Глава 24

Все изменилось и стало другим. Все будто обрело новые краски и заиграло ими на мягком солнечном свете, который освещал террасу и отражался от голубой безмятежной воды бассейна. Но возле него не было обычных шезлонгов, которые всегда стояли в ряд, под большими пляжными зонтами с крупными белыми шапками. Теперь шезлонги, совмещенные боками и развернутые «лицом» к воде, покоились почти у самого входа в дом, тем самым, освобождая большую площадку перед бассейном. Самую удивительную площадку, которую ей доводилось видеть в своей жизни.

Их было пятеро. И четверых из них она видела всего лишь несколько раз в жизни – по телевизору, на фотографиях, на обложках альбомов. И всего один раз на концерте. На том памятном концерте две недели назад, который стал одним из предвестников перемен, переломов в ее жизни. Крис, Гай, Джонни и Уилл. Ее любимая группа.

Они были прямо перед ней, на расстоянии всего каких-то десяти метров, и их лица украшали мягкие улыбки, как будто каждый из них мысленно подбадривал Беллу. В руках у них были гитары, а Уилл, сидящий на высоком стуле, возвышался над барабанной установкой. Вместе они играли знакомую мелодию, которую она прекрасно знала, которую она «заслушала до дыр». Которую она любила. Но сейчас все было по-другому, словно Белла слышала эту песню впервые. И это было действительно так.

Не было студийных эффектов, как на альбомной записи. Не было струнной темы на заднем фоне. Да и звук не был таким чистым – ведь терраса обычного дома на Беверли Хиллз мало подходила для концертов. Но не это было главным.

Не Крис Мартин играл на фортепьяно и исполнял главную партию в песне. И микрофон стоял не перед ним.

За синтезатором сидел тот, кого она любила…

…Это было нереально…

Была почти безумная надежда увидеть его. Но он был здесь. Он был здесь! И он тоже улыбался. И его руки, его длинные красивые пальцы мягко и уверенно перебирали клавиши синтезатора, играя ту, самую замечательную, самую красивую песню на свете.

А потом он запел. Запел так, что она больше не могла сдерживать себя, и счастье, безудержное, безудержное счастье ворвалось в ее душу ярким светом, ярким пламенем. Но это пламя не сжигало, как тот огонь, что терзал ее вечером прошлого дня. Оно вдыхало новую жизнь. Оно дарило новую надежду. Надежду на то, что счастье не закончится никогда.

Она слушала, слушала эту песню, как в первый раз, потому что это действительно был первый раз, когда она звучала именно так. Она звучала для нее.

Ее любимые Coldplay и ее любимый человек играли эту песню. Для нее.

И только сейчас она услышала.

Его голос был негромким, но таким приятным, таким мелодичным и знакомым, что Белле казалось, будто она улетает куда-то с ним, что он уносит ее на своих волнах далеко от Лос-Анджелеса, далеко от всей суеты и всех проблем. Уносит ее на маленький необитаемый островок, где они только одни, наедине со своей любовью, со своим счастьем. Она бы закрыла глаза, чтобы представить это, но ее не отпускали, ее держали в этой реальности зеленые пронзительные глаза Эдварда, которые, наверное, были живым доказательством того, что Белла ошибалась:

Сказки все же иногда становятся реальностью. Принц будет любить принцессу, даже если она окажется переодетой Золушкой. Он просто увидит ее, ту, какая она внутри, без шелухи, без предрассудков. Он увидит ее настоящую.

Казалось, что глаза Эдварда тоже поют. Они горели изумрудным светом, в котором сочеталась вся его любовь, вся его нежность, все его восхищение той девушкой, которую он осмелился полюбить. Он не отрывал светящегося, даже торжествующего взгляда от шоколадных глаз любимой, которая вернулась, которая стояла прямо перед ним в утренних лучах золотистого солнца. И Эдвард чувствовал счастье. Счастье оттого, что видит ее вновь. Видит ее глаза, видит ее каштановые волосы, которые колышет легкий ветерок.

Он играл для нее. Он пел для нее. Потому что он любил.

Эдвард вынужденно обратил свое внимание на клавиатуру, сосредоточившись на последнем, финальном проигрыше песни. Он протянул последнюю ноту, музыканты вместе с ним доиграли последний аккорд, и все потонуло в полнейшей тишине. Эдвард снова посмотрел на Беллу и увидел, что в ее огромных глазах цвета топленого шоколада стоят слезы.

Тишина нарушилась громкими аплодисментами со стороны шезлонгов: незаметно сидящие там парочки – Эммет и Розали, Джаспер и Элис – отрывисто хлопали, а Эммет даже пронзительно свистнул. Их овации заставили Беллу вздрогнуть и сморгнуть слезы.

Она пошатнулась, когда Эдвард встал и сделал короткий шаг ей на встречу.

- Белла? – бархатным голосом сказал он, и все вокруг замерли, обращая свои взоры на маленькую, будто съежившуюся Беллу.

Она судорожно сглотнула, и ее взгляд перебегал с ехидной ухмылочки Элис на светящиеся, такие любимые глаза Эдварда, а с них на любопытное, заинтересованное лицо Криса, который держал разноцветную гитару за гриф.

Белла облизнула пересохшие губы, по-детски шмыгнула носом и…развернувшись, убежала в дом.

Удивленное молчание повисло в воздухе.

- Мдааааа, клёвая у тебя подружка, Эдвард, ничего не скажешь, - прокашлявшись, протянул Уилл густым басом.

- Белла, черт подери! – со стоном пробормотал Эдвард и сдвинулся с места, чтобы догнать сбежавшую девушку.

- Стояяять! – рявкнула Элис, освобождаясь от объятий Джаспера и вскакивая с места. Все, как по команде, повернулись к ней.

Девушка поймала ничего не понимающий взгляд Эдварда и мило улыбнулась.

- Дай ты ей пару минут! Пусть хоть в себя придет! – она вдруг хитро прищурилась и стрельнула глазами на дверь, за которой скрылась подруга. – Голову даю на отсечение, через две минуты она выйдет и сильно нас удивит.

- Две минуты? – скептично бросил Джонни, снимая гитару и аккуратно ставя ее к усилителю.

- Нууу, две с половиной, - усаживаясь, объявила Элис, и руки Джаспера снова легли на ее запястья.

- Эдвард, сядь, - подмигнул он другу, и Эдвард, помотав головой, обреченно вернулся к синтезатору.

- Честное слово, одни проблемы с вами, - философски усмехнулся Эммет и довольно прыснул в исполинский кулак. – Белла всегда была девка с придурью, но тут уж что-то прямо вообщееее…

- Эммет! – одернула его Розали под одобрительные смешки всех, кроме Эдварда.

- Нет, ну а что? Говорю как есть, - простодушно возмутился благоверный Роуз.

- Осталось тридцать секунд! – возвестила Элис, смотря на наручные часы Джаспера.

- Мисс, вы ясновидящая? – галантно поинтересовался Гай, небрежным жестом смахнув прядь темных кудрявых волос со лба.

- Стараюсь, – обворожительно улыбнулась ему девушка, после чего продолжила следить за секундной стрелкой дорогих часов.

- Я думаю через пару секунд... – все тут же приняли умные лица, а Эдвард почему-то начал нервно теребить ворот своей темно-синей рубашки.

Из дома раздался звук, как будто что-то упало, и Элис тут же начала отсчет, подобный тем, что предшествуют запускам космических кораблей.

- четыре…три… - говорила она монотонным менторским тоном, - …два…один…

Еще секунда, еще две…

Суровый взгляд Розали уже плохо сдерживал рвущийся наружу истерический смех Эммета…

Дверь громко распахнулась, и Белла, с развевающимися, как боевое каштановое знамя, волосами, выскочила из дома, быстрым шагом, не смотря ни на кого, подошла к Крису и протянула ему листочек, что держала в руках. Ее глаза рассматривали пол, а потом она подняла взгляд на музыканта и смущенно улыбнулась.

- Можно эти песни? – тихо спросила она, но навостривший уши Эммет все равно услышал ее слова и громко засмеялся, отчего Белла начала покрываться красными пятнами румянца.

- Да конечно! – заверил девушку Крис Мартин, и широко ей улыбнулся, обнажая ровные белые зубы.

- Я вам тут каждому написала… - Белла опустила руку в большой карман халата и достала оттуда смятые листки. Отчаянно смущаясь и краснея, она подошла к каждому участнику группы и отдала свои списки песен.

Эдвард остался без листочка. Белла даже не взглянула на него, и молодой человек внимательно следил за ней, сидя на стуле перед синтезатором. Его лицо было напряжено, а глаза прищурены, как от яркого солнца, которое больно било в глаза.

- Да тут же до хрена! – удивленно воскликнул Уилл, всматриваясь в мелкие буковки.

Белла стала совсем пунцовой.

- Ну, вы же можете не все играть. Только некоторые…

- Не беспокойтесь, мисс. Сыграем все, что скажете, - подмигнул девушке Гай и Джонни согласно закивал, снова надевая на себя гитару.

- Так, Эдвард, я забираю у тебя микрофон… - сказал Крис, поднимая стойку. Он аккуратно перетащил ее на место рядом с одним из усилителей и начал регулировать высоту. Он искоса глянул на Эдварда, - а то как-то мне твоё пение не особо понравилось. Впрочем, как и Белле, очевидно. Не так ли?

Девушка поджала губы и ничего не ответила. Ровно, как и Эдвард, который только громко фыркнул и встал со стула.

- Только вот можно первую песню в списке первой и…исполнить? – попросила Белла, и музыканты, оторвавшись от приготовлений, на секунду снова заглянули в выданные девушкой списки песен.

Гай, Джонни и Уилл, пожав плечами, вернулись к настраиванию гитар и смене тарелок на установке, а Крис очень долгим взглядом посмотрел прямо в глаза Эдварду и отрывисто фыркнул.

- Отличная песня, - иронично кивнул он Белле и повернулся к микрофону, а девушка медленно отошла от импровизированной сцены на два шага назад, позволив себе кинуть быстрый взгляд на Эдварда. Он тоже ушел со сцены, освобождая место Крису.

- Итак… - многозначительно протянул в микрофон Мартин и скривил губы в ухмылке. – Песня называется «Зеленые глаза»

Он тут же закрыл глаза и запел, играя в одиночестве незатейливую, простую мелодию с такими же простыми и понятными словами, которые приобретали особый смысл только для двоих на этой террасе. Для Беллы и Эдварда.

Молодой человек вдруг рассмеялся, как только зазвучали первые аккорды, и быстрыми длинными шагами буквально подлетел к Белле, которая, улыбалась мягкой, расслабленной улыбкой кафельному полу. Эдвард остановился около нее, буквально в одном шаге и хотел заговорить, но девушка прервала его.

- Мне просто показалось, что эта песня подходит тебе. И говорит о том, что я чувствую, - сказала она с еле уловимой ноткой оправдания.

- Неправда, - ухмыляясь, обвинил ее Эдвард. На его лице сияла широкая, открытая счастливая улыбка. – Эта песня говорит о том, что я чувствую к тебе. Потому что все слова - абсолютная, чистая правда. «Я пришел сюда с грузом на сердце. И теперь он стал намного легче, когда я встретил тебя. Милая, ты должна знать, что я никогда не смогу жить дальше без тебя»

Он просто сказал эти строки. Не пропел, а сказал, и эти незамысловатые строчки прозвучали как утверждение, как истина, как будто бы Эдвард действительно думал ими, как будто бы он действительно хотел сказать Белле, что правда не сможет жить без нее, как бы ни высокопарно это звучало. Эти четыре обычные тривиальные строки говорили о том, что он простил.

Белла, продолжая рассматривать кафель, усмехнулась одними губами и ее плечи слегка вздрогнули.

- Что? – тихо спросил Эдвард, и она услышала его, несмотря на громкую знакомую музыку и голос Криса, который все еще пел эту песню о прекрасных зеленых глазах и их обладателе…

Девушка медленно подняла голову. Она встретилась взглядом с ними, с этими самыми глазами, которые горели ярким изумрудным светом любви, нежности и счастья. Белла, закусив нижнюю губу, чтобы не расплыться в улыбке, несколько секунд просто смотрела не Эдварда.

- Обманщик… - выдохнула наконец она и в один длинный шаг преодолела ничтожное расстояние между ними.

Белла обвила Эдварда руками за шею, а его ладони легли ей на талию.

- Это чистая правда, - прошептал он ей в губы.

Под звуки любимой песни, смешанными с взрывом аплодисментов со стороны «мест для зрителей» Эдвард притянул Беллу к себе и их губы соприкоснулись в нежном и таком страстном, необходимом как воздух, как глоток воды, поцелуе. И их губы, двигаясь синхронно, словно разбивали те барьеры, что эти двое выстроили друг перед другом, они отвечали на все невысказанные вопросы и давали на него один, такой очевидный, такой простой ответ, который и Белла и Эдвард говорили друг другу этим поцелуем: «Я люблю тебя. Несмотря ни на что».

Песня закончилась красивым гитарным аккордом, который послужил и своеобразным сигналом к завершению длинного поцелуя между парочкой, что стояла прямо посередине террасы и абсолютно никого не стесняясь выражала свои бурные чувства. Нога Беллы обвивала бедро Эдварда, а его руки отчаянно желали переместиться с талии девушки ниже, но видимо какой-то краешек его сознания все же помнил, что они были не одни. И несмотря на это, они продолжали целоваться друг друга, не находя в себе сил оторваться.

- Эй, голубки! – выкрикнул Уилл из-за своих барабанов.

- Может уже в спальню пойдете, а? Полуголая Белла это конечно здорово, но если еще Эдвард сейчас полуголым останется, то я лучше на выход пойду, - поддержал Уилла Эммет, и молодые люди довольно заржали, когда Белла с тихим испуганным вздохом все же оторвалась от Эдварда и принялась одергивать изрядно задравшийся халат.

- Ура, ура, ура! Счастливое примирение! – Элис легко поднялась с шезлонга и вприпрыжку прискакала к красной как вареный рак Белле и сконфуженному, но улыбающемуся Эдварду.

Маленькая эльфийка заключила Беллу в крепкие сестринские объятия и чмокнула в щеку.

- Беллз, Беллз, как я рада, как я рада! – прыгала она, выпуская Беллу, которую тут же взял за руку Эдвард. – Ну наконец-то! Я знала, что ты вернешься! А он, - Элис ткнула пальчиком в молодого человека, - весь исстрадался, чуть не напился и уже отказывался звонить ребятам! Но мой дар убеждения, как всегда, пришелся очень даже кстати! Как тебе сюрприз? Я так и знала, что тебе понравится! Тебе же понравилось? Это все Эдвард! Он изначально его продумал, но потом этот козел, который Джейкоб, притащил сюда свою ублюдочную задницу и чуть все не испортил! То есть он почти все испортил, но опять же если бы не мой дар убеждения…

- Элис, Элис, останови поток, - засмеялась Белла, когда все вокруг начали хихикать.

- Ой да, правда. Что это я! В общем, вы идите в дом, ну там, - она слегка замялась и начала махать руками, - в спальню…я даже не знаю. Мы тут останемся и еще послушаем музыку. А вы идите, вам многое нужно обсудить…

- Если у них будет на это время! – не удержался от выкрика Эммет, за что получил легкий шлепок по спине от Розали.

- Нууу, в общем, вот так вот… - неуверенно протянула Элис, переводя взгляд с девушки на Эдварда.

Они переглянулись между собой.

- Да мы сами не против послушать, - ответила подруге Белла и увидела, как ее глаза блеснули.

- Мы лучше потанцуем, - подтвердил Эдвард.

- Тогда ладно! – подпрыгнула Элис и обернулась к группе. – Ребят, давайте что-нибудь медленное, чтобы потанцевать можно было!

Почти тут же они заиграли тихую и мелодичную Warning Sign. Эдвард подвел Беллу чуть ближе к «сцене», развернул к себе лицом и мягко положил ее руки на свои плечи. Она, не долго думая, прикоснулась щекой к груди Эдварда и танец стал больше напоминать медленное покачивание из стороны в сторону.

- «Расскажи мне свои секреты», - пропела девушка строчку из The Scientist. Эдвард понял это как обращение:

- «Задай мне свои вопросы», - в той же манере ответил ей он.

Белла тихо засмеялась и подняла на него глаза.

Вопросы? Сколько их было у нее! Сколько всего она хотела знать. Вопросы, как яркий красочный фейерверк, вспыхивали у нее в голове, и она ни как не могла выбрать тот, который хотела задать именно сейчас. Именно в этот момент сладостного примирения, когда все беды кажутся лишь страшным сном, когда любовь, как добрая волшебница из сказки, наконец, вступает в свои законные права.

- Белла, - позвал Эдвард. – Мы теперь всегда будем честны друг с другом. Всегда. Несмотря ни на что.

- Согласна.

- Ну а теперь вопросы, - усмехнулся он, прижимая девушку к себе.

- Ммм, - призадумалась она еще на одну секунду и выпалила вопрос, который не был таким уж важным. Она задала его из простого женского любопытства. – Как тебе это удалось? Пригласить группу? Это же не третьеразрядная команда из соседнего района, а всемирно известные люди, которые сейчас в турне, и их просто так не пригласишь домой…

Эдвард хихикнул и неверяще покачал головой.

- Белла, где я родился? – задал он внезапный вопрос.

- Ээээ, - она нахмурилась припоминая. – В Эксетере, да?

Молодой человек утвердительно кивнул и лукаво сощурил глаза.

- А теперь, фанатка Coldplay, где родился Крис Мартин?

- Тоже в Эксетере… - Белла подняла брови и глупо захлопала глазами. – Хочешь сказать, что вы вместе выросли?

- Ну не совсем так. Он старше меня на три года, и когда у меня в жизни был период бунтарства, мы с Крисом вместе собирались во дворе, играли на гитарах. Он тогда тоже искал себя, и на этой почве, ну и на почве любви к музыке, мы подружились. Когда я позвонил ему и сказал, что хочу сделать сюрприз своей девушке, он быстро обсудил это с ребятами из группы. Они по графику посмотрели, когда смогут прилететь. И вот они здесь.

- Ты никогда мне не говорил, что знаком с Крисом, - пробормотала она, не собираясь обвинять.

- Мы многого друг другу не говорили, не так ли? – ласково подмигнул ей Эдвард, и его улыбка тут же поникла, когда на лице Беллы промелькнуло облачко сожаления и боли. – Белла, это ничего… То есть, все уже позади и мы не обязаны это обсуждать…

- Нет, ты должен знать, - девушка решительно, но мягко высвободилась из объятий молодого человека, и они оборвали свой танец. – Я никогда не любила эту ложь о писателе. Правда. Я ненавидела ее и все что с ней связано. Я все три года боялась, что встречу человека, чьё имя будет Эдвард Каллен и который растерзает меня в клочья. Но когда я встретила тебя…я просто растерялась. Я была не готова к тому, что влюблюсь в тебя, и все так повернется. Я хотела улететь в Нью-Йорк и забыть о тебе, хотела вернуться в свою скорлупку, потому что боялась, что ты узнаешь правду. Ведь если ты ее узнаешь, ты возненавидишь меня, и я больше никогда тебя не увижу. Я так боялась тебя потерять, что просто не нашла в себе силы все рассказать… - ее голос тихо сошел на нет, и Эдвард взял ее за подбородок, чтобы посмотреть Белле в глаза.

- Белла, ты не должна извиняться или что-то объяснять. Я понимаю. Я все понимаю. Вся эта ситуация…это не твоя вина. И вообще ничья вина. Просто это жизнь. У тебя был контракт, были обязательства… А то что я не смог найти себе здесь работу, полагая что это из-за твоего псевдонима… - он усмехнулся и пожал плечами. – Я просто плохо искал.

Девушка тихо засмеялась и, убрав прядь непослушных волос, кивнула в сторону шезлонгов.

- Элис, да? – вкрадчиво спросила она.

- Ну… - нерешительно начал Эдвард, притворно хмурясь, - я бы сам к этому пришел, но мне потребовалось бы чуть больше времени. А Элис провела… экспресс промывку мозгов.

Они вдвоем весело рассмеялись.

- О да, она это умеет, - подтвердила Белла, через плечо Эдварда взглянув на подругу, которая в расслабленной позе прислонилась к руке Джаспера. Ее маленькая голова с черными короткими волосами лежала у него на плече, а глаза были умиротворенно закрыты.

Белла ахнула.

- Вы хоть поспали? – спросила она у Эдварда. – Только честно, как мы договаривались.

- Ну если ты просишь честно, - его теплые пальцы легонько коснулись ее губ, заставляя девушку задрожать, - то почти не спали. Элис и Джаспер ненадолго прилегли, после приезда Криса. А я был… Я слишком волновался о тебе, чтобы заснуть.

Внутри Беллы как будто разлилось тягучее тепло, которое приятно согревало душу.

Он волновался о ней. Он простил ее.

- Я тоже волновалась о тебе, - призналась она. – Я ни на секунду не переставала думать о тебе. И я думала, что… ты никогда не сможешь простить меня. Потому что я стала причиной многих твоих бед и неудач... И я уже почти смирилась с этой мыслью. Я даже уже представила себе твою счастливую жизнь лет через двадцать. Что у тебя будет красивая жена, и двое детей. Большой дом с пестрыми клумбами и двориком. А еще ты будешь очень известным психологом, и у тебя будет своя клиника, - она встряхнула головой и смущенно поджала губы. – Я глупая, да?

- Я бы хотел сказать нет, но… да, ты немножечко глупая, - Эдвард широко усмехнулся. – Как ты могла подумать, что я не прощу тебя? Как ты могла придумать себе какую-то мою будущую семью, когда…

Белла не дала ему договорить.

- У тебя была Таня, - быстро выпалила она, и ее глаза испуганно расширились, будто бы эти слова вырвались против ее воли.

Эдвард непонимающе поднял брови и на секунду замолчал.

- Как ты узнала? – спросил он после короткой паузы. В его голосе не было вины, не было раскаяния, не было интонации а-ля «ой, похоже, я попался». Нет, это был вежливый искренний интерес, и Белла тут же ответила на него.

- Она тогда позвонила тебе, и я случайно увидела имя на дисплее. А потом, когда спросила у тебя, кто звонил, ты ответил, что это была твоя мать Эсме… - девушка, напротив, говорила так, как будто признавалась в преступлении. Она вся покраснела и нервно кусала губы, ожидая «приговора».

- Таня была моей девушкой в Англии, - медленно начал Эдвард, взвешивая каждое слово. – Но после того, как я уехал в Америку, отношения стали неторопливо сходить на нет. Звонки были все более редкими, да и чувства быстро куда-то испарились. А потом я встретил тебя… - он мягко улыбнулся и взял Беллу за руки. – И Таня тоже встретила другого. Тот звонок, о котором говорила ты, был последним – она звонила, чтобы сообщить, что выходит замуж. За моего хорошего приятеля Уилла.

Его губы скривились в равнодушной усмешке. Но видимо что-то в глазах Беллы говорило ему, что она все еще сомневалась. И тогда он взял ее лицо в свои руки.

- Я люблю тебя, Белла. Я говорю это искренне, честно и открыто. Я люблю тебя. И мне наплевать на то, что ты – мой сверх популярный тезка. И мне все равно что ты лгала мне. Я просто люблю тебя.

Ее глаза почему-то снова наполнились солоноватыми, прозрачными слезами, которые Эдвард аккуратно стер большими пальцами. Он ждал, и Белла, улыбаясь сквозь слезы, текущие по ее щекам, несмотря на все усилия молодого человека, понимала, что он ждет ее ответа.

- Люблю, - прошептала она и прикоснулась губами к его губам.

А когда они оторвались друг от друга, Эдвард неспешно закружил Беллу в танце под легкую, мелодичную музыку ее любимой группы, которая играла свои песни, соединяя в них веру, надежду и любовь.

Свет, плотным золотистым облаком опустился на эту пару, окутывая их с головой своим невесомым одеялом. И молодые влюбленные, впервые за долгие недели и даже годы, могли надеяться, что свет всегда будет открывать им путь в долгое и счастливое будущее.