Глава 12

Белла

Пять дней спустя я находилась в кабинете Эдварда, слушая его игру и читая газету. Когда я добралась до раздела некрологов, со страницы мне улыбался он.

Фрэнк Лэбейбера.

Я ожидала этого и каждое утро предусмотрительно читала особый раздел газеты. Но теперь, при виде его черно-белой фотографии, меня словно обухом по голове ударило. Я произнесла одно слово.

– Нет, – сказала я, качая головой, и слезы одна за другой хлынули по щекам, спускаясь к кончику носа. Единственный раз в жизни Эдвард ошибся в игре, потом повернулся и посмотрел на меня. Не успела я и глазом моргнуть, как он обнимал меня. Я больше ничего не сказала, вовсе не уверенная даже почему произнесла это единственное коротенькое слово, но плакала сильнее, чем когда бы то ни было, в том числе и в тот день, когда Эдвард узнал об Адели.

– Белла, что такое? В чем дело? Болит что-нибудь? Что случилось? Что мне делать? – спросил он с явной паникой в голосе, которую я вовсе не осуждала. Я рыдала настолько сильно, что у меня начались рвотные позывы. С минуту беспомощно удерживая в объятиях, он подхватил меня на руки, отнес в гостиную и сел со мной на диван. Я все еще сжимала газету и не могла достаточно успокоиться для того, чтобы написать, еще меньше – рассказать, так что ткнула пальцем в фотографию мистера Фрэнка, надеясь, что Эдвард вспомнит его.

Эдвард

Я посмотрел на изображение старика, затем на имя. Фрэнк... Кажется, это один из друзей Беллы с работы. В статье говорилось, что вчера утром он был найден мертвым в своем доме, после того, как его сердце просто остановилось.

Я никогда не видел Беллу такой. Это отчаянно напугало меня. Я не знал, что мне делать, или даже, было ли что-нибудь, что я мог сделать, кроме как держать ее.

– Мне очень жаль, милая. Мне жаль, – сказал я, пытаясь придумать, какими словами лучше утешить. Так ничего и не придумав, я аккуратно разжал ее пальчики, вытащил газету, положил на пол, и просто держал девушку в объятиях. Мне не нравилось ощущение беспомощности. Было просто ужасно сидеть там, когда Белла находилась в таком состоянии, но что я мог поделать перед лицом смерти? Насколько знал – ничего.

После получаса безостановочных рыданий, она заснула у меня на руках. Я с облегчением вздохнул и осторожно положил ее на диван, а затем отправился искать телефон. Мне нужен был тот, кто хорошо ее знал...

– Что? – немного раздраженно сказал Эммет.

– Привет... это Эдвард. Подскажешь, какие вещи помогут Белле почувствовать себя лучше, когда она подавлена? – спросил я. Не успели эти слова сорваться с моего языка, как я сообразил: по какой нормальной причине парень станет расспрашивать семью своей подруги, что делать, когда она расстроена. Вот дерьмо.

– Мейсен... что ты сделал с моей сестренкой? – прорычал он. Я практически
представил его лицо, и это меня испугало, но далеко не так сильно, как плач Беллы.

– Ничего! Умер ее друг, и я не знаю, что делать.

Эммет

Я чувствовал, как расслабилось мое лицо. Может, я и выглядел довольно пугающе из-за своего размера и всего прочего, но на самом деле у меня довольно мягкое сердце. Не то что я признался бы в подобном перед кем-нибудь, но... большинство моих знакомых так или иначе уже знали об этом, так что это не имело значения. Я представлял, что такое плач Беллы.

За последние три года только я многократно нес на себе тяжесть ее слез и знал, что испытывал Эдвард: ужасное чувство беспомощности, невозможности исправить положение и дать ей повод перестать плакать и хоть немного, но улыбнуться.

Я также думал о разговоре, который состоялся у нас с Беллой пару дней назад.

Я кое-что решила.

Она написала это в своем маленьком блокноте. Как правило, Белла разговаривала на языке жестов, но сказала, что сегодня просто хотела писать.

– Хорошо... и что же? – с интересом спросил я. Она склонила голову, снова принимаясь писать, пряди упали на ее лицо. У нее были папины волосы и глаза. Через минуту она передала мне записную книжку, чтобы я прочитал. Я скучал по ее голосу, очень долго вообще не слышал его, пока не уловил, что она разговаривала во сне.

Я хочу, чтобы Эдвард узнал... о Брэндоне и том, что произошло. Он хочет встретиться с Аделью, а я не думаю, что позволю это, пока он не узнает историю ее рождения... Но не знаю, смогу ли сама рассказать ему. Скорее всего, я не смогу даже заставить себя написать об этом, а он недостаточно знает язык жестов, чтобы понять рассказ. Может быть... ты? Прошу тебя!

Прочитав написанные ею слова, я снова мог услышать ее голос, звучащий в моей голове. Она, заикаясь, попросила бы, а затем использовала бы свой умоляющий тон, эффективно надула губки, чему Элис научила и меня. Как я мог отказать?

Я вздохнул. Думаю, нынешний момент ничем не хуже любого другого.

– Она сейчас спит? – спросил я, зная, что обычно происходило после одного из подобных срывов. Вообще-то Белла нечасто плакала, но когда это случалось... она изматывала себя.

– Да, – ответил Эдвард, и я услышал в его голосе облегчение. Я потер виски, совершенно не представляя, как собирался сделать это.

– Полагаю... слушай, она некоторое время проспит, так что нам еще пару часов не придется беспокоиться о том, чтобы поднимать ей настроение. Но недавно Белла попросила меня кое о чем поговорить с тобой... Наверное, сейчас подходящее время? – спросил я. – Это ради Беллы, ты можешь сделать это, – сказал я себе, ожидая ответа.

– Хм... да, конечно...– наконец слегка озадаченно ответил он.

– Хорошо. Я скоро буду, – предупредил я и положил трубку, пока он не успел сказать что-нибудь еще.

Через несколько минут я стучал в дверь Эдварда, держа в руках коробку мороженого «Ben and Jerry's» с любимым вкусом Беллы. Я удивлялся, как парень не знал об этой штуке, являющейся ключом для поднятия настроения девушке. Минуту спустя он открыл дверь, выглядя бледнее обычного. Войдя внутрь, я услышал сонное бормотание Беллы, а затем протянул мороженое, чтобы он увидел.

– Запомни – ее любимое. С этим ты никогда не ошибешься. А теперь – где морозильник? – Он несколько секунд изучал этикетку, а затем пошел по коридору. Я последовал за ним, полагая, что тот направляется на кухню. Я оказался прав, положил мороженое в холодильник, а затем сел за стол. – Ладно. Я не совсем понимаю, как приступить к этому, но, в двух словах: Белла хочет, чтобы я рассказал тебе об Адели... ну, как все случилось, – сказал я, вздохнув и подумав, смогу ли сам пройти через это.

Он кивнул, усаживаясь напротив меня. Ну... делать нечего. Я глубоко вдохнул, а затем начал рассказ.

– Когда Белле было пятнадцать, она начала встречаться с парнем по имени Брэндон Кинг. Ему было восемнадцать, как и мне. Я слышал некоторые довольно плохие истории о нем и не хотел этих отношений, но, конечно же, сестра не слушала меня, – я покачал головой, вспоминая наши многочисленные ссоры по этому поводу. – В конце концов, мы больше месяца не разговаривали, – вздохнул я. – Нашему отцу он тоже не нравился, да и никому больше, за исключением Беллы... Она всегда была склонна не замечать в людях плохое.

Эдвард молчал, и я порадовался небольшому везению. Если бы он прервал меня – не знаю, смог бы я завершить эту историю. Если уж мне трудно рассказывать об этом, я даже не представлял, насколько тяжело это было бы для Беллы.

– Она не замечала того, что видел я. Он действовал как отличный парень: согласился подождать, каждый день приносил ей цветы, олицетворяя собой ее мечту, – я почувствовал, что начинаю злиться, – но могу сказать, что все это ложь, – сквозь зубы процедил я. – Они встречались в течение шести месяцев, и ей исполнилось шестнадцать, – я прервал рассказ, чтобы сделать несколько глубоких вдохов. – Через три недели после ее дня рождения я получил от нее сообщение. Она пару часов была в его доме, и уже начинало темнеть. Она написала: «помоги», и все, – я заметил, как напряглась челюсть Эдварда, и подумал, что он догадался. Закрыв лицо ладонями, я продолжал вспоминать ту ночь. – Я побежал. Это был маленький городишко, и Кинг жил недалеко от нашего дома. Дверь была заперта, но я разбил окно. У меня было очень плохое предчувствие... – я остановился и сделал еще один прерывистый вздох. – Очевидно, что его родителей не было дома. В любом случае, я направился к нему в комнату... – я с трудом сглотнул. – Кровь. Много крови. Белла лежала на полу, избитая до полусмерти. Брэндон застрелился, – мой голос сорвался.

Эдвард

Ему не нужно продолжать. Я не хотел, чтобы он рассказывал дальше, мне с легкостью удалось воссоздать всю картину. Ох, Белла...

Я хотел, чтобы он не убил себя, как трус, и я смог пойти и найти его. Я хотел причинить ему боль.

Я чувствовал, что трясусь от гнева, и как разрывается мое сердце. Белла. Белла... моя Белла...

– С тех пор она не разговаривает, – тихо сказал Эммет, вновь обретя контроль над своим голосом. – И я поражен, что она настолько доверяет тебе. Потом она месяц не позволяла мне прикасаться к ней, а моему отцу – в течение трех, – он тяжело вздохнул. – Я помню первый раз, когда она снова разрешила притронуться к ней. Тем вечером сестра узнала, что беременна и позволила мне держать ее, пока она плакала. Мы уснули в моей постели, как и в тот раз, когда родители сказали нам, что разводятся.

Я почувствовал текущую по моей щеке слезу, но не обратил на это внимания. Не так уж и плохо пролить несколько слез, лишь бы не Белле.

– Она собиралась отказаться от ребенка, передать на удочерение. Я отдал одну из моих толстовок, помнишь, ту темно-зеленую? И позволил носить ее несколько месяцев, чтобы скрывать растущий живот, до тех пор, пока это было возможно. Не имело никакого смысла бросать школу: это небольшой город, так что в любом случае пошла бы молва. Мой папа хотел отправить ее в Финикс, к нашей маме, но Белла отказалась.

Я не прерывал его, у меня не было слов. Он улыбнулся, чуть-чуть.

– Когда начались схватки, я отвез ее в больницу. Чарли... попав туда, рухнул в обморок на больничный пол. Мне одному изувечили руку, – тихо засмеялся он. – Белла сильная, она сломала мне палец, – сказал он, рассеянно шевеля своим правым безымянным пальцем. Он, казалось, гордился собой. – Я был первым, кто держал мою племянницу. Медсестра просто положила ее мне на руки... у малышки было очень много волос того же цвета, что и у Беллы. А затем девочку передали ей. Она посмотрела на своего ребенка, потом на меня, и по выражению ее глаз я понял, что она захотела оставить малышку. Вот так и родилась Адель Эванджелин Свон, – закончил он.

Я очень гордился моей Беллой.

---

Огромное спасибо за проверку и редактирование главы amberit

Поделиться своими впечатлениями вы можете на ФОРУМЕ.