16 апреля 1813 года.

Проснувшись внезапно, словно от толчка, Драко понял, что совершенно не представляет, какое сейчас время суток: всё ещё ночь или уже утро. Как будто почувствовав его растерянность, часы на каминной полке пробили пять раз. Поднявшись из кресла, он склонился над кроватью, приподнял хрупкую ладонь и прижался к ней щекой.

— Прошло уже три дня, дорогая. Просыпайся. Живи. Иначе, кто же позлорадствует над тем, что ты снова научила меня любить. Помнишь, я говорил, что тебе это никогда не удастся со мной провернуть? Я был неправ и признаю это.

Удерживая руку жены в своей, он поцеловал её в холодный, белый лоб. Целитель сказал, если она не очнётся на третий день, то может не проснуться никогда. Прошло ровно три дня, а она всё ещё не пришла в себя… Значит, и он будет нести бессменную вахту дальше. Он никогда не оставит её. Никогда.

______________________________________________________________________

23 июня 1812 года. На следующий день после нападения

— Надеюсь, вы принесли мою книгу? — Гермиона склонилась над распростёртым телом.

«Так она протянула руку не из милосердия? Не для того, чтобы помочь мне встать, а чтобы забрать эту чёртову книгу?!»

— Леди, не возражаете, если я немного передохну? Прежде, чем что-то от меня требовать, стоило бы убедиться, что я действительно жив, здоров и невредим, — ответил Драко, пытаясь приподняться.

Прислонившись спиной к дереву, он оглянулся в поисках шляпы, слетевшей с головы во время падения, и заметил её лежащей на траве позади Гермионы. Чтобы достать искомое Малфою пришлось, скользнув рукой по гладкому материалу красивого зелёного платья, практически обнять лодыжки стоящей рядом девушки. Нахлобучив головной убор на затылок, Драко поинтересовался:

— Ну вот, а теперь… О чём вы меня спрашивали?

— Знаете… Думаю, мне следует вернуться в дом и позвать мужчин, чтобы они схватили вас, выпороли и сдали с рук на руки аврорам.

Гермиона, раздражённо постукивая носком ботинка по земле, одарила незваного гостя в маске таким взглядом, что тому моментально вспомнилось детство и старая, строгая до ужаса гувернантка.

— Вам не стыдно говорить неправду, дорогая леди? — спросил Малфой, с некоторым трудом поднимаясь. — В доме нет ни одного мужчины. Вы здесь совершенно одна. Даже компаньонки поблизости нет… Право же, будь на вашем месте кто-то другой, я бы пришёл в изумление, но когда дело касается вас, кажется, что меня уже ничто не удивит.

— И это говорит человек в маске, свалившийся с дерева почти мне на голову, — подпустила шпильку Гермиона, указывая вверх. — Что это вообще значит?

— Разве вы не боитесь?

— Кого? Грабителей, которые лазают по деревьям, словно деревенские мальчишки? — спросила она, усмехаясь. — Вряд ли, сэр.

— Должен вас уведомить, что я не залезал на дерево. Я аппарировал прямо в его крону. И, кроме того, полагаю, любую настоящую леди при виде человека в маске охватили бы дрожь и трепет, — Драко, задетый насмешкой, попытался поддеть собеседницу.

— Дрожь и трепет… Что-то я не вижу рядом кареты, которую вы могли бы сжечь, так что на данный момент мне совершенно нечего пугаться. Кроме того, моя палочка наготове.

Малфой кинул на Гермиону внимательный, оценивающий взгляд, и она быстро вытащила из заднего кармана юбки волшебную палочку.

— А-а, — протянул он. — Тогда, возможно, стоит вернуться к нашим баранам.

— О чём вы?

— Предлагаю своего рода… обмен, — Драко оттолкнулся от дерева, на которое опирался. — Вы ведь всё ещё хотите вернуть книгу, я верно понял?

— Да.

— Я прихватил её с собой.

Он неторопливо достал книгу из кармана чёрного плаща, и лицо Гермионы осветила вдруг такая улыбка, что его сердце пустилось в пляс (если только в груди у него действительно билось сердце, потому что некоторые утверждали, что его там отродясь не было). Из осторожности Малфой снова спрятал предмет спора в карман, и сияющая улыбка сменилась печалью, а затем недовольством и хмуростью, какие он редко у кого мог наблюдать, поэтому добавил, желая утешить:

— Не беспокойтесь, милая леди, эта вещица вернётся к вам. Однако напомню: я предложил обмен.

— Я правильно поняла? Вы требуете выкуп? А до тех пор будете держать книгу у себя? — спросила Гермиона, даже не пытаясь скрыть досаду.

— Всё справедливо, моя прелесть, ведь моё сердце в плену у вас.

Драко шагнул ближе, но под подбородок ему тут же упёрлась палочка.

— Хотите меня напугать, мисс?

— Хочу вернуть мою книгу, сэр, — очень серьезно произнесла Гермиона, глядя прямо в его глаза.

Рука, сегодня не облачённая в перчатку, осторожно потянулась к её запястью. Гермиона сознавала, что столь смелые, кожа к коже, касания слишком интимны и непозволительны между двумя незнакомыми людьми. Это заставило её дыхание сбиться, а колени ослабеть. Его ладонь невесомо погладила нежную кожу и двинулась вверх, к пальцам. Легко выдернув палочку, он аккуратно отбросил её на траву и вновь потянулся к её руке. И Гермиона, не сопротивляясь, снова позволила завладеть запястьем, хотя понимала, что для порядочной девушки такое поведение непозволительно.

«Похоже, она действительно не боится меня!»

Драко очень обрадовался этому открытию. Ему не хотелось, чтобы Гермиона чувствовала страх, находясь рядом с ним. Она же тем временем снова решила показать характер.

— Если вы по-прежнему предлагаете обменять книгу на поцелуй (что недостойно джентльмена), должна предупредить, что я никогда не соглашусь на это, сэр.

— Вы слишком высокого мнения о себе, мисс, — парировал Малфой. — Нет. Поцелуй — это то, что я желал получить вчера. Но ведь цены с каждым днём растут, так что сегодня ваши «Сказки» стоят немного дороже. Так уж устроена жизнь.

Насторожившись, Гермиона потянула запястье из тёплой и сильной ладони. Драко легко выпустил его и продолжил:

— Нет. Я хочу услышать секрет, о котором неизвестно никому. Лишь когда вы поделитесь со мной десятью самыми личными, сокровенными, особенными тайнами, тогда и получите желаемое назад.

Гермиона кинула на него недоверчивый взгляд и прислонилась спиной к дереву.

— Вы имеете в виду… Чтобы вернуть отобранную у меня книгу, я должна прямо сейчас выложить вам десять моих самых интимных секретов?

— Позвольте перефразировать…

Драко снял шляпу и, пока подбирал правильную формулировку, стал машинально постукивать ею по ноге. Утро выдалось довольно тёплым, поэтому молодой человек скинул ещё и плащ, сложив его вместе с головным убором на траве. Одёрнув сюртук, он продолжил:

— Каждый день, начиная с сегодняшнего, вы будете рассказывать о себе какую-нибудь трогательную, сугубо личную тайну. Я даже великодушно помогу вам, поделившись своей собственной.

— Почему вы не хотите отдать книгу сейчас? Зачем ждать десять дней? — спросила Гермиона уже без раздражения, пытаясь сдержать крайне разыгравшееся любопытство.

Он улыбнулся.

— Это своего рода соглашение. Выполните его и, даю слово джентльмена, получите столь дорогую вашему сердцу вещицу обратно.

— Эти десять особенных секретов… Нам необходимо будет отвечать на вопросы друг друга или можно выбирать, что рассказывать о себе? — уточнила Гермиона.

Чтобы потянуть время и обдумать вопрос, Малфой неторопливо начал обходить дерево, мисс Грейнджер тем временем продолжила стоять на месте.

— Хороший вопрос, моя прекрасная леди… Итак, сим постановляю: мы должны рассказывать только о том, чем сами захотим поделиться. Иначе первым же вопросом, который вы зададите, будет: «Как ваше имя?», а я (по вполне понятным причинам) разглашать такую информацию не могу.

Обойдя дерево вокруг, он вновь оказался перед Гермионой и услышал в ответ лишь:

— Договорились.

Лёгкость, с которой эта вечная бунтарка уступила, повергла Драко в изумление. Но ещё больше его поразило то, что она вообще согласилась на выдвинутые условия, потому что первоначально, помня о её неуступчивом характере, он собирался выторговать хотя бы один секрет. Тем не менее Гермиона согласилась, и Малфой подумал, что возможно (только возможно!), ей тоже нравятся их внезапные встречи.

«Может быть, она так же не прочь видеться со мной, как и я с ней?»

Его приятные размышления прервал голос мисс Грейнджер:

— Не возражаете, если мы посидим в саду?

— Чтобы нас обнаружили? — усмехнулся Драко.

— Кажется, вы не хуже меня осведомлены, что все уехали в город.

Гермиона хотела отвести его к той самой скамье, на которой сидела вместе с Гарри днём ранее. Скамейка стояла посередине роскошного розария, цветы в котором были достаточно высоки для того, чтобы скрыть собеседников от чужих любопытных глаз. Нагнувшись, Малфой подобрал шляпу с плащом и присоединился к Гермионе. Она села на скамью таким образом, чтобы наблюдать за дорожкой к дому. Драко, напротив, повернулся к собеседнице лицом. Ему показалось, что это добавляло их беседе интимности.

— Уступаю первый ход даме, — сказал он, — вид у меня, может, и разбойничий, но в душе я рыцарь.

Мисс Грейнджер издала что-то вроде сдавленного фырканья, чем вызвала у него улыбку, однако тут же чопорно сложила изящные ручки на коленях и задумалась. Пока она выбирала, какие из личных секретов можно доверить чужому человеку, Драко с потаённым удовольствием любовался ею.

В этой девушке действительно всё блистало красотой: глаза благородного цвета созревших каштанов, тёплого оттенка волнистые волосы, которые сегодня были распущены по плечам, сияющие брызги веснушек на носу и щеках… Сказать по правде, по какой-то странной причине Малфой всегда восхищался этими веснушками...

Гермиона тем временем, прищурив глаза и морща губы, продолжала перебирать в памяти россыпь секретов.

— Что скажете, мисс? Вы выбрали какую-нибудь тайну на обмен, или мне выпала честь лицезреть вас целый день?

Услышав вопрос, Гермиона повернулась и покраснела так, что нежный румянец на щеках загустел, покрывая их цветом летнего загара. Помолчав некоторое время, она наконец решилась.

— В детстве, пока не пошла в школу, я росла одиноким ребёнком. У меня не было друзей. Я получала домашнее образование. Мама часто болела, и мне надлежало вести себя тихо, чтобы не беспокоить отца.

Она замерла на мгновение, окунаясь в воспоминания и заново их переживая. Драко горел желанием взять её за руку, добавить решимости, помочь рассказать этот секрет, но… Ему не хотелось показаться развязным, ведь он сегодня и так позволил себе некоторые вольности. Поэтому лишь крепко сжал руки, подавив свой порыв. Гермиона откашлялась и продолжила:

— Моими единственными друзьями были кот по кличке Шафран и фарфоровая кукла Доротея.

— Доротея? Серьёзно? — спросил он, не сдержав улыбки.

— Я была не по годам развитым ребенком, — Гермиона попыталась остаться серьёзной. — Так вот… Чаепития мои проходили в компании куклы и котёнка. Иногда я читала им книги… А настоящих друзей у меня не было. Другим детям я казалась… странной. Теперь-то я понимаю, что это происходило из-за магических способностей, которые уже в том возрасте проявлялись достаточно ярко. Хотя я и была маленькой, но могла делать то, что не удавалось другим, поэтому они боялись меня…
На моё восьмилетие мама попросила отца устроить большую праздничную вечеринку… А он всегда позволял нам обеим все, что мы хотели, так что праздник получился многочисленным. Он пригласил всех детей в округе: от наследника герцога до дочери скромного викария. Я была в восторге. Решила: наконец-то у меня появились друзья! Представьте моё потрясение, когда перед вручением подарков я услышала, как один мальчик рассказывал другу, что его отец получил фартинг за то, чтобы сын пришёл на мою вечеринку. Тот в ответ засмеялся и сказал: «Мой отец торговался до шести пенсов». Я была убита горем. Оказалось, мой отец купил всех этих «друзей». Если бы он не заплатил, никто бы так и не пришёл на мой праздник.

Мисс Грейнджер секунду задумчиво смотрела перед собой, а потом перевела взгляд на человека в маске. Не дождавшись ни слова в ответ на признание, она решительно добавила:

— Думаю, излишне говорить, что на следующий год, по моему настоянию, единственными гостями на моём дне рождения были родители, гувернантка, бабушка, горничная, убиравшая мою комнату, дворецкий и мой кот.

— Кукла чем-то провинилась? — мягко поинтересовался Драко.

— За несколько месяцев до праздника с Доротеей приключился несчастный случай. Она в некотором смысле «потеряла лицо» и не смогла присутствовать, — Гермиона несколько успокоилась и даже попыталась улыбнуться.

На Малфоя эта история подействовала просто ужасно. Оказалось, что её детство было таким же одиноким и изолированным, как и у него. Хотелось сказать ей что-нибудь искреннее, утешить, но он не нашёл подходящих слов и вместо этого пробормотал:

— Бедная Доротея…

— Довольно, — прервала его Гермиона. — Ваша очередь, сударь.

— Моя тайна в следующем: вы пленили моё сердце, дорогая леди.

Не отрывая взгляда, Драко взял её руку, поднёс к губам и запечатлел невесомый, мягкий поцелуй. Тёплое дыхание коснулось пальцев, и мисс Грейнджер опустила глаза.

В этот момент послышался голос вышедшей из дома женщины:

— Гермиона, иди сюда скорее! Только взгляни на платье, которое Флёр купила для твоего вечернего выхода! Оно такое красивое!

Резко вскочив со скамьи, девушка покачнулась. Незнакомец в маске протянул руку, чтобы поддержать, но стоило ей прийти в себя, сразу же отпустил.

— Идите, Гермиона.

Она уже сделала несколько шагов к дому, как вдруг обернулась и спросила:

— Откуда вам известно моё имя?

Таинственный гость усмехнулся.

— Вас ведь только что позвали. Разве вы не слышали?

Гермиона расслабилась и улыбнулась в ответ.

— Да… Конечно…

— Итак… До завтра? — спросил он.

— Возможно… Хотя, кто знает, может, нам предстоит встретиться раньше? — дерзко предположила мисс Грейнджер.

Малфой как раз склонялся к тому, что они обязательно встретятся раньше.

— Я в предвкушении.

Он стремглав бросился из розария прочь. А Гермиона так и осталась стоять невдалеке от скамьи, оторопело наблюдая, как незваный гость дизаппарировал, и спрашивая себя, во что же она оказалась вовлечена.

Никогда прежде она не доверяла столь личные секреты ни одной живой душе. Но открыться человеку в маске оказалось довольно легко. Возможно потому, что он был незнакомцем, с которым Гермиона не могла столкнуться в обычной жизни. Он показался ей сегодня приветливым, добрым, даже великодушным, но в то же время именно он безжалостно сжёг красивую карету и отнял дорогую её сердцу книгу. Ещё Гермиона подумала о том, что он, кажется, каким-то невероятным образом смог согреть её душу и украсть сердце.

Сквозь раздумья она почувствовала, как чья-то рука коснулась запястья и вздрогнула, решив, что гость вернулся. Однако рядом стояла Габи.

— Гермиона, ты в порядке? Ты не слышала, я только что окликнула тебя?

— Да-а… Слышала… Так какого цвета моё платье?

***

Драко не собирался присутствовать сегодня вечером на балу, но изменил планы, как только узнал, что Гермиона обязательно там будет. Надо сказать, с удовольствием изменил. И практически вынудил пойти с ним двух товарищей. Они обрадовались, хотя и откровенно удивились, что Малфой вообще решил удостоить вниманием это мероприятие.

Когда друзья вошли в залу, бал уже начался. Вскоре все взгляды были устремлены только на них: Драко Малфой, со смертью отца унаследовавший титул лорда, никогда не посещал здешних приёмов. Что чрезвычайно огорчало отцов, старавшихся пристроить юных и не очень дочерей и заполучить столь выгодного жениха, доход которого составлял десять тысяч галеонов в год.

***

Гермиона стояла в компании Билла и Флёр у стола с закусками. Она любовалась нарядным платьем, но даже не сознавала, насколько выделяется из толпы. Понимала, что платье великолепно, но в то же время жутко боялась, что не соответствует красоте такого роскошного наряда. Флёр отличалась идеальным вкусом. Платье имело оттенок очень близкий к золотому и выгодно подчёркивало цвет кожи и волос Гермионы. Гарри сказал, что даже в глазах у неё появился золотистый отблеск.

Гермиона нервничала, ведь многих присутствующих на приёме людей попросту не знала. К тому же она отчётливо понимала, что находится здесь, разыгрывая из себя очередной экземпляр на выставке, товар на брачном рынке, и всем вокруг это известно. Чувство неловкости не давало ей покоя.

Несколько молодых людей уже пытались ангажировать её первый танец, но Гермиона обманула всех, сказав, что тот уже зарезервирован.

«Когда оркестр начнёт играть, придётся где-то спрятаться, чтобы меня не смогли уличить во лжи».

Скоро Билл направился к родителям и прихватил с собой Флёр. Оставшись одна, Гермиона в который раз осмотрела платье, а когда вскинула взгляд, тихо ахнула, ибо в актовый зал вошёл человек, которого она не видела уже долгое время, а если честно, вообще надеялась никогда больше с ним не встречаться.

***

В бальную залу только что вошёл Драко Малфой с Маркусом Флинтом, учившимся с ним на одном факультете, и Оливером Вудом, приветливым шотландцем, который раньше был заклятым соперником Флинта, а теперь стал лучшим его другом. Наклонившись к Драко, Маркус лениво протянул:

— Эти приёмы довольно-таки неплохи, если не обращать внимания на некоторые докучливые пустяки, Малфой. Но мне всё же интересно: почему именно сегодня ты захотел присутствовать здесь?

Драко не успел ответить, потому что в разговор встрял Оливер:

— Возможно, он заинтересовался красивыми фигуристыми барышнями. Могу со всей ответственностью сказать, что сегодня вечером здесь много симпатичных милашек, но знаете, всем им далеко до той, что стоит у столика с закусками. Как она вам?

Оливер кивнул головой, указывая на Гермиону, и все трое посмотрели в её сторону. У Драко моментально пересохло в горле. Она была очаровательная, прекрасна... И смотрела прямо на него.

Флинт поддел друга:

— Вуд, ты безошибочно выбрал самую красивую девушку… Послушайте, джентльмены… А это не магглорождённая подруга Гарри Поттера? Грейнджер вроде бы? Гермиона Грейнджер?

— Готов поклясться, ты прав, — рассмеялся Оливер. — Хотя когда я видел её в последний раз, она ходила в детской юбке и с косичками, — он обернулся к друзьям: — Очень хочется взглянуть на её танцевальную карточку. Если она ещё не заполнена до отказа, я бы рискнул претендовать на один-два танца.

Не успел Вуд закончить речь, как увидел, что Малфой направился к предмету их оживлённой беседы. Заметив в глазах Драко непреклонную решимость, Маркус молча удержал Оливера рядом с собой.

Прежде чем Малфой успел пересечь бальную залу, к Гермионе подскочила удивлённая донельзя Джинни Поттер.

— Никто и никогда не видел Драко Малфоя на подобных мероприятиях. Как правило, он считает себя выше всех этих банальных развлечений… Мерлин мой! Кажется, он идёт сюда!

Гермиона не могла отвести от него взгляд. Драко тоже не спускал с неё глаз. Несколько человек попытались остановить его под какими-то предлогами, но он быстро отделался от них, подходя всё ближе и ближе. Мисс Грейнджер представился шанс разорвать эту завораживающую связь лишь тогда, когда какой-то человек энергически вцепился в рукав Малфоя, решительно желая побеседовать.

Гермиона повернулась к столу с закусками и опёрлась о край, пытаясь прийти в себя. Глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и в ту же секунду почувствовала, что совсем рядом, за спиной, стоит он. Она знала это так же верно, как и то что её зовут Гермиона Грейнджер. Она не видела Драко Малфоя со времён войны, и расстались они отнюдь не друзьями. Гермиона тряслась, как осиновый лист на ветру, стыдилась нахлынувших чувств и ждала, когда Драко заговорит. Потому что знала: он заговорит обязательно.

— Мисс Грейнджер…

Гермиона обернулась. Он стоял так близко, что пришлось запрокинуть голову вверх, чтобы взглянуть в его глаза. Малфой оказался выше ростом, чем ей помнилось.

«Почти такой же высокий, как мой „новый друг“ разбойник, может быть даже чуточку выше… Хотя… Как можно сравнивать двух столь непохожих друг на друга мужчин!..
Одет во всё чёрное: чёрные, до колен, сапоги, чёрные бриджи, чёрный жилет и чёрный же сюртук с фалдами. Лишь ослепительно белая, как свежевыпавший снег, рубашка контрастирует с мрачным костюмом. Подстрижен коротко, почти в греческом стиле…»

Гермиона наконец заметила, что, с головой окунувшись в собственные мысли, добрую минуту таращится на протянутую Драко Малфоем руку.

Осторожно вложив пальцы в его ладонь, Гермиона почувствовала приятное тепло и по странной причине, которую никогда бы, наверное, не смогла объяснить даже себе, ощутила невероятную защищённость.

— Лорд Малфой, — она присела в вежливом реверансе.

— Кто-нибудь уже осмелился претендовать на ваш первый танец, мисс?

Гермиона не знала, что ответить.

«Мне показалось, или Драко Малфой на самом деле пригласил меня танцевать?»

Она была потрясена.

Драко не улыбался. Казалось, он совсем не рад её видеть. Ничего не делая для того, чтобы ободрить мисс Грейнджер, он просто держал её за руку. Стоило раздасться первым аккордам, лорд Малфой учтиво спросил:

— Если нет, могу я осмелиться и потребовать его для себя?

Мгновением позже музыка заиграла в полную силу, и, так и не дождавшись ответа, он потянул Гермиону в круговорот танцующих пар.