Форма входа

Категории раздела
Творчество по Сумеречной саге [264]
Общее [1686]
Из жизни актеров [1640]
Мини-фанфики [2734]
Кроссовер [702]
Конкурсные работы [0]
Конкурсные работы (НЦ) [0]
Свободное творчество [4826]
Продолжение по Сумеречной саге [1266]
Стихи [2405]
Все люди [15365]
Отдельные персонажи [1455]
Наши переводы [14628]
Альтернатива [9233]
Рецензии [155]
Литературные дуэли [105]
Литературные дуэли (НЦ) [4]
Фанфики по другим произведениям [4317]
Правописание [3]
Реклама в мини-чате [2]
Горячие новости
Top Latest News
Галерея
Фотография 1
Фотография 2
Фотография 3
Фотография 4
Фотография 5
Фотография 6
Фотография 7
Фотография 8
Фотография 9

Набор в команду сайта
Наши конкурсы
Конкурсные фанфики

Важно
Фанфикшн

Новинки фанфикшена


Топ новых глав лето

Обсуждаемое сейчас
Поиск
 


Мини-чат
Просьбы об активации глав в мини-чате запрещены!
Реклама фиков

Сопутствующее обстоятельство
Эрик Байер не так искусен в сокрытии подобного рода секретов, как Дита – в их раскрытии.

Сказ о том, как мышонок помог принцу Золушку отыскать
И когда часы пробили полночь, Золушка бросилась вниз по ступенькам. Кучер свистнул коням, и карета умчалась прочь. Поскакал принц догонять, но за встретил лишь чумазую нищенку да пару гусей, а прекрасной незнакомки и след простыл…

Make a Wish (Загадай желание)
История о том, как одно необдуманное желание может изменить судьбы двух людей.
Она – обычная фанатка, которая мечтает увидеть своего кумира. Он – знаменитый актёр, который снимается в кино, даёт интервью журналистам и не подозревает о том, что где-то в России есть восемнадцатилетняя девушка, которая на День рождения загадала странное желание...

Солнечная зайка
«Новолуние» с точки зрения Аро. Может, в конце концов, пожилой мужчина спокойно насладиться свободным временем?
Серебряный призёр конкурса мини-фиков "Сумерки. Перезагрузка"
Юмор.

Сила притяжения
Бена больше не было с ней: их связь оборвалась, когда он упал на дно ущелья. Он еще не умер – Рей почувствовала бы это возмущением в Силе. Но он был без сознания; скорее всего, тяжело ранен. Она опять осталась одна.
Рей/Бен, альтернативный финал фильма.
Звёздные войны: Скайуокер. Рассвет.

Опасный круиз
Белла остается жить во Флориде и не встречается с Эдвардом Калленом в Форксе. Но ее судьба предрешена, а встрече предначертано состояться позже. Что получится, если сначала Белла столкнется с настоящими вампирами?

Мы приглашаем Вас в нашу команду!
Вам нравится не только читать фанфики, но и слушать их?
И может вы хотели бы попробовать себя в этой интересной работе?
Тогда мы приглашаем Вас попробовать вступить в нашу дружную команду!

Дорогой мистер Мейсен
Она его поймала на несанкционированном использовании Интернета.
Завязавшаяся переписка меняет их жизни. А может, они просто сходят с ума?
Что будет, когда они наконец-то встретятся? Дорогой мистер Мейсен: приколы, флирт,
кулинарные изыски и события в Cullen.Inc.



А вы знаете?

...что теперь вам не обязательно самостоятельно подавать заявку на рекламу, вы можете доверить это нашему Рекламному агенству в ЭТОМ разделе.





...что в ЭТОЙ теме можете обсудить с единомышленниками неканоничные направления в сюжете, пейринге и пр.?



Рекомендуем прочитать


Наш опрос
Самый ожидаемый проект Кристен Стюарт?
1. Белоснежка и охотник 2
2. Зильс-Мария
3. Лагерь «Рентген»
4. Still Alice
Всего ответов: 272
Мы в социальных сетях
Мы в Контакте Мы на Twitter Мы на odnoklassniki.ru
Группы пользователей

Администраторы ~ Модераторы
Кураторы разделов ~ Закаленные
Журналисты ~ Переводчики
Обозреватели ~ Художники
Sound & Video ~ Elite Translators
РедКоллегия ~ Write-up
PR campaign ~ Delivery
Проверенные ~ Пользователи
Новички

QR-код PDA-версии



Хостинг изображений



Главная » Статьи » Фанфикшн » Наши переводы

Изоляция. Глава 8

2024-3-28
16
0
0
Глава 8. Прикосновение

Арт

~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~

Гермионе так и не удалось заснуть.

Довольно скоро Джинни начала безутешно плакать, и Грейнджер оставалось только обнять ее и начать раскачиваться вперед-назад, гладить по волосам, пока Уизли окончательно не выбьется из сил и не уснет. Она знала, что Молли так же утешала дочь; Гермиона провела большую часть ночи, думая о своих родителях и о том, как сильно она тоскует по ним. Естественно, что уставшее сознание перенесло ее к мыслям о Гарри и Роне, а затем и о Малфое.

В свою защиту она решила, что было невозможно не задуматься о грубом соседе, поскольку он всегда находился рядом; правда, в последнее время с ним было не так много проблем. Несмотря на все высокомерие Драко, предрассудки и прочее обилие недостатков, сейчас Малфой определенно стал более сносным. Гермиона даже обнаружила — случайно, конечно же, — что стала позже уходить из библиотеки, и таким образом получать возможность проводить в его компании больше времени. Разумеется, все это она делала исключительно по настоянию МакГонагалл, ведь та попросила присматривать за Драко, и Гермиона нашла интересным наблюдать за всеми незначительными изменениями, происходящими в нем.

Вдобавок, было приятно снова ощутить мужское присутствие, даже если оно оказалось принудительным, да и сам парень являлся редкостным кретином.

Тем не менее, наблюдать, как Малфой адаптируется к новому окружению и к ней, было настолько интригующим, что Грейнджер поставила перед собой задачу: она, как сможет, будет влиять на него наилучшим образом. Гермиона была практически уверена, что, если (и это было очень большое «если») сможет разрушить его стереотипы, то жить бок о бок с ним будет не так уж и плохо.

А возможно, это не так. Временами гриффиндорский оптимизм может быть той еще назойливой мухой; но она в любом случае постарается. Лишь бы получилось стереть слово «грязнокровка» из его лексикона.

Недосып стал начал отражаться на ясности мыслей. Быстрый взгляд на часы дал знать, что уже половина шестого утра. Грейнджер убедилась, что Джинни крепко спала, осторожно повернула ее на бок и краем рукава смахнула слезы с ее лица. Гермиона бесшумно подошла к письменному столу и черканула записку, в которой извинилась за свой уход, объяснив, что нуждается в отдыхе.

Бросив печальный прощальный взгляд на Джинни Уизли, Грейнджер тихо вышла из общежития Гриффиндора и побрела одинокими коридорами к своему дортуару. Он располагался совсем близко, но ее шаги были медлительными и вдумчивыми; Гермиона заметила, каким пустынным казался Хогвартс. Да, залы по-прежнему были наполнены холодом и безразличием зимнего утра, и еще слишком рано, чтобы кто-нибудь бодрствовал в выходной, но она всегда обожала Школу за то ощущение тепла и жизни, что она давала. Теперь же, каждый кирпич в стене казался мрачнее, каждый класс — холоднее, да и весь замок словно проникся кладбищенской атмосферой.

Это сравнение преследовало ее... Оно постоянно напоминало о том, насколько угнетающим было все вокруг. В понедельник будет первое ноября — еще один месяц со смерти Дамблдора. Уже прошло полгода, но сердце до сих пор сжимается от боли.

Тяжело вздохнув, она пробормотала пароль группе львов на гобелене; дверь открылась, но не полностью. Грейнджер нахмурилась и толкнула ее посильнее, почувствовав сопротивление с другой стороны. Она проскользнула внутрь и сразу же на что-то наткнулась; на что-то мягкое. Споткнувшись, Гермиона полетела на пол. Сконфуженно вздохнув, она отбросила волосы с лица и оглянулась через плечо; Грейнджер в шоке распахнула глаза, когда увидела что, или точнее сказать кто, стал причиной ее падения.

— О, господи, — прошептала она, садясь на колени и склоняясь над ним. — Малфой? Драко!

Он выглядел мертвым. Это было яснее ясного.

Его кожа стала пепельно-серой, губы посинели, тело похолодело. Глаза — плотно закрыты, а на лице таится умиротворение; Гермиона почувствовала, как жгучая тревога и страх сковывает горло. Нервными движениями непослушных рук она постаралась взять Малфоя за запястье и поморщилась, когда заметила выжженную плоть воспаленных ладоней.

Ее сердце застучало в бешеном ритме, когда Грейнджер нащупала его тихий пульс. Она вздохнула, наслаждаясь ощущением сердцебиения Драко, позволяя ужасу отступить. Потребовался лишь один быстрый взгляд на израненную руку Малфоя и его позу возле входной двери, чтобы понять, что здесь произошло.

Он пытался сбежать.

Малфой, чертов идиот...

Стоя рядом с ним на коленях, она заставила себя собраться с мыслями; Гермиона с удивлением обнаружила, что ее щеки стали влажными от слез. Она плакала? Что ж… паника и не такое вытворяла с людьми; но об этом она подумает позже, после того, как вставит ему на место мозги за то, что он оказался так глуп.

Вингардиум Левиоса [1], — тихо произнесла Гермиона, поднимаясь с пола, и отлевитировала Драко на один из диванов.

Она присела рядом с ним и направила палочку на грудь Малфоя, готовая пробудить его, но что-то ее остановило.

Грейнджер всматривалась в его лицо, когда поняла, что ей еще никогда не предоставлялась возможность увидеть его таким. Так близко. Он выглядел настолько нормальным, что казался просто спящим. На его чертах не отражалось никаких следов гнева или волнения, которые никогда не покидали лица Малфоя; ни одного намека на его сломленную жизнь. Драко выглядел расслабленным, и она оказалась полностью завороженной им. Грейнджер протянула руку и провела по светлым волосам, пальцы словно двигались по собственному желанию. Скользили по его лбу и скулам, едва прикасаясь к нему.

Что-то сжалось у неё в груди, и Гермиона поймала себя на мысли, что сожалеет: Малфой был красив и умен, но воспитание погубило его, и это было так грустно... Какая потеря...

От ее прикосновений кровь прилила к его щекам; она не устояла и провела большим пальцем по нижней губе Малфоя. Он оказался... теплее, чем она ожидала...

Грейнджер одернула руку и с ужасом посмотрела на Драко. Во всем виновата бессонница; она играла с сознанием и подталкивала на опрометчивые поступки. Тряхнув головой и мысленно отругав себя, Гермиона снова направила волшебную палочку на грудь Малфоя и подготовилась к неизбежной взрывной реакции Драко, когда тот придет в себя и обнаружит ее, сидящую рядом.

Энервейт [2]!

С громким вздохом Драко вскочил с дивана, его глаза широко раскрылись, а грудь вздымалась от непрерывного прерывистого дыхания. Он даже не заметил Грейнджер, сидящую рядом; просто дико щурился и смотрел вперед, пытаясь вернуть самообладание.

— Малфой! — прокричала Гермиона и взяла его за руку. — Драко, успокойся, все в порядке.

Его безумный взгляд обратился на Грейнджер, и она облегченно выдохнула, когда заметила, как он расслабился, а его дыхание начало замедляться. Она только собралась вновь заговорить, когда Драко резко вскинул израненную руку, и Гермионе с большим усилием удалось устоять перед желанием вздрогнуть от удивления. Все случилось слишком быстро, чтобы что-то понять: его липкая ладонь вдруг оказались на ее щеке, размазывая по коже кровь. Грейнджер в шоке раскрыла рот, пытаясь осознать происходящее; Малфой так сильно дрожал, что она лицом ощущала его вибрации.

А затем его рука упала, словно ничего и не было, и он просто смотрел на нее с озадаченным выражением на лице. Выходя из очередного транса, Гермиона с волнением окинула взглядом его сотрясающееся тело, прислушалась к стуку зубов и заметила, что дрожь только усилилась.

— Малфой, — сказала она как можно тише. — Твоему телу необходимо восстановиться, ладно?

Он даже не пытался побороть ритмичные удары зубами, чтобы ответить Грейнджер; просто продолжал смотреть на нее пустым взглядом.

— Я принесу тебе Зелье Сна-без-сновидений, хорошо? Я вернусь через секунду.

Она бросилась в свою спальню, не дожидаясь ответа; распахнула сундук у кровати и начала рыться в вещах, пытаясь как можно скорее отыскать флакон с фиолетовой жидкостью. Найдя зелье, она схватила с постели одеяло и побежала назад в гостиную; дрожь Малфоя усилилась. Она бросила одеяло и ступила в его направлении, отчаянно выдергивая пробку из пузырька и поднося к его губам.

— Драко, — пробормотала Гермиона, стараясь побороть беспокойство. — Ты не мог бы немного успокоиться. Чтобы я смогла дать тебе зелье?

Никакого ответа. Он лишь начал еще сильнее дрожать...

Остановившись на миг, Грейнджер протянула руку к его лицу и приложила ладонь к щеке, большим пальцем пытаясь раскрыть рот Малфоя.

— Все в порядке, — пробормотала она, не замечая, какой нежной была с ним. Гермиона, не обращая внимания на боль, просунула палец между его стучащих зубов, чтобы хоть как-то влить в него зелье.

Когда маленький флакон опустел, она бросила его через плечо и ладонью прикрыла Малфою рот, рассеянно водя пальцами по его лицу, ожидая, когда Драко проглотит снотворное. Не менее чем через двадцать секунд, он обмяк, хоть его и продолжала бить легкая дрожь. Гермиона натянула на него одеяло и удостоверилась, что он был полностью накрыт, а затем откинулась на колени и облегченно вздохнула.

Мерлин милостивый, она словно одеревенела из-за него... Но она сделала все, что было в ее силах.

Убедившись, что Малфой крепко спит, Гермиона поднялась на шатких ногах и буквально почувствовала, как мертвецкая усталость накрывает ее с головой. Потащив протестующее тело в сторону ванной, она склонилась над раковиной и попыталась собраться с мыслями, но один быстрый взгляд на свое отражение заставил ее захлебнуться вздохом.

Вот он. Его кровавый отпечаток руки; дерзкий и по-своему красивый, он был подобен отметке, которая отдавалась блаженным теплом на ее щеке. Она смотрела на него целую минуту, затем включила воду и со странным трепетом в груди смыла с лица кровь Драко. Бросив последний взгляд на свое отражение, Грейнджер поплелась в свою комнату, где начала сбрасывать с себя одежду. Она торопливо переоделась в футболку и пижамные штаны, спрятала палочку в карман.

От вида уютной кровати можно было заплакать. И лишь одному Годрику известно, почему она решила прихватить еще одно одеяло и вернуться в гостиную.

Усаживаясь на диван и укрываясь, она не сводила сосредоточенного взгляда с Малфоя, лежащего на диване напротив. Его вид еще не был привычным для нее, но у Гермионы возникло ощущение, что на этот раз он не имел ничего общего с безмятежным выражением лица.

Теперь все может измениться, правда, она еще не знала, насколько.

~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~

Грейнджер проснулась от звуков шагов студентов, бродящих мимо дортуара.

Часы показывали почти полдень, значит, каким-то чудом ей удалось уснуть почти на пять часов; давно она так долго не спала. Еще это значило, что Малфой вскоре проснется, если она верно отмерила зелье. Гермиона посмотрела на него сонным взглядом.

Сейчас все произошедшее казалось отдаленным шепотом непостоянной памяти, застрявшим где-то между реальностью и позабытым сном. Она смотрела на Драко; прошли минуты, а может, и часы, когда признаки жизни начали медленно проявляться в нем: легкое движение руки, вздох пробуждения, и вот он открыл глаза и быстро заморгал.

Она почти желала, чтобы он не заметил ее, поскольку сложившаяся ситуация готова была стать самой неловкой в ее жизни. Как только Грейнджер подумала о том, чтобы закрыть глаза и притвориться спящей, Малфой приподнял голову, и они встретились взглядами.

Она ожидала увидеть гнев и смущение, но заметила лишь раздражение и лёгкий намек на стыд, что таились в его серых глазах. Они не разорвали зрительного контакта, и тишина, казалось, наполнилась искрами; Гермиона услышала свой голос прежде, чем успела заставить себя замолчать.

— Как ты себя чувствуешь?

Драко отвел взгляд; Гермиона никак не ожидала от него ответа.

— Дерьмово, — пробормотал он охрипшим голосом.

Грейнджер пристально наблюдала, как он с трудом приподнялся и сел на диване, недовольно скривившись; раненая рука оставалась под одеялом. Малфой поджал колени, сильно зажмурился и, склонив голову, начал массировать висок тонкими пальцами. Гермиона закусила нижнюю губу и, молча отругав себя, встала с дивана, накинула на плечи одеяло и приблизилась к Драко.

Черт, что ты творишь?..

Она могла бы сесть на пол возле Малфоя. Это определенно было более разумной идеей, нежели нервно усаживаться на диван у его ног. Накричи он на нее, Гермиона не стала бы его винить, потому что сама не могла найти оправдание собственным действиям. Но Драко не шевельнулся. Это была одна из самых странных ситуаций, что она вообще могла припомнить за последние шесть лет ее жизни; а это о многом говорило.

— О чем ты вообще думал? — так и не сумев сдержаться, выпалила Грейнджер и нахмурилась, когда Малфой никак не прореагировал на ее слова. — Ты имеешь хоть малейшее представление о том, насколько опасны эти охранные чары? Малфой, ты мог погибнуть…

— Ты не вернулась, — прервал он низким бормотанием.

Что за…

— Что? — выдохнула Гермиона, пытаясь не упустить ни одной эмоции на его лице, которая могла бы дать ей хоть какую-либо подсказку. — О чем ты…

— Ты не вернулась, — повторил Драко и, наконец, посмотрел на нее из-под ресниц. — Прошлой ночью.

— Я… Я не понимаю…

— Больше никто не знает, что я здесь, — он оборвал ее на полуслове тихим напряженным голосом. — Если с тобой что-нибудь случится, я окажусь в полной заднице…

— Но МакГонагалл знает о тебе, — заметила Гермиона мягким тоном, полным терпения; она словно утешала Малфоя, а он был слишком смущен, чтобы выказывать свое отвращение. Несмотря на все попытки игнорировать близость Грейнджер, в ней было нечто, что успокаивало остатки его метающейся души, и на какой-то миг он пожелал, чтобы она не покидала его. Не сейчас.

Как он мог позабыть о МакГонагалл? Ведь именно по вине этой старой коровы он был заключен здесь.

— А если бы с ней что-то случилось? — резко спросил он. — Я просто гнил бы здесь заживо, пока какой-нибудь херов третьекурсник не учуял запах?

— Драко, — выдохнула Гермиона, вздрогнув от его горьких слов. — Если с МакГонагалл что-то случится, чары спадут, и ты сможешь уйти.

Он моргнул.

Черт, об этом он и не подумал, и теперь, вспоминая свою жалкую попытку побега, чувствовал себя круглым дураком. Малфой отвел от нее взгляд, презирая себя за то, что угодил в такую ситуацию. Если он считал, что прошлогодняя встреча с Поттером в ванной старост была самым унизительным моментом в его жизни, то он ошибался.

Но...

Но она — не Поттер. Этот бессмертный задрот постоянно что-то вынюхивал, совал нос в чужие дела, в то время как Грейнджер выглядела действительно озабоченной его состоянием. Сама эта мысль должна была разбить его; руки так и чесались, чтобы оттолкнуть ее настолько далеко, как только возможно, но он ничего не сделал. Вместо этого он изучающим взглядом обвел ее, пытаясь обнаружить какие-либо признаки обмана, но Гермиона практически светилась искренностью.

— Почему ты мне помогаешь? — спросил Драко, подозрительно сужая глаза.

— Потому что тебе это нужно, — Гермиона пожала плечами, словно это было чем-то обыденным. — Эти чары весьма сильные и опасные, ты мог…

— Ты ненавидишь меня, — прошипел он; скорее себе, чем ей. — Мы не выносим друг друга, Грейнджер. Так какого хера ты…

— Я не… Я не думаю, что по-настоящему… ненавижу тебя, — робко проговорила она, и Драко поджал губы, — Ненависть — сильное слово. А я никогда не желала тебе ничего смертельного...

— Неужели? — цинично прорычал Малфой.

— Да, я бы не стала, — подтвердила она с такой знакомой уверенностью в голосе. — И смею надеяться, что и ты не желал мне ничего подобного.

Драко фыркнул, однако, она должна была бы оглохнуть, чтобы не заметить, как неубедительно это прозвучало. Воспоминания о Кубке мира по квиддичу вторглись в его мысли, и он напомнил себе, как предупредил Поттера, чтобы тот увел Грейнджер от надвигающегося хаоса. Это было импульсивное решение, которое он ставил под сомнение на протяжении не одной недели спустя; но не было никакой возможности избежать мыслей о том, что его беспокоила ее безопасность, хоть он и понятия не имел, почему.

— Дай мне осмотреть твою руку, — голос Грейнджер вернул его из воспоминаний к угнетающей действительности. — Утром она выглядела крайне скверно…

— Рука в порядке…

— Это не так, — прервала она с суровым взглядом, протягивая ему ладонь. — Слушай, я просто брошу в тебя Петрификус [3], если продолжишь все усложнять. Разве ты не хочешь поскорее с этим покончить?

Драко нахмурился и прищелкнул языком.

— Ты не расскажешь об этом ни единой живой душе, Грейнджер.

— Даже если бы и захотела, не смогла, Малфой, — напомнила она. — Все, что происходит в этой комнате, остается между нами.

От замечания Грейнджер у Драко пересохло в горле, и он, с трудом сглотнув колючий комок, показал ей свою руку. Он вложил ее в сложенные ладони Гермионы и поморщился, поняв, что все намного хуже, нежели он ожидал. В центре ладони виднелась глубокий разрез, полный сгустков полусвернувшейся крови; кое-где она продолжала сочиться из раны. Кожа была раскрыта, словно гротескные лепестки, и маленькие красные линии, подобно корням, расходились от большого пореза; тянулись вдоль пальцев и к запястью.

Драко почувствовал треск остаточной магии под своей плотью; ноющая боль обжигала, как страшная пытка. Он посмотрел на Грейнджер затуманенным взглядом, ожидая увидеть ее задыхающейся от рвотных позывов, но та просто покусывала нижнюю губу. Гермиона оценивала полученные Малфоем повреждения, а он с повышенным вниманием наблюдал, как напряглись извилины. Он отметил, что они снова сидели рядом, держались за руки; густой запах крови витал в воздухе, совсем как в тот первый раз в его спальне, после инцидента в ванной.

— Это займет пару минут, — пробормотала она, достала волшебную палочку и приступила к обработке его раны. — Болит?

— Нет, — пробубнил Драко через сжатые зубы, наблюдая за золотистым свечением на кончике палочки. — Просто пошевеливайся, Грейнджер.

Гермиона облизала губы одним движением языка, когда приступила к исцелению раны: она начала с кончиков пальцев и стала продвигаться в сторону зияющего разреза. Не обращая внимания на жгучую боль в нервах, Малфой сосредоточился на ее нежных прикосновениях и нашел их идеальным отвлечением. Они сидели в тишине, которая странным образом казалась уютной; Драко был слишком потерян в ее успокаивающих движениях, чтобы хоть как-то отреагировать, когда Гермиона потянула вверх его рукав.

Резкий выдох Грейнджер вывел его из транса, Малфой опустил голову и увидел округлившиеся от шока глаза. В этот момент он захотел исчезнуть, провалиться сквозь землю. Он проследовал за взглядом Гермионы, прекрасно понимая, что именно так ее потрясло. Его Темная Метка.

Нет, нет, нет...

Он не хотел, чтобы Грейнджер увидела ее... Это выглядело каким-то неправильным. Она была слишком чиста; казалось, что один взгляд на его уродливый шрам каким-то образом опорочит ее. Разрази его Салазар, он не желал этого; он не хотел, чтобы она и близко оказалась возле этой отметины. Малфой попытался вырваться, но Гермиона только сильнее сжала пальцы, удерживая его руку на месте.

Грейнджер внимательно изучала отвратительную татуировку, понимая, что никогда ранее не находилась настолько близко к Темной Метке. Она прочла бесчисленное количество текстов о Волдеморте и его заклятии, вызывающем Метку; в частности о Морсмордре [4] и чернильной эмблеме, определяющей Пожирателей Смерти. Но с меткой на предплечье Малфоя что-то было не так. Кожа вокруг черепа и змеи была воспаленной и покрасневшей от раздражения. Дамблдор был мертв почти полгода, а значит, припухлость уже должна была спасть. Если только...

— Погоди, — рассеяно прошептала Гермиона и наклонилась поближе, не замечая, что дыхание, проскользнув по предплечью Малфоя, заставило того вздрогнуть. Драко осторожно наблюдал, как поразительные вспышки понимания отразились в ее глазах, и затаил дыхание; она снова заговорила:
— Ты не желал этого.

Он закашлялся в недоумении.

— Что?

— Ты не желал этого, — повторила Гермиона и, подняв голову, посмотрела ему прямо в глаза. — По крайней мере, не совсем.

— Что за херню ты…

— Твое тело отвергает метку, потому что ты ее не хотел, — она продолжала объяснять, указывая на воспаленную плоть вокруг татуировки. — Если бы ты был полностью послушным, то к этому времени раздражение уже прошло.

Драко понятия не имел, как должен был реагировать на ее речь, потому что разъяренная Грейнджер была права. Снова. У него было слишком много сомнений, которые никак не шли из головы во время церемонии, и он сожалел о событиях той роковой ночи, болезненные размышления о которой преследовали его до сих пор. Малфой был слишком зависим от безрассудного желания отомстить за заключение своего отца, но в тот момент, когда вошел в «Борджин и Беркс», он скрепил печатью мучительную сделку, которая и привела к получению этого уродливого шрама. И что из всего этого вышло? Ничего, кроме бессонных ночей, встречи рассветов в ванной комнате старост и шестимесячного ада в бегах.

Драко все понимал; уже давно признал, что это была роковая ошибка, которая привела к самым унизительным и ужасным моментам в его жизни, но он не хотел, чтобы она знала об этом.

— Да что вообще тебе может быть известно? — заявил он со снисходительной усмешкой и, вырвав руку из ее хватки, натянул на метку рукав. — Дай-ка угадаю… Вычитала что-то в одной из своих бесценных книг, Грейнджер? Тебе следовало бы знать, что не стоит верить всему, что читаешь…

— Я знаю, что это был не твой выбор, Малфой, — возразила Гермиона спокойным тоном, который только больше разозлил Драко. — И мне не нужно смотреть на твою метку, чтобы понять…

— Избавь меня от этого философского дерьма, Грейнджер, — выплюнул Драко, но не смог не скривиться, когда его окатил внезапный приступ тошноты.

— Ты в порядке? — быстро спросила Гермиона, протягивая к нему руку. — Вот, давай я…

— Просто отвали! — прорычал Малфой, пытаясь встать с дивана, но головокружение не позволило ему этого сделать. — Да, блять…

— Все дело в магии, — вздохнула она, подсаживаясь немного ближе. Возможно, слишком близко. — Позволь мне залечить твою…

— Ну, уж нет…

— Я не стану притрагиваться к метке, — предложила Грейнджер, быстро пожав плечами. — Клянусь, я даже упоминать о ней не стану. Как я уже сказала: все, что происходит здесь, остается между нами.

Если бы Малфой не ощущал острую боль, которая все еще пульсировала под кожей, то незамедлительно отпустил в ее адрес какое-нибудь замечательное оскорбление. Но вместо этого он осторожно вложил свою руку в ее ладони, стараясь удержать выражение жестокости на своём лице, лишь бы она не подумала, что ему с ней комфортно. Гермиона провела пальцами по его ладони: небольшая успокаивающая ласка, которая электрическим зарядом прошлась по тонким волоскам на коже Драко. Верная своему слову, она закатала его рукав, сохранив безразличное выражение лица, подняла волшебную палочку и постаралась удерживать взгляд подальше от черного пятна.

Грейнджер, как могла, игнорировала Темную Метку, но она могла бы поклясться, что чувствует исходящую от нее враждебность; чувствует, как та осуждает ее маггловское происхождение и преданность Ордену Феникса. Гермиона прикрыла глаза и глубоко вздохнула, уловив запах Малфоя. Он изменился, больше не напоминал сладких яблок (со времен его «диеты»), стал более мужским и изысканным. Можно было различить нотки аромата новых книг, который всегда так привлекал, немного аромата ее мятного мыла, что идеально слился с его первозданным мужским запахом. Он был приятным…

— Так, — Гермиона затаила дыхание, что-то пробормотала и, опустив палочку, высвободила его руку. — Думаю, все.

— Хорошо, — выдохнул Малфой, внезапно ощутив холод без ее прикосновения.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Гермиона, заправляя выбившуюся прядь волос за ухо. — Кружится голова, или…

— Нет, — снова соврал он и, пытаясь сохранить скудные клочки своего достоинства, встал с дивана. Драко вложил все свои силы, чтобы придать движениям плавность; он почти оказался в безопасности своей комнаты, когда голос Грейнджер вынудил его задержаться. Мерлин милостивый, когда же она оставит его в покое.

— Малфой, — окликнула Гермиона; она заметно нервничала. — Можно… Могу я кое-что у тебя спросить, пока ты не ушел?

Проклиная себя за любопытство, Драко прислонился плечом к стене и бросил на нее свирепый взгляд.

— Давай поживее, Грейнджер.

— Ладно, — сказала она с явным сомнением в голосе. — Помнишь, когда ты впервые сюда попал, ты спросил меня, что я к тебе чувствую? И я ответила…

— Ты выдала напыщенную речь о том, как сильно ты меня презираешь, — нетерпеливо завершил он, закатывая глаза. — Помню, что дальше?

— Но я… Я только что сказала, что не ненавижу тебя, — продолжила Гермиона, тревожно заерзав на диване. — Ведь ненависть — слишком сильное слово…

— Черт побери, — прорычал Драко сквозь сжатые зубы. — Лучше бы у этого бессмысленного воспоминания появился смысл. Покороче, Грейнджер!

— Что ты сейчас ко мне чувствуешь? — порывисто спросила Гермиона, не в силах посмотреть на него. — То есть… Ты все еще меня ненавидишь?

В глазах Малфоя отразились и волнение, и замешательство, из-за чего Грейнджер почувствовала себя совсем глупо. Казалось, вопрос эхом отдается в ушах, пробуждая воспоминания о его одержимости ее стонами из ванной комнаты и почти культурными беседами, которые все чаще случались между ними в последнее время. Ненавидел ли ее Драко? Да, только не так, как раньше. Сейчас он ненавидел за то, что сбивала его с толку, что переворачивала с ног на голову давно устоявшиеся о ней представления. Он ненавидел, потому что она каким-то образом стала до неприличия терпимой с ним, но еще больше он ненавидел Грейнджер за то, что та заставляла его думать; заставляла задумываться о самом себе.

— Ненавижу ли я тебя? — повторил Малфой с безупречным снисходительным рыком. — С каждым днем все больше и больше.

Он не стал ожидать ее реакции и продолжил путь в свою комнату, желая лишь одного — добраться до кровати до того, как силы покинут его. Он поднял руку и осмотрел ее, в очередной раз признавая, что Грейнджер отлично поработала над раной. Кожа снова была безупречной; но он готов был поклясться, что ощущал неестественное гудение на ладони и вдоль запястья.

Оно не было похоже на жалящую боль от охранных чар МакГонагалл, скорее... это гудение больше походило на приятные отголоски успокаивающих касаний пальцев Гермионы...

Это была нелепая и опасная мысль; Малфой сжал кулаки и со вздохом отвращения ударил ими по матрасу.

Он ошибался: вот то, что он больше всего ненавидел в ней. Грейнджер заражала его подобно блаженному вирусу, проникая в него дюйм за дюймом; поражая одно чувство за другим. Драко прошелся по своим воспоминаниям, пересчитывая ее вторжение в свои чувства. Сначала — ее запах и внимательное прислушивание к звукам в душе. Затем он признал, что Гермиона не являлась тем маггловским отродьем, каким должна была быть. А теперь он мог ее чувствовать; прикосновение к его коже, сущность Грейнджер до сих пор вальсировала по венам с того самого случая в ванной.

Итак, четыре: запах, звук, взгляд и прикосновение. Что же было пятым?

Ах, да. Вкус.

~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~

[1] Вингардиум Левиоса (Wingardium Leviosa) — позволяет объекту левитировать.

[2] Энервейт (Enervate) — возвращает сознание.

[3] Петрификус (Petrificus Totalus) — делает тело жертвы жёстким и негнущимся.

[4] Морсмордре (Morsmordre) — «Темная метка», заклинание известно только Пожирателям Смерти. Вызывает огромный светящийся череп в небе, состоящий из зелёных вспышек. Изо рта черепа появляется змея.


ФОРУМ
За перевод главы благодарим Agripina
Категория: Наши переводы | Добавил: Frantsuzova (15.08.2013)
Просмотров: 1407 | Комментарии: 7


Процитировать текст статьи: выделите текст для цитаты и нажмите сюда: ЦИТАТА






Всего комментариев: 7
0
7 kuznetsovavikadx   (05.10.2020 18:01) [Материал]
Спасибо за главу. 4 чувства это уже ого-го-го. А почему она ему не лечила руку пока он был под зельем?

0
чтож сложновато ему признать свою привязанность к Мионе, потому то он и прикрывается ненавистью dry негодник!!!
пускай посидит и подумает о своем поведение в темной команте biggrin

0
5 Lenerus   (13.04.2016 14:58) [Материал]
Спасибо! Меня очень радует, что диалог начался, что они не прячутся по своим норкам.

0
4 ღ★Bridget★ღ   (02.04.2016 15:35) [Материал]
Забавный диалог, какай же Драко упертый. cool И похоже кто-то струсил biggrin

1
3 lyolyalya   (10.02.2016 23:18) [Материал]
Спасибо за главу. Мне кажется, он толком и сам не понял почему решил выйти cool

1
2 Svetlana♥Z   (11.01.2016 14:04) [Материал]
Спасибо, всё интереснее и интереснее! wink Гермиона хорошая, но любопытно - бесячая, так что Драко просто золотце терпеливое.

0
1 Свиря   (22.07.2014 19:54) [Материал]
Спасибо! Все меньше тайн остается между ними. happy



Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]