Глава 20. Когда рук много, работа спорится.

Епископ оглянулся через плечо, сурово глядя на него.

– Посмотрим. Но ты должен помнить свои обязанности, Эдвард. Твое крещение накладывает обязанности, – сказал он и исчез в ночи.

Я посмотрела на Эдварда, чьи глаза теперь были опущены и вдумчивы.

– Что он имел в виду, Эдвард? – тихо спросила я.

Он повернул голову, взгляд был нечитаемым, когда он слегка погладил меня по подбородку.

Его улыбка казалась немного грустной, но глаза стали ласковыми, он посмотрел на меня сверху вниз и вздохнул.

– Это означает, – пробормотал он, – что ты в скором времени станешь женой Епископа.

Выражение лица Эдварда сочетало в себе печаль и трепет, и я просто не смогла добавить в эту смесь собственные эмоции, чтобы не вселять в него еще больший страх.

Жена епископа?

У меня, городской девушки, и так хватало забот с тем, как вырастить томаты и способствовать процветанию фермы, а теперь мне предстояло стать столпом общества?

Был ли это план епископа с самого начала? Опять использовать меня, чтобы заставить Эдварда?

- Белла?

Я снова посмотрела вверх и потрясла головой.

- Он тебя шантажирует, Эдвард. А это нечестно. Мы могли сделать все тихо. Я не позволю ему ставить тебе ультиматум.

Судя по тому, как глаза Эдварда и Карлайла округлились после моего высказывания, произнесла я это намного решительней, чем полагается Амишской женщине.

- Извините, – сказала я, вздыхая. - Я не права?

Карлайл шагнул вперед и взял меня за плечи.

- Нет, ты права, но это было уготовлено Эдварду судьбой после того, как Бенджамин ушел, – прошептал Карлайл, нежно касаясь моей щеки, словно любящий отец.

- То есть Бенджамин должен был быть следующим епископом? – я посмотрела на Эдварда. Он нахмурился и кивнул. - Я думала, ты отказался от этого обязательства? – я пыталась осознать все, но мне мешала головная боль. Сегодня был длинный день.

- Нет, – прошептал Эдвард, садясь за стол и приглашая меня сесть рядом.

Карлайл и Эсми устроились около нас.

Я ждала, когда Эдвард продолжит. Он сидел, сцепив руки перед собой, а световые блики от фонаря, играя на линии его челюсти, создавали впечатление, что Эдвард периодически сжимает ее. Возможно, так оно и было.

Разговоры о том, что Эдвард станет будущим епископом, поставили меня на грань.

- Я не могу отказаться от обязанностей епископа. Если Бенджамин не вернется, то я следующий, кто должен занять этот пост, – начал Эдвард и закрыл глаза, прежде чем продолжить.- Я отказался от этого поста, когда отказался от крещения. Я был очень сердит из-за смерти своей семьи. Я не понимал и до сих пор не понимаю, почему Бог их всех у меня забрал. Но я знаю, что пути Господни неисповедимы, и мы просто должны следовать ими. Поэтому я работаю каждый день, чтобы поддержать ферму моего отца в том состоянии, в котором она должна быть. У меня не было намерения присоединиться к Пути, пока я чувствовал себя потерянным в глазах Бога. И я надеялся, что Бенджамин вернется. Но потом появилась ты, и все изменилось, – прошептал Эдвард, открыв глаза и заглянув глубоко внутрь меня.

Я сглотнула комок в горле и потянулась к руке Эдварда. Возможно, я слишком торопила события, ведь Эсми и Карлайл сидели здесь, но я знала, что Эдварду нужно было мое успокаивающее прикосновение.

И мне самой нужно было его спокойствие, чтобы оценить весь масштаб того, что он сказал.

Что он на себя брал, принимая меня.

Эдвард мягко улыбнулся и продолжил:

- Ты дала мне веру снова. А если я пойду дальше и покрещусь, это будет означать, что у меня появятся новые обязанности. Но я с радостью приму их, если это будет означать, что мы будем вместе. Поэтому, если Епископ поставил это передо мной подобным образом, то я счастлив согласиться. Мне кажется, мы оба не хотим ждать до января, чтобы пожениться.

Я посмотрела на Эсми, которая улыбалась, прикрывшись рукой, поглядывая на Карлайла.

- Мы поговорим о свадьбе чуть позже, Эдвард, – вмешался Карлайл, взглянув на нас с Эдвардом. - Нам нужно хорошенько отдохнуть сегодняшней ночью. Дальнейшее обсуждение мы можем продолжить завтра.

Эдвард кивнул и встал, продолжая держать меня за руку. Я тоже встала и последовала за ним к выходу, чтобы пожелать доброй ночи. Эдвард повернулся к Карлайлу, останавливаясь, чтобы надеть шляпу.

- Можно мне поговорить наедине с Беллой несколько минут? – спросил Эдвард. ‒ Я быстро.

Карлайл кивнул и оставил нас. Эдвард потянул меня за собой в сторону сарая по пути на холм. Мы увидели Элис, которая пожелала Джасперу приятных сновидений, а затем проскользнула в дом, уступая нам дорогу, так как Эдвард быстро шел в сторону сарая. Когда мы оказались на противоположной стороне, Эдвард повернулся и внимательно посмотрел в мои глаза.

- Эти новости заставляют тебя переживать? Еще задолго до того, как мы с тобой встретились, я надеялся, что Бенджамин вернется. Но сейчас… Я не знаю, как справлюсь с этим, – прошептал Эдвард.

В его голосе слышались страх, неуверенность.

- Ты не хочешь быть епископом, – тихо сказала я, а когда Эдвард кивнул головой, поняла, чего именно он страшился.

- Епископом всегда должен был стать Бенджамин. Я был бы счастлив быть избранником Бога, но ответственность… – Эдвард ближе притянул меня к себе, - она помешает нам сделать нашу ферму процветающей. Если бы несколько лет назад мне сказали, что я стану Епископом, я был бы счастлив, а теперь сомневаюсь. И на моей жене тоже будет лежать огромная ответственность.

- Почему? – спросила я, думая о миссис Йодер.

- Обязанность жены епископа - помогать с крещением женщин в обществе. А также благотворительная деятельность и помощь в организации празднеств вместе с другой старейшиной, – объяснил Эдвард, оглядываясь на дом.

Я тоже оглянулась и увидела силуэт Карлайла в дверном проеме.

- Мне нужно возвращаться, – мягко сказала я.

- Подожди, – сказал Эдвард, притягивая меня еще ближе. - Не хочу ставить нас в затруднительное положение, Белла. Мне следовало обсудить это с тобой, прежде чем просить стать моей женой. Я не должен скрывать от тебя возможные последствия. Это просто нечестно.

Я улыбнулась и потянулась, чтобы поцеловать Эдварда. То был короткий, гораздо более короткий, чем нам бы хотелось, поцелуй.

- Я все еще хочу быть твоей женой, – прошептала я.

Эдвард улыбнулся и тоже поцеловал меня, несколько теснее прижимаясь ко мне.

- Ты действительно гораздо более сильная, нежели кажется другим. Ты моя опора. Надеюсь, что и я стану твоей опорой, – пробормотал Эдвард и, притянув меня ближе, накрыл мой рот своим поцелуем.

- Мне нужно идти, – пробормотал я Эдварду, вздохнув, когда его губы направились к моему уху, а дыхание стало горячее.

- Я не смогу уснуть, не думая о тебя рядом со мною, – сказал Эдвард мне на ухо.

Я улыбнулась и крепко обняла его.

- Ну, нам больше не придется ждать января, – сказала я.

- Не придется, и это отличный бонус, – отодвигаясь, рассмеялся Эдвард, но затем быстро посерьезнел. - Я справлюсь с этим. Возможно, это знак, что я найду способ протянуть эту зиму, Белла.

Я взяла Эдварда за руку, направляясь в сторону дома.

- У меня все еще есть фургон, который можно продать. А также у меня остались деньги от Чарли. Не так много, но если мы выгодно продадим фургон, у нас будут кое-какие средства. А я могу сделать некоторые вещи из ничего, – сказала я, улыбаясь.

Эдвард остановился у начала ступеней и задержал мою руку в своей чуть дольше.

- Давай посмотрим, что мы сможем предпринять. Возможно, завтра ты поможешь мне очистить часть сада, и мы сможем посадить что-нибудь до начала холодов? – спросил Эдвард.

Обернувшись на тень Карлайла, маячившую в окне, я кивнула.

- Я спрошу, отпустят ли они меня, – ответила я и поцеловала Эдварда в последний раз, прежде чем он ушел.

- Увидимся утром, Белла. Приятных сновидений, – сказал Эдвард и пошел обратно.

Пока я не закрыла дверь, его профиль все еще виднелся, так как Эдвард свернул и медленно шел вверх по горе, а затем исчез.

Направляясь в кухню, я увидела сидящих за столом Эсми и Карлайла, которые посмотрели на меня, когда я вошла.

- Ты, наверное, думаешь, что наши правила жестоки, – мягко сказал Карлайл.

Я нахмурилась и качнула головой, молча спрашивая, о чем он говорит.

- Карлайл имеет в виду то, как мы выбираем нашего епископа, – уточнила Эсми.

Я села рядом с ними за стол.

- А что, если это не то, чего хочет сердце Эдварда? – тихо спросила я.

- Каждый человек должен в душе верить в Бога. Каждый мужчина должен знать, что его однажды могут избрать. И должен принять этот выбор, если он падет на него. Ответственность будет колоссальной. Она ляжет на обоих из вас. Но сейчас это обязанность Эдварда. Каждый мужчина понимал и соглашался на этот пост, когда его избирали, – объяснил Карлайл.

- Этим мужчиной должен был стать Бенджамин, – просто сказала я.

- Да, должен был.

- А что, если он вновь присоединится к сообществу? Тогда он станет епископом? – спросила я, глядя в полные сострадания глаза Карлайла.

Он посмотрел на Эсми, на лице которой отразилась неуверенность.

- Бенджамину придется убедить епископа, что он достоин этого, – сказал Карлайл, уклоняясь от прямого ответа.

- Достоин вернуться или достоин стать епископом?

Эсми взяла меня за руку и попыталась улыбнуться.

- Кажется, тебе, как и нам всем, нравится Бенджамин, но из-за истории со своим отцом он сомневается насчет возращения, – сказала Эсми.

- Что он такого сделал, что отвернуло от него епископа? Я знаю достаточно, чтобы решить, что встречи с ним не избегают, – сказала я.

На лицах Эсми и Карлайла появились улыбки после этого моего заключения.

- Это личное дело Бенджамина. Я могу сказать только то, что он боится больше, чем следует. Пришло время Бенджамину вернуться домой и здесь встретиться со своими страхами, – сказал Карлайл, поднимаясь.

- И как нам убедить Бенджамина вернуться? – спросила я, стараясь в этом разобраться.

- Почему ты думаешь, что мы уже этого не сделали? – спросила Эсми, улыбаясь и притягивая меня ближе.

- Достаточно разговоров на сегодня, – сказал Карлайл, стараясь казаться строгим. - Завтра у нас много дел.

Кивнув, я обняла их и пожелала спокойной ночи, а, забираясь в постель, думала о Бенджамине.

Если Бенджамин вернется, то он может занять пост епископа и принять на себя его обязанности.

Что бы ни случилось между ними, это не распространилось на его сестру и мать.

Я должна каким-то образом добиться того, чтобы они нам помогли.

Я погружалась в сон, думая о том, как заманить Бенджамина в дом его матери.

~~oo~~

Эдвард был задумчив за завтраком, отвечая на вопросы Карлайла только кивками и потрясывая головой. Он выглядел уставшим, как будто не спал всю ночь, и я понимала, почему.

Вчерашние новости не дали и мне отдохнуть сегодня ночью. Я провела большую ее часть, думая о Бенджамине и о том, каково это - быть женой епископа. Как сам епископ мог решить, что это будет полезно для меня? Чужой?

Я сохраняла молчание, сидя рядом с Эдвардом, заканчивая свой завтрак и приготовления к трудному дню, поскольку другим вопросом, над которым я думала всю ночь, было то, как мне подготовиться к жизни, в которую я вступаю. К тому же мне необходимо было понять, как сделать то, что необходимо в доме Эдварда.

Встав, я помыла посуду и занялась стиркой, чтобы затем попросить Эсми отпустить меня к Эдварду.

Ведь это был день уборки.

- Да, Изабелла, – немного резковато сказала Эсми, - ты можешь пойти, но твоя помощь потребуется, когда Элис и я приступим к уборке.

Мне нравилось то, как они пристально приглядывали за мной и Эдвардом, даже притом, что мы были одни в нашем обратном путешествии. Хотя, возможно, они понимали, как тяжело нам быть разъединенными друг с другом после того опыта. Сейчас, больше чем когда либо, я чувствовала, как меня тянет к Эдварду.

Я попрощалась со всеми, взяла корзинку с едой и вышла за Эдвардом на улицу, озаренную светом раннего утра. Мы держали между собой почтительную дистанцию, которой обычно придерживались, находясь в обществе. Но даже на расстоянии я чувствовала, что Эдвард рядом.

Когда же мы оказались вне зоны слышимости, Эдвард тихо сказал:

- Солнце так красиво играет в твоих волосах.

Улыбнувшись, я взглянула на него и могла сказать, что Эдвард смотрел на меня, даже при том, что сейчас его голова была обращена в другую сторону.

- Это первые слова, которые ты сказал мне за утро, – ответила я, улыбаясь.

Эдвард нахмурился и покачал головой.

- Извини за это. Мне о многом надо было подумать сегодня утром, – сказал Эдвард.

- Не извиняйся, я все понимаю, – сказала я, взяв его за руку, пока мы пересекали холм. - Приятно утро начинать с комплимента.

Губы Эдварда сложились в застенчивую улыбку, он оглядел меня с ног до головы, пожирая взглядом.

- Я написал тебе кое-что прошлой ночью, но не осмелился никому показать.

- Почему же ты рассказал мне об этом, если не хочешь поделиться? – спросила я, смеясь.

Уши Эдварда загорелись, а улыбка стала шире.

- Я поделюсь с тобой этим в нашу первую брачную ночь, – ответил он и чуть крепче сжал мою руку.

Мы зашли в дом, чтобы я могла выгрузить еду из корзинки. Стоя в дверном проеме, Эдвард наблюдал за мной, старался уловить каждое мое движение, пока я убирала припасы по местам.

Когда я повернулась посмотреть на Эдварда, он переместил взгляд к своим ногам.

- Что-то не так? – поинтересовалась я.

Эдвард поднял голову, выглядя несколько удивленно, будто я застала его врасплох.

- Я стараюсь разложить все по полочкам в своей голове, но пока это мне не шибко удается, – признался он.

- Мы сейчас говорим о том, что касается поста епископа, или о чем-то другом?

Эдвард кивнул и снова посмотрел вниз.

- Вчера мне не следовало говорить тебе, что я не хочу быть епископом. Это прозвучало неблагодарно и эгоистично. Это моя обязанность - занять данный пост, если Бенджамин не вернется вовремя. И теперь мне нужно подумать, как убедить его вернуться раньше, чем я предполагал, – сказал он озабоченно.

Подойдя к Эдварду, я обхватила его торс, а его руки окутали меня, и мы некоторое время стояли так, наслаждаясь друг другом.

- Я думала о Бенджамине всю ночь, – сказала я, но, поняв, как это прозвучало, поспешила исправиться: - О том, как вернуть его назад.

Если Эдвард и понял мои слова неправильно, то не подал виду.

- И я не спал и думал о том же. Мы оба эгоистичны, понимаешь? – прошептал Эдвард.

Заметив, как чувство вины сказалось на его осанке, я покачала головой.

- Нет, мы просто практичны. И разумны. Бенджамину нужно вернуться домой. Не только для нашего, но и для его личного счастья. Он был вчера у епископа, ты видел его? – спросила я.

Эдвард отрицательно качнул головой.

- Он снова носит амишскую одежду, и он стоял на конце поля, слушал. Он хочет вернуться домой, Эдвард. Но то, что случилось, заставляет его сомневаться в себе. Я не знаю, хочет ли Бенджамин быть епископом, но он, по крайней мере, должен вернуться туда, где сможет дальше развиваться, – размышляла я.

Сегодня ночью я долго пыталась понять, почему Бенджамин не хочет возвращаться домой. Возможно, его пугал пост епископа, или причина тому наркотики (хотя, когда мы с ним разговаривали, он не был похож на наркомана), или девушка, в которую он был влюблен, его бросила.

Бенджамин нуждался в друзьях и семье, и, судя по тому, что прошлым вечером сказала Эсми, она вовсю старалась вернуть его домой.

- Я предложил ему свой дом, Белла, но он не принял моего предложения, – тихо сказал Эдвард мне на ухо.

- Может быть, нам нужно выделить здесь специально для него место, где он будет чувствовать себя комфортно. Может быть, Бенджамин посчитал, что приняв твое предложение, он тем самым притеснит тебя? Конечно, это странное предположение, поскольку у тебя большой дом… – я остановила себя, прежде чем сказала о том, что Эдвард живет в этом огромном доме совершенно один.

- Мы должны подготовить для него одну из комнат, – прошептал Эдвард, и я почувствовала в его голосе боль.

- Мне кажется, это будет неплохо для вас обоих, – сказала я и потянулась, чтобы поцеловать Эдварда в его поджатые губы.

- Ты мне поможешь? – попросил Эдвард. ‒ Сам я не смогу это сделать

Взяв Эдварда за руку, я аккуратно повела его по дому, а затем вверх по лестнице, не обращая внимания на мебель, которая до поры до времени останется накрытой тканью. Я не знала, чьи именно спальни здесь расположены, а потому, взглянув на аккуратно убранную комнату Эдварда, двинулась к следующей закрытой двери, поглядывая на него краешком глаза.

Эдвард покачал головой.

- Это была спальня Рейчел.

Я чуть крепче сжала его руку, и мы пришли к следующей двери, у которой Эдвард тяжело сглотнул и опять покачал головой.

- Мари и Руф, – прохрипел он.

Следующая дверь в конце коридора заставила Эдварда практически трястись. Я потянула его обратно в противоположный конец коридора, к двери, которая располагалась напротив его комнаты. Эдвард тяжело вздохнул и посмотрел на дверь, как будто вспоминая что-то. Методом исключения я пришла к выводу, что это комната принадлежала его брату.

Эдвард рассказывал, что его старший брат Дэвид умер в тот же год, когда родился его младший брат Джейсон, а это значило, что…

- Эту комнату один раз уже переделывали, верно? Может быть, как раз она-то и подойдет для Бенджамина, – прошептала я.

Я почувствовала, как Эдвард содрогнулся рядом со мной, а затем тяжело выдохнул.

- Я знаю, что тут все нужно изменить. Просто очень тяжело отпустить их, – сказал Эдвард.

- Тогда давай дадим Бенджамину шанс сделать это. Пусть он подарит тебе этот шаг в новую жизнь, – предложила я.

Эдвард кивнул и сделал замирающий шаг в сторону двери, его дыхание становилось все более прерывистым, пока он приближался к комнате. Когда его свободная рука взялась за дверную ручку, он замер.

Я видела, как Эдвард закрыл глаза и повернул дверную ручку. Дверь приоткрылась с легким скрипом, но он продолжал держать глаза закрытыми даже тогда, когда она полностью распахнулась, открывая комнату его брата, сохранившуюся неизменной с того дня, когда он умер.

Движение двери взметнуло вверх хлопья пыли, которые теперь кружились в солнечном свете, заливающем спальню. Внутри комната была идентична комнате Эдварда. Просто меблирована: двуспальная кровать, небольшой комод и письменный стол, на котором по-прежнему лежали разбросанные бумаги. Кровать была аккуратно убрана и заправлена, так же как и у Эдварда. Но в отличие от его спальни, в этой комнате существовали мелочи и предметы человека, который в ней жил. В углу лежала стопка книг, маленькая деревянная лошадка, а на стене - рисунок, изображающий жизнь на ферме. Я сразу же узнала большую черную лошадь. Здесь также были рисунки полей, холмов и облаков. Джейсон был своего рода художником. Для маленького ребенка его рисунки были достаточно хороши, и мое сердце разрывалось от боли, когда я смотрела на своеобразное святилище, оставшееся после него.

Его последние мысли, его мальчишеские мечты были повсюду в этой комнате.

Я оглянулась на Эдварда, который стоял словно вкопанный с плотно сомкнутыми веками.

- Я не могу войти, – всхлипнул он, качая головой. - Мне жаль, но я не могу.

Я утешающе сжала руку Эдварда, прежде чем отпустить ее и войти в комнату, осознавая всю ответственность и важность этого момента. В спальне было жарко из-за проникающего в нее солнечного света, и я сразу же почувствовала это. Воздух был немного затхлым из-за того, что комната долгое время стояла закрытой, поэтому, молча подойдя к окну, я легко приоткрыла его, тут же ощутив приток свежего утреннего воздуха.

Обернувшись к Эдварду, я увидела, что он смотрит на меня глазами, полными боли, обхватив себя руками.

Я вернулась к своей задаче, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза, когда начала убирать белье с постели.

Я работала молча, с должным почтением, и все время чувствовала на себе взгляд Эдварда, пока потихоньку убирала из комнаты любые признаки присутствия его брата. Я удаляла из спальни прошлое, чтобы освободить ее для будущего.

Я вытерла слезы, прежде чем повернуться к Эдварду, так как не желала, чтобы он видел, насколько сильно это все меня тронуло. Я хотела, чтобы Эдвард знал, что я смогу сделать это для него. Я должна была быть сильной в этот раз.

Я аккуратно сняла со стен картинки и положила их на стол к тем, которые еще не были закончены. Подойдя к шкафу, нашла коробку с другими рисунками, более старыми, которые, вероятно, сохранила миссис Мейсен. Сложив все в коробку, я посмотрела на Эдварда.

- Мы должны найти для них место. Такое, где эти рисунки будут в сохранности, – сказала я тихо.

Эдвард сглотнул и сделал шаг в комнату, остановившись на полпути. Он протянул руки, молча прося отдать коробку. Я сократила расстояние между нами и осторожно отдала коробку ему. Его глаза опустились вниз, как только он ощутил коробку у себя в руках. Затем Эдвард молча повернулся и вышел, а я наблюдала за тем, как он зашел в свою комнату и закрыл дверь.

Я позволила ему побыть некоторое время наедине с самим собой, пока занималась в комнате уборкой, которая пошла несколько быстрее, когда Эдвард перестал смотреть на меня.

Нельзя сказать, что мне стало легче без присутствия Эдварда. Я по-прежнему подавляла слезы каждый раз, когда находила что-то, что принадлежало маленькому мальчику. Флажки под кроватью, бейсбольная бита на столе. Я вытерла пыль, открыла окно шире, поскольку мне стало жарко, и собрала снятое с кровати белье.

Выходя, я оставила дверь открытой как символ того, что мы сдвинулись с мертвой точки и движемся дальше.

Выгрузив белье у двери на задний двор, я приготовила чай, оставила его подогреваться в солнечных лучах на крыльце, а сама вернулась наверх. Дверь Эдварда была по-прежнему закрыта. Я тихонечко постучалась, зовя его по имени, а когда он не ответил, отворила дверь и увидела его на кровати спящим.

Я с трудом сглотнула, наблюдая, как он свернулся в клубочек вокруг коробки. Выражение его лица хоть и было расслабленным, но все еще носило следы печали. Он выглядел как маленький мальчик, который плакал, пока, наконец, не уснул. Я знала, что Эдвард устал, а то, что произошло сегодня, стало для него огромным скачком вперед, поэтому оставила его отдыхать. На цыпочках пробравшись в его комнату, я собрала одежду, которую нужно было постирать, затем еще раз взглянула на Эдварда, прежде чем тихонечко закрыть дверь и спуститься вниз в поисках стиральной машины.

Оказалось, что у Мейсенов не было такой же хорошей стиральной машины, как у Калленов. Я вздохнула, поставила немного воды нагреваться на плите, а сама принялась курсировать туда и обратно, чтобы наполнить холодной водой старое корыто, которое нашла на заднем крыльце.

Из-за облаков выглянуло солнце, пока я, работая, думала о том, насколько печален был Эдвард. Сейчас более чем когда-либо я знала, что нам необходимо вернуть Бенджамина. Он был другом Эдварда и сможет помочь мне вытащить Эдварда из траура по своей семье.

Казалось, каждому из нас нужна помощь, чтобы по-своему исцелиться. Возможно, так оно и должно было быть.

Я отжимала одну вещь за другой, напевая про себя и наслаждаясь тишиной. Примерно посередине стирки я заметила на холме Эсми и помахала ей. Я не могла видеть выражения ее лица, когда она посмотрела вниз на меня, так как Эсми была слишком далеко, но она помахала в ответ и повернулась обратно в сторону своего дома. Я тихонечко засмеялась, начиная развешивать мокрые вещи на веревках.

В этот раз у Эдварда было мало одежды для стирки, поэтому, быстро управившись с его личными вещами, я приступила к постельному белью, которые сняла с кровати. Со стеганым одеялом было непросто справиться, но я хотела, чтобы оно было чистым, когда мы убедим Бенджамина остаться.

Я знала, что мы его убедим.

Была твердо уверена, что у нас это получится.

Когда со стиркой было закончено, я решила пройтись и посмотреть, что еще я могу сделать снаружи, пока солнце не поднялось слишком высоко. Эдварда так и не появился, а я не хотела будить его, если этот сон поможет ему. Я полила сад, собрала несколько небольших томатов и половину корзины бобов. Тыквы, хоть и поздно, но зацвели, и, как оказалось, Эдвард посадил морковь, которая тоже начала уже показываться. Я улыбнулась мысли, что, возможно, еще не все потеряно в саду Эдварда.

После стирки и работы по саду я отправилась искать, что еще нужно сделать.

Мне необходимо было узнать больше о ферме, о том, что здесь и как.

«Как много делает Эсми того, о чем я даже понятия не имею? И как я справлюсь со всем этим, находясь здесь только вдвоем с Эдвардом?»

Я могла помогать с простой работой по хозяйству, конечно, не запрягаться в плуг и не рыть траншеи, но я могла быть полезной.

Была примерно середина утра, когда я услышала тихое ржание лошадей в сарае, рядом с которым оказалась в поисках того, что я могла бы сделать. Я напряглась от этого звука, не уверенная, стоит ли приближаться к животным, которых не знала. Лошади были гораздо больше меня, и я понятия не имела, как с ними правильно обращаться.

Я пошла обратно в сад к яблоне и сорвала несколько крупных яблок. Я вспомнила, что кормила лошадей в зоопарке, когда была ребенком. То были маленькие лошадки, не такие большие, как эти. Но и мне тогда было пять. Сейчас я стала старше и более уверена в себе.

Когда я зашла в сарай, большой черный жеребец высунул свою массивную голову из стойла и причудливо тряхнул гривой, когда я приблизилась к нему. Я надеялась, что это его способ приветствия, а не предупреждение, чтобы я держалась подальше. Я тихонько шепнула ему, и он посмотрел на меня. Взгляд его глаз казался настолько глубокими, и это показалось мне очень пугающим, учитывая, что он принадлежал животному.

Магнус многое знал о мире вокруг себя.

Я аккуратно погладила морду Магнуса, его губы несколько секунд пожевали мои пальцы, а затем конь заржал и закивал головой, как бы говоря: «Хватит меня дразнить». Я захихикала и протянула яблоко, лежащее на моей ладони, чтобы Магнус взял его.

Конь нетерпеливо взял кушанье и начал жевать, пока я гладила его шею и осматривала стойло, чтобы узнать, нужно ли его вычистить.

Не знаю, что я там искала.

«Что именно можно считать грязью для лошадей?»

На мой взгляд, стойло нужно было вычистить, но разве Эдвард не убирал его несколько дней назад? Или он это делал каждый день?

Я дала Магнусу еще одно яблоко и нежно погладила его по шее, а затем направилась к другой паре лошадей. Они обрадовались мне гораздо больше, чем Магнус, и охотно уплетали яблоки, которые я им дала. Я заметила, что в их стойле не было ничего, кроме сена, а воды было крайне мало. Чувствуя себя более расслабленно с маленькими лошадьми, я открыла стойло одной из них и, взяв под узду, нежно заговорила с кобылой, уговаривая ее последовать за мной. Или, возможно, я следовала за ней, так как казалось, что лошадь сама знала, куда идти, когда направилась к другой открытой двери, ведущей к огороженному пастбищу, где она паслась, как я видела во время предыдущих своих визитов на ферму. Кобыла задержалась возле сарая, оглядываясь на меня, пока я вернулась, чтобы уговорить ее приятеля последовать за ней.

После они вместе направились к пастбищу, где и принялись жевать траву так, как будто это было их единственной едой.

Я вспомнила, как Эдвард говорил, что едва может прокормить себя, не говоря уже о лошадях, и, оглядевшись, так и не смогла найти ничего, кроме сена.

«Что еще едят лошади? Зерно, верно?»

- Чем он тебя кормит, Магнус? – спросила я жеребца, возвращаясь к его стойлу.

Темные глаза Магнуса следили за мной. Он снова заржал и начал бить копытом об землю. Он заставлял меня нервничать, поскольку был настолько большим, что возвышался, даже находясь в стойле.

Мне стало интересно, разозлится ли Магнус, если я его оставлю в сарае, в то время как две другие лошади будут пастись.

«Испытывают ли лошади подобные эмоции?» - размышляла я, а затем поняла, что слишком задумалась над психологической составляющей коневодства.

Я вздохнула и встала несколько прямее перед Магнусом, зная, что животные чувствуют людской страх, а я не хотела, чтобы животное, весящее целую тонну, знало, что я его боюсь.

Достав еще одно яблоко, я нежно погладила Магнуса.

- Ты же будешь хорошим мальчиком, верно? – спросила я спокойным и уверенным голосом.

Конь взял яблоко из моих рук и удостоил меня взглядом. Я открыла стойло и, взяв жеребца под уздцы, повела его за собой. Я практически встала на носочки, чтобы дотянуться до поводьев Магнуса, когда он пошел. Конь остановился только на выходе из стойла, снова потряс своей гривой, а затем пошел в направлении, противоположном двери, ведущей на пастбище.

«Серьезно? Есть ли у меня хоть один шанс остановить его?» - немедленно запаниковала я, боясь, что Магнус может ускакать от меня. Ускакать с фермы.

Эдвард разозлится из-за того, что я потеряла его коня.

Я все разрушу потерей лошади.

Но как только мы приблизились к двери, Магнус остановился, кивнув головой и издав звук, похожий на громкое урчание. Посмотрев, я поняла, что он стоит рядом с большой стальной бочкой.

Магнус снова кивнул и погрузил свою голову в эту бочку, а затем поднял ее, поняв, что емкость пуста.

Он снова заржал, а затем толкнул меня головой, заставая врасплох. Подтолкнул – более подходящее слово, так как от его толчка я пошатнулась, но все же устояла на ногах.

Магнус определенно требовал внимания от меня.

- Ну и где зерно, большой зверь? Покажи мне, где зерно, если ты хочешь, чтобы я тебя покормила, в ином случае для тебя имеется только прекрасная вкусная трава Айовы, большая туша, – ответила я.

Он снова заржал, и я могла поклясться, что Магнус смеялся надо мной.

Грохочущим лошадиным смехом.

Магнус снова подтолкнул меня, заставляя повернуться к груде тряпочных мешков, находящихся по другую сторону от металлической бочки. Открыв их, я нашла там зерно.

- Видишь? Я знала, что ты можешь больше, нежели просто тянуть повозку, – пошутила я, таща мешок по земле к емкости. Магнус последовал за мной, его голова опустилась близко к отверстию мешка. Он снова меня подтолкнул, в то время как я из-за всех сил старалась перевернуть мешок через край емкости, чтобы зерно посыпалось.

- Осторожней, приятель. Или я опять закрою тебя в стойле, - закряхтев от натуги, я, наконец, опустила мешок в емкость.

Возможно, я насыпала слишком много зерна, так как не знала, сколько ест Магнус, но Эдвард всегда сможет позже меня этому научить. Я оттащила мешок обратно к тому месту, где нашла его, и гладила Магнуса до тех пор, пока он не наелся, съев все, что я ему насыпала. В качестве благодарности за заботу о себе Магнус навалил кучу, которую я должна была убрать, а сам побрел наружу к пастбищу.

Закрывая за ним ворота, я послала Магнусу гневный взгляд, который он проигнорировал, спокойно принимаясь щипать траву в стороне от других лошадей.

Я облегченно вдохнула, а затем задумалась над тем, как вычистить стойла. Неподалеку стояла тачка с вилами и лопатами в ней. Вспомнив время, проведенное у Лауры Ингался, я взяла тачку и в первую очередь направилась с ней к стойлу Магнуса. На подсознательном уровне я знала, что именно он - король этого сарая и должен быть доволен.

Несколько раз махнув вилами, я поняла, что у меня проблемы. Захватить вилами сено было гораздо сложнее, чем я себе представляла, а когда ты берешь достаточно много сена, они становятся очень тяжелыми. Добавьте к этому то, что оставляет лошадь на этом сене, и поймете, почему я была вся потная, наполнив тачку только наполовину. Я размышляла над тем, куда деть тачку, полную навоза из стойла Магнуса, когда услышала, что меня зовут.

Выйдя за дверь, я в ответ крикнула Эдварда, который стоял на крыльце и оглядывался. Он выглядел немного помятым, его волосы были растрепаны и сверкали как медь на солнце. Увидев меня, он надвинул шляпу и быстро пошел ко мне.

- Ты позволила мне уснуть. Зачем ты это сделала? У меня очень много работы, – сказал Эдвард, в его голосе отчетливо слышалась паника.

- Тебе было это необходимо, Эдвард. Извини меня, – сказала я, неожиданно ощущая себя виноватой в том, что дала ему поспать.

Он посмотрел на меня сверху вниз, как будто хотел сказать что-то еще, а затем остановился, смущенно смотря на мое лицо.

- Что ты делала? – спросил Эдвард, смахивая соринки с моего плеча.

Я указала в сторону сарая.

- Чистила стойла, Эдвард Мейсен. А как ты думаешь, что я могла здесь делать? – сказала я, борясь с ухмылкой.

Заглянув за меня, он посмотрел внутрь сарая.

- Ты что?.. – начал было Эдвард, а затем пошел за мной, так как я повернулась и решила вернуться к своей работе.

Эдвард оглядел мои жалкие попытки очистить стойло Магнуса, бросил взгляд на тачку, в которой, к счастью, сена было больше, чем вокруг на полу, а затем снова посмотрел на меня.

Я пожала плечами.

- Знаю, у меня не очень получилось. Но это моя первая попытка. Я научусь, – я отвела взгляд, теперь стыдясь того, что просто взялась за это дело.

Я не была готова к тому, что руки Эдварда обнимут меня.

Он испугал меня, заставив подпрыгнуть, когда прижал к стойлу и начал страстно целовать. Его губы целовали меня с таким энтузиазмом, что у меня сбилось дыхание, и я ловила ртом воздух, когда Эдвард отодвинулся от меня. Он крепко прижал меня к стене, его рот двигался от моей щеки к подбородку, пока не достиг моего уха, когда Эдвард вздохнул и хрипло заговорил.

- Как я могу оставаться порядочным джентльменом, когда ты делаешь такие невероятные вещи, заставляя так сильно хотеть тебя, – простонал Эдвард и прижал меня к себе.

Тяжелое дыхание Эдварда вздымало его грудную клетку и овевало мое ухо. Я чувствовала и то и другое, пока он старался взять под контроль эмоции. В ответ я прижала его к себе и оставалась тихой, позволяя Эдварду справиться со своими чувствами. Я едва слышно нашептывала ему, предлагая свою любовь и комфорт. Все, что у меня было.

Когда, наконец, Эдвард отодвинулся, он улыбался. Он оглядел стойла и мягко захихикал, а затем повел меня по сараю, чтобы мы могли оценить выполненную мной работу.

- Довольно неплохо, Белла. Для первой попытки. Не знаю, как тебе удалось поладить с Магнусом. Можно пересчитать по пальцам тех, кто с ним управляется, – сказал Эдвард, с любопытством разглядывая меня.

Я махнула рукой, притворяясь, что с Магнусом у меня все было под контролем.

- Ты об этом глупом коне? Да он был словно расплавленный воск в моих руках, – усмехнулась я.

- Правда? – спросил Эдвард недоверчиво. – А мне кажется, что ты его подкупила.

Я покачала своей головой и засмеялась.

- Как можно подкупить лошадь? Он даже помог мне и показал, где находится зерно, – продолжила я и взяла лопату, намереваясь возобновить работу.

Эдвард аккуратно забрал инструмент у меня из рук и улыбнулся.

- Я покажу тебе, как справляться с ежедневными делами здесь. Кормление и уход. И, возможно, я смогу убедить Карлайла позволить мне вернуть корову, – сказал Эдвард и показал, как правильно убирать конский навоз лопатой.

Некоторое время я стояла и слушала, как Эдвард подробно объясняет, как выполнять работу по хозяйству, но следить за сутью разговора было довольно сложно, так как спина Эдвард ритмично поворачивалась и разгибалась, а его руки напрягались, пока он нагружал тачку навозом.

Кормить и поить лошадей…

Вытянулся, взял, согнулся и выбросил.

Откуда-то привозят сено и что-то еще, и еще…

Вытянул руки, в предплечье напряглись мышцы. Поднял и выбросил.

Убирать в стойлах, что-то там каждый день…

Подтяжки натянулись и скрипнули, когда Эдвард наклонился, беря тачку, пояс его брюк поднялся вверх, обрисовывая его ягодицы.

- Белла?

Я мигом подняла глаза наверх, чувствуя, как мое лицо заливается краской.

Неважно, насколько близки мы были, но я только что была поймана, когда откровенно глазела на Эдварда.

- Мне показать тебе еще раз? – спросил Эдвард, его голос был глубоким, а улыбка говорила о том, что он знает, чем я занималась все это время.

- Ммм, – сказала я, стараясь унять свое желание оказаться с ним в сене снова.

Эдвард подошел ко мне, тепло его тела передалось мне, когда он приблизился.

Его губы вспорхнули над моими.

Я вздохнула и потянулась к нему, желая большего.

Но Эдвард отошел и облизал свои губы.

- Я не хочу, чтобы нас снова нашли в сарае, по крайней мере, без одеяла, – рассудил Эдвард и быстро поцеловал меня, а затем отошел.

Я сглотнула и громко выдохнула, мне нужно было время, чтобы сосредоточиться.

Когда я снова взглянула на Эдварда, он вернулся к очистке оставшихся стойл, на его губах играла улыбка.

- Я покажу, где мы храним использованную солому. Я использую ее как удобрение, – сказал Эдвард тоном учителя.

Я кивнула и пошла за Эдвардом, который толкал перед собой тачку. Мы вышли через заднюю дверь и попали в место, которое очевидно использовалось для выброса отходов лошадей. Медленно разлагающаяся куча сена лежала на достаточном расстоянии от сарая. Эдвард перевернул тачку, смешивая свеже привезенное сено с тем, которое уже было здесь.

Мы вернулись в сарай, и я занялась стойлом кобылы, в то время как Эдвард убирал стойло ее партнера. Я вскрикнула, когда Эдвард кинул в меня пучок сена, в котором при ближайшем рассмотрении оказался приличный кусок сухого навоза. Но, несмотря на это, мы убрали все стойла в мгновение ока.

Я даже попробовала сама везти тачку, но некоторые вещи я просто не умела делать.

Эдвард успел поймать тачку до того, как она перевернулась и рассыпала все содержимое, а затем рассмеялся.

Но однажды…

«Однажды наступит день, когда я стану более уверенной и сильной, чтобы это сделать».

После того как мы заполнили стойло свежим сеном, я почувствовала непреодолимое желание затащить Эдварда туда и поцеловать. Его руки обхватили меня, а рот принял мой рот, и я бы уложила Эдварда на сено, если бы не страх, что оно прилипнет к моему платью.

Поэтому мы просто поцеловались, и этого было достаточно на настоящий момент.

Пока мы, сидя на крыльце, ели свой ланч, на холме вновь появилась Эсми. Она помахала нам, а затем снова исчезла.

Эдвард с ухмылкой смотрел ей в след.

- Должно быть, она нам доверяет, если пришла проведать нас только сейчас, – прокомментировал он, откусывая от своего сэндвича.

- Она уже проверяла нас ранее, когда ты спал, а я была занята стиркой, – ответила я.

Эдвард кивнул и затих на некоторое время, жуя сэндвич и созерцая все вокруг в тишине.

- Извини, что я оставил на тебя все обязанности по хозяйству, – наконец сказал он.

- Ты не оставил их на меня, Эдвард. Я сама хотела все это делать. Мне нужно научиться, – ответила я.

Он вздохнул и посмотрел на свои руки.

- Просто это оказалось гораздо сложнее, чем я думал. Увидеть комнату Джейсона снова, – пробормотал Эдвард.

- Я понимаю, – прошептала я, беря его руку и сжимая в своей.

- Знаю, что должен отпустить это. Знаю, что должен двигаться дальше. Просто это сложно сделать, – объяснил Эдвард, все еще не поднимая глаз.

Я дотронулась до его подбородка, поворачивая голову к себе.

- Как тебе такая идея, Эдвард? Мы будем открывать по одной комнате в неделю, – предложила я. - Это будет выглядеть не так, словно ты отпускаешь память о них, а так, будто позволяешь ей преобразоваться в нечто иное.

Эдвард вздохнул и подумал над моим предложением несколько секунд.

- Одна комната каждую неделю? – спросил он.

Я кивнула.

- Это звучит неплохо, – пробормотал Эдвард и потянулся, чтобы поцеловать меня.

- Мы разберемся с этим вместе, хорошо? – сказала я тихо. - И мы убедим Бенджамина вернуться. Все наладится, вот увидишь.

Эдвард притянул меня ближе и мягко покачивал нас в качелях, позволяя послеобеденному ветерку остудить наши тела, пока мы отдыхали, прежде чем вернуться к повседневным делам. Это было чудесное мгновение умиротворения.

Только мы вдвоем.

Позже Эдвард показал мне запасы семян, которыми владела его семья. У его матери было много хороших сортов для сада, большинство из которых мы надеялись посадить следующей весной. Мы отобрали несколько семян свеклы и нашли свободное место для нее в саду, надеясь, что они взойдут до наступления холодов.

Казалось, что все сейчас обуславливалось наступлением первых заморозков.

Эдвард оставил меня, а сам отправился проверить свои посевы на поле: молодые растущие тыквы и кабачки. А я наблюдала за ним и когда выкапывала лунки для посадки семян, и когда сделала перерыв, решив немножко размять затекшую спину. Эдвард медленно шел по полю, присаживаясь и касаясь каждого растения. Он выглядел таким умиротворенным, пребывая среди темной земли и зелени.

Это была его жизнь.

Я продолжила с посадкой, затем все полила, испытывая облегчение из-за того, что солнце наконец-то спряталось за облаком и больше не пекло мне шею. Я не привыкла к такой жаре в сентябре, ведь в Форксе в это время обычно холодно и дождливо. Облака, закрывшие солнце, оказались более темными, чем все, что я видела с момента моего прихода сюда, а когда я поднялась, чтобы размять мышцы, на меня упали первые капли дождя.

Я вытерла руки и заторопилась к веревкам с бельем, быстро снимая одежду и, не сворачивая, кидая ее в корзину. Шторм приближался к нам. Меня немного нервировала надвигающаяся темнота, поэтому я быстро сняла последнюю простынь и, таща корзину, кинулась внутрь дома. Когда я ступила на крыльцо, то увидела Эдварда на пастбище, вместе с лошадьми направляющегося в сарай. Поставив корзину, я бросилась к нему помочь, и в этот самый момент небеса разверзлись, а поблизости прогремел гром.

Эдвард вел под уздцы Магнуса, который зло цокал копытами из-за того, что ему приходится возвращаться в сарай. Две другие лошади рысью шли следом. Я помогла запереть их обратно в стойлах, насыпая им побольше зерна в емкости. После того, как лошади были на местах, Эдвард закрыл стойла и вытер свое лицо, по которому стекали капли дождя.

- Готова к пробежке до дома? – спросил Эдвард, когда мы выглянули наружу и увидели, что дождь льет стеной.

Мой ответ был заглушен громким раскатом грома, но рука Эдварда схватила меня, подталкивая к действиям. Мы мчались через двор, поднимая за собой комья грязи и брызги воды. Добежав до крыльца, мы остановились под навесом, наблюдая, как дождевая вода продолжает скапливаться в ведрах. Эдвард помог мне с бельевой корзиной и поставил ее на кухне, в этот момент раздался очередной раскат грома.

- Окна наверху! – закричала я, понимая, что оставила их открытыми.

Я взлетела по лестнице, быстро закрывая окна, чтобы вода больше не попадала в комнату.

Оглядевшись, я покачала головой, увидев беспорядок. Воды было не столь много, нежели грязи, которую я натаскала своими испачканными башмаками, взбегая по лестнице. Я поспешно их сняла, оглядываясь вокруг, чтобы найти что-то, во что можно было их завернуть. В этот момент я увидела в дверном проеме Эдварда, протягивающего мне полотенце.

- Извини. Я не хотела приносить столько грязи в дом, – сказала я, опускаясь на четвереньки, чтобы вытереть грязь.

- Все в порядке, Белла. Именно поэтому у нас в доме деревянные полы. Их легче мыть. Иди сюда. Я разберусь с этим. Ты должна вытереться, – сказал Эдвард и сделал пробный шаг в комнату.

Эдвард кратко оглядел комнату, ему было не очень комфортно. Затем он сделал еще один шаг и присел рядом со мной. Его рука медленно вытянулась, давая мне полотенце.

- Иди и вытрись, а то простудишься, – прошептал Эдвард, и по выражению его глаз я поняла, что он беспокоится обо мне.

Конечно, он думал о своей семье и о том, как они заболели.

Я видела это в его глазах.

Кивнув, я вышла, неся свои грязные туфли и отыскивая корзину с бельем на кухне. Я поискала в корзине и достала сухое полотенце, снимая с себя чепчик и распуская волосы, чтобы высушить их. Я слышала, что Эдвард спустился, а когда повернулась, несколько раз моргнула, потому что он был обнажен по пояс и направлялся ко мне.

- Ты должна просохнуть, Белла. Ты вся мокрая, – сказал Эдвард, забирая у меня полотенце и вытирая мои руки и шею.

Я стояла молча.

Я была мокрая, но совсем не замерзшая, и Эдвард прикасался ко мне. Видимо он осознал свои действия и остановился, смотря на полотенце в руках. Он оглядел меня с ног до головы, мое дыхание стало быстрее после того, как я увидела, что глаза Эдварда темнеют под его мокрыми волосами, которые спадали ему на лоб.

- Твое платье насквозь мокрое, – сказал Эдвард хрипло.

- Оно просто влажное. Я могу снять платье и дать ему высохнуть, – ответила я, пытаясь успокоить Эдварда.

- У тебя нет сменной одежды здесь, – сказал Эдвард, а его глаза стали шире.

- Эдвард, ты и раньше видел меня в сорочке, – ответила я и стала расстегивать пуговицы, но его рука остановила меня.

- Белла, у меня сегодня не хватит сил держаться от тебя подальше, – прошептал Эдвард. - Я борюсь с собой весь день.

- О, – сказала я, не догадываясь, что он находился в таком ужасном положении из-за меня. Я знала, что у него был эмоциональный день, но я не думала, что являюсь одной из причин этого.

- Я завернусь в одеяло, идет? – сказала я, начиная замерзать.

Эдвард кивнул и достал одеяло из корзины, держа его для меня, пока я расстегивала крючки на платье. Его глаза продолжали смотреть на меня, я остановилась и ухмыльнулась.

- Эдвард, если ты пытаешься сдерживать себя, то зачем смотришь на меня, пока я раздеваюсь? – подразнила я.

Эдвард покраснел и закрыл глаза, а затем схитрил, приоткрыл один, после чего я шлепнула его. Он закусил губу и снова закрыл глаза, позволяя мне снять платье, оставаясь в одной сорочке. Она тоже была влажной, но я так и не решилась снять ее. Я потянулась за одеялом и обернула его вокруг себя наподобие тоги. У меня вышло даже лучше, чем у студентов, которые наряжаются в подобные наряды на вечеринках университетского братства.

Эдвард снова открыл глаза и улыбнулся.

- Так-то лучше, – сказал он и достал сухую рубашку, чтобы одеться. Я с унынием смотрела на то, как Эдвард одевается. Он гораздо больше нравился мне полуобнаженным.

Как оказалось, у нас обоих были проблемы с тем, чтобы не глазеть друг на друга.

Мы стояли на темнеющей кухне, слушая раскаты грома и ожидая, когда закончится дождь. Но время шло, а, судя по громким ударам капель по козырьку крыльца, дождь только усиливался. Выглянув наружу, мы увидели, что идет град.

Я начала думать, что, возможно, совершила что-то нехорошее, и Бог наказывает меня за это, но в тот же момент Эдвард взял меня за руку и притянул ближе к себе. Мы стояли в дверном проеме и смотрели на двор позади дома, который из-за стены дождя превратился в размытое серое пятно.

«Или Бог дает нам немного времени побыть наедине в месте, в котором обычно этого не дозволено», ‒ эта мысль мне больше понравилась.

Эдвард прижал меня немножко сильнее, опуская свою голову, чтобы поцеловать меня в лоб, а затем снова выглянул наружу, посмотреть на шторм. Кончики его пальцев скользили по открытым участкам моих плеч, и там, где они меня касались, кожу начинало покалывать.

- Тебе холодно? – спросил Эдвард, повторяя свои действия и наблюдая, как от них моя кожа покрывается мурашками.

Я покачала головой и посмотрела на него. Взгляд у Эдварда сразу же потемнел.

- Почему же тогда ты дрожишь? – спросил он.

Я тихонечко выдохнула и отвернулась от потоков воды, льющихся снаружи.

- Потому что ты заставляешь меня хотеть, чтобы мы стали еще ближе друг к другу прямо сейчас, – сказала я, зная, что мой голос отражает потребность, которую вызвал во мне Эдвард.

- Карлайл и Эсми будут переживать за тебя. Они могут прийти даже в дождь, – сказал Эдвард, его рука заскользила вниз, поглаживая заднюю часть моего плеча.

- Тогда прекрати меня трогать, если ты боишься, – прошептала я и встала на носочки, чтобы поцеловать его.

Эдвард застонал и обхватил меня руками, толкая в кухню. Шторм и все остальное вокруг были уже не важны. Его губы накрыли мои, пока он продолжал идти обратно по коридору. Одной рукой он обнимал меня сверху, второй снизу, и у меня было достаточно времени, чтобы подготовиться и не удивиться, когда Эдвард подхватил меня и понес вверх по лестнице.

Однако я вскрикнула от неожиданности, когда он опустил меня на свою кровать и лег рядом. Его рот быстро нашел мой, его руки гладили мои волосы, в то время как мои ладони путешествовали по его спине. Эдвард застонал и прижался крепче ко мне на узкой кровати, практически накрывая меня своим тяжелым телом, пока мы изучали друг друга в темнеющей комнате. Снаружи вспыхнула молния, затем раскатился гром, и дождь снова закапал так, как будто это был первый из сорока дней Великого потопа.

Мой мозг продолжал придумывать больше библейских аналогий, когда я почувствовала, что рука Эдварда заскользила туда, где на мне было завязано одеяло. Он прервал наш поцелуй, а затем посмотрел на меня, медленно развязывая узел.

- Ты все еще промокшая, Белла, – прошептал Эдвард и провел рукой по верху сорочки. Опустив взгляд вниз, я заметила, что сорочка практически прозрачная. - И ты не носишь бюстгальтер, – застонал он.

На самом деле я не удосужилась надеть ни бюстгальтер, ни комбинацию, так как собиралась постирать их сегодня. Но я забыла их дома.

Кончиками пальцев Эдвард нежно провел по моим затвердевшим соскам, заставляя меня застонать и прижаться к нему. Он сместился на кровати чуть ниже, ложась рядом со мной так, что его голова теперь покоилась на моей груди, а затем обнял за талию, прижал ближе к себе и довольно вздохнул.

- Можем ли мы немного полежать вот так? Я очень сильно хочу закончить то, что мы однажды начали, но в то же время мне нравится просто лежать здесь с тобой, – пробормотал Эдвард.

Одной рукой я играла с волосами Эдварда, а другой – поглаживала его руку, обвивающую мою талию. Несмотря на то, что я хотела продолжения, было приятно осознавать, что Эдвард видит плюсы просто в том, чтобы находиться вместе без необходимости делать что-то большее, чем просто находиться в обществе друг друга. Даже если наши тела просят большего, искушение можно было сдержать.

Так мы и лежали до тех пор, пока дождь не начал стихать, а раскаты грома удаляться. Каждый из нас молчал, погруженный в свои мысли. Время от времени Эдвард прижимал меня чуть ближе или тихо рассказывал о том, что хочет показать мне весной. Или о том, что хочет вырастить в саду на следующий год. Иногда и я упоминала о том, что хочу вырастить в саду. Это был именно тот момент, когда мы могли поделиться своими мечтами на будущее. На наше будущее.

- Белла?

Я произнесла что-то невразумительное в ответ, наслаждаясь умиротворенностью, исходящей от его теплого тела. Я почувствовала, как Эдвард приподнялся, и, открыв глаза, увидела, что он смотрит на меня при убывающем свете дня.

- Если я стану епископом, то ты согласишься на такую судьбу. Правда? – осипшим из-за долгого молчания голосом спросил Эдвард.

- Если ты должен стать епископом, то я тебя поддержу так, как и должна сделать. Но я переживаю, что это не то, чего ты действительно хочешь, – ответила я.

Эдварда посмотрел в окно и прикусил губу, сосредоточенно размышляя над чем-то.

- Это моя обязанность, если Бенджамин не вернется вовремя. Наши уроки закончатся к ноябрю. Будет не очень-то легко вернуть Бенджамина так скоро, мне кажется, – наконец сказал он.

Я села и дотронулась до его щеки, возвращая его встревоженный взгляд обратно ко мне.

- Мы попробуем, Эдвард. Это все, что мы можем сделать. Но Бенджамин также должен отпустить свое чувство вины. Он настолько охвачен им, что вина просто съедает его заживо, – сказала я и начала вставать.

- Он чувствует себя виновным из-за многих вещей. И я не уверен, как помочь ему с этим.

Я складывала одеяло, раздумывая над его словами.

- Мне кажется, что Бенджамин должен увидеть, как в нем здесь нуждаются. Он должен понять, что в его жизни есть цель. Может быть, он забыл об этом на какое-то время, – предположила я и улыбнулась, когда Эдвард притянул меня к себе для поцелуя.

- Мне кажется, если нам все же придется ступить на стезю епископства, то ты станешь очень хорошей женой епископа. Ты как хорошо выражаешь свои мысли, – захихикал Эдвард и снова поцеловал меня.

- Нам пора идти, Эдвард, – вздохнула я, когда его губы направились к моей шее.

Оставив последний поцелуй у основания моей шеи, Эдвард отстранился и улыбнулся:

- Нужно тебя одеть, прежде чем нас хватятся.

Стремительно спустившись вниз по лестнице, Эдвард вернулся с уже менее мокрым платьем, прежде чем я успела положить одеяло в свободную спальню.

Я быстро переоделась, взяла овощи, которые собрала за сегодня, и мы с Эдвардом рука об руку отправилась к Калленам. Мы строили планы о том, как поможем Бенджамину найти в жизни цель, достаточную, чтобы ему захотелось вернуться обратно.

Наш план был очень прост - убедить Беджамина остаться у Эдварда, чтобы помогать.

Помогать нам с уроками баптизма.

Научить меня тому, чего я еще не знаю.

Это было довольно изобретательно. Бенджамину необходимо почувствовать, от чего он отказывается, он должен был увидеть, что ему уготовлена роль духовного наставника, который должен направлять меня и Эдварда на правильный путь.

Мы дошли до Калленов с уже готовым планом, надеясь, что Бенджамин у них на ужине.

Но его не было этим вечером.

Стоя у раковины и помогая Эсми с посудой, я хмурилась, в то время как Эдвард тихо разговаривал с Карлайлом о продажах кукурузы. Я частенько оглядывалась, заметив, что Эдвард более угрюм, нежели во время нашей прогулки сюда. Мы все переживали за Бенджамина, а его отсутствие давило на нас.

Увидев, как Эдвард скрылся за холмом, я почувствовала, как одиночество закрадывается мне в душу, и снова подумала о том, что, возможно, нам необходимо настоять на продлении уроков. Это даст нам время убедить Бенджамина, хоть и причинит дополнительную боль от невозможности постоянно находиться рядом с Эдвардом.

Я присела рядом с Элис, которая, обняв, наблюдала за мной, пока я была занята своими мыслями.

- Ты переживаешь из-за Эдварда? – спросила она.

Я медленно покачала головой.

- Не очень. Гораздо больше переживаю за Бенджамина, – ответила я, а затем снова покачала головой, желая прояснить сказанное. - Бенджамин хочет вернуться домой, Элис. Здесь у него есть цель. И я переживаю из-за того, что он сегодня не пришел на ужин, потому что испугался вчера.

Затем я рассказала Элис о том, как видела Бенджамина на поле во время проповеди.

Она кивнула и задумалась над услышанным.

- Мы собираемся завтра в город, чтобы раздать кукурузные пироги, которые приготовили сегодня, а затем пройтись по магазинам. Возможно, мы встретим Бенджамина в городе и пригласим его снова, – предложила Элис.

- Возможно, - согласилась я. - Я просто хочу, чтобы он снова был счастлив. Он был счастлив в тот день у Эдварда. И Эдвард был счастлив.

- Они были лучшими друзьями, прям как мы. Они нужны друг другу, – сказала Элис. - Пообещай, что ты останешься моей лучшей подругой, когда я перееду и буду жить с Джаспером.

Слова Элис застали меня врасплох, и я почувствовала потребность обнять ее.

- Конечно. Я всегда буду твоим лучшим другом, Элис. И твоей сестрой, – прошептала я в ее волосы, которые отросли за тот месяц, что я была с Калленами.

Благодаря этому черты Элис стали более женственными.

- Хорошо, – вздохнула она и забралась в постель с озорной улыбкой на губах. - Теперь могу ли я предположить, что, если ты пришла домой без сена в волосах, то ни разу не была в сарае за весь день?

Ее глаза искрились в тусклом свете фонаря.

- Вообще-то я провела некоторое время в сарае, Элис, – насмешливо ответила я, начиная хохотать, когда глаза Элис округлились. - Выгребала стойла, Элис. Я чистила стойла сегодня.

Она захихикала и повернулась, чтобы выключить фонарь.

Пока мы сидели в темноте и ждали, чтобы наши глаза привыкли к темноте, я услышала, как Элис хмыкнула.

- Хочу ли я знать, чем ты занималась, пока пережидала ливень? – сказала она в темноту.

- Не-а. Спокойной ночи, Элис.

Она захихикала, и я почувствовала, как ее рука сжимает мою, прежде чем отпустить.

- Спокойной ночи, сестренка.

Я еще долго лежала без сна после того, как уснула Элис, думая о Бенджамине и задаваясь вопросом, сможем ли мы с Эдвардом справиться с дополнительной ответственностью, если он станет епископом?

Я задремала, делая мысленную заметку поговорить с Иезикелем, чтобы это помогло мне понять, как общество взваливает подобное бремя на человека, который находится в такой затруднительной ситуации, как Эдвард.

Несмотря на это, я знала, что Бенджамин – это ключ к решению всех проблем. И мы должны были убедить действующего епископа понять это. Епископ должен был простить того единственного, кто важнее для всех нас.

Своего преемника. Своего сына.

Но это была битва для следующего дня. Сначала мы должны были убедить Бенджамина вернуться домой.

~~oo~~

_________________________________________________
Спасибо за редакцию: Анку и Свету