Белла POV

Сидеть было больно, ходить – еще больнее, но я все равно не останавливалась и ходила вдоль окна в разные стороны, все надеясь, что Эдвард вот-вот появится. За ним еще двадцать минут назад уехал Карлайл, и мне казалось, что этого времени вполне достаточно, чтобы вернуться, но их еще не было, и я начинала думать, что, возможно, они разминулись. И это пугает меня больше, чем я могла себе представить. Эдвард может не успеть… а я, конечно, могу справиться сама, без него, но не хочу. Хочу, чтобы он держал меня за руку, хотя бы какое-то время. Хочу, чтобы успел.

- Он успеет, вот увидишь, - сказал Джейк. Да, он все еще здесь, и у него на пальце все еще находится обручальное кольцо, и, наверное, поэтому Эсми и Карлайл не стали ничего спрашивать. Просто увидев его, сразу все поняли, поняли, кто мы с Джейком друг другу. Мне же легче, не хочу ничего объяснять.

- Почему ты все еще носишь кольцо? – спросила я неожиданно для самой себя.

- По привычке, наверное. А ты сняла…

- Да, сняла, - подтвердила я, хотя это был не вопрос.

- Выкинула?

Я покачала головой и кивнула в сторону своей тумбочки:

- В верхнем ящике шкатулка, оно в ней, возьми, если нужно. Может, пригодится.

- Оно твое.

- Оно просто лежит, а тебе может пригодиться.

- Для чего? Чтобы снова жениться? Чтобы вновь впустить кого-то в свое сердце и позволить кому-то разбить его?

- Необязательно все будет так.

- А как будет?

- Ты жалеешь, что впустил меня?

- Нет. Пусть это длилось не так уж и долго, но я был счастлив, был счастлив с тобой… и думаю, ничего уже не повторится… Ни с кем другим. И при этом ты была права, когда сказала, что мы уже в прошлом… Я не должен цепляться за то, чего больше нет.

- Джейк?

- Я отпускаю тебя, - проговорил он и выглядел при этом немного грустным и поникшим, но осознающим правильность своего поступка и понимающим, что сказал все верно, даже если больно, - давно пора было это сделать.

Я даже сказать ничего не успела, а нам ведь многое надо было обсудить, да только Джейк развернулся и вышел до того, как я успела осознать значение всего им сказанного. Но все мысли не просто ушли на задний план, а совсем исчезли, когда меня застала врасплох первая схватка…

Эдвард, почему же ты так долго?

Эдвард POV

- Мы едем слишком медленно.

- Тебе так кажется, медленно будет, если ты пойдешь пешком, - ответил папа, не отрывая взгляда от дороги.

- Ты прав, прости… Я просто…

- Я понимаю твое желание оказаться дома быстрее, наберись терпения, хорошо?

Я лишь кивнул и вернулся к мыслям о Белле. Она рожает. Я стану папой… снова. Но я не ощущал радости, потому что каждую клеточку моего тела заполнял страх. Страх потерять любовь всей своей жизни. Я не смогу без нее… Если с ней что случится, я последую за ней.

От беспокойства, от незнания, как сейчас Белла, в каком состоянии я ее увижу, у меня заболело сердце. Еще ни разу в жизни мне не было так страшно. Что же будет?

Что машина больше не двигается, а стоит на месте, я, потерявшийся в своих мыслях, осознал не сразу, но, увидев дом, поспешил внутрь, к Белле, зная, что она нуждается во мне, и желая быть с ней, не только потому, что должен, но и по той причине, что не представляю иного пути. Мое место рядом с ней, и не только сейчас. Где бы я ни был, все дороги ведут меня к Белле.

Казалось, сердце остановилось, когда я увидел ее, лежащую в центре кровати, бледную, с выражением отчаяния на заплаканном лице, одинокую и, кажется, настраивающуюся на потерю.

- Белла, - позвал ее я, опустившись прямо на пол, умоляя, чтобы она была сильной. Любимая повернула голову ко мне, постаравшись улыбнуться, но у нее ничего не вышло. Она коснулась моей щеки своей дрожащей рукой, и я взял ее ладонь в свои руки. - Я здесь, с тобой.

- Ты здесь, - прошептала она слегка неуверенно, будто сомневалась, что я – это я.

- Да, и буду здесь, - со всей искренностью пообещал я прежде, чем поцеловать Беллу в ее влажный лоб.

Едва я отодвинулся от нее, тем не менее, продолжая держать за руку, тело Беллы содрогнулось, и она закричала, больно стиснув мою руку, но я был готов терпеть все это, только бы быть с ней. Она плакала, и мне было тяжело смотреть на ее слезы, но они были неизбежны. Мне хотелось забрать всю ее боль, без остатка, себе, но это было невозможно. Все, что я мог, это подбадривать ее своими нежными прикосновениями к ее волосам, шептать ей на ухо, как сильно я люблю ее, и убежденно говорить, что она непременно справится.

- Пообещай мне кое-что, - тяжело дыша, начала говорить Белла и отрицательно покачала головой, когда я попросил ее беречь силы. – Позаботься о Мелани. Она сейчас во дворе, играет.

- Белла… Не говори так. Мы вместе позаботимся о наших детях.

Мне ненавистна сама мысль о том, что она, кажется, прощается. Времени, проведенного вместе с ней, мне всегда будет мало, и я не переживу, если Белла покинет меня. Если не станет ее, из моей жизни уйдут все краски, и она станет серой и тусклой. Без любимой я ничто и не смогу ничего дать нашим детям. Она так много страдала и теперь просто обязана стать счастливой. Все должно быть хорошо. Этот день еще принесет радость, у нас родится здоровый малыш, и у Мелани будет братишка или сестренка. Нельзя терять веру. Нужно надеяться.

Я успокаивающими движениями поглаживал руку Беллы, и все, чего мне хотелось, это чтобы ей стало лучше. Мне нужно было убедиться, что наш маленький шевелится у нее внутри, поэтому я, преодолев страх причинить им боль, коснулся живота, надеясь почувствовать хоть что-то, и был вознагражден чем-то, напоминающим толчок.

- Джейк был здесь, - тихо заговорила Белла, и я наклонился к ней, чтобы слышать ее расстроенный голос, – но, кажется, ушел навсегда.

- Поговорим об этом в другой раз.

Белла открыла рот, чтобы ответить, но вместо этого отвернулась от меня, кусая подушку, чтобы заглушить звук своих страданий. Я хотел, чтобы все скорее кончилось…

- Помоги мне, Эдвард, - шепотом сказала Белла.

- Я помогу. Только скажи, что сделать.

- Возьми меня за руку, и прошу, не отпускай.

- Никогда.

- Ты точно хочешь остаться? – спросила мама, которая все это время была здесь. На ее вопрос существовал один единственный ответ, других я просто не признавал.

- Да.

Сильнее стиснув ладонь Беллы, я молился, чего давно не делал, молился, как в последний раз, чтобы ей хватило сил.

Любимая тяжело дышала, я ненавидел то, что, по сути, не могу ей ничем помочь, но, кажется, ей было достаточно моего присутствия.

- Хорошо, что ты здесь, - между вдохом и выдохом прошептала Белла, свободной рукой потянувшись к своему лбу, но я перехватил ее, отводя в сторону, и протер лицо любимой влажной тряпочкой, Белла признательно улыбнулась, но ничто не могло скрыть ее усталость. Да я и сам чувствовал себя обессиленным.

- Ты хорошо справляешься.

- Ты бледный.

- Это ничего, - ответил я, не понимая, как только она находит в себе силы беспокоиться обо мне в такой момент. Но самое невозможное произошло позже, когда Белла сказала что-то о том, что мне нужен свежий воздух. Я и в самом деле чувствовал себя не слишком хорошо, но ей приходилось намного труднее, и у нее не было возможности прекратить как-то эти муки, так почему я должен выходить? Но, похоже, выбора у меня не было. Белла смотрела на меня таким взглядом, который буквально молил, чтобы я подумал о себе, и все для обретения сил, которые позволят мне некоторое время спустя позаботиться о ней. Поэтому я нисколько не сопротивлялся, когда мама вывела меня за дверь и закрыла ее передо мной, что чуть приглушило крики боли моей любимой.

Пусть мне не позволили остаться, но это не означает, что я уйду от комнаты, в которой любимая старается подарить жизнь нашему ребенку. Я буду к ним так близко, как мне позволено. Моя спина заскользила по стене, когда я опустился на пол, кладя голову на колени. Мне было все равно, кто увидит меня в таком состоянии. Даже если прямо сейчас из моих глаз прольются слезы, я не буду беспокоиться о том, как бы скрыть свою слабость.

Мое тело вздрогнуло, когда Белла снова закричала, и я ощутил потребность найти ее мужа, чтобы показать ему, что он наделал. Что же он за человек такой? Неужели не осознавал, что Белле нельзя волноваться? Любил ли он ее хотя бы немного, ценил ли? Есть ли у него чувства к ней? Если да, то почему кричал на нее и вообще вернулся в ее жизнь? Почему не отпускает? Оставит ли он вообще нас в покое, позволив быть счастливыми? У него больше прав на нее, чем у меня. Как ни больно это признавать, но Белла дала ему, не мне, клятвы у алтаря, и нельзя просто взять и забыть о том, что она не моя жена. У меня есть дети от нее, может, будут еще, но в глазах общества мы никто друг для друга. В силах ли я изменить это? Или перемены неосуществимы? Говорят, что возможно все, но я не уверен, что это так. Мне все тяжелее было слушать крики Беллы, осознавая, что рядом с ней нет меня, и она может рассчитывать только на свои силы. Но если они закончатся, откуда любимая почерпнет их, чтобы выдержать все эти муки? Я и сам чувствую себя обессиленным, что уж о ней говорить.

- Эдвард, вот, попей, - я поднял голову, когда услышал зовущий меня голос отца, такого заботливого и тоже переживающего наравне со мной, и увидел его лицо, преисполненное желанием поддержать. – Вставай, - он помог мне встать и после поднес к моим губам чашку с водой, которую я, наверное, не смог бы удержать своими дрожащими руками, даже совершив попытку.

После нескольких глотков мне показалось, что дышать стало легче, и ком в горле куда-то исчез, и я прекратил пить, показав папе, что мне хватит.

- Спасибо.

- Лучше?

- Да.

- Тебя там спрашивают на улице.

- Для меня сейчас нет никого важнее Беллы.

- Но там ее муж.

- Откуда ты…?

- Мы с твоей матерью просто увидели его и сразу все поняли. Этого не объяснить. И от тебя мы тоже не будем требовать объяснений. Но послушай, что я скажу. Ты хочешь помочь Белле, и, возможно, единственный способ, которым ты сейчас можешь принести ей что-то хорошее, это выйти и поговорить с этим человеком.

***

- Что тебе нужно?

- Может, познакомимся для начала? Я Джейкоб Блек.

- Я знаю, кто ты, - спокойно ответил я, но на то, чтобы никак не показать своих настоящих эмоций, ушли все мои силы. – Чего ты хочешь?

- Я хочу… хотел вернуть себе свою жену..

- Почему ты решил, что она пойдет за тобой? Белла не твоя собственность.

- Но я, наверное, относился к ней именно так. Как к собственности. Мне казалось, она стала ею, когда дала мне клятвы у алтаря на глазах у священника и своей семьи и отдалась мне в ту же ночь. Верность тебе Белла не сохранила, хотя, наверное, обещала. Она рассказывала тебе о нашей жизни?

- Да, рассказывала.

- И о том, как охотно целовала меня в нашу первую ночь, пока воздух в легких не заканчивался? О том, как крепко обнимала, будто хотела стать со мной одним целым? О том, как принимала меня в себя, цепляясь руками за мои плечи?

Я смотрел на него, но не ненавидел, хотя, может быть, и хотел немного этого. Но даже если это чувство отыщет место в моем сердце, найдет в него самый легкий путь, мне не станет легче, потому то, что я слышу сейчас, это правда. Это реальность сегодняшнего дня.

Мой отъезд сыграл свою роль в замужестве Беллы. Это только кажется, что она приняла данное решение сама. На самом же деле наше расставание сделало свое дело. Ей нужна была моя поддержка, которую я был не в силах оказать, находясь далеко и не имея понятия, как сильно она нуждается во мне рядом. Связь, которую мы пытались поддерживать, оборвалась, и случилось это в самый неподходящий момент, как раз тогда, когда она носила под сердцем нашего ребенка и больше всего нуждалась в напоминании о том, что я где-то есть и люблю ее. Не могу я винить Беллу за то, что она захотела, чтобы кто-то облегчил ее жизнь. Неважно, кто.

Все ведь просто. Не имея возможности получить мою помощь, она приняла ее от того, кто оказался неравнодушен и проявил участие по отношению к ней и ее судьбе.

- Зачем ты говоришь все это? Чего ты добиваешься? - наконец, устав от собственного молчания, спросил я. - Я могу заплатить, чтобы ты оставил нас в покое.

- Мне просто нужна была моя жена, но разговор с ней заставил меня понять, что я никогда бы не вернул ее себе полностью. Думаю, Белла по-настоящему и не была моей ни дня, всегда только твоей. Ты… береги ее, хорошо?

Джейк опустил руку в карман и, что-то достав из него, сделал шаг ко мне. Мелани, появившаяся неслышно, словно из ниоткуда, непривычно сильно обняла меня за ноги, будто стараясь защитить от потенциальной опасности. Нахмурив брови и указав пальчиком куда-то вдаль, дочка произнесла одно единственное слово, явно адресованное не мне.

- Уходи.

Джейк неуверенно посмотрел на меня, вероятно, не зная, как реагировать на то, что маленькая девочка, совсем еще ребенок, прогоняет его, настроена серьезно и при этом нисколько не робеет, и сел перед Мелани:

- Тебе не нужно меня бояться, я сейчас уйду. Только отдам твоему папе одну вещь.

Встав, он протянул мне… фотографию, на которой были изображены мы с Беллой, снимок был сделан незадолго до ее восемнадцатого дня рождения, и на карточке мы с Беллой стояли очень близко друг к другу, ее голова была опущена, она смотрела на землю, а вот я… я смотрел на нее и улыбался так, будто узрел смысл жизни. Возможно ли, что я любил Беллу уже тогда?

- Я обещаю, что больше вас не потревожу, - сказал Джейк и пошел в лишь ему одному известном направлении.

- Он ушел? – тоненьким голоском спросила Мелани, которую я чуть ранее взял на руки, смотря в мои глаза, и я кивнул ей. Теперь, когда Джейк ушел, пообещав впредь не возвращаться, все, о чем я мог думать, это о том, как справляется моя любимая, и что с ней и нашим малышом.

- Мне нужно к маме. Отпустишь меня?

- Да, передай ей, что я люблю ее.

- Ты сама скажешь, но только немного позже. Хорошо?

Мелани кивнула, я поцеловал ее, сжимающую в руках тряпичную куклу, в макушку и поспешил вернуться в дом.

***

Белла подвинулась, освобождая мне место рядом с собой, и я, недолго посомневавшись, все же сел на краешек кровати:

- Ты в порядке?

- Никогда не чувствовала себя лучше.

И по любимой было видно, что все именно так. Я и сам ощущал себя как-то иначе, иначе, чем час назад. Но Белла… вокруг Беллы мне виделось особое свечение, она словно была окружена ореолом, и ничего в ее облике не напоминало о пережитых муках, будто все они забылись, едва она смогла взять на руки нашего новорожденного малыша, взявшего, я уверен, только лучшее от нас обоих.

- Ты рядом, но у меня такое чувство, что между нами пропасть. Пожалуйста, подвинься ближе, - с мольбой посмотрела на меня Белла так, что у меня заболело сердце от того, что я, правда, далек от нее, от нашего ребенка, которого она так трогательно и трепетно, со всей любовью, прижимает к своей груди, а я до сих пор даже не коснулся его. Сделав то, что просила Белла, я ощутил правильность всего происходящего, когда нежно обхватил ее за плечи, прижимая к себе максимально близко и целуя в лоб, безмолвно благодаря за то счастье, которое она подарила мне сегодня и дарит каждый день лишь тем, что рядом.

- Я немного подумала… Что ты скажешь, если мы назовем его Мэтью? Нравится или…

Мэтью… Белла не знала, но я думал об именах и довольно давно обратил внимание на имя, названное ею. Значение этого имени мне было хорошо известно. Подарок Бога. Может быть, именно поэтому, на мой взгляд, оно идеально подходит. Любая жизнь – это подарок свыше, а моя жизнь, то, что сейчас в ней есть, то, что я даже не рассчитывал обрести – в особенности. Возможно ли, что и Белла втайне от меня думала о том, как назвать нашего ребенка, обдумывая день за днем имена для мальчиков и девочек? Так и есть. И более того… Она определенно знала, какое имя я сочту самым подходящим, как для мальчика, так и для девочки… ведь Белла знает меня, как никто другой. И, что еще важнее, так это то, что, предложив назвать сына Мэтью, она дала понять, что догадывается о моих мысленных рассуждениях, даже если я не озвучил их вслух, и безоговорочно с ними согласна.

Я, качая головой, не дал Белле договорить:

- Идеально. И наш сын прекрасен. Я могу его подержать? - несмело спросил я, улыбнувшись, когда любимая кивнула.

- Конечно, только поддерживай головку, хорошо? Все не так уж сложно, видишь?

Я ничего не ответил, впервые рассматривая своего сына, заворожено смотря, как он тихо дышит, явно засыпая прямо на моих руках.

- Такой маленький, - не осознавая этого, вслух сказал я, так желая дотронуться до ручек и ножек своего сыночка, но не делая этого, боясь потревожить. - Мне кажется, он на тебя похож.

- Нет, ты ошибаешься, - начала, было, Белла, но почти сразу умолкла, делая паузу. - На нас. Он похож на нас.

- Пусть будет по-твоему, - согласился я, наблюдая, с какой заботой любовь всей моей жизни наклоняется и целует в лобик наше маленькое чудо. Похоже, что в этот момент я полюбил ее еще больше, хотя не думал, что такое вообще возможно. - Белла?

- Да?

- Спасибо тебе за то, что у нас есть, ради кого жить. Я люблю тебя так сильно... Если бы ты...

- Тише, не надо об этом. Я здесь, с тобой. Мы рядом. Я тоже люблю тебя, мой родной.

Голос Беллы был таким любящим и успокаивающим, что я смог вздохнуть свободной грудью, а когда поцеловал любимую, то все тревоги и вовсе улетучились. Они сменились счастьем от того, что в моих объятиях любимая, а на руках плод нашей любви, которая прошла испытанием временем и разлукой, но не угасла, а стала лишь сильнее. Самое очевидное свидетельство этому, какое только можно представить, спит сейчас между нами… и я, глядя на сына, все больше утверждаюсь в мысли, что готов отдать жизнь за него, если потребуется, как и за всю свою семью. И, случись что, я не испугаюсь. Я люблю их, и, наверное, нет лучшей возможности показать это, чем защитить самых близких людей ценой своей жизни.