POV Эдвард

Я постучал в дверь и спросил:
- Кэти… могу я войти?
- Да, - ответила она изнутри, и я улыбнулся Белле, которая вытянула руку большим пальцем вверх.
Я открыл дверь. Кэти сидела на кровати, читая книгу. Я тут же начал собирать вещи, разбросанные по полу, бросая их в ее маленькую розовую корзину.
- О, снова Гарри Поттер, - улыбнулся я, садясь на край кровати.
Она вложила свою фиолетовую закладку в книгу, закрыла ее и положила между нами. Ее лицо выглядело не очень счастливым. Она знала, что мы вернулись домой со встречи с ее учителем. Может быть, она чувствует беспокойство.
- Я только что виделся с твоим учителем, - вздыхая, сказал я. - Он очень милый.
Она бросила на меня быстрый взгляд и сложила руки.
- Да, - согласилась она неохотно, - он милый.
Я понял, как тяжело было Белле начинать разговоры со МНОЙ в самом начале.
- Ох… - я посмотрел на куклу Кэти на полке для вдохновения и продолжил: – Твой уровень ВЕЛИКОЛЕПЕН! Три «А» и три «В»! Это очень хорошо. Очень хорошо.
Представляете, я чувствовал себя так, словно разговаривал с иностранцем?
- Что случилось, малыш? – наконец спросил я, напряженно глядя на нее. – Это всего лишь я.
- Ты можешь, пожалуйста, больше не называть меня малышом? – попросила она, и это было подобно удару ножом в мое сердце. Но после разговора с Дональдом Даком, я полагаю, что понимал, почему она попросила меня об этом. Я знаю, что чувствовал то же самое, когда Белла запрещала мне называть себя «шлюхой» или «игрушкой». Я понял это.
- Конечно, если тебе не нравится это, - я попытался улыбнуться. – Я могу называть тебя как-нибудь по-другому, а? Как насчет… Кейт? Кэти - имя для маленьких. А Кейт взрослое имя. Так нормально?
Она улыбнулась мне, а затем кивнула.
- Спасибо, папочка.
Я кивнул в ответ и посмотрел вниз, обводя пальцами край ее книги.
- Амм… - я снова попытался. – Твой учитель рассказал мне, что вы все участвуете в постановке. «История игрушек 2»? Звучит весело.
- Это глупо, - она нахмурилась, ее руки снова сложились на груди. – Все видели этот мультик. Это будет тупая постановка!
- Я никогда не видел его, - покачал я головой, ненавидя признаваться в этом. – И мне действительно хочется увидеть постановку! Тем более, если ТЫ будешь принимать в ней участие! Мне придется попросить моего агента подготовиться к борьбе, когда начнут распродавать билеты! Я хочу получить место перед сценой в середине ряда!
Кэти посмотрела на меня с небольшой грустью во взгляде и не ответила.
- И ты знаешь… - осторожно продолжил я, - для МЕНЯ не имеет значения, какую именно роль ты будешь там играть. Ты можешь быть деревом, и я приду туда, буду свистеть и аплодировать тебе, как сумасшедший, рассматривая каждое движение твоих мышц и смущая тебя до смерти.
Кэти усмехнулась, понимая, что я не шучу.
- Но, - продолжил я, - иногда это бывает действительно жутко – стоять перед таким количеством людей. Мне бы никогда не хотелось делать этого. Так что огромный респект от меня актерам и певцам… от этого сводит кишки. Иногда люди могут быть ничтожными, когда смотрят на других людей на сцене. Они думают, глядя в телевизор и говоря гадости об актерах, что те все равно не слышат их. Иногда люди чертовски не воспитаны. Прости. Я не должен ругаться.
- Нет, все нормально, - теперь Кэти смотрела на меня с интересом, - продолжай.
Полагаю, она испытывала злость к неприятным девочкам, которые смеялись над ней.
- Помнишь, когда мы ходили на спектакль «Спящая красавица»? – спросил я.
- Да.
- Это было прекрасно, правда? И нам он очень понравился! – улыбнулся я.
- Да, из-за этого я ХОЧУ принять участие в постановке, - сообщила Кэти. – И я попытаюсь быть по-настоящему стойкой и сделать все правильно, даже если кто-нибудь будет дразнить меня. А потом…
Она остановилась и посмотрела на меня, боясь сказать мне остальное. Я не хотел перебивать ее, зная, что делали те маленькие пресмыкающиеся. Но мне так хотелось помочь ей.
- Твоя мама пела, - сообщил я тихо. – Ты знала об этом?
Она взглянула на меня и слегка кивнула.
- Бабушка показывала мне ее выступление, когда она была маленькой, а потом еще, когда она стала старше. Она была по-настоящему хороша в этом.
- Да, была, - я, вспоминая, улыбнулся. – Она БЫЛА. И, знаешь, что она говорила мне?
Кэти склонила голову слушая.
- Она говорила мне, что очень боялась, нервничала перед каждым выступлением, прежде чем выйти на сцену, – сказал я с вызовом. – В ее животе все время порхали бабочки. Она могла бы бояться тех людей, которым она не нравилась, даже когда не выступала.
Но когда наступал момент и начинала играть музыка, она забывала обо всем. Она научилась игнорировать всех и сосредотачиваться на том, что делает. Потому что она любила постановки и пела очень хорошо, для нее это было важнее, чем все пугающие ощущения. И ты видела, как хорошо она выступала.
Я знаю, что это действительно трудно и ты не будешь принимать участия в спектакле в этом году, но, Кейт… Если ты будешь каждый раз убегать от своих страхов, тебе никогда не представится шанс петь или танцевать, или влюбиться, или исполнить свои мечты… воспитать своих детей.
И мне по-настоящему грустно будет увидеть, как ты лишаешься всего этого. Это жизнь. Посмотри в лицо своим страхам, встреться со своими обидчиками. Это реальная жизнь. Я только сейчас осознал это. Но я не хочу, чтобы тебе исполнилось тридцать прежде, чем ты поймешь. Это необязательно должно произойти сегодня или завтра, но вскоре, когда-нибудь, ты взглянешь на то, что тебя пугало. А потом ты сделаешь то, что должна сделать, и не имеет значения, скажут ли что-то некоторые детки-дырки в заднице.
Кэти посмотрела вниз на свою книгу.
- Я правда хотела участвовать в спектакле, - сказала она низким голосом. – Мистер Дак сказал, что у меня красивый голос.
Я всего лишь ждал, позволяя ей самой принять решение. Никогда не слышал раньше, как поет Кэти, и это меня очень расстраивало. И мне очень хотелось сейчас послушать ее.
- И я НЕНАВИЖУ Барби! – нахмурилась она. – Десять девочек будут играть кукол Барби.
Я скорчил гримасу.
- Меня никогда особо не привлекали Барби. Пустоголовые.
- Джесси круче, - сказала она размышляя.
- Она подходит тебе, Кэти, - сказал я и тут же исправился, - Кейт. Мне понравилось бы, даже читай ты телефонную книгу на сцене! Так что… подумай об этом. Я горжусь тобой в любом случае.
И тут же я вспомнил, что говорила Белла. Кем бы я ни был, доктором или конюхом, это не меняло ее отношения ко мне. И меня теперь не заботило, кем хочет стать Кэти в будущем. Я буду на ее стороне, даже если она захочет стать борцом сумо! Надеюсь, этого не случится.
- Бойся каждый выходить на сцену, - сказала Кэти, громко выкрикивая, - тогда мы никогда не получили бы возможности принять участие в спектакле. Так что все круто.
- Я знаю, - согласился я, разглаживая ее длинные волосы.
- Папочка?
- Да?
- Если я буду… петь в спектакле… - колебалась она, - не покажется ли тебе это странно?
- Что ты имеешь в виду? – поинтересовался я. – Почему мне должно показаться это странным, если это поможет тебе!
Она немного надо мной посмеялась, а потом продолжила:
- Я не хочу тебя обидеть или расстроить.
Я растерялся.
- Ты не сможешь расстроить меня, - я сдвинул брови. – Что ты имеешь в виду?
- Ничего, - она удрученно посмотрела вниз. – Ничего.
Я взглянул на ее книгу.
- Я могу тебе чем-то помочь, Кейт? – спросил я. – Или я делаю все неправильно?
- Нет, ты помогаешь мне, - улыбнулась она, - я почти забыла, что мама принимала участие в спектаклях. И не знала, что она так боялась.
- Страшно каждому, - поделился я, - даже мне. И это нормально. Это часть каждого. Про это даже есть поговорка: «Трусы перед смертью умирают несколько раз». И это правда. И все дети в твоем классе тоже боятся, поэтому не позволяй им обманывать тебя. Я не хотел бы думать, что ты отказалась от участия в постановке из-за этих врушек.
Она рассмеялась.
Я посмотрел на часы, стоявшие на тумбочке, они показывали 9:37 вечера.
- Пришло время ложиться спать, детка, - сказал я нежным голосом и улыбнулся, поднял книгу и положил ее на стол рядом с кроватью.
Кэти выглядела усталой и даже не стала спорить со мной этим вечером. Хорошо, я был не в настроении слушать нытье.
Она улеглась под одеяло и улыбнулась мне.
Наклонившись, я поцеловал ее в нос и изобразил хлопающие крылья бабочки ресницами на ее щеке. Она визжала и хихикала – мой любимый звук в мире – а потом она схватила меня за волосы.
- Папа, ОСТАНОВИСЬ! – хохотала она.
Но я зарычал:
- Собачка нюхает!
- НЕЕЕЕТ! – вскричала Кэти, когда я начал, как щенок, обнюхивать ее лицо и волосы, погружаясь носом, скуля и тяжело дыша, как собака.
Я вспомнил, как делал это давно, когда она была маленькой и мы не могли иметь собаки. Я сам изображал пса, сопел, тыкался, как щенок, облизывал, зарывался носом в ее шею… Кэти всегда нравилось это. И сейчас нравится.
- НЕЕЕТТ, БЕЕЕЛЛЛААА, помоги мне! – визжала Кэти, борясь со мной, но я продолжал свое занятие. – ПААППАА, уйди, ЧУУУУДААК!
- Никто тебе сейчас не поможет! – сказал я глубоким злым голосом Дарта Вейдера, щекоча ее пальцами.
Она снова завизжала, и я, улыбаясь, остановился и выпрямился.
- Спокойной ночи, женщина. Не позволяй Гарри Поттеру проникнуть сегодня ночью в твои сны. И не обнимайся с ним.
- Оууу, ПАПА! – нахмурилась она, а я снова поцеловал ее в щеку.
- Увидимся завтра, Кейт, - улыбнулся я и, подхватив полную корзину с ее вещами, направился к двери, по пути выключая свет. Прикрыл дверь, оставив тоненькую щелочку.
- Пока, папа.

Несколько дней спустя Кэти рассказала нам, что ВСЕ-ТАКИ решила играть Джесси, и мы так гордились ей. Это имело смысл. В жизни Кэти сталкивалась с тем, что над ней смеялись дети. На протяжении многих лет она переносила операции, анализы, лечение. Школьный спектакль должен был быть легкой прогулкой. У меня было чувство, что это должно быть так, но тем не менее у нее был страх перед аудиторией. Но я больше никогда не получал никакой информации о ее игре в этой постановке, оставалось только подслушивать, и я не догадывался, почему она плакала, исполняя ту песню.
Два раза в неделю и днем по воскресеньям Кэти помогала мне в конюшне с Дэнсер. Она поразила меня. Очищая раны, меняя бинты, рассматривая кровавые поврежденные мышцы, выглядывающие кости, она никогда, ни разу не вздрогнула. Она была самым невероятным помощником! И ее не смущал запах навоза. Все было так, словно она должна была находиться там. Дэнсер тоже любила ее, иногда она слегка облизывала голову Кэти, пока та ухаживала за ней.
Когда после этого Кэти поднимала голову, чтобы взглянуть на Дэнсер, та почти отворачивалась, прикидываясь простушкой. Это было так здорово, наблюдать, как личность Дэнсер раскрывается перед моими глазами.
Она отличалась от других лошадей, как говорил Боб. Она страдала молча, никогда ничего не прося, и была благодарна за то, что ей давали ласку. И когда я почувствовал, что она начала доверять, то разглядел ее новую часть – игривую и сладкую сторону.
Когда Кэти снова отворачивалась, Дэнсер опять облизывала ее волосы на голове. Протирая влажные волосы, Кэти смеялась:
- Дэнсер! Веди себя прилично.
И она посмеивалась над почти домашним животным.
Они выглядели очень мило вместе. Белла была права. Это было хорошей идеей для всех участников.
Я продолжал встречаться с доктором Питером, и один вечер был действительно трудным. После того как я прочитал кое-какие воспоминания из своего дневника и разобрал некоторые моменты, мы нашли способ расслабления и восстановления дыхания во время этих переживаний. Это всегда было нелегко.
Недавно мы начали работать над веревками. Я вполне прилично справлялся. Но этот особенный сеанс Питера действительно подкосил меня.
- Очень хорошо, Энтони, - сказал Питер после того, как я прочитал еще один кусок из своего дневника и мы обсудили его. Мои глаза все еще были красными и распухшими, но в целом я был в порядке.
Неожиданно он поинтересовался:
- Ты готов увидеть второй объект?
Я перевел дыхание и кивнул, желая расслабиться.
Питер, казалось, поверил мне и, открыв ящик своего стола, почти виноватым голосом произнес:
- Сегодня будет немного сложнее. Не паникуй.
Указательным пальцем он нырнул в ящик и подцепил им цепь, соединяющую два свисающих кожаных манжета… манжеты на запястье.
Я замер и посмотрел в сторону, чувствуя, что мои ноги немного дрожат, когда он положил их на стол между нами. Звенящий стук цепей раздался в воздухе.
- Хорошо, Энтони, - Питер внимательно посмотрел на меня и передвинул стул ближе ко мне, сев на него.
- Дыши, как мы учились. Сосредоточься на своем внутреннем дыхании… вдыхай через нос… выдыхай через рот. Хорошо.
Я чувствовал себя не очень хорошо. Чувствовалась тошнота.
- Вдыхай медленно, плавно и глубоко, чтобы это занимало четыре секунды. Сначала заполняй нижнюю часть легких, среднюю, потом верхнюю.
- Задержи дыхание на семь секунд, - учил меня Питер, а я пытался слушать.
- Очень хорошо, Энтони. Медленно и плавно выдыхаем в течение восьми секунд. На выдохе попробуй отпустить все свои тревоги, напряженность и стресс. Пусть все уходит, Энтони.
Я хотел бы.
Он заставил меня сделать эти дыхательные упражнения еще несколько раз, а потом я почувствовал себя немного лучше.
- Поговори со мной, Энтони, - негромко попросил Питер. – Что эта вещь заставляет тебя чувствовать?
- Ужас, - честно ответил я, не желая скрывать что-либо.
- Продолжай.
Он всегда подталкивал меня двигаться глубже и дальше.
- Я чувствую, что… - я взглянул на него, а потом снова на манжеты, - кто-то собирается придти сюда и одеть их на меня.
- Кто?
- ОНА, - мне даже не хотелось произносить ее имя.
- Она ушла, Энтони, - спокойно сообщил Питер, - она больше не может навредить тебе.
- Мой мозг знает это, - согласился я, - но…
Я замолчал, ненавидя то, каким слабаком сейчас выглядел. Если кто-то и был ребенком, то я, а не Кейт.
- Я понимаю, - он посмотрел на меня своими голубыми, как кристаллы, глазами, и, казалось, что он видит меня насквозь, - но тем не менее ты говоришь это.
- До сих пор не исчезает ощущение, будто она везде и во всем, - признался я, позволив себе взглянуть на манжеты, - словно она собирается найти меня и приехать. Это безумие, но я чувствую так.
- И ты боишься того, что она сделает с тобой, - сказал Питер.
- Нет, - я немного сморщился, - не за себя… за Кэти и Беллу. Я знаю, что имей она возможность вернуться, она сделала бы больно мне, причинив вред им. Она была… такой.
- О, - похоже, у Питера что-то щелкнуло в голове. – И вот эти манжеты пугают тебя, потому что они могут сделать тебя беспомощными, не дадут остановить ее. Я прав?
Я кивнул и почувствовал слезы на глазах.
- Я был связан и прикован цепью тогда, когда Белла однажды нуждалась во мне, в Нью-Йорке, - напомнил или, может, впервые сказал я, в этом я не был уверен. – Но они приковали ее цепью вместе со мной, и я ни одной гребаной вещи не мог поделать с этим! Они хлестали ее… не очень сильно и недолго. Я забрал большинство ударов себе, а потом произошли кое-какие события, остановившие их. Все могло закончиться очень плохо. Они могли нанести ей реальный ущерб… могли изнасиловать… и даже убить! А я висел бы там, способный только кричать, наблюдая за тем, что происходит.
Я ничего не слышал от доктора Питера, и когда я взглянул на него, он смотрел вниз на свои сложенные руки, и те дрожали.
Я нахмурился и спросил:
- Вы в порядке, доктор?
- Да, все нормально, - он сжал руки и встал, возвращаясь на свое место за стол.
Он спросил меня, не хочу ли я надеть манжеты. Они почти украшали меня! В ответ он ухмыльнулся и спросил, могу ли я ПРИКОСНУТЬСЯ к ним… всего на секунду. Мне не хотелось этого. Питер сообщил, что мы будем работать над манжетами в течение длительного времени. И успокоил, что когда-нибудь они совершенно перестанут волновать меня. Я чрезвычайно сомневался относительно этого.
Мы начали беседовать о предстоящих праздниках, какими трудными они порой бывают. Я рассказал, с каким нетерпением ждал их! Это мое первое Рождество с Беллой и с Кэти за последние шесть лет! Я собирался сделать их грандиозными и правильными!
- Что вы делаете на праздники? – спросил я Питера. – Может быть, вы могли бы приехать, познакомиться с Кэти, поужинать с нами в один из вечеров.
- О, - он взволнованно посмотрел на меня. – Очень приятно. Спасибо за приглашение, Энтони. Но я, по всей видимости, проведу выходные с женой и ее родителями в Чикаго.
- О, круто, - усмехнулся я. – Она из Чикаго? Она умеет готовить?
Но Питер сменил тему, возвращаясь к моей терапии. Я полагал, что он хотел сохранить приватной свою личную жизнь, не желая обсуждать жену с чокнутыми пациентами, которых он лечил. Может, он думает, что я опасен? Неужели он полагает, что я могу напасть на его жену? Поэтому его жена всегда уходит, когда прихожу я. Мы никогда не обсуждали этого. Я боялся услышать его ответ.

Хэллоуин приближался быстрее, чем я ожидал! У меня были такие замечательные планы на эту Вредную ночь и на ресторан Маркуса, но Белла поймала нас с Кэти за перешептыванием, а потом обнаружила недостачу яиц в холодильнике и разоблачила нас! Я был чертовски подавлен! Вы можете поверить в это?
На самом деле я не собирался делать ничего ПЛОХОГО с Джимми Чаном. Просто что-то в подобном духе… Например, забрать из конюшни корм и рассыпать его вокруг ресторана или прикрепить на дверь табличку «ОСУЖДЕННЫЙ ОТДЕЛОМ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ». Вы понимаете… что-то веселое! Но полагаю, что Белла права, не надо обучать Кэти подобным вещам.
Поэтому той ночью мы смотрели фильм ужасов и ели попкорн. Я был так зол. Я никогда не пропускал потехи в ночь Вреда, НИКОГДА! Даже когда я был с Викторией, мы с Эмметом получали от нее список людей, которые ей не нравились, и мы шли на работу, нанеся угольно-черный макияж и надев черные одежды. Нас никогда не ловили. Некоторые из наших идей были просто легендарными! Однажды мы утопили «Ламборджини» одного парня в его же бассейне!
В ту ночь мы забили много толчков! В благодарность на следующую ночь Виктория позвала для нас рабынь, которые обслуживали нас. Но сейчас я откинул эти мысли прочь. Я не всем делился с Беллой, потому что был не настолько глуп.
Белла просто сказала, что это мой первый год, когда я вырос, и этот год надо отпраздновать. Да, правильно.
Бен и Анжела преуспевали в своем кафе-мороженом, в заведении все время находились большие компании детей. Мы помогли им украсить кафе в соответствии с Хэллоуином, и это было очень весело. Наш двор стал похож на омерзительное кладбище с поддельными надгробиями и забавными стихами на них. Все, проходившие мимо, говорили, что наш дом выглядит отлично, и мы так гордились собой!
У меня было несколько прекрасных идей относительно ночи Хэллоуина, и Белла позволила мне взять ответственность за проведение праздника на себя. У конюшен, на дороге, по которой дети катались на лошадях, был устроен большой лес с привидениями, и это казалось очень забавным, ведь солнце уже начало садиться. Я чуть не умер, когда Боб и Дженна, наряженные в зомби, выпрыгнули из-за деревьев, пытаясь схватить наших лошадей. Классика!
Потом я помчался на кладбище, которое находилось в миле от города, и потащил за собой сопротивляющуюся Беллу. Там мы сидели на дереве, освещая наши лица фонариками, рассказывали истории о привидениях и пугали друг друга неожиданными криками, прыгая друг на друга.
Мне хотелось играть в темноте в прятки, когда туманный воздух опустился на надгробные плиты вокруг нас, но Белла и Кэти не оценили этой идеи. Девчонки.
Потом мы гуляли по городу, шутя и угощая, готовые показывать свои костюмы всем жителям Каспера. Внезапно я вновь подумал о своем наряде.
- Ты мой маленький Темпер (п/п: кролик, персонаж из Диснеевского мультика о Бемби; http://www.disney-clipart.com/bambi/jpg/Thumper-1-lg.jpg ), - произнесла Белла, надевая голову Темпера мне на голову и улыбаясь моему серому пушистому снаряжению кролика.
- Для девушки это нормально – быть кроликом, - сказал я, слова эхом отдавались в моей кроличьей голове. – Например, для ТЕБЯ! Ты милый маленький зайчик! Но я чувствую себя глупо.
Белла поправила белые ушки кролика и пошевелила носом, который был окрашен косметикой в черный цвет. Еще она накрасила розовыми румянами щеки и нанесла розовый блеск на губы. На тело она надела белый пушистый костюм с длинными рукавами и штанинами до самых лодыжек. На руках у нее были белые перчатки, а на попке небольшой симпатичный пушистый белый хвостик, который я пришивал, пока Белла, наклонившись, стояла передо мной. Она на самом деле поверила мне, когда я сказал, что мне необходимо перешить его. Это было очень забавно. Я знаю, что я гребаный больной. Но чертовски талантливый гребаный больной.
Белле нравился костюм, который я создал в соответствии с ее прозвищем моего маленького кролика.
Она была чертовски сексуальна в этом наряде, и я начал пускать слюни, как только увидел ее в нем. Для меня было совершенно неважно, что открытой кожи в нем практически не было. На ней были сексуальные доспехи.
Наряд Кэти был для меня еще большей проблемой. Она решила быть невестой! Я ненавидел это! Ей всего девять! Белла успокоила меня и объяснила, что это всего лишь костюм, но он мне до сих пор не нравился. Каждый раз, когда я брал Кэти за руку, перед глазами, как вспышка, вырисовывался образ нас, идущих к алтарю. Однако она выглядела действительно красиво. Вьющиеся волосы, длинные и шелковистые… вся сверкающая, белая… красные розы в руке и фата на голове. Время от времени она опускала фату на лицо, когда по пути попадалась какая-нибудь девочка, которая не нравилась ей. Возможно, также она стремилась скрыться от некоторых людей, перед кем ей не хотелось показывать, что она с родителями, которые одеты кроликами.
Во время прогулки, держа Кэти за руку, я периодически злился, глядя на все вокруг через свою кроличью голову Темпера, которая постепенно поворачивалась вокруг своей оси до тех пор, пока не перекрывала мне обзор. Иногда, когда я оборачивался к Белле, казалось, что я смотрю на нее, но на самом деле моего лица там не было.
Она поворачивала кроличью голову обратно и хихикала, пока я пытался маневрировать ею, но в моей другой руке был пакет с предметами для шалостей. Белла не могла поверить, что я действительно собирался стучаться в двери вместе с Кэти, говоря «КОШЕЛЕК ИЛИ ЖИЗНЬ!» и просить для себя конфет. Но эй, это бесплатные конфеты! И мы для этого наряжались!
Первая же дама спросила меня, когда я встал перед ней вместе с маленькими ребятишками.
- СКОЛЬКО тебе ЛЕТ?
- Так грубо задавать кролику этот вопрос, - ответил я, и дети вокруг захихикали, радуясь, что моя игра в маленького провалилась.
- Сколько вам лет? – спросил я ее, мотнув головой.
Я не представлял, что нужно проверять возраст, прежде чем раздавать сладости. Кто такое придумал?
Дама прижимала корзину с конфетами к своей груди, пряча их от меня, пока я заступался за себя.
- Ну хорошо, мне шесть, - сказал я своим обычным взрослым голосом, протягивая свою корзинку вперед в ожидании, а дети снова засмеялись. Уверен, Кэти умирала от унижения, но молчала.
Дама просто посмотрела на меня, не впечатленная.
- Семь? – спросил я, а потом присел на корточки, чтобы сравняться ростом с Кэти и произнес детским голоском: – Семь с половиной?
Белла подбежала ко мне и потащила в сторону, чтобы дети могли получить свое угощение. Я кричал, пока она волокла меня.
- ХЭЛЛОУИН ДЛЯ ВСЕХ! НЕ ТОЛЬКО ДЛЯ ДЕТЕЙ! ЕСЛИ ТЫ МОЛОД ДУШОЙ, ТО МОЖЕШЬ ГОВОРИТЬ «КОШЕЛЕК ИЛИ ЖИЗНЬ»! Я ВЕРНУСЬ СЮДА В СЛЕДУЮЩЕМ ГОДУ! Я ПОЛУЧУ ЭТУ КОНФЕТУ!
- Тише! – Белла оттащила меня к обочине и вынула леденец, срывая с него обертку. – ВОТ!
Она нашла маленькую щель на морде Темпера, там, где был мой рот, и впихнула туда конфету. Я начал посасывать ее, замолчав, лишь палочка торчала изо рта кролика.
Я произнес:
- МММММ!
- Хороший ребенок, - улыбнулась она, пока я молча стоял и ждал, когда вернется Кэти.
Вернувшись, та выглядела бледнее смерти.
- Ты ему что-то дала? – спросила она у Беллы.
- Да, и он успокоился в ту же минуту. Это был большой день для него, и он стал слишком раздражительным, - обсуждали они, словно мне было шесть месяцев.
- Я знаю, - с пониманием произнесла Кэти, и мы пошли дальше.
В течение ночи я видел, что дети любовались нашими с Беллой костюмами. Один ребенок постоянно дергал меня за хвост. «Эй!» - возмущался я и слышал за спиной негромкий смех.
Мы даже остановились перед рестораном Джимми Чана, толпа детей кинулась внутрь, надеясь получить там хорошее угощение. Я немного нервничал, надеясь, что Маркус не будет кидаться проклятиями перед детьми.
Когда мы прошли в помещение, я прошептал детям:
- Вам здесь понравится! Это ОЧЕНЬ страшный ресторан! Если вам нравятся УРОДЛИВЫЕ… УЖАСНЫЕ… ЗЛОВОННЫЕ монстры… здесь они самые УРОДЛИВЫЕ! Он использует маленьких детей, чтобы приготовить еду для посетителей! Вы хотите его увидеть?
- ДА! – закричали они все одновременно. Смелые.
- Хорошо, давайте крикнем по-настоящему ГРОМКО: КОШЕЛЕК ИЛИ ЖИЗНЬ, хорошо? На счет три.
Дети согласились. А Белла просто стояла и хихикала, пока я считал.
- Один… два… три!
И самый громкий крик, который я когда-либо слышал, разнесся по всему ресторану.
- КОШЕЛЕК ИЛИ ЖИЗНЬ!
Наградой за это стал донесшийся до меня звон упавшей на пол кастрюли, а потом еще и грохот металлической посуды. Я смеялся, подпрыгивая, хлопая в серо-белые лапы кролика, ликуя вместе с детьми.
- Мы разбудили монстра! – объявил я.
Джимми показался из грохота, готовый взорваться вихрем ругательств, но замолчал, когда увидел толпу детей и двух высоких кроликов в центре. Дети визжали, словно реальный зомби выбежал из кухни. Маркус отскочил, словно испугался детей так же, как и они его.
И вдруг я понял, что он не видит моего лица! Он не знает, кто я. Но Белла стоит рядом со мной.
- Что за х… - Маркус сжал челюсть и попытался начать сначала. – Что вы все хотите?
Я терпеть не мог видеть Маркуса сдерживающим свою нецензурную брань, и мне почти стало плохо.
- Кошелек или жизнь! – пропел я. – Понюхай мои ноги! Дай нам что-нибудь вкусное!
Джимми взглянул на меня и прищурился, узнавая меня по голосу. Я решил на секунду снять голову.
- Сюрприз, это я! – я тоже старался следить за своими словами, улыбался, держа голову в руке. – И я хочу представить тебе своих маленьких друзей! – сказал я, словно Аль Пачино в фильме «Лицо со шрамом», а Белла негромко хихикнула.
- О, Христос! – нахмурился Маркус. – Снова ты! Что это, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ты СЕЙЧАС делаешь, Присцилла?
- Кошелек или жизнь! – повторил я, словно это должно быть очевидно. – Это Хэллоуин! Я знаю, что для тебя это религиозный праздник, и ты, должно быть, занимался сейчас жертвоприношением, но нам нужно угощение!
- ДААА! – выкрикнуло несколько детей, глядя на Джимми снизу вверх так, словно, если он ничего не даст, они выпьют его кровь.
- У меня нет никаких УГОЩЕНИЙ, вы гре… вы ЧУДАКИ! – он снова остановил себя от ругательств. – Это РЕСТОРАН, а не фабрика Вилли Вонка!
Это великолепно! Маркус не может проклясть меня! По крайней мере, не сегодня.
- Хорошо, вы слышали его, ребята! – объявил я. – Нет угощения! КРУШИМ! Отрываемся!
Они начали носиться, словно животные, которых выпустили на волю. Они взбирались на столы, расталкивали их и звонили в колокольчик, который я купил, когда пришел сюда во второй раз. Некоторые дети прыгали вверх и вниз на стульях, используя их вместо батута.
Я рассмеялся, а Джимми схватил меня за руку и потащил на кухню. Я никогда не заглядывал сюда раньше, здесь было жарко в моем меховом костюме.
- Что, черт возьми, ты тут ВЫТВОРЯЕШЬ, МУДАК? – налетел он на меня. – Зачем ты притащил сюда этих тупых белых детей вместе с собой? ПОСМОТРИ, ЧТО ОНИ ДЕЛАЮТ С МОИМ ЧЕРТОВЫМ ЗАВЕДЕНИЕМ!
- Ну, если ты дашь им что-нибудь, они остановятся. Я не мог отказать детям в возможности увидеть самое страшное место на земле, - я порадовался, что хоть немного развлекся с Маркусом сегодня. Он никогда не узнает, что Белла спасла его в эту ночь Вредительства.
- ЧТО ИМ ДАТЬ? – кричал он. – Я сказал, что у меня здесь нет КОНФЕТ!
Я пожал плечами.
- Ну тогда, Хранитель Склепа, я не могу тебе помочь. Они хотели увидеть монстра, который готовит человечину, поэтому мы и находимся здесь. Если ты не можешь дать им сладости… или деньги, мы вынуждены издеваться над тобой. Таковы правила.
- Гребаный ЧЛЕН! – Маркус выбежал в зал, помещение выглядело очень потрепанным, но не уничтоженным. Эти дети вели себя не так уж и плохо. Я видел хуже.
- ЭЙ ВЫ! ЗАКАНЧИВАЙТЕ! – кричал он на детей. Когда я вышел за ним, он кинулся к первому ребенку, который попался ему на пути. Это была маленькая невеста, моя Кэти… Она пыталась путем героических усилий сачком выловить из аквариума экзотических рыб. Сначала я хотел сам отругать ее, но Маркус схватил ее за руку и крикнул: – ЭЙ, ПОШЛА ОТСЮДА!
- Я разберусь с этим, - я выхватил руку своей дочери у Маркуса и нахмурился. – Это моя маленькая невеста!
- Это логично, - ответил Маркус. – Ваши умственные способности равнозначны! Поздравляю!
Я ухмыльнулся ему и поднял с ее лица фату, поворачивая дочь лицом к Маркусу, готовясь познакомить их, и опустил глаза на девочку-блондинку, которая была на пару лет моложе Кэти. Сердце остановилось.
- Привет, Кролик! – улыбнулась она, не понимая, что смотрит в лицо человеку, которого хватил сердечный приступ. Лицо мертвеца.
Я молча огляделся в поисках других невест. Не было ни одной! Я посмотрел вниз на маленького ребенка передо мной и попятился от нее, словно она собиралась взорваться. Именно этого ребенка я схватил за руку возле последнего дома, ходьба сюда заняла у нас десять минут! Я начал трясти головой, не в состоянии двигаться или даже моргать! Мало того что я похитил чьего-то ребенка, МОЙ ребенок у кого-то!
- Энтони… - подошла Белла, увидев меня и эту маленькую девочку. - Что происходит? Где Кэти?
Вдруг все вокруг потемнело, звуки слились в сплошной шум, силуэты показались размытыми и неважными. Все, что я слышал, это биение сердца у себя в груди! Я видел Джеймса, шедшего по улице и держащего за руку Кэти, потом сэра Кевина… следом Викторию! И я представлял, как они засовывают моего ребенка в багажник машины! Мне с трудом удавалось дышать, все движения виделись, словно в замедленной съемке.
Я слышал, как Белла звала всех детей к себе, выставляя их в линию, чтобы посмотреть, есть ли среди них Кэти, а Маркус сообщил, что посмотрит наверху, в туалете.
- Это маленькая девочка с длинными рыжими волосами! – кричала Белла, крутясь на месте. Потом она выбежала на улицу, рассматривая родителей и детей на стоянке. Я почувствовал, как мои деревянные ноги медленно двинулись за ней. Но мое сознание все еще было заблокировано кошмарами, в которых я представлял, что с ней может происходить прямо сейчас… из-за меня.
Белла запрыгнула на капот автомобиля и закричала:
- СЛУШАЙТЕ ВСЕ! ПОТЕРЯЛАСЬ МАЛЕНЬКАЯ ДЕВОЧКА! РОСТОМ ОДИН МЕТР ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ САНТИМЕТРОВ, ДЛИННЫЕ РЫЖИЕ ВОЛОСЫ И ВЕСНУШКИ! ОДЕТА, КАК НЕВЕСТА! ВСЕ ПОСМОТРИТЕ ВОКРУГ И, ЕСЛИ УВИДИТЕ ЕЕ, ПРИВЕДИТЕ СЮДА! ИЛИ ПОЗВОНИТЕ 555-3498!
Белла назвала номер телефона, написанный на вывеске ресторана Джимми позади нее.
Снова до меня донесся голос Беллы, неожиданно сорвавшийся.
- ЕЕ ЗОВУТ КЭТИ!
Родители сразу же разбрелись в разные стороны, быстро оглядываясь и выкрикивая: «КЭТИ! КЭТИ»!
Теперь я задыхался, готовый упасть, когда услышал, как Маркус подбежал к нам и помог Белле спуститься с автомобиля.
- Внутри не осталось ни одного ребенка, - сказал он. – Где вы были до того, как пришли сюда? Пойдемте туда!
- Эээ… вот эта дорога… - Белла пыталась сохранять спокойствие и даже произнесла вслух: – С ней все в порядке, я знаю это, мы просто должны быть спокойными и не паниковать, мы найдем ее.
Кажется, Белла пыталась разговаривать со мной, но я сейчас был недосягаем. В моих мыслях представилась Виктория с тем мальчиком, братом Джаспера, и он превратился в Кэти. А Виктория резала длинную глубокую красную линию на маленьком белом горле моей дочери.
- КЭЭЭЭЭЭЭТТТТТИИИИИИИИ! – ревел я, испытывая ужасную боль внутри. Чувствовалось, что кишки вот-вот выйдут через мое горло. И я побежал, жестко и глубоко дыша, а Белла и Маркус кинулись следом за мной, мы летели прямо по центру дороги.
- Вот так, - слышал я, как Белла кричала далеко позади, преследуя меня.
Приближалась пара автомобилей, но я отказывался отбегать в сторону. Белла закричала, но я ударил руками по капоту первого автомобиля, чтобы тот остановился передо мной. Я рванулся к окну водителя, разбивая его, а женщина внутри визжала от ужаса.
- ТАМ МОЯ ДОЧЬ! – ревел я, не видя никого внутри, женщина отъехала от меня, истерично крича в страхе. – КККЭЭЭЭТТТИИИ!
Здравомыслящая часть меня пожалела женщину. На нее напали в Хэллоуин в костюме кролика.
- О боже! – кричала позади меня Белла. – Маркус!
А потом кто-то очень сильный дернул меня и схватил за руки.
- НЕТ, Маркус, не надо! – плакала Белла, когда он сдернул меня с дороги и бросил в траву, а я продолжал кричать от ярости, видя, что автомобили проезжают мимо, и мне не удается их остановить. Маркус придавил меня к земле лицом вниз и требовал, чтобы я успокоился, и тогда он меня отпустит.
- Не бей его! – плакала Белла, а Маркус ответил, что не сделает мне больно, просто успокоит этого бессловесного осла!
Я наблюдал, как автомобили проезжали мимо, и пытался подняться, но Маркус снова хватал меня и рычал.
- Глупый белый мальчик! Прекрати! ОСТАНОВИСЬ!
Я рыдал, и меня уже не волновало, что я был одет в идиотский костюм Темпера.
- ОНИ УЕЗЖАЮТ! – рыдал я еще громче, наблюдая, как еще два автомобиля проезжают мимо. - КЭТИ!
Белла закричала:
- Ее нет в этих автомобилях. Никто не забирал ее, я уверена, она просто заплутала! Она, вероятно, сейчас говорит «кошелек или жизнь». Давай пойдем искать ее.
- Нет, вы, ребята, должны вернуться в ресторан и ждать, вдруг кто-нибудь приведет ее туда, - сказал Маркус. – Я пойду искать ее.
- Ты даже не знаешь, как она ВЫГЛЯДИТ! – кричал я и плакал, как проклятый Богом ребенок. Маркус позволил мне встать, внимательно следя за мной, чтобы я снова не накинулся на невинных людей.
- Хорошо, тогда ты пойдешь со мной. Мария, ты останешься в ресторане! – он указал на меня.
- Думаю, я должна остаться с Энтони, - начала она, но Маркус, дернув меня за руку, закричал:
- С ним все будет в порядке. Я прослежу за ним. Доверься мне. ИДИ! Мы найдем ее.
Я был в полной прострации и ничего не понимал, но Маркус, взяв меня за руку, повел по дороге.
- Пойдем, - толкнул он меня. – Перестань реветь, дерьмо. Это ей сейчас не поможет. Двигай своей бесполезной задницей.
Я услышал эти слова и начал приходить в себя, понимая, что он прав. Я проделал со своим дыханием те упражнения, которым меня учил Питер. Через минуту я шел быстро, целенаправленно разглядывая детей, проходящих мимо, искал ее. Я чувствовал необъяснимую ненависть к каждому родителю, который держал за руку своего ребенка и хорошо проводил время.
Сейчас, без сомнения, был самый ужасный момент в моей жизни. Это нечто.
- Кэти! – крикнул Маркус, поднося обе руки ко рту. – Кэти Мейсен!
Я тоже звал, мой голос срывался каждый раз, когда я произносил ее имя.
Маркус начал стучаться в двери, спрашивая людей, не видели ли они Кэти. Это была блестящая идея, и я пожалел, что сам не додумался до этого. Мы старались не пропускать ни одной двери, но никто не помнил рыжеволосой невесты. Я снова начал терять самообладание.
Казалось, что время ползет целую вечность. Минуты казались годами. Воображение рисовало, что с каждым мгновением она оказывалась все дальше от меня. Что делать, если я никогда больше не увижу ее? Как мне поступить, если она просто исчезнет и я никогда не узнаю, что с ней случилось? Я буду желать смерти.
Каждый раз, когда я начинал реветь, Маркус резко говорил мне:
- Заткнись, мальчик Нэнси! У нас есть дело, давай его делать!
Он был лучшим другом, навсегда! Я любил его все больше с каждым проделанным шагом! В те прошлые дни, когда я был рабом, он бы уже стал очень крутым партнером, моим черным мускулистым корешем. Вместе мы бы удовлетворяли сотни обозленных женщин. Боже, что со мной не так?
Чем больше домов мы обходили, тем больше становилась наша поисковая группа. Все соседи хотели помочь найти ее. Некоторые мужчины заводили свои автомобили и ездили вокруг в поисках моей дочери.
Это было так странно. Я вспомнил, как когда-то говорил, что эти люди тупые деревенщины и лезут в личную жизнь. Теперь я ненавидел себя за те слова. И благодарил Бога, что они лезут в личную жизнь мою и моей дочери.
Маркус разделил нашу группу, направив людей в разных направлениях. Так мы просматривали весь район. Я слышал имя Кэти повсюду вокруг меня и плакал снова и снова.
Я видел мужчин и женщин верхом на лошадях, скачущих в горы по грунтовой дороге, проверяющих, не пошла ли она туда. Или еще хуже… Может, кто-то забрал ее туда.
Я запаниковал, когда подумал о том, что в этот самый момент моего ребенка могут насиловать! Или убивать! Полиция всегда говорила, что если ребенок не найден в течение сорока восьми часов, то он, скорее всего, никогда не вернется. Сколько времени уже прошло? Сколько времени у нас осталось? Как другие люди проходят через этот чертов ад?
- Что, если она кричит, прямо сейчас зовет меня, а я не слышу ее? – рыдал я Маркусу, опираясь на его руку, пока мы шли.
- Она в порядке, в порядке, - твердил Маркус, убеждая меня. – Это хороший город. Здесь хорошие люди. Тупые гребаные белые люди, но все-таки хорошие. Я ни разу не слышал, чтобы здесь пропадал ребенок. Она всего лишь потерялась, вот и все, и сейчас ищет тебя. Возьми себя в руки, мужик… успокойся. Все нормально.
Но мой мозг был жестокой машиной. Он выдавал такие сценарии… Сценарии фильмов ужасов, образы кошмаров… Я старался не поддаваться этому в течение длительного времени, но у меня не было выбора. То небольшое здравомыслие, что мне еще удавалось сохранять, начинало рушиться.
- Кэти! – звал я. – КЭЭЭТТИИИИ! Ответь, пожалуйста…
Вдруг у Маркуса зазвонил телефон, он быстро ответил, а я уставился на него, замерев, не зная, чего ждать от этого звонка. Они нашли Кэти живой и здоровой… Или они нашли ее, и она мертва. Я чувствовал, как текут слезы, пока я ждал.
- АЛЛО! – ответил он, глядя на меня. – ДА! ДА! ХОРОШО!
Я смотрел на него в ожидании, умирая внутри.
- Они нашли ее! – громко сказал он всем людям вокруг нас, чтобы все слышали. – Они нашли ее! Она в кафе-мороженом! Пойдем!
О черт! Бен и Анжела! Я даже не подумал о них! Мой оттраханный мозг!
Маркус и я помчались туда пешком так быстро, как могли. Я слышал, что Маркус постоянно пытался что-то говорить, спеша рядом со мной.
- Люди заглянули в кафе проверить, а она сидит там и ест мороженное! – делился он. – Потом старик, которому принадлежит это место, узнал, что весь город ищет ее, и позвонил ко мне в ресторан! А Мария уже перезвонила мне!
Я разревелся, представляя, как она сидит рядом с Беном и Анжелой и ест шоколадное мороженое, ее счастливый ротик весь испачкан. Это было чудо! Чертова мечта превратилась в реальность! И, хоть мне и не хотелось признаваться в этом, я поблагодарил Бога.
Понял, что я не могу больше злиться на него.
Казалось, что весь город пришел за нами, чтобы увидеть счастливый конец разыгравшейся драмы. Я задыхался от пота и боли, но мне было все равно.
Я бежал всю дорогу, увидев высокую огромную вывеску, которая светилась в темноте. Красный фон и карикатура белой головы ребенка, который кричит, улыбаясь, хватая мороженое. И выше синие неоновые слова: «Мороженое, Ты Завопишь!»
Симпатично, но сейчас мне было все равно. Я влетел в дверь и не смог произнести ни слова, когда увидел своего ребенка, сидящего за столом с бабушкой и дедушкой. Она беспокойно глядела на растаявшее мороженое в креманке перед собой.
Влетев в кафе, я, втягивая воздух, упал на пол, мои ладони ударились о гладкую поверхность покрытия, когда маленькая невеста без фаты подбежала и обняла меня за шею. Все, что мне требовалось знать – с ней все в порядке, никаких чертовых повреждений, она рядом со мной. Это было нереально. Я никогда не пожелаю ни одному родителю тех двух часов, что пережил я.
- Папа! – она обнимала меня, пока я задыхался и плакал, как рыба без воды, и цеплялся за ее тельце так крепко, что, казалось, могу сломать ее.
- Я повернулась и пошла к обочине, а вас, ребята, уже не было! – пыталась она объяснить, думая, что напроказничала, а я рыдал и задыхался, пытаясь дышать. – Я осмотрелась вокруг, а потом бродила и совсем потерялась! Я ходила, пока не увидела кафе дедушки, и тогда побежала сюда! Мы позвонили домой и оставили сообщение, но у вас, ребята, нет мобильного телефона!
Так, в будущем надо приобрести сотовые телефоны.
- Вывеска только вчера была доставлена, - прокомментировал слева Бен. – Хорошо, что она работает!
Все это сейчас меня не волновало. Я просто плакал и обещал, что больше никогда не позволю своему ребенку остаться одному. С этого момента Кэти даже в школе будет сидеть на моих коленях.
- Мне очень жаль… - я целовал заплаканное личико снова и снова. – Мне так чертовски жаль. Это моя вина… Прости!
Я слышал, как толпа вокруг хлопала и праздновала, что пропавший ребенок найден в целости и сохранности. Анжела сказала что-то вроде:
- Кто хочет мороженого!
И много голосов закричало «Я!» Даже взрослые! И Анжела приступила к работе, раздавая для всех бесплатное мороженое. В обычное время я бы обязательно присоединился, но я все еще не отошел от своего нервного срыва.
Я просто остался там, где сидел, на полу, не выпуская дочери. А жизнь вокруг нас шла своим чередом.
А потом я услышал, как хлопнула дверь и позади раздался голос Беллы. Она обняла нас обоих.
- Кэти! – громко воскликнула она. – Вы оба в порядке?
- Да, - ответили мы одновременно.
- Вы два сопляка! – заплакала она, целуя нас обоих. – Вы просто должны были найти способ испугать меня в Хэллоуин, не так ли?
- Да, - снова мы ответили одновременно, словно два ребенка, которых ругала мама.
- Я люблю вас… - плакала она. - Я люблю вас, двух ИДИОТОВ!
- Я тоже тебя люблю, - ответили мы оба, перебивая друг друга. Мы цеплялись один за другого и тихо всхлипывали, и никто из нас не хотел быть первым, кто отпустит.
- Чертовы драматичные белые люди, - пробормотал Маркус, стоя недалеко от нас, и его голос дрожал. А затем он произнес чуть громче: – Можно мне немного шоколада, пожалуйста?

Редакция: tatyana_gr