Белла Свон была человеком, который предпочитал страдать в одиночку, в тишине. Она всегда была такой, и Эдвард готов был поспорить, что такой она и останется.

Когда они были младше, Эдвард бесчисленное множество раз приходил к ней домой и находил ее на заднем дворе, где она сидела под деревом и обнимала колени с отсутствующим выражением лица. И когда он садился рядом с ней, она клала голову ему на плечо, но так и не произносила ни слова, даже не здоровалась.

Он никогда не давил на нее, хотя всегда очень хотел знать, о чем она думает. Никогда в жизни он не хотел знать, о чем думает другой человек так сильно, как знать, о чем думает Белла. Она всегда выглядела такой задумчивой и поглощенной своими мыслями, будто пыталась разгадать какую-то загадку. Эдварда это очень раздражало, потому что она никогда не говорила ему, в чем дело, до самого последнего момента.

В конце концов, Белла все рассказывала Эдварду, неважно, была ли это личная проблема или тот факт, что ей не с кем было пойти на школьные танцы.

Иногда когда Эдвард приходил к Свонам и спрашивал у отца Беллы, дома ли она, тот начинал звать Беллу, так как не знал, дома она или нет. Когда Белла отзывалась и спускалась в гостиную, Чарли всегда жаловался, что она слишком тихая, и из-за этого он никогда не знает, дома она или вообще тихо умирает в своей комнате, и все потому, что она запирается у себя в спальне и тихо читает там или пишет.

Эдвард знал это. Сотни раз он врывался в ее комнату, когда Чарли просил его разбудить Беллу, и обнаруживал, что она валяется на кровати с книжкой в руках, оторванная от реальности и погруженная в чтение.

Иногда он любил в ней это качество. Ему нравилось, что она не заполняет паузы в разговорах бессмысленной пустой болтовней. Эдвард знал многих девушек, которые говорили о чем угодно лишь бы поддержать разговор, но Белла была не такой. Она знала, когда нужно было просто побыть в тишине.

Но были времена, когда Эдвард не переносил молчаливость Беллы.

Это было сразу после той ночи в доме Эдварда - после вечеринки в честь Хэллоуина, когда Беллу чуть не изнасиловал Джеймс. На следующий день она была еще тише, чем обычно. Она словно онемела. Белла выглядела так, будто несколько дней не спала, а своими болезненно желтыми глазами и мертвенной бледностью она походила на живой труп.

Она ходила в одном свитере, плотно обхватив себя руками, в то время как на дворе был ноябрь. Создавалось впечатление, будто она хотела чувствовать пронзительный холод.

Эдвард наблюдал за тем, как она бездумно ходит по школе, так, будто кто-то контролирует ее движения, а когда он пытался заговорить с ней в классе, она просто пожимала плечами или кивала ему.

Наблюдать за этим было мучительно.

Когда Эдвард пришел к Белле в пятницу, почти через неделю после случая на вечеринке, шериф Свон остановил его и спросил, все ли в порядке с его дочкой.

Эдвард отрицательно покачал головой, но ничего не сказал. Он не знал, что сказать, не понимал, что происходит с Беллой. Когда он поднялся к ней, она все так же стоически молчала и, казалось, даже не замечала его присутствия.

Эдвард еще никогда не чувствовал себя таким потерянным.

Он ничего не мог поделать. Он поддразнивал ее и шутил, как обычно, но Белла оставалась все такой же замкнутой.

Позже этой ночью, около четырех часов, она позвонила ему. На день рождения Эдварду в спальне установили выделенную телефонную линию, и он никогда еще не был так рад подарку, как в тот момент.

На другом конце провода она плакала и всхлипывала. По тому, как дрожал ее голос, Эдвард практически слышал, как сотрясается от рыданий ее тело. В конце концов, она успокоилась и сказала ему, что происходит. Целый час она описывала ему, какую пустоту в душе она ощущала и какие кошмары мучили ее по ночам.

Целую неделю они разговаривали только по телефону, а в школе Белла все так же хранила молчание.

После недели ночных звонков, Эдвард стал тайком пробираться в комнату Беллы по ночам. По сей день он понятия не имеет, как умудрялся вскарабкиваться на дерево у ее окна, потому что первая ветка находилась примерно на высоте трех метров от земли, и запрыгнуть на нее было той еще задачей. Хоть Эдвард и был спортсменом, этот трюк был практически невыполним даже для него. Но ради Беллы он попробовал. И у него получилось.

Это время он не забудет никогда. Во-первых, напоминанием ему будет служить шрам на внутренней стороне бедра, который он заполучил, поцарапавшись о старую кору… Но что самое главное, он никогда не забудет, какой хрупкой и ранимой выглядела Белла, когда он первый раз впрыгнул в ее окно.

Она лежала на кровати, скрутившись в клубочек, ее тело сотрясалось от рыданий, а слезы градом катились по ее лицу. Глядя на нее в таком состоянии, у Эдварда внутри все сжималось. Он никогда не видел такой свою лучшую подругу, и это разрывало ему сердце.

Неделями он тайком прокрадывался в спальню Беллы и лежал с ней рядом, пока она спала, а потом, до того, как шериф Свон мог его застукать, уходил с восходом солнца. Он не спал по нескольку дней, но это не имело для него значения ни тогда, ни сейчас. Он не раздумывая сделал бы это снова, вот только на этот раз ему пришлось бы просто пройтись по коридору.

Даже когда они повзрослели, бывали времена, что Белла исчезала куда-то, и он находил ее сидящей где-нибудь в тишине, где было слышно только ее мерное дыхание. Если такое и случалось теперь, то она размышляла либо о работе либо о семье. И когда Эдвард спрашивал ее, а она не отвечала, в чем дело, он знал: в конце концов, она все равно довериться ему.

Поэтому когда в воскресенье после завтрака он увидел, что Белла сидит возле окна в своей комнате, он ничего не сказал и только наблюдал за тем, как она смотрит на улицы Сиэтла и ее глаза двигаются, глядя на проезжающие мимо машины.

***
Завтрак в воскресенье оказался весьма приятным для Эдварда. Они с Беллой пошли в маленькую кофейню через квартал, в которой готовили лучшие французские тосты и омлет в радиусе пятнадцти километров. Они добавляли именно столько сахарной пудры и корицы, как любили Эдвард с Беллой.

Они сидели в кафе и смеялись над молодой парой у магазина. Эти двое, казалось, хотели высосать лица друг друга.

- Сейчас десять утра. Нужно же соблюдать элементарные правила приличия. Хотя бы на улице, - усмехнулась Белла, пробуя свой омлет.

- Они молоды и влюблены, Белла. Ты ведь помнишь, как это: неукротимое желание наброситься на своего партнера при любой возможности.

- Да, но не на людях, - спорила она.

- Особенно на людях, - поддразнил Эдвард, и внезапно его рука оказалась на ее бедре. Белла тут же стряхнула ее и угрожающе схватилась за вилку, а Эдвард только едва слышно усмехнулся.

Когда они приехали домой, Эдвард заперся в своей комнате, чтобы поработать над новым проектом. Почти два часа он тупо таращился на лист спецификаций. Они хотели такую рекламу, которая бы в раной степени нравилась как взрослым, так и детям. И это не было самым сложным. Ему надо было продать зубную пасту. Вот в чем проблема. Невозможно продать зубную пасту без того, чтобы не докучать людям основными фактами о зубной пасте, содержании фтора в ней и остальной херне.

Он, наконец, нашел идею для рекламной компании – монстр-кариес и герой-зубная паста в плаще – когда понял, что не слышал ни звука от Беллы с тех пор, как она пришла домой.

Когда он наконец вышел из своей комнаты, то обнаружил, что дверь в комнату Беллы закрыта. И это было очень странно, так как она всегда оставляла дверь открытой, даже когда спала. Он заглянул в комнату и увидел, что она сидит у окна.

Она выглядела такой безмятежной. И тихой.

В это мгновение он понял, что будет делать со своей буквой.

Он ничего не сказал Белле и, выйдя из ее комнаты, снова направился к себе, чтобы еще поработать над проектом.

***

Презентация рекламной компании зубной пасты прошла на ура. Компании-производителю понравилась идея пасты-супергероя, которая борется со злым кариесом. Это идея была блестящей, так как она была в равной степени и забавной и информативной. По крайней мере, так сказал генеральный директор после того, как Эдвард закончил.

Эдвард отпраздновал миллионный контракт тем, что ушел домой пораньше и приготовил для себя и Беллы грандиозный ужин, который включал в себя и шампанское, разумеется.

На волне успеха вторник тоже пролетел быстро, хотя Эдвард особо ничем не занимался, кроме того, что сидел в своем офисе, чертил эскизы и пересылал Эммету и Белле смешные видеоролики с YouTube.

В среду Эммет приходил навестить Эдварда на работе, и это, хоть было очень весело, абсолютно лишило Эдварда присутствия духа.

Эммет пригласил Эдварда на ланч, чтобы поздравить с новым выгодным клиентом.

Они пошли в местный спортивный бар, чтобы выпить пива, съесть по паре бургеров и «посидеть по-мужски» как выразился Эммет по дороге в бар.

В то время, как они ждали свой заказ, Эммет начал разговор на такую тему, что у Эдварда желудок, казалось, упал куда-то в район пяток.

- С кем встречается Белла? – спросил Эммет, и Эдвард почувствовал, что побледнел. Он не знал, что она с кем-то встречается, она ничего ему не говорила. Но тут Эммет продолжил, и он расслабился.

- Недавно она пришла на работу в водолазке, и когда я начал поддразнивать ее по этому поводу, оказалось, что у нее вся шея в засосах. Когда я спросил ее об этом, она сказала, что ты очень хорошо знаешь этого парня.

Эдвард кивнул и медленно отпил пиво, сдерживаясь, чтобы не осушить бокал до дна, и только тогда расслабился. У него было искушение рассказать обо всем Эммету, но против этого было столько причин!

Для начала, он выслушает подробную лекцию о возможных последствиях, а потом Эммет, скорее всего, поколотит его за это и расскажет обо всем Розали. А вот тут вступает самая главная причина, по которой ему следует держать рот на замке…Белла. Они никогда не обсуждали, будут ли говорить другим о том, что между ними происходит.

Все хранилось в строжайшем секрете.

- Да, он отличный парень. Она идеально подходит ему, - тихо ответил Эдвард.

- Рад это слышать. Белла заслуживает хорошего парня. Хотя я никогда не мог понять, почему вы двое никогда не встречались, - заметил Эммет и усмехнулся, когда им наконец принесли их ланч.

- Я не знаю, - ответил Эдвард и впервые в жизни подумал о том же.

Четверг тянулся невероятно медленно, но в этом не было ничего удивительного.

После успеха последней презентации Эдварда, ему дали прибавку, и а компании стали ходить слухи о его повышении. Об этом шушукались и раньше, но после выгодного контракта с производителем зубной пасты, слухи усилились. И даже боссы говорили об этом.

Эдвард заметить не успел, как пролетела пятница, пока не очнулся субботним утром.

А разбудил его стук кастрюлей и сковородок на кухне.

Когда он вошел в кухню, чтобы узнать, из-за чего такой шум, то увидел Беллу.

- Я разбудила тебя? – извиняющим тоном спросила она, глядя на то, как Эдвард пошатывается и сонно потирает глаза.

- Может быть, - слабо ответил он и посмотрел на нее сонным взглядом, который невозможно не любить. Белла застенчиво улыбнулась ему, и Эдвард, вернув ей улыбку, подошел, чтобы посмотреть, что она делает.

- Ты готовишь завтрак? – спросил он и, открыв холодильник, достал апельсиновый сок и сделал глоток прямо из пакета.

- Да, и не пей из пакета, - отругала она его, отбирая сок. – Я же не знаю, где был твой рот.

Эдвард, который все еще пребывал в полусне, внезапно проснулся, услышав это. Он приподнял брови и, подойдя к Белле, буквально навис над ней.

- Мой рот был именно там, где ему и следовала быть, - простонал Эдвард ей на ухо, и его рука скользнула к ее промежности. – На пухленьких, влажных губках твоей киски.

Белла резко вздохнула и зажмурилась, пытаясь подавить стон удовольствия. Ее губы дрожали, пока он потирал ее, а его язык двигался к любимому месту у нее на шее.

- А где был твой рот, Белла? – обольстительно спросил он, лаская губами ее шею и нежно посасывая ее. Он старался не оставлять следов, боясь, что Эммет может что-то заподозрить.

Белла ничего не ответила. Она просто не могла. Она была поглощена тем, что прижималась к Эдварду и стонала, когда его губы прикасались к тому местечке у нее на шее, которое она любила – прямо под ухом. Она вскрикнула от удовольствия, когда его бедра вжались в ее спину.

- Не надо отвечать. Я знаю, где он был, и где в скором времени снова окажется, - пробормотал он.

Он потерся об нее своим отвердевшим членом, и Белла подхватила ритм его толчков.

- Ты хочешь этого, правда? Ты хочешь ощутить мой вкус так же сильно, как я хочу ощутить твой. Ты хочешь, чтобы мой член был внутри тебя, так же как и я хочу поглубже зарыться в тебя, - прорычал он ей на ухо и развернул ее к себе лицом.

Ее спина была прижата к кухонной стойке, и теперь их с Эдвардом разделяло расстояние в несколько сантиметров. Они оба тяжело дышали и смотрели друг на друга. Они ничего не говорили. Просто смотрели друг на друга с тем напряжением, что появилось между ними, когда началась игра. Эдвард умирал от желания поцеловать Беллу. Эта жажда поглощала его. Соблазн наклониться поближе и сделать это был так велик, и Белла, которая постоянно облизывала губы, вовсе не облегчала его положение.

Он так хотел почувствовать эти пухлые губки на своих губах…но пересилил свое желание и отступил от нее на шаг.

- Так что на завтрак? – спросил Эдвард, и в его голосе не было и намека на тревогу.

А вот Белла озадаченно уставилась на него, часто моргая. Она глядела на Эдварда так, будто у него внезапно выросла вторая голова.

- Серьезно? Мы не будем ничего делать сейчас? – обиженно спросила она. Не только ее тело выдавало мучавшую ее неудовлетворенность, но и голос.

- Да, я хочу есть. А потом может и займемся чем-нибудь, - обыденно сказал он, и Белла шокировано уставилась на него. Ее глаза бегали от выпуклости в его трениках к его лицу.

- Так что на завтрак? – спросил он, садясь на стул и выжидающе глядя на Беллу.

- Вафли, - ответила она, прочистив горло, и снова вернулась к готовке. Теперь Эдвард понял, что это поиск вафельницы стал причиной его внепланового побуждения.

Эдвард видел, что Белла все еще шокирована тем, что только что произошло. Ее тело порозовело, а волосы прилипли к щекам. Она налила в вафельницу немного масла и, закрыв крышку, стала придерживать ее. Делать это было вовсе необязательно, и Эдварда предполагал, что она просто не хочет поворачиваться к нему.

- Тебе нужна помощь? – спросил Эдвард и встал, чтобы взять тарелки. Белла отрицательно покачала головой и указала на тарелки и приборы, которые она расставила до того, как Эдвард вошел.

- Ладно.

- Ты в порядке, Белла? – поддразнил он, прекрасно зная, что это взбесит ее еще сильнее.

- Просто зашибись.

Эдвард рассмеялся.

- Не смей ржать надо мной, Эдвард долбанный Каллен, - выплюнула она и наконец повернулась к нему. На лице Эдварда играла нахальная ухмылочка, и он видел, как это раздражало Беллу.

- Ну, Изабелла Мари Свон, я буду делать все, что мне заблагорассудиться, особенно если учесть, что это мой уикенд.

Белла бросила на него хмурый взгляд и швырнула ему на тарелку несколько вафель, а затем положила пару себе.

- Ты меня бесишь.

Эдвард только усмехнулся и, откусив кусочек, одобрительно замычал.

- Вкусные вафли.

Белла окинула его смертельным взглядом. В ее глазах горел огонь, и Эдварду это безумно нравилось.

- Приступ бешенства будет продолжаться все утро? – спросил он, пристально глядя на нее.

Белла показала ему средний палец.

- Беру свои слова обратно. У тебя приступ сучизма, а не бешенства.

- Да пошел ты, Эдварда. Ты не можешь проделывать такие штучки и ожидать, что после этого я буду милой и пушистой. Ты оставил меня…я теперь как рыба, выброшенная на сухой берег! – возмущалась Белла, протыкая вафли ножом так, будто это они были во всем виноваты.

- Сомневаюсь, что ты сухая, Белла. Могу поспорить, что ты уже влажная для меня, - простонал он и, перегнувшись через стол, уставился на нее.

- Ох, ты не можешь больше делать это, - застонала она.

- Делать что? – спросил Эдвард, притворяясь, будто не понимает, о чем она.

- О, не разыгрывай идиота. Ты прекрасна знаешь, что делаешь. Так что прекращай это.

- Понятия не имею, о чем ты. Все, что я делаю, так это завтракаю в компании своей невероятно красивой соседки и лучшей подруги.

Глаза Эдварда широко распахнулись, когда он понял, что только что сказал. Он назвал Беллу красивой. Это было не впервые, но он ее уже очень давно не называл так…за исключением тех моментов, когда он трахал ее.

- Какую букву ты вытащил? – разрумянившись, робко спросила она.

- Q.

- Так поэтому мы еще ничего не сделали? Только потому, что ты не смог ничего придумать? Не знаешь, что делать? – издевалась она, ухмыляясь.

- Неверно. Я прекрасно знаю, что делаю. И чтобы ты знала…начинаем мы прямо сейчас! – рявкнул он на нее, быстро вставая со стула. Разумеется, раньше он лгал ей. Он хотел начать все еще тогда и теперь не знал, сможет ли контролировать себя чуть дольше. Ее комментарий стал для него всего лишь поводом.

Белла поднялась и встала перед ним.

- Что мы…- начала она, но Эдвард приложил палец к ее губам.

- Заткнись, Белла, - грубо сказал он, что очень не понравилось ей.

- Не смей разговаривать со мной…- и снова Эдвард прервал ее.

- Я же велел тебе заткнуться, Белла. За исключением прошлого уикенда, который, как в последствие оказалось, тоже был сосредоточен в основном на ублажении тебя, и той недели, когда ты вытащила букву R, ты была королевой (Queen) всей этой игры. Так вот сегодня я буду гребаной королевой.

Белла вскинула голову, услышав это, и, проглотив смешок, приподняла бровь.

- Королевой? – спросила она.

- Ну гребаным королем! Без разницы. И разве я не говорил тебе, чтобы ты вела себя тихо (Quiet) – на последнем слове он сделал ощутимое ударение. Он знал, что Белла поймет. Когда она осознала то, что он только что сказал, ее глаза расширились, а у Эдварда на губах появилась дьявольская ухмылка.

- О боже, - одними губами произнесла она, и Эдвард усмехнулся.

- Именно так, Изабелла. Сегодня ты не проронишь ни единого звука без моего позволения, иначе будут последствия, - безжалостно сказал он и, повернувшись, шлепнул Беллу по прикрытой одеждой попке.

Она взвизгнула, и он снова шлепнул ее. На этот раз она закусила губу, чтобы сдержать звук, готовый вырваться из груди.

- Ты быстро учишься, - заметил он, потянув ее за руку к ее спальне.

Как только они оказались в ее комнате, Эдвард сел на стул возле комода и поставил Беллу у изножья кровати.

- Раздевайся, - приказал он, и она непокорно уставила на него. Он узнал этот взгляд. Он также смотрел на нее, когда она приказала ему раздеться в тот уикенд, когда ей выпала буква R.

- Ты действительно хочешь испытать мое терпение, Белла? – пригрозил он, демонстративно потрескивая суставами пальцев.

Она отрицательно покачала головой и сняла с себя одежду, что принесло Эдварду чрезвычайное удовольствие.

- Боже, как бы я хотел, чтобы ты весь день ходила обнаженная. Твое тело словно произведение искусства, - сказал он и встал, чтобы пробежаться пальцами по всей длине ее рук, вверх и вниз. Он прошелся пальцами по ее позвонкам, как музыкант по клавишам инструмента.

- Ты хочешь меня, Белла? – спросил он, прошептав эти слова прямо ей на ухо. Его рука скользнула вниз по ее торсу…туда, где, он знал, она отчаянно хочет его.

Она неровно задышала, и его рука проскользнула между складочек. Указательным пальцем он принялся медленно потирать ее клитор, посылая по телу Беллы волны электрических импульсов.

- Это значит да, мисс Свон? – спросил он, опуская руку ниже, к ее входу. Белла поспешно раздвинула ноги, когда его пальцы с легкостью скользнули в ее глубину.

- Такая влажная, - промурлыкал он. - Я знал, что ты уже вся течешь. Я знал, что ты хочешь этого, дерзкая девчонка.

Он медленно двигал пальцами внутри ее тела, каждый раз все неспешнее входя в нее. В конце концов, он убрал руку и поднес ее к своим губам. Эдвард облизал один палец, издавая в процессе причмокивающие звуки прямо над ухом Беллы, и застонал, когда ее знакомый вкус коснулся его языка.

Он передвинул руку так, чтобы она могла видеть ее, и позволил ей облизать второй палец. Она быстро обсосала его так, словно это его член был сейчас зажат между ее губ, и прикусила его палец, прежде чем отпустить.

- Ты развратная девчонка, Белла Свон, - застонал Эдвард. Он схватил ее и, бросив на кровать, стал наблюдать, как раскачивается ее тело…и грудь.

Избавившись от штанов, он пополз по кровати к Белле и навис прямо над ней. Он поцеловал ее пупок, а затем поднял голову, чтобы взглянуть на нее.

- Где твои игрушки, Белла Свон?

Ее глаза распахнулись, а рот слегка приоткрылся, чтобы заговорить, но взгляд Эдварда остановил ее.

- Где твои игрушки? – снова спросил он, поднимаясь с кровати и подходя к шкафу.

- Может здесь? – указал он на шкаф. Она покачала головой и указала пальцем вниз.

- Под кроватью? Как удобно, - поддразнил он, вытаскивая коробку.

- Ого, да у тебя тут целый арсенал, - сказал Эдвард, ставя коробку на кровать у головы Беллы. – Кто же знал, что моя лучшая подруга такая развратница? Наручники. Кнут. Это что, зажимы для сосков? Нихрена себе, да ты можешь открыть свой собственный маленький секс-шоп, - продолжал дразнить он, наслаждаясь тем, как все ее тело заливается краской.

- И что же это у нас? - спросил он, вытаскивая из коробки вибратор. – Рэббит? У кого-то тут очень дорогой инструмент. И как ты зовешь его? Может, Эдвард?

Белла бросила на него убийственный взгляд, и Эдварду это понравилось.

- Не важно. Мы не будем использовать все это…сегодня. Я просто хотел знать на будущее, где лежат твои игрушки. Так жалко, что на следующей неделе ты выбираешь букву. Что за бред? Мне было так весело, - сказал он, снова пряча коробку под кровать. Затем он оседлал ее талию и начал медленно скользить вверх по ее телу, пока его гордо стоящий член не оказался у ее рта.

- Ты так хорошо справляешься, Белла. Не проронила не единого звука. Я поражен, - застонал он, когда язык Беллы начал дразнящими движениями обводить головку его петушка.

- О fuck. Только взгляни на себя…ты так стараешься ублажить меня. Мне нравится это.

Эдвард позволил своему члену скользнуть между ее губ начал трахать ее ротик, чувствуя, как каждый проскальзывает все глубже в ее горло. Колени болели от того, что он уже долго стоял на них, но ему нравилась эта позиция. Так он мог видеть, как его член скользит у нее во рту.

- Да, Белла, вот так, - простонал он, когда она сжала руку, которой массировала его яйца.

Он начал быстрее двигать бедрами, когда ее зубки начали задевать вену на его петушке.

- Черт возьми, Белла, я обожаю, когда ты проделываешь это, - стонал он, вращая бедрами. Он почувствовал, что вот-вот кончит, и отстранился от нее.

- Fuck, я не могу больше, - простонал он и, обхватив ноги Беллы, обвил их вокруг своей талии и погрузился в нее на всю глубину. Рот Беллы приоткрылся, но с ее губ не сорвалось ни звука.

Эдвард двигался в ней, с каждым ударом бедер входя в нее все глубже, а Белла приподнимала бедра навстречу его толчкам. Она схватила подушку и, притянув ее к лицу, укусила ее, пытаясь сдержать рвущиеся из груди стоны и крики, пока Эдвард быстро и сильно врезался в нее.

Она сильно прикусила подушку, и Эдвард увидел, каким красным стало ее лицо. Он опустил голову так, чтобы их глаза были на одном уровне, и приподняв ее правую ногу, положил ее себе на плечо. Глаза Беллы широко распахнулись, когда он вошел в нее еще глубже.

Эдвард, чувствуя приближение ее оргазма и зная, что она умирает от желания закричать, сжалился над ней.

- Я хочу услышать тебя, Белла.

- Эдвард! – мгновенно закричала она. Эдвард смотрел ей в глаза, пока ее бедра двигались в ритме его толчков.

- Fuck, Эдвард! Так хорошо…Боже. Сильнее, - умоляла она. Когда он выполнил ее просьбу, Белла схватилась за его плечи.

- Черт, черт, - забормотал он, когда тело Беллы начало сжиматься вокруг его члена. Он наблюдал за тем, как сжимаются пальцы у нее на ногах и как ее тело начинает дрожать, и слышал, как с ее губ срывается крик – его имя.

Пока Белла наслаждалась своим оргазмом, он продолжал двигаться в ней, а затем кончил. Сильнее, чем когда-либо. Сокращающиеся мускулы ее киски словно выкачивали из него соки. Когда она еще сильнее сжала его, Эдвард выдохнул:
- Fuck, Беллз.

Он навис над ней, опираясь одной рукой о кровать, и убрав с ее лица прядки волос, поцеловал ее в лоб. Белла улыбнулась.

- Согласна с тобой, - промурлыкала она.

Эдвард смотрел на Беллу и чувствовал непреодолимое желание поцеловать ее. Потребность сделать это еще никогда не было такой сильной. Не отрывая взгляда от ее губ, он наклонился к Белле, которая пристально смотрела на него. Когда их губы разделял всего сантиметр, ее вздох остановил его. Поцеловав уголок ее рта, он лег рядом с ней.

Он был так близко к тому, чтобы нарушить правила. Он чуть не перешел черту. Если бы не вздох Беллы, он бы точно поцеловал ее. Эдвард понимал, что уже начал нарушать правила.

Но он ничего не мог поделать с этим.

Ему все тяжелее было держаться в рамках, и он не знал, почему.

***

Перевод и редактура: wildflower

***
Еще раз хочу сказать огромное спасибо тем, кто комментирует эту историю!!! Когда есть такая отдача, хочется переводить и переводить))) Будем и дальше ждать ваших знаков вниманиz в любой удобной для вас форме))
Отвечаю сразу на вопросы
1. Следующая буква L (и НЕТ!!! Это не слово LOVE )
2. Следующая глава будет в пятницу

Ждем вас на форуме:
СЕКС ПО АЛФАВИТУ