Глава 1

Он входит в мою жизнь, как человек без лица. Как человек с лицом, сокрытым тьмой. Но человек ли он? Его фигура определенно говорит, что да. Говорит, что передо мной стоит один из лучших образчиков рода людского. Она о многом говорит, но я глуха, не в состоянии внимать. Пораженная. Парализованная. Наполнившая воздух агрессия становится осязаемой, мешает двигаться и душит меня. Дышу я кое-как, пропуская вдохи и путаясь в выдохах.

Я ещё разглядываю его бледные, подсвеченные светом фонаря руки, удивляясь их белизне и совершенству, как всё опять меняется. И чувство такое, что с этого момента жизнь неизбежно пойдет под откос. Хрустит пластик под подошвами. Сначала я понимаю, что незнакомец схватил меня за руку, резко дернул на себя. Потом понимаю, что из кармана выпали ключи, и брелка больше нет. Яркие пластмассовые крошки, растёртые по чёрному полотну асфальта, миг назад были небольшим презентом от моего парня.

Но я не возмущаюсь. Вместо этого привыкаю к новым ощущениям. К стальной хватке на запястье, к холодной стали у виска. Никогда раньше моему телу не приходилось переживать ничего подобного. Когда в детстве с приятелями мы дурачились, представляя себя крутыми гангстерами, то стреляли друг в друга из игрушечных пистолетов. И уж конечно, игрушечный пистолет – это совсем не то же самое, что настоящая пушка. Если к твоей голове приложен легкий, отдающий горелой резиной "пистик", то ты не будешь впадать в ступор и прощаться с жизнью.

По правде говоря, я не просто растерялась или офигела, я конкретно разрывалась между сотнями возможных вариантов дальнейшего развития событий. Голоса внутри черепной коробки вопили на все лады, но для меня их звучание сливалось в одно нестройное «ооооооооох». И это «ооооооооох» подталкивало, скорее, на необдуманные поступки, чем на что-то реально полезное в моём случае.
Подумать только! Захват заложников и вдруг со мной в главной роли. В голове плохо укладывается, но факт – меня захватили в заложники. И, кажется, я легкомысленно пропустила уроки о том, что делать при попадании в подобные ситуации. Заодно уж мне стоило записаться на расширенный курс «как не попасть в дерьмо» - такой, где на первом занятии всем идиоткам говорят: «Не шляйся одна ночью по городу». Зря, конечно, я это упустила. Но не напрасно ведь самые ценные советы те, что даны с опозданием. В этом плане моему совету нет цены, потому как есть чувство, что совет окажется последним, а, значит, самым нужным, хоть и запоздалым.

Дуло пистолета у моей головы. О таком опыте я не могла и предположить, отправляясь в круглосуточный супермаркет за молоком. Но не знаю, что выглядит более удивительным – тот факт, в котором человек без лица крепко прижимает меня к себе, или его намерение меня убить. Дело в том, что мужчины с телами греческих богов никогда не прижимали меня к себе. И я никогда не касалась их шелковых костюмов, не чувствовала кожей дорогую ткань и острые грани пуговиц. Неприятно и больно. Удивительно. Страшно. Ещё страшнее. На одну градацию хуже. Словно бы я делаю шаг за грань неведомого доселе ужаса и попадаю в чужой непонятный мир, который только на картинках умеет выглядеть привлекательно.

Я вся съеживаюсь. Ноги плохо держат, и не падаю я только потому, что чужая рука сжимает моё предплечье с силой, способной перекрыть кровоток. В этот вечер я могу лишиться либо жизни, либо руки – не самая приятная мысль, но что есть, то есть.

- Не нужно случайных жертв.

Слова бандита кажутся мне ничуть не хуже выпущенных пуль – каждая буква отзывается болью в голове. Каждое слово порождает новые волны паники. Но звучат они где-то слева, а пистолет продолжает упираться в мой висок справа. Я придушено хриплю и, мне кажется, кожей спины ощущаю его улыбку, словно он поощряет меня и дальше играть роль несчастной жертвы. Куда уж проще! Я жертва, и я несчастна. Так что с этим нет проблем. Но даже скажи он: «Стань на колени и моли о пощаде», я бы, не раздумывая, стала. Я бы всё сделала, лишь бы выбраться из этого переулка живой. Но он ничего больше не говорит.

- Помогите, - мой голос звучит глухо и не просто жалко, но и неубедительно. Я слышу пораженческие нотки и тупую покорность судьбе, парализовавшую голосовые связки. Понимаю, что сама уже не верю в лучшее, а моя жизнь, пожалуй, на все сто процентов в руках человека без лица. И, может быть, ещё в руках того, к кому он обращается и кого я безуспешно пытаюсь отыскать во мраке. Но ситуация очень скоро проясняется – на той стороне улицы появляется второй тип. Не столь привлекательного вида – в потрепанных джинсах и разношенной футболке. Что и говорить, образ у него не самый оптимистичный. Не такой, какой должен быть у моего спасителя. Зато у него тоже есть пушка, а в моей ситуации это обстоятельство важнее красивого антуража и белого коня.

- Достаточно! – кричит потрёпанный тип прицеливаясь.

- Всякую меру определяю я, - слова человека без лица вновь звучат, как выстрелы: такие же неожиданные и неумолимые. При этом дуло пистолета слегка покачивается, намеренно привлекая к себе внимание. Впрочем, я и так ни на секунду не забываю, что меня собрались грохнуть. И, скорее всего, грохнут. В назидание всем одиноким дурочкам, шатающимся хрен знает где и желающим выпить на ночь молока.

- Отпусти девчонку!

- Нет, - просто и нагло касается моих оголенных нервов ответ. Но на согласие я и не рассчитывала. И все же что-то похожее на надежду во мне надламывается. - Девочка хочет поехать со мной. А если увижу, что ты решил поиграть в догонялки, я её убью.

И вовсе нет. Я не горю желанием ехать с незнакомым бандитом, я хочу пойти домой, встать под горячий душ и разреветься. И будь прокляты все круглосуточные магазины и всё молоко вместе с ними. Будь проклята судьба, толкнувшая срезать угол.

Но открыто говорить о своих желаниях и нежеланиях я не решаюсь и молча позволяю запихать себя в машину. Если честно, я даже не успеваю ничего осознать как следует. Вот я стою, и дуло пистолета касается тёплой кожи на моём виске, а вот меня грубо разворачивают и толкают на заднее сиденье автомобиля. Хлопает дверца. Второй раз. Вслед сорвавшейся с места машине звучат выстрелы. Твою мать, я как в телевизионный боевик попала. Только не хватает пульта, чтобы сменить канал.
Трясясь и чуть слышно скуля, я забиваюсь в угол. Не знаю, чего хочу этим добиться. Я ведь в машине человека без лица и реально спрятаться мне негде. И перспективы более чем туманны. Мне хочется попросить его не убивать меня. Но я боюсь даже произнести это слово. Я боюсь произнести любое слово и сделать что-то, способное напомнить ему обо мне. Я верю, что пока он занят дорогой, то не станет отвлекаться на меня. Оказывается, верю напрасно – он обо мне не забыл. Оказывается, он в состоянии делать несколько дел одновременно.

- Твой адрес, - человек без лица не спрашивает. Требует, и я называю ему свой адрес. Даже не предполагая, зачем ему нужна эта информация. Просто делаю то, что сделать проще всего. Мне и в голову не приходит, что он хочет отвезти меня домой. Но именно это он и делает. Сквозь тёмное стекло я внезапно начинаю различать узнаваемые очертания улиц, деревьев, выверенные линии бордюров, свой дом. Всё знакомое – вплоть до обвалившихся кусков штукатурки на углу.

Я не радуюсь и не выпрыгиваю из машины. Я пребываю в ступоре и плохо соображаю. Когда спокойный уверенный голос приказывает выходить, я не двигаюсь с места. Мой замороженный страхом мозг с трудом понимает команду, но вот ноги совершенно не в состоянии идти – как два бесполезных бревна, они приросли к туловищу. Никакой пользы от них нет, и никаких сигналов не поступает – тишина в эфире.

Опять хлопают дверцы, и воздух ночи, кажущийся мне ледяным, врывается в салон. Вместо того чтобы закричать, обреченно думаю – хреновое же зрелище я из себя, должно быть, представляю. Вжимаю голову в плечи и зажмуриваю глаза, как беспомощный ребенок, которого собрались бить. И когда руки, что ещё недавно с поразительной ловкостью направляли и причиняли боль, касаются меня, я дергаюсь, как от удара током. От смертельного удара. И даже сердце на миг перестаёт биться, застряв в горле.

- Для хорошей заложницы ты слишком много весишь. У тебя определенно нет абонемента в фитнес-центр.

Я его не слушаю. Скрючившись и ещё сильнее зажмурив глаза, пытаюсь запустить вставшее сердце и сделать парочку вдохов. Это необходимо, но внутренности онемели и не хотят функционировать, как раньше. Беда с ними прямо.

А потом всё внезапно заканчивается. Человек без лица исчезает. Растворяется в полумраке. И лишь тихий шорох шин по асфальту не даёт окончательно очнуться от кошмара. Завороженная, я слушаю, как удаляется от моего дома машина, и спустя пять минут абсолютной тишины разрешаю себе поднять веки. Ночь радостно врывается в мозг.

Человек без лица оставил меня на ступеньках крыльца. Посадил, прислонив спиной к перилам. Рядом лежит моя туфля. Старая, потертая, вся в царапинах и с оторванной пряжкой. Я думала, что разрыдаюсь, стоя в душе, если выживу. Я, кажется, выжила. И я рыдаю прямо на улице. Сижу, откинувшись на перила, и не могу заставить слёзы остановиться. Потом зачем-то хватаю туфлю и зашвыриваю в кусты.

Автор: Bad_Day_48; бета: tatyana-gr