стену. Должна, потому что там мои дети.
- Они уже не твои.
Прямо перед моими глазами в стене вспыхивает особенно яркая молния. Туман в этом месте сгущается до кромешной черноты, и из нее выходит… нечто. Сгусток чернильной тьмы, принявший образ человека.
Я останавливаюсь и, маскируя страх дерзостью, смотрю в то место, где у людей располагается лицо.
- Нет.
- Они были и будут моими, - в мертвом голосе твари отчетливо слышна усмешка. - Твои дети еще до зачатия принадлежали мне.
Я стараюсь не думать, что судьба сводила нас с Аленом только для того, чтобы ублажить мерзкий клочок черного тумана. Уговариваю себя, что так не может быть, что наша любовь существует на самом деле.
- Ты ошибаешься, Элиара, - удовлетворенно произносит тварь. - Смотри сама.
Стена внезапно исчезает, разливаясь по степи и покрывая ее отвратительной темной массой. Но мой взгляд устремляется не под ноги, а за сгусток мрака, на две небольшие фигурки.
Темноволосый мальчик и рыженькая девочка. Не старше семи-восьми лет. В аккуратных рубашечках и штанишках. И с абсолютно черными провалами вместо глаз.
Сердце сжимается от боли, а сознание заполняется таким же мраком, как и тот, что стоит в трех шагах от меня. Ненависть, жестокость, злоба, гнев, до этого спрятанные в самом дальнем уголке, вихрем поднимаются и рассыпаются ядовитым фейерверком.
- Правильно, Элиара, - вкрадчиво шепчет тварь. - Только так ты можешь присоединиться к ним. К нам. Тебе осталось совсем немного. Только позволь мраку полностью поглотить тебя.
- Нет! - отчаянно кричу я. - Нет! Дети! Итен! Каэль!
- Как хочешь, - с сожалением роняет мрак и текучим движением перемещается к моим детям. Те доверчиво берут его за верхние конечности, отворачиваются от меня и уходят прочь…
Я срываюсь с места - и не могу сдвинуться. Ноги до колена опутаны вязкой черной массой, поднимающейся все выше и выше. Я не успеваю моргнуть, как оказываюсь увязшей до пояса.
Отчаяние и тоска охватывают меня до такой степени, что я не выдерживаю. Мощный поток энергии, вырвавшийся из меня, материализуется в виде огненного шара. Бездумная и бездушная стихия проносится по степи, уничтожая черную гадость, доходит до твари, держащей за руки моих детей, и останавливается.
- Ты ничего не можешь мне сделать, Элиара, - издевательски хохочет мрак.
- Могу, - не скрываю ненависти я и, собрав все имеющиеся силы, посылаю их своей стихии.
Огненный шар, взревев, прыжком устремляется вперед и поглощает тварь и детей.
Я с криком падаю на колени. Боль, дикая, непереносимая боль разрывает меня на сотни, тысячи, миллионы кусочков. В глазах темнеет. Солнечный день превращается в безлунную ночь. Слабеет тело, и опускаются руки.
Я продолжаю держаться, подпитывая огонь своей собственной аурой - вся энергия истощилась. Золотое смешивается с черным. Языки пламени то становятся темно-багровыми, то вновь приобретают оранжевый цвет.
Силы полностью оставляют меня. Я падаю на выжженную землю, поднимая облачко легкого пепла. Огонь растворяется в полуденном зное. Последнее, что я вижу, прежде чем окунуться в пелену безвременья, - это два детских личика. Мальчика с темно-синими глазами и девочку с зелеными.
- Мама…

Продолжение здесь