Спустя неделю после отъезда из дома Элис. Нью-Йорк, квартира Беллы.

Я плохой человек, я знаю.
Белла приютила меня в своей квартире как друга, бывшего возлюбленного, бывшего любовника и ныне просто нуждающегося в жилье человека, а я роюсь в её ноутбуке, выискивая доказательства того, что она все еще любит меня.
То есть они не были нужны моему сердцу, моим чувствам, в них нуждался мозг, который отчаянно боролся за право последнего слова во всей этой истории.
Бля, что я несу? Я – мудак, до сих пор не желающий признавать одну единственную правду – я не могу без нее. Даже она это знает, и поэтому впустила меня в свой дом. В Нью-Йорке слишком много гостиниц и отелей, чтобы принять незваных гостей, а я завился к ней на порог позавчера вечером.
Белла отрыла мне в одном лишь полотенце, с растрепанными мокрыми волосами и матовой кремовой кожей, виднеющейся из-под мягкой махровой ткани. Я даже не стал сдерживаться, а просто запустил свою пятерню в её шикарную копну и сделал глубокий вдох, прислонившись к её шее своими губами.
Наконец-то выбравшись из моих объятий она, что показалось мне странным, метнулась в спальню на втором этаже и оделась в спортивный костюм, пока я занес две сумки и наливал нам чай. Я никогда не был в этой квартире, но здесь все так походило на мой прежний дом в нашем городе, что я невольно улыбнулся этому сравнению.
- И что тебя развеселило? – её мягкий голос выбил из воспоминаний.
- Да так.
- Или скажешь, или выселю, - пригрозила она, отпивая чай и достав из хлебницы булочки… с марципаном.
- Вот скажи, Белла, Элис тебя предупреждала? – зачем я сейчас вообще это спрашиваю?! Подумаешь, совпадение. Идиот.
- Нет. Просто ты так меня к ним приучил, что я уже больше шести лет отделаться не могу, - мягко улыбнулась она, - так что ты там вспомнил?
- Завтрак. Наш. Первый.
Каждое слово я выговаривал я такой благоговейной ностальгией, что аж самого передернуло. Я ведь вспоминал совсем не это, но увидев сие лакомство, и слова сами непослушно вырвались из глотки.
Она еще немного помолчала, а потом сказала:
- Я постелила тебе в комнате для гостей. Не Бог весть что, но и не тесно в принципе. Ключи на крючке у входа, еда в холодильнике, душ – один, правая дверь от тебя. Но ты всегда был умнее, чем мне казалось, поэтому я уверена, что ты разберешься, - закончила она свой сухой монолог. Честно, я никогда не слышал в её голосе большего безразличия к себе. Н-И-К-О-Г-Д-А. Именно поэтому я и стал рыться в вещах, ища этому объяснение и оправдание.
Я знаю, что тогда она просто не должна была срываться и все портить. Когда мы «случайно» раз в три-четыре месяца виделись в той или иной точке мира, занимались животным сексом, а потом просто нежно и медленно придавались ласкам друг друга, или в обратной последовательности, это походило на сумасшествие. Всегда по-разному, всегда ново. Всегда на грани. Всегда.
Но не сейчас.
У нее дома, на её территории я не мог допустить этого, и она не могла. Может быть, нам бы и хотелось, но не здесь, не в этом городе.
И тем более от нее только что ушел Матвей, хотя она по этому поводу не сильно сокрушалась. Меня покинула Кэти, расстались мы друзьями, правда я основывался не на личной беседе, а на её письме.
Странно, девушки уходят от меня, оставляя письма, а, не прощаясь лично. Прямо закономерность какая-то!
Дальше несколько дней завертелись в водовороте встреч и контрактов, ради которых я на самом деле и приехал, то есть выпросил командировку у своего начальства.
А теперь, когда Беллу в выходной срочно выдернула из дома одна из подруг на шопинг, и я остался один, то не смог отказать себе в удовольствии порыться в её личном и приватном, в самом ценном, то есть в лэптопе, который она всегда таскала на работу.
Я плохой человек, я знаю.

Вторая кружка кофе и я перелазаю в новую папку, под названием «ЭК». Знакомая аббревиатура. Фотографии. Много фото. Очень много. Не только я, но и мы вместе, мы вместе с друзьями. Мы на Кубе, с родителями, с одногруппниками, в машинах, на улице, в бассейне, в море, на каруселях, на качелях, в зоопарке, в аквапарке, в цирке, с животными, верхом на лошадях, в пещерах на Карибах, на старинном пиратском корабле, подпольные фото из музея, где фотографировать вообще запрещено. Вся моя жизнь рядом с ней. Другой как будто и не существовало. Она – моя жизнь.
И еще одно её фото, сделанное мной в постели, когда она обнаженная спала, и была прикрыта лишь одной сатиновой простыней. Тонкая ткань, покрывающая стройное изящное тело, плавные линии изгибов, закрытые глаза. Она дышит. Даже через экран монитора я помню, как она тогда дышала. Тихо и размеренно, она была счастлива. Моя спящая красавица. Я давал ей это счастье, но все разрушил.
Я закрываю эту папку и открываю следующую: «БсМ». Этого сокращения мне было не дано понять. Но, открыв её, я наткнулся на пару десятков вордовских документов.
Открываю по порядку.

1. «Влюбилась».
Сейчас моей главной задачей было отвлечь себя от мыслей по поводу одного сногсшибательного мальчика, который так некстати ворвался в мой мир и устроил там полный беспорядок. То, что творилось вчера в школе и ночью в клубе, то, что случилось сегодня у него дома на глазах у ребят… Боже! О чем я только думала? И каким местом я думала? Все было бы нормально, если бы меня не угораздило тогда поддразнить Стенли. Еще на первом уроке мы успели с ней сцепиться. Я вообще-то всегда была скромной, и никогда раньше не лезла на рожон. Не знаю даже что случилось? Может здесь запредельная концентрация тупых куриц на один квадратный метр? Я таких увидела четыре, в одной комнате, и меня чуток занесло. Хотя было одно приятное исключение – моя соседка по парте. Элис.
''Насладившись сладкой местью и губами Эдварда, я даже представить не могла, чем это обернется.
…И вот, я уже стою на стуле, на втором этаже, вижу его,… только бы он не увидел,… поднимаю руку, чиркаю зажигалкой, еще один быстрый взгляд вниз,… умничка Элис, отвлекает ответственно,… визг сигнализации, и я чуть не свалилась, он меня убьет,… как я позволила им себя уговорить?...
…Теперь мы в клубе и я растянулась на нем, чувствуя что-то твердое в его джинсах… О, Господи… только не это!!! И зачем я решила его помочь отделаться от танцовщицы? Но он так умолял меня глазами. Собрав последние силы, я поднялась и отодвинулась в сторону. Мне бы сгореть от стыда, но нет же, я веселюсь. Мне хорошо с ним и с его друзьями, здесь и сейчас. Кто и что потом о нас подумает, вдруг стало совершенно не важно…
…Сейчас мы рядом, мы танцуем. Он задает вопросы, а я, заставляя непослушные легкие вбирать в себя воздух, пытаюсь ответить. Получается неважно, и слова, из более чем романтичной No ordinary love говорят за меня…
…О, Господи, где мы? Что он… Боль, которую я почувствовала спиной от сильного удара об стену, отступила настолько быстро, что я даже не успела о ней подумать. Меня захватил Эдвард, в буквально смысле. Он владел мной. Моими поступками, мыслями, желаниями. Каждой клеточкой моего взбунтовавшегося возбужденного тела…
''Я никогда не чувствовала себя такой грязной. И желанной. Я готова была отдаться ему прямо там, без стыда и ни о чем не думая. Я хотела трахнуться с Эдвардом Калленом, которого знала менее суток.
Нас остановил Эммет.
Спустя пару секунд ко мне вернулась способность соображать, еще пять – и я двигаюсь. Через десять я и вовсе была рядом с Роуз и Элис.
Потом была дорога домой и бесконечные мысли о своем поведении. И этот час не принес мне никаких правильных решений, как выяснилось потом. В итоге высказав свои сомнения в его трезвости, я была прижата к дереву. После моей неудачной попытки узнать, что за чертову игру он затеял, я думала, что он просто меня ударит. В конце он просто сказал, что рано или поздно у нас будет секс. И только секс?! Кто бы сомневался. Я не отрицала.
Я выдала ему ряд условий, с которыми Эд безропотно согласился. И в довершении всего я на всю улицу закричала «Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ»! А ведь, правда, хоть и глупо так думать, но, правда…*

Правда… правда? правда! ПРАВДА!
Каким же я тогда был идиотом, каким самовлюбленным кретином я предстал перед ней! Что же я сделал?
Следующий…

2. «Первая сука»
На перемене между уроками я искала его глазами. Безрезультатно. После второго урока я словно шпион подстерегала жертву у шкафчика. Даже если бы он не появился там, то за ланчем мы наверняка бы увиделись, и я бы нашла способ, потом увести его в сторонку. Ан нет, вот он. Идет, красивый весь, ладный такой. Господи дай мне сил! И прежде чем он успел открыть свой прекрасный ротик и изречь хоть одно слово, я начала свою пламенную тираду. Я говорила что-то про чувства и сумасшествие, что-то про руки, и глаза. Я смотрела, как меняется выражение его лица от непонимающего к искренне удивленному, затем, кажется, пришли понимание и радость?! Я уже готова была перейти к тому самому, главному, как вдруг увидела ЭТО!
Я не успела и пикнуть, как уже Лорен (про нее мне во всех красках еще Элис в пятницу просветила) повисла на шее Эдварда и поцеловала его. ЧТО? Но… как? Почему? За… что? Это было так… больно. Короче, я дура!

Маленькая моя, милая, любимая девочка… уже тогда столь любимая, я был таким говнюком, что позволил себе предпочесть тебе её… всех их… всех этих бездушных, глупых, пустых… не тебя.
Я вышел на балкон её квартиры и захватил с собой скотч.
Еще один клик, следующий документ.

3. «Дыши»
Боже! Сколько я уже не плакала. Почему я плакала? И кто это сейчас так нежно прикасается губами к моей щеке и языком забирает слезы. Боже, какое блаженство! Я расслабляюсь, я дышу, я живу, и, кажется, я уже уснула. Тем лучше. Музыка продолжает наполнять мой сон новыми картинами. Теперь я чувствую руку на своей шее, такую знакомую и нежную… Так уже было, очень давно, но было, я помню. Она плавно спускается к моей ключице и вниз по животу, переходя на талию и спускаясь на бедро. Мои руки сжимают сатиновую простынь от невероятно острого ощущения реальности и наслаждения. Я слышу тяжелое дыхание, я чувствую его запах, и, сдавшись, открываю глаза, продолжая свято верить, что это прекрасный сон. Сон,… где Эдвард, склонившись надо мной, ласкает мое тело. Я нахожу в себе силы и просто дышу. А потом смотрю ему в глаза, тону, снова задыхаюсь, но только взглядом, я позволяю ему взять все, что он хочет. И он берет. Он берет моё лицо своими теплыми нежными ладонями и, склоняясь надо мной, шепчет: «I breath you»**. Я верю, потому что во сне и не такое возможно. И я целую его, как раньше. И он возвращает мне всю ту нежность, и страсть, и желание, а потом останавливается… Я знаю, что сейчас проснусь. Я слышу, как я просыпаюсь. Я слышу…

А я помню, как в тот вечер и еще несколько раз залезал к ней в окно, даже в дождь, не боясь свернуть шею, переломать кости, или того, что она меня отвергнет. Все мои мысли, инстинкты, чувства вели меня к ней. Прошли годы, но ничего не изменилось.
Еще один клик, еще один документ под названием «Парковка», и звук ключей в дверной скважине…
Она дома.
Я не прячусь, не скрываю следы проникновения в её «личное».
Я продолжаю недвижно сидеть на балконе и бегать глазами по строкам.

Рядом с машиной Элис, как и прежде, стоял его Вольво. Но… Запотевшие стекла… две размытые, нечеткие, словно за матовым стеклом, фигуры на заднем сиденье… девушка сверху двигается в каком-то завораживающем ритме, а парень, приподнимает руку, проводит по стеклу, смывая хрусталики воды, и превращая их в капли… я забыла выключить телефон и эта глупая мелодия продолжает играть, пока Эдвард… Эдвард, это он… занимается любовью с… неважно с кем. На его лице удовольствие и удовлетворение, но не от секса. Скорее от того, что это вижу я. Он смотрит на меня через маленькое окошечко, сделанное собственноручно, упиваясь моей болью. Болью. Я горю,… нет, я замерзла,… нет, я в чистилище,… нет, я умерла… Я наверно с минуту не дышала, вбирая в себя ту ненависть, с которой он на меня смотрел.
Ненавидит меня. За что?
Соленый вкус слез на губах. Почему?
Не могу сдвинуться с места. Но как?
- За что? – лишь губами, спрашиваю у него. Зачем?

Она уже стоит за моей спиной и, делая один шаг, присаживается на корточки, чтобы рассмотреть, что я читаю. Затем в мой стакан наливает себе выпивку, и садиться в соседнее кресло, подбирая ноги под себя. И мы молчим…

*здесь и далее отрывки из первой части этой новеллы "БсМ" =) Вспомним прошлое =)

Ирис. (форум)