Глава 12. Доктор Каллен. Часть 1.

Эдвард
Я улыбнулся, подминая под собой розовую Тинкербелл на простыне рядом с моим маленьким ангелом. Мы лежали бок о бок на кровати и смотрели последнюю серию Спанч Боба. И как бы я не старался, не мог не посмеяться над Сквидвардом. Моя девочка всегда говорит мне, что это я, потому что мое имя Эдвард. А еще он всегда нудит и пытается обломать веселье Спанч Боба, очень истеричен и всегда всем недоволен.
Не услышав смешка у своей головы от Кэти, я повернулся к ней. Ее прекрасные ровные глазки были закрыты и украшены симпатичными длинными ресничками, а губки были сложены и слегка выпячивались. Во сне ее нижняя губа слегка выпирала, и я постоянно умилялся ее красотой, которую могу созерцать в такой близости от себя.
Я осмелился склониться над ней и коснуться своими недостойными губами ее розовой щечки. Мой нос защекотали длинные красные кудри ее мягких и гладких волос, которые рассыпались по маленьким плечикам. Это любовь всей моей жизни… и я знал это без вариантов. Я лег рядом с ней и, закрыв глаза, поблагодарил Господа за то, что он позволил кому-то столько чистому и прекрасному отдыхать рядом с чем-то настолько испорченным, как я.
Когда Спанч Боб закончился, я осторожно слез с ее кровати и, сев на краешек, выключил телевизор. Отложив пульт, подтянул к самому ее подбородку одеяло, которое так же было украшено нахальной Тинкербелл.
Вздохнув, я улыбнулся над сладким земляничным запахом пены для ванной, вспоминая нашу войнушку там чуть раньше вечером. И она ее выиграла. Даже я был намного более мокрым, чем она. Она мастер брызгаться.
Заглянув под одеяло, я увидел, что она крепко обнимала свою игрушку-жирафа, Пирата, ее самый любимый с рождения. Его звали пиратом, потому что он потерял свой глаз, и я наложил ему черную повязку. А так как Кэти его очень сильно любила, так и родилось это имя.
И хотя он был весь заштопаны и с кучей заплаток, словно ветеран войны, она любила его больше всего. Я учился зашивать на этой кукле, демонстрируя чудеса швейного мастерства каждый раз, когда она приносила мне его в слезах.
Это все заставляло и меня чувствовать себя как Пират. Будучи сломанным и порванным, я не смотря ни на что имел ту ее огромную любовь ко мне.
-Папочка? – уставшим голосом прохныкала она.
-Да, малышка? – прошептал я, опускаясь на колени рядом с ее кроватью.
-Можно мне бутерброд с мороженым? - промямлила она сонно, слегка приоткрыв глаза, от чего я засмеялся над ее личиком.
-Нет, Кэти, не сейчас, - я улыбнулся ей. – Сейчас время спать.
-Нннеееттт, - начала хныкать она, закрывая глазки.
-О, да, - я склонил рядом с ней голову, как обычно, обожая ее даже в этом. – Возможно, если ты будешь себя хорошо вести, я стащу его для тебя завтра во время завтрака. Ладно?
Я ни в чем не мог ей отказать. Ох, и испорчу же я ей аппетит.
-Ладно, - счастливо улыбнулась она, и мой мир снова наполнился смыслом.
-Спокойной ночи, Утиные Губки, - проговорил я, используя придуманное мной для нее прозвище. Когда она спит, ее губки вытягиваются, словно у уточки. Так мило… и так идеально.
-Спокойной ночи, папочка… юпью тебя, - невнятно пробормотала она, в то время как сон подхватил в свои руки мою малышку.
-И я люблю тебя, – ответил я, целуя ее прекрасный ротик и пробуя виноградный сок с них. Улыбнувшись себе, я облизал свои губы, пытаясь подольше насладиться ароматом.
Взять на заметку: завтра проверить, что Кэти хорошо почистила зубы.
Ночник был уже включен, поэтому я без труда смог найти выход из ее маленькой комнатки в гостиную.
На секунду свет потух, а потом снова загорелся. Сделав шаг назад, я оглянулся. Снова замигал свет, и я вынул вилку из розетки. Но если Кэти проснется посреди ночи в темноте, она закричит и заплачет.
Я вставил ее обратно и на этот раз лампа не «сверкала». Отлично. Вернувшись в гостиную, я начал готовить вещи на завтра.
Спустя час или два работы, я успел помыть посуду и разобрать все грязные вещи в корзине. Завтрашняя одежда Кэти для детского сада была собрана и ожидала ее на вешалке на ручке двери. После, не найдя ничего интересного по телевизору, я решил приготовить ей ленч.
Было уже 23:32, когда я услышал звук шагов моей жены, поднимающейся по ступенькам.
Я напрягся и выдохнул, готовясь к новой ссоре. Я старался не попадаться ей на пути, и она пыталась делать то же самое со мной большую часть времени, но сегодня я итак был уже на взводе. Ее постоянно не было дома. А говорила, что придет сегодня на ужин. Ладно мои чувства, они не в счет, но Кэти по любому было бы приятно побыть с матерью. Я никогда так не поступал… и теперь она так больше никогда не поступит. Я просто ненавижу такое отношение.
Но мечты Тани и искусство должны быть на первом месте. Бла-бла-бла.
Ключ повернулся в замке, и она, изможденная, вошла внутрь. Ее красные волосы были собраны в симпатичный пучок, а под зимним пальто, которое она сняла, оказалось милое черное платье. Я обвел ее взглядом сверху вниз, замечая простые, но красивые черные туфли-лодочки, которые завершали ее наряд.
Я ненавижу, как она постоянно выглядит: причудливые маленькие платьица, слишком короткие для нее, черные чулки, высокие каблуки… она должна одеваться в футболки и джинсы, обычные и простые, по которым Кэти могла бы спускаться вниз и играть. Моя мать всегда одевалась слишком роскошно, чтобы обнять меня и не помять платье. Слишком совершенна, чтобы дотронуться.
Нет, Эдвард, не целуй мамочку, ты сотрешь ее помаду. Иди, поиграй с чем-нибудь.
-Привет, - кинула она мне, бросив пальто на диван, и направилась к холодильнику, даже не подойдя ко мне, чтобы обнять или поцеловать. Но в последнее время это стало нормальным ее поведением.
Во мне что-то шевельнулось от того, что она кинула пальто на диван, и я вздохнул. Я же только что там прибрался. Она знает о такой вещи как вешалка? Кошмар, превращаюсь в какую-то домохозяйку.
-Привет, - весь счастливый запас моего голоса пропал в то время как я намазывал арахисовое масло на хлеб.
Она взяла высокий стакан и вылила в него молоко для себя, которого оставалось совсем немного.
-Эмм, Таня, - нахмурился я. – Пожалуйста, можешь оставить немного молока на завтрак для Кэти? Я завтра принесу еще.
-Боже, я уже не могу и стакан молока выпить после работы! – она хлопнула дверцей холодильника, которая итак плохо закрывалась.
Стоит мне хоть что-то сказать ей, она вскипает через две секунды.
Может это из-за нехватки секса. Знаю, в последнее время это одна из самых больших моих проблем. На дня я тут смотрел с Кэти Маленькую Русалочку. Это было очень напряженное зрелище наблюдать за телом Ариэль. Мне срочно нужно было трахнуть кого-то... какой кошмар. Даже моя собственная рука задолбалась со мной в эти дни. Я даже могу почти что слышать как она скулит «СНОВА?» каждый раз, когда я нахожусь один в своей кровати.
-Можешь, - я не поднял глаз с желе, которого сейчас намазывал. - Всего лишь один маленький стаканчик, только сегодня и только тогда, когда ты возвращаешься с работы домой? Так ты теперь это называешь? Уже за 11 перевалило. Может твоя дочь хоть раз хотела бы сказать тебе спокойной ночи, если для тебя это не слишком проблематично.
-ЭЙ, я работаю! – она повернулась ко мне и со звоном опустила стакан на стол. – Я РВУ задницу каждый день на работе! А ты сидишь дома! И раз у нас так мало молока, так КУПИ его! Или по-твоему я должна заходить в магазин по дороге домой?
-Я тоже работаю! – я повернулся к ней с горящими глазами. – Я воспитываю нашу дочь один, пока ты каждый день фотографируешь! А потом, ночью, идешь на эти гребаные вечеринки и бог знает что там делаешь. О, у меня идея! Сфотографируй НАС и оставь себе, чтобы если что, когда ты придешь однажды домой, смогла нас хотя бы узнать!
-Ты болван! – закричала она на меня, а в глазах у нее появились слезы. – Я завожу связи! Показываю свои работы, чтобы, возможно, опубликовать их! Чтобы тогда мы могли ПОЗВОЛИТЬ СЕБЕ два пакета молока!
-А может тебе стоит забыть о публикации и найти настоящую работу, где-нибудь в офисе! – выкрикнул я в ответ, складывая две половинки сэндвича вместе.
Я хотел получить работу, реальную работу. Я любил заботиться о Кэти и проводить с ней все свое время с ней, но я чувствовал себя приниженным как мужчина, у которого жена весь день работает, а он сидит дома, гладит и готовит. Но мы ведь договорились об этом еще очень давно.
И даже три года спустя это по-прежнему не работает.
-Да пошел ТЫ! – закричала она, позволяя слезам покатиться по ее лицу. Как обычно. Плачет. Самая грязная уловка женщин во время ссор. – Я ходила в колледж ради этого, я хочу стать фотографом, Эдвард! – снова заорала она мне в спину. – По крайней мере у меня есть диплом, а что есть у тебя?
-Ребенок, который знает, как я выгляжу! – отбросив нож, я встал над ней, не на шутку разгневавшись.
Это был удар ниже пояса. Она знает, почему я не окончил колледж. И знает, что это из-за нее! Но я всадил ей нож глубоко в сердце, приписав сюда Кэти… и ненавидел себя за это. Но я хочу, чтобы у нее были оба родителя. Не хочу, чтобы она чувствовала себя одинокой и брошенной. Я старался любить ее за нас двоих, но этого все равно было не достаточно. Кэти хочет быть рядом с мамочкой и, черт подери, я тоже этого хочу. Чтобы не повторяться, я хочу свою жену.
-Я ненавижу тебя! – выкрикнула она и, всхлипывая, ушла в гостиную.
Не в первый раз Таня говорит мне эту фразу. Раньше она всегда оправдывалась, что никогда не имела ничего подобного по-настоящему, но теперь мне становится все труднее и труднее верить ей.
-Прекрасно, - окончательно вскипел я, смотря, как она садится на диван. – Приятно знать, что ты хоть что-то чувствуешь!
Я был так напряжен и наполнен злостью, слушая ее плач, когда собирал ленч для Кэти, довершая его шоколадным кексом и пакетиком сока. Написав ее имя на коричневой коробке, я нарисовал парочку сердечек и звездочек вокруг него. Достаточно того, что я могу подарить свою любовь кому-то.
Тани никогда не бывает рядом, так же как и моих богом проклятых родителей.
Надеюсь, мы не станем похожими на них. Но, если честно, я понятия не имел, как уладить все это. Я хотел бы обнимать ее, целовать, заниматься любовью, как мы привыкли. Но она становится все больше и больше похожа на Эсме. Слишком занятая, слишком неприступная, когда она дома, и недоступная вне него. Как бы я хотел быть более заботливым и благосклонным... а не таким злым. Я хотел бы, чтобы мы были семьей.
После добрых десяти минут Таня вернулась на кухню со слезами и размазанным макияжем под глазами. В ее руках был конверт со словами Кэйтлин Каллен – Поездка на нем.
-Что это такое? - спросила она.
-Может ты забыла, потому что не работаешь в настоящем офисе, - я продолжал быть самым большим болваном сам даже не знаю почему, растягивая слова. – Но это называется конвертом. В нем можно хранить вещи.
-Что в нем? – она нахмурилась. – Деньги?
Вздохнув, я отложил хлеб:
-Завтра у Кэти в школе намечается поездка в музей. Все ребята едут.
-Сколько? – спросила она, ухмыляясь.
-Двадцать семь долларов, - ответил я, готовясь к ее гневу.
-И ты просто подписал чек, не заботясь ни о чем на свете, - она состроила улыбку. – Время на оплату аренды уже вышло, счета за газ все еще не погашены. У нас нет лишних денег для этого, Эдвард.
-Я не собираюсь говорить ей, что она не пойдет, - сказал я, вытирая руки. – Ей требуется всего ничего, она никогда ничего не просит заоблачного. Поэтому, да, я подписал чек. Этот счет принадлежит мне так же, как и тебе.
-Но это мои деньги, - холодно напомнила она.
Вот теперь я очень разозлился.
-Ой, прости, я думал это наши деньги, - презрительно проговорил я. – Но, думаю, тут ты права. Почему ты должна позволять дочери немного повеселиться на твои деньги? Лучше пойти и купить новое платье от Hookers R Us (прим. переводчика: точного определения не могу дать, но если дословно переводить, я так понимаю, что это фирма или магазинчик, где продают очень откровенную одежду как для проституток) для новой вечеринки, на которую ты собираешься. Ты должна пробовать ОПУБЛИКОВАТЬСЯ, если это теперь так называется.
-Ты обвиняешь меня во лжи? Думаешь, что я обманываю тебя? – она искоса посмотрела на меня потрясенным взглядом.
-О, ну, посмотри на себя в зеркало в полный рост, - я обвиняюще прошелся по ней глазами. – Ты что и правда думаешь, что тебя приглашают на все эти вещи, чтобы вручить награду за лучшую фотку птички или деревца?
Она снова заплакала и, повернувшись ко мне спиной, трясущимися руками закрыла глаза.
Нужно валить отсюда сейчас же, пока я не ляпнул чего-то еще… Я знаю, я сильно расстроил ее. Мне нужно остыть. Я решительно засунул руки в карманы своей куртки, готовый уже к выходу. Я частенько так делал во время наших ссор, но потом все равно возвращался, когда она уже спала.
-Я не могу больше этого терпеть, Эдвард, - услышал я ее всхлипывающий голос. – Я люблю тебя, но в то же время ненавижу! Что я такого сделала, что ты так сильно ненавидишь меня?
-Я не ненавижу тебя, - проговорил я тихим голосом, чувствуя себя чуть ли не ниже плинтуса, держась за ручку двери.
Она снова всхлипнула, и я почувствовал, как ноги сами понесли меня к ней за спину, а руки самопроизвольно попробовали обнять ее.
Но она отшатнулась от меня, заплакав чуть громче.
-Я хочу развод, - выдохнула она, сильно всхлипнув после этой фразы.
И мой мир рухнул.
-Таня… - я едва мог дышать. – Нет… ты не можешь… что будет с Кэти?
-Я заберу ее, - проговорила она, по-прежнему не глядя на меня.
-Куда? – теперь я еще больше заволновался. Так же сильно, как меня ранило принять свою жизнь без Тани, я совершенно никак не мог представить себе добровольно отказаться от Кэти. Она для меня целый мир. Она мой воздух.
-Я найду себе новое место, - пожала она плечами.
Она даже продумала всех тонкостей.
-Ты не потянешь это, тебя постоянно нет дома, - заявил я. – У тебя нет средств, чтобы нанять няню для Кэти на все время. Я - все, что у нее есть, Таня. Ты не сделаешь этого с нами.
-Ладно, забудь, - сказала она холодным голосом, не глядя на меня. – Никакого развода. Я остаюсь, понял? Теперь счастлив?
Она никогда раньше не говорила о разводе. Но даже после того как она сказала забыть об этом, я все равно чувствовал себя разбитым и расстроенным. Она больше не любит меня. Она ненавидит меня. Если бы она могла, то давно бы уже ушла с моей дочерью.
И, как бы я не понимал, что это не правильно, я был так зол, что после стольких лет ожидания, пока она закончит колледж, после всех моих бездомных ночей, проведенных на холодном кладбище, после стольких дней, когда я ничего не мог найти себе поесть, в то время как мой желудок разрывался и разъедал себя в мучениях, когда я питался наполовину съеденными остатками пищи из мусорки, она считает, что жизнь здесь, со мной, настолько невыносима, настолько трудна. Я прошел сквозь ад ради нее, а теперь, когда у нас начинались какие-то маленькие проблемы, она готова выпрыгнуть с парашютом от меня.
-Ну спасибо тебе большое, - проговорил я с сарказмом и нахмурился. – Ты так говоришь, будто я какой-то людоед, который держит тебя в клетке! С меня довольно, я ухожу.
Я вернулся к двери и, дернув ручку на себя, приготовился выйти.
Положив конверт на маленький круглый стоик, стоящий в углу столовой, Таня заговорила тихим шепотом:
-Когда твои родители сказали тебе выбирать между мной и ими, и ты выбрал меня, я сначала была так счастлива. Но потом, когда они заставили тебя поплатиться за каждый день, что ты проводил со мной, а ты терпел это… я постоянно так расстраивалась из-за тебя. Но я пообещала самой себе, что никогда не заставлю тебя пожалеть, что ты выбрал меня. Я буду работать и осуществлю все свои мечты, а потом помогу тебе вернуться обратно в колледж… чтобы однажды ты смог бы стать доктором, как ты всегда и хотел. Когда мы поженились, я была настроена на то, чтобы все это осуществить для нас. Я хотела сделать все правильно. Не переставала себе повторять, мы будем вместе, мы победим Карлайла и Эсме, утрем им нос. Но сейчас… Я смотрю на нас и вижу, что это они победили нас. Они знали, что делают, отказываясь от тебя. Они разрушили нас в ту же минуту. Тогда мы просто не могли этого понять. А сейчас мы вместе, у нас прекрасная маленькая девочка… но мы не счастливы. Мы больше не любим. Они победили. Они убили нас.
-Мои родители тут не при чем, - прорычал я сквозь зубы, ненавидя то, что она сказала, и, понимая, что это правда. Каждое слово. – И я просил тебя не говорить о них, Таня.
-Ты знаешь, что это правда. Они разлучили нас, - она посмотрела на меня, и одиночество и сожаление, которое было в моих глазах, застыло и на ее лице.
-Может они были правы, - начал я, разбитым и сломленным голосом. – И ты не создана для меня.
Я думал о том, что она заслуживает кого-то лучше, чем я, но захлопнув дверь и спускаясь вниз по лестнице, услышал ее плачь и понял, как для нее прозвучали эти слова.
Что она не достаточно хороша для меня. Дерьмо! Я уже практически вернулся назад. Дойдя до шестого этажа, я остановился. Мне нужно подняться всего на три пролета вверх, чтобы извиниться перед ней, обнять и стереть ее слезы поцелуем. Может мне стоит найти ночную работу и больше помогать ей. Мы можем попробовать семейную психотерапию, как она хотела. Но я не хотел этого тогда. Я продолжал спускаться, пока не вышел из здания и не сел в наше серебряное вольво. Включив зажигание, я хотел нестись так быстро, как только можно, чтобы проветрить голову. Я хотел выплакаться в одиночестве над угрозой развода, которую она вселила в меня, над тем, что мне придется сказать нашей трехлетней дочери, что она уезжает от меня. Все это слишком много для меня одного.
Я сказал сам себе, что объясню Тане, что имел в виду под последними словами и обязательно поговорю с ней завтра, когда она проснется. Я скажу, что не должен был говорить ей всех этих ужасных вещей, что я так виноват. Скажу, что я не хочу разводиться, что люблю ее. Я скажу ей что угодно, чтобы заставить ее дать мне второй шанс.
Но иногда вам для этого не нужно ждать завтра. Иногда, когда ты что-то говоришь кому-то... это становится последними словами, что вы скажете этому человеку. У меня было чувство, когда я подумал, что нужно вернуться и разобраться со всем с Таней, но я небрежно отпихнул его, глупо думая, что у меня будет вся жизнь, чтобы поговорить с ней. Но я ошибался. И я буду сожалеть о своем отъезде... о моих последних словах ей... всю оставшуюся жизнь... каждый день своей жизнь.
Мое время ушло.
Это был последний раз, когда я видел Таню.

---

Дальше вас ждет много интересного, поэтому просто помните, что ваши комментарии напрямую влияют на срок появления проды. Всегда ваша, Котя!
Красная линия (форум)