— Человеческая глупость не имеет границ. Жаль, что даже самые гениальные волшебники не застрахованы от ошибок. Аристид Ульман, в народе прозванный Четырехпалым, изобрел уникальное заклинание Дезепториус*, — сделав паузу, профессор Дамблдор подошел к доске и указал кончиком палочки на формулу. — Оно позволяет накладывать иллюзию на любой предмет, без преображения одной вещи в другую. Да, мисс МакГонагалл, вы что-то хотите спросить?

— А что будет, если наложить Дезепториус на живое существо? Например, на человека? — поинтересовалась Минерва, вертя в руках гусиное перо.

— Хм, а что бывает при неверно выполненной аппарации? — ответил вопросом на вопрос волшебник.

— Человек расщепляется, — чуть пожав плечами, произнесла она.

— Верно. Но, мисс МакГонагалл, в данном случае ошибка может стоить волшебнику жизни. Именно поэтому чары, изменяющие внешность людей, мы будем изучать на шестом курсе. А сейчас, класс, рассмотрим пример…

Я услышала, как Арчи зевнул. Повернув голову к другу, сидящему рядом со мной за партой, я возмущенно посмотрела на него. Вместо того, чтобы законспектировать формулу нового заклинания, он рисовал на пергаменте кружочки и линии, которые пересекались под всевозможными углами. Присмотревшись, я поняла, что Арчибальд набросал новую стратегию на ближайшую тренировку по квиддичу. Удивительно, как можно быть лучшим в Чарах и так халатно относиться к Трансфигурации? Вздохнув, я вновь сосредоточила свое внимание на словах учителя. Пытаться сейчас образумить друга бесполезно.

* * *
После занятия я, Арчи, Минерва и Гильберт решили пренебречь обедом и отправились нежиться под тёплым солнышком. В этом году осень в Англии наступила рано. Холодные дожди, сырость и насморк — вот три вечных спутника рядового англичанина. Возможно, сегодня нам выпал последний солнечный денек этой осенью.

Расположившись на траве под дубом, мы с удовольствием наслаждались теплом. Блаженное безделье убаюкивало. Минерва читала книгу, прислонившись спиной к стволу дерева. Арчи и Гильберт обсуждали всевозможные техники полета и прочие приемы, которые смогут помочь в первом матче сезона. Гриверса в прошлом году приняли в команду факультета Гриффиндор по квиддичу. Он был загонщиком.

Я же легка на спину, закрыла глаза и подумала о Томе. Непростительно, неправильно, безрассудно считать, что ему все может сойти с рук. Я знала — Риддл не откажется от своей безумной затеи «одолжить» паучка. Тот невзрачный и бесполезный на первый взгляд предмет, привлекший мое внимание четыре года назад, оказался сильным артефактом. С его помощью можно найти комнаты и коридоры, скрытые магией. Томом, прочитавшим об этом свойстве в одном из фолиантов, завладела навязчивая идея во что бы то ни стало обследовать замок «паучком». Но, к счастью, этот волшебный предмет создали всего лишь в десяти экземплярах, большинство которых были сломаны или утеряны. И все было хорошо, пока я не обмолвилась этим летом, что в кабинете одного из преподавателей видела артефакт. Помню, как сильно поссорилась с Томом перед экзаменами из-за его безумной идеи выкрасть «паучка». А потом еще несколько недель не разговаривала с ним.

Риддл не жаловался. Он прекрасно изучил мой характер за эти долгие три года и ждал, когда я сама приду к нему мириться. Постучусь в дверь его комнаты или же сяду рядом с ним за столом во время завтрака. Я никогда не говорила «прости», Риддл, впрочем, тоже. Иногда мне казалось, что слизеринец воспринимает меня как маленькую, глупую девочку. Это раздражало. Снисходительность и превосходство, которые Том часто демонстрировал в отношении к окружающим, все чаще были обращены и в мою сторону.

Да и еще его друзья с факультета: Долохов, Лестрейндж, Розье, Эйвери. От одного взгляда на их напыщенные, заносчивые лица, украшенные ореолом презрения и брезгливости, сводило внутренности. Они считали себя избранными, так как родились в семьях чистокровных магов. А на самом деле — всего лишь дети: жестокие, озлобленные и уверенные в своей безнаказанности. Стая, которая нашла своего вожака. Ненавижу.

От невеселых мыслей меня отвлек шум. Приподнявшись на локтях, я увидела занятную картину: около десятка слизеринцев столпились возле озера и о чем-то громко говорили, размахивая руками и смеясь. Мне не понравилось их веселье. Стало жутко от наглых ухмылок и резких, агрессивных движений. Вдруг кто-то отчаянно закричал. Переглянувшись с друзьями, я быстро поднялась с земли и побежала в сторону слизеринцев. Впрочем, не только я. Все, кто находился в это время возле озера, последовали моему примеру, и вскоре я вынуждена была проталкиваться вперед, чтобы иметь возможность помочь тому, кто стал жертвой «аристократов». Я понимала, что один в поле не воин, но сейчас рядом со мной были верные друзья, да и остальные ученики в случаи чего не будут стоять в стороне.

Наконец-то протиснувшись вперед, я увидела Мейбл Ричардс — мою ровесницу, учившуюся на факультете Рейвенкло. Она лежала на земле, свернувшись калачиком, и всхлипывала. Черная мантия задралась вверх, открывая вид на исцарапанные, тощие ноги. Такие же тонкие, продолговатые царапины я заметила на ее лице и руках, которыми она обхватила свою голову, словно боясь, что ее начнут бить. Все тело девушки судорожно вздрагивало, а изо рта вырывался тонкий скулеж. Маленький, запуганный зверек — вот на кого была сейчас похожа Мейбл.

— Эй, прекратите! — выкрикнула я, с отвращением глядя на самодовольные лица.

Опустившись на колени рядом с Ричардсон, я аккуратно обняла ее за плечи и привлекла к себе. Мейбл доверчиво прижалась к моей груди. Мне стало жалко девушку, и, вместе с этим, я испытала жгучую ненависть к избалованным ученикам, так жестоко поступившим с ней.

— Да какое ты имеешь право вмешиваться в наши дела, Грейнджер? Ты такая же грязнокровка, как и она, и должна знать свое место! — с этими словами Долохов направил на меня свою волшебную палочку с намерением проклясть.

— Экспеллиармус!

Волшебная палочка слизеринца отлетела в сторону, выбитая из рук заклинанием. Подняв глаза, я увидела Арчибальда, замершего в шаге от меня. Его палочка была опущена, но серые глаза продолжали внимательно следить за Долоховым. Рядом с Гриверсом стояли Минерва и Гильберт. Мрачная решимость на их лицах говорила красноречивей любых слов. Так же я увидела в толпе, окружавшей нас, учеников с моего факультета и несколько знакомых старшекурсников. Что ж, здесь будет очень жарко, если дело дойдет до драки.

— Что здесь происходит? — раздался строгий голос профессора Слагхорна.

Расступившись, ученики пропустили преподавателя Зельеварения и Тома Риддла. Я настороженно смотрела на приближающихся волшебников, продолжая сжимать в своих руках Мейбл.

— Я еще раз спрашиваю: что здесь происходит?

На низенького, добродушного преподавателя страшно было смотреть. Его широкое лицо покраснело от негодования, а на лбу появилась испарина. Риддл же оставался невозмутимо спокойным.

— Да ничего особенного. Ричардсон упала, а мы всего лишь хотели помочь ей подняться. — Розье заискивающе улыбнулся преподавателю, но смотрел он на Тома.

— Ага, всей толпой, — произнес Блэр, сжав кулаки. — Да врет он все! Разве не видно, что это они напала на Мейбл?!

— Да мы ее и пальцем не тронули! — возмутился Розье, сделав шаг вперед.

«Верно, такие травмы можно получить только от действия чар», — подумала я, не сводя настороженного взгляда с Долохова.

— Хватит! Тишина, — рявкнул выведенный из себя преподаватель. — Это правда, мисс Ричардсон? То, что говорит мистер Блэр, — правда?

Все замолчали, ожидая ответ Мейбл. Но девушка лишь расплакалась, пряча лицо в складках моей мантии. Я осторожно погладила ее по волосам, шепча на ухо успокаивающие слова.

— Профессор Слагхорн, я уверен в том, что здесь произошло какое-то недоразумение, — медленно произнес Риддл. — Мейбл не в себе, ей нужно успокоиться. Я считаю, что кто-то должен проводить Ричардсон в больничное крыло, чтобы ей оказали помощь.

— Да, мистер Риддл, думаю, вы правы. Мисс Грейнджер, будьте любезны, помогите мисс Ричардсон.

Я кивнула в знак согласия, поднимаясь на ноги и увлекая за собой девушку.

— Но, профессор, неужели вы не видите, что это слизеринцы сделали с Мейбл это?! — принял еще одну попытку доказать вину врагов Гильберт.

— Что «это»? — спросил Том, смерив Блэра холодным взглядом. — Попрошу вас уточнить, что вы подразумеваете. Это достаточно серьезные обвинения, и я надеюсь, что они обоснованы. Вы видели, как кто-то из учеников факультета Слизерин напал на мисс Ричардсон?

— Нет, но…

— Оскорблял ее или же заколдовывал?

— Нет.

— Почему же вы тогда считаете, что на нее напали? — продолжал свой допрос Том.

Я видела, что он прекрасно знает, кто причинил вред Мейбл, но все равно выгораживает своего «друга». Вежливость, немного неискреннего сочувствия и стойкая уверенность в правдивости своих слов часто помогали Риддлу в самых сложных и запутанных ситуациях. Он всегда оказывался в выигрыше. Как и в этот раз, в чем я ни капли не сомневалась.

Скривившись, Гильберт отрицательно покачал головой. А ведь это правда — никто из нас не видел, что они сделали с Мейбл.

— Что ж, в таком случае, профессор Слагхорн, это была всего лишь досадная случайность, — сдержанно улыбаясь, подытожил Том.

Зельевар в ответ недоверчиво покачал головой, решив не спорить с Томом.

— Ну, раз уж мы разобрались в этой ситуации, я считаю, что все ученики могут разойтись, — на последних словах волшебник повысил голос. — К тому же, скоро начнется урок. Не думаю, что вам захочется быть оштрафованными в первые учебные дни.

Все начали медленно расходиться, перешептываясь и недружелюбно поглядывая на слизеринцев. Я пошла в сторону замка, осторожно поддерживая Мейбл. Проходя мимо Тома, я поймала его ледяной взгляд. Он был недоволен, но не мной. Тот человек, сделавший больно Ричардсон, получит наказание. Но не за свою жестокость, а за то, что попался на горячем. Я ощутила некоторое удовлетворение от этого факта. Таковы законы стаи. Она всегда и во всем подчиняется вожаку.

* * *
Арчи крался по коридору, освещенному редкими факелами. Сырость и сквозняки в этой части замка были привычными. Подземелья Хогвартса никогда не отличались гостеприимностью к чужакам.

Гриверс за ужином наблюдал за столом факультета Слизерин. А именно за ненавистной компанией во главе с Риддлом. У парня жутко чесались руки от желания врезать смазливому слизеринцу. Вернувшись из медицинского крыла, Гермиона рассказала друзьям, что Мейбл до сих пор слишком напугана, что бы хоть как-то объяснить произошедшее рядом с озером. Серьезных травм медсестра не обнаружила, за исключением дюжины царапин и ссадин. Арчибальд видел, что Грейнджер была расстроена и не хотела никак комментировать случившееся. Все прекрасно понимали: на месте Ричардсон мог оказаться любой, чьи родители — магглы.

Гриверса возмущала реакция Слагхорна. Преподаватель не только не наказал виновных, но и всячески попытался замять случившееся. Как же! Его факультет был замешан в весьма щекотливом деле. Ему удалось обелить слизеринцев перед директором, списав все на нелепое стечение обстоятельств. И не последнюю роль в этом фарсе сыграл Риддл. Именно поэтому Арчи решил сегодня прогуляться по подземельям, в надежде разузнать хоть что-то о планах недруга.

Миновав перекресток возле статуи Оле Фраунге, Арчибальд сделал дюжину шагов и свернул в боковой коридор. В прошлом году он случайно обнаружил этот проход, прячась от Норингтона. Через несколько ярдов каменный «рукав» расширялся небольшой площадкой. Она находилась в стороне от основного коридора, ведущего к гостиной факультета Слизерин. Насколько парень знал, это было излюбленное место Риддла для встреч со своими приятелями.

Почти дойдя до конца прохода, Гриверс услышал голоса. Один из них принадлежал Риддлу, а второй был смутно знакомым. Приглушенный, ломкий и невыразительный — Арчи был уверен, что уже слышал его. Остановившись, гриффиндорец вжался спиной в каменную стенку и прислушался.

— Меня не интересует, кто это начал, — холодно произнес Том. — Из-за вашей безответственности мне сегодня пришлось оправдываться перед директором и Дамблдором.

Ему что-то тихо и неразборчиво ответили. «Наверное, попытался оправдаться», — предположил Арчи, так как говорившего ученика резко перебили:

— Довольно! Вы меня разочаровали. Разберитесь с Ричардсон. Будет не желательно, если она вдруг «вспомнит» о том, кто на нее напал.

— Но как? Заклинание стирания памяти очень сложное, — жалобно прозвучал голос. Наверняка говоривший не знал, как выкрутиться из передряги, в которую он попал по собственной глупости. Арчи даже на минуту стало жаль парня.

— Это не мои проблемы. Вы найдете способ уладить это дело, иначе через несколько дней сами наведаетесь в кабинет директора. У меня сегодня нет времени исправлять ваши ошибки, — отрезал Риддл тоном, не терпящим возражений.

— А как же гриффиндорцы? Я не думаю, что Блэр, Грейнджер и другие так просто забудут случившееся, — приглушенно спросил волшебник.

— С ними я разберусь сам. Они все равно ничего не смогут доказать, — уверенно произнес Риддл. — Можешь идти, Эйвери.

Раздались быстрые удаляющиеся шаги. Арчи задержал дыхание, стараясь не шуметь. Том Риддл по-прежнему оставался там, на площадке, и мог обнаружить его. Гриверс мысленно досчитал до двадцати, но так ничего и не услышал. Казалось, слизеринец чего-то ждал, медля уходить. А может, он догадался, что их разговор подслушивают? Ведь до освещенного пространства рукой подать, и он, Гриверс, мог выдать себя неосторожным движением. А теперь Риддл ждет, когда Арчи повернется к нему спиной, что бы оглушить или проклясть. Прошло некоторое время, но вокруг все было тихо и спокойно. Парень решил рискнуть. Медленно вытащив из кармана волшебную палочку, он осторожно приблизился к полосе света. Глубоко вздохнув, Арчибальд сделал шаг вперед и оказался на пустой площадке, освещенной двумя факелами. Внимательно обведя взглядом каменные стены, гриффиндорец понял, что Тома здесь нет. От удивления и досады Арчи спрятал палочку и развернулся с намерением быстрее покинуть подземелья. Но, не успев сделать и шагу, неподвижно замер на месте. Справа раздался смешок, и из тени вышел Риддл, небрежно вертя в руках палочку. Кто бы мог знать, что лучшего знатока Чар можно остановить простеньким заклинанием Инпедимента.

* * *
До отбоя оставалось несколько часов, но я решила осуществить задуманное. Сегодняшнее происшествие убедило меня в том, что нельзя позволить Риддлу заполучить артефакт. То, с какой легкостью парень сумел убедить всех в невиновности своих приятелей, задело меня. Ведь сегодня на месте Мейбл могла оказаться я. И если друзей не было бы рядом, то за меня вряд ли бы кто-то заступился. Куда интересней стоять и смотреть, как унижают грязнокровку. Я сжала зубы, вспомнив безразличие и пренебрежение, возникшее на лице Тома, когда он смотрел на Мейбл. Неужели Риддл и ко мне бы так отнесся? Нет! Ведь это же Том. Насмешливый, самоуверенный Том, который никогда меня не обидит. А так ли это? Чем больше я думаю, тем сильнее сомневаюсь в нем.

Вздохнув, я постучала в деревянную дверь. Дождавшись приглашения, я вошла в кабинет профессора Дамблдора. С прошлого года здесь так ни чего и не изменилось. Все тот же стол, все те же книги. Да и сам волшебник по-прежнему доброжелательно улыбается, глядя поверх очков. Я, поздоровавшись, задала заранее приготовленные вопросы по сегодняшней теме занятия. В пол уха слушая голос профессора, я покосилась на стеллаж. Паучок был на месте, сверкая камнями. Я испытала облегчение. Значит, Том еще не сумел заполучить его.

Я понимала, что нужно рассказать всю правду Дамблдору, но не могла. Это значило предать Риддла, а он, не смотря ни на что, был моим другом.

— Мисс Грейнджер, вы меня не слушаете, — заметил преподаватель.

— Извините сэр, я задумалась, — виновато улыбнувшись, произнесла я.

Смерив меня пристальным взглядом, мужчина осторожно спросил:

— Возможно, вы что-то хотели мне рассказать? А вопросы, касающиеся заклинания Дезепториус, были лишь поводом наведаться сегодня в мой кабинет?

Конечно, вы правы, профессор. Я не устаю удивляться, насколько талантливо вы исполняете роль добродушного дядюшки. На самом же деле вы проницательный и расчетливый интриган. Том никогда не заблуждался на ваш счет.

Но я не озвучила свои мысли. Мило улыбнувшись, я задала последний вопрос из своего списка:

— А как отличить заколдованный предмет от подлинного.

— Для этого существует специальная формула. Ее точность составляет один к трем, — увидев возникшее на моем лице разочарование, он добавил: — Есть еще один малоизвестный способ.

— Какой? — заинтересовалась я.

— Нужно дотронуться до предполагаемого заколдованного предмета. Если вы раньше прикасались к нему, то достаточно сравнить свои ощущения. Но и этот метод в большинстве случаев малоэффективный, — усмехнулся профессор, разведя руки в стороны.

— Почему? — удивилась я.

На мой взгляд, способ был замечательный. Все было просто и понятно. К тому же, не нужно заучивать длинное заклинание, которое, скорее всего, тебе никогда не пригодиться.

— Потому что нужно заранее знать, что этот предмет заколдуют.

Поблагодарив профессора Дамблдора за дополнительное разъяснение материала, я направилась к выходу из кабинета. Проходя рядом со стеллажом, я «случайно» споткнулась и, чтобы не упасть, ухватилась за паучка. Он был холодным.

______________

Дезепториус* (лат.) — обманчивый.