Глава 1. ЧУДОВИЩЕ

– Мари Кук! – произнесла, показавшаяся в дверном проеме, медсестра.
Услышав свое имя, я встала и подошла к ней. Женщина была на пару дюймов выше меня. Ее грязные белокурые волосы густыми кудрями ниспадали на плечи. Она посмотрела в мою строну и улыбнулась.
– Здравствуйте! – отозвалась я, улыбнувшись в ответ.
– Ассистентка доктора Каллена, Маргарет. Пройдемте в кабинет. Сначала посмотрим ваши показатели, – сообщила Маргарет, указывая на весы.
Во мне было ровно сто пять фунтов (прим. пер. сорок восемь кг.), и чтобы это определить, взвешиваться не требовалось. Она посмотрела на шкалу и, бормоча себе под нос «сто пять», сделала запись. Затем измерили мой рост: пять футов и четыре дюйма (прим. пер. сто шестьдесят три см.). Обследование продолжилось. Манжета стянула предплечье, и я попыталась унять сердцебиение, не желая показывать, что сдают нервы. Не дай бог о походе к врачу узнает муж!
«Спокойная, невозмутимая, умиротворенная».
Стараясь побороть охвативший страх, я, словно мантру, повторяла эти три слова. Манжета медленными рывками выпустила воздух, в венах появилась пульсация, и я почувствовала, что начинаю немного расслабляться. Давление оказалось не таким низким, как хотелось бы, – сто тридцать на семьдесят пять, – но ничего, и на том спасибо. Здесь я была впервые и поэтому надеялась, что у них нет моей истории болезни, а, значит, вопросов о повысившемся давлении и участившемся сердцебиении задавать не станут.
Когда важная для врача информация была получена, Маргарет отвела меня в маленький кабинет, большую часть которого занимал широкий диагностический стол, показавшийся мне очень громоздким.
– Измерим температуру. Уберите, пожалуйста, волосы, – попросила медсестра, повернувшись ко мне с градусником в руках.
Я заправила за ухо прямые каштановые локоны, но, к сожалению, они упали обратно. Пришлось наклонить голову, и прядь соскользнула с шеи.
– Ой, дорогая, где вы заработали такой ужасный синяк? – потрясенно произнесла Маргарет, осматривая последний «подарок» моего мужа, оставленный сзади на шее.
– Я мыла окно со стороны улицы и навернулась с лестницы. Ведро с водой приземлилось прямо на меня. Вот так и получила эту отвратительную отметину, – соврала я, сделав огорченное лицо. За год супружества с Джеймсом я научилась очень убедительно лгать. – Да, ничего страшного, – продолжила я, приклеив на лицо фальшивую улыбку.
Я была рада, что Маргарет покинула кабинет без лишних вопросов. С другой стороны, ее присутствие немного отвлекало, теперь же я осталась наедине со своими мыслями.
Брак с Джеймсом оказался совсем не таким, как я ожидала. Два года назад, когда мы познакомились, Джеймс был очаровательным, заботливым и нежным. Однако, вспоминая его ухаживания, я осознала, что уже тогда проявлялись тонкие намеки на его истинную натуру. К сожалению, он очень хорошо скрывал, кем был на самом деле. Пока мы встречались, он слишком сильно меня оберегал, но я думала, что таким образом он просто выражает свою любовь. Он ревновал меня ко всем мужчинам, которые со мной флиртовали. Правда, свой гнев он никогда не направлял в мою сторону.
Я буквально потеряла от Джеймса голову. Он, без преувеличений, был хорош собой: высокий, мускулистый, со светлыми волосами, красивой улыбкой и ясными голубыми глазами. Забавно, но тогда я и не заметила, что улыбка ни разу не отразилась в его глазах. Он был на несколько лет старше и занимал высокое положение в обществе. Во время свиданий я подозревала, что у него куда больше денег, чем он хотел показать. Так или иначе, замуж я вышла совсем не по расчету. С ним я создала семью, потому что, как мне казалось, очень его любила; и, наверное, все именно так и было. Теперь же, оглядываясь на прожитое в браке время, я не могла найти в этом мужчине абсолютно ничего привлекательного.
Сразу после медового месяца я поняла, сколь огромную ошибку совершила, выйдя замуж за Джеймса. Он изменился и начал «посвящать» меня в жестокие подробности, касающиеся того, каким будет наш брак. Когда я выразила свое несогласие, он поднял на меня руку, а когда пригрозила уйти, сказал, что убьет, если я его брошу. В тот день, чтобы убедить меня в серьезности своих намерений, Джеймс бил меня, пока я от боли не потеряла сознание. Он очень редко ударял по лицу. Разумеется! Джеймс не хотел оставлять следов, которые трудно спрятать. Большинство синяков находились на других, закрытых одеждой или волосами, частях тела. Так сильно, как в первый раз, он больше никогда не избивал, но воспоминания об этом дне не позволяли и думать о побеге, убедив меня в том, что он на самом деле способен на убийство.
– Доброе утро, миссис Кук, – войдя в кабинет, пробормотал врач, уткнувшись носом в мою медицинскую карту. Я вздрогнула, вернувшись в реальность.
– Пожалуйста, зовите меня Мари, – сказала я, улыбаясь, увидев его взгляд.
– Что вас беспокоит? – спросил врач, улыбнувшись в ответ.
Этот вопрос был мне хорошо знаком, потому что его задают все врачи, принимая у себя пациентов. «Неужели студенты медицинского факультета должны заучивать эту фразу наизусть?» – промелькнуло у меня в голове.
– В общем, хочу перейти с противозачаточных таблеток на уколы «Депо-Провера», – пояснила я доктору, голосом стараясь продемонстрировать уверенность в своем решении.
– Понятно. Не знаю, в курсе ли вы, но обычно я рекомендую ограничить использование этого метода контрацепции до двух лет и менее. Исследования показали, что длительное применение данного препарата приводит к уменьшению плотности кости. Вы планировали сидеть на уколах более двух лет? – уточнил у меня врач.
– Вообще-то нет. Мы с мужем собираемся обзавестись детьми, только сейчас для этого не самое время. Но мы подумываем зачать первого ребенка в самом ближайшем будущем, по возможности, в течение следующего года. Просто сейчас нам не нужны случайности, а принимать таблетки я забываю. – Я надеялась, что он не раскусит мою ложь.
Когда он начал задавать вопросы об истории болезни семьи, про последний гинекологический осмотр и менструальный цикл, я дала ему все «правильные» ответы, чтобы, наконец, получить желаемое. Потом врач начал рассказывать, какие побочные действия могут вызвать уколы «Депо». Закончив допрос, он откинулся на спинку стула, похоже, удовлетворенный тем, что я хорошо осведомлена.
– Я попрошу Маргарет сделать вам первую инъекцию, – сказал доктор Каллен с улыбкой. – И не забывайте каждые три месяца приходить на укол, иначе вы можете забеременеть. – Он вышел в холл в поисках Маргарет. Совсем скоро она уже стояла рядом со шприцом в руках.
Счет я оплатила наличкой, чтобы Джеймс ничего не узнал, надеясь, что фальшивый адрес, указанный в истории болезни, никто не заметит. Я быстро убежала. Если в этой клинике будут проблемы с предоставленной информацией, через три месяца можно попытать счастья в другой. В пригороде Майями-Дейд больниц хватало. Задерживаться у врача слишком долго нельзя, иначе не получится отчитаться перед Джеймсом за проведенный день.
Я ненавидела жизнь и себя в том числе. Но больше всего я ненавидела это чудовище, за которое вышла замужем. Как-нибудь у меня получится выбраться, главное, не забеременеть. Если у нас появится малыш, то Джеймс останется в моей жизни навсегда. Он никогда не бросит своего ребенка. Хотя любить его все равно не будет. Обречь на это невинную жизнь я не могла. Я никогда не забеременею от Джеймса. Разве можно так поступить со своей кровиночкой? Я знала, что Джеймс не хотел детей, правда, когда мы встречались, он говорил обратное. Теперь все изменилось. Даже если он и передумает, то только, чтобы еще лучше меня контролировать и никак иначе.
Я поспешила к своему черному BMW. Нужно немедленно добраться до библиотеки и сдать книгу, чтобы показать Джеймсу штамп с указанием времени на карточке. Он будет проверять. Он всегда проверял, ежедневно прокручивая в голове мой маршрут и распорядок дня.
Быстро подъехав к библиотеке, я припарковала машину и понеслась к входу. Пробегая глазами по полочкам, я искала книгу, которую бы одобрил Джеймс. Я чуть было не схватила «Степфордских жен», но вовремя передумала. Джеймс, наверняка, не заметит юмора, и мне придется заплатить за дерзость. Я быстро сдала старую книгу и направилась к машине. До прихода Джеймса нужно было успеть многое. По дороге я в уме составляла список своих ежедневных обязанностей, пытаясь решить, какую из них можно отложить, если не останется времени.
Припарковавшись у дома, расположенного на берегу океана, я схватила библиотечную книгу и выскочила из машины. Двухэтажный особняк на пляже, словно возвышался над песком. С восточной стороны стоял стеклянный забор, открывающий великолепный вид на Атлантический океан. Дом был очень современный и холодный: на полу блестящий черный мрамор, а рабочая поверхность кухни отделана гранитом. Стены белые. В доме в принципе отсутствовали другие краски. Единственное цветное пятно, которое здесь допускалось, это свежий букет на обеденном столе, при условии, что он нежных и приглушенных тонов. Джейм говорил, ему нравилась простота чёрного в сочетании с белым. Однако я знала, что этому были другие причины. Он требовал, чтобы в доме не было ни единого пятнышка, что трудно осуществить, живя недалеко от пляжа в особняке с мраморными полами. Я должна была усердно поддерживать чистоту, иначе меня ждала серьезная расплата.
Сегодня мне повезло. Вчера я тщательно вымыла полы, и, так как Джеймс поздно вернулся с работы, они остались чистыми. Мне нужно было подумать. Нужен был план. Чтобы отчитаться перед Джеймсом, нужны деньги, которых у меня не было. Нужно было бежать!

***
Когда я услышала, как Джеймс на своем красном «Феррари» заезжает в гараж, сердце ускорило ход. Я нервничала. Следовало взять себя в руки, иначе он заметит неладное. Ровно восемь. Джеймс всегда возвращался в это время. Он ожидал горячий домашний ужин, на изысканно украшенном столе со свечами, вином и тихой музыкой. Я должна была предстать в платье от современного дизайнера и не меньше (предпочтительно красного цвета – другие яркие цвета он не разрешал), на высоких каблуках, с уложенными волосами и макияжем. От приготовления пищи не должно остаться никаких следов. Джеймс хотел принимать за меня все решения, включая какую одежду и прическу мне носить, какой делать макияж, как разговаривать, как украшать дом и каких друзей выбирать. Точнее, друзей у меня не было, и он это понимал.
За последний год я почти научилась безошибочно соблюдать установленный в доме порядок, но иногда ситуация все равно выходила из-под контроля. На днях вечером Джеймс преподал мне «урок» за то, что на стол упал лепесток из букета, тем самым, испортив вид интерьера. Джеймс это увидел сразу, как только вошел. Я еще не успела сообразить, что происходит, а он уже ударил меня о кухонный шкаф. Он прижимал мой затылок к ручке дверцы, пока я не закричала от боли. Джеймс сказал, что делает это ради моего же блага, чтобы я поняла, чего стоит лень и не мирилась ни с чем несовершенным.
Услышав звук открывающегося гаража, я быстро окинула взглядом кухню, чтобы убедиться, что все в порядке. Мне не хотелось повторения прошлого вечера. Затем повернулась к мужу. Его холодные голубые глаза изучали меня, на лице расплылась насмешливая улыбка. Для него я была престижной женой, которую он подстраивал под свои требования и выставлял напоказ.
– Мари, – его голос прозвучал безразлично, ведь он едва ли относился ко мне, как к человеку.
– Джеймс, – ответила я на приветствие, искусственно улыбнувшись, в надежде, что смогу его одурачить.
– Какое сегодня меню? – Он поставил портфель на пол и кинул ключи на маленький столик у двери.
– Я приготовила говяжью вырезку под грибным соусом и тушеную спаржу с молодым картофелем. На десерт слоеный пирог из яблок и груш в сливочном соусе с Амаретто, – ответила я без запинки, не моргая, моля Бога, чтобы он остался доволен.
Угрожающе улыбаясь, он подошел ко мне, положил руку на затылок и медленно наклонился, собираясь поцеловать в губы. Потом он крепко сжал мою шею и большим пальцем надавил на поставленный им ранее синяк. Он наблюдал, как я отреагирую на боль, но я не дрогнула. Я знала, что если проявлю слабость, Джеймс получит огромное удовольствие, и захочет причинить мне еще больше боли. Наконец, он впился в меня губами. Обычно он целовал быстро, и на его поцелуи отвечать не требовалось. Однако на этот раз его «нежность» длилась дольше, а это означало, что я должна была поцеловать его в ответ. Я подчинилась, открыв рот. Он получил желаемое, и мы продолжили вечер.
Как обычно Джеймс потребовал, чтобы я подробно рассказала про свой день. Я сообщила о том, что сделала уборку в доме, сбегала в магазин за продуктами, забрала из химчистки одежду, сходила в библиотеку, а после приготовила ужин. Он попросил показать книгу, которую я взяла, и согласно кивнул, одобрив мой выбор. Потом он потребовал финансовый отчет за сегодняшний день. Как послушный ребенок, я отдала ему заранее подготовленные чеки – Джеймс хорошо меня вымуштровал. Я повиновалась, словно собака Павлова, не задавая лишних вопросов.
Когда мы поужинали, я убрала со стола остатки еды и посуду. В гостиной играла песня, которую я ненавидела больше любой другой: «Dream of the Witches' Sabbath» – вторая часть "Фантастической симфонии" Гектора Берлиоза. Почувствовав на своей талии руки Джеймса, я с трудом уняла охватившую меня дрожь. В голове вертелся неизбежный вопрос: почему вдруг именно сегодня он заинтересовался моим телом? Этот вечер был «странным». Обычно Джеймс не нарушал своего строгого расписания. Впрочем, до поиска ответа мне не было дела: «обязанность», которую предстояло выполнить, вызывала во мне слишком сильное отвращение. Джеймс набросился на мою шею с грубыми поцелуями и поволок меня на второй этаж в спальню. Избавления ждать не стоило.