Опасные последствия нескромных улыбок, блондинистых локонов и жёлтых роз

Утром того же понедельника, но несколько позже, наша гриффиндорская львица, войдя в собственный рабочий кабинет, обнаружила там раскрасневшуюся и не вполне адекватную Лору с пугающе остекленевшим взглядом: несчастная помощница по административным вопросам ещё не до конца пришла в себя после несколько ошеломительной встречи с Люциусом Малфоем, состоявшейся чуть ранее.

Недоумевающая Гермиона в замешательстве наблюдала за тем, как бедняжка дрожащими от благоговения пальцами пристраивает на стол начальницы жёлтую розу с длинным стеблем.

Стоило Лоре заметить застывшую у входной двери мисс Грейнджер, как слова неконтролируемым потом полились из её рта.

— О, Боже, Гермиона, ты ни за что не догадаешься, что сегодня со мной приключилось! Люциус Малфой…

В этот момент взгляд её голубых глаз стал совершенно отсутствующим, и лёгкая озабоченность состоянием душевного здоровья коллеги прокралась в сердце мисс Грейнджер.

К счастью, после длинного мечтательного вздоха Лора всё же сумела собраться с мыслями и продолжила:

— Да, только представь себе, Гермиона, я столкнулась с Люциусом Малфоем. М-м-м… — она издала тихий хрипловатый стон. — Чёрт… он такой мужественный. Ну, ты понимаешь: эта его грудная клетка... она такая широкая… просто необъятная… и мерцающие серебром глаза... О-о-о, и эта его улыбка… — из уст Лоры вырвался несколько истеричное хихиканье. — Я не смогла выдавить из себя ни слова, серьезно, просто онемела. Только кивала в ответ. Можешь себе представить?

Честно говоря, её молодой начальнице было очень сложно поверить во что-то подобное. Видите ли… Лора очень любила поговорить, она могла болтать буквально часами. Так что Гермиона незамедлительно приняла превентивные меры и прервала страстную, но, судя по всему, неоконченную оду Люциусу Малфою.

— Что ему от тебя понадобилось, Лора?

— О... Он попросил меня положить эту розу на твой стол. Разве она не прелестна? Такая… жёлтая. Ох, и у него волшебный голос… — помощница снова переключилась в режим благоговения. — ...такой мягкий, бархатный, с каким-то загадочным и мрачным оттенком… Конечно, я разговаривала с ним и раньше, но сегодня у меня просто дыхание перехватило, — хриплый, тоскливый стон вновь отразился от стен, пронзая всё пространство кабинета.

Задумчиво вглядываясь в затуманенные глаза вконец ошалевшей помощницы, Гермиона догадалась, что воображение Лоры уже привело её туда, где она могла бы встретить Люциуса Малфоя. Спустя минуту ассистентка вынырнула наконец из охватившей её задумчивости и, покраснев ещё пуще, потянулась к уху мисс Грейнджер, шепча:

— Знаешь, как только он произнёс «Лора» и улыбнулся мне, я совсем потеряла голову. Думаю, у меня до сих пор трусики настолько влажные, что хоть выжимай.

Теперь уже пришла очередь краснеть Гермионе, и она мысленно воскликнула:

«Фу!.. Боже, Лора!»

Могу уверенно заявить, что вы, дорогие читатели, понимаете: для нашей героини это было уже слишком. Мисс Грейнджер нравилась её помощница по административным вопросам. Она честно выполняла свою работу. Однако иногда эта простая девушка переходила всяческие границы и вываливала на начальницу гораздо больше информации, чем той хотелось бы знать.

Поэтому наша ведьмочка обречённо закатила янтарные глаза на весь тот вздор, что прозвучал только что из уст помощницы, и деловито произнесла:

— Лора, пожалуйста, может быть уже начнём работать? У меня действительно куча неотложных дел: презентация в четверг и так далее и тому подобное… Кстати, ты отправила приглашения?

До Лоры наконец дошёл начальственный посыл, и она направилась к дверям, где напоследок повернулась, проронив:

— Да, конечно. Они всё разосланы, — и с восторженной улыбкой добавила: — Слава Мерлину, нынче я обедаю с Захари. Просто не представляю, как после такого впечатляющего утра пережить сегодняшний день. Вы должны признать, босс, что Люциус Малфой — самый горячий и соблазнительный маг, — после чего вышла наконец из кабинета, прикрыв за собой дверь.

«Уф!» — выдохнула Гермиона, наконец-то оставшись в одиночестве.

К её собственному удивлению все эти вздохи и стоны о Малфое неожиданно пробудили внизу живота какое-то неловкое жаркое ощущение.

«Как странно… — янтарный взгляд невольно замер на жёлтой розе. — Хм, какой необычный выбор цвета… — подумала она, делая заметку: — Надо спросить Невилла о значении этих цветов».

Роза, между прочим, на самом деле была красивой: идеальной в своём совершенстве, горделиво прямой, невероятно яркой и пышной.

Поддавшись необъяснимому порыву, мисс Грейнджер протянула руку и нежно погладила кончиками пальцев тёмно-зелёный стебель. Толстый, твёрдый и гладкий на ощупь. Трудно объяснить, почему так случилось, но от этого обычного, казалось бы, действия жар, угнездившийся в животе, сполз ещё ниже. Тихонько хныкнув, Гермиона прикусила нижнюю губу.

«Чёрт, Лора!»

К счастью в это время она заметила маленькую записку, прикрепленную к розе. С радостью переключив внимание, любопытствующая Гермиона потянулась к ней, и тут очень острый шип уколол её палец, на кончике которого сразу же набухла ярко-красная капля.

«Дерьмо!» — выругалась молодая ведьма, инстинктивно сунув раненый палец в рот, затем, осторожно избегая шипов, забрала всё-таки записку и прочла:

«Дорогая Гермиона,
Прими эту розу в знак подтверждения начала наших отношений. Надеюсь, они будут долгими, приятными и плодотворными для нас обоих.
С уважением,
Люциус Малфой».

Наша гриффиндорская львица нахмурилась.

Конечно же, в связи с довольно… хм… активно прошедшими выходными Гермиона совершенно забыла о случившейся в «Дырявом котле» встрече с Малфоем. Записка же напомнила о предложенной Люциусом дружбе, совместно распитом напитке, сильной ладони на её колене и даже о почти свершившемся поцелуе.

«Ох, с какой лёгкостью ему удалось вынудить меня уступить его очарованию... —Гермиона покачала головой, которую заполонили тревожные мысли. — В какой-то степени Лора права: Люциус Малфой, по сути, — один из красивейших магов. Уравновешенный, с изящными манерами, несомненно исключительно квалифицированный и опытный».

С присущей гриффиндорцам правдивостью и тяжёлым вздохом она признала эти его качества. Однако, слизеринский змей к тому же был очень и очень опасен. Его сдержанность была столь же обманчива, как и гладкость стебля этой вот жёлтой розы. Оба под роскошным и элегантным внешним видом скрывали острые шипы. Гермиона прекрасно понимала, что Малфой — совсем не тот маг, с которым она решилась бы играть в какие-либо игры.

«Не-а. Он просто дьявольски хорош в них… С другой стороны, — ухмыльнулась Гермиона, — у него чертовски хорошо подвешен язык. И очаровательная, ослепительная улыбка. Вот почему Северус никогда так не улыбается? А-ах, какая дурацкая идея», — отругала она себя тут же.

Нашей маленькой ведьмочке не понравилось направление, которое приняли её мысли.

Она встречалась с Северусом. Ну, по крайней мере, она полагала, что встречается с ним. Позиция черноволосого мага по этому вопросу до сих пор оставалась загадкой. И (посмотрим правде в глаза, друзья мои) существовал вполне вероятный шанс, что позиция эта останется загадкой в течении ещё очень долгого, невероятно долгого времени. Тем не менее, размышлять о блондинистых локонах, серых глазах и привлекательных губах лорда Малфоя было неправильно.

«О да, он несомненно очень опасный маг».

Вооружившись этим полезным выводом, Гермиона вернулась к утренней понедельничной рутине. Ей действительно предстояло выполнить массу подготовительной работы перед презентацией.

Ах, дорогие мои читатели, вот вам ещё немного информации для размышления: Лора так и не вернулась на работу после обеда с Захари. Видимо, для одного молодого мага понедельник стал счастливым днём, и всё благодаря лорду нашему Малфою, между прочим. Так держать, Люциус! Почему бы и не поделиться счастьем со всем миром, правда ведь?

Всего лишь простая девчушка

Неделя, посвящённая финальной подготовке к презентации и последним в ней исправлениям, прошла как в тумане. Наконец, после обеда в четверг наша «золотая» девушка была во всеоружии. Ровно за двадцать пять минут до выступления, Гермиона встала, глубоко вздохнула и огладила, расправляя, лавандовую мантию. Ореховые глаза молодой, политически подкованной ведьмы сосредоточились на фотографии, на которой беззаботно смеялся зеленоглазый юноша с чрезвычайно растрёпанными волосами.

Поцеловав кончики пальцев, мисс Грейнджер быстрым движением коснулась ими стекла.

— Пожелай мне удачи, Гарри. Всё это только для тебя, — прошептала она и вышла из кабинета.

Спустя пять минут бодрой прогулки по коридорам министерства Гермиона оказалась у двери зала номер семь. Ненадолго остановившись перед ними, она смело шагнула внутрь.

Было бы преуменьшением сказать, что помещение выглядел мрачно и уныло, друзья мои. Потрясённая ведьма с ужасом смотрела на серые стены, которые давно и неотложно нуждались в покраске. Старомодное, унылое, тускло освещённое внутреннее убранство зала состояло из узкой сцены, навевающих тоску и ревматизм деревянных стульев, хилого, заморенного засухой растеньица и расположенного в углу комнаты допотопного стола. На котором сиротливо коротали век кувшин и стакан. Оба выглядели так, словно на протяжении как минимум ста лет (а то и дольше) использовались лишь как место для спаривания мух.

Однако больше всего Гермиону потрясло даже не ужасное состояние зала, а осознание того, что он был пуст. В нём не оказалось ни одного человека! Гермиона нахмурилась и ещё раз проверила нумерацию: да, зал номер семь. И табличка на двери чётко гласила:

16:00
Гермиона Грейнджер
презентация законодательной инициативы
«Права магических существ»

Сами понимаете, к такому исходу дела Гермиона оказалась не готова. Ни на минуту, ни на секунду она не предполагала полного отсутствия интереса к её проекту.

— Хм, ладно, — пробормотала молодая ведьма и начала приготовления.

Кроме всего прочего Гермиона Грейнджер до мозга костей была оптимисткой. До начала презентации оставалось целых восемнадцать минут, и гриффиндорское начало в ней всё ещё надеялось на лучшее.

Без пяти четыре, когда бедняжка уже готова была признать дело безнадёжным, двери наконец распахнулись настежь, и порог переступил преисполненный власти и самодовольства министр Кингли Шеклболт. Следом вошли ещё несколько ведьм и магов. Изо рта Гермионы вырвался облегчённый вздох.

Увы, облегчение оказалось недолгим. В общей сложности в четыре часа пополудни на презентации присутствовали восемь человек (в том числе Лора, которая прибыла в последнюю минуту): пять глав различных ведомств, министр собственной персоной и... Люциус Малфой, который, к огромному удивлению мисс Грейнджер, степенно вошёл в зал и расположился в первом ряду с таким надменным выражением, словно являлся безраздельным владельцем этого чертовски уродливого места.

Конечно, дорогие читатели, мы-то с вами знаем: всё случилось из-за того, что на самом деле информация в приглашениях была искажена...

Возможно, исчерпывающие ответы на все вопросы следовало искать у коварного лорда Малфоя. М-м? Уверена, что информация о том, кто на самом деле отправил приглашения должностным лицам министерства, была бы для Гермионы гораздо более важной, чем состояние трусиков Лоры. Той самой Лоры, которую прелести Люциуса вышибли из рабочей колеи настолько, что она забыла упомянуть собственной начальнице обо всех обстоятельствах утреннего столкновения с магом в понедельник. Что, кстати, неудивительно. Лорд Малфой — хитрый и многоопытный слизеринский змей — точно всё рассчитал. Теперь нашей ничего не подозревавшей героине оставалось лишь разбираться с последствиями, не подозревая о том, что ею играют, как пешкой.

Презентация прошла гладко и довольно быстро. Лишь министр задал пару вопросов. Остальные слушатели, вероятно сбитые с толку собственной малочисленностью, сидели тихо и, как только Гермиона закончила, моментально покинули помещение. Лора, неловко улыбаясь, выдохнула:

— Прекрасная инициатива, — а затем исчезла так же быстро, как и все прочие.

Конечно, наша гриффиндорская принцесса чувствовала себя полной неудачницей. И мысль о том, чтобы аппарировать домой и от души порыдать в ванне казалась ей довольно соблазнительной. Ведь она отчаянно мечтала, что у её инициативы будет более благоприятное начало. Медленно спустившись с маленькой сцены, она рухнула в первое попавшееся на пути кресло. Тяжёлые шаги, низкое мужское кряхтение и скрип кресла по соседству возвестили о появлении рядом министра.

— Почему они не пришли? — прошептала наша совершенно обескураженная дилетантка от политики.

Большая, тёплая ладонь похлопала её по хрупкому плечу, а возле уха раздался бас Кингсли:

— В магическом обществе ревностно чтят традиции, Гермиона. Я уже упоминал об этом, но ты меня не услышала, ослеплённая присущим молодости невежеством. Тебе нужна протекция сильного мага, дорогая. Пусть ты действительно одарённая ведьма и героиня магической войны, но большинство руководителей министерства не воспринимают тебя всерьёз. Для них ты всего лишь простая девчушка, за тобой не стоит уважаемая семья, даже просто кого-то значимого на твоей стороне нет. Подумай об этом, Гермиона, — с этими словами Шеклболт легко погладил её по растрёпанным шоколадным кудрям, встал и ушёл.

Слова министра раз за разом прокручивались в голове мисс Грейнджер. Горячее желание затопать ногами, закричать или громко выругаться неудержимо пульсировало внутри неё.

— Простая девчушка! — пробормотала она сквозь стиснутые зубы, и по щеке её скатилась одна-единственная обжигающая слеза. — Простая девчушка… Да пошли вы все в задницу!

Прошу тишины! Сеанс соблазнения!

— Ц, ц, ц, ц. Никогда не думал, что увижу гриффиндорскую принцессу, лучшую часть «золотого трио», если можно так выразиться, в столь плачевном состоянии после всего лишь одного незначительного препятствия, встретившегося на её пути. Ц, ц, ц, Гермиона, Гермиона, ты меня разочаровываешь, — знакомый приятный, тянущий гласные голос заставил нашу ведьму вскинуть взгляд.

Во всей своей элегантной красе перед ней стоял лорд Малфой. Приблизившись одним пружинистым шагом, он меланхолично опустился на старый стул так близко, что его обтянутые чёрным кашемиром колени почти касались ног ведьмы, и предложил ей свой белый кружевной платок.

— Вот, дорогая, немедленно сотри слёзы, пока никто их не заметил.

На его губах играла нежная, обаятельная улыбка, а серые глаза внимательно и со значительной долей сострадания смотрели на Гермиону.

— Мистер М… — начала она, но, заметив вопросительно изогнутую светлую бровь, поправилась: — Люциус, зачем ты здесь? Никогда не предполагала, что «Закон о правах магических существ» может тебя заинтересовать.

Малфой усмехнулся:

— Меня интересует политика, дорогая Гермиона, а в этом разрезе и права магических существ тоже, — его мягкий шёлковый баритон пробудил в животе мисс Грейнджер что-то тёплое, трепетное и невесомое.

— Кстати, я слышал весь тот вздор, которым наш любимый министр кормил тебя только что, — намёк на раздражение всплыл в аристократично протяжном голосе. — Не обращай на него внимания, Гермиона, хотя я согласен с тем, что сильный маг, поддержав тебя, на самом деле может помочь повысить твой престиж на политической арене. Тем не менее, я твердо верю, что сегодняшняя низкая посещаемость была вызвана всего лишь отсутствием надлежащей рекламы. Тебе, так сказать, надо найти рынок сбыта для своей инициативы. Вызвать интерес, создать тенденцию, дорогая.

Слушая эти речи, наша гриффиндорская львица внезапно почувствовала, как надежда, взметнувшись, наполняет её сердце.

Она не доверяла Люциусу Малфою. Ни на секунду.

Тем не менее, острый ум Гермионы распознал в его словах рациональное зерно. Он был прав, чертовски прав. Почти против воли на её ярко-розовых губах, как знак возродившейся веры в лучшее, робко расцвела улыбка, а карамельные глаза уставились на сидевшего рядом блондина.

Почувствовав, что заполучил пристальное внимание мисс Грейнджер, мастер манипуляций наклонился к её уху, опёршись ладонями на подлокотники стула, заключил ведьмочку в кольцо собственных рук и глубоким бархатным баритоном продолжил:

— Я мог бы помочь тебе с этим, Гермиона. Я достаточно долго занимался политикой, чтобы хорошо разбираться в ней.

Дыхание Люциуса дразнило чувствительную кожу шеи мисс Грейнджер, заставляя её дыхание то и дело замирать. Этот факт не остался незамеченным, и белокурый маг одним почти незаметным движением преодолел разделявшие их дюймы. Теперь их колени совершенно точно соприкасались.

— Позволь помочь тебе, Гермиона, ты сразу заметишь разницу, — пробормотал Малфой и придвинулся ещё ближе, осторожно пытаясь вставить левое колено между её ног.

Негромкое «ах» вырвалось из уст мисс Грейнджер. Дерзость мага вернула её в окружавшую их реальность. Она решительно сдвинула колени, изо всех сил стараясь потушить специфический жар, который начал распространяться из глубины живота к некоторым областям, расположенным ниже.

— Зачем? — удалось ей произнести наконец, как только внутри взбрыкнули здравый смысл и осторожность. — Что тебе с того, Люциус? — молодая львица подозрительно прищурилась.

Довольно хорошо зная тёмное прошлое конкретно этого мага, а также обычную для него склонность к коварству, она серьезно сомневалась в его мотивах и потому внимательно следила за реакцией на свои вопросы.

Фырканье и низкий смешок на этот раз сопровождались ослепительной двухсотваттной улыбкой, которая почти развеяла подозрения мисс Грейнджер.

— Ты такая осторожная, Гермиона. Ну и ну… Конечно, ты права, сомневаясь в моей искренности, дорогая. Ты слишком умна. И конечно же, я заинтересован, — Люциус сделал паузу, словно подыскивая правильные слова, и аккуратно, почти ласково проследил пальцем линию её подбородка. — Понимаешь, милая Гермиона, Малфои ещё не вернули себе тот уровень положения в обществе, которым обладали до войны. Всё произошло по моей вине и моя прямая обязанность — всё исправить. Содействие такой прогрессивной и знаменитой ведьме, как ты, принесла бы мне пользу. Что скажешь, Гермиона? Примешь ли ты мою помощь, позволишь ли работать вместе с тобой над этим проектом? Я научу тебя тому, как заинтересовать влиятельных лиц, как воздействовать на их умы, а ты покажешь им, насколько кардинально я изменился.

Во время всей этой речи маг ни на секунду не отводил серебряных глаз от ведьмы, и Гермиона чувствовала, что её сердце начинает буквально таять под его напряжённым мерцающим взглядом.

Что вам сказать, дорогие читатели? Знаете, мисс Грейнджер была не каменная. Она любила мужчин и ценила в них красоту. А конкретно этот мужчина снова стоял так близко, что она ощущала характерный дразнящий запах его ужасно дорогого одеколона, который отнюдь не помогал ей держать себя в руках.

Гермионе следовало бы сбежать. Сейчас же! Но, увы, белокурый маг навис над ней, не оставляя ни малейшего шанса на побег, а Северуса, который мог бы вызволить её из плена серых глаз, рядом не было. Следовательно, ей только и оставалось, что иметь дело с неразумным возбуждением, в настоящее время беззастенчиво пронзавшим нижнюю часть её тела горячими волнами.

Малфой не сводил взгляда с лица Гермионы, его ладонь мягко ласкала её щёку. Их носы почти касались друг друга, а светлые локоны щекотали её лицо. Отчаянно пытаясь разорвать плавящий сердце и обжигающий тело зрительный контакт, бедняжка кое-как отвела взгляд от глаз Люциуса только для того, чтобы тут же наткнуться на его же довольно чувственные губы.

«Чёрт, чёрт, чёрт!» — предупреждением пульсировало у неё в голове, но, искренне надеясь, что не пожалеет в будущем об этом кратковременном помутнении, молодая гриффиндорка всё же выдохнула:

— Да.

— Мудрое решение, дорогая Мы станем самой могущественной парой, которую когда либо знал британский магический мир, поверь мне, — произнёс Люциус, и его красивое лицо осветила триумфальная улыбка. Он взял в руки маленькую ладонь ведьмы и оставил на ней продолжительный и совершенно неуместный поцелуй.

— Когда начнем? Как насчет сегодня после обеда? — наседал блондинистый хитрец на молодую ведьму.

— Нет, Люциус, мне очень жаль, но я устала, — прошептала Гермиона, собрав последние силы. — Начнем в понедельник, хорошо? У тебя получится в обед?

Если лорд Малфой и был разочарован этим незначительным отпором, то ничем себя не выдал. В следующую же секунду он выпрямился и отступил назад, предоставив тем самым Гермионе возможность подняться со стула. Она практически подпрыгнула, взволнованная тем, что наконец-то появилась возможность избежать влияния вызывающих вожделение рук и глаз Люциуса.

Очевидно, белокурый интриган оказался вполне доволен результатом и собой. Коснувшись руки Гермионы ещё одним невесомым поцелуем и пробормотав:

— Увидимся в понедельник, дорогой мой партнер, — он ушёл, лихо напевая «Полёт валькирий» Вагнера.

В то время как ослеплённая его очарованием и задыхающаяся Гермиона осталась разбираться с собственными мыслями.

Слизеринская змея, вы сказали? Именно так, дорогие читатели.