− Изабелла, поешь, − скомандовал Эдвард с темным блеском в красных глазах. Я отвела взгляд вниз, на еду: манящую клубничку, золотистые блинчики и стакан апельсинового сока – и впервые человеческая пища казалась мне неаппетитной, поэтому выбрала лишь охлажденный стакан сока. Всего один глоточек и я отказалась попробовать предложенное утреннее пиршество, позволяя ему пропасть впустую. Но даже сок оказался не таким сладким, как однажды, когда Эдвард приготовил его лично для меня.
Царило горькое молчанье, которое можно было прочувствовать во рту.
Эдвард его разрушил.
− Как долго ты будешь продолжать так делать? − гневно спросил вампир, − не по душе мне, когда меня игнорируют.
Безразличное пожатие хрупкими плечами. Я не игнорировала его, просто с ним не о чем разговаривать. Он чересчур похож на маменькиного сынка.
− Я же могу точно также делать, − ворчал он, − ты поцеловала собаку.
Я кивнула, быстро откусив большой кусок от румяного блинчика.
− Я также могу тебя игнорировать, черт подери, − пробормотал он.
Изогнув бровь, я снова откусила небольшую порцию. Он не может... не мог. Это не пустая угроза, это – правда.
− Я хочу, чтобы ты сегодня вышла на улицу, − произнес он, пытаясь завязать разговор, − может, мы смогли бы посетить книжный, − он, без сомнения, услышал мое ускорившееся сердцебиение, но я просто пожала плечами. Не собираюсь так быстро сдаваться. Только не сейчас.
В молчании расправившись с едой, я вышла из-за стола, игнорируя его вопрос и удивляясь, как же быстро все съела, несмотря на полное отсутствие аппетита.
Я пошла к маленькой кухоньке, опустив тарелки в раковину, выполненную под серебро, и помыла стакан с оранжевым соком, еще пахнущий фруктами. Вытерев посуду, положила ее обратно в шкафчик, тяжко вздохнула. Посмотрела на свои… дрожащие руки и промокнула их полотенцем, отмечая, что они трясутся и трясутся, обвинив в этом свои слабые нервы.
Уже повернувшись в направлении к спальне, я ударилась в холодную грудь Эдварда.
− Что? – во власти страха спросила я.
Он усмехнулся.
− Ты что-то сказала минутой ранее, − он светился самодовольством. Яростно тряхнув волосами, я отдалилась от него, улавливая краем уха его настойчивое преследование: − Почему ты не можешь принять то, что было ошибкой?! Я не виню тебя в случившемся между вами с Джейком!
− Ты не собирался рассказывать мне, Эдвард. В этом и кроется различие: ты...
− А ты собиралась посвящать меня, Белла? – вопросил он с нескрываемым гневом. Его глаза потемнели, лицо напряглось, а ноздри затрепетали, едва он приблизился. Я стояла, осознавая, что мне нечего ему сказать, взамен глупо смотрела на движение его рта, из которого вылетали скучные фразы.
− Вот почему ты не хотела, чтобы я целовал тебя, правда?
Отвернувшись, я собралась было уйти, как Эдвард поймал меня за талию и притянул к себе. Он проигнорировал мою тихую борьбу, отторжение и шепотом заговорил в ухо, стоило мне утихомириться и встать спиной к его груди. Я сердилась на себя и на него, я была изумлена одновременно.
− Знаешь, я никогда даже не помыслю о том, чтобы быть с кем-нибудь еще, не с тобой... Белла, я люблю тебя, и у меня нет причин лгать, − нежно прошептал Эдвард. Его губы щекотали мое ушко. Я затрепетала, ослабив оборону и расслабляясь под его движениями, позволяя себе раствориться в его ласковых словах.
− Я тоже люблю тебя... − прошептала, вкладывая все сердечные переживания в произнесенные слова, − и мне жаль. Мне так жаль... − Я обняла руками шею моего мстительного ангела, крепко прижавшись. Как же я ошибалась, − но ты должен пообещать, что никогда-никогда не попытаешься что-то скрыть от меня, Эдвард, − задрожала я, вспомнив еще кое-что.
− Да, − просто ответил он, заключив мое лицо в чашу своих прекрасных пальцев. Я поняла, что он собирается поцеловать меня, и сосредоточилась на его ладонях, поглаживающих мою кожу. Эдвард усмирял меня до такой степени, что доминантная моя сторона бесследно скрылась под натиском его мощной ауры. Но его пальцы не приносили комфорта, пусть даже небольшого. Они не приносили тепла, лаская мои щеки. Я любила его длинные пальцы, но сейчас… такого чувства не испытывала.
Я наблюдала за тем, как он наклонился, и попыталась отвернуться, но его сила не позволила осуществить задуманное, и когда его рот прикоснулся к моему, я просто безжизненно застыла. Я ничего не делала, пока двигались его губы, и, в конце концов, почувствовала, как его губы теряют решимость. Эдвард отпрянул, разъяренно глянув на меня.
− Что такое?
Я подозревала в чем дело, будучи напрочь шокированной − он забыл!
− Посмотри хорошенько на мою шею, − он окинул меня удивленным взглядом. Спустя мучительное мгновение опустившись глазами на шею, потрясенно застыл. Я увидела боль на его лице, и мое сердце защемило.
− Ты вчера сделал это... снова причинил мне боль из-за своей неутихающей страсти, − слишком хорошо понимаю, что убиваю его подобными словами, ведь все было так очевидно по его жестам, по тому, как он отошел от меня и споткнулся. Я сглотнула, инстинктивно потянувшись к шее.
− Я... я не... хотел, − его голос был напряжен и натянут, а зеницы расширились, поглотив кроваво-красный.
− Это следствие твоего гнева... − шепчу, присаживаясь на кровать с тяжелым вздохом, − ты должен контролировать себя...
− Я думал, что ты уйдешь от меня...
− Так вот почему ты душил меня? − спросила я. − Не имея понятия, как сильно ты навредил мне, Эдвард… а навредил ты мне СИЛЬНО.
− Я сожалею… пожалуйста, прости меня, − подойдя ко мне, он встал на колени, взял мои руки. Я грустно посмотрела на него. Мой ангел позволяет себе быть слабым только тогда, когда просит прощения, − прости меня, Белла. Я жить не смогу, если ты не будешь доверять мне.
Я вздохнула и, когда его рука, добравшись до моей шеи, коснулась ушиба, вздрогнула. Его прикосновение было успокаивающим.
− Прощаю тебя, − прошептала я.
Улыбнувшись, Эдвард склонился в попытке поцеловать меня, но моя рука послужила действенным препятствием, на которое он в сей раз отреагировал сознательно.
− Это не означает, что все вернется в прежнее состояние.
Его глаза любопытно расширились.
− Когда бы ты ни почувствовал злость, Эдвард, я хочу, чтобы ты мне сказал. Если не сможешь, тебе нужно пойти погулять или сделать что-то, что успокоило бы тебя, но не причиняло боли ни мне, ни кому-либо еще. Я не собираюсь терпеть тебя в раздражении.
Он кивнул, и я убрала руку с его рта, с этих нежных губ... он встал, и, когда я уставилась на него, усмехнулся.
− Забавно... я думал, это поведение зависит от...
− Ну, тогда ничего из этого ты не получишь неделями, − усмехнулась я, прежде чем лечь на свою сторону кровати и заснуть милым коротким сном.



Проснулась далеко за полдень под музыку напора горячей воды из душа. Открыв глаза, я заметила, что глупый мужчина оставил дверь открытой, возможно, ожидая, что я присоединюсь. Нервно покусывая губу, я встала и подошла к ванной комнате, войдя не выдавая своего присутствия.
Эдвард принимал душ, его спина и задница выглядели ужасно аппетитно, и я подавляла хихиканье, когда он намыливал тело, вздрагивая от яркого аромата мыла... как-то раз он объяснял, что обожает легкий флер этого запаха на мне, однако не на себе, заявляя, словно мягкое мыло странно взаимодействует с вампирской кожей.
− Можешь ты перестать пялиться на меня, дорогуша, ведь это довольно не вежливо, − несмотря на то, что его голос был едва слышен, я подпрыгнула.
Хихикая, я приблизилась. Наблюдала за тем, как он открыл глаза и уставился на меня. Его ресницы выглядели длиннее... как я могла противиться его губам? Никак! Не когда он смотрел на меня так этими милыми глазами, пока его волосы пахли шампунем, выглядя так волнующе... я усмехнулась и вошла в душевую.
− Ты восхитительно выглядишь, − усмехнулась я, − как котенок.
− Любимая, не причиняй вреда моему эго, − улыбнулся он, положив намыленную шампунем руку на мое бедро. Я задрожала, и он пробежался вниз глазами по моему телу. Я чувствовала руки на его груди, говоря ему своим прикосновением о том, что наслаждаюсь его доминированием. Черт, я даже полюбила это слово...
− Ты можешь меня поцеловать, − пискнула я, боясь, что он может отказаться от меня.
Он засмеялся и улыбнулся, после чего поцеловал меня.
Я потихоньку таяла и игнорировала то, как его длина уперлась в меня. Я не куплюсь на эту провокацию. Нет, он должен быть наказан! Я почувствовала, как его язык требует войти в мой рот, и я наклонила свое лицо ближе к ангелу, чтобы лучше ощутить красоту его безупречного рта.
Он пробовал меня как сладкое зеленое яблоко, и я еще крепче прижалась к нему, игнорируя то, как вода испаряется с его кожи, превращаясь в пар и обвиваясь вокруг нас.
− Достаточно, я позволю тебе закончить... твоя ванна, − выдохнула я, когда, наконец, закончила поцелуй. Он усмехнулся, и я начала выходить из душа, но его рука спустилась вниз.
− Эй! – пребывая в шоке, закричала я, а он просто засмеялся на мой яростный румянец. Я сняла одежду и проигнорировала его игривый взгляд, после чего вышла из ванной, прикрыв дверь. Надо переодеться во что-то более чистое. Эти недели будут для него адом.
Заслышав стук в дверь, я вздохнула: гребаное обслуживание комнаты, мы должны повесить на дверь знак «не беспокоить»!
Я подкралась к двери и тяжело вздохнула, открыв ее. Каждая моя косточка заледенела, а сама я испытала леденящий ужас. Я почувствовала, как мое сердце ускоряется, по спине бегут вниз мурашки, когда Джеймс усмехнулся мне, пересекая порог.
− Неужели ты думала, что вот так могла сбежать от меня? − спросил он голосом, смахивающим на шипение змеи, хотя змеи не обладают даром человеческой речи.
− Изабелла, я так сильно по тебе скучал! − засмеялся Джеймс, погладив мои волосы своими уродливыми пальцами. Его прикосновения... были холодными как лед... но одновременно сжигали изнутри. – Сладкая моя конфетка, я потерял слишком много сил и энергии занимаясь твоими поисками с мыслью, что ты будешь невообразимо счастлива увидеть меня! − засмеялся он, и я неожиданно оказалась прижатой к его груди.
Его руки вцепились в мои волосы, а Эдвард гневно зарычал. Я же была слишком напугана, чтобы хоть что-то предпринять.
− Отпусти ее! − услышала я Эдварда, но даже не сумела различить его. В глазах все поплыло, смазывая окружающие предметы. В голове незамедлительно вспыхнули воспоминания о Джеймсе, впивающемся в шею и поглощающем кровь, и обо мне, жалобно стонущей в его руках, умоляющей о пощаде. Боковым зрением я засекла, как в комнату входит рыжеволосая женщина, боязливо моргнув, стоило ей злобно усмехнуться и подмигнуть.
Виктория...
− Милашка Белла, почему же ты шептала имя Эдварда? − прошипел Джеймс в мое ухо.
Правда? Я не осознавала...
− Эдвард, − плачу я.
− Глянь, Эдвард, она действительно любит тебя, − захохотал Джеймс, и Виктория к нему присоединилась. Впервые за весь этот ужас я посмотрела на Эдварда.
Он выглядел абсолютно разозленным, даже еще более злым, чем тогда, когда я повысила на него свой голос и он узнал, что я поцеловала Джейкоба. Боже, это так сильно расстроило его?
Его губы сжались в натянутую струну, а глаза расширились от бешенства. Его мускулы на шее напряглись, когда он посмотрел на Викторию.
− Я задал тебе гребаный вопрос! − Джеймс.
Джеймс развернул меня, заставляя глядеть в свои несущие смерть багровые глаза. Я громко зарыдала, борясь с воспоминаниями.
− Я спросил тебя или ты уже трахнула его! – зарычав, он ударил меня. До меня донеслось восклицание Эдварда, его рык сквозь зубы, чтобы мне не причиняли боль. Джеймс зарычал в ответ, будто делая одолжение, бросив меня на кровать.
Я пронзительно завопила. Джеймс заткнул мне рот тканью, которую достал из пакета, и начал яростно разрывать мою одежду. Ударив его, я услышала, как Виктория предостерегла Эдварда, что если он шевельнется, Джеймс тотчас сломает мне шею, без лишних предупреждений. Я знала − она не блефует.
Разорвав мою одежду, Джеймс разрезал ногтями мою плоть, и я почуяла запах собственной крови.
− Оставайся тут! − прокричал Джеймс, после чего грубо толкнул меня на кровать. Я услышала сам звук укуса, кожу, что поддалась под его острыми, как бритва, зубами и боль пронзила мои плечи. Я вновь закричала. Яд, проникнувший в мои вены, обжигал меня изнутри.
− Мне жаль, Белла! Я не хотел причинять тебе боль! − засмеявшись, снисходительно заговорил Джеймс.
Я зарыдала.
Опять началось...
Почему я, Боже, почему я?

перевела LittleDreamer
отредактировала orchids_soul