Я хочу сказать, что после той ночи, когда вернулся мой Эдвард, прошла хорошая неделя. Но не могу.
Почему не могу? Да потому что наше «нормально» включало в себя ограничения. Хотя он никогда не воспринимал меня иначе, чем как друга, нам пришлось установить границы наших тесных взаимоотношений. Над каждым прикосновением приходилось задумываться, они должны были быть платоническими. Если же нет, то хотя бы мимолетными и безответными постфактум. По крайней мере, таковыми были установленные мной негласные правила.

Мы и раньше были близки, конечно же. Моя голова, покоящаяся на его плече, или нога на коленях, когда мы делили узкие диваны или кресла. Но это никогда не делалось с хоть частичкой свободы.
Однако сейчас это не имело значения, и определенно что-то изменилось в некотором смысле. Мы упустили определяющую частичку границ нашей дружбы: Таню.

Для меня это было лучшее изменение кроме того, как Эдвард снова стал собой, и я приняла это с распростертыми объятьями. (Почти в буквальном смысле.)

Сейчас, например, мы делили плед, лежа на бескаркасном кресле, пока смотрели фильм. На «любашке» (прозвище, которое, конечно же, придумал Эммет) было более чем достаточно места для еще одного человека, но больше никто на него не претендовал: Элис и Джаспер всегда занимали круглое кресло, а Берта практически была частью отношений Роуз и Эммета.

Вот так мы и проводили каждый вечер прошлой недели: без забот, под пледом на бескаркасном кресле.
Конечно, не происходило ничего особенного, но всё равно было просто хорошо. Когда Эдвард неизбежно заснул во время просмотра фильма, его голова склонилась на мое плечо, что было действительно нормально, если он удачно поворачивался и оставался лежать в таком положении. А иногда я могла закинуть на него свои ноги и спокойно проспать так всю ночь.

Повседневная деятельность тоже была разнообразной. Объятья длились дольше, игривые тычки и часто вспыхивающие атаки щекотки — он обнимал меня больше обычного, и я не упускала возможности прижаться к нему. Это были мелочи, но для меня они изменили многое.

Неделя прошла спокойно, и мы с Эдвардом чувствовали себя белее целыми в нашей маленькой семье. Казалось, что отсутствие Тани оказывало благотворное влияние на жизни всех нас. Я же была счастлива, что мои ночные истерики сменились ночевками на «любашке».

Моей единственной проблемой было то, что неделя началась во вторник после того, что сейчас называют «Кавер-шоу». Про себя я зову его Пере-Рождение, но несколько дней спустя, когда я рассказала Эдварду, как называю это, он лишь закатил глаза и немедленно притянул меня в свои объятья, и чувство вины куда-то утекло, поэтому я больше не скажу такого вслух: потому что это всего лишь шутка, и даже мысль о том, что он пытается скрыть это, буквально заставляла меня чувствовать, как это на него подействовало.

Моя новая проблема была уникальна тем, что самой проблемой на этот раз был не Эдвард. Но это был парень; другой парень.

Джейкоб.

Всё было нормально до тех пор, пока во вторник между уроками мы не оказались в кафетерии. Джейк подошел ко мне и обнял за плечи. Элис вопросительно вскинула бровь, напоминая мне о нашем с ней недавнем разговоре о Джейке и его предположительно очевидных чувствах ко мне.

Мне стало интересно, заметил ли он, как я напряглась под его рукой вместо того, чтобы, как раньше, прислониться к нему.

Сейчас находиться в его объятьях было более чем неудобно, и мне это было ненавистно. И стало еще хуже, когда он заговорил.

— Итак, Белз, киношка сегодня вечером? Обещаю, что не позволю Сэму выбирать. — Он улыбнулся мне, и я попыталась улыбнуться в ответ, но мои мысли были где-то не здесь.

Сегодня у Эдварда свободный вечер, и мы собирались сходить в магазин за продуктами (ему нужна была помощь с «полезной едой»), а затем мы собирались приготовить фетучини с курицей и посмотреть «Парк Юрского периода». Да, теперь мы составляем подробный план.
И именно тогда я поняла, как всё усложняется с Джейком.

Между мной и Эдвардом всё более чем наладилось, куда же мне деть Джейка? Он прекрасно вписывался в мою школьную жизнь до тех пор, пока не прикасался ко мне. Но ко мне снова вернулось ощущение, что всё свободное время заполнено Эдвардом и моей маленькой семьей. Наш пузырь прошел реконструкцию, и всё снова в полном порядке.

Мне стало действительно не по себе, когда я осознала, что Сэмом и Джейком мы общаемся уже не так часто, как раньше, но для меня это было в порядке вещей.

— Не знаю, Джейк. Сегодня вечером — не самый удачный вариант. У нас есть дела, которые нужно выполнить. — Я не объяснила, кто такие «мы». Но то чтобы это имело такое уж большое значение, но сводить этих двоих в одном месте всё еще было странно для меня.
— Ладно. Тогда, может завтра. — Он выглядел разочарованным, но надеющимся, и убрал от меня свою руку, позволяя моему телу наконец-то расслабиться.

Мне было как-то не по себе. Это не могло закончиться ничем хорошим. А еще мне не хотелось чем-нибудь его обидеть…

Зазвонил телефон, и все мои беспокойства разбежались, потому что «Эдвард Каллен» возник на моем экране, и я точно знала, что ему нужно.

— Я ухожу через пять минут, Элис как раз заканчивает разговор. — Я улыбнулась еще до того, как услышала голос.
— Передай ей, что пять минут и ни минутой дольше, потому что у нас с тобой свидание с продуктовым магазином.

Когда он произнес слово «свидание», мое сердце остановилось на секунду, но мне понравилось, как это прозвучало, даже если было сказано всего лишь в шутку.

— Ух ты, ты действительно знаешь, как общаться с дамами. А у нас заказан столик между овощных полок? Или с видом на булочную? — пошутила я, надеясь услышать его мелодичный смех.
А вот и он.
— Это сюрприз, моя Белла. — Он продолжал смеяться, а я была на седьмом небе от его слов.

Ах, да, это было еще одной вещью, которая изменилась. Он стал называть меня его Беллой, ну, «моя Белла» так часто, как мог. Я, конечно, не возражала. Когда он сделала так в первый раз, я едва не запрыгала перед ним в комнате, полной людей. Эти слова до сих пор оказывали на меня сильное влияние, но теперь это больше стало похоже на теплые объятья, а не похоть.

Всю оставшуюся часть неделя я избегала Джейка вне школы. Я придумывала отмазки вроде шоппинга с Элис и подготовки к другим урокам; я не совсем врала. Я всего лишь освобождала больше времени для того, что уже было запланировано. Ладно, шоппинг был не такой уж ложью, но я позволила Элис показать мне всё, что она купила, и описать во всех подробностях. Конечно, я заставляла Эдварда сидеть рядом со мной во время всего этого процесса, но я по-прежнему выполняла свой долг.

Наконец наступила пятница, и без урока фильмов у нас был совершенно свободный день.

И из этого не получилось ничего хорошего, когда я сказала Эдварду, а он ответил, что как раз занят почти весь день. Я передала эту новость Роуз, и она с грустью сказала, что Эммет тоже весь день на работе. Это был первый день, когда его перевели в «Старбакс», где работал и Эдвард.

К счастью, придумать новый план не составило такого уж большого труда и затрат времени.

Мы решили позвать Джаспера с Элис и нанести неожиданный визит нашему любимому сотруднику «Старбакса». В конце концов, кофейня располагалась в «Барнс и Нобель» — одном из самых красивых торговых центров Лос-Анджелеса, а для нас это было самым подходящим местом, чтобы прогуляться!

Мы приехали в «The Grove», и там было так красиво. Гигантский фонтан посреди главной площади, окруженный элегантными уличными фонарями, рассеянными по всей улице. Здание выкрашено в карамельно-кремовый цвет с перилами цвета слоновой кости, и всё выглядело таким грандиозным. Там было много дорогих магазинов, киосков и кинотеатров, слишком больших даже при таких масштабах, но здание было таким же красивым, как и остальная площадь. Это было местом, где мне хотелось бы прогуливаться по праздникам, держа кого-нибудь за руку. И был самый простой способ достичь этого. Это не то, что должно стать для вас привычным зрелищем; определенно, не то, что мы должны привыкнуть видеть из окна своей квартиры.

Здесь, определенно, было романтично, но на фоне того, что единственной парой в нашей маленькой компании были Джаспер и Элис, то должного эффекта обстановка не производила. Джаспер почти нес Элис через улицу в сторону гиганта «Барнс и Нобель», чтобы удержать от попыток пробежаться по всем этим магазинам.

— Джас, это глупо! Я просто хочу взглянуть на одну маленькую вещичку… — умоляла она, извиваясь под его рукой.
Но он лишь обнял ее второй рукой, сцепив их посередине, и невинно улыбнулся своей девушке.
— Да неужели? Прямо как в прошлый раз, когда мы пошли в магазин за одной маленькой вещичкой, а потом я нес к машине пять доверху наполненных пакетов? Или как когда я уронил один из них, споткнувшись на тротуаре, а ты ударила меня по руке и спросила, не от Беллы ли я заразился?
— Эй! — тут же вставила я. Это было бы забавно, но Элис была единственной, кто не насмехался над моей неуклюжестью прямо мне в лицо, поэтому было странно услышать, что она говорила подобное.
— Ты всё время будешь мне это припоминать? Я ведь уже извинилась! На этот раз я обещаю. Джас, я обещаю! Пожа-а-алуйста? — она посмотрела на него, надув губки.

Да она хороша!..

Джаспер был достаточно сильным мужчиной и мог поначалу сопротивляться, качая головой и глядя перед собой. Он был полон решимости не позволить этому маленькому путешествию, заключавшемуся в нанесении визита к его братьям, превратиться в очередную шоппинг-феерию Элис.

Когда же Элис продолжила дуться, он немного сдался.

— Хорошо, но давай договоримся, Элис. Ни в какой магазин я тебя не пущу, но что если я куплю тебе что-нибудь в книжном?

Коротышка ненадолго задумалась, а затем широко улыбнулась и согласилась.

— Спасибо, Джаспер! А нам нужно время, чтобы убедиться, что мы посмотрели всё, что есть в магазине, чтобы я уверена, что купила именно то, что мне хочется… — На этих словах Джаспер изменился в лице, а Элис схватила его за руку и против воли потащила парня в магазин.

Мы с Роуз смеясь последовали за ними в «Барнс и Нобель». Когда мы вошли в здание, Элис и Джаспера уже нигде не было видно.

Достаточно сказать, что в этом магазине было три этажа. Я была очень впечатлена, вместе с Розали мы поднялись на эскалаторе на самый верх, поскольку знаки указывали, что кафе «Старбакс» находилось именно там.

Пока мы шли к стойке, первым нас заметил Эммет. Он поднял руки и с огромной улыбкой загремел на всю кафешку: «Добро пожаловать!»

Я была действительно удивлена, что он вел себя так, словно мы просто встретились, чтобы поболтать, а не пришли к нему на работу, но, похоже, никто не возражал против того, что он был таким громким, словно ему за это доплачивали. Мне кажется, это нужно узнавать до того, как принимать Эммета на работу.

Эдвард находился радом с Эмметом и поднял взгляд, чтобы узнать, чего тот так разорался. Когда ослепительная кривоватая улыбка осветила его лицо, мое сердце забилось быстрее. Он потрясающе смотрелся в форменной зеленой футболке-поло и черном фартуке. Опять же, он бы выглядел таким же ошеломляющим, если бы был завернут хоть в мешок из-под картошки, так что я не понимала, чему удивилась.

Сначала Эммет приготовил напиток для Розали, теперь уж зная наверняка, что ей нравится, раз уж она так часто навещала его в другом кафе. Он протянул стакан прямо ей, она взяла его и вышла, не заплатив, возложив эту миссию на меня.

Я сделала заказ, но когда Эммет передал мне мой напиток, я достала деньги.

— Твои деньги тут не принимают, Свон, — пошутил Эммет.
— Нет, всё нормально. Честно. Сколько с меня? — искренне спросила я, потому что мне стало как-то не по себе.
— Белларина, мистер Барнс и мистер Нобель хотели бы угостить дам напитками, прошу, позволь им исполнить это маленькое желание, — он улыбнулся своей маленькой шутке, но я ее не оценила.
— Ну, у Розали уже есть что пить, так что за этот нужно заплатить, — я говорила это медленно, словно ребенку втолковывала.

Роуз хихикнула, Эдвард тоже улыбнулся, но бросил на меня какой-то странный взгляд. Эммет же только улыбнулся и сказал:
— Все симпатичные леди пьют сегодня на счет заведения, — и подтолкнул стакан ко мне, а затем отвернулся, считая разговор оконченным.

Я улыбнулась и взяла напиток. Бросив деньги в банку для чаевых, осталась довольная собой.

— Я всё видел, — заговорил бархатный голос прямо передо мной.

Я подняла глаза и мило улыбнулась в ответ на его неодобрительный взгляд.

— И что же, по-вашему, вы делаете, мисс? — он кивнул на банку для чаевых и оперся обеими руками о стойку, зажав меня между ними, стараясь выглядеть устрашающим.
— Всего лишь вознаграждаю за обслуживание, — хладнокровно ответила я и оперлась свободной ладонью о стойку, повторяя его движение и не сдаваясь.
Тогда он склонился над стойкой очень близко ко мне, и его голос стал таким тихим, что звучал почти как мурчание.
— Ох, ты не видела ничего даже близко похожего на хорошее обслуживание.

Я с трудом сглотнула и просто продолжала смотреть на него и его удивительную улыбку. Как у него получалось делать обычные вещи такими… привлекательными? Прямо здесь и сейчас он был таким ослепительным посреди переполненного книжного магазина, а я ничего не могла с этим поделать. Он пытался выиграть, а я никак не могла решить, хочу ли этого я или не хочу?

— Да неужели? — наконец, выдавила я. — И что же классифицируется как «хорошее обслуживание»? — Я пыталась следовать его же правилам, не уверенная, что получилось сымитировать страсть, как в его голосе, но я старалась изо всех сил.

Он усмехнулся и заговорил голосом, еще более низким, чем обычно:
— Так ты хочешь знать... — Он чуть переместил руки, так что кончики его пальцев скользнули по моим, а потом развернулся и пошел прочь.

Я не была уверена, было ли его последнее движение намеренным или случайным, но эффект он однозначно произвел. Я зашла в магазин, как в тумане, чтобы поискать интересную книгу, так как мы явно задержимся тут надолго, благодаря маленькому договору Элис и Джаспера.

У меня не получалось сосредоточиться достаточно хорошо, потому что в голове снова и снова проигрывалась наша встреча с Эдвардом. Я осознала, что вот такие короткие моменты, случающиеся сейчас между нами, были результатом его ощущения свободы. И больше ничего. Ничего глубже. Просто парень одинок практически впервые за два года. То есть, Эдвард же должен понимать, как влияет на людей. Учитывая степень нашей близости, он, вероятно, полагал, что это не более чем безобидная забава.

Что ж, это не так, и я собиралась прекратить это в ближайшее время!

Увидев Розали, зависшую в секции журналов, я решила присоединиться к ней. Остановив свой выбор на фэнтези-книге, показавшейся мне интересной, я вернулась в кафе, чтобы найти место, где можно посидеть и почитать.

Я нашла идеальный гигантское шоколадно-коричневое мягкое кресло и мягкую скамеечку прямо рядом с гигантским окном кафе, которые приняли меня, как родную.

Это было идеальное место. Если посмотреть налево — передо мной было огромное окно на улицу, из которого открывался вид на улицу и фонтан посреди площади. Вода танцевала, а вокруг сновали люди в куртках и шарфах. Осень в Калифорнии — мое любимое время года. Прохладно, но не холодно. Появлялось некое чувство укутанности, которое мне так нравилось. Еще я видела причудливые магазинчики и величественные деревья, окружавшие фонтан с другой стороны площади.

Но если посмотреть направо, то, как по мне, вид открывался еще лучше. У меня был прямой обзор на прилавок «Старбакса» и Эдварда, стоящего за ним, разговаривающего с коллегами и изредка готовящего напитки. Я оглянулась и заметила, что он наблюдал за тем, как я смотрела в гигантское окно.
Он ухмыльнулся, когда я посмотрела на него, а потом быстро отвел взгляд, как если выражение осталось, даже когда он занялся приготовлением кофе. Я улыбнулась про себя и сосредоточила всё возможное внимание на книге.

Несколько глав спустя загудел мой телефон, и я открыла его, чтобы увидеть ожидающее прочтения сообщение.

«Привет, Беллз, хочешь потусить? Я соскучился».

От Джейкоба. Я вздохнула и в задумчивости уставилась на телефон. Я избегала его уже где-то около четырех дней. Рано или поздно, но мне придется разобраться с этой небольшой проблемой. Я настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила, как подошел Эммет и уселся рядом со мной.

— Простите, мэм, но мне придется конфисковать этот напиток. Не уверен, что за него было уплачено.

Я показала ему язык, а он рассмеялся.

— Всё хорошо, сестренка? У тебя обеспокоенный вид.
— Да, полагаю, всё нормально. Это из-за Джейкоба. — Полагаю, мне всё равно придется объяснять, но я замолчала.
— Парень вносит раздрай, верно?

Погодите, откуда Эммет знает? Розали ему рассказала?

— Думаю, что да. Откуда бы знаешь?
— Ну, во-первых, ты — потрясающая, и любой пойдет ради тебя на что угодно.

Я слегка покраснела от такого приятного комплимента, но это же смехотворно.

— …а во-вторых, я сам видел, как он увивался вокруг тебя! — Он слегка рассмеялся после своего заявления, словно только что указал на самую очевидную вещь.

Я лишь застонала.

— Что ж, это может стать проблемой. Он продолжает приглашать меня прогуляться, и теперь я не уверена в нашей дружбе. Это не означает, что он специально пригласил меня на свидание или что-то в этом роде, но я даже не хочу никуда с ним идти. Он просто не интересует меня в этом смысле, понимаешь? — Я умоляюще взглянула на Эммета.
— О, я понимаю. А еще я видел, как ты ведешь себя рядом с ним. — Сказав это, он бросил очень быстрый взгляд в сторону Эдварда, и вот тут я перестала понимать, кого «него» Эммет имел в виду.
— Ну, у меня в этом деле не так уж много опыта, поэтому я нервничаю. Что если он пригласит меня? Я не хочу причинять ему боль, он мне не безразличен. Но я не хочу ходить с ним на свидания.
— Тебе повезло! — он радостно поднял руки вверх. — Я весьма образован в искусстве ненавязчиво давать от ворот поворот. То есть, посмотри на меня, Белларина… — Он сел, потер ладонями свою вздымающуюся грудь, и проговорил более низким и хриплым голосом: — Твой брат — жеребец. Мне нужно держать на расстоянии нежелательных дамочек!

Я взорвалась от смеха и заметила, что Эдвард с любопытством посматривает в нашу сторону. Я не хотела втягивать его во всё это, так что, когда он направился в нашу сторону, повернулась к Эммету.

— Спасибо, Эм. Если мне нужна будет помощь в отказе зарящимся на меня дамочкам, я знаю, к кому обратиться.

Тут к нам подошел Эдвард, подхватил мои ноги и уселся на мягкую скамейку, осторожно положив мои ноги себе на колени.

Эммет поднялся, собираясь вернуться к работе. Я предположила, что у них был перерыв.

— Хотя, если честно, если тебе что-нибудь будет нужно, совет или еще что, всегда можешь обратиться ко мне, — он сказал это серьезным тоном, а затем улыбнулся, быстро подмигнул и вернулся за стойку.
— О чём это он? — с любопытством спросил Эдвард, склонив голову на бок. Он выглядел так очаровательно.
— Ой, да ни чём. Всё в норме. — Я поспешно засунула телефон подальше и попыталась сменить тему. — У тебя перерыв?
— Да. У меня целых десять минут, чтобы делать всё, что мне хочется, — победно улыбнулся он.
— Что ж, это тебя радует? — невинно спросила я. Но выражение его лица слегка изменилось, а в глазах появился блеск.
— Хм-м… хороший вопрос. — Это всё, что он ответил, продолжая смотреть прямо на меня. Затем он поднялся и подошел к креслу, намекая, что хотел бы присесть.

Кресло было довольно большим, больше, чем обычный, но меньше, чем Любовный Мешок. Я подвинулась, и он присел радом со мной. Оказавшись совсем близко. Мне это нравилось. Я чувствовала жар во всём теле, и, возможно, могла бы просидеть так весь день.

Эдвард повернулся ко мне лицом, и я сделала то же самое. Прежде чем заговорить, он снова на мгновение уставился на меня с любопытством.

— Если бы это было что-то важное, ты бы сказала мне?
— Если бы это было что-то важное? — слегка смутилась я.
— Чем бы это ни было, но Эммету ты рассказала. И выглядела обеспокоенной. — Сейчас он так изучал мое лицо, словно собирался узнать правду из того, что на нем написано.
— Ох, это действительно ничего страшного, Эдвард. Ничего особенного. Но, да, если бы это было что-то важное, я бы сказала тебе, — я старалась говорить спокойно, чтобы не вызвать у него еще больше беспокойства. Обсуждать с ним этот вопрос мне было как-то не по себе. Но, видимо, отговорка сработала, потому что он просто сказал «ладно», прежде чем отвернулся от меня.

Затем он откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и пробежался руками по волосам, сдавленно и невыразительно простонав.

— Это самый длинный рабочий день в моей жизни. Я просто-таки мечтаю пойти домой.

Я понимала, что прижимаюсь к нему, но не могла остановиться. Я просто наслаждалась временем, проведенным с ним, как и на протяжении всей недели.

Он убрал руки от головы и снова заговорил, но глаз не открыл.

— Я купил новый шампунь, но он не такой хороший, как предыдущие, которыми я пользовался. Такое чувство, что мои волосы недостаточно мягкие. — Он говорил это действительно раздраженным тоном.

Я молчаливо торжествовала и дотронулась до его волос. Для меня они были идеальными на ощупь.
Когда я дотронулась до кожи его головы, он слегка застонал, склонившись ко мне.

— Прошу, не останавливайся. Ты понятия не имеешь, как это расслабляет. — Уронив голову мне на плечо, он устроился поудобней, пока я продолжала перебирать пальцами его неряшливые локоны.

Так мы и провели оставшиеся шесть минут его перерыва: просто болтали, пока он держал глаза закрытыми, а я двигала пальцами, помогая ему расслабиться. Он спросил меня о книге, которую я читала, и было так удивительно просто делиться с ним мыслями, что я чуть не заплакала, когда его перерыв подошел к концу, и он поднялся, чтобы вернуться к работе.

— Спасибо тебе, Белла, это действительно меня успокоило. Мне придется настаивать, чтобы ты помогала мне в будущем, — он игриво улыбнулся, быстро пожал мне руку на прощание и удалился за стойку.
Я была в восторге от новых манипуляций, которые мне было позволено свободно совершать. Его дикие волосы всегда меня притягивали. Я, наверное, выглядела как идиотка, сидя на стуле в одиночестве и странно улыбаясь своей книге, но мне было совершенно всё равно, потому что я не могла отлепить ее от своего лица.

Мы ушли сорок пять минут спустя, когда появились Элис с Джаспером, а следом за ними и Розали.
Джаспер, выглядя даже более побежденным, чем обычно, тащил три битком набитых пакета. Элис сияла и тут же принялась рассказывать мне обо всех книгах по дизайну одежды, которые она смогла найти. Я бросила на Джаспера сочувствующий взгляд, но он лишь покачал головой, коротко улыбнувшись.
Мы попрощались с Эдвардом и Эмметом, предварительно узнав, что до конца из рабочего дня осталось два часа. Эдвард улыбнулся мне и помахал рукой на прощание, и я тут же начала вести обратный отсчет. Осталось всего сто восемнадцать минут.

Когда мы вернулись домой, я пошла к себе в комнату и решила почитать что-нибудь. Что угодно. Мне просто нужно было найти способ скоротать полтора часа. Я читала уже какое-то время, когда загудел мой телефон.

«Ты так и не ответила. Посмотрим сегодня фильм? Не бесплатно, я угощаю =)»

Я проверила имя контакта, просто чтобы удостовериться, что не ошиблась. Джейкоб.
Я разочарованно вздохнула и написала единственно, что пришло мне в голову. Мне нужно было убедиться. И лучше уж сделать это сейчас.

«Вроде свидания?»

Отправила сообщение и затаила дыхание. Может, все мы ошибаемся, и он совсем не имеет на меня видов. Он ответит что-нибудь остроумное, а потом в школе Сэм рассмеется мне в лицо и будет дразнить меня, а я буду смущаться, но всё встанет на свои места, и мы по-прежнему будем друзьями без какой-либо неловкости.

Как бы не так!

Телефон снова загудел.

«Да».

— Зараза, — пробормотала я. Я не знала, что теперь ответить Джейкобу. Мне действительно не хотелось ранить его, ведь он был со мной таким удивительным. Он заслуживал лучшего.

Я проверила телефон и поняла, что два часа истекли еще двадцать минут назад. Я скатилась с кровати, держа телефон открытым. Мне нужна была любая помощь, которую я только могла получить.

Розали была в спортзале; у нее появилась привычка ходить туда, пока ребята отсутствовали. Элис с Джаспером вели беседу в прачечной; они по-прежнему часто часами просиживали у сушилок, находясь в своем маленьком мирке. Поначалу это казалось странным, но мы привыкли. Это было вполне в их стиле.

У меня было только одно предложение о помощи, которым я, похоже, не смогу пренебречь.
Я зашла в комнату номер сто десять и позвала: «Эммет!»

Единственное, чего мне хотелось, это поскорее разобраться в сложившейся ситуации и двигаться дальше.

Но появился вовсе не Эммет. Это был мой персональный греческий бог-лучший друг; прямиком из душа он выглядел таким же прекрасным, как и в бордовом худи. Он носил его всё время, и это было даже мило.

— Как раз собирался зайти и взять тебя с собой, — с улыбкой проговорил он, подходя ко мне и приобнимая.

Надо держать себя в руках, а то необузданное воображение мигом нарисовало много способов, как Эдвард мог «взять» меня. Господи, что-то я совсем перестала себя контролировать…

— Вообще-то, мне бы с Эмметом повидаться.

Его лицо слегка вытянулось, и он убрал от меня руку.

— Оу. Ну, прямо сейчас он в душе.

Я прислушалась и действительно услышала звук бегущей воды.

— А не могу ли я помочь тебе? — Эдвард смотрел на меня с любопытством. На самом деле, ему не нравилось быть не в курсе того, что происходило между мной и Эмметом.
— Хм… Даже не знаю… — Для меня это всегда была щепетильная тема. Да, я могла рассказать Эдварду о том, что Джейкоб пригласил меня на свидание. Но Эдвард стал бы задавать вопросы, выпытывать детали. И что я должна была сказать по поводу того, что не испытываю к Джейку никаких романтических чувств?

«Что ж, Эдвард, пока тебя не было, я очень сблизилась с Джейкобом, и по какой-то причине он тянется ко мне и только что позвал на свидание. Но мне это не интересно, потому что ты — единственный человек, с кем мне хочется проводить время из-за того, что я безнадежно влюблена в тебя, даже если эти чувства не взаимны. Не могу себе представить, что буду испытывать такие же чувства по отношению к кому-нибудь другому когда-либо, потому что до конца своей жизни буду сравнивать всех парней с тобой, и ни один из них не окажется подходящим. Как думаешь, есть ли способ отшить его помягче?»

Ага, разбежалась! Ни за что на свете!

Но тут он начал умолять меня, зная, что я не смогу сопротивляться.

— Белла, перестань. Ты можешь рассказать мне что угодно. Пожалуйста? Если что-то случилось, я могу помочь.

Так не честно. Его глаза были такими зелеными, а выражение лица таким искренним, а еще он говорил так мягко и вкрадчиво, и его волосы, такие дикие и привлекательные после душа…

Я такая слабая.

— Ладно. У меня есть проблема, — сдаваясь, начала я.

Услышав мое заявление, Эдвард улыбнулся, а затем повалил меня на диван рядом с собой, чтобы мы оказались лицом друг к другу. Казалось, что он очень даже готов перейти в режим «сплетни». Это было немного забавно, потому что я представила его, требующим «подробностей», прямо как всегда делала Элис, и едва не рассмеялась.

На самом же деле, он просто продолжал смотреть на меня, по-видимому, ожидая, что я сама начну.

— Что ж… Мы с Джейкобом вместе отсняли финальную сцену, как я уже рассказывала тебе на прошлой неделе. — Он кивнул, подтверждая, что помнит, и его глаза сузились немного… странно. — Ну и там приходилось проводить много времени вместе, так что мы сдружились; это здорово.

Теперь он выглядел каким-то расстроенным, и мне стало немного страшно продолжать.

— Но… — подтолкнул меня Эдвард.
— Но теперь… — Я не могла говорить, поэтому просто отдала ему свой телефон, где на экране было первое сообщение от Джейка.

Эдвард взял его в свою идеальную руку и быстро прочитал. Единственное, что двигалось, были его глаза, затем он вернул мне телефон. Пока он читал, я смущенно смотрела на него.

Он задал тот же вопрос, что и я: «Вроде свидания?» Вот только интонация, с которой он произнес слово «свидание», была совсем иной, чем когда он шутил по поводу продуктового магазина. На этот раз он сказал его так, словно говорил о болезни.

Я кивнула, а он продолжал сидеть с телефоном в руке [что странно, потому что он же вернул его Белле в предпоследнем абзаце. — Прим. пер.], не двигаясь и просто глядя на меня.

— И как ты к этому относишься? — Он снова изучающе посмотрел на меня, ища что-то в моих глазах.
— Ну… никак. То есть, я хочу, чтобы это прекратилось. Он очень нравится мне как друг, и, да, мы хорошо повеселились, пока снимали нашу сцену и зависали каждый вечер, пока вас, ребята, не было, и, конечно же, Диснейлэнд…

Тут Эдвард перебил меня.

— Диснейлэнд? — Им снова овладело любопытство. Видимо, я никогда не упоминала при нем о том дне.
— Ах, да, на мой день рождения Джейк сводил меня в Диснейлэнд, как раз накануне вашего возвращения. — Я просто констатировала факт, надеясь, что он подхватит, а затем двинемся дальше. Эдвард же был неподвижен, словно камень; телефон всё еще находился в его руке, и он поднес его к лицу. Он не проронил ни слова, лишь странно крякнул, будто обнаружил интересную деталь.
— Так что, в принципе, я не знаю, что теперь делать. Я не хочу обижать его, но и не хочу идти с ним на свидание. Совсем не хочу. — Я уже была готова закончить с этим и перейти к советам, но, как я и предполагала, Эдвард задал еще один вопрос.
— Почему ты не хочешь встречаться с ним, ведь он такой хороший парень?

Интонация Эдварда совсем не говорила о том, что он считает Джейкоба хоть сколько бы то ни было близким к понятию «хороший парень». Он говорил это неискренне. Но и без сарказма, хотя как-то бесцветно. Бархат был прекрасен, но в нём не было той глубины.

— Ну, на то, на самом деле, есть много причин… — Так-с, ситуация становится сложнее. — …просто я не вижу его рядом с собой в качестве бойфренда. Он не тот, кто мне нравится. — Я пыталась быть осторожной, но честной. Я очень пыталась не раскрыть перед Эдвардом всех карт, но тут он швырнул мой телефон через всю комнату и сгреб меня, прижимая к себе…
— Белла? — Теперь он слегка подталкивал мою руку своим локтем.
— Что, прости? — я снова вернула себя в реальность.
— Так ты говоришь, что хочешь оттолкнуть его, но боишься обидеть? Очевидно, это не то, чего ты хочешь? — Он по-прежнему держал мой телефон [так он швырнул его или так и держал? Или у нее телефон на веревочке/резиночке, как йо-йо? — Прим. пер.] и смотрел на меня, но сейчас его голос звучал более мягко.
— Именно. — Худшее уже позади.

Наконец, Эдвард закрыл телефон и вернул его мне. Опершись руками о мои колени, он заговорил:
— Мне нечем тебе помочь, — с улыбкой проговорил он, а у меня отвисла челюсть.
— Серьезно?! — Я почти кричала на него.

Он же практически умолял позволить ему помочь мне! Я тут переливаю из пустого в порожнее, переживая, что проговорюсь, а теперь он отказывается помогать мне? Эти парни, так или иначе, однозначно сведут меня с ума.

— Не переживай, Белла. Просто скажи ему правду, и всё будет хорошо. Если у него есть хоть немного мозгов, он сможет с этим справиться, и вы останетесь друзьями, — уверенно сказал он.

Я же просто продолжала сидеть, вся в расстроенных чувствах. Это совсем не помогало. Очевидно, что нужно быть честной, но мне нужно утешение! Я не привыкла давать людям от ворот поворот! А идеальный Эдвард должен это уметь. Вот только — он не умел. Он хотел мне помочь, и он мне поможет. Это его обязанность, как лучшего друга.

Если бы мы стояли, я бы топнула ногой.

— Ну, давай же, Эдвард! Я же в этом совсем ничего не смыслю. Я не хочу быть поводом его плохого настроения, и это убивает меня, потому что я знаю, что бы ни написала в ответ, это причинит ему боль. Я знаю, каково это! Я не хочу так поступать ни с одним другим человеком, никогда. Я бы предпочла находиться в другом лагере, когда страдает только один. С таким я могу справиться. В этом я хороша!

Я распалялась сильнее, чем собиралась, но эмоции взяли надо мной верх, едва я открыла рот. Я знала, что смотрю на Эдварда, и все мои эмоции отображались на лице, и что это всего второй раз, когда я выхожу из себя в его присутствии; первый раз был в вечер накануне их отъезда в тур. Я отстранилась и попыталась совладать с собой, старалась не дать понять по своему лицу, что говорю о нем. Он мог читать меня, словно раскрытую книгу, и это совсем не облегчало задачу. Я надеялась, что он проигнорирует большую часть того, что я только что сказала, и обратит внимание на призыв о помощи. Однако, он не обратил. Выражение его лица говорило мне, что он услышал каждое слово.

— Белла, что ты несешь? Как ты можешь быть хороша в том, чтобы страдать? Прошу, не говори так. Это ужасно. — Теперь он выглядел действительно грустным и слегка удивленным. И полностью проигнорировал мою просьбу.
— Нет, всё в порядке. Сейчас важно не это. Я просто… эх… я просто хочу покончить с этим. — Я поднялась и вышла, оставляя Эдварда с его грустным взглядом сидеть на диване. Не оглядываясь, я просто спустилась в холл прямо к Любовному Мешку. С грустной мордашкой Эдварда я разберусь позже. Придумаю что-нибудь об ушедшей любви или что-то вроде того, чтобы не выдать себя. Сначала мне нужно разобраться с этим.

Я раскрыла телефон и с остервенением начала набирать текст. Будь что будет. Я буду честна и, надеюсь, что всё это скоро закончится.

«Джейк, я не могу. Прости. Мне нравится быть твоим другом, но не более того. Ты удивительный… Просто у меня нет к тебе чувств. Сожалею. Всё еще друзья?»

Я нажала «Отправить», прежде чем стала задумываться о последствиях. Я подождала примерно двадцать минут. Но ответа не последовало. Это было хуже, чем если бы он сказал мне, что я его обманула и что он меня ненавидит. Но он молчал, и от этого я чувствовала себя ужасно. Он был таким милым, когда я проходила через всё это дерьмо, пока Эдварда не было рядом. Он никогда не задавал вопросов; он просто проявлял заботу.

На глаза навернулись слезы, но я держала себя в руках. Мне было грустно не столько из-за Джейкоба, сколько из-за несправедливости возникшей ситуации. Я даже горько усмехнулась, когда поняла, что не такие уж мы и разные. Не то чтобы он был влюблен в меня, но я знала, на что похоже подавлять чувства к тому, кому ты небезразличен, но не в таком смысле.

Я довольно быстро перестала лить слезы над этой ситуацией, но продолжала сидеть на Любовном Мешке, не зная, что делать дальше.

Я и не должна знать. Дверь открылась, я подняла глаза и увидела Эдварда. Я снова почувствовала себя счастливой, потому что он рядом, но всё еще выглядел немного грустным. Однако сейчас там было что-то еще. Когда он повернулся ко мне, в его взгляде читалась решимость.

— Я сделала это. Я сказала ему, что чувствую, а не ничего не ответил. И теперь я чувствую себя ужасно. — Я рассказала ему о своих действиях и вот теперь ждала его ответа. Я полагала, что он станет меня утешать, но он не стал.
— Белла, не хочешь прогуляться со мной? — Он поступал так со мной всё время: удивлял меня вопросами и фразами, которые приходили из ниоткуда.
— Давай. — Я вздохнула и поднялась. Проводить с ним время всегда было приятно, и неважно, как я себя чувствовала в тот момент.

Мы вышли за дверь и пошли по коридору.

— Куда мы идем? — спросила я.

Он посмотрела на меня и, наконец, улыбнулся.

— На репетиционную площадку.

Это было совсем не то, чего я ожидала, но почувствовала себя счастливой. Печально известная площадка для репетиций, да?

— Ладно, — это всё, что я могла сказать, а его улыбка стала шире.

Мы пошли по бульвару Голливуд и свернули налево к репетиционной площадке. Как только мы вышли на открытое пространство, меня обдало потоком ветра, и я задрожала, потому что забыла прихватить с собой свитер, а моя темно-синяя футболочка совсем от него не защищала.

Инстинктивно, будучи свободной делать то, что хочется, я взяла Эдварда за руку и прижалась к нему в поисках тепла.

— Погоди, — пробормотал он и отстранился от меня. На секунду мне стало грустно, но потом я поняла, для чего он это сделал. Он расстегнул «молнию» и с улыбкой протянул мне свою толстовку.
— Ты уверен? — спросила я, глядя на него. Это был самый милый жест, который я могла представить, но мне не хотелось доставлять ему неудобства.

Эдвард кивнул, и я взяла толстовку, накидывая ее на себя и застегивая «молнию». Легкие сразу наполнились его приятным запахом, который пристал к одежде, и мне мгновенно стало тепло изнутри. Рукава были для меня слишком длинными, поэтому я закатала их, чтобы не дать холодному воздуху забраться внутрь.

— А тебе не холодно? — искренне спросила я, и даже начала снимать худи, потому что действительно была обеспокоена. На Эдварде была футболка с изображением их группы (Джаспер с Эмметом всегда дразнили его по этому поводу), и я понимала, что она не теплее, чем моя собственная.
— Всё не так плохо, — ухмыльнулся он, а затем схватил меня за руку и засунул ее обратно в рукав. — Ты должна пообещать мне, что будешь беречь ее. Ты — единственная, кому я могу позволить носить мою одежду, и мне не хотелось бы, чтобы она пропахла твоим девчачьим запахом. — Он посмотрел на меня с серьезным выражением лица, а затем его губы расползлись в ухмылке.
— Как бы то ни было, Эдвард, а тебе нравится мой девчачий запах на твоей толстовке, и ты это знаешь! — пошутила я.
— Может быть, — ответил он, продолжая смотреть на меня с улыбкой. То, как он произнес «может быть» прозвучало так же, как когда я уличила его в том, что он знает вальс; однако, это было так же самодовольно и больше похоже на «конечно».

Это однозначно была лучшая прогулка в моей жизни.

Пока шли, мы болтали о всяких пустяках, интересных клиентах, которые приходили к нему сегодня, а я рассказала о безумном шоппинге Элис и как она обвела Джаспера вокруг пальца. Эта история заставила Эдварда рассмеяться, откинув голову назад, и было так приятно наслаждаться таким моментом счастья, идя рука в руке.

Мы добрались до синей двери случайно оказавшейся посреди городского квартала; Эдвард набрал код на внешней панели, и дверь открылась. Это было такое скрытое место, что вы бы даже себе представить себе не могли, что это, если бы проезжали мимо. Синяя дверь находилась между сувенирным магазином для туристов и небольшой пиццерией, и совсем не бросалась в глаза. Я понятия не имела, как они обнаружили это место и взяли в аренду.

Эдвард придержал для меня дверь, и мы пошли вверх по узкой лестнице, огибающей угол. Здесь пахло… чем-то старым. Стены были темно-синими, а ковер — темно-голубым, но с бирюзовыми вкраплениями. Лестница была изношена, а стены сплошь обшарпанные; без сомнения, здесь что-то всё время носили туда-сюда, день за днем. Все двери в длинном коридоре и на вершине лестницы были такого же темно-голубого цвета, как и ковер, отчего в коридоре было довольно темно, но это не так уж страшно, потому что на каждом углу были слышны звуки музыки.

— По крайней мере, ковровая дорожка сочетается с дверьми, — рассуждала я вслух, когда мы добрались до вершины лестницы, и я ждала, пока Эдвард укажет мне на нужную нам дверь.
— Что? — удивился он и продолжил вести меня по коридору.
— В нашем здании ковровая дорожка светло-голубая, а двери — оранжевого цвета. Как ужасно, что они не сочетаются. Меня это всегда раздражает, — объяснила я Эдварду, удивляясь тому, что он не замечал. Честно говоря, это было отвратительно.

Он же просто хмыкнул и пробормотал что-то, чего я не разобрала, и лишь покачал головой, глядя на меня.

Мы отошли где-то на четверть коридора от входной двери и теперь остановились, чтобы отпереть одну из них ключом. Эдвард открыл дверь. И передо мной предстала святая святых — место для репетиций.
Комнатка была не большой, но и не тесной. Вероятно, здесь вполне могла с комфортом разместиться группа из пяти человек. Барабаны стояли у задней стены, а с другой стороны располагались большие усилители. Напротив барабанов висело зеркало, и я рассмеялась, представив, как они наблюдают за собой во время репетиций. У стены слева стояла акустическая гитара, а справа был разложен синтезатор с небольшой табуреткой. Около синтезатора высилась груда подушек, лежал пакет для мусора и еще один высокий комбо-усилитель, отодвинутый в сторону за ненадобностью.

— Итак, вот где творится магия? — спросила я, осмотрев помещение.
— Да, это оно, — улыбнулся Эдвард. Даже в небольшом помещении его улыбка казалась сияющей; от нее сразу становилось светлей.

Эдвард закрыл дверь, а затем подошел к синтезатору и сел на табуретку. Эта модель явно была лучше той, которая стояла у стены в его комнате. Здесь было всё необходимое. Я молча следовала за ним и уселась на усилитель, который стоял радом с ним.

— Я прихожу сюда, когда не знаю, куда еще податься, — объяснил он серьезным тоном, пробегаясь по клавишам. — Просто прихожу, играю и размышляю. В последние месяцы или около того я провел здесь много времени. — На этих словах он поднял на меня виноватый взгляд, и я знала, что он имеет виду период отдаленности.
— Ага, я помню, — это всё, что я могла сказать.

Он снова посмотрел вниз на клавиши и стал водить по ним руками. Он медленно начал играть, и на его губах стала пробиваться улыбка. У меня ушла всего секунда на то, чтобы понять, что это за композиция, и тогда я тоже улыбнулась. Он играл «Forever», песню, которую посвятил мне. На этот раз он не пел, просто разогревался, как делал обычно, прежде чем что-то сказать мне.

Продолжая играть, Эдвард заговорил:
— Белла, могу я спросить тебя кое о чём? — Он не поднял на меня глаз, продолжая смотреть на свои руки, хотя я знала, что в этом не было необходимости.
— Конечно, — я пыталась говорить спокойно, несмотря на эмоции, которые провоцировала во мне музыка и его серьезный тон.
— Ты отказала Джейкобу в свидании, — он продолжал играть, глядя на свои руки.
— Это не вопрос, Эдвард… — засмеялась я, и он слегка улыбнулся сам себе.
— По какой причине?

Я даже представить не могла, почему мы делаем это снова. Он знал, что эта тема меня расстраивает, тогда зачем же ее затрагивать?

— Я ведь уже говорила тебе, что у меня нет к нему чувств. — Теперь я изучала Эдварда, пытаясь понять причину такого поведения.
— Только и всего? — спросил он, всё еще не глядя на меня, но слегка приподняв бровь. Его голос звучал низко и обольстительно, и мне действительно хотелось говорить о чем угодно, кроме Джейкоба, чтобы я могла в полной мере насладиться его звучанием.
— Ну… да.

Нет! Но я не могу сказать ему об этом. Чего он добивается?

Он закончил композицию, затем посмотрел на меня, но рук от клавиш не убрал.

— Могу я задать тебе еще один вопрос? — Сейчас его глаза ожили, и в них можно было прочесть, что Эдвард явно чем-то взволнован. И это заставило меня немного занервничать.
— Спрашивай.
— Ты простишь меня? — Его умоляющий взгляд застал меня врасплох.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь. — Нервозность расцветала и брала надо мной верх.
— За то, что так отдалился от тебя, Белла. Я знаю, что это причинило тебе боль, и мне очень жаль, — он говорил предельно тихо, и его умоляющий взгляд показывал мне, что он скучал. — Всё это время я думал, стараясь переосмыслить свою жизнь. Я решил, что нужно оттолкнуть всех, кто мне небезразличен, чтобы не навредить им, пока не возьму свои эмоции под контроль. Всё, что было с Таней, казалось, происходило так быстро, и меня накрыло такой волной противоречивых эмоций, что я даже не мог понять, что из этого было настоящим, поэтому чувствовал, что мне нужен перерыв. Для меня это имело смысл, но мне не стоило так сильно беспокоиться об этом. Я бы не хотел обидеть тебя в дальнейшем. Мне действительно очень жаль.

От его вида у меня разрывалось сердце. Честно говоря, я не переживала об этом с той ночи после шоу, когда он снова стал собой. Я думала, что всё это закончилось и осталось в прошлом. Я даже понятия не имела, что он почувствует необходимость извиниться еще раз.

— Конечно, я прощаю тебя, Эдвард. Уже простила. Тебе ведь было даже большее. Я видела. — Я пыталась говорить обыденным тоном, чтобы он не догадался, что я зациклена на куда большей боли, чем действительно пережила.
— Спасибо, Изабелла, — всего через мгновенье после того, как он произнес эти слова, я увидела, как изменилось выражение его глаз от умоляющего взгляда к взгляду полному надежды. — Можно я спрошу тебя еще одну вещь?
— Всё, что угодно, — правдиво ответила я. Думаю, громкость моего голоса была сейчас такой же, как и его. Какой же третий вопрос он мог бы мне задать?
— Дай мне больше времени. — Это было, скорее, утверждение, но я знала, что он просит, а не требует.
— Больше времени для чего? — Мое сердце колотилось, словно бешеное… Напряжение скользило в его взгляде, и каждая частичка меня, как и всегда, словно бы заражалась этим напряжением.
— Для того чтобы всё улеглось у меня в голове. Мне уже гораздо лучше, чем раньше, по большей части благодаря тебе, но мне нужно больше времени, чтобы я окончательно убедился, что держу свои эмоции в кулаке. Чтобы окончательно стать собой и знать, что мои действия полноценны и правильны. Я не хочу снова причинить тебе боль, Белла. Никогда.

У меня кружилась голова. Я знала, какой вопрос мне бы хотелось услышать от него. Больше времени, чтобы разобраться в своих эмоциях и изменить наши отношения? Нет. Быть того не может. Всё явно сведется не к этому. Просто не может свестись.

Я, наверно, выглядела, как помешанная, потому что прежде чем смогла обдумать вопрос и придумать хоть какой-нибудь ответ на него, Эдвард поднялся и подошел ко мне.

У меня перехватило дыхание, а он просто стоял прямо передо мной; ну, на самом деле он опирался о мои ноги, свисавшие по сторонам от усилителя.

Эдвард протянул руку, заправил мне за ухо выбившуюся прядь волос и посмотрел мне в глаза. На самом деле, он просто смотрел; не скучающе, или пялясь, или выискивая. Просто смотрел. Это было странно умиротворяюще и, в то же время, от этого захватывало дух.

Я знала, что мне следовало сказать тогда, и не могла остановиться. Сегодня — день честности.

— Эдвард, я никогда не прекращала ждать тебя; и в прошлый раз ты даже не просил меня об этом. — Это утверждение было таким простым, но, в то же время, полным смысла.

Я почувствовала, как мое лицо заливает румянец, а Эдвард медленно закрыл глаза, обдумывая мои слова. Он взял обе мои ладони в свои и прислонился своим лбом к моему, продолжая держать глаза закрытыми.

— Спасибо, Белла. Я это не заслуживаю, но спасибо тебе. Обещаю, что мне просто нужно немного больше времени, — прошептал он так тихо, что если бы мы не находились так близко, то я бы не разобрала ни слова.

Я всё еще пялилась на него, обескураженная происходящим. Он не сказал ничего конкретного, но атмосфера в комнате давала мне надежду. Он держал мои ладони в своих, и это казалось таким правильным. Меня обволакивал его приятный запах, а мне хотелось всё больше и больше. Прикосновение его лба к моему было таким знакомым, таким теплым. То, как он опирался на меня, было доверием и комфортом, и любовью. Я была ошеломлена.

Эдвард открыл глаза, снова посмотрел на меня и улыбнулся. Я не могла сдержаться, чтобы не улыбнуться в ответ, хотя по-прежнему пыталась сообразить, что только что произошло. Что продолжало происходить.

Я уже собиралась заговорить, чтобы нарушить тишину, когда Эдвард отстранился от меня, всё еще держа меня за руки, и взволнованно спросил:
— Хочешь получить свой подарок на день рождения?

После его слов настроение переменилось. Оно больше не было серьезным или задумчивым. Оно стало ярким, счастливым и даже игривым.

Честно говоря, после всего происходящего, я даже забыла, что он обещал что-то мне подарить.

— Конечно… Ты хранил его здесь? — я нахмурилась в замешательстве и осмотрелась. Место для репетиций? Серьезно?

Эдвард усмехнулся, отпустил мои руки и снова сел за синтезатор.

— Нет, — мягко ответил он. — Я хранил его здесь, — и указал пальцем на висок, а затем начал играть.
Невозможно описать, сколько чувств пробудила во мне эта мелодия. Это было великолепно. Самое трогательное музыкальное произведение, которое я когда-либо слышала. Песня Эсми была прекрасна, но эта была просто переполнена эмоциями. Я закрыла глаза и постаралась понять, что мне напоминает глубина этой мелодии. И тут меня озарило. Я открыла глаза и с любовью посмотрела на Эдварда.
— Это колыбельная, — недоверчиво произнесла я, а он улыбнулся.
— Так и есть. Ты сказала мне сочинить одну, что я и сделал. Для тебя. Вдохновленный тобой. И теперь я больше никогда не откажу тебе ни в одной просьбе, — он выглядел таким гордым собой, но не самодовольным, не более, чем обычно. А как словно бы сдал тест.
— Ты написал это для меня?
— Ну, когда я сидел дома за своим пианино, и думал о тебе, то получилась эта мелодия. Она была твоей с самого начала, когда я сыграл первую же ноту. С днем рождения!

Я больше не могла сдерживать себя. Я соскочила с усилителя и практический запрыгнула на Эдварда, обняв его руками за шею, заставляя его оборвать мелодию.

— Спасибо, Эдвард. Это самый лучший подарок, который мне когда-либо дарили. — Я почувствовала, как он обнимает меня в ответ, и прижалась еще крепче.

Он вдохнул, а затем произнес мне на ухо:
— Значит, ты можешь принимать подарки как положено. — В его голосе была слышна улыбка.

Я немного отстранилась, чтобы посмотреть ему в лицо и снова поблагодарить. Мы молчаливо смотрели друг на друга. Просто смотрели. Я бы занималась этим до конца своей жизни. Я даже не заметила, когда мои руки оказались у него на голове, а пальцы запутались в волосах. Однако я знала, что он всё еще обнимает меня, сцепив руки в замок.

Эдвард улыбнулся мне и произнес:
— Время, Белла. Я не хочу снова причинять тебе боль.



Перевод Deruddy
Редактура Crazy_ChipmunK