- Почему она не плачет? – обеспокоено спросила Белла.
И как только она произнесла эти слова, самый прекрасный звук наполнил комнату – плач моей дочери.

Эдвард

Думаю, мы все выдохнули с облегчением, когда услышали этот сладкий звук.
Я улыбался от уха до уха и очень гордился тем, что сделала Белла, и для чего она сделала это. Я гордился тем, что она – моя девушка. Белла была очень сильной, и я безумно ее любил.
Медсестра запеленала малышку в маленькое розовое одеяльце, прежде чем передать ее Белле.
– Три килограмма двадцать грамм и сорок девять с половиной сантиметров. Поздравляю! – сказала медсестра девушке и улыбнулась, после чего положила малышку Белле на руки, и на ее лице появилось выражение шока.
– Держи ее, Белла, – пробормотала Роуз, и девушка крепче ухватилась за маленький сверток, хотя казалось, что она боится сломать ее.
Глаза девушки наполнили слезы, а улыбка не покидала ее губ, пока она смотрела на малышку в ее руках. Но внезапно она подняла голову, и с выражением грусти посмотрела на Роуз.
– Иди к мамочке, – прошептала она детке, последний раз целуя ее прямо в носик.
Рози посмотрела на нее с благоговением, все ее естество кричало о том, как она гордится Беллой. Я подошел к ней и остановился за ее спиной, стараясь, наконец-то, увидеть свою дочь, и когда мои глаза ухватились за это сокровище, слезы почти рекой полились по моим щекам. Они загораживали мне зрение, поэтому быстро смахнул их рукой.
Она мирно посапывала в своем розовом одеяльце, открыв маленький ротик, зевая время от времени. Небольшие пряди бронзовых волос прилипли ко лбу, и маленькие розовые губки сомкнулись, как только она уснула. В этот момент я подумал, что именно так выглядят ангелы.
– Хочешь подержать ее? – спросила Роуз. Я кивнул, и она передала ее мне. Малышка была как пушинка, даже не чувствовалась на руках. Ее маленькие ручки поднялись к розовому личику, как будто она пыталась пососать палец. Она была настолько прекрасной, что я и поверить не мог, даже несмотря на то, что была покрытой гадкой вязкой штукой.
Мои глаза нашли глаза Беллы, и она смотрела на нас с легкой улыбкой и толикой усталости. Ей нужно было отдохнуть. Она глянула прямиком на меня, просто взглядом говоря, что она любит меня, и я ответил тем же. Кто бы сделал иначе?
Даже когда ее глаза закрылись, и она задремала, улыбка все еще оставалась на ее губах.
– Нам нужно ее вымыть, – сказала медсестра. Я улыбнулся и прежде, чем отдать малышку, поцеловал ее в лобик, после чего ее унесли из палаты.
– Белла, тебе пока нельзя спать, давай, подержись еще чуть-чуть, а потом ты сможешь отдохнуть, – сказал ей Карлайл и кивнул, она поднялась в положение сидя.
Примерно через час Беллу привезли в ее палату на коляске, так как сил ходить у нее не было. Я никогда не видел ее настолько измотанной, да никто ее такой не видел. И как только ее голова коснулась подушки, она сразу же уснула.

Белла

– Мамочка, смотри, – я повернулась лицом к маленькой девочке. Она помахала мне ручонкой, призывая смотреть на нее, и я улыбнулась. Ее бронзовые волосики светились на солнце, глаза казались топленым шоколадом, а милое личико украшала улыбка. Это была моя дочь.
– Я смотрю, продолжай, – и в этот момент ее лицо искривилось.
– Ты не моя мамочка. Где же моя мамочка? – девчушка упала на колени, проливая горькие слезы. Я хотела утешить ее, мне нужно было коснуться ребенка, но не могла пошевелиться.
– Кто твои мамочка и папочка? – слезы катились по ее пухлым щечкам, когда она смотрела на меня.
– Розали и Эдвард Каллены, – ответила она. Я оглянулась, чтобы посмотреть, где же они были, но так и не увидела их.
– Где в последний раз ты их видела? – девочка молчала. – Как тебя зовут? – она посмотрела прямо на меня своими карими глазами.
– Ты должна знать! – закричала она, после чего встал, и, повернувшись, убежала от меня. Я старалась догнать ее, но так и не смогла.
Я видела, как она все дальше и дальше отдаляется от меня, покидая мою жизнь навсегда. Боль пронзила мою грудь от понимания того, что я никогда больше ее не увижу. Девчушка была права – я должна была знать ее имя, но не знала. Она бросила меня, и я осталась одна.

Я резко открыла глаза, понимая, что мои щеки мокрые от слез. В комнате было темно, наверное, уже было позднее время. Палата была пустой, и я находилась в одиночестве.
Я все вспоминала свой сон о маленькой девочке, точно такой же, какую я недавно родила, только во сне она была немного старше и еще прекраснее, если это вообще возможно. Мне не хотелось ее терять, но она никогда не была моей и никогда не будет.
Краем глаза я увидела свою сумку в углу палаты. Одеться в свою пижаму казалось прекрасной идеей, ведь мне так хотелось сбросить с себя этот больничный халат, в котором я была до сих пор. Я встала с кровати, вздрогнув от неприятных ощущений и, добравшись до сумки, взяла свою пижаму, направляясь в ванную.
Я переоделась и обратно забралась в кровать, стараясь утроиться поудобнее. Я переживала странные чувства, когда понимала, что у меня нет живота, и что никто не пинает меня изнутри. Что я не чувствовала ребенка в себе. Чтобы привыкнуть к этому, нужно какое-то время.
В этот момент открылась дверь, запуская небольшую полоску света в комнату. Я повернулась и увидела, что это был Эдвард. Он легонько прикрыл дверь, чтобы не побеспокоить меня, подвинул кресло поближе к кровати и уселся в него.
– Привет, – сказала я хриплым голосом.
– Привет, как ты?
– Нормально. Как малышка? – я действительно хотела знать это.
– Она в детской комнате. Роуз и Эммет уехали домой, чтобы все там приготовить, – я кивнула.
– Вы уже дали ей имя? – мне хотелось узнать ее имя, ведь сон нес в себе какое-то значение. Эдвард улыбнулся и кивнул.
– Шеннон Изабелла Каллен, – на моих губах расцвела улыбка. Имя было действительно красивым.
– Оно прекрасное.
– Я рад, что тебе нравится.
Мы посидели немного в тишине, каждый думая о своем. Я не могла не заметить, что Эдвард нервничал – его ноги прямо таки отпрыгивали от пола.
– Ты можешь пойти к ней, – захихикала я. Даже идиоту было понятно, что он соскучился по дочери.
– Могу я прийти с ней сюда? Не хочу оставлять тебя одну, – я даже толком не знала, хотела ли я встретиться с ней.
– Конечно, – Эдвард улыбнулся и, прежде чем уйти, оставил на моих губах быстрый поцелуй.
Я терпеливо ждала его возвращения и, чтобы хоть как-то убить время, начала разглядывать стены и потолок, в которых, между прочим, ничего интересного и не было.
Совсем не ожидая того, что Эдвард вернутся так быстро, я подпрыгнула, когда резко открылась дверь. Он крепко прижимал к себе девочку, которую завернули в пеленку. На маленькую головку надели розовую шапочку, а личиком она воткнулась в рубашку своего папочки.
Он закрыл дверь и подошел к тому же креслу, в котором сидел и до этого. Каждый, кто бы увидел его в этот момент, смог бы сказать, что он был горд. Его лицо сияло, а губы растянулись в улыбке. Я опустила взгляд и посмотрела на детку Ка. На Шеннон.
Я не могла поверить, что это действительно она. В сравнении с моим огромным животом девочка была такой крохотной. Я понимала, что звучит это по-дурацки, но все же мой живот был размером с бочку. Девчушка зашевелилась, устраиваясь в папиных руках поудобнее. Я знала, что Эдвард наблюдает за мной, но совершенно не хотела отрывать взгляд от этой прекрасной малышки.
– Держи, – он встал и предложил мне взять ее. Я улыбнулась и взяла ее на руки, где она поместилась. Ее личико было таким идеальным, а глазки были все еще закрыты. Она казалась мне такой хрупкой, что я даже боялась ее поломать.
И когда ее глазки открылись, я чуть не задохнулась. Они были коричневыми, как и мои. Я ожидала, что она заплачет, но малышка тихонько лежала на моих руках и смотрела на меня.
– Она проснулась, – прошептала я Эдварду.
– Правда? А какого цвета ее глаза? – я опять посмотрела на малышку.
– Подойди и взгляни, – он поднялся с кресла и наклонился, чтобы посмотреть.
– Коричневые, – выдохнув, сказал он.
Его глаза на минуту задержались на моих, разделяя этот прекрасный момент. Он наклонился и легонько поцеловал меня. Наши губы двигались в идеальном ритме, как будто танцуя чувственное танго.
Через мгновенье маленькая девочка дала о себе знать, поэтому я отстранилась от Эдварда и посмотрела на нее. Она разглядывала нас, скорее всего, думая о том, что тут происходит. Бедное дитя.
– Извини, малышка, – проворковала я, целуя ее маленький носик. Ее глазки опять закрылись, и она сладко зевнула. Это было так прекрасно.
Я не могла отвести от нее взгляд, пока она тихо посапывала у меня на руках. Еще девять месяцев назад я даже и не думала о том, что у меня будет ребенок. Я так зациклилась на своей любви к Эдварду, что даже не думала об этом. Тем более не понимала, что ребенок у меня будет от мужчины, которого я люблю.
И пока я смотрела на нее, я осознала, что эта малышка не моя. Никогда не была моей и никогда не будет, как бы мне этого ни хотелось. Этот ребенок принадлежал моим друзьям.
Я смахнула слезы со своих глаз и отвернулась от нее.
– Возьми ее, – попросила я. Эдвард казался удивленным, но все же забрал у меня малышку. Как только мои руки освободились, я повернулась к ним спиной, утыкаясь носом подушку. Роняя горячие слезы, я старалась побыстрее уснуть.