Я чувствую себя словно не собой.
Вряд ли понимая до конца, что только что произошло, я покидаю свой пункт «Б» на ватных ногах и никак не могу надышаться холодным ночным воздухом. Тело подрагивает от остаточных импульсов, а сознание окутано странной дымкой из наслаждения и отвращения. Я… я практически ненавижу себя за то, что случилось, но еще больше сгораю от стыда. Нет, не из-за натиска взглядов куривших в стороне вместе с Эмметом ребят, явно бросивших мне не просто улыбку, когда я сбегала с места преступления… Нет, мне стыдно перед самой собой и Джаспером. Особенно перед Джаспером. Я отвратительна сама себе из-за того, что позволила этому произойти… что наслаждалась каждым сантиметром возбужденной плоти… что прорастила в себе теплые чувства к Каллену.

Мне чертовски хочется курить. Я слишком часто облизываю пересохшие губы практически на автомате и… задыхаюсь, засовывая руки в карманы и пальцами натыкаясь на ключи от тачки… тачки, которая доставила меня сюда и осталась внутри…

Я оглядываюсь вокруг себя.

Рядом со мной какой-то заброшенный, едва освещенный уличными фонарями склад с закрашенными и наполовину разбитыми стеклами. Я ни капли не понимаю, куда пришла и в каком месте на гребаной карте города сейчас нахожусь. Меня поглощает приступ паники, и я принимаюсь двигаться… просто идти вперед, чтобы уйти подальше и оказаться там, где Эдвард не сможет меня найти. Он покинул кабинет под предлогом принести нам кофе, а я сбежала, едва он вышел. Да и нужен мне явно не кофе. Скорее бутылка виски, а еще машина времени, которая позволит мне все это предотвратить.

Я сворачиваю за угол в надежде увидеть хоть что-то знакомое, но оказываюсь лишь в точно таком же тусклом переулке, окруженном зданиями. Только где-то вдали виднеется что-то похожее на хорошо освещенную улицу и даже трассу. Я практически достигаю ее, но темноту разрезает красно-синее освещение, а мое сознание шум полицейской машины. Короткий импульс звуковой волны стихает так же быстро, как и появился, и я обнаруживаю прямо перед собой капот одного из преследовавших меня Опелей. Хочется… бежать. Но смысла нет.

- Мэм, держите руки на виду, - парень с короткой стрижкой слишком быстро покидает уютный салон, застывая возле машины с наполовину открытой дверцей.
- Что-то произошло, офицер? - дрожащим, но не от страха, а от остатков наслаждения голосом бросаю я, понимая, что, возможно, это мой финальный пункт.
Мне ничего не говорят и не объясняют причин для задержания. Меня просто везут… в пустоту. Везут, как зверя на убой, скованного в клетке, словно особо опасного преступника, туда, откуда мне, возможно, не будет пути обратно, потому что я выбрала свою сторону, так и не доделав дело. Неважно, какие у меня были мотивы, я выбрала сторону, и она явно не та, на которой полагается находиться добропорядочному гражданину.
Все кажется бесполезным. Я наихудшее воплощение всего, что только можно. И неважно, как тепло и по-дружески Джаспер всегда отзывался об Эдварде… я не должна была поддаваться этому внушению заботы и сексуальной необходимости. Неважно, как Эдвард вел себя с моим братом тогда. Есть финальный результат – Джаспер мертв, и есть виновник – Эдвард Каллен.
Сегодня я провела ночь в «постели» с врагом, и сейчас меня ожидает мое наказание.

Я не знаю, сколько уже времени сижу в холодном кабинете с мигающей лампочкой на потолке, из-за которой сознание сходит с ума. Тело охватывает озноб… словно я ужасно больна, у меня высокая температура, и я медленно умираю. Руки сводит дикой судорогой от того, что они прикованы наручниками к столу. Запястья при таком освещении кажутся синими, а вены набухшими. Губы… пересохшие губы, кажется, потрескались настолько сильно, что в случае чего даже малейшее движение наверняка вызовет кровь.

Мне твердили о том, что я преступница… а я в свою очередь пыталась рассказать, для чего все это делала. Срываясь на крик, я требовала адвоката, утверждала, что стараюсь закончить дело, которое брат не смог довести до конца, и убеждала их, что я не самозванка. Но ничего не приносило результата и пользы. У Джаспера был значок. Засекреченная операция. Брат находился под прикрытием. А я лишь помеха в идеальном плане, от которой необходимо избавиться, да побыстрее.

В какой-то момент я осталась одна. Никакие мои аргументы не были услышаны. Время продолжало идти.
Измученная, я, вероятно, просто заснула, опустив голову на онемевшие руки, и сорвалась, когда хлопнула дверь. Резко дернув все еще прикованные запястья, я практически завыла от боли и еще несколько секунд смотрела на того, кто только что сюда вошел.

Миниатюрная брюнетка с длинными, затянутыми в низкий хвост волосами, в сером брючном костюме, который своим покроем придавал ей парочку сантиметров роста, и с коричневой папкой в руках. Дверь снова открывается, и в помещении оказывается тот самый коп, который меня арестовал, и, поставив на стол два одноразовых стаканчика с кофе, исчезает отсюда так же быстро, как и появился.
Брюнетка, уверенно рассекая пространство, всем своим видом внушая мне, что именно она здесь хозяйка положения, а не я, хотя мне уже практически плевать, подходит к столу, плавно садится на чертовски неудобный стул и, раскрывая перед собой папку, пододвигает напиток ближе ко мне.
- Я специальный агент Эллис Брендон, - брюнетка берет второй стакан, делает глоток и после возвращает все свое внимание ко мне.
- Мне нужен мой адвокат, - говорю я через странную боль в горле и делаю глоток из предложенного стакана. Горячий кофе, словно патока, разливается по моему телу и согревает его изнутри, отчего меня бросает в странный жар, а голова начинает кружиться. Я не пила и не ела уже достаточно большое количество часов.
- Нет, не нужен, - ухмыляется брюнетка.
- Это мое пра…
- Все, что ты рассказала офицеру, это правда? И ты готова все повторить в обмен на свою свободу? - перебивая меня, Эллис Брендон разглядывает мое лицо в ожидании реакции.
Но я уже словно не здесь. Почему… почему меня одолевает гребаное чувство отвращения из-за того, что я предаю Эдварда Каллена? Я должна ненавидеть его, желать его уничтожить, а не хотеть его тело… я должна бояться предать Джаспера, а не того, из-за кого я здесь, собственно, и нахожусь. Этот выбор… именно его и предстоит мне сейчас сделать, а я… Я даже не могу открыть рот, потому что я запуталась, и это сводит меня с ума. Но что я могу поделать? Если я ничего не скажу, то, вероятно, сгину за решеткой и позволю Эдварду Каллену отправить на тот свет сразу двоих человек из одной семьи. Если же заговорю вновь, то окажусь на свободе и дома, но надолго ли это защитит меня от Эдварда и всего того, что он может со мной сделать?
Я должна быть сильной ради Джаспер, и я рискну.

- Да, правда, - сухо бросаю я. – Я делаю все это … ради брата, ради мести за него, и в обмен на гарантии своей свободы я предоставлю всю имеющуюся у меня информацию, касающуюся Эдварда Каллена. Но только после того, как вы пообещаете, что уничтожите его.

Брюнетка ухмыляется и, закрывая папку, практически хлопает по ней пальцами с очень хорошим маникюром, не свойственным рядовому агенту. Эллис Брендон однозначно из высшего звена. Она бросает странный взгляд в направлении огромного стекла, с той стороны которого за нами, вероятно, наблюдают, а после склоняется ко мне, и едва она начинает говорить, я понимаю, что все не так уж и просто, и что мне, возможно, не выбраться. Хотя… я буду пытаться.
- Так вот какая ты, сестра Джаспера, - мило и практически по-дружески обращается ко мне она, подпирая подбородок левой рукой. Да только ту встречу, в течение которой один человек прикован наручниками к столу, дружеской никак не назвать.
Меня сковывает страх, но я стараюсь этого не показывать. Я прошла через уже слишком многое, чтобы доставить кому бы то ни было удовольствие увидеть его. Джаспер говорил, что все намного глубже, чем я могу себе представить, но я и не думала, что и полиция, написавшая тот чертов лживый протокол, тоже может быть куплена.
- Ты… знаешь? И что ты сделаешь? - я всматриваюсь в большие карие глаза, которые, клянусь, наслаждаются ситуацией, хотя ее лицо за исключением злорадной ухмылки остается практически спокойным.
- А что бы сделала ты? - заинтересованно продолжает она.
- Посмотрела бы, что с тобой сделает Эдвард… - отвечаю я чертовски честно, чем наконец-то вызываю гребаные эмоции на ее лице. Удивление, с которым теперь на меня смотрит брюнетка, явно неподдельное и быстро сменяется на еще больший интерес.
Она поднимается и садится на край стола, закидывая ногу на ногу.
- Я не удивляюсь, что Эдвард положил на тебя глаз. Джаспер был прав, когда хотел вас познакомить, - просто говорит она, и это последнее, что я ожидаю услышать от чертовой продажной суки. Неважно, правда это или ложь, она не имеет права…
- Не смей вспоминать моего брата, - кричу я, дергая руки, и практически вою от боли. Я едва могу ее терпеть. Наручники слишком крепко впиваются в запястья, кажется, рассекая напряженную кожу. – Если ты в курсе, то ты причастна к его гибели не меньше, чем Каллен!
- Так вот как ты думаешь, - вздыхает она. – Интересная версия.
- А у тебя есть другая… другая гребаная версия? - едва сдерживая наполняющую меня ярость, шиплю я. – Да… конечно, есть, но знаешь, мне плевать! Механизм запущен. Делай, что хочешь, но вашей подпольной конторе…
- Конец? Да брось, - смеется она.
- Я работала не одна…
- И что? Твой воображаемый партнер, - пальцами она изображает кавычки, – выложит все, когда с тобой что-то произойдет?
- Нет, - ухмыляюсь я. Да, это гребаный блеф… но, похоже, он уже закладывает сомнения в ее голову. – Он обнародует все, даже если со мной ничего не случится, и без моего соответствующего желания. Что бы вы со мной не сделали, что бы не заставили сказать или как поступить, это ничего не изменит…

Эллис Брендон поднимается. Больше она не произносит ни слова, а лишь подходит к двери и трижды стучит по ней. Брюнетка забирает папку и командным тоном обращается к пришедшему офицеру, будто меня здесь и нет.

- Отпустите ее. Она бесполезна! И почините чертову камеру. Почему я должна вести допросы, когда запись не работает?

Осознавая реальность и необратимость произошедшего, я пробую кричать, но голос куда-то пропал. Обессиленная, потерянная, разбитая и практически приговоренная к казни своими собственными руками, я сижу на холодной земле неподалеку от города… на чертовом пляже… который по року судьбы, вероятно, могу называть нашим, вспоминаю и вытираю слезы грязными руками. Вчера, покинув участок, я пробралась в мастерскую и угнала свою… да, черт подери, свою тачку, пока он… не был в курсе или, по крайней мере, ничего не предпринял, чтобы мне хоть как-то помешать, и увидела это… конверт с образцом пригласительного на гребаную… свадьбу. Это реально? «Мистер Эдвард Каллен и мисс Таня Денали приглашают вас…» Как же я могла быть такой чертовой дурой? Как я могла вообще хотя бы одной клеточкой своего мозга поверить в то, что он… может выбрать меня?
Я бросила все. Села в машину, больше не чувствуя никаких сожалений из-за своего гребаного предательства, ведь он предал меня не меньше, чем я его, и, вжав педаль газа в пол, полетела вперед… на огромной скорости… словно убегая от копов. Но на самом деле я убегала от самой себя. Я съехала с дороги на мокрый песок и от резкого торможения, не пристегнутая ремнем безопасности и разбитая внутри, ударилась головой о стекло. Кровь тонкой струйкой стекала откуда-то со стороны виска, липкая дорожка оставляла след на черной кожаной куртке… его куртке, которую я на автомате схватила в мастерской, а теперь вдыхала аромат, что заставлял меня задыхаться…
Покинув машину, я просто побежала и бежала до тех пор, пока меня не поглотила боль, и, упав на колени, словно парализованная, застыла без движения на холодной земле.
Это слишком даже для меня... Чертовы воспоминания перед глазами. Беззаботное детство. Джаспер. Джейк. Эдвард… Каллен… Он выбрал Таню, кто бы сомневался… он выбрал ее… Он всегда выбирал ее, и я чувствовала… чувствовала, что что-то не так... «Ты, черт возьми, знала!»
Онемевшие ноги отказываются меня держать, едва я поднимаюсь, но я шарю по карманам его куртки и нахожу сигареты. Его сильные сигареты, слегка горьковатые на вкус, как и все, что окружало меня, пока я была рядом с Калленом…
Я двигаюсь к машине. От капота исходит пар. Мобильник трезвонит, не умолкая. Заметили пропажу тачки? Или куртки? Или это Эллис Брендон просто сделала свою работу?
Все сводится к нему. Эдвард… Эдвард… Эдвард… В голове все словно занято его именем.
- Пошел ты к черту! - кричу я. – Я не твоя!
Но у меня больше нет сил притворяться сильной… придумывать очередную сказку для своего сознания.
Я провожу пальцами по еще теплому металлу, оставляя дорожку из собственных отпечатков между каплями влаги, выкидываю сигарету в сторону обочины и сажусь в машину. У меня уже сто три пропущенных вызова, и как раз в этот момент телефон начинает звонить в очередной раз, но я бросаю его на пассажирское сидение. Педаль газа в пол, и вот я уже выезжаю на дорогу. Все, лишь бы поскорее оказаться подальше отсюда в единственном месте, которое я пока еще могу называть своим. Пора возвращаться домой.
Я лавирую между машин, думая о том, что он превосходно поработал над моими реакциями. Я стала одним целым с этой тачкой. А ведь это не должно было длиться сильно долго. Но я вжилась, свыклась, и мне даже нравилось. Мне, черт подери, нравилось. А он выбрал гребаную Денали…он трахнул меня, воспользовался мною и выбрал ее… словно я еще один трофей. А у меня… есть чертов Джейк. Формально он все еще мой муж, а в своем нынешнем состоянии я вполне могу уничтожить Леа, лишь бы вернуть гребаного супруга… Пусть мы с ним ненавидим друг друга, и он, возможно, еще убьет меня за испорченные диски… но мне плевать!

Эта вечность не должна была пролететь, как один миг, оставляя после себя лишь слезы… гребаные соленые слезы, смешивающиеся с водой, пока она исчезает в сливе душевой кабины, но не избавляет меня от уже физически ощущающейся боли. Или же это так давит на виски собственное предательство?
Хочется лишь все забыть, оставить позади… и убраться отсюда… разбить его и мою чертову тачку и исчезнуть… Но я… не умею. Я не умею выигрывать, но обязательно научусь. Мне предстоит еще одна гонка, и я не имею права проиграть. Я выиграю… обязательно… Если, конечно, выживу. С каждым днем я все больше и больше думаю о смерти, но моя жизнь в моих руках… Я сама решаю, жить мне до глубокой старости или же только еще одну неделю…
Впрочем, плевать. Когда Эдвард придет, я встречу его, как полагается… со всем имеющимся у меня в арсенале безразличием. Эти нервы… эти чувства… я выросла в своих глазах и нисколько не жалею о том, как поступала. Если бы мне дали шанс все переиграть, я бы повторила каждое свое решение. Разве что за исключением… за исключением чертовых чувств. Я даже не жалею о том, что стала другой. Мысли о мести… о Джаспере… они сделали мой взгляд холодным, с примесью сумасшествия, и они изменили мою фигуру, когда я потеряла около десяти килограммов, а мои волосы практически поседели под воздействием химикатов моего новообретенного мастера, но все равно… я бы почти ничего не изменила.

Тем временем наступает практически ночь, и у меня начинают сдавать нервы. В предвкушении чего-то грандиозного… и даже рокового. Я затягиваюсь почти до боли в легких, и едкое облако, выпускаемое в вольный полет, щекочет сознание приторным ароматом табака. Свободная от сигареты рука обхватывает коленки. Неужели я плачу?

Но я практически перестаю думать об этом, подскакивая от неожиданности, и вся моя уверенность мгновенно исчезает, когда, заставляя меня вздрогнуть, все повторяется снова и снова. Мощные удары по двери, слабо держащейся на петлях, и голос… его сладкий голос.
- Я клянусь… Белла… если ты сейчас же не откроешь мне дверь, я ее просто вышибу…
Он еще никогда не говорил со мной с такой яростью. Но зачем он вообще пришел? Я не понимаю до конца его мотивов, но эта реакция… вероятно, он уже знает все.
- Иди ты к черту, Эдвард Каллен, - я выдыхаю тонкую струйку дыма и поднимаюсь, туша сигарету в пепельнице, и не хочу ничего, кроме тишины, чтобы собраться с мыслями и окончательно решить, что делать. Где-то в глубине души я даже думала прийти к нему с повинной, лишь бы посмотреть на выражение внутри зеленых глаз, но он оказался быстрее. И теперь буквально сводит меня с ума непрекращающимися ударами и своим голосом. А я просто жду, когда он успокоится… смирится… наивно в это верю, но даже не пугаюсь, когда после дикого грохота свет заполняет весь коридор и практически забирается в мою гостиную… Дверь, в которой он не единожды ковырялся своими отмычками, потерпела крах. Он выломал ее… Его словно ореол излучает странную энергию. Он проводит рукой по своим волосам, приводя себя в чувство, пытается восстановить дыхание и смотрит на меня.
Его внимание привлекает моя… нагота. Каллен сбивчиво дышит, словно боясь двигаться или просто ожидая, пока я сделаю ход, и я иду ва-банк. Подойдя впритык к нему, я ощущаю странный холод, излучаемый его телом, и, откровенно говоря, собственное смущение от наглого взгляда, скользящего по моим обнаженным формам. Пусть я и открыта перед ним одновременно и душой, и телом совсем не по своему желанию, но я приму эту битву. Ради Джаспера. И ради себя.
Каллен все продолжает молчать, а я… приподнимаюсь на носочки и прикасаюсь губами к его губам… едва дыша… прикрывая глаза, упиваясь блаженным вкусом и вдыхая аромат… кружащий мне голову запах его тела. Обвиваю руками его шею, когда он, черт подери, отвечает на поцелуй. Страстно, неистово, проникая в мой рот языком настолько глубоко, насколько возможно, задерживая дыхание и наслаждаясь моментом так же, как и я…
- А теперь убивай, - шепчу я, откидывая голову слегка назад и разрывая эту странную связь, наслаждаясь его злостью, и жду ответной реакции, на этот раз эмоциональной… ведь физическую я уже всецело ощущаю, в то время как его холодные, сильные и слегка грубые ладони скользят медленно вверх по моему телу и, что есть сил, прижимают меня ближе. – Ты ведь ради этого пришел, не так ли?

Я хочу продолжения, почувствовать его в себе в последний раз, но…
- Эдвард, что случилось? Я слышал гро… хот… - Эммет замирает на пороге, приоткрывая рот и смотря на мое голое тело. Что бы Эдвард не думал внутри себя, делить меня с кем-то еще этот мужчина явно не собирается и потому инстинктивно закрывает собой от взгляда друга.
- Выйди в коридор, Эммет, - рявкает он здоровяку, который, опустив голову, спешит покинуть мое скромное жилище, попутно оценивая возникшие здесь только что разрушения.
- Ты должен мне дверь, - хихикаю я, направляясь к столу в желании закурить, чтобы занять свои руки хоть чем-то. Я все еще ожидаю удара, но все, что получаю, это сухую фразу, брошенную в спину, которая застигает меня врасплох.
- Мы ждем тебя на улице, - твердо выдыхает Каллен и уже хочет развернуться, но меня не устраивает его «мы». Это касается только его и меня, черт подери.
- Я никуда не поеду, - чуть раздраженно отвечаю я и закуриваю, поджигая сигарету зажигалкой и на мгновение замечая отражение огня в его расширенных до невозможности зрачках.
- Белла, я жду тебя на улице, - практически приказывает он, чеканя каждое слово, – приведи себя в порядок.
- Я готова, - с улыбкой я развожу руки в стороны, афишируя свое тело, как никогда, и снова приближаюсь к Каллену, вгоняя его буквально в шок своими действиями.
- Оденься, - яростно рычит он, вырывая сигарету из моих пальцев.
- А так тебе уже не нравится? - шепчу ему практически в губы я. – А еще недавно ты совсем не возражал меня раздеть… тогда, когда забыл упомянуть о том, что… женишься, чертов ублюдок!

Он стоит, не зная, что ответить, или просто не имея привычки что-то доказывать или оправдываться, и дрожит от ярости и возбуждения. А я просто смеюсь ему в лицо, хотя, возможно, и пожалею об этом, и исчезаю в своей комнате. Пора встретить свою судьбу. Я стягиваю с вешалки тугие джинсы, завязываю рубашку узлом на животе, застегивая пуговицы так, чтобы было видно грудь, и обуваю кроссовки.
- Пошли, - со сдающими нервами бросаю я и, проходя мимо, хватаю все необходимое, после проводя пальцами по искореженным петлям, – и… Эдвард, закрой за собой дверь.

Предыдущая глава