С распростертыми объятиями

Я не знаю, готов ли я
Быть тем человеком, которым должен быть.
Я вздохну, обниму ее.
Мы в смятении,
Мы создали новую жизнь.

ВPOV

- Хочешь что-нибудь, малышка? Приложить льда? Или мокрую тряпку? – спросил Эдвард уже в миллионный раз с тех пор, как медсестра дала мне таблетки, чтобы вызвать схватки.
Я выпустила тихий смешок.

- Милый, пройдёт еще несколько часов, прежде чем я почувствую действие таблеток… просто поспи немного. Завтра нам предстоит долгий день.

Через следующие двадцать четыре часа (я надеюсь) наши детки уже появятся на свет. Я никогда не думала, что у меня вообще будет возможность забеременеть, и осознание того, что это заканчивалось, приносило горькую радость. С одной стороны, я уже не могла дождаться, когда же наши малыши будут здесь; но с другой – я буду скучать по их движениям внутри меня. Это ощущение я даже не смогу описать.

- Прости, малышка… Я знаю, что наверняка уже свожу тебя с ума, но я просто…
Перегнувшись через перила, на которые он опирался, я поцеловала Эдварда, прежде чем он смог закончить говорить.

- Ты не сводишь меня с ума. Я просто хочу, чтобы ты немного поспал, пожалуйста? Для меня. Думаю, что я тоже вздремну.

Мой доктор решила еще раз ночью вызвать схватки с помощью медикаментов для того, чтобы утром началось отхождение околоплодных вод. Сказать, что я нервничала – не сказать ничего; я была испугана. Осознание того, что я должна буду вытолкнуть из себя не одного, а сразу двух малышей, как можно быстрее, казалось слишком устрашающим… думаю, вы понимаете, о чем я. Что если я не смогу выталкивать их с нужной силой? Будут ли у меня вообще силы на это? А что если я полный лузер в этом деле? Я не рассказывала Эдварду ни об одном из этих переживаний в деталях… а просто сказала мужу, что нервничаю. Он же продолжал убеждать меня на пару со всей семьей, что я сделаю все отлично – не то чтобы это сильно помогало мне.

- Хорошо, красавица… давай немного поспим, - Эдвард поцеловал меня в лоб, отодвинулся на другую сторону кровати и забрался на рядом стоящую раскладушку. Он проводил со мной каждую ночь с тех пор, как вернулся из Лос-Анджелеса, отказываясь покидать палату. Я поняла его точку зрения только после того, как он сам побыл в роли пациента и беспокоился о том, что я недостаточно отдыхаю, потому что не покидала его ни на секунду. Лишь в одном случае любимый отлучался – чтобы сбежать вниз в кафетерий, если наша семья не приносила ему что-нибудь поесть, а я запретила им это делать лишь для того, чтобы Эдвард хоть ненадолго покидал палату. Он сводил меня с ума своим беспокойством. Мой бедный сладкий мальчик.

Забравшись на раскладушку, Эдвард взял мою руку в свою через перила больничной кровати и провалился в сон. Я любила наблюдать за его сном. На лице мужа появляется та милая полуулыбка, пока он дремит, и я не могу сдерживать себя, вспоминая постоянно тот день, когда впервые встретила его; моя жизнь в буквальном смысле началась именно тогда. Теперь у меня большая семья, и я жду двух малышей – жизнь идет прекрасным ходом. Настолько прекрасным, что даже трудно изложить словами.

Наш адвокат начал процесс удочерения, и в конце месяца мы должны были получить заключение обследования социально-бытовых условий от социального работника. Мы могли бы сделать это быстрее, но подумали, что будем нужны пару следующих недель нашим малышам, прежде чем приступим к разнообразным собеседованиям. Одно из них будет происходить перед судьей, где мы станем запрашивать право на то, чтобы я официально стала матерью для Лиз и Лори. Я так нервничала из-за всего этого, несмотря на то, что мне было нечего скрывать. Я просто уже была сыта всем по горло и желала быстрее покончить с бумажной волокитой.

Я бы никогда даже не смогла подумать, что Лиз станет умолять меня поскорее закончить процесс удочерения. Она хотела, чтобы я была для нее мамой, несмотря на то, что до сих пор меня ею не звала. Я не просила от девочки этого, однако, конечно же, надеялась, что однажды она меня так назовет. Мы настолько сильно сблизились после аварии, и пускай даже если это трудно признать, моя мать всегда говорила, что подобные инциденты имеют причину и следствия. Думаю, что все это случилось для того, чтобы сблизить меня с Лиз. Я просто благодарна за то, что во время всего происходящего не потеряла самое дорогое, что когда-либо в жизни случалось со мной.

Я проспала несколько часов, прежде чем поняла, что в палату вошла медсестра, чтобы сделать несколько тестов и ввести в мой организм больше препаратов.

Несколько раз мне делали подготовительные родовые процедуры, от которых я смущалась, прежде чем позволили еще немного отдохнуть. Эдвард все это время находился рядом со мной, даже если и был близок, что, я уверена, являлось правдой, к потере сознания. Никакого веселого времяпрепровождения.

- Хорошо, милая… просто дай мне знать, если боль будет слишком сильной, и я вколю тебе что-нибудь, - сказала моя медсестра Джуди, прежде чем покинуть палату.
- Эм, Джуди, как насчет эпидуральной анестезии? – поинтересовался Эдвард, сжимая мою руку. Медсестра тепло рассмеялась.

- Пока нет… мы должны подождать, когда она будет близка к тому, чтобы начать тужиться, дабы не потерять эффект.
- О… хорошо, спасибо, - произнес Эдвард с ярко-розовым румянцем на лице. Он был таким милым.
Как только Джуди ушла, Эдвард наклонился к моему лицу и поцеловал в лоб.
- Я люблю тебя, Белла.

- Я тоже тебя люблю... и не беспокойся, я скажу им, когда будет больно, обещаю.
Палата начала заполняться членами моей семьи. Не было никаких ограничений по количеству посетителей до того момента, пока не начнутся схватки, и я уверена, как только это случится – все мужчины исчезнут в мгновение ока. Эммет рассказывал истории о том, как они с Эдвардом росли вместе, делая худшие вещи, которые только можно представить, чтобы вывести из себя Эсми. Я молилась, чтобы наши мальчики не унаследовали непослушание от своего папочки или дяди.

Лори разукрасила для меня картинки этим утром, а также для Мэди и Мейсена. Она была так взволнована. А вместе с Лиз мы все утро разгадывали надоевшие кроссворды.

Я начала чувствовать боль около полудня. Это не была нестерпимая боль, но она оказалась очень некомфортной. Моя медсестра сообщила, что у меня были очень сильные схватки, хотя я еще даже не начала расширяться. Она дала мне димедрол, чтобы помочь расслабиться, что на самом деле просто меня отключило. Все, что я смогла запомнить, это то, как я пыталась закончить свое предложение. Я хотела, чтобы Эдвард принес сумки для наших малышей, потому что мы забыли взять с собой специальную одежку для них, в которой они поедут домой. Не думаю, что муж понял хотя бы слово из выше мною «сказанного».

Я проснулась после обеда с Эдвардом, лежащим на моем животе. Он держал одну из моих рук, которая покоилась прямо над нашими малышами.
- Привет, - сонно пробормотала я.
Эдвард быстро поднял голову с широкой улыбкой на лице.
- Белла… - прошептал он, поглаживая мою щеку, - как ты себя чувствуешь?
- Нормально, думаю, просто небольшие спазмы, - я осмотрела палату, замечая, что она пустая, - куда все ушли?

- Они забрали детей на детскую площадку через дорогу. Лори не смогла сидеть на месте, и Роуз привела сюда тройняшек, чтобы составить ей компанию.
- Хорошо, - сказала я, вздрагивая от резкой боли, прошедшей по моему животу. Эти женщины не шутили, когда говорили о болезненных схватках.
Эдвард потянулся к пульту рядом с кроватью.

- Моя жена проснулась с болями… может ли кто-нибудь принести обезболивающее, пожалуйста?
Я могла бы заплакать лишь от того, сколько боли было на лице у Эдварда. Я знала, что он ненавидит свою беспомощность, чтобы хоть как-то снять мою боль. После всего случившегося могу заявить, что вышла замуж за самого заботящегося мужчину на свете.
- Мне жаль, что тебе больно, малышка…

- Все нормально, правда, - ответила я, пробегаясь рукой по его волосам. – Пожалуйста, не беспокойся так сильно, Эдвард. Все скоро закончится.
Эдвард усмехнулся, но боль все еще оставалась на его лице.
- Боже, я такой слабак… ты даришь жизнь нашим близнецам, вдобавок успокаивая меня, говоря, что скоро все закончится.

Я притянула лицо Эдварда к себе, оставляя быстрый поцелуй на его губах.
- Прекрати, малыш… не чувствуй себя виновным, либо расстроенным… или как угодно. Ты идеальный муж.

Прежде чем он смог опровергнуть мое заявление, медсестра с доктором вошли в палату.
- Привет, ребята, - поздоровалась доктор Данн, соединяя свои руки вместе. – Давай проверим тебя, Белла… расширилась ли ты внизу или нет.

После двадцати минут слишком болезненных толчков и ощупываний мой доктор пришла к заключению, что у меня не было никакого прогресса. Она решила дать мне еще несколько часов, прежде чем идти на кесарево сечение. Мне просто хотелось увидеть наших малышей, и чтобы они были здоровы; это все, что мне было нужно и важно.

EPOV

Я был словно оголенный комок нервов. Я не знал, что делать. Мне просто хотелось, чтобы Белла не чувствовала боль, и побыстрее увидеть наших малышей. Любимая была такой сильной, несмотря на то, что проходила через жуткие мучения. На лице Беллы все время красовалась маленькая улыбка, пока Эммет с Джаспером пытались рассмешить ее. Я уверен, она не слушала и половины того, что они говорили, но создавала впечатление, чтобы заставить парней чувствовать себя лучше. На данный момент все мужчины покинули палату вместе с детьми, кроме меня, естественно. Женщины остались стоять позади, пытаясь помочь Белле с тем, в чем она только будет нуждаться.

Часы шли, и доктор Беллы решила, что пора переходить к плану «Б» - кесарево сечение. Любимая не перешла на другую стадию, кроме как усиление схваток, которые происходили из-за даваемых ей медикаментов. Мы не хотели заставлять малышей нервничать слишком долго, ведь Белла была в предродовом состоянии уже практически шестнадцать часов.

Одна из сестер принесла для меня хирургический костюм, чтобы я переоделся, вместе с шапочкой, пока они подготавливали Беллу к хирургическому вмешательству. Я тихо прорвался в туалет. Я собирался увидеть свою миниатюрную жену разрезанной и открытой, даже несмотря на то, что риск от данной процедуры в наши дни был невелик, но я все еще беспокоился о том, что потеряю смысл всей своей жизни. Я молился, чтобы Господь позаботился о ней, а наши малыши родились здоровыми; я также молился о силе для меня, чтобы суметь остаться рядом с женой.

Наша семья вошла в палату, чтобы напоследок поцеловать Беллу, и как только все они ушли, мы с любимой остались одни в палате, ожидая, пока одна из сестер придет за ней, дабы отвести в хирургию.

- Эй, - мягко позвала меня Белла, пройдясь рукой по моему лицу. – Я знаю, что ты беспокоишься, но не стоит… пожалуйста? Я буду в порядке, малыш.
- Я знаю, красавица... Мне просто не хочется видеть, как ты мучаешься.
Белла усмехнулась, целуя мою ладошку.

- Я буду так сильно обколота... обещаю, что даже ничего не почувствую. Кстати, мой муж выглядит очень сексуально в больничной форме... думаю, мне стоит украсть парочку наборов из офиса Карлайла для тебя, чтобы ты носил их дома.
- Как всегда грязные мысли, малышка?
- Ага... а теперь прекрати изображать вселенскую грусть, милый. Мы наконец-то увидим наших малышей!

Огромная улыбка расплылась на моем лице, и я наклонился вниз, чтобы поцеловать ее вздутый животик в последний раз.
- Папочка уже не может дождаться, когда сможет увидеть вас... Я люблю вас, Мэди и Мейсен.
Слезы сформировались в уголках глаз Беллы, и она сжала мою руку.
- Я буду скучать по этому… как ты разговариваешь с моим животом.
- Я знаю, малышка, - изрек я, приподнимая ее тело так, чтобы поцеловать в губы. – Не беспокойся, думаю, мы попробуем это снова.

- Правда? – спросила Белла с дикими глазами и огромной улыбкой на лице.
Я оставил несколько маленьких поцелуев на ее губах и щеках.
- Да, малышка… на самом деле, думаю, что мы начнем практиковаться, как только сможем.
- О, и у кого теперь грязные мысли…

Мы продолжали ворковать друг с другом, немного снижая уровень стресса, пока медсестра не вошла в палату, чтобы отвезти Беллу в хирургию. Мне пришлось подождать снаружи в коридоре, пока они подготавливали ее. Доктор Данн вышла и поговорила со мной несколько минут, информируя о том, что будет происходить во время родов. Была стандартная мера предосторожности – при родах будут присутствовать медсестры из отделения интенсивной терапии для новорожденных, чтобы помочь малышам сразу после того, как они появятся на свет. Мы ждали достаточно маленьких малышей, хотя она оптимистично верила в то, что они смогут дышать самостоятельно.

Как только я вошел в комнату, то сразу же увидел Беллу, лежащую на столе с голубой повязкой, накинутой на ее живот. Как только наши глаза встретились, я снова ощутил себя таким беспомощным. Она выглядела жалобно с привязанными к каталке руками, которые подчеркивали ее хрупкое тело.

- Привет, красавица.
- Привет, - прошептала Белла. Одинокая слезинка покинула ее глаз, и я быстро поймал ее своим большим пальцем, наклоняясь вниз, чтобы нежно поцеловать жену.
- Я люблю тебя больше всего на свете, Белла.
- Я так сильно тебя люблю, Эдвард… спасибо тебе.
- За что, малышка? - я не мог даже представить, за что она может быть мне благодарной; я являлся единственным, кто должен был бы быть благодарен.
- За эту жизнь… девочек… наших малышей… тебя.
- Спасибо и тебе, Белла.

Как только я хотел и дальше развить тему, команда медсестер и докторов уже была готова. Они подняли хирургическую простынь вверх, закрывая от наших взглядов ее живот, после чего убедились в том, что Белла ничего не чувствует, и приступили к работе.

- Эдвард, у меня чешется нос, - со злостью произнесла Белла, но все еще сладким тоном. Ее руки были привязаны, что сводило любимую с ума, но врачи объяснили, что это было стандартной процедурой. Я почесал ее нос, немного сбавляя обороты раздраженности своей жены. - Спасибо тебе.

- Всегда пожалуйста, малышка… тебе лучше?
- Немного тошнотворно, - очень быстро анестезиолог ввел ей медикаменты, чтобы обезболить живот. Секундой позже глаза Беллы расширились. – Эдвард, встань и посмотри, я чувствую, как они вытаскивают одного из малышей.
Я быстро поднялся, замечая, как одного из наших детей передали доктору.
- И у нас девочка, - объявила доктор Данн, и мы с Беллой вздохнули, услышав ее маленький, тихий и первый плач.

Наша маленькая малышка. Слезы скатились по щеке Беллы, пока мои руки бесконтрольно тряслись. Мэди передали команде медсестер, чтобы они позаботились о ней, а я же просто не мог оторвать от дочери своих глаз.
- Какое имя у этой малышки? – спросила медсестра.
- Мэдисон Белль, - выдавил я, - сокращенно… просто Мэди.

- Благородное имя… - медсестра повернулась ко мне, улыбаясь, в то время как наша малышка продолжала плакать. – Папочка, хотите подойти поближе и посмотреть на нее?
Я посмотрел вниз на Беллу, которая все еще улыбалась.

- Иди, малыш, - мягко сказала она, и я отошел на несколько футов от Беллы, вставая рядом с открытым инкубатором нашей дочери, пока ее заворачивали в одеяло. Мэди писалась каждый раз, когда медсестра пыталась обернуть чистое одеялко вокруг нее; наконец, когда счет дошел до четвертой попытки, ее мочевой пузырь был опустошен, и все вокруг рассмеялись.
Я услышал второй плач, когда они вытащили нашего второго малыша.
- А здесь у нас маленький мальчик.

Я обернулся на Беллу, и мы оба одновременно прошептали губами «я люблю тебя». Это то, чего мы так долго ждали. Медсестра передала мне Мэди, когда они принялись за Мейсена.
- И как же зовут кроху-мальчика?
- Энтони Мейсен.
- Вы оба уж точно можете выбирать милые имена.

Мне было разрешено поднести Мэди к ее мамочке в первый раз, покуда я нашептывал ей о том, как сильно люблю. Мои руки были похожи на желе, но я бы никогда не позволил, чтобы что-либо произошло с моей маленькой девочкой. Я опустил Мэди пониже, дабы она находилась на уровне лица Беллы, и жена смогла увидеть своего ребенка.

- Моя прекрасная маленькая девочка, - ворковала Белла, целуя Мэди в щеку. – Мамочка так сильно тебя любит.
У нас обоих стояли в глазах слезы, когда наша малышка успокоилась, услышав голос Беллы. Наклонившись вниз, я поцеловал своих девочек в лобики, и к нам уже направлялась медсестра с Мейсеном.

- Здесь ваш сладкий маленький мальчик, - сказала она, передавая его мне. Должно быть, странно держать на руках сразу двоих малышей, поэтому я немного занервничал. Они были идеальными, но такими хрупкими. У обоих присутствовало маленькое количество темненьких волос на головах, идеальные носики и ротики. Их глаза были, на данный момент, сероватого цвета – но это всегда меняется спустя примерно неделю. Малыши были также прекрасны, как и их мамочка.

- Привет, малыш, - мягко сказал я, - папочка любит тебя.
Медсестра развязала руки Беллы, чтобы она смогла прикоснуться к детям. Мы опустили малышей по разные стороны от головы моей жены, после чего я присел на корточки и посмотрел вверх, чтобы медстестра смогла сделать несколько фото. Лицо Беллы светилось.
- Привет, мой сладкий мальчик, - сиплым голосом произнесла любимая, также поцеловав его в щеку. – Я люблю тебя.

Вскоре медсестры объяснили нам, что должны забрать детей, пока доктора занимаются разрезами Беллы. Мне была ненавистна сама мысль о том, чтобы оставить жену, но я знал, что должен. Я поцеловал ее, обещая, что вскоре мы увидимся, после чего вынес наших детей из комнаты. Я чувстовал себя так, словно не мог дышать, когда покинул Беллу.

Как только мы вошли в сестринскую, медсестры забрали Мэди и Мейсона, чтобы провести необходимые тесты для новорожденных. Они делали маленькие укольчики, заставляя наших малышей плакать, их маленькие ротики подрагивали. Я посмотрел в окно, замечая всю нашу огромную семью, которая боролась за возможность войти в комнату. Спустя несколько минут, медсестры закончили с некоторыми тестами, и нам было позволено вынести малышей за дверь. Все дружно выпалили «оооо» и «ахх», особенно Лиз с Лори.

Вес Мэди еле превышал отметку в пять фунтов, в то время как Мейсен весил практически шесть. Я не мог отвести взгляда от них. Маленькой ручкой Мэди крепко сжала мой палец, пока плакала во время того, как медсестры делали свою работу. Мейсен, казалось, просто расслабился, будто бы ему на самом деле было все равно, что происходит, пока медсестры кололи его пяточку в проверке на рефлексы.

Одна из медсестер Беллы пришла в сестринскую, попросив меня пройти в послеоперационную палату к жене. Так как наших детей все еще проверяли медсестры, я сразу же согласился. Белла явно захотела бы, чтобы я остался с малышами, но мне так сильно нужно было увидеть ее.

- Привет, мамочка, - сладко сказал я, открывая шторку возле кровати Беллы.
Глаза любимой немного приоткрылись, прежде чем она раскрыла их полностью.
- Привет, папочка, - прошептала она. Медсестры предупредили меня, что Белла будет очень слаба после операции, особенно учитывая тот факт, что, когда я ушел с малышами, она потеряла достаточное количество крови. Слава Богу, моя жена не нуждалась в переливании. Хоть ее тело и было накрыто несколькими одеялами, руки все еще подрагивали.

- Ты в порядке, малышка? – спросил я, наклоняясь вниз, чтобы поцеловать ее в лоб.
- Д-да … просто… з-замерзла.
- Мне жаль, милая, - прошептал я, поглаживая ее бледное лицо.
- Все нормально… как малыши?
- Хорошо… даже отлично. Мэди весит пять фунтов две унции; и Мейсен весит пять фунтов пятнадцать унций. И у них определенно твой маленький носик.

У Беллы на лице расплылась огромная улыбка, и она закрыла глаза. Медсестры пришли в палату, объясняя, что моя жена будет отключаться и приходить в себя, пока медикаменты полностью не перестанут действовать. Они принесли ей обезболивающее, так что, Белле не нужно будет просить о таблетках; я только надеюсь, что она воспользуется ими.

Когда врачи стали готовы перевозить ее в палату, Беллу вывезли в главный коридор, останавливаясь прямо напротив сестринской. Медсестры вынесли малышей оттуда и положили их прямо рядом с ее головой, чтобы она смогла поцеловать их. Наша семья кружила вокруг, дабы суметь подойти поближе и посмотреть на малышей. Белла заплакала от счастья, когда поцеловала Мэди и Мейсена. Медсестра поведала, что принесет малышей в нашу комнату где-то через час.

Как только Белла разместилась в палате, наша семья оказалась тут как тут, пытаясь оказать моей жене нужную поддержку. Я знал, что ей было больно, но она никогда не жаловалась. Все болтали и восхищались детками, когда Белла заметила, что Лори сидит в отдаленном углу комнаты и тихо плачет.

- Лори, иди сюда, любимая, - сказала Белла хриплым голосом.
Лори смахнула слезы и подошла к кровати Беллы.
- Да, мамочка.
- Что случилось, детка? – спросила Белла, вытягивая трясущуюся руку к Лори.
Та хлюпнула носом, прислоняясь к руке Беллы.
- Я была напугана… думала, что с тобой что-то случилось.
- Ничего не случилось, любимая. Я люблю тебя.

Лори прильнула к Белле, в то время как она притянула ее еще ближе к себе, позволяя дочери прилечь головой на свое плечо.
- Я тоже тебя люблю.
Белле так легко удавалась роль матери. Я не мог поверить в то, какой сильной она была. Здесь, лежа в постели, явно чувствуя боль, она заботилась о Лори. Я не мог найти лучшую женщину, с которой проведу свою жизнь.

- Эдвард, поможешь Лори забраться ко мне на постель? – спросила Белла, освобождая немного места рядом с собой. Я кинул на нее взгляд, говорящий «не знаю, хорошая ли это идея», но Белла кинула на меня ответный «заткнись и сделай то, что я сказала, папочка». Кивнув, я поднял Лори на руки и поцеловал ее в щечку, прежде чем положил рядом с Беллой.

Мы проверили, все ли провода были на своем месте, а также, не задевает ли Лори капельницу Беллы. Лори нуждалась в своей мамочке, и это все, что имело для Беллы значение.
Лиз встала с другой стороны кровати, постоянно улыбаясь и ожидая, когда же принесут ее братика и сестру. Эммет с Роуз принесли цветы и шарики для наших деток, а также еды для девочек.

Как только малышей принесли, их положили на грудь Беллы, и Лори помогла держать одного из них. Я бы никогда в жизни не смог представить, что буду иметь это – прекрасную жену, двух дочек и теперь новорожденных близнецов. Это было невероятно.

Сперва я подержал Мейсена, целуя его в маленький лобик и передавая в руки Лиз. Каждый по очереди подержал малышей. Белла немного ворковала над Мэди, так как та оказалась слегка беспокойной. Ее плач был восхитителен – такой нежный. Оба наших малыша стали немного беспокоиться спустя некоторое время, и мы поняли, что они прогладились. Все покинули комнату, кроме меня и медсестер.

Мы с одной из них помогли расположить Беллу для первого кормления детей. Это было самое восхитительное зрелище, которое я когда-либо видел.
Двадцать пятое июня – Мэдисон Белль Каллен и Мейсен Энтони Каллен появились на свет, сделав меня самым счастливым и гордым папой на свете.



Автор: GreenEyedGirl17
Перевод: Belka♥l
Бета: LanaLuna11