Настало время поставить окончательную точку в этом рассказе, спустя три года ее дописали, а мы перевели. Надеюсь, она оправдает Ваши ожидания и спасибо за внимание!

---

Белла Уитлок

Я потеряла счет времени, пока мы мчались на юг, в сторону Мексики. Мы только что остановились на заправке, потому что у нас заканчивался бензин. Парень за кассовым аппаратом украдкой бросал на меня нерешительные взгляды, когда думал, что мы не смотрим на него.

Я потеряла счет времени, погрузившись в себя и свои мысли, которые сковывал невообразимый ужас. События последних недель преследовали меня: Джаспер вонзает нож в отца, мы спасаемся от полиции, попадаем в приют сбегаем из приюта, встречаем Эммета, узнаем, что наша мать жива, а Фил тонет в собственной рвоте, и под конец две пули попадают в мою мать.

Все это казалось нереальным. Столько смертей. Столько боли. Наши жизни – это бесконечный океан паники, страха и боли. Я потеряла счет тому, сколько душ покинули тела. Я потеряла счет тому, сколько раз ощущала металлический привкус страха на кончике своего языка.

Я никак не ожидала, что мы с Джаспером найдем свою мать. Я не ожидала, что она еще жива. Но это так. И она наркоманка. Точнее, была ею.

Мать, о которой я мечтала всю жизнь, была жива, и я не знала об этом. Я помню, как проводила бесчисленные ночи, покрытая свежими синяками, а возможно, с переломанными костями и фантазировала о маме, которая увидит мою боль и укутает меня в одеяло, поглаживая щеку и вытирая мои слезы. Я возвела ее на пьедестал в своих мыслях, представляя безгрешного ангела освобождения. Она была единственной не запачканной вещью в моей жизни. И я пустила ей пулю в лоб.

Я вспомнила выражение голода на ее лице, когда она говорила, что продаст меня ради денег на героин. Я никогда не видела такого отчаяния, никогда не видела более обезумевшего лица. Ее зависимость принудила возвести наркотики выше собственной дочери. После того, как она ударила Джаспера, рассекая ему голову, она повернулась ко мне, достав нож из кухонного ящика. Уже не осталось места для ее прежних намерений. Ее мысли переключились с денег на убийство.

У меня не было выбора, сказала я себе. Я должна была убить ее. В противном случае она бы убила меня. А из-за этого Джаспер остался бы один. Я уже не маленькая тихая девочка, какой когда-то была. Эта жизнь, полная боли, уничтожила каждый малейший кусочек невинности. Так, что в моих мыслях не было и капли сомнения, когда я направила пистолет в голову матери.

Джаспер и я были неконфликтными. Мы были тихими, полными темных мыслей. Смерть, казалось, настигала нас везде, куда бы мы ни шли.

- Ты в порядке?

Голос Джаспера вырвал меня из мыслей.

- Да, я в порядке. Просто задумалась.

- О чем?

- О том, что у нас нет работы и жилья, - вдруг сказала я, чуть не плача. – Как мы будем жить дальше? Осталось совсем немного времени. Мы убили по меньшей мере трех людей, Джаспер. Сколько у нас еще осталось? Мне кажется, что наши жизни установлены на часы с обратным отсчетом. Наше время истекает.

Его подбородок напрягся. – Не говори так. С нами будет все в порядке.

- Как это возможно? – мой голос был преисполнен недоверия, я неверующе смотрела на него. – Джаспер, - сказала я, сделав глубокий вдох, - смерть догоняет нас.

- Нет, это не так! – закричал он, его голос был полон гнева.

Я отпрянула назад, внезапно испугавшись его реакции. Я видела его сердитым, но он никогда не злился на меня. Его глаза сверкали от эмоций, пока он пристально смотрел через лобовое стекло. На улице была полночь, и дорога была пуста, как бесплодное поле, после гнили урожая. Тьма окутала нас, как одеяло, напоминая о мрачности нашей жизни. Я могла видеть разочарование в его глаза. Но в них было еще что-то. То, чего я уже давно не видела в них. Страх.

Джаспер медленно повернулся ко мне, его серые глаза смягчились. – О, Белла! - пробормотал он. – Не бойся меня. Никогда не бойся меня. Пожалуйста, – его голос дрогнул, и страх уже сковал все его тело. Он, казалось, уменьшился на своем месте. Я слышала, как он выдохнул, жизнь на секунду покинула его. – Я знаю, у нас не так много времени осталось. Это так, если мы останемся здесь. Не говори о дороге. Не говори о смерти, будто она за углом. – Он сбавил скорость, чтобы остановиться на обочине, и повернулся ко мне.

- Что случилось? – спросила я.

Взгляд Джаспера был мягок, моля о том, чего я не совсем понимала. Он всматривался в мое лицо, пытаясь передать мне свои мысли, ничего не говоря. – Белла, - начал он мягко. Его голос был робок, он замолчал, и я поняла - то, что он хочет сказать – это чрезвычайно важно. – Белла, ты не понимаешь то, как сильно я забочусь о тебе. – Он снова остановился, его глаза не отрывались от моего лица. Он, казалось, искал нужные слова, пытаясь понять свои мысли, будто они причудливые завитки в воздухе. Его уверенный взгляд пугал меня. Он никогда так долго не смотрел на меня. И не так, как сейчас.

- Ты единственный человек, о котором я заботился, Белла, - его голос был пугающе низок. – Я никогда легко не сходился с людьми. Я с уверенностью могу сказать, что ни с кем другим не был так близок. Даже когда меня окружали толпы людей, даже те, кого я знаю, я всегда чувствовал себя одиноко. Я не дружил с этими людьми, а использовал. Я никогда не заговаривал с кем-то, если у меня не было на это причин. Я ни с кем не дружил. Конечно, они думали, что мы друзья, но в глубине души я знал, что это не так. Я знал, что если они заболеют малярией и умрут, я не приду на помощь. Я знал, что если кого-то из них зверски убьют, то я просто пройду мимо и продолжу спокойно жить. Но ты – исключение из этих правил.

Джаспер посмотрел на меня.

Я знала, что он пытался сказать мне нечто важное, но я не могла понять его. Возможно, в этом виноваты события этих дней: обнаружение матери… ее убийство.

Видя мое непонимание, он продолжил.

- Белла – ты исключение. Разве ты не видишь разницы в том, как я поступаю с другими и с тобой? Разве не видишь, что ты единственный человек, о котором я забочусь? Я бы отдал свою жизнь за тебя, зная, что ты умираешь. Ты смысл моей жизни, источник ее красоты. Такая добрая, красивая, сильная. Я не могу представить жизни без тебя. Невозможно жить без души. Ты моя душа.

Чем дольше он говорил, тем громче становился тон его голоса. Он вдруг взял мою голову в свои руки, касаясь пальцами подбородка. Я поняла, что было смешно бояться его. Нет ничего пугающего, когда Джаспер и я вместе. Ничто, даже смерть, не разлучит нас.

Джаспер наклонился ко мне, касаясь моего лба своим так, что наши носы соприкоснулись. Мы продолжали смотреть друг другу в глаза. – Я хочу, чтобы ты поняла, что ты моя жизнь, - продолжил он. – Ты та, что видела мое темное прошлое. Та, что была со мной последние семнадцать лет. Та, что обрабатывала мои порезы и вытирала кровь, возвращая меня к человечности, даже когда я уже не верил в себя.

Вдруг послышался звук с улицы. Треск веток. Что-то было не так.

Джаспер тоже это слышал и оглянулся в темноту. Фары были выключены, так что было видно не особо много. Я слышала звуки, теперь еще ближе к нам. Справа от меня. Я оглянулась, но тьма скрывала даже самых жестоких зверей. Зверь мог загрызть человеческих детей, а мы с Джаспером и не узнали бы.

А потом свет ослепил нас.

Будто весь мир осветили огнем. Красные и синие вспышки мелькали повсюду. Фары светили в наши лица, врываясь в мое сознание. Откуда они взялись? Что происходит?

Я закричала от неожиданности, когда зажегся свет, и инстинктивно схватилась за Джаспера. Он сразу же обнял меня за талию и притянул к себе. Я не могла ничего видеть. Свет ослеплял меня, яркие фейерверки плясали в моих глазах от яркого света.

- Выходите с поднятыми руками, - раздался спокойный и уверенный голос через мегафон.

Я все поняла.

Они нашли нас.

Рыдания вырвались из моей груди. – Джаспер, что мы будем делать? – Я плакала, прижимаясь к единственному источнику безопасности.

Его голос был слаб: - Я не знаю.

- Я повторяю, выходите из машины с поднятыми руками, - доносился голос из мегафона, но на этот раз более злой.

Я снова все видела и заметила десятки полицейских, окружающих нашу машину. Около тридцати человек окружали нас, направляя свои пистолеты, конечно же, на наши головы. Джаспер отчаянно оглядывался по сторонам, все ближе притягивая меня, руками обнимая мое тело. Его глаза были полны паники и страха.

- Белла, послушай меня, - сказал он. – Я хочу, чтобы ты вытащила пистолет из сумки.

- Что? Зачем? – я ахнула от удивления. Ужас захлестнул меня. У меня было ужасное предчувствие насчет развития событий. Страх безудержно бежал по моим венам.

- Ты мне доверяешь?

- Да, но…

- Тогда доверься. Если мы выполним их условия сейчас, может, они пойдут нам на уступки.

Его голос был полон уверенности. Я понятия не имела, что он задумал и не знала, что мне делать. Я знала лишь то, что страх переполнял меня, пока я подчинялась его приказу. Вытащив пистолет из сумки, я постаралась спрятать его под свою толстовку. Я наблюдала, как Джаспер вытащил револьвер из своей сумки, не сводя глаз с офицеров. Сталь его глаз пугала меня.

- Выходите из машины! – настаивал человек на улице. – Выходите из машины, иначе мы откроем огонь на поражение. – Я слышала, как переговаривался один офицер еще с кем-то, похоже, с детективом.

- Они уже убили трех человек. Даже, если они и выглядят, как жертвы насилия, я хочу, чтобы офицеры открыли огонь. Если бы не сигнал об угнанной машине, мы бы не догнали их. Я не удивлюсь, если эти двое убьют еще раз.

Мое сердце кричало о том, что мы не убийцы. По крайней мере, не безжалостные твари. Мы делали это лишь бы выжить. Разве они этого не видели? Отчаяние заполняло мое тело, охватывая волнами безнадежности. Они не понимали, потому что не хотели понять. Они искали двух хладнокровным убийц и нашли. Все наши слова будут пустым звуком. Вся наша боль напрасна. Все наши страдания, потрясания, наша борьба за выживание – это ничто.

Справедливого мира не существует. Хорошие люди умирают. Плохие люди процветают. Голод губит. Землетрясения уничтожают миллионы. Это жизнь, и ничто не в силах ее изменить. Джаспер и я были обречены страдать, ведь люди не могли понять нас. Они не видели связи между нами. Они не видели безнадежность наших жизней.

Если бы они видели гнев в глазах отца, когда он пытался заставить Джаспера выпить отбеливатель той ночью, когда мы убили его. Если бы они могли видеть тот голод в глазах матери, когда она пыталась вогнать нож в тело ее собственной дочери, злясь, что та не хочет продаваться в сексуальное рабство. Я рыдала от кошмарности нашей ситуации.

Мир был ужасен.

Он был жесток.

А они собираются убить нас.

Если бы только я могла заставить их понять. Если бы я могла рассказать им все, что они не знают. Если бы я могла сказать им, что нам пришлось сделать все это. Я буквально сходила с ума от этой мысли. Я должна была спасти Джаспера и себя, я должна была объяснить все полицейским.

Я бросилась к выходу из машины. Мои руки ухватились за ручки двери, соскальзывая из-за пота. Дверь не открылась. Я навалилась всем своим телом, быстрее, чем Джаспер успел утянуть меня назад. Я чувствовала, как он пытался ухватить мою рубашку, чтобы затащить назад. Полиция закричала и прицелилась.

Но я не видела его.

Я не видела решения, которое приняли они. Я не видела, что мелькнуло в их глазах, когда я вышла из машины, по-прежнему держа пистолет.

- Белла, НЕТ!

Ужасающий крик Джаспера был последним, что я услышала до выстрелов.

Я так хотела спасти наши жизни. Я испугалась жизни без Джаспера, жизни без единственного человека, который по-настоящему чувствовал мою боль. Я боялась жить в мире, где нет его. Если бы нас поймали, то нас бы разделили. Мы бы попали в тюрьму. Я не могла этого допустить. И я сделала единственное, что смогла придумать, чтобы спасти наши жизни.

Какой глупой была я.

Но я отчаянно боролась за свою любовь.

Громкий звук раздался около меня. Мои барабанные перепонки были не готовы к этому, и в долю секунды пуля пронзила мою кожу, я почувствовала горячую жидкость, сочащуюся из моих ушей. И тогда я почувствовала это. Невыносимую боль. Первый выстрел пришелся на нижнюю часть предплечья, измельчая мышцы и разбивая кости, расколов их на части. Второй выстрел пришелся в бедро, обжигающая сталь прошлась через мою тонкую плоть.

Я закричала, невообразимая боль взорвалась внутри меня.

Невозможно было понять, сколько пуль проникало в мою плоть, сколько калечило мое тело. Все произошло так быстро. Я боролась, я вышла из машины, чтобы сказать им правду, дать им понять, что нас не нужно отправлять в тюрьму, что они не разлучат меня с лучшим в моей жизни. Но пистолет все еще был в моей руке. Я рухнула на землю, а полиция все стреляла.

Наверное, они выпустили около тридцати пуль.

Тридцать пуль.

Я плыла.

Приступы боли становились все слабей. Я больше не чувствовала своих поломанных костей, разорванных мышц, мою искаженную плоть. Я больше не ощущала едкий запах пороха. Я больше не была парализована от страха. Я плыла. Я ничего не чувствовала.

- Прекратите стрелять, ради БОГА!

Я не знаю, как еще оставалась в живых, когда Джаспер бросился из машины и чуть не упал на меня.

Я изо всех сил старалась держать глаза открытыми, чтобы увидеть его красивое лицо в последний раз.

Слезы текли по его лицу, и он подавил рыдание, когда посмотрел на меня. Его руки бессмысленно блуждали по моему телу. Внезапно, он крепко обнял меня, притягивая на свои колени. Я ахнула от невообразимой боли, которую я прежде никогда не испытывала. Движение пуль продолжилось внутри моего тела, остывшая сталь все глубже погружалась в мою плоть. Я ощущала ужасный холод. Было так мокро.

- Боже, но почему так много крови, - задыхался он. – Белла, Белла, пожалуйста, не оставляй меня!

Я хотела сказать ему, что сожалею. Извиниться за то, что пыталась предотвратить. Я не могла выдержать ту невообразимую тоску, что отразилась на его лице. Он не заслуживает ничего, кроме счастья.

Рыдания вырывались из его тела:
- Белла, пожалуйста… Белла!

Я не могла говорить. Мой голос пропал. Уплыл.

И я плыву.

Плыву туда, где нет его.

Туман призывал меня, и я собиралась идти.

Идти.

Там был свет.

Свет.

Такой красивый свет. Такая красивая жизнь. Но не земная жизнь.

Это была жизнь на небесах.

Невозможно.

Но это так.

Я не могла говорить.

Я так хотела сказать…

Сказать Джасперу «до свидания». Но мой голос утопал в свете. Он исчезал. Так же, как и я скоро исчезну.

Должна… дотянуться.

Его подбородок такой колючий под моей рукой. Начинает прорастать борода. Такая мягкая кожа. Его глаза. Полные нежности.

Все ушло в прошлое.

Джаспер Уитлок

Отчаяние, что не описать словами, наполнило мое тело, пока я держал своего мертвого ангела на руках. Мне хотелось плакать. Мне хотелось кричать. Я хотел взять пистолет и выстрелить в каждого полицейского, всадить по двадцать пуль в каждый их мозг. Я хотел вырвать все из себя. В отчаянии. От боли.

Я вспомнила, как лицо Беллы осветилось, когда мы были в машине. Это было, будто она все поняла и знает, как действовать. Я всегда любил этот взгляд. Этот взгляд чистого света, чистой невинности. Она была так красива. Даже в тот момент, когда десятки оружий были направлены на нас, даже зная, что они выстрелят. Она была так красива, мне хотелось плакать.

А потом она бросилась к ручке двери, надавив на нее всем своим телом. И она выпала. Как тряпичная кукла.

Я не помню, кричал ли ее имя.

Все, что я помню, так это страх, вдруг ее тело сломалось – это сводило с ума. Ее тело выглядело столь хрупким, что пули легко входили в нее. Я пытался выбраться из машины, чтобы спрятать Беллу. Но было уже слишком поздно.

Пули вылетали из стальных обойм. Я услышал тошнотворный стук, входящих пуль в ее плоть, разрывающих ее мышцы.

Ее крик был тем, что преследовал бы меня до конца моих дней.

Нет слов.

Нет слов, чтобы описать этот ужас. Боль. И ужас. Ангел мой, охваченный пулями, лежал, истекая кровью на земле. Я бросился к ней, я увидел кровь, окружающую ее темным ореолом. Крик вырвался из моего рта, когда я прижал ее к себе. Ее лицо было мокрым от крови. Красивый ангел, которого я стремился лелеять и защищать, лежала в моих объятиях. Тоска. Отчаяние.

Нет слов.

Я кричал, мой голос охрип. Отчаянно сжимая ее, я прижался лицом к волосам той, в ком когда-то царила жизни, задыхаясь от звуков, застрявших в горле.

- Белла, Белла, пожалуйста, не оставляй меня! – я пытался что-то сказать, но рыдания застревали в горле, обжигая язык, искажая рот.

Она была моей жизнью, моей душой.

Я не мог позволить ей уйти. Я не мог позволить ей умереть.

- Белла… пожалуйста. - Я изо всех сил пытался перевести дыхание. Было так трудно дышать. Мои легкие не функционировали. Они умерли, как и Белла. Я не мог дышать.

- Пожалуйста, не оставляй меня… Не оставляй меня в этой темноте, в этой пустоте. Не оставляй меня в этой бездне, где я не смогу найти тебя, я не могу жить без моей души! Пожалуйста, вернись ко мне. Пожалуйста, Белла. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста.

Мои слова были искажены рыданиями, нарушающими тихие рыдания, что сотрясали мое тело. О Боже. Я не мог жить без нее. Моя душа пропала, измельчилась горячим свинцом, уничтожена.

Я почувствовал холод руки на моей щеке.

Я вырвался из тьмы отчаяния. Мои глаза открылись, и я увидел Беллу, ее глаза почти закрыты, лицо бледное, как смерть, а руки нежно касаются моей щеки. Небольшая, но мощная искра надежды взорвалась во мне.

- Белла! Белла, ты в порядке? Говори со мной! – Я рыдал, убирая волосы с ее глаз.

Но она ушла так же быстро, как и пришла. Ее рука соскользнула с моего лица, падая на землю. Ее тело дернулось, чуть не выпадая из моих рук. Я пытался удержать человека, которого любил. Эмоции были слишком яркими для слов, слишком безнадежными для человеческого языка, я раскачивался взад и вперед, напевая единственную песню, которую я знал. Эта была мелодия, которую я слышал ребенком. Белла и я придумали ее, когда были детьми.

Я схватил ее безжизненное тело, желая вернуть в нее жизнь.

Надежда еще жила во мне.

Люди иногда возвращаются в жизни, их сердца вдруг перезапускаются. Это случалось несколько раз. Это было не редкостью.

Все потемнело вокруг меня. Я ничего не видел, кроме тела Беллы на моих руках, ничего кроме неестественной бледности ее кожи. Она была прекрасна даже после смерти. Ничего, даже смерть не может лишить ее великолепия.

- Мой ангел, - шептал я. – Мой милый, ласковый ангел. Посмотри, как ты прекрасна в лунном свете.
Мои пальцы очертили ее веки, тонкий нос, полные губы. Слезы полились с моего лица, и я наблюдал капельки соленой воды на щеках Беллы.

Я хотел умереть, чтобы избежать этой пустой тьмы, из которой не будет возврата.

Как можно пережить смерть собственного сердца, своей собственной жизни? Как можно жить без души? Это невозможно. Такое существование было пустым, никчемным.

Пустота окутала меня.

Я понял что-то, когда стоял на коленях в лунном свете темной, холодной ночи. Я понял что-то, о чем раньше не думал. Что-то настолько очевидное, что должен был понять раньше.

Вторая половина. Фраза, казавшаяся жутко тривиальной.

Но нет других слов, чтобы описать потерю части себя, смерти своей половины. Нет слов, которые могут описать столь сильную связь. Нет слов для связи, что соединяла нас с Беллой. То, что было между нами - не было греховным. Даже если мы были братом и сестрой, не было бы грехом, как другие утверждали. Я любил ее всеми фибрами своего существа, каждой унцией крови в моих венах, каждым глотком воздуха, вырывающимся из моих легких. Я говорил ранее, что отдал бы за нее жизнь, но это была лишь часть правды. Я бы с готовностью принял вечное проклятье, чтобы она осталась живой. Если бы можно было вернуть ее, я бы заключал сделку с Сатаной. Но таких вещей не существует. И агонию ничто не отсрочит.

Агония, что не губит меня, а лишь вгрызается в тело.

Связь была настолько сильна, она никогда не будет греховна.

Я не чувствовал ничего, кроме пустоты. Я все еще сжимал револьвер в руке. Так или иначе, он все еще был там.

И я полагаю, что это судьба все сделала так.

Теперь ничто не держало меня. Ничего, ведь мой ангел исчез. Улетел навсегда.

Я знал, что должен был сделать. Я знал, что я хотел сделать. Меня больше ничего не держало.

Револьвер блеснул в лунном свете. Я уверен, что полиция не видела меня, а то бы они арестовали меня. Я был благодарен, что они позволили мне насладиться последним моментом с Беллой на руках. Последний момент, чтобы уйти за ней в небытие.

- Я иду.

Мой голос был не громче шепота, когда я поднес револьвер к моему рту, вставил его и нажал на курок.

Эмметт МакКарти

- Сегодня беглецы Джаспер и Белла Уитлок были задержаны полицией. Но эта встреча закончилась катастрофой. Белла Уитлок скончалась из-за тридцати трех пулевых ранений, после попытки выстрелить в полицейских, и, как сообщается, ее брат, Джаспер Уитлок, покончил с собой сразу после этого. Мистер МакКарти, есть ли у вас какие-то мысли по этому поводу, ведь вы встречались с ними лично…

Эммет МакКарти перебил ее:
- Я считаю, что никогда ранее не видел более ужасной судебной ошибки.

- Простите?

Он сделал глубокий вдох. – Есть двое несовершеннолетних ребят, сбегающих от жестокого отца и отправляющиеся в путь, сулящий им только неприятности. Я могу сказать, даже пробыв с ними всего несколько часов, я заметил, что они разделяют особую связь. Связь, которая превзошла простое увлечение или даже любовь. Я никогда не видел, и уверен, что и не увижу, двух человек столь подходящих друг другу. И что сделала полиция? Они выстрелили в девушку, что собиралась по их указанию выйти из машины, и как обычно прикрылись американским народом.

- Но, мистер МакКарти, она собиралась стрелять в полицейских!

- И откуда вы это знаете? Потому что она просто держала в руке пистолет, даже не подняв его на офицеров? Два человека погибли вчера вечером из-за рвения Департамента полиции сеять смерть.

Ведущая, не ожидая такого поворота событий, быстро сменила тему и повернулась к камере, чтобы продолжить: - И это все на сегодняшний день! Увидимся завтра в шесть вечера!

Камеры выключились, ведущая быстро ушла. Эммет МакКарти, погруженный в свои мысли, вышел из студии.

Неужели, это, правда, произошло? Неужели эти двое детей мертвы?

Эммет МакКарти сел в такси с огромной тяжестью на душе. Этот случай глубоко тронул его. Он вспомнил своего отца, ужасного и нетерпимого. Он вспомнил отчаяние, которое чувствовал большую часть своего детства, стараясь выжить в жизни, которая стремилась уничтожить его человечность. Он вспомнил избиение. Он вспомнил безнадежность. Он вспомнил ощущение неопределенности, ведь отец ненавидел его.

Как люди могли не понять отчаяния этих двух детей? Как они могли ожесточить свои сердца к детям, которые так отчаянно желали любви? Мир был полон боли, агонии и они увековечены в похожих на это событиях.

Он вспомнил уверенный голос ведущей, которая осудила двоих детей, называя их беглецами по национальному телевидению.

В пустом доме он чувствовал себя более одиноким, чем когда-либо. Розали оставила сообщение на автоответчике, но он решил перезвонить позже. Луна ярко светила в эту ночь, освещая любовью жителей Земли. Эммет МакКарти подошел к заднему крыльцу, глядя на луну, которая могла бы подарить огромное количество возможностей для счастливой жизни.

Возможностей, которые никогда не получат двое одиноких, испуганных детей из Пенсильвании.

---