Двадцать третье июня, понедельник – 15:11 – Эдвард POV

- Дай мне предупредить тебя сейчас, чтобы не делать этого у алтаря.

Я сглотнул, бледнея. Чарли ехидно усмехнулся, его глаза светились счастьем; но я прекрасно знал, что, несмотря на это, он был достаточно серьезен в своих словах, так что выпрямился и сглотнул:

- Да, сэр, - мой голос был гораздо слабее, чем должен был быть. Ухмылка Чарли стала лишь сильнее.

- Если ты хоть когда-нибудь причинишь боль моей дочери, то я буду преследоваться тебя до конца жизни, а потом кастрирую.

Мои глаза расширились, став размеров с тарелку, и улыбка Чарли была настолько большой, что если бы не мой собственный страх, то я бы побеспокоился насчет его лица.

- Д… да, сэр! – быстро проговорил я, и он не смог сдержать это в себе – он начал смеяться: сначала тихо, затем – невыносимо громко, из-за чего мой страх медленно переформировался в удивление. Я бы никогда не сделал больно Белле. Как я вообще мог? Так что у меня не было причин для беспокойства; мой голос и моя решительность возросли:

- Я клянусь чем угодно, что Бог создал Ангела, который, по его мнению, подходит мне... И я никогда не сделаю ей больно.

- Ты не можешь быть таким уверенными, - сказал Чарли, и все следы веселья исчезли из его голоса. – Порой… мы раним тех, кого любим, даже не осознавая этого.

- Если бы я причинил ей боль – как же глупо звучала эта идея! – то следовал бы за ней на край света, предлагая все, что у меня есть, – мою любовь и жизнь, - чтобы она простила меня. Я бы сделал все, Чарли. И я обещаю любить ее вечно. Я обещаю делать ее счастливой каждое утро, и я обещаю, что не буду спать ночью до тех пор, пока она не будет знать, что я сделаю все ради нее.

В комнате наступила тишина, не прерываемая не единым звуком, после чего Чарли улыбнулся, робко, нерешительно.

- Ты хороший парень, Эдвард. Я не могу представить мужчину лучше для моей девочки.

Я широко улыбнулся, чувствуя, как бешено бьется сердце в груди.

- Однако…

Я простонал, и моя улыбка исчезла. Ехидная искра вновь появилась в глазах Чарли, и это заставляло меня нервничать.

- … если ты сделаешь меня дедушкой раньше моих пятидесяти, то я застрелю тебя.

- А сколько вам сейчас?

- Сорок один.

Я покачал головой, вновь улыбаясь, и в этот раз моя улыбка была нежной и любящей:

- Я не могу этого обещать, Чарли. Я безумно хочу быть отцом, и знаю, что Белла хочет быть матерью. После колледжа… но это всего лишь четыре года, и я знаю, что хочу обзавестись семьей так скоро, насколько это возможно.

Чарли нахмурился, но промолчал. Когда в комнате установилась тишина, я вернулся к галстуку, то расслабляя его, то, наоборот, затягивая. Я усмехнулся, шаркая, и посмотрел на часы, а потом – на дверь.

Еще два часа.

Я улыбнулся, мое сердцебиение успокаивалось, когда я думал о своей любимой. Вместо того чтобы волноваться, как это полагалось, я был лишь взволнован; никакого ужаса или даже малейшего страха. Мое сердце было полно любви к женщине, которая станет моей через эти несколько часов, что я боялся, что взорвусь.

Белла. Моя Белла. Только два часа – и ты станешь моей.

15:45 – Белла POV

Я чувствовала, как пылаю, улыбаясь, пока слушала хихиканье Роуз и Элис и взволнованно носящуюся по комнате Эсми.

- О-ох, скоро нам надо будет подправить твою прическу. Но если мы сделаем это очень скоро, то она придет в негодный вид раньше церемонии. А еще нам надо переодеть тебя в платье… Запомни, Белла, что после церемонии, ты будешь должна вернуться обратно сюда, чтобы сменить наряд. Я хочу, чтобы ты была в другом платье во время приема.

Я застонала: - Я должна? Только час уйдет на первый костюм. Зачем два-то?

Судя по тону Эсми, она нахмурилась: - Если ты будешь в свадебном платье в течение всей ночи, то, в конце концов, упадешь и убьешь себя. А это вряд ли романтично, - проворчала она. – И, кроме того, ты будешь одевать его в течение часа, а я сомневаюсь, что вы с Эдвардом будете достаточно терпеливы, чтобы аккуратно снять его. А мне бы хотелось, чтобы он остался целостным, чтобы в один день и моя внучка могла надеть его на свою свадьбу.

Я немедленно напряглась, нахмурилась и покраснела из-за ее предыдущего комментария.

- Эсми, подожди хотя бы до того момента, как у меня появится дочка, чтобы уже говорить про ее свадьбу. И хотя бы до того момента, как ей стукнет, по меньшей мере, двадцать.

Эсми рассмеялась, и чудесный ласковый звук наполнил комнату. Я ничего не могла с собой сделать и улыбнулась, услышав это; вскоре я смеялась вместе с ней. Однако нетерпеливые, но невинные слова Элис разрушили все, заставив мое сердце прерывисто биться.

- Мамочка, сколько еще? Не пора ли уже?

Эсми засмеялась, тихо ответив Элис. Я не услышала, что именно – я не слышала вообще ничего. Нервозность, которая отступила во время смеха, медленно возвращалась, окутывая меня словно плотное темное облако.

- Белла, дорогая?

Я подняла взгляд, несмотря на свою слепоту, и знала, что мои глаза были полны слез, который Эсми увидела.

- Ты готова?

И пусть мое сердце билось так быстро, а глаза излучали страх… я знала, что был готова. Я была напугана тем, что могу испачкать или упасть, но не оттого, что боялась принадлежать Эдварду навечно. Страх внутри меня был не из-за вечности с любимым – а из-за того, что я могу причинить ему боль, расстроить его.

Но я все равно улыбнулась.

- Да. Я готова.



18:12 – Эдвард POV

Время.

Я стоял перед церковью, нервно сцепив руки вместе. Моя семья и друзья – все, кого я действительно любил, - сидели передо мной с одинаково сияющими улыбками, и выражение их лиц было настолько счастливым, что захватывало дух. Мама тихонько всхлипывала, и отец нежно успокаивал ее. Роуз сидела с унылым лицом, надув губы, пока Элис подпрыгивала в проходе, улыбаясь и хихикая, и сжимая букет роз, лишенный колючек. Джаспер уже стоял рядом со мной, и его лицо покраснело, когда он увидел Элис, идущую к нему. Своими крошечными ручками он сжимал белую атласную подушку с кольцами, которыми мы с Беллой вскоре должны были обменяться. Джейкоб, - он сидел, обвивая руками свою крайне беременную девушку, - улыбался, после чего подмигнул.

Я закатил глаза, но улыбнулся.

И затем…

…затем… я увидел ее.

Белла была самым прекрасным существом, которого я когда-либо видел. Она сжимала руку своего отца, и ее взгляд поднялся вверх, встречаясь с моим, даже несмотря на то, что видеть она не могла. Она шла медленно, появляясь, словно мой собственный ангел. Она была прекрасна, невероятно красива. Как она могла выбрать меня? Как она могла хотеть провести всю вечность со мной? Но это не имело значение… Я знал, что она не будет сомневаться в своем выборе, и ее любовь – ее любовь ко мне! – не исчезнет.

Я улыбнулся, пока сердце колотилось в груди. Я честно не видел ничего вокруг нее – лишь нее. Все, что я слышал – она. Она была всем.

Боже, какая она красивая…

Ее лицо зарделось, пока ярко-голубые глаза светились любовью. Ее мягкие изгибы были обернуты в белоснежную ткань, которая расширялась вокруг талии, скользя по полу и окружавшую ее словно волны в океане. Платье было без бретелек, но было скромным из-за своей красоты.

А потом она встала рядом со мной, так близко, но в то же время так далеко.

Священник прочистил свое горло и начал говорить:

- Изабелла Свон, ты пришла сюда по доброй воле, чтобы выйти замуж за этого человека?

Ее голос – такой нежный – окутал меня, и в этот момент я был уверен, что тону. А как еще можно было описать это чувство?
- Да, - прошептала она, и мужчина повернулся ко мне.

- И вы, Эдвард Каллен, пришли сюда по доброй воле, чтобы пожениться на этой женщине?

- Да, - сказал я, и, возможно, мой голос звучал интенсивнее чем надо было.

- Кто отпускает эту красивую молодую девушку прочь? – спросил священник, мягко улыбаясь.

- Я, - ответил Чарли, вложив ладошку Беллы в мою руку.

Мне так отчаянно хотелось прижать ее к себе. Но я понимал, что не могу, поэтому просто принял хотя бы такое прикосновение, и посмотрел ей в глаза взглядом, полным любви, в котором, я знал, она чувствовала все.

Священник снова начал что-то говорить, но я не слушал. Он говорил мягко, повторяя слова, которые говорились на протяжении всей истории, но, смотря на свою смущавшуюся невесту, ни одно из них не имело значение для меня. Лишь она.

- Обменяйтесь своими клятвами.

Мы с Беллой решили, что не стоит их писать заранее. Зачем, если все, в чем мы нуждались, это мы сами? Поэтому я выбрал то, что предложила моя мать. Это были те же клятвы, что она и мой отец сказали друг другу столько лет назад. Однако я все еще не слышал, что приготовила Белла.

И заговорил первым.

- Я, Эдвард Энтони Каллен, беру тебя, Изабеллу Мари Свон, в свои жены, в свои спутники по жизни как свою единственную любовь. Я буду хранить наш союз и любить тебя каждый новый день сильнее, чем в предыдущий. Я буду доверять тебе и уважать тебя, смеяться вместе с тобой и плакать, быть с тобой в горе и в радости, независимо от препятствий, с которыми мы столкнемся. Я дарю тебя свою опору, свою сердце и любовь, с этого дня и до конца наших дней.

Слезы блестели в глазах Беллы, пока я говорил, и с каждым сказанным мною словом, ее тело дрожало все больше. Но она улыбалась и явственная любовь светила в ее глазах, становясь лишь сильнее.

Она заговорила, и хотя ее слова были пропитаны эмоциями, которые я мог видеть в ее сияющих прекрасных глазах, голос звучал твердо.

- Я, Изабелла Мари Свон, беру тебя, Эдвард Энтони Каллена, в свои мужья, в отцы своего ребенка, чтобы ты был моим другом и возлюбленным. Я буду твоей в болезни и в здравии, в горе и в радости, во время падений и взлетов. Я обещаю беречь и уважать тебя, заботиться о тебе, защищать, утешать и приободрять тебя и быть с тобой всю свою вечность.

Мое сердце билось так быстро, так усердно, и я был уверен, что весь мир может слышать это счастливое трепыхание. Я улыбался как идиот.

Но плевать.

Священник заговорил вновь, и он старался выглядеть профессиональным, но улыбка выдавала его. Возможно, ранняя любовь завораживала его.

- Что ж, если нет никаких протестов, то, Невеста, Жених, обменяйтесь вашими кольцами.

Я протянул дрожащую руку и взял кольцо – моей бабушки – с мягкой атласной подушечки, которую удерживал Джаспер. Он гордо улыбнулся мне, и я вернул улыбку назад.

И потом я повернулся обратно к Белле, взяв ее нежную ладошку в свою, дрожащими пальцами медленно, нежно, аккуратно одевая колечко на третий палец ее левой руки.

- Я даю тебе это кольцо, чтобы ты носила его с любовью и радостью. Точно так же как кольцо, моя любовь не имеет конца. Я выбираю тебя в свои жены сегодня и во веки веков.

Белла улыбнулась, и слезы покатились по ее лицу. Только в этот момент, когда она плакала от самого настоящего счастья, окружавшего ее, я заметил, что на ней не было косметики. Это маленькое открытие заставило меня улыбнуться, когда я понял, что красота, которой она обладала, ничем не может быть нарушена.

Потом заговорила Белла, ее голос был сильным и уверенным, пока она, в свою очередь, надевала кольцо своего дедушки на мой палец.

- С этим кольцом я вступаю в брак с тобой и так же дарю тебе все свои сокровища моего сердца, разума и рук. Я выбираю тебя в свои мужья сегодня и во веки веков.

В помещение наступила тишина. Или нет? Я не был уверен. Я терялся в глазах Беллы, в ее слезах… ее любви. Следующие слова, которые я услышал, были те, который официально связали нас с Беллой навсегда.

- Властью, данной мне, я объявляю вас мужем и женой! Вы можете поцеловать невесту сейчас.

Я широко улыбнулся, прильнув своими губами к ее. Она обвила руками мою шею, и я тихонько рассмеялся.

Поцелуй был невинным, но оставил след чего-то большего для меня. Это было прекрасной подсказкой того, что случится позже.

- Объявляю вас, - сказал священник, улыбаясь, когда мы с Беллой повернулись лицом к нашим семьям и друзьям, - мистером и миссис Эдвард Каллен.

Моя ухмылка возросла в десять раз, когда я подхватил Беллу на руки; она радостно вскрикнула, и мы оба рассмеялись, пока я выбегал из комнаты.

- Куда вы собрались? – завопил Чарли, и я притормозил. Белла покраснела и уткнулась мне в грудь, я же продолжал усмехаться, когда повернулся, чтобы взглянуть на ее отца.

- Ну, как правило, я должен взять ее на руки и бежать в течение нескольких минут, пока мы не будем окружены нашими счастливыми семьями. Но, думаю, мы просто выйдем наружу, и я ее поцелую. Не стоит, знаете ли, портить невинность детей.

Чарли присел, ошеломленный, но я лишь рассмеялся, выбегая из больничной часовни. Позади послышался смех Эмметта и Джейка, но я не обратил внимание; посадив Беллу на пол, и прежде чем у нее было время среагировать, я прижался к ее губам, страстно целуя ее. Я пытался вложить в этот поцелуй всю свою любовь, но это было невозможно – она не поддавалась никакому описанию.

Потому что это было бесконечно.

- Я люблю тебя, - прошептал я, и она улыбнулась. – Боже, как же я люблю тебя, Изабелла.

Улыбка на ее потрясающих, идеальных губах стала лишь шире, когда она прошептала свое имя – свое новое имя, – и румянец на щеках стал лишь сильнее, когда она сказала это громче, так, чтобы я мог услышать: - Изабелла Мари Каллен. Мне нравится это.

Я отчаянно прильнул к ее губам. Когда мы разорвали наш поцелуй, то оба тяжело дышали. Положив голову на ее плечо и позволив глазам закрыться, я вдохнул ее чудесный аромат. Улыбнувшись, я отстранился.

- Как ты думаешь, мы должны удостоить родителей своим присутствием? – спросил я, и она тихо хихикнула, прижимая ближе ко мне.

- Они выдержат еще пару минут, - прошептала Белла, удобно располагая голову на моей груди и прикрывая глаза. – Или несколько часов…

Я рассмеялся, слегка задыхаясь.

- Ммм… - прошептал я, не в силах отодвинуть от этого Ангела в моих руках, даже не смотря на странные взгляды людей, проходящих мимо: - Изабелла. Моя Белла. Люблю тебя.

Она вздохнула, будучи полностью удовлетворенной.

- И я.

- Моя жена, - сказал я, улыбаясь оттого, насколько чудесно звучали эти слова. – Изабелла Каллен. Изабелла Мари Каллен. Миссис Эдвард Каллен.

Она тихонько рассмеялась и покраснела, сильнее хватая ткань моего костюма своими маленькими ручками. Она улыбалась так широко, и я знал, смотря в ее глаза, что не сделал ошибку, женившись на ней. Я знал, что буду счастлив каждый день жизни, и что буду делать счастливой ее. Она была совершенно точно самой красивой, потрясающей девушкой, – не… женщиной, – которую я знал.

И она была моей.

- Люблю, - прошептал я, казалось, в миллионный раз. Но в то же время я чувствовал, повторяя эти слова, в которые она верила, что их никогда не будет достаточно, чтобы она поняла, насколько действительно глубока моя любовь.

Она послала мне улыбку, не ответив, но я видел эту любовь в ее глазах.

В конце концов, я вздохнул и повернулся к Белле, открыв рот, чтобы сказать ей, что нам надо вернуться обратно, где наши родственники были настроена на прием.

Но мой рот так и остался открытым, когда я увидел виноватые лица семьи, уставившиеся на меня.

Я простонал, и Белла посмотрел на меня, удивленная. Я улыбнулся, осознавая, почему: она не могла видеть. Я повернулся обратно к семье и друзьям, закатив глаза, и прижал Беллу ближе к себе.

- Как долго вы тут стояли? – поинтересовался я, и только Чарли как самый порядочный покраснел и выглядел пристыжено. Мама с Элис только усмехнулись, а отец рассмеялся.

- Не так долго, - вскользь бросила мама, и Белла залилась румянцем, сложив два и два.

- Пап! – воскликнула она, и он широко улыбнулся, после чего скрылся за дверью.

- Прости, Беллз. Но я должен сказать, что твой муж – романтик.

Она покраснела и взглянула на меня, в ее глазах читалось счастье, и причина, по которой ее сердце билось так быстро, - это первый раз, когда меня назвали ее мужем. Мне понравилось это. Очень сильно. Мне нравился тот факт, что я принадлежал ей, а она – мне.

Я улыбнулся, подарив ей еще одно объятие, прежде чем отстранился и нежно провел пальцем по ее щеке.

- Давайте вернемся внутрь, миссис Эдвард Каллен?

Белла хихикнула, и ее румянец усилился.

Но никто не успел сдвинуться с места прежде, чем Элис быстро сделала шаг вперед с серьезным выражением лица. Ее нижняя губа выступила вперед, пока глаза наполнялись слезами. Она повернулась ко мне, и я склонился перед ней, положив руку на ее крошечное плечико.

Слезы текли по ее лицу, когда она говорила.

- Почему Б… Белла д… должна быть Эдвардом? Я хочу, чтобы Белла была Беллой! Е… если ты Эдвард Каллен, и о… она Эдвард Каллен, то я б… буду путаться!

Я уставился на свою мучающуюся сестру и не смог удержать смех.

- Ох, Элис, - прошептал я, стирая ее слезы. – Она не Эдвард. Белла все еще Белла. Это просто то, что происходит после свадьбы.

- Тогда ты Б… Белла тоже?

Я рассмеялся снова, качая головой: - Нет, я все еще Эдвард.

- Я не понимаю! – громко заголосила она, и я мог увидеть ее удивление, пока серьезные лица семьи смотрели на нас двоих.

- Я объясню тебе, когда ты станешь чуточку старше, - заверил я ее, целуя сестру в лоб. Почувствовав нежное прикосновение ладоней к плечу, я взглянул вверх и увидел Беллу, с улыбкой смотрящую на меня. Я послал ей ответную улыбку и вновь повернулся к сестре, и слова слетели с моих губ: - Белла взяла мое имя совсем недавно, когда мы говорили наши клятвы. Священник…

- Ты имеешь ввиду того толстого лысого дядечку?

Я с трудом сдержал смех внутри себя: - Да, Элис, именно он. Священник назвал Беллу «Миссис Эдвард Каллен» просто потому, что это традиция. А так она все еще та Белла, которую мы знаем и любим.

Элис задумалась на секунду и потом улыбнулась, протягивая ручки. Я усмехнулся, зная, чего она хотела, и дотянулся, покачивая ее в своих руках. Она положила голову на мое плечо, а потом дотянулась до ладошки Беллы. Я бросил взгляд на семью, смотрящую на нас троих, и почувствовал, как сердце разрывается от любви, которую я больше не мог сдерживать.

- Пойдемте, - пробормотал я, обняв свободной рукой Беллу за талию, когда мы двинулись обратно в часовню. – Пора бы этой вечеринке начаться.

Джейкоб с отцом рассмеялись, а Белла улыбнулась и положила голову на мое плечо.

- Я так тебя люблю, - прошептала она, и я наклонился, нежно целуя ее в лоб.

- И я тебя… моя красивая, краснеющая жена.

Двадцать третье июня, - 18:3- Белла POV

Это было потрясающе.

И даже, когда я шла по проходу, и мой отец держал меня за руку, я была удовлетворена. У меня не возникло и мысли, что я не могла видеть своего Эдварда. Вместо этого я думала о том, что он ждал меня всего в нескольких шагах… а я не могла дойти до него достаточно быстро.

И затем моя рука оказалась в его, и мы вместе прошептали слова, которые связали нас до конца наших жизней.

Я улыбнулась и наклонилась к нему, сжимая руку сильнее. Он наклонился тоже, целуя меня в лоб, и в этот раз его губы задержались дольше, чем обычно. Прикрыв веки, я чувствовала такую неописуемую любовь к этому человеку. Ох, как же я любила его! Это казалось почти невозможным – чувствовать столько любви к одному человеку. Мне казалось, что я должна взорваться – настолько это было сильно.

Я вздохнула. Казалось, что этот прием длился вечность. Фото уже были сделаны, а угощения – съедены, и сейчас мне хотелось уйти… убежать с моим Эдвардом.

- Сколько еще? – прошептала я, наклоняясь так, что мои губы оказались рядом с ухом Эдварда. Он хихикнул; его тело затряслось рядом с моим, и это движение послало дрожь по моей спине.

- Жаждешь первую ночь, любимая?

Я покраснела, на что он тихо рассмеялся, проводя ладонью по моим волосам.

- Не смущайся, моя Белла. Я бы соврал, если бы сказал, что не хочу схватить тебя и убежать отсюда прямо сейчас.

Я усмехнулась, кусая губу и борясь против румянца, все еще украшавшего мои щеки.

- А почему ты покраснела? – спросила Элис, взобравшись на мои колени. Ее липкие ладошки наверняка оставили след на платье, но я не возражала. Эмметт рассмеялась, садясь рядом с Эдвардом.

- Потому что Эдвард говорит ей всякие грязные вещи, - как ни в чем не бывало, заявил он.

Я была уверена, Элис покраснела так же сильно, как и я, но мы обе рассмеялись, когда Эдвард ударил Эмметта по голове.

- Глупый маленький братец, - пробормотал он, и я закусила губу, чтобы сдержать хихиканье внутри себя. Порой я так отчаянно хотела видеть, что же происходило вокруг меня… но явно не сейчас: я могла спокойно представить все, что мне хотелось. И пока я слушала ворчание Эмметта и усмешки Эдварда, картинки в моей голове были очень забавными. Это походило на то, что я помнила из ранних субботних глупых мультиков, где один герой ударял другого, и борьба продолжалась до тех пор, пока оба героя не скрывались за облаком дыма.

Я хихикнула, и Эдвард переключился на меня. Я почувствовала его ладонь на лице, и мой смех прервался, когда сердце начало неистово биться.

- Что творится в твоей голове, Белла? – выдохнул он, и я задрожала, когда его теплое дыхание окутало меня. Как и обычно, мысли затуманились, пока сердце билось в груди.

- Ммм… что? – заикалась я, и все мои предыдущие мысли были забыты в присутствии этого ангела.

Он рассмеялся, и этот звук, полный счастья, послал в мое сердце, полное любви, немного боли.

- Я ослепляю тебя, милая?

- Часто, - призналась я, и он снова рассмеялся. Как же смех был полон счастья! Я улыбнулась, осознавая, что это именно я, кто делал его счастливым. Это было так странно на самом деле – понимать, что я могу создавать счастье в этом потрясающем мужчине.

- Еще не время? – спросила я снова, и Эдвард опять же рассмеялся. Я улыбнулась: мне нравился этот звук.

- Скоро, любимая. Кроме того, нет никакого шанса уйти так рано: солнце все еще светит, а туда, куда мы собираемся…

Но он замолчал, и я явственно могла услышать забаву в его голосе. Жадина! Он держал место нашего медового месяца в секрете, а мне оставалось только надеяться, что он не отвезет меня на Аляску или куда-нибудь еще в таком плане.

Но я не смогла долго удерживать внимание на секрете Эдварда, потому что в этот момент Джейкоб подлетел к нам и вытянул меня на танцпол. Я смеялась, пока он кружил меня, и мои щеки раскраснелись. Танцевали мы достаточно долго, но я не была уверена, насколько: время, казалось, размылось.

Но вскоре я вновь была в руках Эдварда, и заигравшая музыка была медленной и невероятно нежной.

Слезы собрались в моих глазах, когда я узнала мелодию.

- Моя колыбельная, - прошептала я, и Эдвард запечатлел нежный поцелуй на лбу.

- Все твое, - согласился он, оборачивая руки вокруг моей талии и прижимая ближе к себе.



19:45 – Эдвард POV

Улыбка, распространяющаяся по лицу, пока я сжимал руку Беллы, была невероятно огромной. Сердце нервно стучало в груди – понравится ли мой сюрприз? Но пока мы медленно шли вперед, я понимал, что это не так важно, где именно. Главное, мы были вместе. И, кроме того, я был почти уверен, что ей понравится место, в которое я ее приведу. Оно значило слишком много для нас двоих… да и куда еще мы могли пойти? Тот факт, что она не могла быть на солнце, ограничивал места, куда я мог ее привести.

- Еще не на месте? – затаив дыхание, спросила она; на ее лице читалось возбуждение, из-за чего моя улыбка стала лишь шире.

- Почти, любимая.

Ее лицо раскраснелось еще больше, и я наклонился, не в силах не касаться ее. Проведя пальцем по щеке, я поцеловал ее.

- Люблю тебя, - прошептал я, после чего понизил голос: - и сегодня ты будешь моей.

Она задрожала, но я заметил ее улыбку; я знал, что она была напугана так же, как и я, по поводу сегодняшней ночи, но я так же знал, что, несмотря на то, что мы сделаем, мы сделаем это вместе.

Наконец мы остановились, и я прикрыл глаза, вдыхая свежий воздух, окружавший нас. И медленно, но верно, улыбка расползалась по лицу моего ангела.
- Эдвард?..

- Наш луг, моя любовь.

Она улыбнулась, и я сжал ее ладошку сильнее, слегка толкая вперед. Мои ноги коснулись теплых мягких одеял, положенных сюда мною поверх травы, и я присел, потянув руку Беллы, молча прося сделать то же самое.

Но она села не рядом, как предполагалось, а на мои колени; я рассмеялся.

- Удобно, милая?

- Ммм…

И после того, как она поняла, на чем мы сидели, она хихикнула.

- Надувные матрасы и спальные мешки, Эдвард? Как романтично.

Я лишь пожал плечами, зная, что покраснел: серьезно, чего она ожидала? Я не мог построить дом всего лишь за одну ночь.

Но она улыбнулась, положив голову мне на грудь, предварительно поцеловав.

- Спасибо, Эдвард.
Я замялся, рассматривая мои последующие слова, и заговорил: - Ты не возражаешь? Ну, что я не привел тебя во что-то… более дорогое?

- Нет, я не из таких девчонок. Я не хочу личный остров или покрытый лепестками роз номер в отеле. Только ты.

Я промолчал, обдумывая это, и слегка пожалел растения, на которых она сидела.

- Так… никаких роз и лепестков?

Она фыркнула, и я начал покачивать нас вперед и назад. Мы не говорили достаточно долгое время; никто из нас никуда не торопился даже тогда, когда луна и звезды замерцали на небе. Мы оба знали, что случится, – мы оба хотели этого, – но никто не чувствовал поспешности в том, чтобы торопиться. Я? Мне просто хотелось разделить этот момент с моей Беллой.

Когда я заговорил, мои слова были тихими и ласковыми:

- Это место… оно такое особенное для меня. Потому что именно здесь я встретил тебя. Потому что моя жизнь изменилась во всех смыслах. До тебя, Белла, моя жизнь была похожа на безлунную ночь; очень темную, однако в ней были звездочки, которые придавали некий смысл.

Я остановился, сглатывая эмоции, медленно поднимавшиеся во мне, окутывающие меня, потопляющие меня. Но я должен был сказать. Мне надо, чтобы она поняла.

- И потом ты ворвалась в мою жизнь как метеор. И все вокруг внезапно озарилось светом, заблестело и стало красивым. И когда… когда я думал, что потерял тебя, метеор скрылся за горизонтом, все погрузилось во тьму. Вроде ничего не изменилось, но мои глаза были ослеплены этим светом. Я больше не мог видеть даже звездочки, и больше не было причин к существованию. (п/п: кто хорошо читал Новолуние, то должен помнить, что цитаты взята оттуда)

Слезы медленно покатились по щекам Беллы, но я не мог остановиться. Слова, которые я не говорил раньше, рвались на поверхность, умоляли быть сказанными.

- Если бы мы говорили наши собственные клятвы, то вот, что я бы сказал, Белла. Я мог бы идти часы, говоря тебе про то, что я люблю в тебе; про то, как ты украла мое сердце, и я не хочу возвращать его себе. Про то, как я люблю тебя, Белла. Настолько, что порой это ранит. Я хочу построить с тобой наши жизни, и сделать это здесь – где ты впервые ворвалась в мою жизнь.

- Эдвард?..

Я улыбнулся, прижавшись к ее лбу своим… и так мимолетно, своими губами к ее щеке.

- После колледжа, я хочу вернуться обратно сюда. Раньше я всегда думал о колледже как о бегстве, о способе выбраться из этого городка. Но сейчас я хочу вернуться сюда с тобой. И построить нам дом, но не просто жилище, а наш родной очаг.

- З… здесь? – выдохнула она, понимая мои слова, но не позволяя себе поверить в них. Моя улыбка возросла в десять раз.

- Да, тут. На нашем лугу, Белла. Я купил эту землю. Для тебя, для нас. И после колледжа я хочу приехать обратно сюда, чтобы жить в месте, в котором моя жизнь действительно началась.

Казалось, она потеряла дар речи. Ее губы задрожали, пока она беззвучно плакала. Я знал, что это были слезы счастья, не горечи или боли, и в этот момент я мог думать только о том, что я единственный, кто делала ее настолько счастливой.

- Я люблю тебя, Эдвард, - прошептала она, захватывая мои губы.

И когда она поцеловала меня так неистово, я почувствовал нужду, зарождающуюся во мне, которую не мог объяснить.

Я опустил ее на спальный мешок, покрытый матрасом, и открыл ее тело первый раз под лунным светом. Я обнаружил, что нежные касания посылали дрожь по ее телу, а более ощутимые заставляли ее стонать. Я обнаружил шрам на ее правом бедре, который, по ее словам, она получила, будучи еще совсем малюткой. Я обнаружил, что когда я ласкал ее губами, она дрожала от желания.

И, когда мы закончили, я обнаружил себя настолько целым, каким не был еще никогда.

Белла POV

Когда он прижался ко мне в поцелуе, я ответила с таким рвением, которое сама до конца не понимала. Но потом, когда он обнял меня и нежно опустил на матрас, я отметила с интересом, что была не в силах сформировать даже тихую просьбу.

Я выдохнула, когда его мягкие и теплые ладони начали порхать по моему телу; и те чувства, появляющиеся внутри меня, явно не были страхом, лишь страстью и желанием. Я сильнее прижалась к Эдварду, закрыв глаза, когда он начал медленно стягивать голубое платье с моих плеч.

Я позволила своим рукам начать исследовать его, и, несмотря на слепоту, я могла чувствовать, и эти чувства захватывали как огонь.

Это было невероятно прекрасно – делить себя в интимном плане с мужчиной. И даже если бы не было удовольствия – а оно тут было! – то само по себе это действие было бы все еще прекрасно. Быть с единственным мужчиной, которого любишь, - неописуемо.

И когда мы спрыгнули со сколы, ранее не знакомой никому из нас, где-то на задворках своего сознания, я поняла, что каким-то образом полюбила этого мужчину еще сильнее.

- Эдвард, - с трудом выдохнула я, и он нежно поцеловал меня, притягивая мое крошечное тело в свои руки. Я положила голову ему на грудь, и он начал осыпать все мою шею и лицо поцелуями. Я тихонько рассмеялась и удовлетворенно выдохнула, когда он накрыл наши тела одеялом.

- Поспи, моя Белла. Нам надо встать очень рано, чтобы добраться до дома до того момента, как взойдет солнце.

Я усмехнулась ему в грудь, позволяя руке ласкать его все еще потную кожу.

- А что, если я не хочу спать?

Он замолчал, обдумывая; его губы внезапно оказались рядом с моим ухом, и теплое дыхание послало дрожь по моему телу:

- Тогда что же ты хочешь делать?

Я не подумала и секунды, как слова слетели с моих губ:

- Я хочу, чтобы ты любил меня снова.

Он улыбнулся, и его слова, точно так же как и действия, перекрыли все мое дыхание.

- Как пожелаешь, моя любовь.

Двадцать четвертое июня, вторник – 4:55 – Эдвард POV

Я знал, что скоро мы должны были уходить, но, Боже, как мне не хотелось! Я хотел остаться здесь, обнимая женщину, давшую мне все.

Я улыбнулся, вдыхая ее аромат, и уткнулся головой в основание ее шеи. Она простонала во сне и вздохнула, после чего прижалась ближе ко мне. Я крепче обвил вокруг ее хрупкого тела свои руки и прикрыл глаза, но не для того, чтобы поспать, а вспомнить прекрасное тело Беллы и ее наполненные страстью слова, которые она произносила во время наших занятий любовью этой ночью.

Я был напуган, но каждый вздох, слетавший с ее губ, приободрял меня. Я честно ликовал оттого, что такое потрясающее создание вообще позволило мне прикоснуться к ней. Но в этот раз я не задавался вопросом почему, а просто поблагодарил Бога за это.

- Белла, - прошептал я, осыпая нежными поцелуями кожу ее шеи. – Время подъема.
- Ммм… - пробурчала она, улыбаясь во мне. – Нет.

- Нет? – спросил я, поднимая бровь и стараясь сдержать смех внутри. – Почему?

- Спать.

- А я говорил это! – заметил я, непринужденно смеясь, когда Белла все же открыла глаза, чтобы посмотреть на меня. В этот момент я даже был рад, что она не могла видеть: вряд ли бы ей понравилась та абсолютная радость на моем лице.

- Люблю тебя, - обратился я к ней, и она, наконец, улыбнулась. – Но сейчас надо вставать.

Белла застонала, но отодвинулась; однако тут же проскулила и вновь вернулась в мои руки.

- Холодно, - сонно пробормотала она; я рассмеялся, плотнее укутывая в одеяло ее маленькое голое тело, и отодвинулся.

- Одежда должна помочь, - небрежно сказал я, пожимая плечами. Она покраснела и схватила одеяло, чтобы укутаться. Я улыбнулся и наклонился к ее губам: - Ты прекрасна, любимая. Тебе нечего стесняться.

Румянец все еще был на ее щеках, и глаза выглядели грустными. Я откинул футболку, которую собирался надеть, и забрался к ней под одеяло. Положив голову на подушку рядом с ней, я уставился на нее так, что она не могла отвести свой взгляд никуда больше, даже если бы и захотела (даже притом, что она не могла видеть).

- Мне показать тебе еще раз, насколько ты прекрасна?

Легкое движение ее губ сказало мне все, что я должен был.

- Ты такой ненасытный, Эдвард Каллен, - пробормотала она мне в губы. Однако я не заметил, чтобы она особо возражала, пока я покрывал ее тело поцелуями.

- Но ты все еще любишь меня, - заметил я.

- Да, - прошептала она, и я усмехнулся.

Да.

Простое слово, связавшее нас навсегда…