Глава 26. Вибрация красоты



Эдвард Каллен

Я вернулся на кухню. Встав возле стола, я скрестил руки на груди. Изабелла доставала последние тарелки из посудомоечной машины и споласкивала под проточной водой. Я ухмыльнулся и встряхнул головой. Ситуация была и правда смешной. Очевидно, для посудомоечной машины требуется какое-то специальное моющее средство. И то, что ты собираешься мыть посуду, вовсе не означает, что ты должен использовать все, что находится под рукой. Только кто знал об этом дерьме? Я прежде никогда не пользовался посудомоечной машиной. Я просто хотел помочь, а получилось, что я все испортил. Кажется, это вошло в привычку: я никогда не помогаю, а только порчу. Хотя, к счастью, Изабелла не была расстроена этим. Зато это дерьмо очень раздражало меня. Я хотел, чтобы мы поскорее поднялись наверх и поговорили, пока не проснулись мои братья. Да и, если честно, я не был счастлив, что совершил ошибку у нее на глазах. Это меня смутило. Я никогда прежде не пытался произвести на девушку впечатление. Обычно все эти сучки были под впечатлением от меня. Но сейчас я чувствовал себя проклятой собачкой, которая готова переворачиваться и прыгать через обруч, только чтобы доставить кому-то удовольствие. Но она так смеялась… Только ради того, чтобы снова услышать ее смех, я готов переломать в доме все, что только можно.
Я чувствовал себя ничтожеством, когда выходил, чтобы она могла помыть полы. Но я подумал, что так она справится лучше и быстрее. А если полы помою я, то ей придется переделывать эту работу. Я попытался привести в порядок гостиную, но знал, что она все равно придет и сделает все по-своему.
Изабелла отвернулась от раковины и завизжала. Очевидно, она не слышала, как я подошел. Она схватилась за грудь, но все же улыбнулась мне.
- Я все сделала, - сказала она, оглядываясь вокруг.
Осмотревшись, я кивнул. Пол был таким чистым, что в нем, кажется, можно было разглядеть свое отражение.
- Хорошо, потому что я уже чертовски вымотался, - сказал я.
Я практически не спал, потому что очень волновался за нее. Она не отвечала и не впускала меня к себе. Всю ночь я провел в безумии, не зная, что она делала и что думала. Я не хотел напугать ее, думал, что помогаю ей. Теперь я понял, как все обстояло на самом деле. Но тогда мне было не до этого. Я не хотел, чтобы она думала, что я воспринимаю ее как собственность. Я вел себя как гребаный зверь, и это напомнило ей о ее прежнем хозяине и о моем отце. Ведь она рассказывала мне о том, что на ее глазах насмерть забили девушку, а я чуть не совершил то же самое… И еще я никогда не думал, что буду сожалеть о том, что избил Ньютона. Но ведь он помог Изабелле избавиться от Тани и ее гребаного поведения. Он не заслужил того, что я с ним сделал. Конечно, я не доверял ему и, уж конечно, не мог доверить ему Изабеллу, но все равно он не заслужил такого. По крайней мере в тот момент…
Выйдя из кухни, я пошел к лестнице. Поднявшись на одну ступеньку, я остановился и обернулся, чтобы удостовериться, что Изабелла идет за мной. Она улыбнулась, и я протянул ей свою руку. Я знал, что, когда вернется папа, мы не сможем ходить вот так, взявшись за руки. Поэтому сейчас я брал все, что только было можно.
Она осторожно взяла меня за руку. Я ухмыльнулся. У нее была такая маленькая ручка, и еще она была такой мягкой и нежной… У сучек из Форкса тоже были мягкие руки, но единственной работой, которую они делали этими самыми руками, было ласкание их клитора для самоудовлетворения. И меня абсолютно не удивляло, что их руки не были грубыми и мозолистыми. А вот Изабелла… Удивительно, как ее руки оставались таким нежными, если она каждый день работала и возилась с различными моющими средствами.
Мы спокойно поднимались по лестнице. Тут я услышал голоса братьев. Я стал тихо просить, чтобы они оставались в своих комнатах, пока мы не пройдем. У меня не было настроения иметь с ними дело. Конечно, Джаспер знал о моих чувствах к Изабелле, но вот Эммет… Несомненно, я доверял своему брату, я мог доверить ему свою жизнь, но его точно нельзя было назвать осторожным. Конечно, он никогда специально никому ничего не расскажет, но он может быть chiacchierone, и я не хотел, чтобы он по неосторожности рассказал что-то не тому человеку. Я знал, что в конечном итоге я ему все расскажу. Поскольку невозможно будет скрывать все это вечно. Но сегодня определенно был не тот день, чтобы откровенничать с ним.
Я облегченно выдохнул, когда мы прошли второй этаж. Нас никто не видел. Я взглянул на Изабеллу и понял, что она тоже, как и я, вздохнула с облегчением. Значит, она тоже хотела быть такой же осторожной, как и я. Я не был уверен, все ли правильно она поняла. Я не хотел, чтобы она подумала, что я стыдился ее, поскольку это было далеко от правды. Если бы у меня была возможность встать и сказать на весь мир, что она моя девочка, я бы непременно сделал это. Но я не мог этого сделать, потому что не хотел, чтобы у нее были неприятности. Я не мог пойти на такой риск. Для меня она была самой важной и самой красивой…
Мы подошли к моей комнате. Я открыл дверь, пропуская ее вперед. Но, кажется, она не собиралась входить. Я с любопытством посмотрел на нее. Почему она не хотела войти?
- Разве ты не хочешь поговорить? – смущенно спросил я.
Она мельком взглянула на себя, а потом снова посмотрела на меня.
- Я… ммм… нужно помыться, - нерешительно сказала она.
Я посмотрел на нее. Она была грязной и потной из-за купания в воде из посудомоечной машины. После вчерашней вечеринки на ее теле еще остались блестки, а волосы, покрытые лаком, были завязаны в «конский хвостик». Но несмотря на все это, от нее по-прежнему исходил аромат гребаной земляники и… женщины… Но что, черт возьми, я должен был ответить девушке, если она действительно хотела принять душ?
- Хорошо, - пробормотал я, разжимая свои пальцы и отпуская ее руку.
Но она по-прежнему держала меня за руку. Я взглянул на нее, вопросительно подняв вверх бровь.
- Ты намерена увести меня принять душ вместе с тобой? Я не думаю, что у тебя получится уйти, если ты будешь продолжать держать меня за руку.
Ее глаза немного расширились. Она быстро отпустила мою руку, ее щеки мгновенно покраснели.
- Простите, - смущенно пробормотала она.
Хихикнув, я встряхнул головой.
- Не извиняйся, - сказал я и, протянув руку, заправил ей за ухо выбившуюся прядь волос. - Иди прими душ, делай все, что тебе нужно. Когда освободишься, приходи ко мне, и мы поговорим. И не стучи в эту чертову дверь, я буду лежать на кровати, и мне будет лень встать и открыть ее. Просто входи и присоединяйся ко мне. Хорошо?
Она на мгновение уставилась на меня, но потом утвердительно кивнула. Повернувшись, она пошла к своей комнате. Перед тем как скрыться за дверью, она все же подарила мне быстрый взгляд и улыбку.
Вздохнув, я вошел к себе и закрыл дверь. Конечно, для нее я мог бы оставить дверь открытой, но я ненавидел это. Я чувствовал себя слишком незащищенно, когда моя дверь оставалась распахнутой настежь. Любой мог видеть меня… Конечно, ничто не помешало бы нарушителю моего спокойствия просто открыть дверь и войти. Но все же закрытая дверь давала мне достаточное ощущение безопасности и секретности.
Мне тоже следовало принять душ, но у меня не было на это сил. Раздевшись, я бросил одежду на груду другой грязной одежды, уже высившуюся в комнате. Скоро у меня совсем не останется чистой одежды. Нужна была срочная стирка. Но как я могу попросить Изабеллу постирать мои вещи? Я не хотел, чтобы она стирала за мной, хотя знал, что она никогда не скажет мне «нет». Или, может, следовало спросить? Думаю, подруги делают такое дерьмо для своих друзей? Я не был в этом уверен, потому что у меня никогда раньше не было подруги. Господи, а она? Она ей была? Моей подругой?
Я был так смущен всем этим. Все, что я знал, – она украла мое гребаное сердце. Чувства, которые я испытывал с ней, никогда прежде не поражали меня. Я никогда не думал, что буду чувствовать то, что чувствую к ней. И теперь, когда я испытал эти чувства, я еще больше жаждал их. Я нуждался в них. Теперь я не мог представить свою жизнь без этого. За такое короткое время она взяла меня, полностью поглотила… Теперь она часть меня. Она как воздух, которым я дышу. Нет, она не была моей подругой. Она была моей жизнью.
Я надел боксеры. А потом, подумав, натянул сверху шорты для игры в баскетбол: пусть почти вся одежда и была грязной, я посчитал, что будет неприлично, если я буду лежать перед своей девочкой в одних боксерах. Включив стерео, я упал на кровать. Лежа на животе, я прижался к одной из подушек. Я был невероятно уставшим, и мои глаза закрылись практически сразу.
Я задремал. Услышав щелчок закрывшейся двери, а потом почувствовав, что на мою кровать кто-то опустился, я открыл глаза. Изабелла сидела на краю кровати и смотрела на меня. Я улыбнулся. Ее волосы были распущены и каскадом спадали по ее спине. На ней была надета коричневая пижама практически того же оттенка коричневого цвета, что и ее глаза. Я откинул в сторону одеяло и взглядом показал ей, чтобы она легла. Я был слишком уставшим, чтобы сидеть и разговаривать, поэтому она и должна была присоединиться ко мне. Немного поколебавшись, она подвинулась поближе и легла. Она прижалась к подушке, а я укрыл ее одеялом.
- Я не хотела будить вас, - прошептала она.
Я улыбнулся.
- Все нормально. Я просто задремал, ожидая тебя, - пробормотал я. - Между прочим, ты выглядишь потрясающе. То есть я не хотел сказать, что ты раньше выглядела плохо. Просто ты хорошо выглядишь после принятия душа. Господи, я опять не то сказал. Только, черт возьми, не игнорируй меня.
Она легко рассмеялась: очевидно, я выглядел очень глупо. Клянусь, такого со мной еще не было. Когда она была рядом, я просто не мог нормально говорить. Это же смешно.
- Я поняла и уже чувствую себя лучше.
Кивнув, я вздохнул. Как можно быть таким идиотом?
- А вот вы выглядите уставшим, - спустя секунду добавила она.
И, помедлив пару мгновений, осторожно протянула ко мне руку. Я улыбнулся, давая тем самым понять, что она может спокойно прикоснуться ко мне, что я не против… Я понял: все это дерьмо было удивительно новым для меня, но для нее это было новым вдвойне. Улыбнувшись мне в ответ, она осторожно дотронулась до меня. Сначала она провела рукой по моим скулам, затем под глазами… Наслаждаясь ее легкими прикосновениями, я закрыл глаза. Ее пальцы исследовали мое лицо. Нос…Лоб… Затем ее пальцы зарылись в моих волосах. Я простонал… Это чувство было таким фантастическим… Я любил ощущения, переживаемые, когда поглаживали мои волосы.
Ее рука коснулась моей щеки. Я открыл глаза и увидел ошеломленное выражение, отразившееся на ее лице. Я испытал легкий шок… В ее глазах застыли слезы… Она моргнула несколько раз. Из уголка глаза к ее носу скатилась слеза… Я резко протянул руку, чтобы вытереть ее, но Изабелла вздрогнула, отстранилась и закрыла глаза. Вздохнув, я нахмурился и повторил свои действия и все-таки стер слезинку с ее лица. Она открыла глаза и снова посмотрела на меня.
- Я не хотел напугать или расстроить тебя. Ты же знаешь, я никогда не буду расстраивать тебя, - мягко сказал я.
Когда она вздрогнула и отстранилась от меня, я возненавидел себя. Но ведь я совершил резкое движение инстинктивно, я просто хотел помочь…
- Но ты в порядке? Почему ты плачешь?
Она едва заметно улыбнулась. Еще одна слезинка скатилась по ее щеке.
- Я в порядке. Только чувствую себя немного разбитой, и все.
Кивнув, я тяжело вздохнул. Честно признаться, я не был уверен, с чего следует начать этот гребаный разговор. Я не хотел быть слишком напористым и испугать ее. Но в то же время я не хотел, чтобы у нее сложилось неверное впечатление, не хотел, чтобы она думала, что я отношусь ко всему этому беспечно. Я не хотел, чтобы она думала, что произошедшие события не стали для меня чем-то грандиозным.
- Белла? – спросил я, нарушая тишину.
Я все еще не мог решить, с чего начать…
- Да? – спросила она. В ее голосе слышались нотки волнения. Очевидно, предстоящий разговор волновал ее ничуть не меньше, чем меня…
- Как же тебе удалось вчера вечером набраться храбрости и поцеловать меня? – спросил я.
Было заметно, что мой вопрос удивил ее.
- Нет, я не жалуюсь. Я сам вел себя, как маленький трусливый котенок, раз не решился сделать первый шаг. Мне просто любопытно, что заставило тебя пойти на такой риск, - добавил я.
Вздохнув, она пробормотала:
- Джаспер.
Я сузил глаза. Какое, черт возьми, отношение к этому имел Джаспер?
- Он ведь не сказал тебе поцеловать меня, не так ли? Я клянусь, если ты сделала это только потому, что этот… - начал я, чувствуя, как на меня накатывает волна гнева.
Она громко вздохнула.
- Нет, он не сказал мне поцеловать вас. Он понятия не имел, что я сделаю это. Он не знал о моих мыслях. Он лишь дал мне совет, что нужно рискнуть. И еще он произнес цитату на итальянском языке, из которой следовало, что если ты не рискуешь, то ты ничего не получаешь. Когда мы были на кухне, я помнила об этом и сделала то, что сделала, - сказал она, пожимая плечами. Ее объяснение было похоже на вздор.
И тут я уставился на нее.
- Nella vita - chi non risica - non rosica? – спросил я.
Она пристально посмотрела на меня пару секунд, а потом засмущалась.
- Да, это звучало именно так, - сказал она.
Вздохнув, я встряхнул головой. Из всех гребаных тем для разговоров о поднятии духа он выбрал именно эту. Невозможно было сосчитать, сколько раз в своей жизни я слышал это дерьмо.
- Моя мама часто повторяла это, - пробормотал я.
Изабелла, кивнув, улыбнулась.
- Я знаю, он говорил мне, - сказала она.
Я снова сузил глаза. Джаспер говорил ей о маме?
- Он говорил что-нибудь еще о моей матери? – с любопытством спросил я. Я надеялся, что он не рассказал ей всю историю.
Я знал, что расскажу ей все, но только не сейчас. Я еще не был готов к этому. Это было слишком личным, и я ненавидел, когда люди смотрели на меня и сочувствовали. Бедный маленький гребаный Эдвард Каллен видел, как его мама умерла. Ни один из них не мог когда-нибудь меня понять.
- Нет. Ничего, кроме того, что она была очень теплым, добродушным человеком, очень сильным и что она обязательно полюбила бы меня, - сказала она. Ее голос был каким-то странным.
На мгновение меня это смутило, но потом вдруг я понял, что она боится моей реакции… Очевидно, своим тоном, своей манерой говорить я отпугивал ее. Я попробовал успокоиться, обуздать свой гнев, который разгорался во мне, когда разговор заходил о маме. Изабелла была ни в чем не виновата, поэтому не нужно набрасываться на нее.
- Да, она была такой, - сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно спокойнее. - И он прав: она бы полюбила тебя.
Я немедленно представил себе мою мать, встречающую Изабеллу. Она улыбается ей. И, конечно, она бы ее полюбила. Ведь Изабелла была такой же сильной и храброй, а еще она так же умела сострадать. Я попытался отодвинуть мысли и чувства на второй план, поскольку воспоминания о маме приведут лишь к моему плохому настроению. Мамы нет, нет уже довольно давно… Не было никакого смысла думать о том, что бы там могло быть и как бы все это выглядело…
Думать об этом, представлять – это лишь пустая трата времени.
Изабелла молчала и с осторожностью смотрела на меня. Я вздохнул. Я понял, что своей вспыльчивостью все испортил. Мне нужно научиться управлять своим гневом, своими эмоциями, если я хочу, чтобы она впустила меня в свою жизнь. Я не мог ожидать, что она откроется мне, если я на каждое упоминание о чем-то личном буду так реагировать.
Ее рука все еще была на прежнем месте – на моей щеке. Она стала поглаживать меня. Я осторожно взял ее руку и переместил чуть выше. А затем закрыл глаза и стал наслаждаться…
- А вы… - начала она, но приостановилась.
Я открыл глаза и вопросительно посмотрел на нее.
- Я что? – мягко спросил я.
- Вы действительно чувствуете это? – спросила она, поглаживая большим пальцем мою щеку, и мне показалось, будто через меня прошел электрический разряд.
- Да, я правда чувствую это. Я понял это с первого раза, когда дотронулся до тебя тогда, на кухне. Это поразило меня, словно разряд электричества, проникший под кожу.
Она улыбнулась.
- Я тоже почувствовала это тогда. Как выдумаете, что это?
Вздохнув, я пожал плечами.
- Colpo di fulmine? Может, ты мой cantante, - сказал я.
Она уставилась на меня. В ее глазах читалось замешательство. Я улыбнулся. Она не имела никакого гребаного представления, о чем я ей говорил. Было так легко выражать мысли на итальянском.
- Я полагаю, ты захочешь, чтобы я все перевел?
Она улыбнулась.
- Пожалуйста, - сказала она. Ее голос был таким сладким и теплым.
Было очень сложно сказать это дерьмо вслух, но я не мог отказать ей после того, как она сказала «пожалуйста».
- «Cantante» означает «певец». Это как песня. Когда я касаюсь твоей кожи, я будто слышу звучание музыки. И «colpo di fulmine» в буквальном смысле означает «удар молнии», ты это чувствуешь, когда встречаешь кого-то и этот кто-то притягивает, привлекает тебя настолько сильно, что это похоже на поражение молнией.
Она уставилась на меня, очевидно, обдумывая все, что я ей сказал. Еще мне хотелось сказать, что это означает, что я люблю ее, что она нужна мне не только как задушевный друг, но я не хотел пугать ее. Я не мог заставить свои гребаные губы произнести эти слова. Все это было так сложно…
- Хорошо, - спустя пару мгновений сказала она.
Я хихикнул и встряхнул головой.
- «Хорошо» означает, что ты идиот, Эдвард, и я не пойму, о чем ты, черт возьми, говоришь? Или «хорошо» - все это имеет смысл, я поняла? – спросил я, поднимая вверх бровь.
Она знала, что я ненавидел, когда она говорила вот так просто, не уточняя, что именно это значит.
- «Хорошо» значит, что все это имеет смысл, - улыбаясь, сказала она. - Это вид сверхъестественного чувства. И это очень хорошо.
Смотря мне в глаза, она снова начала поглаживать меня по щеке. Я наклонился вперед, а она не отстранилась и тоже чуть подалась мне навстречу. И вот наши губы соприкоснулись в поцелуе. Мне так хотелось поцеловать ее по-настоящему, страстно и глубоко, лаская ее ротик языком, но я не мог решиться на это. Вдруг ей не понравится? Хотя на кухне она сказала, что мой язык при поцелуе совсем не был лишним… Ее губы были такими сладкими и мягкими, дыхание такое теплое. Я целовал ее и задавался вопросом, а чувствует ли она то же самое…
Отстранившись, я посмотрел на нее и улыбнулся. Подняв руку, я аккуратно дотронулся пальцем до ее губ.
- Твои поцелуи просто невероятны, - сказал я.
Она покраснела. Я хихикнул.
- Почему ты вчера исчезла с вечеринки? Я понимаю, ты смутилась, что нас увидели, но я подумал, что ты придешь в себя, успокоишься и придешь ко мне. Я начал волноваться и пошел к тебе, чтобы узнать…Ну а дальше ты знаешь…
Она замерла. Улыбка моментально исчезла с лица. Она опустила глаза, казалось, блеск в них померк. Ее реакция испугала меня.
- Белла? Что случилось?
Я взял ее лицо в свои ладони. Так она не сможет отвернуться и будет смотреть на меня.
- Я… ммм… я искала вас, но вы были заняты, - пробормотала она.
Я вопросительно поднял вверх бровь.
- Я был занят? – спросил я.
Я не понимал, о чем она говорила. Я всего лишь стоял и ждал ее.
Она вздохнула.
- Вы были с девушкой, симпатичной девушкой со светлыми волосами. Я не хотела вам мешать.
Я был в шоке. Я понял: она видела, как я говорил с Лорен. Я почувствовал тошноту, подкатившую к горлу. Надеюсь, она не видела, как Лорен трогала меня…
- Знаешь, я не хочу ту девушку, правильно? – быстро сказал я, желая, чтобы она поняла, что она была единственной, кто меня волновал.
Она вопросительно посмотрела на меня. Я простонал.
- Господи, ведь я говорил, что забочусь о тебе. Ни одна из тех девушек никогда не значила для меня столько, сколько значишь ты. Я был с ними, но я не хочу никого, кроме тебя.
На ее лице отразилась паника. Я уставился на нее, пытаясь понять, что такого я сказал. Почему она так разволновалась?
- Я… ммм, я не думаю… - начала она, снова опуская глаза. В ее голосе слышалась тревога.
Я вздохнул. И я, черт возьми, не понимал, чем так взволновали ее мои слова.
- Говори со мной, Белла. Скажи, что ты думаешь.
- Я не думаю, что смогу сделать… ммм… то, что делали для вас те девушки. Ваш папа сказал, что я не буду… я не ожидала… я… - начала бормотать она, все еще не поднимая глаз.
Я смотрел на нее и пытался понять, что она хочет мне сказать. Как вдруг внутри меня будто что-то щелкнуло.
Она волновалась обо мне… Она думала, что я хочу заняться с ней сексом…
Я простонал, взял ее лицо в свои ладони и посмотрел ей в глаза. Как только наши взгляды встретились, она запаниковала…
- Я не жду от тебя ничего, tesoro. Ты нужна мне, пойми. Ты очень красивая, и я не стану лгать, что ты привлекаешь меня, но я никогда не трону тебя, если ты этого не захочешь. Я не буду принуждать тебя что-то чувствовать, только потому что я так хочу. Мы будем делать только то, что ты захочешь, хорошо? Мы будем теми, кем ты захочешь.
Она смотрела на меня и не отвечала. Я вопросительно смотрел на нее, ожидая вопросов. Я знал, что они должны были возникнуть. Я понимал это по выражению ее лица.
- Что вы имеете в виду? Как бы вы хотели коснуться меня? – в итоге нерешительно спросила она.
Я вздохнул и начал тереть переносицу. Конечно, нужно объяснить, что значат все эти прикосновения.
- Я говорил о том… чтобы трогать тебя… в сексуальном плане. Ну… как женщину, - бормотал я, чувствуя себя идиотом.
Ее глаза расширились, она посмотрела на меня с недоумением. Я простонал и закрыл глаза.
- Я понимаю, что сейчас говорить об этом не совсем уместно, но я все же попробую. Могут быть разные ситуации, но нужно не только хотеть, нужно еще и чувствовать. Я уже говорил, что секс приносит поистине райское наслаждение, когда он происходит между двумя людьми по обоюдному согласию и при взаимных чувствах. Я понимаю, что из-за прошлых событий ты ко всему этому не готова, но я хочу верить, что, пожив здесь, ты привыкнешь ко мне, тебе будет легко со мной настолько, что, возможно, когда-нибудь ты захочешь побольше узнать об этом.
Она все еще смотрела на меня каким-то испуганным взглядом.
- Ммм… я-я не знаю, - пробормотала она.
Я вздохнул.
- Что в этом пугает тебя? Для тебя все это чуждо, ты видела, как твою маму использовали против ее воли, это, черт возьми, неправильно, я тебя понимаю. Но почему все, что связано с сексом, даже упоминание о нем тебя так пугает?
Она несколько раз моргнула, а потом отвела взгляд. Она выглядела такой смущенной, что я уже чуть было не сказал ей, чтобы она забыла об этом разговоре. Но мне действительно хотелось знать. Я не собирался лезть ей в штаны, я не был профессионалом в разговорах о сексе, но мне хотелось знать, насколько она осведомлена в этих вещах. Это поможет мне не переходить границы и не напугать ее.
- Думаю, я и правда ничего об этом не знаю, - засмущавшись, мягко сказала она.
Я улыбнулся. Она была такой невинной…
- Тебя это никогда не интересовало? – спросил я.
Она вопросительно посмотрела на меня.
- Ну, ты никогда не изучала свое тело? Не трогала себя? В этом нет ничего постыдного, все делают это.
Боже, я чувствовал себя извращенцем, спрашивая ее о мастурбации, но мне действительно было любопытно. Конечно, получается, если она себя не трогала, то она вообще ничего не знает о сексе.
- Нет, - в итоге пробормотала она.
Похоже, ей действительно было очень неловко. Мне показалось, что сейчас она встанет и выбежит из комнаты.
- Может, сменим тему? – быстро предложил я, не желая, чтобы она уходила.
Она посмотрела на меня с благодарностью и, кивнув, улыбнулась.
- Могу я у вас кое-что спросить? – нарушив тишину, спросила она.
Я кивнул.
- Вы расстроились, что Джаспер увидел наш поцелуй?
Я улыбнулся.
- Нет. Мне, конечно, не хотелось, чтобы нас прерывали, но меня не волновало то, что он видел нас. Джаспер все понимает, впрочем, как и Элис. Они знают наш секрет и сохранят его.
Она пристально посмотрела на меня, как будто изучая.
- Секрет? – спросила она, поднимая вверх брови.
Я вздохнул.
- Послушай, я не хочу, чтобы ты меня неправильно поняла и подумала, что я тебя стыжусь. Я тебя не стыжусь. Но мы должны держать в тайне все, что между нами сейчас происходит. По крайней мере, пока. Я не знаю, как может отреагировать мой отец, если я ему все расскажу. Я не выдержу, если он набросится на тебя или, что еще хуже, увезет тебя от меня. Понимаешь, я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Возможно, с моей стороны эгоистичный поступок поставить тебя в такое положение, но другого выхода у нас нет. Ты все, о чем я могу думать. Ты та, о ком я хочу и буду заботиться.
Она молча смотрела на меня, а потом произнесла:
- Первая вещь, которую сказал мне доктор Каллен, когда купил меня, - это что в его доме никогда не было и не должно быть никаких тайн…
Я рассмеялся. Неужели она говорила серьезно?
- У каждого есть тайны, Изабелла. Даже у моего отца, - сказал я, встряхнув головой.
У моего отца огромное количество гребаных тайн.
- Хотя если ты думаешь, что не справишься, я пойму. И отступлю.
Ее глаза расширились.
- Нет! – практически выкрикнула она, и собственная реакция заставила ее покраснеть, на что я хихикнул. - Я не хочу, чтобы вы отступали.
Кивнув, я протянул руку и погладил ее по щеке.
- Хорошо, потому что я и сам не хочу этого. Я не могу обещать, что все будет легко, что будет только гребаное счастье и радость. Я далек от идеала, иногда я веду себя ужасно, но ты хочешь выбить все это дерьмо из меня. Я никогда прежде не делал того, что делаю сейчас. Я действительно хочу попробовать сделать тебя счастливой, но я не могу ничего обещать, потому что, повторяю, я не знаю, как отреагирует мой отец. Когда он будет рядом, не так-то просто будет притворяться.
Она лежала спокойно и смотрела на меня.
- Я тоже не знаю, что делать, - пробормотала она.
Я улыбнулся.
- Мы будем учиться вместе, - сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно увереннее. – Только скажи, чего ты хочешь, скажи, насколько далеко я должен зайти. Что ты чувствуешь ко мне?
Она улыбнулась и выглядела возбужденной. Я ощущал ее эмоции. Я наклонился к ней и посмотрел в глаза. Мне не хотелось, чтобы мои вопросы были ей в тягость.
- Не стесняйся, здесь только мы. Со мной ты можешь быть собой. Не бойся говорить мне обо всем.
- Я… ммм… не знаю. Это все так незнакомо. Я никогда не чувствовала ничего подобного, - начала она, подняв вверх бровь; ее взгляд был сфокусирован на моем лице, она смотрела мне в глаза. – Вы даете мне надежду, и это страшно. Я перестала надеяться уже давным-давно.
- Ты удивишься, если я скажу то же самое? – спросил я.
Ее глаза расширились от удивления, она улыбнулась.
- Да, это так, - продолжил я.
- Вы делаете меня счастливым, - спустя пару мгновений сказала она. – Я постоянно думаю о вас. Вы не похожи ни на кого. Я… ммм… не знаю точно, насколько далеко мы можем зайти, но мне не нравится без вас. Когда вы уходите, у меня такое ощущение, что из мира ушло все счастье.
Я улыбнулся. Я был горд, что она сказало это. Ведь для нее это настоящий подвиг. Все это время она скрывала свои чувства и эмоции, чтобы оставаться в безопасности. Она не доверяла никому, но то, что она сказала мне сейчас, означало, что она начала доверять мне. Я не настолько глупый, чтобы не понять этого. Это было большое гребаное событие.
- Ты доверяешь мне? – нерешительно спросил я.
Она на мгновение уставилась на меня, очевидно, размышляя.
- Да, - просто ответила Изабелла.
Улыбнувшись, я кивнул. Я был счастлив, что она настолько близко подпустила меня к себе.
- Таким образом, я думаю, ты понимаешь, что это хорошо? Что я не собираюсь причинять тебе боль?
Она осторожно кивнула, очевидно, размышляя, к чему я веду.
- Мы лишь возьмем все это, и пусть оно развивается само по себе. Только держись меня, когда отец будет рядом, и мы обязательно справимся. Я не знаю, каким будет наше будущее, но я буду делать все, что от меня зависит, чтобы защитить тебя. Я никому не позволю обидеть тебя. Хорошо?
Она кивнула.
- Хорошо, - откликнулась она. – Спасибо.
Я улыбнулся.
- Не нужно «спасибо». Ты рискнула и дала мне шанс, начиная доверять. Я очень ценю это и не собираюсь принимать как нечто очевидное.
- Не рискуя, не получишь ничего. Правильно? – нерешительно поинтересовалась она и уставилась на меня, пытаясь предугадать мою реакцию.
- Не рискуя, не получишь ничего, – кивнув, пробормотал я.
Она лучезарно улыбнулась.
Я смотрел на нее, словно находился под гипнозом. Я осторожно наклонился вперед, ожидая ее реакции. Она потянулась навстречу мне. Наши губы соприкоснулись… На этот раз она позволила моему языку проникнуть в нее. Мой язык нежно соприкасался с ее языком, и это заставило меня почувствовать неземное блаженство. Наши губы двигались так гармонично и изящно, и это не было чем-то вульгарным и мокрым. Поцелуй был таким сладким и страстным, что мое сердце учащенно забилось. Этот поцелуй был не только физическим (хотя физический аспект, несомненно, присутствовал), но и очень очень эмоциональным. Когда наши губы сливались в поцелуе, сливались воедино и наши души.
Я отстранился и открыл глаза. На ее лице отражались спокойствие и счастье. Будто из-за туч выглянуло солнышко и осветило все вокруг, стали летать бабочки, и ввысь вознеслась радуга.
Открыв глаза, она улыбнулась.
- Ничего себе, - пробормотала она, затаив дыхание.
Я хихикнул.
- Slinguata, - мягко сказал я. – Французский поцелуй. Будет сложно не делать это постоянно. Теперь, когда я знаю, что это, я не смогу избегать поцелуев с тобой.
Покраснев, она протянула руку и аккуратно коснулась моих губ. Это было немного щекотно, мои губы все еще покалывало после поцелуя.
- Такие мягкие губы, - сказала она. – Они удивительно сладкие для того, чтобы порой говорить не совсем хорошие вещи.
Я рассмеялся. Она улыбнулась.
- Ты никогда не перестанешь удивлять меня, - сказал я и кратко поцеловал ее. – А как же нам быть с тем, что ты говоришь мне, будто я пахну, как солнечный свет, или что-то в этом роде.
Она на мгновение уставилась на меня. Вид у нее был ошеломленный.
- Но это так, - сказала она. – Вы действительно пахнете так же, как солнечный свет.
Я вопросительно поднял вверх бровь и снова рассмеялся.
- Как точно пахнет солнечный свет, Белла?
Она пожала плесами.
- Теплом. Конфетой. Этот запах - чистое совершенство. Это очень красивый запах. Он напоминает мне о счастье.
Я был озадачен ее ответом. А ведь она говорила это на полном серьезе.
- Спасибо, - пробормотал я, не зная, что еще ответить в такой ситуации.
Это было самой хорошей и самой глубокой вещью, которую мне когда-либо говорили. Я всю жизнь хвастал о разном дерьме. Но вот она сказала мне, что я пахну, как солнечный свет… Определенно она была не такой, как все. Здесь все намного сложнее.
Она кивнула и снова пристально посмотрела на меня.
Спустя некоторое время она закрыла глаза и уснула. Посмотрев на ее, я тоже закрыл глаза и быстро ушел в сон. Мне снились разные сны: от сверхъестественных ярких вспышек до ужасных кошмаров. Я видел маму. Она снова была убита. Такое уже случалось в моих снах, и это ужасно мучило меня. Боль воспоминаний и снов была намного сильнее той физической боли, которую я испытал, когда пуля поразила меня. Крик… Я резко сел. Казалось, сердце сейчас выскочит из груди. Я глубоко дышал, чтобы хоть немного успокоиться. В глазах застыли слезы. Я не хотел кричать, я должен был сопротивляться этому. Страх заставил меня чувствовать себя таким слабым, словно я глупый гребаный котенок.
Я услышал шум возле себя и обернулся. Изабелла смотрела на меня и была испугана. Я простонал, понимая, что мой кошмар разбудил и напугал ее. Упав на подушку, я закрыл лицо руками.
- Я говорил тебе, что знаю, что такое кошмары, - пробормотал я.
Я чувствовал, что она все еще смотрит на меня.
- Вы… может, вы хотите поговорить об этом? – нерешительно спросила она.
Я вздохнул.
- А ты хочешь поговорить о своем? – спросил я, повернув голову и смотря на нее.
Она рассматривала меня, а потом, встряхнув головой, сказала:
- Да, я тоже.
Я обнял ее и притянул к себе. Она не ожидала этого, но не сопротивлялась. Она прижалась ко мне и положила свою голову ко мне на грудь. Вздохнув, я чуть крепче обнял ее. Нас накрыл сон…
Когда я проснулся, в комнате было темно. Я несколько раз часто поморгал, чтобы окончательно проснуться, и посмотрел на часы. Они показывали чуть больше девяти вечера.
Я аккуратно отодвинулся и положил Изабеллу рядом. Мне срочно нужно было в туалет. Встав с кровати, я посмотрел на Изабеллу, чтобы удостовериться, что не разбудил ее. Мы проспали половину дня. Она выглядела довольной и спокойной…
Сделав все свои дела, я вернулся в спальню и замер. Изабелла сидела на кровати.
- Ты хорошо спала? – спросил я.
Даже в темноте я увидел, что она улыбается.
- Да, - сказала она. – А вы?
Я пожал плечами.
- Да, все хорошо, - отозвался я, не желая вспоминать приснившийся мне кошмар. – Ты хочешь есть? Мы можем пойти вниз и что-нибудь найти.
Она кивнула и, потянувшись, встала с кровати. Когда она подняла вверх руки, ее рубашка задралась, и я увидел бледную тонкую талию и сексуальный пупок. Я быстро отвернулся, чувствуя, что в моих штанах наметилось оживление. Она не знала, какие реакции вызывает во мне. Насколько же она привлекательна…
Я открыл дверь спальни, пропуская ее вперед. Зевая, я шел за ней. Я не устал, но чувствовал себя каким-то измученным. Спускаясь, я услышал звук работающего телевизорв в гостиной и комментирующий голос Эммета. Я посмотрел на Изабеллу, она тоже наблюдала за мной.
- Сейчас самое лучшее время, чтобы проверить нашу силу воли, - сказал я, пожимая плечами.
Она кивнула. Я не мог не заметить некоторого смущения.
- Я сделаю для вас бутерброд, - сказала она и быстро прошла на кухню.
Она исчезла очень быстро, и это несколько сбило меня с толку. Встряхнув головой, я спустился в гостиную и остановился.
- Где гребаная подушка с кушетки?! – громко выкрикнул я.
Я провел половину утра, разыскивая эту чертову подушку. Папа убьет нас, если к его возвращению подушки не будет на месте. Она заплатил баснословную сумму за эту мебель, она была привезена прямо из Италии. Я застал братьев врасплох: Джаспер и Эммет, вскрикнув, подпрыгнули на своих местах. Ко всему прочему, Джаспер рассыпал попкорн, часть которого оказалась на его коленях, а часть на полу. Я сел на кушетку рядом с Джаспером, игнорируя пораженные взгляды.
- И уберите эту гребаную кукурузу. Я как проклятый утром пылесосил здесь все.
Из кухни донесся смех, и я ухмыльнулся, зная, что она услышала меня. Она смеялась надо мной и над тем, как я пытался справиться с пылесосом.
- Ты убирался?! – с недоверием спросил Эммет.
Я закатил глаза.
- Кто-то же должен был это сделать. Вы же не могли поднять свои задницы с кроватей и сделать это дерьмо, - сказал я. – Серьезно, где подушка?
Джаспер рассмеялся, собирая с пола попкорн.
- Эммет нашел ее в ванной, - сказал он.
Я вопросительно поднял вверх бровь.
- Почему это она была в ванной? – спросил я.
Они оба пожали плечами, очевидно, они тоже не знали, что произошло.
Спустя мгновение в гостиную вошла Изабелла и протянула мне тарелку. Я улыбнулся ей и, взяв тарелку, поставил ее к себе на колени, а ноги закинул на журнальный столик. Она поставила еще одну тарелку на стол и посмотрела на моих братьев.
- Вы хотите что-нибудь? – спросила она.
Братья вежливо отказались, и она, кивнув, вернулась на кухню. Вздохнув, я откусил кусочек от бутерброда и уставился в телевизор. Я заметил, что Джаспер пристально смотрит на меня. Я посмотрел на него и вопросительно поднял вверх бровь, безмолвно интересуясь, почему он так на меня уставился.
Изабелла вернулась в гостиную очень быстро, и я не успел ничего сказать. Джаспер отвернулся. Она подала мне стакан вишневой колы, и я улыбнулся. Сев между мной и Джаспером, она взяла бутерброд и откусила от него кусочек.
Мы сидели молча. Я все еще ощущал, что Джаспер пристально смотрит на нас с Изабеллой. Я пробовал вести себя беспечно, но от его взглядов мне казалось, что все чересчур очевидно. Очевидно, что я люблю эту девочку. Если у меня развивалась паранойя при Джаспере, то что же будет при отце? Я посмотрел на Изабеллу. Она была спокойна, словно все это не имело к ней абсолютно никакого отношения. Элис была права: она была гребаной снежной королевой, умеющей скрывать очевидные вещи.
У Эммета зазвонил телефон. Он встал и вышел из гостиной, отвечая на ходу.
Первая его реплика был такой:
- Значит, ты вымоталась, детка.
Я закатил глаза и встряхнул головой. Гребаные гормоны.
Я по-прежнему ощущал на себе пристальный взгляд Джаспера. Я пытался игнорировать это, но все оказалось намного сложнее.
- Mannaggia! Che cazzo vuoi?! – выкрикнул я, резко повернулся и впился в него взглядом.
Он удивленно поднял вверх бровь. Моя вспышка удивила его.
- Paranoico? – с иронией сказал он. Это означало, что он посчитал меня параноиком.
Я ухмыльнулся и закатил глаза.
- Va' fa Napoli, - пробормотал я. Я послал его к черту. Он лишь хихикнул.
- Gli avete detto che la amavate? – спросил он. Я встряхнул головой. Он хотел знать, сказал ли я ей, что люблю…
- Vaffanculo, - я сказал ему, чтобы он отвязался. Я уставился в телевизор, стараясь игнорировать Джаспера.
Он рассмеялся и встал.
- Farsi una canna, - он сказал, чтобы я покурил. Это дерьмо поможет избавиться от паранойи. Перед тем как выйти, он посмотрел на Изабеллу и улыбнулся.
Я простонал и встряхнул головой.
- Вы переведете? – мягко спросила Изабелла.
Я посмотрел на нее и улыбнулся.
- Не думаю, что ты захочешь знать это, - пробормотал я.
Она кивнула и вернулась к просмотру телевизора.
Мы смотрели какой-то фильм о больнице, но я не мог сосредоточиться на просмотре: все мои мысли занимала Изабелла. Я украдкой посмотрел на нее: она внимательно смотрела фильм, покусывая нижнюю губу.
Вздохнув, я встал. Изабелла посмотрела на меня, и я улыбнулся.
- Ты хочешь пойти наверх? – спросил я. Я не думал, что она захочет пойти со мной, но я не хотел идти без нее.
Она пожала плечами и встала. Ухмыльнувшись, я взял пульт и выключил телевизор. Я взял ее за руку, наши пальцы приплелись. Мы пошли к лестнице.
Поднявшись на второй этаж, я остановился возле двери в спальню Джаспера. Он держал дверь запертой, зная, что я приду и обязательно встряну со своими просьбами.
Джаспер открыл дверь и посмотрел на меня, подняв вверх бровь.
- У меня нет. И я не могу спуститься вниз и взять что-нибудь, - сказал я.
Вчера я взял достаточно много выпивки для вечеринки и сейчас не мог пойти и снова утащить что-нибудь, тем более травку… Папа об этом обязательно узнает. У него была привычка все контролировать, особенно сколько и чего именно мы взяли…
Джаспер улыбнулся и вернулся в комнату. Открыв ящик своего гардероба, он достал пакетик с травкой и кинул мне. Я с легкостью поймал его.
- Grazie, - кивнув, я сказал «спасибо».
- Да, и не говори об этом, - сказал он.
Я и Изабелла поднялись на третий этаж. Она остановилась и уставилась на дверь своей комнаты. Я непонимающе посмотрел на нее. Она улыбнулась.
- Я не знаю… Я думаю… в какой комнате я должна... - запинаясь, промямлила она и покраснела.
Я хихикнул. Я понял, что она не знала, может ли пойти к себе, если я все еще был с ней и звал ее в свою комнату.
- О, пойдем, tesoro. Это не будет развлечением без тебя, - игриво сказал я, кивая на дверь своей комнаты.
Я открыл дверь. Улыбнувшись, она вошла внутрь. Я вошел следом и закрыл дверь за собой.
Я сел за стол и, достав бумагу, начал скучивать ее в трубочку. Она села на кровать и стала пристально наблюдать за мной.
- Эдвард, могу я кое-что спросить? – мягко произнесла она.
- Конечно можешь, - ответил я и облизал край бумаги, чтобы она склеилась.
Подкурив, я встал из-за стола, подошел к кровати и сел рядом с ней. Я посмотрел на нее, ожидая вопроса.
- Почему вы стреляли в Джейкоба Блэка в прошлом году? – спросила она.
Я уставился на нее. Вопрос застал меня врасплох. Из всех гребаных вещей, о которых она могла спросить, она захотела поговорить именно об этом придурке?
- Почему ты хочешь знать? – нерешительно спросил я. Она пожала плечами.
- Просто любопытно. Мне интересно, что такого он мог сделать, чтобы так расстроить вас.
Вздохнув, я откинулся назад. Моя голова упала на подушку. Затянувшись, я задержал дым в легких, пока не почувствовал легкое жжение. Я почувствовал, что Изабелла легла рядом. Выдохнув дым, я вздохнул. Мне не хотелось рассказывать об этом дерьме, но ведь она попросила…
- Я и Джейкоб были друзьями. Фактически он дружил со всеми нами. Сейчас я высокомерный и знаю это. Но в прошлом году я был еще хуже. Я думал, что я неукротимый, неприкосновенный и никто не может соперничать со мной. Но я совершил ошибку. У меня был секс со старшей сестрой Джейкоба, а она была замужем. Это случилось на Рождество. Я знаю, что повел себя неправильно, я даже извинялся перед ним. Я не делал этого специально, чтобы причинить боль Джейкобу. Это вообще не имело никого отношения к нему. Я никогда и ни перед кем не извинялся, но для него сделал исключение, потому что чувствовал, что виноват перед его семьей. Но, очевидно, этого было недостаточно. Я рассказывал ему о кое-каких личных вещах, но вот он предал мое доверие и стал рассказывать о некоторых подробностях моей жизни посторонним людям. Я узнал об этом и вызвал его, чтобы поговорить. Но он убежал и напоследок сказал что-то о моей маме. Ты знаешь, как меняется мое настроение, когда кто-то мимоходом упоминает о ней. А представь, что со мной случилось, когда я услышал плохие слова в ее адрес. Я потерял над собой контроль, пошел к нему домой и… Ну ты знаешь.
Я быстро взглянул на нее, боясь, что сейчас в ее глазах увижу жалость из-за мамы или отвращение из-за того, что я сделал. И я был удивлен, когда вместо всего этого увидел только понимание и принятие.
- Спасибо, что рассказали мне, - мягко сказала она.
Я кивнул и аккуратно выдохнул дым прямо на нее. Она рассмеялась.
Мы болтали и слушали музыку. Она наблюдала за мной и смеялась. Так хорошо мне было только с ней. Лежа рядом, я понял, насколько мне не доставало ее. Она изменила меня, возродила часть меня, и я не думал, что смогу снова увидеть ее в себе. Она делала меня человеком, а я никогда не верил, что снова буду таким. Она превращала меня в сына Элизабет и Карлайла, а не в Каллена – наследника, принца мафии.
В конечном итоге она заснула. Перед тем как тоже лечь спать, я включил будильник. Он зазвонил в половине седьмого… простонав, я ударил по нему, не желая слышать этот мерзкий звук. Я не хотел идти в школу. Я хотел остаться дома, хотел пробыть весь день в кровати с этой красивой девочкой, которая сейчас лежала рядом со мной. Но я знал, что мой отец убьет меня, когда узнает, что в его отсутствие я пропускал школу.
Изабелла встала и, прежде чем выйти из комнаты, сладко улыбнулась мне. Вздохнув, я встал с кровати и пошел в душ.
Быстро одевшись, я открыл ящик стола и взял мою флягу. Я чувствовал, что сегодня будет напряженный день, и она мне была просто необходима.
Спустившись вниз, я приготовил себе хлопья на завтрак и сел в гостиной вместе с моими братьями. Спустя некоторое время я начал волноваться, потому что Изабелла не спускалась, а я так хотел увидеть ее перед отъездом. Увидеть и снова поцеловать… Боже, я был поглощен мыслями о гребаных поцелуях и о ее мягких губах.
В школу я поехал вместе с братьями. Эммет, как всегда, начал трогать мое стерео. Я старался игнорировать это, но ведь он знал, как меня бесит, когда кто-то трогает мою музыкальную систему. Наконец я не выдержал и ударил его по руке, чтобы он прекратил так себя вести. Но ведь это был Эммет, и он, конечно, ударил меня в ответ, только его удар получился намного тяжелее.
Мои нервы были на пределе. Я посылал подальше всех, кто пытался заговорить со мной, когда мы подъехали к стоянке. Джессика выглядела оскорбленной, когда я не ответил на ее флирт. Раньше я наслаждался этим, но только не теперь. Это дерьмо мне больше не нужно. Я пришел в школу рано, и звонок еще не прозвенел.
Войдя в столовую, я увидел сидящих за партой Майка Ньютона и Эрика Йорки. Майк выглядел ужасно: нос сломан, под глазами синяки. Я осторожно подошел к ним. Ньютон и Йорки скептически посмотрели на меня, задавая немой вопрос, мол, что тебе нужно.
- Мне нужно поговорить с Ньютоном, - сказал я, смотря на Йорки.
Тот быстро встал и ушел, не сказав ни единого слова. Да, все по-прежнему.
Я сел напротив Ньютона. Он смотрел на меня так, словно ожидал, что я опять начну бить его.
- Я, наверное, не должен был бить тебя так сильно, - сказал я и, скрестив руки на груди, впился в него взглядом. – Ты знал, что на третий этаж подниматься запрещено. Мы обговаривали это еще до начала вечеринки. Если бы я знал тогда, почему ты оказался там, то я не стал бы пинать твою задницу… так сильно. Но я не знал, поэтому и сделал то, что сделал.
Я ухмыльнулся. Он закатил глаза. Это было так близко к «извини», но он знал, что я никогда не скажу этого.
- Да, - пробормотал он.
- Послушай, Ньютон. В следующий раз, когда ты захочешь устроить вечеринку, скажи мне. Я позабочусь, чтобы там было много выпивки и много сучек. Хорошо?
Он кивнул. Я вздохнул.
Это было все, что я мог сделать в качестве компенсации. Прозвенел звонок, Ньютон встал, но я резко схватил его за рубашку. Он тяжело плюхнулся на место, его глаза расширились, и в них читались страх и опасение.
- Но если ты когда-нибудь тронешь Изабеллу, то я оторву тебе твои… Ну ты понял, - сказав это, я отпустил его рубашку, встал и повернулся, чтобы уйти. – Finocchio, - сказал я.
- Жопа, - пробормотал он.
Я ухмыльнулся и встряхнул головой.
Первые уроки пролетели довольно быстро. Четвертой была тригонометрия. Перед тем как войти в класс, я сделал большой глоток из фляги.
Я сел за свою парту. За мной, как обычно, сидела Таня. Услышав ее громкий вздох, я ухмыльнулся, поскольку он, без сомнений, предназначался именно мне.
Я резко обернулся и наклонился к ней. От моего резкого действия она выглядела потрясенной, но, быстро придя в себя, улыбнулась. Я ответил ей свой фирменной обольстительной улыбкой, зная, что после такого трусики этой суки обязательно станут влажными.
- Привет, Эдвард, - сказала она соблазнительным тоном, хлопая накладными ресницами. Она хотела казаться невинной, но как же она была далека от этого.
Я ухмыльнулся, стараясь держать себя в руках, чтобы не ударить по ее гребаному лицу.
- Привет, Таня, - сказал я, мельком взглянув на ее любимую белую кофточку, через которую было видно вульгарный розовый лифчик. – Так, я тут подумал… - начал я.
- Да? О чем? – нетерпеливо спросила она.
Я хихикнул и облизал губы. Сука думала, что я хочу ее.
- О, ну это так… мелочь… ммм… помнишь, мы праздновали в прошлом году? Ну вот, прежде чем я ушел… Помнишь тот небольшой подарок, который ты преподнесла мне? Я уверен, что на тебе был тот же самый лифчик, - сказал я низким голосом.
Протянув руку, я взялся за бретельку. На самом деле мне хотелось взять эту бретельку, обмотать вокруг ее тонкой шеи и придушить Таню. Но я старался держать себя в руках.
Она мельком взглянула на лифчик, а затем снова посмотрела на меня.
- Да, это тот самый. И, конечно, я помню.
Я кивнул.
- Я оценил все подаренные тобою подарки. Эти фотографии. Я думаю о них. Вчера вечером я положил их к себе в кровать.
- Правда? – спросила она. Для нее это звучало обнадеживающе.
Хихикнув, я кивнул.
- Ты знаешь, что я думаю? – мягко спросил я, наклоняясь еще ближе к ней.
Она тоже приблизилась, сокращая расстояние между нами.
- Что? – спросила она, облизывая губы и сгорая от желания.
Наши глаза встретились, я ухмыльнулся.
- Я думаю, что ты все испортила, - произнес в ответ я. Теперь мой голос был грубым и холодным.
Улыбка моментально сошла с ее лица, она замерла.
- Я вроде доходчиво объяснил тебе, что если ты тронешь Изабеллу, то испортишь свою жизнь окончательно. И вчера вечером я думал, почему же ты не послушала меня, ведь я предупредил. И тут эти фото… Думаю, я знаю немало людей, которые бы тоже желали посмотреть на них.
Таня была в шоке. Они сидела с открытым ртом и смотрела на меня. Я ухмыльнулся и встряхнул головой.
- Я должен еще подумать, действительно ли я поделюсь ими. Ты же знаешь, я не люблю делиться с кем-то. Но, Боже, это будет так… правильно. Думаю, тебе останется только ждать и наблюдать за моим решением.
Учитель вошел в класс и начал урок. Я что-то записывал, что-то пропускал мимо ушей. А еще на листке бумаги я старательно выводил имя «Изабелла». Я вел себя словно десятилетний ребенок…
Когда закончился урок, я собрал учебники. Таня быстро прошла мимо меня, опустив глаза в пол. Хихикнув, я вышел из класса. В коридоре стояла Лорен. Я быстро подбежал к ней и бесцеремонно бросил свою руку ей на плечо. Она не знала, что это был я, и вздрогнула. Но затем все же улыбнулась. Я самодовольно ухмыльнулся.
Мы вышли на улицу. Убедившись, что нас никто не слышит, я обратился к ней.
- Твои родители довольно религиозны, ведь так? В одно время они чуть не отправили тебя в католическую школу?
Закатив глаз, она кивнула. Теперь она смотрела на меня с любопытством, очевидно, ее волновало, к чему я веду весь этот разговор.
- Таким образом, я думаю, они не знают, что их дочь любит вылизывать киски… Думаю, они будут не слишком счастливы узнать об этом.
Я резко убрал свою руку и пристально уставился на нее.
- Чего ты хочешь? – сузив глаза, спросила она.
Она пыталась скрыть свое опасение за маской негодования и возмущения.
Я беспечно пожал плечами.
- Я лишь хочу сказать, что у нас есть некоторые секреты, о которых не следует знать нашим родителям. Вещи, которые должны остаться между нами.
Она на мгновение уставилась на меня.
- Если я не скажу твоему папе, что я видела, то ты не скажешь моим родителям, что видел ты?
- Не совсем. Смотри, я не пошел бы вот так, напрямую, к твоим родителям, я знаю, это подло. Да и ты тоже просто так к моему отцу не побежишь. Ты же не настолько тупая. Но я знаю, что ты имеешь привычку хвастаться и можешь рассказать все что угодно любому, а в итоге это дойдет до моего отца. Точно так же я могу рассказать о тебе любому, и вскоре твои родители все узнают. Забавно, какие сплетни могут ходить в этом маленьком городишке, а?
Ее глаза расширились, но она старалась сохранить самообладание. Я понял, что уже поздно, что она уже успела кому-то разболтать о том, что она видела. Господи, меня не волновал ни один из этих негодяев. Меня волновала лишь реакция моего отца. Мой отец был единственным, в чьей власти было разрушить все, причинить боль Изабелле. И если теперь об этом известно, то в итоге это дойдет и до отца.
- Лучше тебе разобраться со всем этим дерьмом, причем быстро разобраться, - сказал я и, развернувшись, пошел на следующий урок.
Остальная часть дня тянулась медленно. Уроки, тренировка по футболу… На тренировке мы просто умирали. Тренер решил нас загнать, поскольку в пятницу предстояла решающая игра сезона. Скоро начнутся решающие встречи для государственного чемпионата. У нас не было гребаных шансов выиграть чемпионат, но тренер был настроен сражаться изо всех сил.
После тренировки я принял душ. Не хотелось возвращаться домой пахнущим, как свинья. Быстро одевшись, я направился к «вольво». Я спешил увидеть Изабеллу. Все это казалось таким нереальным и не имело названия… Назвать Изабеллу моей подругой – это слишком банально. Она была чем-то большим. Она… la mia bella ragazza.
Подъехав к дому, я резко нажал на тормоз. Меня пронзила волна опасения, руки начали трястись. Я увидел черный «мерседес» отца. Это удивило меня, ведь Карлайл должен был вернуться только через несколько дней. Но еще больше меня удивило наличие еще двух автомобилей, стоящих рядом. Это были черные седаны с затемненными стеклами. Я не знал, кто точно приехал, но это означало, что папа вернулся из Чикаго не один. Он привез с собой кого-то из мафиози.
Нет, они не пугали меня. Но если бизнес перешел в дом, это не сулило ничего хорошего. Не каждый из borgata был таким же спокойным, как мой отец. Некоторые из них были кончеными негодяями, и меня трясло от мысли, что они сейчас находятся в одном доме с девочкой, которую я люблю. Неизвестно, как они воспримут ее. Конечно, мой отец никогда не позволит тронуть ее, но они могут обидеть словом. А это принесет ей ничуть не меньшую боль, чем физические травмы.
Я вышел из автомобиля и направился к дому. Едва войдя внутрь, я услышал голоса, доносящиеся из гостиной. Я тут же узнал одного – Аро. Аро был боссом, Доном, крестным отцом всей организации.
Я сразу же прошел на кухню. Изабелла была там и готовила обед. Она посмотрела на меня, я улыбнулся ей. Она вернула мне улыбку, но вот счастливой отнюдь не выглядела. Спустя мгновение она отвернулась и сосредоточилась на приготовлении пищи. Вздохнув, я провел рукой по волосам и, развернувшись, вышел в гостиную.
Все тут же переключили на меня свое внимание. Аро улыбнулся, впрочем, как и его напарник. Он был caporegime, один из управляющих. Девиз его и моего отца – не трогай меня, и я не трону тебя. Двоих других парней я не знал, но они точно не были в команде приближенных. Скорее всего, это просто партнеры. Но я сомневаюсь, что мой отец привел бы их в дом, если бы они не дали клятву Omertá.
- Ah, principe della mafia! Крестник! – Аро был счастлив.
Улыбнувшись, я подошел к нему и кратко обнял.
- Как дела? – спросил он.
- Рад видеть тебя, Аро. Все хорошо, - ухмыльнувшись, сказал я.
Я так же пожал руку его напарнику Ройсу. Я посмотрел на двоих парней. Одного из них, он был темнокожий, с множеством коротких косичек, Аро представил мне как Лорана? f второго, высокого, долговязого, со светлыми волосами, собранными в «конский хвост», звали Джеймс. Его имя всколыхнуло во мне воспоминания: последнюю женщину папа купил как раз у нового парня, которого звали точно так же.
Папа кашлянул. Я посмотрел на него. Он встал и сказал парням, что вернется через несколько минут, а затем повернулся и впился в меня взглядом. Я почувствовал, что от его пристального взгляда я начинаю краснеть. Он вышел из гостиной, я последовал за ним. Я не знал, была ли это паранойя, но совершенно точно что-то происходило. Что-то было не так. Было видно, что отец на грани срыва.
Он остановился возле кухни. На мгновение он заглянул внутрь и посмотрел на Изабеллу. По выражению его лица я не смог понять, знает он все или дело в другом. Я остановился рядом с ним, он посмотрел на меня.
- Иди к моему кабинету. Я буду через несколько минут. Нам нужно поговорить.

---

Большое спасибо за помощь с редактурой: Aya_x