Славу богу, прыгнул всего один волк.

Может, Энкиду не подумал, что на убийство новорожденного потребуется больше силы. Возможно, остальные десять напали на Вольтури. Эдвард ничего не видел за серой массой шерсти, и когда, защищаясь, он закрыл шею руками, то почувствовал, как в предплечье глубоко вошли клыки. Влага и тепло захватили тело вместе с болью. Спутанная шерсть касалась его кожи, и на одно мгновение вампир пожалел, что снял грязную футболку.

Вокруг слышался рык, крики и громкие мысли по поводу быстрого успеха. Он не мог распознать хозяев голосов, но ни один из них не принадлежал Белле, так что это было неважно. Ему хотелось еще раз услышать ее перед смертью. Не такая же большая просьба. Черт, если уж просить, то день с ней, подальше отсюда, за партией в шахматы и стиркой вещей в реке. Теперь он бы знал, что делать с таким подарком.

Боль прекратилась, или он перестал ее осознавать, но знал, что правая рука разорвана. Чувствовал, как клыки прорывали плоть, когда волк выпускал ее, чтобы вцепиться в шею.

Белла.

Это он сказал вслух или про себя? Должен быть способ подобраться ближе. Всего секунда прошла, как оборотень вгрызся в него и его сбили с ног. Он отстранился и попытался отпихнуть разгоряченное создание над собой. Щелканье челюстей раздалось слишком близко к уху. Обойти их не представлялось возможным; но если предположение насчет происходившего с Энкиду ранее было правильным, то он мог дать отпор. Поэтому он заставил себя впиться зубами в мех и плоть плеча перед собой и умудрился высосать немного горькой крови. Обжигая, она дошла до конечностей, неся с собой силу. Эдвард снова попытался отпихнуть волка, и в этот раз тот отлетел на другую сторону костра.

Над ним стояла Джинни вся в крови и с клоком серой шерсти в руке. Она пыталась оттащить зверя, и это стало открытием. Ему было известно о ее боевых навыках (судя по виду, она прикончила одного из более мелких волков), но он и не подозревал, что она станет драться за него.

Изабелла.

Поток мыслей вокруг был слишком громким, не давая определить источник, откуда послышалось ее имя.

С другой стороны костра он видел, как волки окружали, щелкая челюстями, двух других Вольтури. Джейн лежала на земле с ужасной рваной раной на шее, с ней остался один Алек в качестве защитника.

Серый волк оправился и снова бросился в сторону Эдварда, и тот приготовился к столкновению. Но слева мелькнул свет. Деметрий вытащил горящую ветку из огня и встал перед Джинни, размахивая веткой перед любым, кто подходил ближе. Эдвард сомневался, что желал общества Вольтури, но факел работал. Серый затормозил и начал ходить вокруг них кругами, пока Деметрий старался оставаться впереди, сдерживая животное. Подтягивались другие волки, отрезая пути Эдварда к костру. Как только они рассредоточатся, Деметрий не сможет их сдерживать.

— Изабелла!

Голос определенно принадлежал Деметрию. Эдвард перевел взгляд туда, куда смотрел вампир, и увидел борющуюся с Энкиду Беллу, которая толкнула его. Он покачнулся, но удержал равновесие.

Прошло десять секунд, и кружащий волк снова был готов нанести удар.

Белла повернулась к нему, и страх разросся в геометрической прогрессии, пока Эдвард не смог почувствовать его резкий металлический привкус на языке.

Волк взвыл, отчасти противясь, и его морду забрызгало кровью. Тело рухнуло так близко от Эдварда, что красные капли попали и на его босые ноги.

Тогда он и нашел ее разум, но не мысли, скорее, сила за нарастающей волной. Это было как шагнуть на следующую ступеньку лестницы, только чтобы обнаружить там пустоту. Да она тут всех убьет. Пожелай она того, так стерла бы весь мир. И остались бы она, темнота и пустота. Новорожденный испытал что-то похожее на тошноту. Мне знакомы эти мысли. Только это неправда. Она меня не тронет. Не станет этого делать. Он чувствовал, как дрожал, инстинкт кричал “Опасность! Беги!”, но он стоял, и будь он проклят, если страх отвадит его от нее.

Тошнота немного отступила, и он смог среагировать, когда Деметрий схватил его за руку, но не для атаки. Мысли стража превратились в перепуганный клубок. Он хотел бежать, но Эдвард возразил.

— Оставайся здесь, тут ты в безопасности.

Забрав факел, он увидел, что остальные волки валяются на земле. Кто-то еще дергался, но большинство лежало неподвижно, словно их сердца остановились от страха.

— Дэ, прекрати это немедля, — велел Энкиду.

Подвывая, Эдвард двинулся мимо костра и скулящей Джейн и увидел Беллу на помосте впереди.

— В последний раз, когда я была Дэ, — заговорила она, — мир был иным.

— Не таким уж и иным. За все время всего пара моментов изменила ход нашей жизни. В ночь, когда я обратил тебя, я чувствовал, как важно тебе стать одной из нас. В ночь, когда ты ускользнула, я знал, что нигде нет для тебя более правильного места, нежели со мной.

— Я вернулась объясниться, но ты исчез.

— А ты думала, я буду тебя ждать? — спросил он.

— Я ничего не думала.

Заложив руки за спину, Энкиду начал расхаживать.

— С чего бы тебе уходить?

— Ты не… Я не могла…

— Постарайся не мямлить.

Ее пробрала дрожь, но, расправив плечи, она ответила.

— Из-за Ура. Храмы и рынки – люди поднимались. Мне больше не хотелось относиться к ним как к скоту.

— Из-за того, что они умудрились сложить пару камней? Если бы я знал, что тебя так легко впечатлить…

— Так и было. Вспомни, сколько лет я как щенок следовала за тобой, радуясь любому одобрению.

— Следи за языком, Дэ.

Эдвард едва ли мог уследить за своим. Как он смел говорить с Беллой, словно та была невоспитанным ребенком? Но она практически заклинала его через свои мысли. Тихо. Позволь мне. Я понимаю его лучше кого бы то ни было. Не вмешивайся. Поэтому он смотрел и ждал, понимая, что все может пройти не так гладко, как она надеялась.

— Уйдя от тебя, — начала она свой рассказ, — я начала сомневаться в нашем праве жить богами среди них.

— Их подношения крови были добровольны, уж точно лучше, чем охотиться на них и забирать свое силой.

— Ты просто хотел видеть их на коленях. Они знали, что сулит неповиновение тебе.

— Или тебе.

— Достаточно. Это нас ни к чему не приведет. Мне надо идти.

— Ты не уйдешь.

Энкиду поднял руки, словно собирался удержать ее, но его трясло. Белла ошибалась на его счет; производимый ею страх не будоражил его. Он был так же ужасен, как кровь оборотней горька, но приносил огромное удовлетворение с каждой секундой, что вампир мог выстоять под его напором. Кто его знает, может, ему и сечь себя нравится. Но что бы он ни делал ради силы, Энкиду все еще мог ясно излагать мысли.

У остальных дела шли хуже. На заднем плане завывала Джинни. Деметрий схватил ее за руку и подтянул к себе, несмотря на ее сопротивление и шипение на него, уводя в лес, где они и свалились на землю. Алек смог оттащить сестру всего на пару шагов, когда свалился, содрогаясь, на нее. Рана на ее шее была так глубока, что ее голова практически отделилась от тела, и яд из нее тек как вода.

Стояли лишь Белла, Эдвард и Энкиду, и для последних двух это было почти успехом.

— Эдвард, уйди, — попросила она. Пожалуйста, не упорствуй. Хотя бы раз.

Он даже не стал ей отвечать “нет”. Отшатнулся от голоса о гибели в голове, выдающем зловещие предупреждения, и прислушался вместо этого к ее мыслям. Белла до сих пор сдерживалась, ей хотелось, чтобы он ушел, и она могла буквально поставить Энкиду на колени и сохранить ему жизнь. Мелькали воспоминания, их темное прошлое вместе, Белла за спиной Энкиду входит в ночную деревню, Белла стоит перед ним, он кладет ей руки на плечи и толкает вниз. Эдвард сомневался, что она когда-нибудь будет свободна, пока жив Энкиду, и не жалел об этом, поскольку это оправдывало его намерение убить ее создателя. Даже если она никогда его не простит. Лучше освободить ее, и пусть она спишет это на безрассудство новорожденного, нежели позволить Энкиду иметь власть над ней.

— Эдвард, — в этот раз она говорила с нежностью, уговаривая сдаться, но проще было забыть об этом.

Ее внимание вновь вернулось к Энкиду.

— Позволь мне отвести его домой. Клянусь честью, я вернусь и все исправлю.

В этот раз она не врала. Эдвард знал, что у нее проблемы с долгами и тем, как это мужик обращался с ней каких-то несколько сотен лет. Несмотря на это, ее готовность бросить Эдварда и вернуться встала комком печали и ярости внутри него. Даже если она делала это только ради безопасности Эдварда… Нет, особенно если это было из-за него.

— Кто он тебе? — Энкиду так трясло, что с трудом можно было разобрать речь, но он не выглядел униженным из-за этого. Если уж на то пошло, он, скорее, непонятно почему гордился. Если что и могло подмочить его триумф, так это присутствие Эдварда, на которого происходящее явно оказывало меньший эффект. — Почему тебе это так важно? Он же ребенок.

Она открыла рот, но ничего не сказала. Голос, твердивший в голове Эдварда, что она сама смерть, контрастировал с ее направленным на него взглядом. Никогда он не видел ее такой открытой. И тогда он понял почему. Она знала. Он увидел, как мысль проскочила в ее разуме, и подавился вдохом. Она знала, что он ее половинка. Белла не скажет этого Энкиду или ему. Черт, да она себе-то не позволяла думать об этом, но она знала, и это отразилось на ее лице, и оба вампира это увидели.

Энкиду прыгнул так быстро и неожиданно, что Эдвард даже не уловил его намерения, как уже почувствовал удар. Он удержался на ногах, но для равновесия вытянул руки, что стало ошибкой. С рыком “она моя” нападающий поймал его поврежденную руку и толкнул вверх и назад, пока не разорвало плоть и не сломало кость. Несмотря на шум вокруг, в ушах Эдварда четко стоял хруст, и, опустив глаза, он увидел висящую конечность. Яд, светлый, как зеленый чай, вытекал из раны, и когда до него дошло, что он свихнулся, раз сравнивал яд с чаем, то понял, в какой заднице оказался.

— Она моя, — прогремел Энкиду.

“Нет, она принадлежит себе”, — подумал Эдварда, но из него вышибли дух, лишая возможности говорить. Энкиду вскинул руку для очередного удара, но за его плечом показалась Белла и, схватив его за волосы, задрала ему голову. Энкиду начал поворачиваться, но новорожденный обхватил его здоровой рукой.

Никаких последних слов не было сказано. Белла не кричала и не рычала. Конец настал за секунду. Удерживая одной рукой Энкиду за шею, вторую она положила на его челюсть и отвернула, забрызгав Эдварда, борющегося с обезглавленным телом, ядом. То спотыкалось, вслепую пытаясь вцепиться во что-нибудь. Новорожденный оттолкнул его и глянул на ошарашенное лицо Энкиду. Его мысли метались в неверии, пока он пытался найти глазами тело под собой, но кроме воздуха ничего не было. Единственный человек, который не сможет бросить ему вызов, единственный, от кого он даже не пытался защититься, держал его голову в своем кулаке. Тело слепо кинулось на Эдварда и не упало, пока Белла не кинула голову создателя в костер, полыхавший сбоку.

Такого развития событий Эдвард не ожидал. Произошедшее должно было принести ему облегчение, но мозгу требовалось мгновение, чтобы осознать все. Он упал на колени. Даже с погибшими волками и Энкиду поляна шумела, Джинни выла во все горло от страха, и он жалел, что она не могла отключиться ради своего же блага.

Белла не двигалась. Одна ее рука все еще была направлена к огню.

— Можешь остановиться, пожалуйста? — попросил он ее. Самое малое, что он мог сделать для Джинни, после того как она пришла к нему на помощь.

Белла отпрыгнула. Посмотрела на лес, словно намеревалась бежать, но ей не хотелось оставлять его одного с Алеком.

— Необязательно уходить. Просто останови ужас.

Она сделала пару вдохов. Он чувствовал, как она старалась, но ей нужно время успокоиться, чтобы перестать пугать других.

— Ты его убила, — произнес он. По всей видимости, он просто Капитан Очевидность.

— Он тебе навредил.

Вот оно. Пожалуй, самое близкое к признанию, что он когда-либо получит от своей половинки. Ему хотелось, чтобы она сказала больше, но, прислушавшись к мыслям, встретился с ее проигрыванием последней минуты и вариантов, как можно было все сделать без смерти создателя.

Подарил ей жизнь или нет, Энкиду был козлом, но сейчас этого ей говорить не стоило.

— Как ты узнала, что волки будут так восприимчивы к твоему дару? — спросил он, отвлекая ее.

— Я не знала.

Говорила она резко и монотонно, и он решил, что пора ему проявить ответственность, поэтому Эдвард встал на ноги.

— Сядь. Поделай свою штуку с дыханием.

Она посмотрела на него, как на умалишенного, а может просто испугалась, что он взял ситуацию под контроль. Он не был уверен, поскольку слышал от нее только ощущение от теплого вечернего воздуха, проходившего через нее, приносившего с собой запах гниющих листьев и влажной земли.

Голос, где-то на задворках сознания талдычивший, как все умрут от рук Беллы, теперь твердил, что его покалечат. Это казалось таким нелепым, что он чуть не рассмеялся. Может, облегчение кружило ему голову. Эдвард даже собрался было обхватить ее за талию и закружить, но Джинни все выла, и он подумал, что следует сходить посмотреть на Джейн, узнать, будет ли она разгуливать тут завтра. На самом деле он понятия не имел, что произойдет, если ее голова отделена, но не сожжена. Такого рода вопрос не входил в его обучение.

Оказалось, что голова отделилась лишь на большую часть (какое странное выражение), но Алек зыркнул на него, когда он попытался получше разглядеть рану Джейн. Должно быть, он понимал, что Эдвард интересовался, скорее, из праздного любопытства, нежели искренне переживая.

— Ей нужно время на исцеление, — заметил Алек. Сложно было поверить, что липкое месиво на месте шеи вернется в первоначальную форму, но Алек видел достаточно боев, чтобы знать. — Изабелла должна вернуться с нами в Вольтерру. Кайус захочет лично поблагодарить ее за помощь.

— Тоже мне помощь. Да она всю работу за вас сделала, — слова сорвались, когда он даже не знал о своем желании сказать их, и он намеревался схватить Алека за грудки и посмотреть, что выйдет из стычки. Бой выйдет нечестным, не с Беллой на его стороне, но опять же, последнюю неделю он провел в дыре из-за хозяев Алека, так что не беспокоился о моральной двусмысленности по поводу надирания задницы парня. Но все же сделал шаг назад. Втягивать Беллу в очередную проигрышную драку будет по-детски. Собственный самоконтроль вызвал у него улыбку, понятно, что Алек подумал, будто он сумасшедший. Но кому есть дело, что там думает Алек.

— Я вас оставлю, — сказал Эдвард и пошел к Джинни, свернувшейся под деревом и обнимавшей колени. Что-то стучало, и через секунду до него дошло, что это ее зубы. Ну хоть больше не кричала.

— Ты в порядке? — поинтересовался он.

— Да зашибись.

Эдвард глянул на Деметрия, который едва повел плечами. Тот факт, что Джинни огрызалась, означал успех попытки Беллы успокоиться.

— В следующий раз, когда Изабелла такое провернет, — заговорила вампирша, — я отсижусь в своей квартире на другом краю земли за просмотром фильма, и плевать на деда. Господи боже, я думала, что умерла. Да я думала, что все сдохли. Волки – это плюшевые медвежата по сравнению с тем, через что она заставила нас пройти. Ты чувствовал это?

— Эм-м… мы все чувствовали, — ответил Эдвард.

Деметрий пристально посмотрел на него.

— А вы с Энкиду, кажется, ничего так справлялись. Я заметил, ты смог устоять. Почему, как думаешь?

Эдвард пожал плечами. Пусть думает что хочет.

— Что же, у новорожденного вдруг есть воля выдержать такое, когда три стража Вольтури не могут?

— Возможно, это что-то говорит о Вольтури.

Деметрий закачал головой.

— Может, это как-то связано с решимостью Изабеллы получить тебя обратно.

— Хватит, — оборвала Белла. Эдвард не слышал, как она подошла. — Деметрий, мне нужно, чтобы ты раздобыл нам лодку. Купи ее сейчас же и найми кого-нибудь для управления.

Деметрий моргнул.

— Ты хочешь, чтобы я купил лодку.

— Я разобралась с вашей ситуацией, так что, думаю, Кайус может такое позволить. Возвращайся в Мумбай. Затем встреть нас к востоку от берега.

— Но мне надо вернуться в Вольтерру. Я сделал, что ты просила.

— Нытик, а? — спросил Эдвард.

Эдвард впервые увидел Джинни улыбающейся, и Деметрий вздохнул, понимая, что его никто не поддержит.

— Убедись, что капитан один из нас, — напутствовала Белла. Она глянула на Алека, но все его внимание было направлено на сестру, так что она понизила голос. — Ты нашел Эдварда и не принимал участия в похищении, поэтому заслужил дружеское предупреждение, Деметрий. Не задерживайся в Волтерре надолго.

— В смысле?

Эдварда это тоже интересовало, но Белла считала на греческом. Что-то новенькое. Ему хотелось высказать ей по поводу мысленных секретов от него, но тогда бы Деметрий узнал о его даре. Так что он добавит это в растущий список вещей, которые обсудит с ней наедине. Раз он несколько дней сдерживал свои импульсы, почему не потерпеть еще пару часов?

— Погоди, он возвращается в Вольтерру? — вмешалась Джинни.

— Всего на… — Деметрий растерялся. — Мне надо отчитаться Аро. В любом случае я не хотел полагать… не знал, захочешь ли ты… В смысле, я бы мог уехать на время, чтобы…

— Ой, забудь, — Джинни отряхнула джинсовую юбку и прошагала мимо него к костру.

— Я же тебя все равно найду где угодно, — крикнул он.

— Иди, — напомнила Белла. — Не хочу тут задерживаться.

— Мне не стоит бросать Алека, пока Джейн не поправится. Где-то тут бродит последний оборотень. Женщина, охранявшая Эдварда. Если она вернется, а вас не будет, чтобы справиться с ней, Алек может ей и проиграть.

— Энкиду мертв. У нее не будет иммунитета к дару Алека, да в любом случае ее, скорее всего, и след простыл.

— Тогда хорошо, — согласился он, не сводя при этом глаз со спины Джинни. Но быстро встряхнулся. Несмотря на спокойствие Беллы в данный момент, Деметрий предпочел бы подчиниться чему угодно, нежели вновь испытать ее силу. Чуть поклонившись, он развернулся и убежал.

— Так, — протянул Эдвард.

Белла просто на него смотрела.

— Нам надо проведать Джейн? — поинтересовался он.

— Скорей всего выживет.

Видимо, жук перед метлой Беллы заслуживал больше заботы, чем Джейн, и хотя Эдвард не был знаком с девушкой, но догадывался, каким человеком та была, чтобы заслужить такое холодное отношение.

— Тогда домой? — как только он это сказал, то сразу понял, что Белла могла подумать про дом Карлайла. — В хижину.

— Мы направимся на восток и подождем на берегу. Когда придет лодка, доплывем до нее, — впервые за вечер она улыбнулась, и ему показалось, что надо присесть. Неужели она не знала, что сделает с ним затопившее его облегчение? — А о планах Деметрия тебе известно лучше всего. Ты не читал его мыслей?

— Деметрий не пойдет против тебя. Особенно после сегодняшнего. Он достанет лодку.

Отлично. Хорошо.

— Значит, мы одни.

Не одни. Ее взгляд метнулся к Алеку и Джейн.

— Они тебе не угроза.

— Как твоя рука?

— Уже заживает.

Он вытянул ее вперед, лишь слегка поморщившись. Кожа уже срослась, но, похоже, кость еще находилась в процессе.

— Хорошо, — она легонько коснулась его поврежденной конечности. — Надо взять Джинни и идти. Лодка может прийти через сутки, но причин оставаться нет.

— Ты больше от меня не убежишь, — сказал он. — Есть вещи, которые я хочу тебе сказать, и есть то, что мне нужно узнать.

— Тогда на борту.

Она никогда не устает отделываться от него? Да ради бога, она знала. Знала, кто они друг другу, и все равно подумала, что должна дать ему пару сотен лет “повзрослеть”.

— Ладно, на борту. Но ты меня выслушаешь. Ты не будешь постоянно уходить.

— Куда я денусь с лодки?

— Ты мне не ответила.

Эдвард.

— Я серьезно.

Белла наклонилась вперед и сделала ужасное. Подняла голову и прижалась губами к его шее. Да она могла повалить его на землю и оседлать, учитывая шок, пронзивший его оттого, что она не сдалась ему, а сама проявила инициативу.

— Мы поговорим, как только окажемся на борту, если хочешь.

Его обдало мягкое дыхание, когда она вновь прижалась губами к его коже, и, господи боже, она нашла пока самый эффективный способ отвлечь его от цели. Ее прикосновение, даже такое осторожное, как это, было бы для него всем желаемым, не подозревай он, что это очередная попытка защититься. Как сильно она должна нервничать, если правда тревожней прикосновения к нему? В ее мыслях кружили лишь ощущения, служа для него барьером на входе. Он положит этому конец. Все-таки она оказалась права: ей не уйти от него с корабля на их медленном пути домой.

---

Переводчик: ButterCup
Редактор: tatyana-gr
Форум