Глава 3

Гермиона осталась стоять посреди коридора, дрожа от переполнявших ее эмоций. Она даже не знала, что конкретно чувствует. Почти физическую волну боли, захлестнувшую все тело. Было очень обидно из-за того, что ее так легко можно было унизить. Потом пришла злость, самое безопасное чувство в этой ситуации. Определившись с этой эмоцией, Гермиона решила подпитать свою ярость.

Как Малфой посмел так обойтись с ней? Как он посмел снова оскорблять ее? И что он там собирался сделать, когда она его прервала? Ноги подгибались. А что если он прав? Что если она на самом деле всего лишь потаскушка, которая отвечает на любые заигрывания? Она закрыла глаза. Что если она обречена на постоянные грязные домогательства подобных ему, для того чтобы удовлетворять свои же развратные желания? Даже сейчас, несмотря на все свои усилия, она ощущала, что готова ответить на все его поползновения в ее сторону. Она ненавидела себя за это.

Глаза наполнились слезами. Какая разница кто она и как она себя ведет. Она заслужила, чтобы ее первый раз произошел с тем, кто не будет потом издеваться на ней, стирая в порошок и так ничтожные приятные воспоминания об этом событии. Почему он просто не оставил ее в покое? Она сделала все, о чем он просил, не смотрела на него в классе, при всех.

А он почему-то обозлился на нее еще сильнее. Зацепил бедного Рона. И пускай, тот действительно не слишком сообразительный, так себя вести непозволительно. Скорее всего, Малфой хотел продемонстрировать, что ничего не изменилось. Но когда он сказал ту фразу:

А что, Грейнджер? Он отлично тебе подходит, ну, в крайнем случае, займетесь… факультативными занятиями!

Эти слова были как пощечина. Гермиона не осмелилась посмотреть на Гарри или Рона, чтобы они не догадались ни о чем по ее глазам. Вместо этого, она, как всегда, потащила их прочь, как обычно приговаривая– он того не стоит и никто его не слушает, не позволяйте задеть себя. А Малфой и его отвратительные дружки смеялись им вслед. Она думала, что на этом ее унижения закончатся. Ха. Как бы не так!

Она всхлипнула и отодвинулась от стены. Приди в себя, Гермиона, думала она, вытирая глаза. Можно подумать, что ты первая, кто умудрился переспать с полным мудаком. Пусть даже это был первый раз. В конце концов, ты никогда не любила его, и он не врал тебе о своих чувствах.

До этого, Гермиона никогда не задумывалась о своем первом разе. Ничего не планировала. Но у нее и мысли не было, что это случится так. Некоторые моменты она считала просто обязательными. Для начала, парень должен если не любить ее, то уважать точно. И уж точно, у этого парня хватит благопристойности не называть ее после шлюхой. И, наконец, что он будет смотреть на нее с теплой и ласковой улыбкой, а не с самодовольным оскалом.

Она знала, что сама виновата в том, что выбрала его для первого раза. Она сильно сглупила. Надеялась на то, что он проявит чуть больше уважения или хотя бы чуть меньше отвращения. То как он с ней обращался, заставило ее почувствовать себя жалкой. А это в свою очередь сильно разозлило девушку, потому что она прекрасно знала, что заслуживает лучшего.

Чувствуя себя совершенно растоптанной, Гермиона пошла в гостиную, назвала пароль Полной Даме, после чего отправилась в спальню. Она была пуста, так еще слишком рано. Это очень кстати, ей было необходимо побыть одной и не с кем не разговаривать.

Проходя мимо зеркала, Гермиона мельком взглянула на свое отражение: раскрасневшиеся глаза и лицо. Да уж, признаться, не самый лучший вид. Она всегда завидовала тем девушкам, которые могут заплакать и стать от этого только милее. А она краснела и покрывалась пятнами. Ее собственное отражение показало ей язык. Да, так все и есть, мрачно подумала она.

Обычно она не считала свое лицо некрасивым. Может слишком обыкновенным. Ничем не примечательные черты лица. Вот зубы красивые – кристально белые. Гермиона тщательно заботилась о зубах.

Карие глаза. Она попыталась придумать какие-нибудь милые прилагательные для того, чтобы они стали красивее. Получилось: шоколадные, коричные, янтарные, ореховые. А вообще… Они просто коричневые. Хотя цвет довольно красивый. И ничего отталкивающего в них нет. Ладно, уже хорошо.

Волосы… были ее слабым местом. Они не были хоть сколько-то необычного оттенка, и совсем не блестели. Непонятного коричневого цвета, вечно сухие. И еще эти дурацкие кудряшки. Она дернула себя за локон и вздохнула. Ни один мальчик не поведется на это. Так что все, на что она может надеяться - это мозги, а, как всем известно, именно на это мальчики обращают внимание. Черт подери…

Мужчины могут заниматься сексом с кем угодно и получать удовольствие. Даже с грязнокровками.

Гермиону передернуло от этого воспоминания.
Она натянула мантию, чтобы обозначить фигуру. Не особо видно.
– Повернись, пожалуйста, - попросила она свое отражение, которое, хихикнув, повернулось и замерло в вычурной позе. Все равно, непонятно. Она вздохнула и сняла с себя мантию, освободилась от юбки, джемпера и рубашки. Отражение уставилось на нее из зеркала и помотало головой.
– А ну, снимай! – приказала Гермиона. Отражение вновь выразило несогласие с ней. – Я буду стоять здесь, пока ты этого не сделаешь. - Гермиона была непреклонна. Наконец, отражение тоже разделось.

Гермиона пробежала руками по своей груди, не обращая внимания на гневный взгляд из зеркала. Ее грудь, как впрочем, и все остальное, не производила особого впечатления. Грудь маленькая, круглая и твердая. До той ночи ей и в голову не приходило, какой она может становиться чувствительной. Она опустила руки ниже и провела по животу. Не такой плоский, как хотелось бы, но ничего. Провела руками по бедрам. Она выглядела не совсем так, как некоторые другие девушки с их тонко-очерченными талиями. Гермиона не особенно беспокоилась по этому поводу, но…

Интересно, что он подумал о моем теле?

Этот вопрос потряс ее до глубины души. С какой стати ей это нужно знать? Так или иначе, он дал ей понять, что был с ней только затем, чтобы снять возбуждение. Это, кстати произошло не по ее вине. Он сам ее поцеловал. По какой-то малопонятной ей причине, она ответила на его поцелуй, более того ей было приятно целоваться с ним. Но факт остается фактом; он начал первый. Хотя Малфой и попытался выставить виноватой ее, делая вид, что это Гермиона набросилась на него, такого невинного и беззащитного. Самодовольный подонок!

Ох, ну хватит, подумала она. Ты вовсе не такой, Малфой!

Вот уж точно, он не такой. Он вовсе не самый привлекательный парень в школе, и даже близко не милый и приятный. Его шарм был весьма спорным вопросом. Так же как и его этические воззрения. Но все же, даже после всего, что произошло, Гермионе не хватало лицемерия выискивать его недостатки. Ей не хотелось опускаться до его уровня. Она мрачно уставилась на свое отражение.

Зачем ты швырнула мне свою проклятую грязнокровную девственность?

Гермиона ощутила новую яростную волну раздражения. Это, конечно, справедливый вопрос, но зачем ты переспала со мной прозвучало бы гораздо приятнее. Ну так…зачем?

Борясь с острым нежеланием разбираться в своих чувствах на этот счет, она, все таки мужественно решила докопаться до этого поступка. Малфой вовсе не был неотразимым; это она уже прояснила для себя. Но он был таким… Мужественным . Да, именно. Гермиона не могла ему сопротивляться. Конечно, не очень мудро с ее стороны, но сделанного не воротишь.

Но почему чертов слизеринец считает виноватой ее? Он прекрасно мог в любой момент остановиться сам. Она вовсе не виновата в том, что этот избалованный эгоист не умеет говорить себе «нет».
Придя к такому выводу, Гермиона натянула на себя одежду, мантию и повернулась к зеркалу, чтобы поправить ее, но отражение уже куда-то сбежало. Вздохнув, Гермиона решила, что после каникул надо будет обязательно привезти в Хогвартс обычное зеркало.

***
На следующее утро, Гермиона, спустилась к завтраку, и как обычно в последнее время избегала смотреть на стол Слизерина. Усаживаясь рядом с Гарри, она услышала, как Рон сказал, – этот урод. Девушка поняла, что они обсуждают вчерашний инцидент. Ох, только не это.

Она рассеянно жевала тост, стараясь не обращать внимания на их сетования по поводу сосредоточения вселенского зла в Драко Малфое. Когда Гарри наклонился, чтобы взять стакан сока, Гермиона обратила внимание на его руку.

- Ты тренируешь мышцы? – спросила она его.
Гарри замер.
– В смысле?
- Я имею в виду, ты что качаешься? Ну, чтобы производить впечатление на девочек и все такое? – Гарри и Рон обменялись быстрыми взглядами. Гермиона вопросительно посмотрела на Рона.
– Так, и ты тоже!
- Да ничего такого, Гермиона, - начал Гарри, - просто квиддич.

Она непонимающе взглянула на них.
– Это явно сделано с помощью магии, не так ли?

Мальчики рассмеялись.
– А как ты думаешь, мы поддерживаем все это? Тоже магией, по твоему? – спросил Рон. – Это все из-за тренировок.
Гарри и Рон синхронно пожали плечами, недоумевая из-за ее неожиданного интереса к их занятиям.

- Хм, - протянула Гермиона, возвращаясь к своим мыслям. Так вот почему Малфой в такой форме, он ведь тоже в команде. То есть он не ради тупоголовых слизеринок старается? Хотя игра в квиддич еще больше способствует популярности у девочек, без сомнений.

Было трудно осуждать его за игру в квиддич, хотя бы потому, что двое ее друзей делают тоже самое. Нет, это не то же самое! Палка о двух концах, и где эти самые концы совсем уж непонятно. Ах, ну да, Малфой – все равно слишком изнеженный, это точно. Стараясь не обращать внимания на явные прорехи в своей логике, Гермиона осталась довольна своими выводами.

Ее отвлек голос Рона.
- Так значит, Малфой добился того, что тебя наказали на всю неделю?
Гермиона вздрогнула, сердце застучало, потом она поняла, что тот обращался к Гарри.
- Ага, - ответил он. – Странно, ведь Гермиона тоже была там, но Малфой сказал Снейпу, что она вроде как ничего не сделала.
- Как? – Рон тут же отвлекся от своей яичницы и уставился на Гермиону, - Это еще почему он так сказал?

Теперь уже они вдвоем смотрели на нее. Она была не готова к такому давлению.
– Э-э-э-э… - протянула Гермиона, пытаясь что-то судорожно придумать.
- Ему нужна была помощь с домашним заданием по Трансфигурации.
Она облегченно вздохнула, когда они тут же отвернулись от нее, бормоча что-то вроде «а ну, конечно» и «самая умная». Да, она такая. Гермиона посмотрела в свою тарелку, аппетит у нее совсем пропал. Впрочем, диета ей не помешает.

- Так вот почему вы с ним вдвоем в той комнате были! – жуя, сказал Рон. – А то я уже не знал, что подумать.

Гермиона почувствовала, что у нее на щеках выступили красные пятна.
– Сплетни слушаешь, Рон? Тебе что, больше заняться нечем? – она почувствовала удовлетворение, когда он сам покраснел, тут же отводя виноватый взгляд. А ведь это она была там наедине с Малфоем, и обсуждали они вовсе не Трансфигурацию.

- Стоп. Ты что была с ним там одна? – заинтересованно спросил Гарри, - Не очень умно с твоей стороны, а если бы он…

- Перестань! – прервала его Гермиона, тут же переставая чувствовать себя виноватой. – Ничего бы он мне не сделал. Он просто идиот, который слишком много говорит.
Она отодвинула тарелку и встала, поймав удивленный взгляд серых глаз, со стороны слизеринского стола. Отлично, просто отлично, подумала девушка. Она стиснула зубы и понеслась прочь из зала, готовая поразить непростительным заклятием любого парня, который попадется ей на пути.

***
За последние недели, не произошло ничего выдающегося. Гермиона изо всех сил старалась избегать компрометирующих ситуаций, в которых ей пришлось бы заговорить с Малфоем. На выходных студенты ходили в Хогсмид. Гермиона изредка замечала слизеринца, шествующего по коридорам, с деловым видом. Следом за ним, не отставая ни на шаг, всегда семенила Паркинсон, ну и, конечно, эти два его бандита.

К счастью, ему видимо надоело издеваться над ней, и постепенно Гермиона расслабилась, перестав проявлять излишнюю бдительность.

Ровно двадцать шесть дней прошло после того случая. Не то чтобы она считала, вовсе нет. Гермиона без дела сидела в библиотеке. Не из-за того, что не хотела возвращаться в гостиную; просто ее охватила какая-то непонятная апатия. Она уже знала, кого встретит в общей комнате – взбудораженного Гарри, который начнет перечислять ей новые доказательства того, что Малфой Пожиратель Смерти. Это бесило ее не потому что, пришлось бы слушать про чертова Малфоя опять, а просто ей уже надоела эта тема. Вообще-то уже было время уходить; Мадам Пинс выпроводит ее через несколько минут.

Вздохнув, Гермиона собрала свои учебники и медленно побрела в гриффиндорскую гостиную. Уже довольно поздно, так что можно сказать, что сильно устала и отправиться в постель. Хотя на самом деле она совсем не устала, а «пойти спать» звучало как-то совсем угнетающе.

Глубоко погрузившись в свои мысли, Гермиона не заметила, что в коридоре чужого присутствия. И тут этот кто-то неожиданно схватил ее и затащил в туалет, зажимая ей рот рукой. Она подумала, что все-таки зря перестала осторожничать в последнее время. И тут злодей заговорил.

- Только не ори, - довольно мягко произнес он. – Это я. Убиваешь время, таскаясь по коридорам?

Малфой.

И что ему теперь нужно? Заскучал и решил отыграться на ней? Вряд ли на этот раз Гермиона позволит ему издеваться над собой! И, черт возьми, сейчас он это поймет!

- Что тебе нужно? – агрессивно спросила он, когда он медленно убрал руку, прикрывая дверь, оставив тонкую щелку, через которую лился серебряный свет.

- Тебя, - пробормотал он, наклоняясь, чтобы поцеловать ее.

Что?

Это была последняя ясная мысль, после того как она почувствовала его теплые, нежные губы на своих. Как будто кисточкой провели по губам, размазывая стон, смешанный с так тщательно забытой страстью.

Осмелев, она ответила на его поцелуй, пуская его язык внутрь.

Колени подогнулись, Гермиона схватила его за плечи, прижимаясь к нему в судорожном и отчаянном объятии. Малфой приподнял ее обеими руками, заставляя обхватить себя ногами за талию, после чего прижал к стене, не переставая целовать.

Она застонала, мгновенно забывая все на свете, чувствуя только его поцелуи, прижимаясь к нему всем телом. Одной рукой он поддерживал ее бедро, а другая уже скользнула к груди, начав жестко ласкать ее через мантию. Это было чистое, сногсшибательное блаженство.

Гермиона позволила своим рукам скользнуть по его шее, к волосам, взъерошивая их, потом взяла его за волосы и потянула. Малфой низко зарычал, выражая свое одобрение, и от этого звука, что-то завибрировало у нее внутри. Поцелуй стал более жестоким и…жадным.

Есть ли хотя бы одна причина, по которой я не могу..?

Смутившись, она прервала их поцелуй, повернув голову на бок. Малфой невозмутимо принялся целовать и покусывать ее шею. У Гермионы оборвался пульс, когда он добрался языком до особенно чувствительного места.

- Подожди… - жалобно простонала она, пытаясь собрать судорожно разлетающиеся мысли. Но, видимо, ему самому понравилась эта ложбинка у Гермионы на шее, и он прикусил там чуть сильнее. На секунду у нее в глазах потемнело.

Малфой лишь нежно шикнул на нее.
– Не надо так много думать – выдохнул он, прямо в ее пульсирующую вену. – Просто чувствуй.
После чего его рука скользнула ей между ног и до агонии медленно, он принялся ласкать ее везде. Везде, кроме именно того самого места, в котором она отчаянно желала, почувствовать прикосновение. Она изгибалась под ним, он тяжело дышал, но лишь продолжал мучить ее.

- Пожалуйста, - задыхалась Гермиона, яростно прижимаясь к нему.

Малфой улыбнулся, как будто одержал какую-то свою маленькую, персональную победу. После чего поцеловал ее, дотронулся именно там, где она так хотела, и губами заглушил ее стон. Гермионе было отчаянно необходимо дать выход своим эмоциям. Она страстно ответила на его поцелуй, он застонал и еще сильнее прижал ее к себе.

Ей показалась, что она просто умрет, когда он ввел в нее палец и, судя по тому, как Малфой сам вздрогнул при этом, он испытывал схожие чувства. Как она могла забыть, насколько это восхитительно. То, чем она занималась сама с собой, поздно ночью на своей кровати, не шло ни в какое сравнение.

- Мне надо… - он задыхался.
Гермиона кивнула. Он ведь не думал, что она остановится? Все ее мысли сейчас – это расплавленное, горячее, отчаянное желание.

И вдруг, когда они уже были готовы зайти дальше, он резко поднял голову и прислушался, его тело напряглось.

- Почему… - Гермиона не успела договорить, как он закрыл ей рот ладонью, и дал понять, чтобы она вела себя тихо. И тут она тоже услышала; тихие шаги. Кто-то приближался и не хотел быть услышанным. За дверью туалета что-то шуршало.

Ее сердце судорожно забилось от страха, возбуждение отошло на второй план. Её репутация самое меньшее, что она потеряет, когда их застукают в туалете, в таком виде…

- Его здесь нет, - произнес раздраженный голос, знакомый Гермионе до боли.
Гарри. По выражению лица Малфоя, она поняла, что он тоже узнал его. Он сделал шаг назад, давая ей возможность, спуститься на пол, и внимательно прислушался.

- Ты уверен, что все правильно разглядел на карте? – спросил второй голос. Рон. Гермиона быстро взглянула на Малфоя, тот нахмурился.

- Сам посмотри! Малфой, четвертый этаж. Прямо там, где мы стоим! – горячился Гарри.

Это ужасно! Теперь Малфой знает про карту и сейчас они решат проверить туалет. Слизеринец выглядел очень рассерженно. Его трудно было винить; кому понравится, что за ним шпионят и прерывают на таком интересном месте?

- Ага. Ну-ка, посмотри, - голос Рона, - судя по карте, Гермиона тоже здесь. – легкое замешательство. – Ты же не думаешь, что она до сих пор помогает ему с домашним заданием?

Гермиона поймала на себе изучающий взгляд Малфоя. Ну, надо же было сказать им хоть что-то!

- Нет… - промямлил Гарри. – С картой, действительно, что-то не то. Да. Вот. Ничего мы здесь не найдем, можно уходить.
Снова шуршание и удаляющиеся шаги.

- А почему… - Гермиона открыла рот, но он прервал ее.
– Отводящее заклинание на двери.

Она кивнула. Ну, конечно. Он тщательно все спланировал. Она не понимала, почему это так занимало ее. Малфой приложил такие усилия, чтобы никто не смог их обнаружить. Она бы умерла от ужаса, если бы Рон с Гарри нашли их. Хотя было довольно забавно, что теперь у нее есть свой маленький, грязный секрет.

Чувствуя невероятное раздражение и на себя и на Малфоя, она сделала движение, чтобы уйти.

Тот сразу же схватил ее за руку, в попытке остановить.
- И куда это ты… - он не успел закончить, потому что ее палочка уперлась прямо ему в яремную вену.
- Отвали от меня, - процедила Гермиона, не ослабляя нажима палочки, даже, когда он отпустил ее руку. Девушка не смогла сдержать улыбки, глядя на его шокированное лицо.
- Так для чего же ты запихнул меня сюда? – процедила она. Так как, судя по всему, Малфой отвечать не собирался, она ощутимо вжала палочку ему в шею.

- А что тут непонятного? – он зло посмотрел на нее.

Вообще-то ей все было ясно, но…
- Скажи это мне! – она с удовлетворением отметила его растущее раздражение.
- Я хотел снова тебя выебать, - спокойно сказал он и ухмыльнулся, когда она вздрогнула от такой явной грубости.

Она покачала головой.
- Но ты же сказал…
- Я наврал, ладно? И не особо горжусь этим.
- Ты ненавидишь меня, - тихо сказала Гермиона, словно боясь, что он начнет отрицать это.
- Да, ненавижу. Тебя и двух твоих дружков, Мальчика-который-за-всеми-шпионит и его закадычного нищеброда. Но это не мешает мне хотеть тебя выебать еще раз.

Его грубость действовала Гермионе на нервы, она снова с силой вжала палочку ему в шею так, что он вздрогнул. И кажется, побледнел больше, чем обычно?
- Не смей употреблять такие выражения, - прошипела она.
- Как, скажи на милость, мне это еще называть? – саркастично спросил Малфой. – Если мне нельзя говорить трахать или выебать?
- Поищи более приятное слово, - Гермиона боялась, что у нее дрогнет либо голос, либо рука с палочкой. Она собрала всю свою твердость. – И почему же ты хотел?
Он поднял бровь.
- Хотел чего?
Девушка снова ткнула его палочкой, вызвав недовольную гримасу.
- Почему ты снова захотел переспать со мной? – спросила она, отмечая про себя, что они все еще стоят слишком близко друг к другу и слишком далеко от всего остального мира.

Он колебался с ответом. Гермиона уже было собралась поторопить его, когда он дернул подбородком и сказал.
- Я не совсем уверен, почему именно. Просто захотел и все.

Гермиона выпрямила спину и высокомерно ответила:
- Так вот этого не случится. Ни сейчас, ни потом. Никогда! Я не позволю.

Малфой засмеялся, но его смех резко оборвался, когда она ткнула палочкой ему в горло.
- Не лицемерь, Грейнджер, ты хочешь этого точно также как и я.

Гермиона почувствовала, как у нее предательски вспыхнуло лицо. Он прав. Но это вовсе не значит, что она должна вот так вот отдаться ему. Малфой все равно остался тем же скользким ублюдком, каким всегда был. И если она почаще будет вспоминать об этом, ей будет легче сопротивляться ему.

- Сейчас я возвращаюсь в свою гостиную, а ты не посмеешь даже пытаться мне помешать,- твердо сказала Гермиона. – Тебе ясно?

Малфой коротко кивнул, но в его глазах ясно читалось, что ей придется поплатиться за это.

Ну, это мы еще посмотрим. Гермиона уже устала от этих бессмысленных угроз.
Не поворачиваясь к нему спиной, она толкнула дверь и вышла в коридор. Когда Малфой уже точно не смог бы ее увидеть, она, не останавливаясь, побежала в гриффиндорскую гостиную.