Я сидел на подоконнике с открытой книгой на коленях, хотя сейчас я едва понимал, что передо мной, стихи или проза, уже несколько часов я вглядывался в страницу и не мог прочесть ничего. Впервые за свою долгую жизнь я смог найти в своем существовании что-то более интересное. Такого никогда еще со мной не было, наш вид очень легко отвлекается, но я не мог переключиться, все мои мысли витали вокруг, казалось бы, совсем незначительного происшествия, в нашу школу пришла новенькая, мы знали, что это будет дочь шефа местной полиции Свона, Изабелла, но не придали этому значения, а зря. Возможно, сейчас мне бы не пришлось трусливо прятаться в стенах родного дома. Я ненавидел себя за эту позорную слабость, я был мужчиной и страх мне не к лицу, но я боялся, действительно, боялся до дрожи в коленях, до боли в стиснутых кулаках, боялся, что все напрасно, что я ступил уже на скользкую дорожку, с которой уже не суждено свернуть.

Едва я почувствовал ее запах, когда она поскользнулась возле нашей парты, и холодный осенний ветер из открытого окна донес до меня аромат ее крови, я понял, что не могу удержаться и только титаническим усилием со стороны Ирины, я смог дотерпеть до конца урока. Хотя, к своему стыду, на ум мне пришли сотни разных изощренных способов как я могу убить ее, но тонкие пальцы Ирины крепко сжимали мое плечо, за что я был ей очень благодарен. Иначе… Нам пришлось бы скрываться? Убить всех детей, находящихся в классе? В школе? Нет, я не маньяк и не серийный убийца. Все просто: дело в том, что я вампир, и я до умопомешательства хотел выпить кровь Изабеллы Свон. Это чудовищно, это гадко, как впрочем, и сам факт существования на земле таких крайне непривлекательных существ, как мы. Мы отверженные, проклятые навечно, демоны ада, убивающие под покровом ночи, дети преисподней. Хотя наша семья и отличалась от подобных нам, наш рацион включал в себя только лишь кровь животных, но это не говорило о том, что мы не можем потерять голову при виде человеческой крови. Но, пусть даже так, но мы не переставали быть отвратительными плотоядными монстрами. Весь вчерашний вечер, ночь и утро я убеждал себя, что смогу, что справлюсь, но жажда не отступала, едва я вспоминал чарующий аромат крови девушки. Значит, все было напрасно. Вся моя жизнь, эта бесконечная смена домов, фамилий, эти игры в людей в течение восьмидесяти лет, весь этот маскарад был просто фарсом, и я тот, кем меня создала природа, то есть прирожденный хищник, созданный для того, чтобы убивать, но, черт, побери, я не хотел быть монстром, я верил, что частичка моей человечности осталась со мной. Но девушка своим появлением разрушила эту слабую едва теплившуюся надежду. Я ненавидел ее за это и боялся.

Тогда же в классе выяснилось, что девушка неподвластна моему маленькому дару, я мог читать мысли всего живого, находящегося от меня в радиусе нескольких миль, иногда это бывает немного утомительно, но мой талант не раз спасал меня и мою семью от ненужных сплетен и опасностей, которые могли бы грозить нам разоблачением. Но здесь, ничего, будто бы в ее голове была звенящая пустота. Это было опасно, очень опасно. Я не мог слышать ее мысли и безумно хотел ее крови. Что может быть хуже этого?

Тем же днем, вернувшись из школы, на семейном совете, мы решили, что мне и Ирине необходимо вечером будет появиться на вечеринке, устраиваемой одной из старшеклассниц, для того чтобы точно узнать не заподозрила ли девушка что-то. Что могло бы повредить нам, ведь она явно заметила мое неадекватное поведение, а потом еще и застала нас с Ириной в одной очень пикантной ситуации. Я был уверен, что справлюсь, если не буду подходить близко. Но я все испортил, и чуть было не сорвался. Я ненавидел себя за эту слабость, я не привык быть слабым, мне всегда было достаточно комфортно с людьми и я не испытывал той всепоглощающей жажды, которой обычно мучился мой брат Джаспер. Напротив, я всегда посмеивался над братом, но сейчас я, как никогда понимал его. Даже сейчас я ощущал скребущую острыми когтями мое горло боль, но она была ничем по сравнению с огнем преисподней, когда я находился рядом с девушкой. Ее мысленный образ, словно живой трепетал на сетчатке моих глаз. Тонкая, изящная, в закрытом темном платье, так идущем ей, оттенявшем ее почти такую же бледную, как у нас кожу, только с нежным персиковым оттенком, ее глубокие шоколадные глаза, обрамленные пушистыми ресницами, мягкие волны каштановых волос, рассыпавшиеся по плечам, лебединая шея, прикрытая лишь синим шелковым платком и такая манящая, зовущая к себе, способная утолить огонь в моем горле, маленькая синяя жилка. Ядовитая слюна снова скопилась во рту, я застонал и сплюнул в окно. Черт! Она всего лишь ребенок, всего лишь девушка, у которой впереди вся жизнь, которую ты не можешь отнять ради удовлетворения сиюминутных потребностей своего жалкого организма. Она не виновата в том, что город, в который она приехала, кишит вампирами. Но зачем? Зачем она приехала сюда? Черт! Черт! Черт! Нервное напряжение последних нескольких часов грозило перерасти в неконтролируемую вспышку гнева, я зажмурился, приводя чувства в порядок. Неужели мало маленьких городков на побережье? Но она явилась сюда, чтобы сделать мою жизнь адом. Словно ангел с карающим мечом, словно дьявол с огненной плетью.

Я устало прикрыл глаза, но видение не отпускало, девушка улыбалась мне, ее щеки окрашивались в соблазнительный оттенок пунцового. Как я мог? Как я мог даже подумать о том, чтобы убить ее? Ведь она еще совсем не знает жизни, у нее еще столько всего впереди, ей еще предстоит открыть целый мир. Муж, дети, семья, все как у нормальных людей. Все то, чего никогда не будет у меня и мне подобных, потому, что монстры не заслужили жизни, которую может прожить человек. Мы обречены на вечность, мы приговорены к ней. Каждый день для нас первый и последний день бесконечности. Раньше я никогда не задумывался о грядущем, но сегодня мне вдруг захотелось хотя бы на один день стать человеком, прожить просто день, променяв его на бесконечные годы впереди меня. И оставить, наконец, эту полужизнь с ее бесконечными повторами, где я не встречал ни одной новой мысли, ни одной свежей идеи, где все крутиться в бесконечном чертовом колесе. Я устал и хотел сойти…

Налетевший неизвестно откуда ветер весело шелестел страницами и играл моими волосами, я вдохнул полной грудью чистого воздуха и морок рассеялся, я снова обратил свой взор на книгу, как услышал перебранку на первом этаже. Моя любимая неугомонная сестра Элис, отчитывала уже в который раз Ирину за досадную оплошность, произошедшую вчера на проклятой вечеринке. Я прислушался:
- Черт, Ирина, - голос Элис звенел от ярости, - как мне надоели твои игры с людьми! Я говорила, когда-нибудь, это обернется плохо!
- Перестань, Элис, - лениво отозвалась Ирина, - я все держала под контролем.
- Конечно, - передразнила ее сестра, - так, что чуть не напоила девчонку кровью, а потом едва не подложила Эдварду ее на тарелочке. Кушай, родной, не стесняйся! – она визжала, переходя на ультразвуковые волны. Я поморщился, Ирина не виновата, это все я, один только я. Это я схватил ту бутылку и выпил ее, почуяв сладкий запах человеческой крови. Потом я уже не совсем соображал, что происходит, человеческая кровь действует на нас словно алкоголь, затуманивая сознание, к девушке я шел, чтобы убивать. Машина для убийства без эмоций, чувств, лишенная даже той малой толики человечности, что в нас осталась. Как же стыдно! Мне нужно было предугадать, что Ирина возьмет с собой кровь, чтобы развлечься, чтобы подразнить людей. Она часто такое практиковала.
Ирина в это время тщетно пыталась оправдаться, но кто же спорит с Элис?
- Элис, когда Эдвард выхватил у меня бутылку, я сразу побежала за вами, вы же успели, девчонка жива.
- Мы могли опоздать! Могло случиться непоправимое! – странно, почему Элис волнует судьба этой девушки, раньше за ней подобного рвения не замечалось? Она относилась к людям с холодной снисходительностью, как и все мы. Может, видение? Надо будет присмотреться к сестре.
- Ну и что? – хладнокровие Ирины начинало ей изменять, я хорошо слышал резкие нотки в ее голосе, я слишком хорошо знал ее, - даже если бы Эдвард выпил ее? Что с того? Это просто человеческий детеныш, одна из тысяч! – она презрительно фыркнула.
- Мы должны уважать каждую жизнь! – голосок Элис звучал гордо и торжественно.
- Чушь! – я даже представил себе надменное выражение лица Ирины, для нее человеческая жизнь имела небольшую цену, может, поэтому, она, единственная из нас и питалась лишь донорской кровью. Она говорила, что делает это исключительно только из-за цвета глаз, ей всегда хотелось, чтоб они были выразительного фиалкового оттенка, но я читал мысли, и знал, что она говорит далеко не всю правду. Но это была не моя тайна, и я предпочитал молчать. Она считала, что мы выше людей и можем убивать их без зазрения совести, как представители более совершенной расы. Но она жила в семье, где уважали право каждого человека на жизнь, и не могла пойти в одиночку против наших правил. Поэтому часто затевала опасные игры с людьми, например, как вчера, предложив Белле выпить из ее бутылки. Не представляю, что бы было, если бы девушка согласилась. Но в этом была вся Ирина, смеющаяся нам в лицо, не соблюдающая правила, всегда танцующая на острие ножа. Возможно, именно эти качества я и любил в ней, она любила опасности, она была бунтарем по своей натуре. Она была сильнее меня, не боясь признаться себе в том, что мы всего лишь кровожадные монстры, алчущие человеческой крови. Иногда она уходила, чтобы несколько месяцев пожить одной, и я знал, в этих своих вылазках она не щадит никого. Она была честна со своей совестью, а я нет. Я пытался жить, как учил нас отец, но, черт возьми, появилась эта девушка, и все, что с таким трудом я смог построить за эти долгие годы, рассыпалось как карточный домик. Я был безоружен перед ней. Внутри меня был зверь, и он мечтал вырваться на свободу. Дьявол, как он мечтал насытиться ее теплой, такой ароматной и такой нежной кровью. И у него почти получилось. Как легко она пошла со мной, как доверчиво прильнула ко мне, не испугавшись твердости и холода моего тела, хотя я старался не касаться ее обнаженной кожи руками, как повиновалась моему приказу, когда я велел ей наклонить голову. Мои губы были в миллиметре от ее шеи, когда братья спугнули меня, Элис была права, если б не талант Джаспера управлять эмоциями, я бы не сдержался, и разнес там все, тем самым позорным и диким образом, разоблачая нас. Я должен быть ответственным, я должен думать и о семье. Но я, как законченный эгоист, думал только о себе. Всегда я, только я. Наверное, я слишком долго был один, с Ириной по вампирским меркам мы были совсем недолго, около двадцати лет, что такое двадцать лет в сравнении со всеми эпохами мира, что ждали впереди? Нас познакомил отец, дело в том, что семья Денали во главе с Таней тоже проповедовала отказ от человеческой крови. Карлайл устал от моего, казалось, вечного одиночества, он, наверное, хотел, чтоб я выбрал Таню, точнее я видел это в его мыслях, но будучи воспитанным человеком, отец ни разу не озвучил эти свои мысли, но почему-то я сразу сдружился с бунтаркой Ириной. Возможно, просто из-за того, чтобы сделать все наперекор, наверное, во мне живет еще тот максималист, какими бываем все мы, когда нам семнадцать. Итак, Ирина не хотела мириться, она высказывала довольно смелые мысли, отвергая теорию сестры о ценности человеческой жизни. Ирина играла человеческими судьбами, сталкивала людей в сложных ситуациях, проверяя их чувства на прочность, люди всегда оказывались слабы. Всегда. Однажды она сказала мне: «Когда я увижу человека, способного чувствовать как вампир, идущего смело к своей цели, я преклоню перед ним колени и задумаюсь над вашей пустой болтовней. А сейчас, простите…» Смелая, безрассудная, - я ценил в ней эти качества, она была похожа на меня в те годы, когда я был еще юн, не утратив огонь, горевший в ней. Только я проигрывал, пытаясь быть тем, кем не мог быть в принципе, а она не пыталась, чем восхищала меня. Между нами не было огромной любви, как у Карлайла и Эсми, Джаспера и Элис, Розали и Эммета, мы лишь хорошо дополняли друг друга, нам было удобно вместе, мы ценили друг друга, и, конечно, идеально подходили друг другу в физическом смысле.

Дверь почти бесшумно отворилась. Ирина явно была не в настроении, пухлые губы были плотно сжаты в тонкую линию, я протянул руку и раскрыл свои объятия:
- Иди сюда… - она села ко мне на колени, я прижал ее к себе и вдохнул аромат ее волос, они неизменно пахли сиренью и сандалом, ее запах, который, несомненно, приводил всех человеческих мужчин в состояние близкое к сумасшествию. Она нахмурилась:
- Элис переходит все границы! Я чувствую, что она меня недолюбливает! – пожаловалась Ирина тихо.
- Но ты отлично общаешься с Розали, - заметил я, - а это, поверь, удается не каждому… - я усмехнулся, я не входил в число любимчиков Розали. Наши с ней отношения можно назвать прохладными, если даже не скрыто враждебными, но она была моей сестрой, и я старался не забывать об этом.
- Она замечательная сестра, – согласилась девушка.
Проведя пальчиком по моим нахмуренным бровям, разгладив складочку у носа, она спросила:
- Ты все еще переживаешь?
Я вздохнул:
- Да… Девушка, она… Я не знаю… Я не встречал прежде ничего подобного… - я совсем растерялся, почему-то говорить о девушке в присутствии Ирины совсем не хотелось, странно, обычно мы честны друг с другом. Ее губы нашли мои, я незамедлительно ответил, ее поцелуй был нужен мне словно глоток чистого воздуха, он, как будто отрезвлял. Мои пальцы запутались в ее пепельных волосах.
- Эдвард, - прохрипела она, отрываясь, я с силой потянул ее к себе. Ирина отодвинулась, проведя рукой по моим вечно растрепанным волосам:
- Милый, не сейчас, - острый ноготок лег мне на нижнюю губу, я нахмурился:
- Почему? Ты нужна мне, мне кажется, я задыхаюсь без тебя, когда тебя нет рядом, я, я, - я обхватил голову руками, - я боюсь сорваться, просто в моих мыслях только она, я не могу забыть ее запах… - я виновато исподлобья посмотрел на нее.
Я видел, как ее миндалевидные фиалковые глаза, зло прищурились, я уловил, как изменились ее мысли, только что занятые приятным предвкушением поездки по магазинам, они приняли совершенно другой оборот. Если бы можно было передать ее мысли в цветовой гамме, то нежно-розовые мечтательные тона мгновенно перетекли в грязно-черный цвет зависти, пренебрежения и, я был удивлен, ревности? Она ревнует? К этой человеческой девушке? Странно! Почему? Я дал ей повод? Она посчитала тот злосчастный танец чем-то постыдным? Это не в ее манере, тем более я уважал ее право общаться с человеческими мужчинами, так как для нее это была всего лишь игра. Я увидел себя в ее мыслях опустошенного, запутавшегося, потерянного с безумным взглядом почерневших глаз, неужели я так жалок? В ее голове начали мелькать картинки: девушка у нашей парты, она же вечером, на дне рождения этой Лорен, краснеющая и бледнеющая, в этом чертовски идущем ей черном платье, затем картинки исказились, она, Ирина, ломающая беззащитной девушке шею. Нет, я должен защитить ее от Ирины, это не должно с ней случиться! Мои мышцы рефлекторно напряглись, яд заполнил рот:
- Нет! – вскричал я и схватил ее за запястья, она ухмыльнулась:
- Не понимаю, почему вас так заботит судьба этой девчонки! Что вы носитесь с ней? – Ирина вскочила на ноги, ее взгляд, казалось, метал фиолетовые молнии.
- Важна каждая жизнь, - повторил я заученную наизусть фразу, словно робот.
- Это ложь, Эдвард! Ты хоть сам веришь в то, что говоришь? – как она права, она даже не представляет насколько она права, я не верил, я просто повторял в тысячный раз то, чему учил нас Карлайл с его бесконечным человеколюбием и состраданием. Я не был таким, и я обманывал себя, стараясь походить на него. Гораздо больше я походил на Ирину, такой же кровожадный и эгоистичный, возможно, именно поэтому мы были вместе. Она продолжала:
- Если ты так страдаешь, то просто иди и выпей ее! Со всеми нами случается такое! Ты не единственный, кто не может справиться! Я однажды сделала это почти прилюдно!– она засмеялась, ее мысли унеслись далеко в прошлое, светский раут начала века, дамы в роскошных нарядах, джентльмены в смокингах и с бабочками, эпоха моего детства. Ирина на летней веранде особняка обнимает мужчину сзади и впивается в его шею острыми, как бритва, клыками. Я почти почувствовал, как горячее, теплое, ароматное катится вниз по ее иссушенному горлу, принося покой. Моя боль взорвалась во мне с новой силой, волна жара в горле окатила меня, смывая остатки человечности, а я так хотел сохранить себя, на моих руках уже столько крови, но я не хотел убивать невинного ребенка, я никогда не убивал невинных! Черт, я изо всех сил сжал кулаки и застонал:
- Хватит! – девушка спохватилась и потупила взгляд.
- Извини…
Я провел руками по волосам, видение отпускало, боль становилась терпимее:
- Ничего…
Она снова легко обняла меня за шею:
- Все в твоих руках, милый, а сейчас, извини, я должна поехать в Сиэтл! И не спрашивай зачем! – она хихикнула и грациозно выпрыгнула в окно, помахав мне рукой. Ее голову занимало что-то белое и кружевное, черт, она считает, что какие-то тряпки, пусть даже и очень сексуальные, важнее, чем жизнь семнадцатилетней девушки, которая сейчас на кону? Я отказывался верить, ведь речь не только об Изабелле Свон, будь она неладна со своей умопомрачительной кровью, но и моя собственная жизнь раскалывается на тысячи осколков и я не уверен, что смогу собрать все воедино. А Ирину интересует новая коллекция белья! Ах, женщины!

До вчерашнего дня все в моей жизни было отлажено, все шло ровно, словно часы, я всегда знал, что будет дальше, но сейчас у меня не было ответов ни на один вопрос, из тех миллионов, что роились у меня в голове. Странным таинственным образом, девушка появилась и спутала все мои карты. Я больше ни в чем не мог быть уверен, я даже не уверен в себе, сейчас меня раздирало два противоречия, одна, самая темная, часть меня склоняла меня побежать в тот дом на окраине города и впиться, наконец, зубами в тонкую почти прозрачную кожу на ее дивной шее, и пропади оно все пропадом эта чертова полужизнь, эти постоянные запреты и табу. Другая часть моего «я», более ответственная, твердила о том, что девушка не заслуживает такой участи, что единственным правильным решением будет оставить ее в покое. Я закрыл глаза и в немом отчаянии обхватил голову руками, она невозможно манила меня, ее кровь, будто, пела для меня переливаясь чистыми нотами, словно горный родник для усталого путника, словно оазис в пустыне, моя жизнь, моя погибель…

Прежде чем что-либо сообразить, я уже мчался по самой короткой дороге, через лес, к дому шерифа Свона. Чего я хотел? Несомненно, чтоб девушка оказалась дома. Чего я боялся? Хм, того же! Окно на нижнем этаже оказалось открытым, бесшумно я пролез в него, дом был маленький, но опрятный, Чарли Свон, около двух лет назад, взял в жены местную библиотекаршу Камиллу Паркер, поэтому здесь было даже уютно. Я прошмыгнул незамеченным возле кухни, взлетел на второй этаж, запах девушки был всюду, этот потрясающий запах лаванды и фрезий, горло обожгло невыносимой болью, тело сгруппировалось для прыжка, яд заполнил рот, я поморщился, ну и кто ты после этого Эдвард Каллен? Благовоспитанный джентльмен или все-таки остановимся на кровожадном чудовище? Ее комната была именно такой, какой я себе ее и представлял, светлые обои, легкая мебель, дощатые некрашеные полы, некоторый беспорядок, вчерашнее платье скомканное покоилось на стуле, возле незаправленной кровати лежал синий шелковый платок, который был вчера у нее на шее. Я подобрал его с пола, поднес к носу и вдохнул божественный аромат, по горлу заскребли языки пламени, я со всей силы сжал кулаки, черт, как больно, но я, словно, мазохист, сделал еще один обжигающий вдох, странно, но стало легче, а может, никого и не надо убивать? Я просто возьму этот платок и буду привыкать к ее запаху, просто, чтобы смочь быть рядом в школе. Никто не пострадает, ни девушка, ни моя семья. Я вдохнул еще раз, заполняя свои легкие самым прекрасным ароматом в мире. Я смогу, я сделаю это, я улыбнулся и выпрыгнул в окно.

[color=yellow]Любимые мои читатели:), тяжело мне далась эта глава, переписывала ее два раза, но до сих пор не осталась довольна результатом, мысли Эдварда для меня оказались запредельны, я очень старалась, чтоб он вышел как можно больше похож на канонического Эдварда с его исканиями, метаниями, самокопанием. Не знаю, получилось ли, очень прошу, не поленитесь черкнуть пару слов об этом, для меня это очень важно. Надеюсь на понимание и всем приятного прочтения![color=yellow]