Глава 19. Xeranthemum

Дорогие читатели, музыка к этой главе просто само совершенство. Ни в коем случае не проходите мимо.


Adam Hurst - Flor De Noche
Adam Hurst - Wake
Adam Hurst – Ruin

~oЖo


Как можно быстрее я бросаюсь между Эдвардом и Элис, чтобы забрать конверт. Теперь на нем уже три руки, причем никто не собирается отпускать. Эдвард держится за конверт, смотря на меня так, словно видит первый раз в жизни, и даже если я понимаю, что утаивание правды от него является своего рода предательством, я все равно нахожусь в ужасе. Если честно, часть меня до сих пор не признает, что я выбралась из театра целой и невредимой. Я до сих пор дрожу, и это чертовски хорошо, что мой желудок уже пуст, поскольку в ином случае потасовка с двумя людьми, которые, помимо моей семьи, очень важны для меня, уж точно бы разрешила эту проблему.

- Прекрати, Белла, - вразумляет Элис, глядя на меня широко распахнутыми, полными страха глазами. – Мне не надо, чтобы Эдвард читал это, он должен просто понюхать.

Эдвард наклоняется и принюхивается к конверту, после чего отшатывается от него так, как сделало бы большинство людей, подойдя близко к гремучей змее. Элис отпускает бумагу и садится на кровать, внезапно увлекшись моими цветами. Я выиграла битву и вцепляюсь в приглашение с такой силой, словно это спасательный круг, а не катализатор запутанной цепочки событий.

- Так красиво, ромашка означает невинность, - говорит она, вынимая один цветок из папиного букета, затем добавляет красную орхидею и сиреневый цветок и подносит их к свету. – Красная орхидея: прекрасная леди. Xeranthemum: бессмертие. Забавно, он подарил тебе бессмертник. Он не шутит. Бессме…

Элис умолкает и зажимает голову руками, раскачиваясь вперед и назад. Эдвард смотрит на нее с шокированным выражением на лице.

- Он страдает, - стонет она, и по ее щеке скатывается одинокая слеза. – Я чувствую это. Пожалуйста, пожалуйста, помоги мне. Теперь ты знаешь, ты знаешь, что с ним происходит. Ты вряд ли захочешь, но теперь ты мне поможешь.

- Элис, - шепчет Эдвард, в его голосе явно ощущается боль. – Если ты права, может быть уже слишком поздно. Я не в состоянии что-либо исправить.

- Нет, нет, нет, НЕТ! – неожиданно громко вопит она. – Я видела это, все это. Я видела, как ты вдыхаешь запах бумаги, а теперь ты знаешь, что с ним случилось. Ты можешь помочь мне найти его, я знаю, что можешь.

Эдвард садится рядом с Элис и смотрит на меня с немым вопросом в глазах.

- Что случилось, Белла? – умоляет он.

- Что она видит? – спрашиваю я приглушенным шепотом.

Эдвард бросает на конверт многозначительный взгляд. Элис снова стонет, будто кто-то причиняет ей физические страдания. Такое чувство, словно моя грудная клетка крепко стянута металлическими полосами, которые препятствуют нормальному дыханию.

- Элис, тебе необходимо успокоиться, - просит Эдвард, ложа руки на ее плечи. – Мне неизвестно, что с ним случилось. И мне действительно нужно узнать, что же находится в том конверте и как он оказался у Беллы.

- Одну секунду, Эдвард, - вздыхаю я, увиливая от прямого ответа.

Как мне сказать ему все, что ему обязательно надо знать, при этом не подвергая все риску?

- Элис, подожди всего мгновение, - мягко обращается к ней Эдвард, а затем обратно поворачивается ко мне. – Белла, пожалуйста, поговори со мной и расскажи, что же случилось. Я понимаю, ты напугана, но у нас сложилась очень серьезная ситуация, и я нуждаюсь во всей информации, которую только могу получить.

Он прав, и только я принимаю решение рассказать ему все, как Элис вдруг снова взрывается в рыданиях.

- Это ДЖАСПЕР! – вопит она, вскакивая с кровати, чтобы наброситься на Эдварда голыми руками. – Он один, ему больно, и я знаю, что ты в силах помочь мне! Ты! Ты хотя бы человек?

Она колотит его по всему, к чему в состоянии дотянуться: по груди, лицу, рукам. Я знаю, что то, что она сейчас делает, причиняет вред ее рукам, но она не обращает внимания на боль и повреждения. Эдвард же просто стоит на месте, объятый виной и сожалением.
- Эдвард, ее руки! – рыдаю я, и Эдвард быстро обхватывает ее ладони своими руками.

Затем переворачивает их. Ее кожа – ярко-розового цвета, а красивое лицо - искажено болью и гневом.

- Что ты такое? – требовательным тоном спрашивает Элис, ее глаза полыхают отдаленным пламенем. – Ты никогда не ешь! Ты всегда чертовски холоден! Я знаю, ты в курсе того, что случилось с Джаспером. Он ГОРИТ, Эдвард, я чувствую это! Пожалуйста… ты… мне плевать, кто ты… Ты мой друг! Пожалуйста?

В одну секунду, с интервалом в несколько предложений, она от гнева переходит к мольбе; от ярости к неистовому горю. Эдвард выглядит так, словно хочет заплакать, но не может. Правда, я справляюсь с рыданиями за двоих. Элис перестает плакать и начинает раскачиваться, перекрещивая свои покрасневшие руки на груди в области сердца, как мертвец.

Я выглядываю в коридор, до смерти боясь увидеть там Деметрия, но холл пуст за исключением девушки с желтым пластиковым контейнером для душа. Элис, благослови ее Боже, подобрала каждый лепесток. Понимая, что все еще босая, я решаю, что сейчас лучшее время позаботиться об этом. Оставляю юбку и шорты, за неимением лучшей альтернативы в квартире Эдварда, надеваю пару чистых носков и старые удобные кроссовки и вдруг замираю от страха.

- Элис, - спрашиваю я в надежде, что она сможет ответить мне. – Ты, случайно, не забрала мою одежду из гримерки?

- Нет, теперь у них есть твои вещи, - шмыгает носом Элис, уставившись на что-то несуществующее в комнате. – Не отдавай их назад, они слишком хорошо пахнут. Белла, тебе нужно носить плащ. Они иногда носят их. Эти люди так прекрасны, не правда ли, Белла? Как звезды, они не смеют выходить на солнце. Как и ты, Эдвард. Ты никогда бы не вышел на солнце, так что ты можешь помочь мне. Просто помоги мне найти его.

- У кого твоя одежда, Белла? – спрашивает Эдвард низким ровным голосом, поглаживая меня по щеке. – Обещаю, буду держать себя в руках, но ты должна рассказать мне, что происходит. Просто доверься мне, пожалуйста.

- Я расскажу, Эдвард, но мы должны убираться отсюда, - поспешно шепчу я в ответ. – Нам просто необходимо уходить отсюда – из любого места, которое пахнет мной. Что насчет Элис? Она видит что-либо реальное, как в прошлую осень?

- Я не могу понять: то ли это что-то, что может случиться, то ли это уже происходит, - предполагает он, рассматривая ее руки. – Все образы перемешаны в беспорядке. Очевидно, некоторые из этих вещей еще не произошли. Просто не могли. Мы ведь даже еще не в Италии.

- Ты знаешь, Эдвард, - опять всхлипывает Элис, комкая одеяло в руках. Он скользит на кровать рядом с девушкой, заключая ее в объятия, словно ребенка. – Я знаю, что ты знаешь. Просто скажи мне. Просто скажи мне, как найти его. Он моя жизнь, Эдвард. Пожалуйста, помоги мне… пожалуйста.

- Мы поможем тебе, Элис, - обещаю я, наконец-то открывая конверт.

- Я знаю, что поможете, - кивает она, судорожно хватая ртом воздух. – Вы, ребята, любите меня.

Я читаю содержимое фальцованной бумаги кремового цвета, и мои плечи обмякают от облегчения. Это чрезвычайно простое приглашение на завтрашний вечер. Эдвард и я любезно приглашены… бегло скольжу глазами по формулировке текста, но все выглядит вежливо, формально и необычайно нормально как для встречи с могущественными вампирами. Они даже сообщают нам, что одежда может быть повседневной. Хотя при таком темпе завтрашний вечер для нас, похоже, может и не наступить, так что сейчас, когда пропал Джаспер, об этом я начну волноваться в последнюю очередь. Протягиваю бумагу Эдварду, который берет ее в руки и застывает на месте сразу после прочтения. Интересно, есть ли в тексте что-нибудь этакое, придающее приглашению другое значение для вампиров.

- Он отпустил меня, – шепчу я Эдварду, пытаясь успокоить его. – Как бы то ни было, Аро предоставил мне выбор.

- Аро говорит, что есть выбор, но он никогда не отпустит нас, – как во сне говорит Элис. - Мы - самые сильные представители его стражи.

Эдвард пристально смотрит на нее, и на его лице устанавливается мрачная решимость. Элис только раскачивается вперед-назад на кровати, чередуя крики, полные боли, и просто случайные высказывания. Они совершенно лишены смысла, но Эдвард, по всей видимости, воспринимает с чрезвычайной серьезностью каждое слово.

- Элис, думаю, тебе лучше постараться принять, что Джаспера больше нет, – предупреждает Эдвард.

- Джаспер найдет меня, он укусит меня, он примет меня, – печально напевает Элис. – По крайней мере, мы всегда будем вместе. Я и Джаспер, ты и Эдвард. Все четверо, вместе, навсегда. Это единственная хорошая вещь в вечности.

- Что она видит? – спрашиваю я Эдварда.

- Как и говорит: нас четырех в качестве членов стражи Вольтури, – бормочет Эдвард.

- Что, все уже предопределено? - в ужасе спрашиваю я. – Я не хочу быть такой, как они.

- Я тоже, – говорит он. – Я некоторое время был сосредоточен на вещих проблесках Элис. Видения очень точны, но ее человеческий мозг слишком медленно обрабатывает информацию. Она меняется всякий раз, когда люди меняют свои мысли. Думаю, именно этот метод проб и ошибок надо применять до тех пор, пока мы не придумаем верное решение

Сейчас я понимаю, почему он был так сосредоточен на ней. Если разум Элис недостаточно быстр, чтобы переработать то, что она видит, то мыслительные способности Эдварда успешно с этим справляются. Он может читать ее, словно компас, и вытащит нас из этого. Столь необходимая волна облегчения омывает меня, немного рассеивая панику.

- Эдвард, - напоминаю я ему, – нам надо уходить. Может быть, мы сможем помочь Элис найти Джаспера и разузнаем что-нибудь?

Он поворачивается, чтобы посмотреть на Элис, которая в это время разглядывает свои распухшие руки. Некая толика паники возвращается ко мне. Как Элис вообще будет играть на скрипке? Как они с Джаспером будут вместе, если тот – новорожденный вампир?

- Сломаны, - едва слышно произносит Элис, и сочувственный взгляд Эдварда подтверждает это. – Не волнуйтесь, они заживут в огне. Джаспер терпит боль намного сильнее, чем эта.

- В каком огне? – спрашиваю я. – Что там с Джаспером?

- Сейчас образы меняются чрезвычайно быстро, все очень неопределенно, кроме превращения Джаспера, - говорит Эдвард. - Он был укушен вампиром сегодняшним вечером. Эта часть, вероятно, уже состоялась, и я наверняка могу предположить когда. Первое видение о изменении Джаспера у Элис произошло в 19:42, почти в конце его лекции.

- Где это произошло? – спрашиваю я.

- В Блайт-Холле, - произносят они с Элис в унисон.

- Давайте начинать оттуда, - предлагаю я, поскольку эти двое больше обеспокоены видениями, чем тем фактом, что где-то здесь поблизости околачивается мой настоящий и наихудший ночной кошмар, пытаясь найти меня, и у которого, благодаря забытой в театре одежде, точно есть мой запах.

- Как быстро может двигаться джип Джаспера? – спрашивает Эдвард у Элис, выуживая ключи из кармана ее пальто.

- Ты успеешь вовремя, - говорит она, подходя к двери. – Ты услышишь моего Джаспера.

- Позволь мне, - шепчу я, в то время как Элис тянется к ручке двери. – Ничего не трогай, хорошо? Будет больно.

- Все и так уже болит, - говорит она, обращая ко мне остекленевший и безжизненный взгляд. – Боль утихнет с последним биением сердца. Прости, Белла. Я знаю, ты хотела быть первой.

Первой. Это слово пронзает меня на удивление сильным чувством ревности.

Безусловно, если Джаспер претерпевает сейчас изменение, Элис непременно должна быть превращена, причем в ближайшее время. Ничто и никогда не сможет стереть из их памяти воспоминания о том, кем они приходятся друг другу. Он найдет ее, и, если будет находиться под контролем Вольтури, те вскоре прознают о ней. Если Эдвард может читать Элис в нашу пользу, могу только представить, что подумает Аро, как только узнает о ней. Если он приехал в Сиэттл, чтобы выяснить все о моем таланте певицы или какого-то там щита и еще вдобавок так доволен Джаспером… Интересно, а чему Аро так радовался? Тому, как Джаспер умеет обращаться с людьми, отчего они буквально счастливы делать все, что он их попросит? Что бы это ни было, Аро, судя по всему, чрезвычайно доволен такой находкой. А вот заполучить Элис будет подобно Рождеству. Я останавливаюсь внутри лифта и поворачиваюсь к Эдварду.

- Если у Аро будет Джаспер, он узнает об Элис, – говорю я, озаренная догадкой. – Если он обратит ее, то тогда будет в состоянии читать ее так, как ты это делаешь сейчас! Но как мы сможем…

- Если у него будет Элис, он выяснит, как добраться до тебя, – подтверждает Эдвард, его голос обманчиво спокоен. – А как только он доберется до тебя, у меня не останется выбора. Ее видения безошибочны. Мы будем под контролем Аро на протяжении неопределенного времени. Тогда его невозможно будет остановить.

- Нам надо найти Джаспера первыми, – произносим мы с Элис одновременно.

- Я знаю, - говорит Эдвард, прижимая меня к себе, в то время как лифт везет нас вниз. – Аро не должен узнать о тебе, Элис. Он не может забрать Джаспера.

- Роуз хочет еще одну свадьбу, в этот раз на острове, – выдает Элис, и ее лицо оживляется. – Она разрешит мне выбрать все, кроме платья.

Я смотрю на Эдварда в замешательстве.

- Это было просто предположение, – говорит он. – Думаю, она видит, что наш метод работает. Я должен…

- Ты должен добраться до Карлайла, чтобы изменить ее? – спрашиваю я. Эдвард кажется чрезвычайно сконцентрированным, а выражение лица Элис снова становится мрачным.

- Аро никогда не отпустит нас, - шепчет она. – Карлайл уничтожен просто так.

- Я должен изменить ее сам, - хмуро говорит Эдвард.

~oЖo~

Эдвард начинает поиски с подиума, на котором Джаспер, должно быть, читал лекцию, принюхиваясь ко всему на своем пути по направлению к задней части комнаты. Я охватываю руками плечи Элис, стараясь удержать ее, чтобы она никуда не ушла и не затерялась. В это время Эдвард сосредотачивает внимание исключительно на заднем ряде, внезапно буквально замирая на месте.

- Элеазар? – шокировано восклицает он. – Я не понимаю; он давно покинул охрану и никогда бы не сотворил вампира. И еще кто-то, кого я не узнаю... Думаю, женщина.

- Элеазар, это о нем они упоминали. Его там не было. Рената сказала, что он припрятал подарок для Аро, - сообщаю я Эдварду. – Полагаешь, она имела в виду Джаспера?

- Я так и знала! Вампир, - смеется Элис сквозь слезы. – Я знала. Белла, а ты, ты знала?

- Его семья не убивает людей, - говорю я, спеша развеять выводы, формирующиеся в ее голове. – Эдвард не убивает людей, он охотится на оленей и других животных.

Глаза Эдварда прикованы к Элис, в то время как он сам достает из кармана свой телефон.

- Карлайл, где ты? – спрашивает Эдвард, едва останавливаясь, чтобы дождаться ответа. – Ты знал, что Аро в Сиэттле?.. Он чертовски сильно напугал Беллу и пригласил нас двоих встретиться с ним завтра вечером… Карлайл, расскажи мне о Деметрии… ну, он тоже здесь и не может выследить Беллу, но, предположительно, встречал меня однажды… не могу ничего понять… Довольно похоже на правду… Мы были приглашены, да, такими, какими есть на завтрашний вечер. Его заинтересовала Белла, еще у него есть Элеазар из рода Денали… Нет, я не видел его, но его запах здесь, и Белла узнала имя…

В то время как Эдвард быстро все поясняет Карлайлу, правда, не упоминая о наших друзьях, Элис начинает что-то бормотать и пытается пошевелить пальцами, но они настолько сильно распухли, что каждое движение заставляет ее плакать.

- … тогда завтра днем, - заканчивает Эдвард с заметным облегчением в голосе. – Пожалуйста, включи телефон, как только приземлишься. Возможно, нам придется все время двигаться.

- Он уже едет, - сообщает нам Эдвард, захлопывая телефон. – Пойдем.

Надеюсь, он говорит о Карлайле.

Мы следуем за Эдвардом в ночь, волочась и постоянно отставая, в то время как он быстро движется сквозь полумрак. Сперва мы следуем по довольно прямому пути в направлении «Клавиш», и меня не покидает образ Джаспера, так же идущего по этой привычной для нас дороге. Элис быстро шагает, ее лицо спокойно все то время, пока мы проделываем наш путь. Продолжаем скользить вдоль тротуара до тех пор, пока Эдвард не останавливается и резко сворачивает вправо, рыская между двух зданий. Позади колючих кустарников он нагибается и ощупывает землю.

- Это случилось здесь,- говорит он. – Правда, похоже, на этом пути Элеазара и Ренаты разошлись. Ты уверена, что именно Элеазар спрятал его?

- Так она сказала, - настаиваю я. – Аро спросил, почему она не с ним, и сказал, что гуманисты всегда теряются. Рената же ответила, что Элеазар занимается сокрытием сюрприза.

- Сюрприз! – заметно оживает Элис. – Я вижу церковь и желтую ленту. Нам нельзя туда входить. Строительная зона. Джаспер там. Другой путь ведет к неприятностям.

Эдвард смотрит в одну сторону, в направлении Комплекса исполнительных искусств, затем в другую, дальше от кампуса и ближе к старой части города. Я замечаю ветхую старую церковь, двери которой испещрены желтой предупреждающей лентой. Как только мы подходим ближе, изнутри здания становятся слышны приглушенные мужские крики.

- Джаспер! – судорожно вздыхает Элис и стремительно несется к двери.

Подруга пинает несчастную дверь до тех пор, пока Эдвард не вынимает ее из петель. После того как мы входим внутрь, он аккуратно устанавливает дверь на место, берет меня за руку, и мы следуем за Элис в кромешной тьме. Я слышу, как чиркает спичка, и когда мои глаза привыкают к тусклому свету тонкой свечи, вижу долговязую фигуру Джаспера, корчащуюся на мраморном полу, и Элис, склонившуюся около своего мужа. Эдвард протягивает мне свечу, и мы подходим ближе. Нижнюю половину лица Джаспера закрывает туго замотанный платок, приглушающий его крики.

- Джас, любимый, - всхлипывает Элис, избавляясь от тряпки на его лице.

Когда крики Джаспера начинают отражаться мощным эхом от осыпающихся стен, Эдвард закрывает мне уши руками. Лицо друга искажено агонией – усиленным отображением лица Элис.

- Теперь ты понимаешь, почему я колеблюсь? – шепчет мне Эдвард, когда я склоняюсь над друзьями, наблюдая за лицом Джаспера. – Мысль о том, что я заставлю тебя пройти через такое… Я не вынесу этого, Белла.

- Как долго? – спрашиваю я.

- Его укусили только раз, - бормочет он. – И он большой. Три дня, может быть? Если она питалась от него, даже дольше.

- Я все еще хочу, - упрямлюсь я, наблюдая за тем, как расслабляется лицо Элис, когда она притрагивается к мужу. – Ты того стоишь.

Подруга больше не кажется сумасшедшей теперь, когда я знаю, что она чувствует и видит. Она тихая, если только немножко похожа на привидение. Целуя лицо, руки и глаза Джаспера, Элис все время нашептывает ему, что она здесь, что любит его, что так сожалеет о его страданиях. Она все еще плачет, но выглядит намного умиротворенней.

- Он знает, что ты здесь, - говорит Эдвард за мгновение до того, как Джаспер делает судорожный вдох. – Это помогает. Элис, я должен с тобой кое о чем поговорить. Это серьезно.

- Я знаю, Эдвард, - шмыгает носом она.

Джаспер продолжает безостановочно метаться, на его багрового оттенка лице выступают вены и жилы. Я тянусь, чтобы пригладить его волосы, чувствуя необходимость хоть как-то утешить его. Думаю о дневниках Эдварда, и горящий дом кажется мне абсолютно недостаточной метафорой для мучений, происходящих на моих глазах.

- У тебя все еще есть выбор, - грустно говорит он. – У Джаспера, боюсь, его уже нет. Тебе не обязательно становиться монстром. Ты все еще можешь избежать всего этого.

- Монстром? Имеешь в виду таким как ты? – вздыхает Элис, качая головой. – Я не оставлю его. Эдвард, мне не нужно ничего, если я не смогу быть вместе с Джаспером. То, что Белла говорила о твоей семье, что они не убивают людей… Это правда?

- Правда. Мы охотимся на животных и стараемся вливаться в нормальное общество.

- А этот Аро? Он убивает людей? – спрашивает она, поглаживая лицо Джаспера тыльной стороной своей распухшей руки.

- Многих из них, - говорит он, и я вздрагиваю.

- То, что происходит с Джаспером, нельзя остановить или исправить, не так ли? – обреченно спрашивает она, больше подтверждая, чем спрашивая.

- Мне так жаль, Элис, - шепчет Эдвард. – Я бы не выбрал этого для тебя.

- Там была прекрасная блондинка по имени Роуз? – спрашивает она после минутного молчания. – Это было реально?

- Это моя сестра, и да, то, что ты видела – это очень реальные перспективы, - разъясняет он. – Элис, я никогда раньше никого не превращал. Я знаю, как это происходит в теории, и могу сделать так, что все произойдет быстрее, но сделать боль терпимей мне не под силу.

- Мне и так уже больно, Эдвард, - говорит она. – Я решаюсь на это из-за Джаспера. Пожалуйста, Эдвард?

Я ничего не слышу, но Эдвард и Элис внезапно обращают панические взгляды в сторону выхода.

- Он идет? – спрашиваю я.

- Они в нескольких милях отсюда, - говорит Эдвард, перекидывая долговязое тело Джаспера через одно плечо так, словно он ничего не весит. – Нам надо двигаться. Элис, постарайся сосредоточиться как раньше. Мы еще не в безопасности.

Мы выходим из церкви таким же образом, как и вошли, затем Элис смотрит в нескольких разных направлениях и оборачивается к Эдварду с недоуменным выражением на лице. Он сфокусирован, как лазер.

- Сюда, - говорит убедительно Эдвард, и мы, срываясь с места, начинаем бежать вниз по незнакомой улице. Даже неся Джаспера, Эдвард бежит намного быстрее, поэтому все время опережает нас. Не успев далеко продвинуться, он останавливается и возвращается обратно к нам.

- Элис, стань перед Беллой, - говорит он. – Белла, обними Элис, да, вот так. Не отклоняйся назад.

Затем внезапно подхватывает меня, и я чудесным образом оказываюсь сидящей на его руке вместе с Элис на своих коленях, и теперь мы уже обе заглядываем через его плечо. Улица мелькает перед глазами так быстро, что мне приходится отвернуться. Поворачиваю лицо, чтобы поцеловать его в шею в качестве немого «спасибо». Он не отвечает, лишь слегка склоняет ко мне голову.

После того как Эдвард опускает нас на землю, я не могу понять, где мы находимся, и только ко мне в голову начинает закрадывается мысль о том, что мы совершили огромную ошибку, как из-за угла неожиданно появляется такси. Запрыгивая в него, мы сначала приспосабливаем Джаспера и поддерживающую его Элис, а затем и меня, в основном на колени Эдварда. В считанные минуты мы снова возвращаемся к джипу.

- Может, вам стоит отвезти этого парня в больницу? Он выглядит довольно жутко, - обращается к нам таксист, в то время как я достаю ему десять долларов из своего кошелька.

- Так и сделаем, - мрачно отвечает Эдвард, перенося Джаспера из такси в джип и пристегивая его к сидению. – Поехали.

Элис забирается на заднее сидение к мужу и придерживает его в вертикальном положении. Не успеваю я покрепче закрепить ремень безопасности, как мы уже практически летим вниз по дороге, двигаясь настолько хаотично, что я вынуждена закрыть глаза. Чувствую прохладную руку на своем затылке и поднимаю взгляд, чтобы увидеть, как пристально всматриваются глаза Эдварда в мои. Он выглядит встревоженным. Улыбаюсь ему и опираюсь на его руку.

- Как ты еще можешь улыбаться? – грустно спрашивает он. – И это после тех испытаний, через которые мой мир заставил тебя сегодня пройти?

- Мы вместе, – простодушно говорю я и заглядываю на заднее сидение, где Элис и Джаспер опираются друг на друга, словно сломанные столбы. – Так же, как и они благодаря тебе. Куда мы едем?

- Национальный олимпийский заповедник, – отвечает он, доставая свой телефон.

- Они такого не ждут, – говорит тихим голосом Элис. – Там они нас не найдут.

- Розали, мне нужна услуга, - негромко говорит Эдвард. – Нет, на самом деле я не шучу… фактически, я прошу ответную услугу взамен каждой, которую я когда-либо делал для… Рочестер, именно, та ситуация с Эмметом, целиком…

~oЖo~

После почти часовой езды по шоссе, Эдвард осторожно съезжает с главной дороги и направляется прямиком в лес. Он выключает фары, и я открываю рот от изумления – несмотря на то, что мне все время кажется, что мы летим прямо на деревья, ничего не происходит, и машина продолжает так же ловко маневрировать между ними.

- Здесь есть дорога? Как ты можешь что-то видеть? – спрашиваю я удивленно.

- Это была главная дорога в лесу в последний раз, когда мы жили в этой местности, - говорит он, едва уворачиваясь от чего-то. – И мое зрение намного, намного лучше твоего.

У нас никогда не было официальных разговоров о вампирах, так что сегодня я пользуюсь моментом, чтобы научиться всяким новым вещам. Я и раньше понимала, что Эдвард силен, но все его предыдущие неосторожные проявления силы, столь впечатляющие меня, теперь, в сравнении, кажутся довольно пустячными. Мы двигаемся еще примерно двадцать минут таким же образом, время от времени джип резко заворачивает в густую пульсирующую темноту. Кажется, мы спускаемся по склону, после которого деревья начинают понемногу редеть. Я не вижу ничего, кроме скопления звезд вдалеке на небе, но ночной воздух придает ощущение свободы и свежести. Наконец мы останавливаемся, и мои глаза начинают понемногу приспосабливаться к картине из тысяч звезд, расположившихся в небе над нашими головами.

- Подождите здесь, я пойду проверю пещеру, нет ли в ней животных, - информирует нас Эдвард, как будто мы бы отправились куда-то без него. Затем целует меня в щеку. – Кричи, если услышишь рычание.

С таким вот тревожным заявлением Эдвард исчезает в кромешном мраке на одну долгую минуту. Я слышу громкий стук, но прежде чем успеваю разволноваться, он возвращается и забирается в машину, включая фары. Подгоняя джип прямо ко входа в пещеру, Эдвард располагает его под таким углом, чтобы обеспечить нам немного прикрытия и сузить проход.

- Мне необходимо поохотиться и замести наши следы, - обращается Эдвард к нам, его лицо слабо освещено яркой серповидной луной. – Я оставляю ключи в машине. Если тебя что-либо испугает, крикни, и я приду. Возможно, сейчас вам захочется попрощаться. Не знаю, сможете ли вы разговаривать по телефону или писать друг другу, но в течение года, если Белла останется человеком, вы не увидитесь лично.

Бледно-серебристые очертания профилей Элис и Джаспера на фоне дикой и глубокой темноты создают некую прекрасную и мрачную картину. Все то время пока Элис касалась Джаспера, его приглушенные крики постепенно становились все слабее, а затем и вовсе затихли. Ее руки обернуты вокруг его шеи в вызывающем сострадание защитном жесте, и мое сердце разрывается от мысли о том, что могло бы случиться, если бы Эдвард не мог изменить Элис. Она выглядит такой маленькой, такой хрупкой. У нее не будет никакого шанса против Вольтури, никакого выбора, если у них будет Джаспер.

- Так много звезд, - бормочет она, яркий контур ее лица запрокинут вверх в изящной дуге напротив дрожащего плеча ее мужа. - Это происходит на самом деле, Белла?

- Думаю, самое время рассказать тебе об Эдварде, – тихим голосом говорю я, надеясь, что у меня хватит на это времени.

~oЖo~

Я рассказываю Элис все, что знаю об Эдварде и Калленах, а также сообщаю те крохи информации, что успела разузнать о вампирах и Вольтури. Элис кажется более расслабленной, нежели удивленной, отчего мне становится немного неудобно, когда я вспоминаю, как безумно себя чувствовала из-за того, что Эдвард скрывал от меня правду. И только столкнувшись с Вольтури, я по-новому оценила его желание защитить меня. Чем дольше отсутствует Эдвард, тем громче и ближе воспринимаются случайные звуки в лесу. Проверяю телефон и обнаруживаю, что прием сигнала скачет от одной черточки к «отсутствию сети» и в обратном порядке. Джаспер стонет что-то напоминающее имя Элис, а я в это время чувствую чей-то взгляд на спине. Как раз собираюсь подать Эдварду сигнал, когда слышу незнакомый отчетливый звук, похожий на взмах огромных крыльев в непосредственной близости от джипа. Все, что мне удается, это издать слабый визг.

- Проклятье, что это было? – спрашиваю я, тогда как в темноте вновь воцаряется мертвая тишина.

- Большая серая сова, - отвечает невесть откуда появившийся Эдвард. – Редкая для этого леса, но она не собиралась навредить тебе. Думаю, ей просто стало интересно.

Эдвард поднимает Джаспера на руки и несет его вглубь пещеры. Из-за темноты я не могу точно увидеть, насколько далеко он зашел, но ко мне с его стороны не доносится больше ни звука.

- А если он проснется? – волнуется Элис. – Я не хочу, чтобы он был одинок и растерян.

- Он не придет в себя еще как минимум два дня, - сообщает ей Эдвард. – И поскольку ты небольшая, и я не буду… я не буду питаться от тебя, ты проснешься первой. Так ты сможешь все ему пояснить, если вспомнишь.

- Думаешь, вампир, который превратил его, питался от Джаспера? – спрашивает она, нахмурив брови.

- Так они обычно делают, - говорит Эдвард. – Удержаться довольно трудно.

- Где я буду, когда приду в себя? – спрашивает Элис после неловкого молчания, сильно смахивая на растерянную маленькую девочку.

- Ты об этом будешь знать гораздо лучше, чем я, - говорит он с улыбкой. – И не рассказывай мне, на случай, если Аро найдет способ коснуться меня. Может быть, потом у тебя появится возможность сказать Белле, но информация должна быть сдержанной. Кстати об этом, у тебя есть какая-нибудь бумага в джипе? Возможно, ты захочешь написать себе письмо. Твоя память будет несколько туманной, а нас, чтобы помочь тебе, не окажется рядом.

- Должно что-то быть, - говорит она, боль в ее голосе наводит на мысль о том, что она пытается пошевелить пальцами. – Джаспер любит гулять пешком и думать, поэтому обычно берет с собой что-то для записи, в случае, если его постигнет какая-то идея. Правда, писать я не могу.

- Я все сделаю, - предлагает Эдвард, - тем более писать я могу быстро.

В багажнике джипа мы находим фонарик и рюкзак со спиральным блокнотом, несколькими бутылочками воды и энергетическими батончиками.

Как и обещал, Эдвард записывает все, что говорит Элис, причем на максимальной для нее скорости. Ему не нужен фонарик, так что я забираю его, чтобы проверить Джаспера. Подойдя к другу, я слышу сдавленный стон, затем трогаю его лоб, который оказывается обжигающе горячим.

- Мне так жаль, Джаспер,- шепчу я, чувствуя вину из-за появления Вольтури. Я знаю, что не приглашала их, но Аро приехал увидеть меня.

Как только я поворачиваюсь, чтобы уйти, свет от фонарика зацепляется за что-то в дальнем углу, и я потрясенно выдыхаю, почти выпуская его из рук. Горный лев, больше меня и абсолютно неподвижен.

- Белла, не волнуйся, он мертв, - тихо окликает меня Эдвард. – Я собирался перенести его попозже.

Протягиваю руку, чтобы коснуться льва – все еще теплый и поразительно величественный. Это было могущественное существо, пока Эдвард не добрался до него. Вижу след от укуса на его шее и притрагиваюсь к нему, увлекшись своими умозаключениями. Мне показалось, что Эдвард просто зашел в пещеру, проверил ее и объявил о том, что она безопасна. На самом же деле она была уже обжита сильным хищником, которого Эдвард убил без колебаний и борьбы. И, несмотря на это, Эдвард выходил в лес еще немного поохотиться. Сколько же животных он обычно уничтожает во время охоты? Образ Эдварда, который сильнее, чем типичный охотник, моментально преображается в моем сознании, как только я пытаюсь представить его, убивающего и опустошающего этого огромного зверя в считанные секунды без единого звука и ущерба для одежды.

Это немного пугающе, но в каком-то первобытном смысле и необычайно волнующе. Думаю о нежных прикосновениях Эдварда, и мне становится любопытно, каково это – заниматься с ним любовью на равных. Видения, которые заполняют мои мысли, посылают по телу такие мощные волны желания, что я вынуждена прислониться к стене пещеры, чтобы устоять на ногах. И снова ловлю себя на ревности от того, что не я сегодня буду проходить превращение на задворках пещеры. Понимаю, что это ни моя, ни их вина, но не могу отделаться от некой доли жалости к себе. Я была той, кто готовился стать вампиром, и если бы я так и сделала, ситуация с Аро разрешилась бы намного проще.

- Не вижу причины, почему бы тебе просто не изменить и меня, - жалуюсь я, возвращаясь к Элис и Эдварду. – К тому же мы может сбежать в каком-то другом направлении, если с тремя новорожденными в одном месте будет чересчур много хлопот.

- Приглашение Аро было весьма конкретным, - хмурится Эдвард. – Если бы мне пришлось изменить тебя прежде, чем он увидится с тобой, нас ждали бы серьезные последствия.

- Я не заметила такого, - говорю я скептически. Я знаю, Эдвард предпримет все, лишь бы не причинить мне боли.

- Там говорилось: «Приходите такими, какие вы есть, особенно мисс Свон», Белла, - вздыхает Эдвард. - Поверь мне, я испробовал наши варианты с помощью Элис, но игнорирование этого приглашения ни в одном из случаев не обернулось ничем хорошим для нас.

- Ох, - говорю я неубедительно, в то время как Элис смотрит на меня с сочувствием. – Я просто предложила.

Элис на какое-то мгновение погружается в свои мысли, затем улыбается мне, а вслед за ней и Эдвард. Что бы они там ни видели, это нечто приятное, и я чувствую, как маленький лучик надежды начинает растапливать мои страхи.

- Что? – спрашиваю я в надежде. – Ты что-то видишь?

- Все будет хорошо, - говорит Элис, целуя меня в щеку. – Или, по крайней мере, может быть хорошо. Со временем нам удастся поговорить.

- Это значит, что я буду живой, - неуверенно шепчу я и закрываю глаза от облегчения.

Сразу же чувствую рядом с собой Эдварда, его тело словно мраморная колонна, его руки обернуты вокруг меня сильнее, чем я когда-либо могла представить.

- Конечно ты будешь живой, - горячо убеждает меня Эдвард, поднимая мое лицо к своему для ласкового защитного поцелуя. – Я никому из них не позволю причинить тебе боль. Я обещал, помнишь?

- Я знаю… просто… их так много, - говорю я. – Я беспокоюсь о тебе. Они – единственные, кто может причинить боль тебе, и их пятеро.

- Кавалерия уже в пути, - шепчет он. – Нам просто надо продержаться эту ночь, моя любовь. Все изменится завтра.

- Думаешь, этот Элеазар будет на твоей стороне? – спрашиваю я с надеждой.

- Надеюсь, - говорит Эдвард, - хотя я немного удивлен, что он вообще здесь, честно говоря.

- Рената сказала, он был недоволен тем, что она сделала с Джаспером, - говорю я.

- Он и не должен был, - соглашается он. – Это хороший знак.

- Ты не сердишься на меня? – спрашиваю я, затаив дыхание. – За то, что не рассказала тебе все сразу?

- Мне бы хотелось, чтобы ты разрешила мне прийти туда и защитить тебя, но тогда наша нынешняя ситуация была бы намного хуже, - сознается он с досадным вздохом. – И если то, что сказал Деметрий, правда, я не могу позволить себе рассердиться. Я просто хочу знать, где он мог видеть меня. Это правда, что у меня тяжелый характер, да и Карлайл проговорился, что Аро посылает Деметрия разыскивать одаренных вампиров без их ведома, так что это могло бы быть в любом месте и почти в любое время. Мне это не нравится.

- Сохраняй спокойствие, Эдвард, - предупреждает Элис с тревогой на лице. – Ой! Теперь ты должен изменить меня. Сейчас самое то. Не спрашивай почему, я не знаю, но так и есть.

- Уверена? – с сомнением спрашивает Эдвард. – Ты готова?

- Я уверена, - говорит она. – Не знаю как, но все кажется правильным. Белла?

Я протягиваю фонарик Эдварду и крепко обнимаю Элис, говоря ей, что люблю и что скоро мы снова увидим друг друга.

- Мы будем сестрами, - улыбается она со слезами на глазах. – И лучшими подругами навеки. Я чувствую это. Будь сильной, Белла. У нас все получится.

Она целует меня в щеку и морщится, пытаясь похлопать меня по спине, отчего мы обе начинаем рыдать. Затем поворачивается к Эдварду и протягивает к нему свои руки.

- Когда я снова смогу играть на скрипке, док? – спрашивает она, теперь уже зная, что у Эдварда два медицинских образования.

- Кости начнут срастаться сразу же. Тебя ждет невероятная боль, но когда ты проснешься, то будешь сильнее, чем я, - рассказывает он ей. – Таким образом, ты не сможешь играть до тех пор, пока не справишься со своей силой и не подчинишь ее. Несколько месяцев, возможно, дольше. Но в конечном итоге будешь играть даже быстрее.

- И выиграю золотую скрипку дьявола? (Прим. пер. – строчка из песни «Дьявол вернулся в Джорджию») – спрашивает Элис с насмешливой улыбкой. – Полагаю, у меня будет вечность, чтобы найти Страдивари.

- Будет, - обещает Эдвард. – Но до тех пор мы будем хранить твою скрипку, а также все, что бы ты хотела сохранить. Я позабочусь обо всем, как ты просила.

Она какое-то мгновение сохраняет тишину, и Эдвард просто пристально смотрит на нее, удерживая мою руку. Могу сказать, что он нервничает, так что нежно сжимаю его пальцы. Его кожа неподатливая, но он сжимает мою руку в ответ, совсем чуточку.

- Ты будешь моим вампирским папочкой? – спрашивает Элис, хмурясь. – Потому что хоть тебе и больше ста лет, мне все равно кажется, что ты одного возраста со мной или даже еще моложе.

- Это было бы отчасти странно, – соглашается он с легкой улыбкой. – Вампиры обычно зовут своих творцов «сирами», но, вероятно, будет проще, если думать скорее о Карлайле как об отце, если захочешь. Мы считаем себя больше семьей, чем кланом.

- Мне это понравится, – говорит она через мгновение с мягкой улыбкой на лице. – Сейчас, Эдвард, быстро.

Он пристально смотрит на нее, и что бы там ни было у нее на уме, это побуждает его к действию. Со стороны это выглядит так, будто Эдвард наклоняется и целует ее в шею, затем отстраняясь с низким шипением, отчего Элис вскрикивает от свежей боли. Только когда моя спина сталкивается со стеной пещеры, я осознаю, что все это время неосознанно двигалась назад. Ревность прожигает меня снова, и на этот раз я не уверена, связано ли это с видом Эдварда, пусть даже делающим вид, что целует другую женщину, или же с тем фактом, что Элис обратится раньше меня. Он кусает ее запястья, и я про себя надеюсь, что яд подействует быстро. Когда он начинает заполнять ее организм и вступать в силу, Элис издает резкий пронзительный вопль, и Эдвард зажимает ей ладонью рот. Ее лицо – дикое, а глаза – невидящие, отчего теперь я чувствую ужасный стыд из-за своей тайной зависти.

Беря ее шарф, Эдвард обматывает его вокруг головы Элис так же, как было у Джаспера, и бережно и нежно, будто бы она маленький ребенок, поднимает ее на руки. Направив на них фонарик, я вижу, как он опускает Элис около корчащегося тела Джаспера, размещая одну из ее сломанных рук на его лицо, а одну из его рук – на нее. В тот момент, когда их кожа соприкасается, они оба значительно успокаиваются, даже если и очевидно, что их тела объяты мучительной болью.

- Они знают, что сейчас вместе? – спрашиваю я, возвращая обратно себе его руку, в то время как мы смотрим на наших друзей.

Меня не покидает странной чувство, будто мы только что уложили двоих больных детей в постель.

- Они чувствуют друг друга, да, - говорит он с облегчением. – Это помогает.

- Хорошо, - шепчу я, и боль в моей груди начинает потихоньку исчезать.

- Белла, - говорит он, выводя меня в ночь, – я собираюсь замаскировать пещеру.

Я отлучаюсь на минутку и когда возвращаюсь, Эдвард протягивает мне бутылочку воды и батончик.

- Я не голодна, - говорю я, чувствуя себя на самом деле лишь изможденной. – Но я устала.

- Ты едва что-нибудь съела за эти два дня, так что уступи мне, пожалуйста? – говорит он, забираясь в джип и похлопывая по сидению рядом с собой, приглашая меня присесть.

- Мы не можем их оставить! – говорю я взволнованно.

- Не волнуйся, - говорит Эдвард. – Я буду присматривать за ними. Просто хочу подальше отъехать от пещеры, если они вдруг найдут нас.

Я сажусь, и мы двигаемся на протяжении пары минут. Я лишь задумываюсь над тем, как Эдвард собирается присмотреть за пещерой отсюда, когда он внезапно останавливается у гигантского хвойного дерева.

- Белла, - тихо произносит он, помогая мне выбраться из джипа. – Элис перед этим сказала, что ты ревновала.

Я пытаюсь сдержать несколько оставшихся слезинок и смотрю в бархатную темноту, туда, где между деревьями, если позволяют кроны, просачивается звездный свет. Удивительно, насколько хорошо Эдвард видит при свете звезд, таких далеких, что уходят сотни лет, прежде чем их излучение сможет добраться до нас, временных существ, которым посчастливилось понять, кто они, по крайней мере, в течение последних нескольких сотен лет. Временных… некоторые из нас меньше, чем другие. Он внимательно наблюдает за мной, так что я делаю глубокий вдох, вкушая зелень леса.

- Ужасно ревновала, - наконец, признаю я. – Знаю, это неразумно, и я хотела, чтобы ты это сделал, но мне действительно было неприятно смотреть, как ты превращаешь Элис.

- Я рад, - мрачно говорит Эдвард, и я смотрю на него в удивлении. – Потому как сейчас я могу сознаться, что безумно ревновал всякий раз, когда ты целовала Лео, даже если это и была часть оперы.

- Это же был лишь поцелуй в щеку! – говорю я, более успокаивая, чем возражая. – Но я рада, что не только я неразумна в своих чувствах. Эдвард?

- Да, Белла? – спрашивает он, и я поднимаюсь на цыпочки, чтобы поцеловать его.

Долго в таком положении стоять мне не приходится, потому что как только мои губы касаются его, Эдвард наклоняется, удерживая мое лицо руками и целуя меня с удивительной силой. Я вскрикиваю напротив его рта, когда потребность в нем переполняет мое тело, и запускаю пальцы в его волосы, чтобы притянуть поближе. Ну, или хотя бы показать ему, что нуждаюсь в том, чтобы он был ближе ко мне.

- Я причинил тебе боль? – неровным голосом спрашивает Эдвард, отстраняясь, чтобы посмотреть на меня. – Извини, не знаю, что на меня нашло.

- Вовсе нет, - заверяю я, целуя его шею. – Уверяю, нет, я просто… ты нужен мне, Эдвард. Пожалуйста…

- Белла, – рычит он, скользя под мою юбку и проводя руками вдоль голых ног, – серьезно, мы не должны делать это здесь… Боже, твой запах… ты действительно хочешь меня, черт… я не могу…

Я читала об этом – о том, насколько такие вещи, как землетрясения, война, да любая опасная ситуация могут заставить людей потерять голову от сексуального влечения, - но я все еще ошеломлена от того, как сильно мое желание к Эдварду в этот момент. Я чувствую себя, как и любая другая часть леса, движимая инстинктами и потребностью, когда он разрывает мои шорты прямо на мне, и его пальцы ныряют под шелк, чтобы найти меня, влажную и скользкую. Эдвард рычит, когда пробует на вкус свои пальцы, отчего, наверное, все маленькие любопытные существа моментально прячутся глубоко в лесу. Я могла бы рассмеяться от своих нелепых предположений, если бы не пыталась так сильно вобрать в себя любую часть Эдварда, до которой могла добраться.

- Восхитительно вкусно, - говорит он невероятно соблазнительным тоном, и его рука возвращается под юбку, чтобы заставить меня извиваться от неистового удовольствия. – И такая нетерпеливая. Ты хоть понимаешь, насколько осторожным мне приходиться быть с тобой? Когда-нибудь я покажу тебе, правда, не знаю, как я смогу заменить твое удивительное тепло.

То, каким образом он произносит последние слова, заставляет меня перешагнуть за край, и я выкрикиваю его имя, дополняя это еще несколькими случайными звуками, кончая напротив его руки. Расстегиваю его рубашку так быстро, как только могу, отчаявшись почувствовать его кожу на моей после каждого ужасного события, произошедшего сегодня. У меня едва хватает времени отметить спиной шершавую кору ствола дерева, когда Эдвард уже опускает меня на мягкую землю.

Чувствую холодный воздух на своей груди, и заветное желание исполняется в тот миг, когда моя разгоряченная кожа соприкасается с его прохладной твердой грудью, а его губы накрывают мои. Едва успевая отметить головокружение, я снова чувствую прохладный воздух на коже, а затем губы и язык Эдварда. Его рот движется вниз, кружа и пробуя на вкус каждый обнаженный участок моего тела до тех пор, пока все, к чему я могу дотянуться - это волосы Эдварда. Стягивая вниз остатки моих шорт, он целует меня через шелк, и я снова начинаю кричать, умоляя и умоляя его. Хотя, я не в состоянии контролировать свои мысли и голос, из-за чего все превращается лишь в монотонное «пожалуйста-пожалуйста-Эдвард-пожалуйста-пожалуйста-Эдвард…»

Он отстраняется в один надрывающий сердце момент, и только я хочу завыть в знак протеста, как слышу красноречивый разрыв фольги и чувствую, как в это же время мои трусики скользят вниз по ногам. Спасибо-тебе-спасибо-тебе-спасибо-тебе.

- Припрятал один на всякий случай в бумажнике? Ожидал этого? – смеюсь я, с облегчением и жадностью чувствуя, как он толкается в меня.

- Я, безусловно, не ожидал этого, - говорит он, и я ахаю от удовольствия и призрачной боли, когда он медленно, почти так же мучительно, как и в первый раз, входит в меня. – Но это чертовски хорошо, что он там оказался. Не думаю, что смог бы остановиться, когда ты вот так умоляешь меня, такая горячая, тугая и влажная, сжимающаяся вокруг моих пальцев.

Я оборачиваю ноги вокруг талии Эдварда, вздрагивая от воспоминаний о его прекрасных чертовых пальцах. Когда боль полностью проходит, я снова сжимаюсь вокруг него и чувствую это поразительно сильное желание делать что-нибудь, чувствую необходимость в чем-то, чего не могу определить, пока Эдвард не выкрикивает очередное сдавленное ругательство и начинает двигаться внутри меня. Наши соединенные тела обучают меня новым словам, в то время как удовольствие замещает оставшийся дискомфорт. Я двигаюсь вместе с Эдвардом, потому что, святые небеса, нижняя половина моего тела вроде как непроизвольно знает, что ей делать, а разум, к моему большому удивлению и радости, практически полностью отключается, присоединяясь лишь для того, чтобы сделать какую-то случайную заметку или просто поддержать нас.

- Эдвард, не останавливайся, - стону я, удивляясь тому, как отчаянно звучит мой голос. – Так хорошо.

- Слава Богу, потому что я на самом деле не хочу останавливаться, Белла. Ты должна сказать мне, если я причиню тебе боль, - напоминает он мне, тяжело дыша, в то время как его толчки становятся немного сильнее и бесконтрольнее. – Я полагал, что знаю, потому что читал их мысли; я просто думал, что они как животные… Я понятия не имел, ни малейшего гребаного представления…

Я выгибаюсь дугой напротив Эдварда, снова кричу, и он смеется, таким низким глубоким смехом, который переходит в рычание, в то время как его мощное тело движется надо мной и внутри меня. Я вроде как тоже что-то делаю со своей стороны, подталкивая Эдварда сцепленными за его спиной ступнями, но совершенно ясно, что это пустой звук по сравнению с неудержимой силой, двигающейся у меня между ног. Хотя это не имеет значения, поскольку наслаждение возникает само по себе, и я чувствую его целый океан, волна за волной накатывающей глубоко внутри меня. Эдвард целует мои губы, пока у меня не начинает кружиться голова, и мою шею, пока его рычание не превращается в шипение, а я не перестаю повторять его имя как мантру. Не могу не думать о большом горном льве, когда голос Эдварда приобретает этот дикий примитивный оттенок, и о том, имеет ли значение то, на кого он охотится. Если да, то я собираюсь выснить, где водятся львы, потому что это то, чем он должен питаться все время.

Еще одна огромная волна наслаждения обрушивается на меня, и оргазм в очередной раз с неистовой силой сотрясает мое тело, тогда как Эдвард начинает двигаться еще быстрее, а его рычание становится еще громче. Пытаюсь решить, не слишком ли это болезненно, потому что, если честно, мне это отчасти нравится, но, к счастью, мне не приходится решать, так как Эдвард внезапно останавливается, и его лицо, освещенное лунным светом, искажается в гримасе наслаждения. Мой мозг и тело начинают воссоединяться; мое сознание, как серфер, качается на меньших волнах удовольствия, проходящих ритмически через мое тело и вокруг плоти Эдварда в месте, где мы все еще соединены.

Мы оба одновременно опускаем взгляд между нами, чуточку стукаясь головами, и Эдвард прижимается ко мне в глубоком и трепетном поцелуе.

- Я люблю тебя, Белла, - говорит он между поцелуями, перемещаясь по лицу и шее и перекладывая вес на свои предплечья. – И мне почти жаль, что я так набросился на тебя. Пожалуйста, скажи, что ты в порядке.

- Я тоже люблю тебя, Эдвард. Это был худший день в моей жизни, - говорю я, пробегая пальцами по его волосам, - до этого момента. Что это было двадцать минут назад? Пожалуйста, можешь без колебания набрасываться на меня в любое время. Если получится выбраться из этой неприятной ситуации с Вольтури, мы должны делать это чаще.

- Это был, скорее, час, и когда мы выберемся из этой неприятной ситуации, - говорит он. Его голос преисполнен тайным обещанием, когда он медленно отстраняется от меня: - И мы будем заниматься этим намного чаще. Когда я изменю тебя, мы не будем делать ничего, кроме этого в течение всего года.

- Ох, - смеюсь я, когда он поочередно проводит кончиком носа по моим ушам, посылая по телу восхитительные крошечные отголоски пережитого удовольствия. Я обнимаю его за шею, чувствуя себя изнеженной, хрупкой и любимой. – Так что, уже не «если», а «когда»? Это хорошие новости.

- Ты моя возлюбленная, моя пара, Белла, - объясняет он, поднимаясь и подтягивая меня с собой. – Вольтури знают о нас и не позволят тебе остаться человеком. Хотел бы я только забрать твою боль себе.

- Ты стоишь этого, - без раздумий повторяю ему свои слова.

Эдвард снова целует меня, на этот раз очень сладко, быстро застегивая пуговицы на нашей одежде.

- Закрой глаза, - говорит он, разрывая наш поцелуй.

После того как я выполняю его просьбу, чувствую руку Эдварда, крепко оборачивающуюся вокруг моей талии, а затем небольшой рывок, как в лифте.

- Да ты просто выделываешься, - шепчу я ему на ухо, когда он опускает нас на толстую ветку высокого дерева с видом на вход в пещеру и шоссе, изогнутом вокруг леса в длинной извивистой полосе. С верхушки дерева это напоминает изумрудную и рубиновую змей, лениво скользящих в противоположных направлениях.

- Может быть, - отвечает он, надежно удерживая меня в одной руке, когда дерево слегка качается от ветра, – но это подходящее место для наблюдения. А теперь поспи, любовь моя, если сможешь.

Со скрещенными ногами он садится на ветку, держась за дерево одной рукой, а второй надежно укутывая меня в свою куртку, чтобы защитить от холодного воздуха, и прижимая к себе. Чувствую себя в безопасности и поднимаю голову, чтобы посмотреть на самое прекрасное полотно из звезд, которое я когда-либо видела в своей жизни. Кажется, они так близко, что я могу коснуться их рукой. Мерцающие огоньки напоминают о том, как однажды Рене рассказывала мне, что звезды на самом деле – это волшебные костры. Ветер качает нас в ритме моей колыбельной, когда Эдвард напевает ее мне. Сон вихрями уносит здравый смысл из моей головы, и я тянусь, чтобы коснуться небес. Теплые кончики моих пальцев находят его полные, прохладные губы, вибрирующее вместе с нашей музыкой; его внимательные глаза последнее, что я вижу, когда, наконец, предаюсь сладкому беспечному забвению.

~oЖo~

---

Большое спасибо LoraGrey за прекрасную редакцию текста.

Жду всех на форуме.