Очнувшись, Гермиона твердо была уверена лишь в одном: что-то пошло не так. Она приглушенно застонала, когда резкая боль пронзила ее затылок. Ответом послужила хриплая довольная усмешка.

- Рад видеть, что Вы наконец пришли в себя, Мисс Грейнджер. Я уже было забеспокоился, не убил ли я Вас ненароком, - шелковистый голос, наполненный злорадством и каким-то странным весельем, прозвучал где-то поблизости.

Гермиона распахнула глаза, и, повинуясь всплеску адреналина, вскочила на ноги, но сразу пошатнулась. Внезапно пришедших сил не хватало, чтобы устоять на ногах после такого резкого движения. Паника и отчаяние застилали ее разум. От боли в глазах потемнело. Девушка прижалась спиной к стене и, тихо скуля, медленно сползла на пол.

Послышался еще один довольный смешок.

- Я бы посоветовал Вам не перетруждать себя, поскольку Ваша рана довольно серьезная. А страдать напрасно нет никакой нужды, дитя мое.

Гермиона снова открыла глаза, и, пользуясь случаем, впервые осмотрела помещение. Это была довольно небольшая комнатка. Не подземелье или клетка, как она сначала подумала, а обычная, немного старомодная гостиная. Неподалеку находился камин, в котором плясал мягкий и теплый огонь. Выцветший ковер почти полностью скрывал деревянный пол. На потрепанных временем обоях много лет назад, должно быть, были изображены желтые цветы. В другом конце комнаты находилась дверь, ее единственный выход. Все окна не так давно были забиты досками, и гвозди, держащие всю конструкцию, выглядели достаточно новыми и блестящими. Около двери стояла вешалка, на которой среди прочей верхней одежды оказалась и ее собственная мантия. Она ощутила, как комок истерического смеха подкатил к горлу, и изо всех сил стала бороться с ним.

Единственным заложником комнаты помимо ее самой, был Люциус Малфой, сидящий в довольно удобном кресле с высокой спинкой. На маленьком столике по правую руку от него стоял хрустальный графин, наполненный темно-коричневой жидкостью. Рядом с ним лежала его трость. Он удивленно смотрел на девушку, лениво держа в руке бокал.

Старший Малфой медленно покачивал снифтер (бокал для коньяка - прим.пер.) из стороны в сторону, а янтарная жидкость, будто гипнотизируя, кружилась внутри.

- Полагаю, Вы не захотите выпить со мной? - спросил Люциус, проследив за ее взглядом.
По его тону можно было подумать, что Гермиона была просто гостем, с манерами, оставляющими желать лучшего. По телу пробежала дрожь, такая доброжелательность пугала ее гораздо больше, чем все, что она когда-либо слышала до этого.

- У моего сына неплохой вкус, нужно отдать ему должное, - он неспеша потягивал напиток, параллельно изучая ее взглядом с ног до головы.

- Я бы не стал называть Вас красивой, но, смею заметить, что кто-либо другой мог бы посчитать Вас привлекательной.

Гермиона с содроганием отвернулась, а он продолжал оценивающе ее разглядывать.

- Не так давно, я бы ни за что не одобрил никакого рода связи с грязнокровкой, хотя среди нас есть и те, кто иногда увлекается ими. Но мне не приходилось стыдиться за собственного сына. Ведь он искал твоего общества лишь для того, чтобы преподать гриффиндорцам урок. Но мы с тобой оба знаем, что с тех пор многое изменилось, - он опустил стакан на стол и вытащил палочку из трости.

Гермиона попыталась отползти дальше к стене, отчаянно желая просто исчезнуть в каменных трещинах. Она наблюдала за Малфоем, небрежно вертевшим в руках палочку с таким видом, будто в его распоряжении целая вечность.

- Но в случае с Драко это больше, чем мимолетное увлечение, - сказал он, и улыбка исчезла с его лица. - Боюсь, мой сын слишком сильно очарован тобой. Но если быстро положить всему конец, не думаю, что это причинит ему невозместимый урон. Чтобы очистить от позора меня и нашего Лорда, ему, разумеется, потребуется какое-то время, по прошествии которого, я уверен, ему удастся искупить свою вину.

Гермиона, бледная от страха, пересилила себя и посмотрела противнику в глаза.

- Он и до меня не хотел иметь ничего общего с Вами и вашим Лордом, - прошипела она.

Теперь его улыбка окончательно стерлась с лица. Его серые глаза, которые однажды показались похожими на глаза Драко, сейчас были почти черными от нарастающего гнева. Он спокойно поднял палочку.

- Круцио.

Гермиона еще никогда в жизни не испытывала ничего подобного. Все, что она теперь знала и понимала, была боль, каждый миллиметр ее тела, каждая жилка разрывалась от мучительной боли. Она прикусила губу, даже не осознав, что борется с вырывающимся наружу криком. Дрожь пронзила ее тело, и она ударилась головой об находившуюся позади стену. Удар вызвал всплеск миллиардов звездочек перед глазами, и, согнувшись пополам, она потеряла сознание, благодаря Мерлина за облегчение.

Что-то прохладное защипало во рту. Бессвязно бормоча, она проглотила жидкость, и резко очнулась, когда алкоголь обжег ей горло.

- Я подумал, что такой трюк пройдет, - Люциус пренебрежительно держал ее за подбородок. – Надеюсь, это не из-за того, что я сказал. Я всегда уделяю большое внимание моим дипломатическим качествам, - мерзкая ухмылка затмевала черты его лица, и где-то на грани сознания Гермиона радовалась, что ухмыляющийся Драко никак не напоминал ухмыляющегося Люциуса.

Она вырвалась из хватки и посмотрела на него, игнорируя острую боль в голове.

- На Вашем месте, я бы больше беспокоилась о своих человеческих качествах. Директор знает обо всем, что происходит в школе, неужели Вы думаете, что можете просто похитить студента без ведома Дамблдора?

Посмеиваясь, он приблизился к девушке.

- Твоя правда, Дамблдор представляет собой весьма могущественную, так сказать, «неприятность». Но по счастливому для нас стечению обстоятельств, он задерживается в Лионе, на конференции по делам магглов. Он не вернется, по крайней мере, еще час. А этого, моя дорогая, - Люциус взял в руки ее лицо, - вполне достаточно для того, чтобы закончить нашу встречу.

Ее губы задрожали; теперь точно не осталось никакой надежды.

- В таком случае, почему бы Вам просто не взять и не убить меня? Приберегите свои любезности для того, кто не знает, на что Вы способны, - ее голос дрогнул. Хотела бы она быть сильнее. - Готова поспорить, Вас щедро наградят за убийство одного из союзников Гарри Поттера.

Люциус вновь усмехнулся и поднялся на ноги. Он снова подошел к столику и, прежде чем поставить кувшин на место, обернулся.

- Позвольте заверить Вас, мисс Грейнджер, что ваша смерть не имеет ничего общего с Гарри Поттером. Хотя, признаюсь, пошатнуть и без того сомнительное спокойствие и душевное равновесие Золотого Мальчика будет приятным бонусом.

Гермиона не могла поверить своим ушам. Она всегда думала, что подвергается опасности из-за дружбы с Гарри, и узнать, что она умрет из-за того, что с ним никак не связано, было просто смешно. Осознав безвыходность своего положения, девушка просто закрыла глаза. В этот момент Люциус ударил ее.

- Открой глаза, девчонка. Твое омерзительное происхождение – не повод проявлять плохие манеры, - его голос был спокойным и небрежным.

Она посмотрела на него и поймала себя на мысли, что ее переполняет острое желание сделать что-нибудь очень отчаянное, храброе и, вместе с тем, исключительно глупое. Но Люциус вдруг резко отпрянул, испытав отвращение, когда заметил, что безупречность его лица испортила капля крови, попавшая на щеку.

- Чертова грязнокровка, - прошипел он. Холодная выдержка, казалось, дала трещину, когда он медленно вытаскивал из кармана белый платок и аккуратно вытер кровь. Но когда он опустил кусок дорогой ткани, его лицо вновь приобрело вид гостеприимного хозяина. Однако мнимая благосклонность не коснулась его глаз.

- Подумать только, и мой сын собирается отказаться от наследства ради такой потаскухи, как ты. Но он довольно скоро передумает. Я понимаю, у него сейчас такой период, когда протесты и мятежи в порядке вещей.

- Драко никогда не хотел быть одним из вас, - прошипела Гермиона, почувствовав, что обязана защитить интересы Драко. - Думаете, если просто убьете меня, это что-нибудь изменит? - сказала она дерзко, но внутри дрожала от чего-то большего, чем просто страх.

Девушка осознала, что спокойно вести беседу с человеком, собирающимся убить ее, становилось все сложнее. На самом деле, трудно было даже просто держать глаза открытыми.

- Моя дорогая, это уже не твое дело. Драко должен усвоить, что эти чудесные чувства – всего лишь временное удовольствие. Настоящее удовлетворение может быть получено лишь с помощью власти. Мой сын едва ли сразу разделит мои взгляды, но хотя бы лишится твоего очаровательного общества, - презрительно произнес Луциус.

Гермиона бросила взгляд на столик позади него, где так маняще лежала ее палочка. Только если бы она смогла добраться до нее. Но голова раскалывалась, а тело все еще содрогалось от накатывающей боли. Стол находился так далеко, что это приводило девушку в уныние.

Будто прочитав ее мысли, Люциус посмотрел на ее волшебную палочку и жестоко усмехнулся:

- Думаешь, сможешь добраться до нее? Пожалуйста, пытайся, я не буду мешать.

Она посмотрела на него с глубочайшей ненавистью, на которую была способна, и затем резко попыталась встать. Она рисковала умереть, но лежать здесь, на полу, у него в ногах и ждать, пока он закончит эту пытку, она не собиралась. Но, несмотря на ее намерения, тело оказалось слишком слабым, чтобы подчиняться, ноги подкосились, и так и не дойдя до заветного стола, девушка рухнула на пол. Приземлившись на бок, она почувствовала, что боль почему-то начала затухать, что показалось ей весьма странным обстоятельством. Эффект Круциатуса должен был еще некоторое время после применения мучить жертву. Но боль в коленях сейчас казалась нереальной и притупленной.

Люциус весело усмехнулся, когда девушка упала. Он будто находил ее попытки занимательными.

Гермиона больше почувствовала, чем услышала, что он приближался. Под его легкими шагами слегка прогнулись старые доски. Она понимала, что должна быть смертельно напугана, но она слишком устала до этого.

Он присел рядом с ней и мягко произнес:

- Я думаю, пришло время положить этому конец.

Малфой поднялся на ноги, и Гермиона поняла, что теперь все кончено.

Он нацелил на нее свою палочку, а девушка даже не смогла найти сил, чтобы замереть перед убивающим заклятьем. Но прежде чем он произнес заклинание, снаружи послышался стук, и, резко развернувшись, Люциус направился к двери.

- Какого черта? - прошипел он злобно, скрывшись в коридоре.

Гермиона хотела проследить за ним, но волосы упали ей на глаза. Она из последних сил приподняла руку, чтобы убрать их, и вдруг испытала тошнотворный страх, когда запутавшийся между пальцами локон окрасил их в бордовый цвет. Непослушные кудри были влажными от ее собственной крови и липли к рукам.

В коридоре послышались крики, но Гермиона уже не заметила, как Люциус ввалился обратно в комнату, преследуемый Драко. Схватка между этими двумя закончилась ударом Драко, который заставил Малфоя-старшего упасть на колени.

- Где она? - зарычал парень, хватая Люциуса за ворот его мантии, затем оторвал его от пола, после чего с силой бросил обратно. Но мужчина вырвался из хватки и, успев схватить палочку, наложил Круциатус, второй за ночь.

Девушка в ужасе наблюдала, как Драко с закатившимися глазами падает на пол в приступе боли. Гермиона зажмурилась, пытаясь спрятаться от его криков, пытаясь не вспоминать эти ощущения, которые испытывала сама несколькими минутами ранее.

А затем Люциус опустил палочку и действие заклинания прекратилось. Его поза вновь стала непринужденной. Он поправил робу и зачесал выбившийся светлый локон назад. Если бы не два неподвижных тела на полу комнаты, то ситуация казалась бы вполне нормальной.

- Драко, Драко, Драко... - произнес Люциус с легким укором в голосе. - Бросаться на взрослого вооруженного волшебника с голыми руками. Неужели я тебя так ничему и не научил? - предполагая, что его сын находится без сознания после заклятья, он повернулся к нему спиной, чтобы вновь наполнить свой бокал.

- Думаю, с Уизли переобщался, - прошипел Драко, бросившись на своего отца, и повалил удивленного мага на пол. Удары были настолько сильны, что показалась первая кровь.
Гермиона, бессильная позвать на помощь, лежала на том же месте около стола и неподвижно наблюдала за происходящим. Она чувствовала, как глаза защипало от нахлынувших слез, а из груди вырвался тихий стон.

Испугавшись, Драко бросил взгляд в ее сторону. Он безрассудно отпустил Люциуса и направился к девушке, отбрасывая со своего пути столик. Графин, стоявший на нем, разбился вдребезги, разливая жидкость по всему полу.

- Гермиона?

Девушка не смогла разглядеть его, так как глаза начали закрываться против ее воли, но она почувствовала небольшое давление, когда, оказавшись рядом с ней на коленях, Драко аккуратно приподнял ее за спину.

- Гермиона, очнись! - отчаянно шептал он, поддерживая ее за голову. Он давно забыл о неподвижном теле Люциуса, оставшемся позади.

- Гермиона, пожалуйста... - его голос задрожал, когда он увидел кровь на своих руках.
Глаза девушки слегка приоткрылись и она слабо улыбнулась.

- Драко...

- Драко! - жесткий голос оторвал их внимание друг от друга. Люциус поднялся на ноги.

Его палочка была нацелена на них, а непринужденный вид, который был у него пятью минутами ранее, исчез, когда он увидел сына. Гермиона чувствовала, как Драко сильнее сжимает ее, и была благодарна за эту боль, причиняемую его объятием, потому что она не давала девушке окончательно погрузиться во тьму.

- Драко, отойди от этой грязнокровки! - прорычал Люциус, забыв былую сдержанность.

Малфой-младший вскинул палочку и направил ее на противника. Его пальцы оставляли красные отпечатки на дереве.

- Не смей ее так называть.

Люциус изобразил светскую улыбку, а затем удивленно усмехнулся.

- В самом деле, Драко, эта игра стремительно теряет свою первоначальную привлекательность. Пора покончить с этим.

Драко сильнее сжал девушку, которая в благоговейном ужасе наблюдала, как лицо Люциуса перекосилось от гнева. Снаружи вновь послышался шум, и мужчина резко бросил взгляд в сторону двери.

- Я пришел не один, - сказал парень.

- Пошел прочь от нее, Драко, я не стану больше повторять, - на секунду девушке показалось, что он смертельно устал и пал духом, но через мгновение прозвучало страшное заклятье, которого Гермиона ожидала с начала вечера.

- Авада Кедавра!

- Арма Иммеритус! - прокричал Драко так, будто знал заранее, чем все закончится.

Гермиона заметила вспышку зеленого света, приближающегося к ним, и то самое сверкающее облако, которое видела всего несколько дней назад в лесу с Драко. Она почувствовала, как судорожно он обхватил ее руками, пытаясь заслонить своим телом от убивающего заклятья. Затем, зеленая смерть ударила, и в очередной раз тьма завладела ее сознанием.

- Очнись! - молил настойчивый голос, и Гермиона изо всех сил попыталась прийти в сознание.

Она все еще была на руках у Драко, все еще в той старой комнате, все еще жива. Он вздрогнул от безумного облегчения. Правильнее даже сказать, что его колотила дрожь. Но Гермиона не была уверена, было ли это от страха или от недавно использованного заклинания. Она развернулась в его объятиях, находя в себе силы, которые, казалось, давно покинули ее тело. На другом конце комнаты распласталось тело Люциуса Малфоя. Широко открытые глаза смотрели пустым взглядом в потолок, а палочка лежала в паре сантиметров от его пальцев. И с четким осознанием произошедшего, которое не было присуще настолько серьезно раненому человеку, Гермиона поняла, что он был мертв.
Драко взял ее лицо в свои ладони, обращая ее внимание на себя. Его глаза были наполнены леденящей кровь тревогой, а кожа настолько мертвенно бледной, что не могла сравниться с той, что была, когда он потерял уйму крови после встречи с мантикорой.

- Прости меня, Гермиона, - его голос прозвучал так надломлено. - Это моя вина, я должен был догадаться, что Панси...

- Шшш... - мягко прошептала она. - Шшш.. - повторила Гермиона, не найдя нужных слов, чтобы облегчить его страдания.

Он притянул ее ближе и поцеловал, делая это как можно более мягко и осторожно. Но девушка не могла ответить ему, только отстраненно утопать в радости и наслаждаться осознанием того, что он снова рядом и снова целует ее. Она чувствовала его теплое и одновременно тяжелое дыхание у себя на щеке, и почти улыбнулась от удовольствия. Он отстранился от ее губ и аккуратно положил голову ей на грудь, будто ища там спасения. Дрожь усилилась, и Гермиона надеялась, что он не плачет. Это разбило бы ей сердце, увидеть своего Слизеринца таким подавленным.

Шум снаружи стих, и дверь открылась. Послышались чьи-то шаги.

- Гермиона? Малфой? - голоса были ей знакомы. Она точно знала и даже любила их.

- Гермиона! - Гарри с Роном бросились к ней.

У Поттера на виске виднелась кровоточащая рана, а Уизли аккуратно поддерживал одну руку другой, но в целом они выглядели нормально. Девушка хотела поприветствовать их, поблагодарить за то, что пришли за ней, но комната вновь стала погружаться в туман. Она чувствовала себя так легко, так отдаленно и одновременно так утомленно.

- Она в порядке? – приглушенно спросил Уизли.

- Она ранена, я должен доставить ее в Хогвартс, - ответил Драко дрожащим голосом.

- Давай ее мне, - незамедлительно потребовал Поттер.

- Наверное, Мистер Поттер, Мистер Уизли и Мистер Малфой, я сам доставлю Мисс Грейнджер в больничное крыло.

Трое парней удивленно посмотрели вверх, Рон и Гарри с молниеносной реакцией развернулись, с палочками наготове. Но, даже находясь в полуобморочном состоянии, Гермиона смогла узнать голос Директора.

Парни медленно опустили палочки, все еще не веря его волшебное появление. Но Драко почти так же быстро, как и Гермиона, понял, что это действительно был Альбус Дамблдор. Драко выглядел уныло, почти пораженно. Затем Гермиона почувствовала, что его успокаивающие объятия начали исчезать. Она, изо всех сил сопротивляясь этому, попыталась закричать, но не смогла издать и звука, продолжая отдаляться от него. Когда ее глаза закрылись в последний раз за этот долгий вечер, в голове проскользнула отдалённая мысль, проснется ли она когда-нибудь вновь.

________________________________

Форум