Я почувствовал запах рвотных масс Фила, и я сжался в полном отвращении к этому человеку. Долгое время был слышен только звук его тяжелого дыхания и коротких вздохов Беллы. Мой ум, казалось, соображал слишком медленно, переваривая сейчас информацию о том, что я и Белла не брат и сестра. Где-то глубко внутри я всегда это знал, и откровение не стало для меня таким же шокирующим, как для Беллы.

- Любимые? – выдохнула мать, подползая к нам. Ее истощенные руки хватали мою одежду, притягивая меня к себе. – Пожалуйста, не сердитесь на меня, - прошептала она нам, притягивая и Беллу. – Я лишь хотела иметь семью, которой могла бы гордиться, - ее глаза умоляли нас понять ее, но я не смог остановить яд, который выплюнул своими губами.

- И этой семьей ты гордишься? – потребовал я ответа, показывая на лежащего на полу Фила в луже собственной рвоты.– Именно по этой причине ты ничего не говорила нам?

- Я поступила так, как думала будет лучше для вас...

- Нет, ты сделала то, что хотела.

Тогда глаза матери обратились на шприц, который лежал на грязном ковре, и я увидел отчаянное желание очередной дозы в глубине ее карих глаз. Прежде всего, моя мать – наркоманка.

Я могу только представить, на какие крайности она пойдет для того, чтобы заполучить новую дозу.

хХх

В ту ночь Белла и я в последний раз спали на тюфяке, лежащем на чердаке. С ней мне было тепло, и я вспомнил наши прошлые совместные годы. Запах рвоты все еще держался на нашей одежде, мешая дышать.

Но не только рвотный запах пронзал воздух. Я чувствовал, что должно было произойти что-то непоправимое.

В доме царила тишина, и я открыл глаза. Что-то было неправильным… очень неправильным…

Пронзительный крик разорвал тишину, как нож, рассекая мои барабанные перепонки. Белла дернулась и проснулась, наши глаза встретились на краткое мгновение.

- Боже мой! – кричал женский голос снизу. – О, Боже мой, Фил! Проснись! Проснись! – страх и горе – сильное и правдивое – были ясно слышны в голосе Рене, и я знал, что был прав. Случилось что-то плохое.

Спустившись вниз по лестнице в кухню, Белла и я бросились на крик. Когда мы завернули за угол в гостиную, я увидел их двоих. Мать на коленях сидела в луже из рвоты, а ее руки пытались привести в чувство Фила. Рвота была на всем его лице, очевидно, его стошнило, пока он лежал на спине. Его грудь не двигалась. Он не дышал. – О, Боже, Фил, пожалуйста, не умирай! – плакала мать. Запах его рвоты повис в душной комнате, и единственное, что мне хотелось сейчас сделать — поскорее убраться отсюда.

Белла вцепилась в мою руку. – Он… мертв? - прошептала она.

- Да, - сказал я холодно, уставившись на две фигуры в этой маленькой гостиной. – Он захлебнулся в собственной блевотине.

Услышав наши голоса, мать повернулась. – Нет, он не мог! – вскрикнула она. – Я ушла в спальню, чтобы немного вздремнуть. Я знала, что не смогу поднять его, потому что он слишком тяжелый, но я проверяла его! Я это делала! – ее глаза бегали между мной и Беллой. – Я вернулась, и он был… как сейчас... - слабо закончила она, возвращаясь к безжизненному телу Фила.

Потом она бессильно рухнула на его тело, заливаясь слезами.

Боже, как я ненавижу эту женщину. Никогда, никогда я не чувствовал такой всепоглощающей ненависти. Не к отцу, и не к сотрудникам полиции, которые постоянно преследовали нас. Эта ненависть взорвалась во мне, как атомная бомба, посылая смертельные осколки мне в голову. Рене лгала нам бесчисленное количество раз, и она оставила нас с отцом, который постоянно оскорблял нас, издевался над нами, и бил ее саму. Глядя на ее трясущееся в рыданиях тело, я подумал, что она будет чувствовать, если приставить пистолет к ее виску?..

- Это все твоя вина, - прошипела она яростно, когда повернулась, чтобы взглянуть на нас. Ее глаза взглянули на Беллу. – Если бы ты не спустилась, если бы ты не была так чертовски любопытна, Фил бы не умер! Все что я хотела сделать, это создать семью, которую так давно потеряла, но нет, вы все разрушили.

- Не вини Беллу за то, что он облажался, - грубо сказал я. – Эта ошибка не касается никого, кроме него… и тебя. Вы два чертовых наркомана! Вы тратите деньги на наркотики, и вам становится плохо, когда вы не можешь их достать. Ты позволила ему причинить ей боль, Христа ради! – двумя большими шагами я сократил расстояние между мной и матерью. Я схватил ткань ее рубашки в кулак. – Ты разрушала наши жизни, мама. Я не могу дождаться момента, когда ты умрешь. Я хочу посмотреть, как жизнь покидает твое тело. Черт, я хочу быть тем, кто заберет ее. Ты ничто, просто глупая, жестокая шлюха, что получает удовольствие от лицезрения чужой боли. Ты не лучше отца или Фила, - я выплюнул ей это в лицо.

- Джаспер, - прошептала Белла за моей спиной, касаясь меня. – Поставь ее на землю.

Поставив мать, я повернулся к девушке, которая, как я думал, являлась моей сестрой. – Ты на ее стороне? – спросил я. – Ты с ней после всего того, что она сделала?

- Нет, это не так, - темные глаза Беллы смотрели на меня.

- Тогда почему ты защищаешь ее? – я потерял всякое подобие здравого смысла. Серьезность наших проблем упала на мои плечи, придавливая меня к земле всем своим весом. Все, казалось, восстало против меня, даже она… Даже моя Белла. Я чувствовала себя подобно Атланту, держащему мир на своих плечах.

- Это не так! – закричала она. – Я не защищаю ее! Я на твоей стороне, Джаспер! Я всегда с тобой, но если что-то случится с ней, что мы будем делать? Мы должны думать сейчас о себе, потому что именно это имеет значение. Она не достойна даже взгляда! – видя мой пустой взгляд, она раздраженно выдохнула. – Боже, ты даже не видишь? Мы должны уехать! Сегодня же!

- Что? – вскрикнула мать. – Вы не оставите меня. Вы не оставите меня одну в этом мире, милые. Я не позволю вам уйти.

- Ну, чертовски плохо, потому что мы уходим, - я выплюнул ей в лицо слова, взял Беллу за руку и потянул к двери.

- Я сказала тебе, Джаспер Уитлок, - сказала мама спокойно. – Вы останетесь здесь, или я заставлю.

- Закрой рот.

Я повернулся к двери, кладя ладонь на ручку, чтобы открыть дверь. Древесина была испачкана какими-то веществом и воняла рвотой, которая сейчас капала и стекала на пол мне под ноги.

- Джаспер! – я услышал крик Беллы.

Я повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть мать, подходящую ко мне с тремя стеклянными тарелками в руках и полным безумием в глазах. Прежде чем я успел подумать, что это абсурдно, они успела разбить тарелки о мою голову.

Тогда все почернело.

Как будто весь свет потух, полная темнота окружила меня.

Последнее, что я слышал, был ужасный крик Беллы, долетевший до моих ушей, и мои глаза закрылись.