Белла POV

Я не спала, хотя пребывала в уверенности, что Эдвард считает иначе. Но сон безвозвратно покинул как меня, так и его, и этой ночью определенно больше не вернется. У нас осталось всего несколько часов, поэтому я не желаю тратить их на то, чтобы отдыхать и не чувствовать тепла Эдварда, его близости и того, как он крепко обнимает меня, иногда нежно проводя ладонями по моим рукам. В моей голове слишком много мыслей, не дающих расслабиться ни на минуту, и лишь прикосновения любимого немного успокаивают. Да, скоро все будет кончено, скоро все останется в прошлом, станет историей, но Эдвард пока еще здесь, со мной.

Не знаю, как буду жить без Эдварда. Не будет больше успокаивающих слов, подбадривающих фраз и утешающего шепота. Любимый больше не обнимет меня, не поцелует, не произнесет слова любви, не заверит в ее силе. Больше никогда я не почувствую, как это, быть его, принадлежать ему, раствориться в нем, становиться с ним одним целым. Хотела бы я не плакать, отложить это, а сейчас быть по возможности счастливой и не грустить, но не выходит. Печаль от грядущей разлуки затмевает собой все остальное.

Мое внимание привлекло движение за спиной, ужасающая реальность ворвалась в мое сознание, и я резко распахнула свои закрытые до этого момента глаза. Куда же он? Хочет уйти, думая, что я крепко сплю, воспользоваться этим, чтобы не причинять мне еще большую боль, когда настанет время прощаться? Но я не могу отпустить его вот так, не позволю ему уйти.

Да, я сама совсем недавно отворачивалась от него, отвергала, причиняя этим ему страдания, а теперь хочу задержать, хотя и прекрасно знаю, что это невозможно. Ему не просьбу высказали, а приказ, и потому Эдварду придется уехать. И нет ни единого способа как-то отдалить это, а если бы он и был, то потом нам будет еще тяжелее расстаться, если найти его.

Я резко схватила любимого за руку, и он напрягся, замерев, но не сделал ни одной попытки вытащить свою ладонь из моих пальцев, проявивших неожиданную силу.

- Ты хотел просто уйти и даже не попрощаться?

Я неосознанно положила руку на сердце, ощущая, что оно будто сжимается, и рана в груди становится все глубже, пока Эдвард продолжает хранить молчание. Пожалуйста, пусть он скажет, что просто хотел лечь поудобнее. Я не переживу его признания в том, что мои догадки верны. Эдвард сжал мою руку прежде, чем заговорить:

- Может быть, я и не достоин тебя, раз оставляю, но я так сильно люблю тебя, что никогда бы не смог поступить так. Почему? - сломленным голосом ответил Эдвард, и пусть он не уточнил, но я знала, о чем его вопрос. Я уже успела пожалеть о том, что не скрыла свои мысли от него. Почему я подумала о нем так? Если бы мне самой было известно...

- Прости меня.

Спустя мгновение мы уже смотрели в глаза друг друга, потому что я больше не могла не видеть их и потому развернулась лицом к любимому, такому же печальному, страдающему, разбитому, подавленному, как и я. Наверное, все же не получится у меня удержать слезы при себе. Эдвард уже стер первую из них с моей щеки. Так тяжело держаться, держать свои эмоции под контролем. Я слишком слабая и уставшая для этого.

Не спрашивая и не говоря ничего, я обняла любимого за шею, пальцами задевая кончики его волос, и, недолго думая, поцеловала его. Мое сердце замерло в груди, а потом ускорилось, когда Эдвард ответил мне, удерживая меня рядом за талию. За окном занимался рассвет, первые лучи солнца осветили комнату, когда любимый переплел пальцы наших рук, и мы стали одним целым. Эдвард ни на секунду не переставал меня целовать, а я так сильно сжимала пальцами его плечи, что, возможно, ему было больно, но он ничего не говорил.

Я была так счастлива, что любимый не оттолкнул меня, сказав, что мы не можем, что почти не думала о том, что все это в последний раз и, возможно, никогда не повторится. В тот момент, когда все закончилось, любимый поцеловал меня так нежно, как никогда не прежде, но даже то, что он сделал это с очевидной любовью, не помешало мне, увы, ощутить горечь в том, как медленно двигались наши губы. Наш поцелуй был с привкусом соли, с привкусом моих слез.

Эдвард обнял меня, видимо, в надежде, что так мне будет легче услышать его слова, и тихо сказал:

- Мне так жаль, но мне пора. Нужно еще собраться.

Сказанное им лишило меня последней слабой надежды на то, что все это просто страшный сон, и любимый может остаться, так как я скоро проснусь. Изо всех сил мои руки прижали Эдварда ближе, и он нежно поглаживал мою спину вдоль позвоночника, наверняка желая забрать всю мою боль себе, но в этот раз это было невозможно. Я удерживала его за рубашку, но знала, что скоро должна буду отпустить. Но, быть может, он позволит мне поехать с ним, и тогда мы еще немного побудем вместе.

Картинка перед глазами уже расплывалась от слез, стоящих в них, когда мой голос звучал так умоляюще, как никогда раньше:

- Прошу тебя, пожалуйста. Я хочу хотя бы немного побыть с тобой еще. Я только помогу. Я не хочу тебя отпускать.

- Белла, я не могу взять тебя с тобой. Я не хочу, чтобы ты ехала со мной.

- Ты не хочешь меня? - тут мой голос дрогнул, а вслед за ними задолжали мои губы от ужасного осознания, что я не нужна Эдварду там, в его доме, в последние его минуты нахождения здесь.

- Это не так, ты же знаешь. Если я возьму тебя с собой, то сделаю только хуже. Поэтому хочу, чтобы ты осталась.

- Хуже мне уже не будет.

- Ты не можешь знать этого и, возможно, заблуждаешься.

- Пусть так. Я хочу быть с тобой. Даже если потом будет сложнее расстаться. У меня нет сил, отпустить тебя сейчас.

Я впервые за последние минуты подняла свои заплаканные и покрасневшие глаза вверх и поняла, что Эдвард вот-вот согласится. По его взгляду было очевидно, что в его душе что-то дрогнуло, что он колеблется, не зная, как поступить верно. Ему, должно быть, самому хочется взять меня с собой, но еще есть желание не делать себе, мне, нам обоим еще больнее.

Я смотрела на любимого, ожидая его решения, но он неожиданно поцеловал меня.

- Только если ты не будешь плакать.

Это его условие? Что, если мне не удастся его выполнить? Он, конечно, расстроится, но не думаю, что прогонит. Эдвард не такой, он просто не хочет, чтобы я плакала и страдала.

- Я согласна. Я постараюсь. Обещаю постараться.

Эдвард POV

О чем я только думал, прося ее об этом? Конечно, Белла согласилась, она согласилась бы на все, что угодно, лишь бы побыть рядом со мной еще немного. Я тоже не хочу расставаться, мне так же тяжело, как и ей, просто я стараюсь не показывать этого, но мне нельзя было ни в коем случае позволять ей найти мое слабое место. Но вся беда в том, что она и не искала его. Просто видя ее заплаканное лицо, покрасневшие глаза, слыша дрожащий и умоляющий голос, я не могу отказать ей ни в чем, потому что люблю, хотя и осознаю, что прямо сейчас сделал только хуже. Потом будет сложнее расстаться, будет еще больше слез по причине того, что Белла будет удерживать их, чтобы выполнить свое обещание, данное мне.

Оно такое глупое, это мое условие, ведь я осознаю, что не выгоню Беллу, даже если у нее начнется истерика. Все, что я сделаю в таком случае, это то, что делал сотни раз до этого дня. Обниму крепко-крепко, стану шептать успокаивающие слова на ухо, нежно поглаживать ее руки, чтобы любимая ощущала, что я рядом. Если же ничего из этого не поможет, то просто без всяких сомнений поцелую. Но не выгоню, нет, ни за что и никогда.

Пока мы ехали ко мне, я пытался отвлекать Беллу, чтобы она не думала о плохом, различными вопросами. В первую очередь меня волновало, где ее родные, ночью Белла лишь сказала, что дома одна, но подробностей не сообщила. Теперь же любимая ответила, что они уехали на какую-то на ярмарку вчера днем, но должны скоро вернуться. Надеюсь, что они, правда, будут дома в ближайшее время, так как Белле будет нужен ее брат, и вообще ей нельзя будет быть одной, иначе она замкнется в себе. Все я виноват, во всем, что сейчас происходит. Нет мне прощения. И на месте Беллы я бы, пожалуй, не захотел видеть самого себя, не стал разговаривать с самим собой, а она все делает наоборот, не так, как я ожидал в какой-то степени.

Всю дорогу до своего дома я держал часто вздыхающую Беллу за руку, мягко поглаживая кожу пальцами и смотря, нет ли слез. Их не было, любимая держалась, но вот какой ценой?

Когда мы, наконец, приехали, Белла ушла на кухню, обманчиво твердым и спокойным голосом сказав, что приготовит что-нибудь поесть. Я не успел и слова сказать, как она уже пропала из моего поля зрения. Наверняка будет плакать там, пользуясь тем, что я собираю свои немногочисленные вещи в своей комнате и потому не вижу, но надеюсь, что она не поранится ножом из-за того, что переживания возьмут верх. Я так волновался, что довольно скоро просто покидал вещи в сумку, не сложив их аккуратно, и поспешил к Белле. Она не слышала того, что я пришел, так что я остановился в дверях и стал наблюдать за ней и тем, что любимая делает.

Невольно пришли мысли, что она бы чуть позже встретила того, с кем, возможно, стала бы счастливее просто потому, что он не уехал бы, что собираюсь сделать я. Возможно, было бы лучше, если бы мы никогда не встретились. Я теперь, быть может, помеха на ее пути к счастью. Внезапно я ощутил боль из-за того, что Белла еще так молода, может забыть меня через некоторое время и полюбить другого. Все же я буду далеко, и расстояние может убить все ее чувства, как будто их и не было никогда. И тогда здесь никто не будет ждать моего возвращения, если оно однажды случится. Нельзя думать о своих страхах, в таком случае они могут стать реальностью, но я не мог избавиться от них в своих мыслях.

Когда Белла заметила меня, то позвала, слабо улыбнувшись, и я сел за стол, вот только не чувствовал вкус еды, не различал, что вообще ем. Белла сидела на соседнем стуле, и в какой-то момент я посадил ее к себе на колени, и она обняла меня за плечи, перестав сдерживать желание коснуться меня.

Время пролетело как-то незаметно, и вскоре все мои вещи было уложены в машину, и я вернулся в дом за Беллой, которую нашел в гостиной. Любимая сидела на диване, на котором провели много вечеров вместе, ее плечи тряслись, голова была опущена, и я знал, что Белла плачет, хотя от нее не доносилось ни единого звука. Должно быть, она почувствовала на себе мой тревожный и внимательный взгляд, так как ее руки резко взметнулись вверх, явно утирая слезы. Все это разбивало мне сердце. Я сел рядом с ней, и тут же она спросила:

- С чем теперь будет связана твоя жизнь? Хотя нет, не говори.

- Белла...

- Да?

- У меня есть адрес. Если ты захочешь писать, то я дам тебе его, - неуверенно предложил я, боясь, как бы не оказалось, что зря эти слова были произнесены.

- Пожалуйста, дай мне его. Я буду писать, - прошептала Белла, схватив меня за руки и с мольбой в глазах смотря мне в лицо. - Пожалуйста.

- Тише, тише, - я провел руками по ее волосам и вложил в протянутую ладонь небольшой листок бумаги, в котором содержался единственный способ выдержать все это, как-то продержаться первое время, а если все сложится благополучно, то и до того дня, когда мы встретимся вновь. - Я обещаю отвечать.

- И я тоже, - Белла смотрела на меня глазами, ничего не содержащими, кроме пустоты, полными слез, и мое сердце было разбито осознанием того, что я не раз причинял ей боль, но всей прошлой боли, наверное, не сравнится по величине с той, которую любимая чувствует сейчас. Я дал ей счастье, но я его и отнимаю. А она все еще любит меня. За что? Я больше не достоин ни ее чувств, ни самой Беллы.

Когда-нибудь, спустя несколько месяцев или даже недель, она поймет это, и тогда точно все будет кончено между нами. Любимая вернется к жизни и встретит того, кто никогда не бросит ее, не предаст и не заставит плакать. Будет дарить ей только причины и поводы улыбаться. И как бы мне не было больно, если я узнаю об этом, я буду счастлив за нее, потому что никогда не перестану любить и не забуду ничего из того, что между нами было. Я всегда буду помнить все, все моменты, что разделили вместе.

- Мне написать, когда я...?

- Да. Пожалуйста, обязательно.

- Конечно, напишу. Иди ко мне, - Белла прижалась ко мне, положив голову мне на грудь, и печально вздохнула, пока я целовал ее волосы, понимая, что, предлагая ей такие тесные объятья, все усложняю, но не могу отвергнуть, взять и прогнать. Я люблю ее.

- Я буду ждать.

- Мне жаль, - сказал я искренне.

- Я поняла, - ответила Белла, неожиданно быстро, чего я никак не ожидал, встала на ноги и пошла за мной. К выходу из комнаты, из дома, из того времени, когда в моей, нет, нашей, жизни были настоящее счастье и великая любовь, которые бывают раз в жизни и оправдывают все, казалось бы, беспричинные приступы отчаяния, которым мы подвержены.

Я закрыл дверь, спрятав ключ под дверью, и помог Белле спуститься по лестнице вниз, а потом сесть в машину. Может быть, не стоило мне молчать, стоило что-то говорить, но я просто держал Беллу за руку, пока она сидела рядом и, кажется, собиралась заплакать. Почти сдается, уже не может больше держаться. Силы ее на исходе. Я всегда знал, что так будет.

Бедная моя девочка... Что же я сделал с тобой? Простишь ли ты меня однажды за все эти страдания, всю боль, все плохое? Будешь ли любить меня так же сильно, как сейчас? Пронесешь ли эти чувства через всю жизнь? Будешь ли помнить или забудешь все, что было, меня и то счастливое время, которое нам довелось провести друг с другом? Пожалуйста, сохрани меня в мое сердце. И тогда я почувствую это, и вернусь к тебе. Рано или поздно, даже если это займет слишком много времени.

- Мне жаль, - слишком часто я говорю это, но ничего не могу поделать. - Мы...

- Приехали. Да, я знаю, - закончила за меня фразу Белла и схватилась за рукава моей рубашки. - Можешь мне пообещать кое-что?

- Я... Я не знаю, - засомневался я, обнимая талию Беллы.

- Скажи, что вернешься. Прошу.

- Но я не уверен, - возразил я, покачав головой. Нельзя никогда в жизни давать обещания, клятвы, если нет уверенности в том, что их удастся сдержать.

- Пожалуйста. Просто скажи. Все остальное неважно, - продолжила умолять меня и настаивать Белла. Она такая сильная порой, и не всегда это хорошо, например, как сейчас. Но даже тогда, когда Белла сильная, отказывать мне ей больно, потому что в глубине души даже в такие моменты она слаба. Так что я в очередной раз сделал то, в чем любимая нуждается.

- Я вернусь, обещаю, - решившись, произнес я, мечтая о том, чтобы все сказанное сейчас принесло хотя бы небольшое облегчение любимой, а в будущем, возможно, сбылось и не оказалось обманом. - Я люблю тебя. Так сильно.

- Спасибо. Это взаимно. Я тоже люблю тебя. Очень. Как мне отпустить тебя? Знаю, что должна, но... - хрипло сказала Белла севшим голосом.

- Я люблю тебя и всегда буду.

- Эдвард! - закричала громко Белла, когда я открыл свою дверь. Я, как можно быстрее, обошел машину вокруг, и любимая выбежала ко мне навстречу, и мне казалось, что ее тело обвивает мое руками и ногами. Белла цеплялась за меня, мои плечи, даже не думая отпускать. Мое сердце разрывалось от того, как складывается наша жизнь. Я думал, что мы всегда будем вместе, рядом, даже если никогда я не сделаю выбор, но что все будет так... Таких мыслей я не допускал никогда. Что же мне делать?

Оглянувшись назад, я заметил Дени. Он шел к нам. Только брат Беллы сможет забрать ее. В нем моя последняя надежда. Вот только Дени не простит меня, что я все же причинил Белле боль, хотя и обещал, что не сделаю этого никогда. Он доверял мне, но зря. Внезапно стало страшно, но я все же знал, что нужно будет что-то сказать.

- Эдвард.

- Дени.

- Что такое? Белла, ты плачешь? Она плачет? - с тревогой в голосе спросил Дени, протягивая руки к сестре, но она лишь сильнее прижалась ко мне, крепче обвив руками мою шею. Непонимание происходящего в глазах Дени сменилось беспокойством. - Ты ее обидел?

- Не совсем так. Я... Ты возненавидишь меня, быть может, за это и будешь прав, но мне нужно уехать. А Белла... Помоги.

- Я заберу ее.

- И это все?

Какой-то части меня хотелось его криков и ненависти. Быть может, даже того, чтобы Дени ударил меня. Вдруг физическая боль затмит душевную? Тогда мне хотя бы легче станет дышать. Но я уже знал, что он не тронет меня, а его слова дополнительно убедили меня в этом.

- Да, это все.

Не без труда совместными усилиями нам удалось справиться со всем этим, и Белла, сдавшись брату, спрятала голову у него на груди. Я хотел подойти к любимой, сказать еще раз слова любви, поцеловать хотя бы в лоб, но понял, что не стоит делать этого. Ей чуть лучше, она затихла, и не нужно провоцировать новые слезы, новую истерику.

Сложнее всего уходить, когда не знаешь, удастся ли вернуться не просто домой, а туда, где дом для твоего сердца. Свое сердце я оставляю с Беллой в надежде, что однажды настанет день, и мы сможем быть вместе. А пока... Нельзя оглядываться, ни в коем случае не оборачиваться, не смотреть назад. Иначе никогда не удастся уйти. Я ушел, но мое сердце осталось у любимой. Она не вернет мне его, да я и не хочу, чтобы она делала это.