Глава 24. Эпилог

Пять лет спустя. Парма, штат Флорида, температура 31 градус по Цельсию, атмосферное давление 792 мм рт. ст.

Солнце припекало мое лицо, когда я сидела на пустых трибунах, вытянув перед собой ноги. Периодические звуки свистка и веселые крики мальчишек действовали успокаивающе и стали своеобразными постоянными спутниками нашей жизни. Приближался футбольный сезон.

Я открыла глаза и посмотрела на своего мистера Потрясающего Эдварда Каллена, который в данный момент вместе со своей командой отрабатывал тактику нападения. От моего внимания не укрылось, что настоящий момент был очень похож на тот, когда мы впервые встретились. Вспомнив это, я улыбнулась. Если это и не была любовь с первого взгляда, то страсть – точно. Рассматривая Эдварда, бегающего по полю без рубашки, я понимала, что с того дня изменилось немногое. Он по-прежнему оставался самым великолепным мужчиной из всех, кого я знала.

Словно услышав мои мысли, он посмотрел на трибуны в мою сторону, улыбнулся и помахал. Мы договорились с ним встретиться здесь после того, как я закончу свои дела. Улыбнувшись, я махнула ему в ответ. Любовь к этому человеку настолько затопила мое сердце, что оно грозило взорваться, разрывая грудь.

Рассматривая Эдварда, играющего с командой мальчишек, я нежно улыбнулась. С того памятного июльского дня, дня нашей встречи, прошло пять лет, и мы пережили много событий. И справились с ними. Вместе.

Он поднял пять пальцев, показывая мне, что через пять минут тренировка закончится, и я кивнула. Мне нравилось ждать, смотреть и вспоминать. Некоторые из мальчишек играли в команде первый год. Одним из них был младший брат Лорен Мэллори. Я немного испугалась, когда узнала, что Сэм Мэллори поступает в нашу школу, но он полностью отличался от своей сестры. Она была гнилой и испорченной, а он имел спокойный характер и казался очень зрелым для своего возраста. Возможно, он учился на ошибках своей сестры.

Лорен ушла из старшей школы Пармы вскоре после урагана Джеймс. Как оказалось, сверстники не слишком любезно отнеслись к ее выходке в день урагана и не оценили, что она загубила преподавательскую карьеру одного из любимых преподавателей, а раньше пыталась разрушить и другие. Вне зависимости от того, какого мнения я была о Тане Вайтхорс, студенты любили ее. Обвинения, выдвинутые семьей Мэллори против Тани, вызвали ужасную реакцию среди сверстников Лорен. Она была подвергнута остракизму (п/п: гонение, неприятие, отвержение, презрение со стороны окружающего общества.)

Никто не разговаривал с ней, не садился рядом, не обращался по необходимым вопросам. Лорен оказалась не в состоянии справиться с этим, и вскоре пришло известие, что девочка отправляется в школу-интернат на восточное побережье. Мы больше никогда не слышали о ней.

Могу ли я признаться, что чувствовала счастье?

Наш первый год вместе был похож на американские горки, и не люби мы так сильно друг друга, то, наверное, не продержались бы. Закоренелые домашние привычки Эдварда столкнулись с моей навязчивой любовью к чистоте, и потребовалось много разговоров и обсуждений, чтобы прийти к компромиссу. И в тот момент, когда в голове мелькнула мысль покончить с нашими отношениями из-за влажного полотенца на кровати, я поняла, что должна ослабить свои требования. Его бездумное разгильдяйство вызывало во мне бешенство, но как я могла расстаться с ним из-за этого? Ведь я не представляла жизни без него.

Но как бы то ни было, ему пришлось спать на мокрой стороне кровати той ночью.

Большим шоком для меня оказалось знание, что я храплю. Эдварду пришлось несколько раз записать мой храп на телефон, прежде чем я поверила в это. Мне было неловко. Посетив врача, я узнала, что у меня увеличены миндалины и необходима операция, чтобы удалить их. Анестезия, которую они использовали, сделала меня по-настоящему сумасшедшей. И видя Эдварда, я не могла заставить себя замолчать, постоянно сообщая, как сильно я люблю его и как обожаю его член. Думаю, что написала спонтанное стихотворение – Поэму члену Эдварда. Это было прекрасно, но не тогда, когда я продекламировала его при отце.

Эдвард в итоге справился с этим. А вот Чарли, думаю, никогда об этом не забудет.

К счастью, когда я вышла из операционной, мой рот был наполнен ватой и меня никто не понимал. Кто знает, что я говорила в тот момент? Вероятно, речь шла о прекрасном лице Эдварда во время оргазма.

Я решила, что Пончо страдает мультирасстройством личности, так как его отношение ко мне с каждым новым днем менялось без предупреждения: то я была его личным сортом героина, то просто кучей дерьма, которую он загребал лапой. Мне пришлось игнорировать его поведение. Выходки этой собаки были весьма забавными.

Мой первый учебный год в качестве преподавателя был сложным, учитывая все эти дополнительные курсы, через которые я была вынуждена пройти. Эдвард всячески помогал мне. Через полтора года у меня на руках были все необходимые сертификаты учителя английского языка для преподавания во Флориде. В тот момент в приступе безумия я решила поступить в магистратуру для получения степени магистра английской литературы. Не знаю, что я курила в тот момент, но говорю честно, Рене и Фила поблизости не было.

Мне нравилось учиться, но это означало бессонные ночи и борьбу с планированием свободного времени.

В день получения диплома Эдвард настоял, чтобы я посетила церемонию вручения. Он, казалось, слишком нервничал, но вместе с тем чрезвычайно гордился мной. После празднования я уничтожила шапку выпускника и мантию, и мы отправились ужинать в ресторан Маллиган. Сначала я приняла за случайность наши места за столиком, который мы занимали во время нашего первого свидания, но позже выяснилось, что Эдвард попросил об этом метрдотеля.

Никогда не забуду, что он сказал мне той ночью. Мы наблюдали за лодками, покачивающимися вверх и вниз в гавани, и за закатом, отбрасывающим фиолетовые тени на небо. Мы закончили ужинать и, обнявшись, наслаждались вкусом вина. Привычная музыка Джимми Баффета тихо играла фоном, и я чувствовала себя расслабленной и абсолютно счастливой рядом с человеком, который был для меня всем в этом мире.

Эдвард нервно откашлялся.

- Белла, помнишь ураган Джеймс?

Я усмехнулась.

- Как я могу забыть? Той ночью мы впервые занимались любовью.

Он улыбнулся и кивнул.

- Помнишь, как твоя семья нагрянула на нас, как ураган?

- Я была так счастлива, что ты не сбежал от меня после этого, Эдвард. Я бы не осудила тебя.

- Я сказал это тогда и скажу сейчас: никогда не оставлю тебя. Я люблю тебя, и мои чувства только растут.

Он внимательно посмотрел на меня.

- Помнишь, о чем я говорил с твоим отцом до того, как он уехал из города?

- О том, что он знает, как найти тебя, если ты дашь ему повод?

- Ха. Да, и об этом тоже. Ты помнишь, что я сказал ему?

Ох.

Ох. Мое сердце начало колотиться.

О да. Я очень хорошо это помнила. Моя улыбка была сияющей.

Я была немного разочарована, что с тех пор Эдвард ни разу не вспоминал об этом разговоре. Уже подумывала, что он забыл или раздумал на мне жениться. Мне хотелось знать.

Все, что я могла сделать, тихим голосом сердечно прошептать:

- Да.

- Белла, я хотел сказать эти слова почти с первого дня после нашей встречи. Ты выйдешь за меня замуж?

Я обвила руки вокруг его шеи и ответила поцелуем.

- Когда? – спросил он, наконец, оторвавшись от меня.

- В ближайшее время, - ответила я. – Я решила, что ты передумал.

- Никогда, – он снова взял меня за руки. – Я всегда хотел жениться на тебе, но ждал, когда ты закончишь учебу. Если быть честным, то я хотел сделать предложение после сертификационных курсов, но ты объявила, что собираешься учиться на магистра. Последние полтора года я провел, мучаясь вопросом, куда спрятать это, чтобы ты не нашла его.

Я почувствовала, как на мой палец скользнуло кольцо, когда наши руки соприкоснулись под столом. Я ахнула, увидев сверкающий бриллиант, идеально расположившийся на моей поднятой левой руке.

- Эдвард, такое красивое, но тебе не стоило так долго ждать.

Однако позже я была рада, что он сделал именно так. Мы хотели устроить просто венчание без пышной церемонии, но оказалось, что многие хотели присутствовать на нем. Не знаю, что бы я делала без помощи Эсме, матери Эдварда, и моей мамы, Рене. Эсме привыкла устраивать большие праздники, а у Рене был дар быть душой вечеринки. Наша свадьба была прекрасной.

Я никогда не забуду выражение лица Эдварда, когда он увидел меня, напряженно вышагивающую под руку с Чарли под звуки мелодии Бетховена «Радость, мы тебя восхвалим».(п/п: Beethoven's "Joyful, Joyful We Adore, Thee") Когда я, наконец, достигла алтаря, он взял меня за обе руки и посмотрел так, словно я была самой красивой женщиной на свете, а он самым счастливым человеком.

А Эдвард в смокинге? Мне пришлось вспоминать в голове таблицу умножения, чтобы не накинуться на него прямо тут, перед Богом и перед всеми людьми. Но мне удалось сдержаться. Правда, позже ночью была совершенно другая история. Не думаю, что он возражал, когда я напала на него в ту же секунду, как за нами закрылась дверь номера-люкса для молодоженов.

Не знаю, кто больше всех плакал в тот день: мама, Эсме, Элеонора или, что удивительно, Чарли.

Мои новые родственники оказались замечательными людьми. И это было неудивительно, они вырастили прекрасного сына. Я познакомилась с ними в наш первый с Эдвардом год, когда мы полетели в Чикаго на День Благодарения. Они приветствовали меня с распростертыми объятиями и отнеслись как к дочери, которой у них никогда не было.

Те выходные были богатыми на события, потому что мы посетили встречу выпускников в его старшей школе. Ирина была там. Знаете, на самом деле мне было не очень приятно встретиться лицом к лицу с бывшей пассией Эдварда. Пережив сиюминутное отвращение к ней, я не могла понять невозмутимости Эдварда после урагана Джеймса, когда Майк постучался в мою дверь. Эдвард определенно был лучше меня.

Ирина сентиментально рада была видеть Эдварда, что казалось странным, учитывая то, как они разошлись. Она полностью проигнорировала тот факт, что я держала Эдварда под руку, но он быстро расставил все на свои места. Когда ему удалось вставить слово, он тут же повернулся ко мне.

- Ирина, хочу представить тебе любовь всей моей жизни, Изабеллу Свон.

Выражение ее лица было бесценным. Вечером того же дня я убедилась, что доставила Эдварду такое удовольствие, от которого он чуть не потерял сознание.

В течение нескольких лет мы жили в нашем маленьком любовном гнездышке за домом Элеоноры, и она стала для нас настоящей семьей. Однажды спустя пару месяцев со дня нашей свадьбы, я вернулась с работы и увидела, что Граучо (п/п: сложно догадаться, что именно заставило Беллу дать Пончо такое имя. Предположу, что прототипом послужил американский комик Граучо Маркс. Вот одна из цитат Граучо: «Возможно, он говорит, как идиот, и выглядит, как идиот. Но вы не должны обманываться: он действительно идиот».) – я дала ему другое имя – сидит на нашем крыльце. В ту минуту, как я вышла из грузовика, он подбежал ко мне, запрыгнул на ногу и заскулил.

Я побежала к дому Элеоноры.

Предчувствуя неладное, я открыла заднюю дверь и обнаружила свою отважную маленькую хозяйку на полу кухни.

Позвав ее, я опустилась на колени и попыталась послушать пульс. Его не было. Быстро вскочив, я позвонила 911, а потом начала делать сердечно-легочную реанимацию. Через несколько минут врачи были у нас, но я уже знала правду. Элеонора больше не проснется. Она ушла к Герберту.

После отъезда скорой помощи я осторожно взяла Пончо на руки и обняла его, пытаясь успокоить. Он скулил, зарывшись в мою шею, стремясь найти хоть какое-то утешение. Мы позаботились о Гра… о Пончо, забрав его к себе, и он немедленно облюбовал кресло папасан. С момента смерти Элеоноры он не слезал с кресла целых три дня, разве только чтобы справить нужду. Не думала, что собаки могут так горевать, бедняжка.

Мы с Эдвардом тоже были очень огорчены. На протяжении нескольких лет мы жили рядом с Элеонорой, и теперь я просто не могла представить, как жить без ее забавной личности. На самом деле, теперь я понимала, что нам придется подыскивать другое жилье. Вероятно, скоро появятся наследники Элеоноры и выселят нас.

Судебно-медицинский эксперт сказал, что Элеонора умерла от обширного инфаркта. Умерла раньше, чем упала на пол. Возможно, я должна была переживать, что прикасалась руками к покойнику, но она была моим другом, и это совсем не беспокоило меня.

На следующий день после смерти Элеоноры приехала ее сестра, Ширли. Раньше я никогда не встречалась с ней, она была очень похожа на свою сестру, тот же бисер в волосах и яркая одежда. Она оказалась исполнителем воли Элеоноры, и я отправилась вместе с ней в похоронное бюро, чтобы подготовиться к похоронам.

Ширли заявила, что Элеонора просила о простых похоронах с минимальной суетой. Она была похоронена рядом с мужем.

Ширли наняла грузовик, и на следующий день мы помогли собрать ей вещи Элеоноры, чтобы перевезти их в Майами. Я сомневалась, хватит ли у нее места для всех этих вещей. Должна признаться, что поощряла желание Ширли забрать дворовый зверинец и увезти его вместе с мебелью.

Упаковав последнюю коробку, я решила поинтересоваться, что она собиралась делать с домом сестры.

- Ничего, Белла. Я только очищу его, как того просила Элеонора. Остальное за вами с Эдвардом.

- За нами? Вы хотите, чтобы мы продолжали жить в маленьком домике?

- Уважаемая, вы можете делать все, что захотите. Дом ваш, действуйте по желанию.

- Наш?! – я знала, что мои глаза потрясенно распахнулись.

- Да. Элеонора оставила дом и землю вам с Эдвардом. А мне завещала все свои вещи. Она знала, что они совершенно не в вашем стиле.

Мне пришлось сесть, когда я повторила слабым голосом:

- Элеонора оставила нам с Эдвардом свой дом?

- Конечно, именно это она и сделала. А вы разве не знали?

- Нет. Даже не догадывались об этом.

Она любила вас обоих, словно вы были ее детьми. Знаю, она наслаждалась мыслью, что когда-нибудь в этом доме вы создадите большую семью. И еще она попросила меня оставить вам «Контейнер Герберта», чтобы вы были готовы к следующему урагану.

Сидя на трибунах, при воспоминании об энергичном человеке, каким была Элеонора Коуп, на моих губах появилась улыбка, а на глазах слезы. Она была бы так счастлива видеть нас, живущих и любящих в ее доме.

Мы смогли использовать сэкономленные деньги, которые копили на собственный дом, чтобы модернизировать коттедж Элеоноры. Именно в тот момент я узнала, что мой муж хорошо управляется с плотницкими инструментами. Он объяснил, что когда-то работал в строительной бригаде, совмещая работу с учебой в колледже, и очень любил работать руками.

Мы перенесли несколько стен, обновили кухню и ванну. Деревянные перекрытия, скрытые под старыми коврами, были прекрасны. Также большим сюрпризом было увидеть, насколько огромны комнаты без кучи мебели в них.

Дом Элеоноры оказался очень красивым.

Мы решили сохранить розовые и голубые цвета внешних стен, в которые Элеонора окрасила свой дом после урагана Джеймс.

За прошедшее время цвета немного потускнели, и теперь пальмы и филодендроны, растущие на их фоне, создавали ощущение тропиков. После урагана Джеймс растительность восстановилась, и я смогла убедить Элеонору, еще в те времена, когда она была жива, придать растениям немного более дикий вид. Теперь у нас был собственный тропический оазис на вершине Индиана-хилл.

Я называла маленького старенького чихуахуа Пончо, когда он вел себя хорошо, и Граучо, если он вдруг принимал решение, что я чужак. Он так по-настоящему и не справился с потерей Элеоноры, но, казалось, был вполне удовлетворен нами. Эта собака была королем своих владений, это точно. Мы с Эдвардом - его рабами.

Эмметт и Розали поженились, как и планировали, и на протяжении нескольких лет вместе с армией переезжали с места на место. Но после того как срок службы Эмметта закончился, он решил уйти из армии. Розали снова устроилась в старшую школу Пармы, а Эмметта приняли в юридическую школу в соседнем университете. Они несколько лет арендовали наше бывшее «любовное гнездышко», пока не встали на ноги. Жить рядом с такими соседями было очень приятно.

После окончания моего первого рабочего года в школе с Дианы сняли обязанности наставника, но она по-прежнему оставалась моим другом. Ее дочь, Элис, год назад окончила школу, и никто не удивился, когда она поступила в тот же университет, в котором учился Джаспер. Эти двое, по словам Элеоноры, были созданы друг для друга.

Перед нашей с Эдвардом свадьбой я переосмыслила свою жизнь, и, в конце концов, мы решили, что я прекращаю пить контрацептивные таблетки. Хоть Эдвард и предупредил, что метод естественного планирования семьи (п/п: метод контроля рождаемости, при котором не используются какие-либо лекарства или медицинские противозачаточные средства. Естественное планирование семьи включает комбинацию календарного метода, метода измерения базальной температуры, определение овуляции) не самый надежный, мы успокоили себя, что будем рады любому результату. Прошло чуть более месяца, и я едва не потеряла сознание в своем классе. К счастью, в тот момент был обеденный перерыв, и мне не пришлось беспокоиться о том, что куча девятиклассников наблюдала за мной, пока я, засунув голову между коленями, приходила в себя.

Диана в тот момент проходила мимо моего кабинета и, заметив меня, сидевшую на полу, тут же бросилась на помощь.

- Белла, ты в порядке?

- Чувствую слабость, - ответила я тихо.

- Ты завтракала?

- Да.

- Тошнит?

- Теперь, когда ты заговорила об этом… - я сглотнула, пытаясь справиться с неприятными ощущениями.

- Должны начаться месячные?

- Нет.

- Задержка есть?

- Не имею понятия, - я посмотрела на нее. – Не может быть, чтобы я была беременной.

- Ха. Вы делали это? – она подвигала бровями, чтобы я точно поняла, о чем она говорит.

Я едва глянула на нее. Мы делали это все время. Ничего не изменилось за годы, проведенные вместе.

Она ухмыльнулась.

- А грудь болит?

Я положила руку на одну грудь и была удивлена ее болезненности.

- Черт, - воскликнула я удивленно.

- Чувствуешь запах? – она пронесла чашку с кофе перед моим лицом, и меня чуть не стошнило.

- Убери подальше! – я зажала рукой нос и рот, снова сглатывая.

Диана довольно улыбнулась и начала напевать: «Белла беременна, Белла беременна».

- Потише, Диана. Тебя кто-нибудь услышит!

Она, склонившись надо мной, прошептала:

- По дороге домой остановись у аптеки и купи тест. Сделай Эдварду вечером сюрприз!

Да, он будет приятно удивлен. И даже, наверное, придет в восторг. Но ведь это может быть просто грипп.

Я сделала так, как предложила Диана, но, зная, что лучше не покупать тест на беременность в местном магазине, так как вся Парма узнает о моей беременности еще до возвращения Эдварда домой из школы, я поехала в соседний город.

Вернувшись, я воспользовалась тестом и была потрясена, увидев, что Эдвард был прав. Метод естественного планирования семьи не самый эффективный. Или у Эдварда самые фантастические и долгоживущие «пловцы».

Он задержался в школе допоздна, поэтому я успела приготовить шикарный ужин. Пожарила стейк, испекла пирог из свежих лаймов, выросших в нашем саду, и приготовилась заманить в ловушку своего дорогого, милого, любимого мистера Потрясающего.

Вернувшись домой, Эдвард был приятно удивлен, увидев почти празднично накрытый стол. Мы поужинали и решили отдохнуть на качелях, наслаждаясь вечерней красотой. Где-то неподалеку квакали лягушки, и я теснее прижалась к мужу.

Предварительно произведя кое-какие математические расчеты, я спросила у него:

- Эдвард, как думаешь, чем мы будем заниматься в августе следующего года?

- Полагаю, будем готовиться к новому учебному году.

Я кивнула.

- Думаю, что буду готовиться к чему-то немного другому.

Эдвард в замешательстве посмотрел на меня.

- Ты не собираешься возвращаться в школу Пармы? – я подумала, что это был глупый вопрос, ведь мы никогда раньше самостоятельно не принимали серьезных решений, заранее не обсудив их друг с другом.

- Возможно, я буду не в состоянии, - улыбнулась я.

Он до сих пор ничего не понимал.

- Почему?

Я полезла в карман шорт, вытащила палочку теста на беременность и подала ему.

- Знаешь, что это такое?

Он опустил глаза и прочитал то слово, которое не оставляло возможности гадать.

- Вы беременны? Белла, мы беременны?

Я улыбнулась.

- Думаю, нам пора написать письмо епископу и пожаловать на неэффективность метода естественного планирования семьи.

- Мы беременны?

- Да. Беременны.

- УХ ТЫ! – он спрыгнул с качелей и, схватив меня на руки, поцеловал. Той ночью мы отпраздновали событие множеством потрясающих способов.

И вот наступил июль следующего года. Эдвард проводил тренировку футбольной команды на том же поле, что и пять лет назад, а я сидела на трибунах и пускала слюни, глядя на своего потрясающего мужчину. Так же, как и пять лет назад.

Эдвард подал свисток, отпуская ребят, и пошел к подножию трибуны, вытирая футболкой грудь. Я знала, что он дразнит меня. Он видел, как я смотрела на него, и понимал все мои пошлые мыслишки о нем. Я хотела во всем обвинить гормоны беременности, но не могла. Он всегда приводил меня в такое состояние.

Эдвард остановился внизу лестницы и поинтересовался:

- Как ты, моя миссис Метеор?

Я встала и улыбнулась, стараясь выглядеть беспечной, неуклюже маневрируя по лестнице из-за своих увеличившихся форм. Я больше не видела ног благодаря мальчику-монстру, которого носила в животе.

- У нас все хорошо, мистер Потрясающий… - но прежде, чем я успела сказать это, моя нога соскользнула со ступеньки, и я начала падать.

Это было похоже на дежавю. Сильные внимательные руки Эдварда поймали меня, прижали к его груди, и он посмотрел мне в глаза. Я видела в них любовь, благоговение и изумление.

- Так же, как в первый день, - прошептал он.

- Да.

- Знаешь, Белла, в тот день я едва справился с непреодолимым желанием поцеловать тебя. Было трудно устоять.

- Интересно, что бы произошло, поцелуй ты меня тогда?

- Ты позвонила бы в полицию? – улыбнулся он.

- Я бы не сделала этого.

Эдвард посмотрел на меня глазами умудренного опытом человека.

- Мне, скорее всего, безмерно понравился бы тот поцелуй, а потом я, далеко убежав, по ночам мечтала о повторении, - усмехнулась я, лукаво глядя на него.

- Теперь я не беспокоюсь, что ты убежишь от меня, миссис Метеор…

- Эдвард, ты так и не сказал мне, из какой книги ты позаимствовал мисс или миссис Метеор?

Он смутился.

- Ты будешь смеяться, но та цитата так подходила к нашей ситуации, что я не смог проигнорировать ее.

- Ну и? Откуда она?

- «Новолуние», одна из книг «Сумеречной саги».

Я хихикнула.

- Ты сравнивал нас с вампирами?

- Он был не просто вампиром. Почти человеком, описывающим любовь всей его жизни. Он с самого начала понимал, что она предназначена ему, так же как я понял это. У меня много общего с ним. Единственное, я не сверкаю.

Я рассмеялась.

- Ты такой дурачок – милый дурачок. Я так сильно люблю тебя.

Он приласкал мой большой живот рукой, нежно придерживая талию другой, и начал цитировать:

- «До встречи с тобой моя жизнь походила на безлунную ночь. Очень темную, но с редкими проблесками звездного света и разума… и затем ты пересекла мое небо подобно метеору. Внезапно все охватил огонь; появился блеск, возникла красота. Когда метеор исчез за горизонтом, все покрылось мраком. Ничего не изменилось, но мои глаза были ослеплены светом. Я больше не мог видеть звезды». (п/п: «Новолуние» Стефани Майер)

А потом Эдвард Каллен, моя любовь, любимый, прекрасный и потрясающий муж поцеловал меня, и я больше не могла видеть звезды.