Спустя десять минут я припарковался на противоположной стороне от входа в метро. По всем моим подсчетам Белла еще не приехала, а, значит, я мог спокойно сидеть и ждать, ее появления.
Я решил, что следить дальше на машине не было смысла. Мой "вольво" хоть и не был таким заметным как Porsche моей сестры, но все равно притягивал заинтересованные взгляды – лондонцы обычно предпочитали британские автомобили темного цвета, и моя серебристая машина была ярким пятном на теле Гринвича. Я думал идти за Беллой пешком. Благо народу на улицах этого района было довольно много, и затеряться в толпе не представлялось трудным.
Буквально через пару минут я заметил уже такую знакомую копну каштановых волос. Белла остановилась у поребрика и достала из кармана листок бумаги. Выходило, что девушка была не только неуклюжей, но еще и плохо ориентировалась – я не сомневался, что на листочке было написано, как найти дорогу до дома. Как мило. Я улыбнулся.
Белла оторвала взгляд от бумажки и быстро пошла вдоль улицы. Оставив машину на парковке небольшого супермаркета, я поспешил за девушкой, держась на расстоянии метров двадцати. Оказывается, идти было не очень то далеко: буквально через квартал от станции метро Белла остановилась у четвертого домика таунхауса. Короткая улица скорее напоминала проулок; она вся состояла из двух длинных таунхаусов: с левой и правой стороны. Белла жила в обычном лондонском спальном районе. Одинаковой длины улицы образовывали квадраты и разобраться в этом лабиринте было довольно сложно. Неудивительно, что Белла сделала себе краткий план на листочке.
Я стоял за углом противоположной стороны улицы и наблюдал, как Белла, предусмотрительно оглядевшись по сторонам, открыла ключом дверь и вошла в дом. В не занавешенном большом окне гостиной я видел, как она поднялась по лестнице на второй этаж, а через пару минут на единственное окно ее дома, выходящее на улицу, опустилась штора. Сколько открытий за один день. Теперь я знал, где находится ее комната. Поразмыслив, я решил подойти поближе к дому. Он был выкрашен в черно-белой гамме, справа от двери красовалась цифра "двадцать восемь", а слева висел небольшой звонок. Рядом с ним, как на каждом английском доме висела небольшая табличка с именем владельца. «Чарли Свон. Полиц. департ.». Еще одна отгадка. Белла Свон живет в небольшом доме номер двадцать восемь по улице Мечистон вместе со своим отцом, который, очевидно, работал в местном полицейском департаменте. Усмехнувшись, я быстро пересек улицу и кинул взгляд ее дом.
- Что ж, это не так уж и мало.
Домой я ехал совсем недолго, несмотря на то, что умудрился собрать несколько пробок. Я был поглощен своими мыслями, что не замечал времени, и вел машину на автомате.
Я знал о ней совсем немного. Но это не было удивительным, особенно если учесть, что мы знакомы всего-то несколько часов. На большинство своих вопросов о ней я мог получить ответы, всего лишь разговорив ее. Почему она переехала? Почему она живет с отцом? Как она умудрилась начать учебу с середины семестра? Где она учила немецкий? Какие ее любимые предметы? Какой ее любимый цвет? Какой ее любимый фильм? Какая любимая книга? Влюблялась ли она когда-нибудь, влюблена ли она сейчас… Я вздохнул. Но несколько загадок мучили меня, и я не мог спросить о них у Беллы напрямую. Первая, почему лицо Беллы было мне знакомо. Вторая, почему Белла избегала смотреть мне в глаза. И третья, как ей удалось влюбить меня в себя так быстро.
Кто-то из великих сказал: «В женщине должна быть загадка». Теперь я был согласен с этим на все сто. Манящая загадочность Беллы, ее поведение заставили меня испытать совсем новые чувства. Я никогда никого не любил. Кроме своих родных, разумеется. Чувства к Белле были другими для меня, и я не мог до конца в них разобраться. Но у меня будет время это сделать.
Подъезжая к дому, который стоял в стороне от шоссе М2, я видел, что первый этаж был залит светом. Значит, мама уже дома. Аккуратно припарковавшись в гараже, я заметил машину Розали. Она уже тоже вернулась с работы? Ну да, время-то уже полшестого.
Мои любимые девочки – две сестры и мама – сидели в гостиной. В Англии уже давно никто не следовал традиции пить чай в пять часов вечера; я всегда думал, что наша семья была единственным исключением. В доме пахло корицей и ванилью, - мама прекрасно готовила и часто баловала нас всевозможными кексами, печеньями и тортами. Я вошел в комнату как раз, когда она наливала чай в чашки, а Розали разрезала мой любимый шоколадный рулет.
- А мне чашечку найдете? – спросил я, кидая сумку в кресло, стоящее у стены.
- О, дорогой, ты как раз вовремя, - мама ласково мне улыбнулась, лицо Розали тоже озарила улыбка, а Элис унеслась на кухню за чашкой.
- Да я уж заметил. Привет, мам, - я поцеловал ее в щеку. Она изогнула бровь.
- Эдвард, я же просила.
- Хорошо, хорошо, привет, Эсме, - неохотно пробормотал я, и она просияла.
После того как мне и Элис исполнилось восемнадцать, мама и отец решили, что мы уже совсем взрослые, чтобы звать их по именам. Но я до сих пор иногда забываю об этом.
- Привет, Роз. Как дела на работе?
- Спасибо, пока ничего. Сегодня сдала статью о новой реформе образования нашей редакторше. Она ее даже похвалила, представляешь? – сестренка махнула ножом, и небольшой кусочек шоколада попал на ее волосы. Она округлила глаза от непритворного ужаса. – Господи! Нет, нет, только не это, я же так красиво их сегодня уложила, а мне еще на вечеринку…
Я усмехнулся. Розали была в своем репертуаре. Она была самой красивой в нашей семье. Красивее Элис, красивее Эсме. Все вокруг признавали ее сногсшибательной красавицей чуть ли не с пеленок, и теперь она относилась к своей внешности с поразительным трепетом, часами крутясь перед зеркалом или, как сегодня, закатывая истерику из-за того, что маленький кусочек шоколадного крема может сделать ее прическу несовершенной.
- Эдвард, какую тебе кружку? Красную или белую с американским флагом? – раздался голос Элис из кухни.
- Любую! – крикнул я, наблюдая, как Роуз отчаянно пытается не расплакаться, пока мама убирала мельчайшие частички шоколада из ее волос.
- Эсми, я знаю, что я безнадежна. Это ужасно. Сколько я еще сегодня потрачу времени на новую укладку? О Боже, это ужасно, ужасно.
- Роз, ты как всегда божественно прекрасна. Ничего не надо переделывать. Твоя прическа идеальна, – лишнее подтверждение ее красоты всегда успокаивало мою старшую сестру, и мама отлично об этом знала.
- Ты… ты так считаешь? – Розали шмыгнула носом. Мама утвердительно кивнула, а сестра оглянулась на меня. – Эдвард, а ты что скажешь? Надо переделывать? – она почти умоляла.
- Розали, все отлично. Мне кажется, пока ты тут истеришь, уже весь чай остыл! – из кухни выпорхнула Элис и не дала мне ответить. Роуз обескуражено села на диван рядом со мной, и зашептала мне в ухо.
- Но я ведь правда хорошо выгляжу?
- Конечно, Роз, – выдохнул я, стараясь не рассмеяться. Она удовлетворенно улыбнулась и взяла кусочек рулета.
Элис протянула мне кружку дымящегося ароматного чая, и я расслабленно откинулся на спинку дивана. Я был дома.
Источник: http://twilightrussia.ru/forum/37-10087-1 |