Глава 12.

Репетиция свадьбы затянулась намного дольше, чем рассчитывалось. Стрелки часов уже давно перевалили за восемь вечера, когда последний гость покинул поляну. Оставшись в одиночестве среди многочисленных беседок и столиков, Молли Уизли, уставшая, но полностью удовлетворённая проделанной работой, смахнула навернувшиеся на глаза слёзы радости и, с чувством полностью выполненного материнского долга, аппарировала в Нору.



До вечеринки с каждой минутой времени оставалось всё меньше и меньше, а Гермиона просто не могла найти в себе силы подняться с кровати. Усталость, навалившаяся на неё за день, теперь подобно якорю тянула её вниз, не давая сдвинуться с места.
Как бы Гермионе сейчас было необходимо какое-нибудь ехидное замечание Малфоя, всегда действующее на неё как катализатор действует на элемент, усиливая его химическую реакцию. Но блондин, сославшись на внезапные дела чуть более часа назад и оставив Грейнджер в окружении её школьных друзей на предсвадебной вечеринке, быстро удалился. Признаться по правде, Гермиону немного обеспокоило его неожиданное исчезновение. Но уже через минуту девушка забыла о своих тревогах, полностью растворившись в лучах внимания товарищей.
Собрав последние силы в кулак, Гермиона волевым движением заставила себя встать с кровати и на ноющих от высоких каблуков ногах направилась к старому комоду, который, для придания некого подобия божеского вида, был наскоро выкрашен Уизли неровным слоем коричневого лака.
Выдвинув верхний ящик, Грейнджер придирчиво стала изучать его содержимое. Перебирая скудный гардероб, девушка с сожалением подумала, что ей стоило захватить с собой что-нибудь более сексуальное, чем парочка элегантных платьев из числа её последних приобретений. Платья, которые прекрасно смотрелись бы на светском мероприятии или званном ужине, для веселого девичника явно не годились.
Немного посетовав на себя за свою недальновидность, Гермионе ничего не оставалось, как выбрать из своего консервативного гардероба что-нибудь менее консервативное. Разгладив заклинанием складки на светло-сером платье-футляре, и отложив его в сторону, девушка принялась за прическу. С непокорными локонами Гермиона справилась довольно быстро, оставив их свободными волнами лежать на плечах. Строгость вечернего платья Грейнджер решила уравновесить выразительным макияжем глаз и яркими губами.
После часа работы над собой, девушка, в конце концов, осталась довольна результатом. Подмигнув своему отражению в зеркале, Гермиона обольстительно улыбнулась.
— Красотка, — пробормотала она.
— Странно, но в этот раз наши мнения совпадают. Ты действительно неплохо выглядишь, — услышала она за спиной знакомый мужской голос и обернулась.
— Драко, — удивлённо произнесла Гермиона, убирая один из локонов за ушко, — я не слышала, как ты вошёл.
— Ещё бы, — хмыкнул мужчина, — дверь была открыта. Неужели, милая, родители в детстве не учили тебя закрывать двери. Разве тебе не рассказывали сказку про Страшилу, который по ночам бродит по городу и делает всякие неприятные вещи с нерасторопными детишками, которые не запирают за собой двери?
На нелепое предостережение Малфоя Гермиона только презрительно фыркнула. Не то чтобы ей было нечего ответить блондину, просто в данный момент ей вовсе не хотелось пускаться с ним в новые словесные баталии.
— Ну, в таком случае, тебе следует последовать своему совету и запереть за мной, когда я уйду, — парировала Грейнджер.
— Непременно, — заверил её Драко и, скинув туфли, вальяжно растянулся на кровати. — Повеселись там, любимая. Только смотри, не переборщи с огневиски, а то я ненавижу спать с пьяными. Напьёшься, — предупредил он, — будешь спать на полу.
— Да пошёл ты, — разозлившись, крикнула девушка. И, подхватив сумочку, с достоинством вышла из комнаты, не забыв при этом демонстративно громко хлопнуть дверью.
— Мерлин, — пробормотал Драко, закрывая глаза, — какие все нервные стали, даже пошутить нельзя.



— Чин-чин! — закричала Джинни, вскидывая вверх руку с налитым до краёв бокалом.
— Чин-чин! — тут же вторило ей со всех сторон около десятка женских голосов.
— Чин-чин! — заорала Гермиона. И, осушив до дна бокал с огневиски, задорно рассмеялась. — Бармен, повтори-ка мне!
Услужливый молодой парень лет двадцати с обворожительной улыбкой, выудил из-под барной стойки бутылку и, пару раз подкинув ту в воздухе, под бурные аплодисменты девушек, плеснул в стакан Гермионы очередную порцию алкоголя.
— Благодарю, — подхватив стакан, Грейнджер попыталась подняться со стула; удалось ей это только со второй попытки и не без помощи Лаванды Браун, самой с большим трудом сохранявшей вертикальное положение.
— Спасибо, солнышко, дальше я сама могу, — поблагодарила она бывшую однокурсницу. Не став спорить, Лаванда, как подкошенная, плюхнулась на маленький диванчик обтянутый красной кожей, не забыв при этом подхватить со столика свой стакан. — Джинни, таааак… пока я ещё помню, что говорить, я хочу поднять за тебя тост, — произнесла Гермиона, держась свободной рукой за высокую спинку барного стула.
— Ну, подруга, тогда давай быстрей, а то я чувствую, такими темпами, уже через пару стаканов ты и алфавит не вспомнишь, — подкольнула её раскрасневшаяся будущая миссис Поттер.
— Тсссс, — шикнула Грейнджер, пытаясь утихомирить засмеявшихся девушек и продолжая. — Я очень рада, что из нас всех ты первая выходишь замуж…
— Да, да! — подхватила её Парвати Патил. — Если признаться, то мы думали, что это ты будешь первой, Гермиона. Ведь у вас с Роном уже и дата была назначена…
— Ааааа, — протянула Грейнджер и махнула рукой с зажатым в ней бокалом, расплескав при этом по сторонам его содержимое. — Ну его к черту! Теперь у меня новый красавец-парень!
— Точно! — воскликнула Джинн. — Предлагаю выпить за новую любовь Гермионы!
— Да, за Драко Малфоя! — раздалось со всех сторон.
Хмыкнув, Гермиона волевым усилием попыталась собрать расползающиеся в голове мысли, чтобы понять, как её хорошо отрепетированный тост про Джинни и Гарри вдруг превратился в тост про Малфоя.
«Ну, за Малфоя, так за Малфоя», — решила она. Откровенно говоря, девушка уже дошла до той кондиции, когда ей было абсолютно всё равно за кого пить.
— Геееееерм, растягивая её имя, произнесла Джинни, — помнишь, ты обещала нам рассказать, как тебя угораздило связаться с Малфоем!
— Ну, — мысленно выругавшись, начала Гермиона, — это был благотворительный ужин….
— Да к Моргане этот ваш ужин! — перебила её Патил. — Лучше расскажи, как он в постели. Отчего-то мне кажется, что этот холодный слизеринец намного горячее, чем Рон!
— О, Парвати, да как их вообще можно сравнивать! Рон – это вообще что-то с чем-то! Каждый раз, когда мы занимались с ним любовью, он пыхтел надо мной, как паровоз – шуму много, а толку никакого. Я тысячу раз пожалела, что тогда связалась с ним, — раздражённо воскликнула Лаванда.
— Лаванда, — предостерегающе пробормотала Джинни, дотронувшись до локтя подруги, но Браун, совершенно не обратив на это внимания, продолжала:
— … а ещё у него была такая раздражающая привычка хрюкать во время оргазма. Брррр, у меня всегда возникало чувство, что я не с мужчиной, а со свиньёй сплю!
— Ага-ага, — подтвердила, Гермиона, неспособная, из-за охватившего её смеха, выговорить что-нибудь более членораздельное, — помню такое!
Хлопнув Грейнджер по плечу, Лаванда залилась звонким смехом. Джинни же и остальные, напротив, как-то притихли, наблюдая за истерически хохочущими девушками.
Внезапно в голове Гермионы что-то щелкнуло. И на неё, как снежная лавина, обрушился весь смысл только что сказанного.
— Лаванда, ты что, спала с Роном? — произнесла Грейнджер, еле ворочая языком.
— Ну да, - сквозь смех ответила Браун. — Признаться, мне поначалу было очень неловко, ведь по сути это из-за меня он разорвал помолвку и бросил тебя. Но сейчас ведь всё хорошо и я не понимаю, почему из этого факта надо было делать такой уж большой секрет!
— Джинни, — Гермиона медленно повернулась к своей подруге, но Уизли старательно избегала смотреть ей в глаза. — Луна… вы знали про это?
— Ну, вообще-то, про это все знали, кроме тебя… — смутившись, ответила Луна Лавгуд.
— Все?! — не веря своим ушам, переспросила Гермиона. — И Гарри, и Молли, и близнецы?!
— Да, - подтвердила Джинни. — Мы не сказали тебе, потому что не хотели ранить твои чувства.
— Что вы не хотели ранить?! — истерически засмеявшись, переспросила Гермиона. — Мои чувства?! Да что вы вообще про них знаете?!
— Герми…
— Что, Герми?! Так, хватит, — Грейнджер резко поднялась на ноги, отчего у неё тут же закружилась голова,
Джинни протянула к ней руку, пытаясь предостеречь подругу от падения, но Гермиона с силой оттолкнула её.
— Не надо, я в порядке, — заверила она Уизли.
Развернувшись, Гермиона шатающейся походкой направилась к выходу из паба, не забыв при этом, как бы между прочим, прихватить с барной стойки непочатую бутылку огневиски.
— И что, мы её так и отпустим? — удивлённо спросила Джинни, смотря вслед Грейнджер.
— Мне кажется, что наша компания ей в данный момент нужна меньше всего, — философски подытожила Луна.
— Девочки, я что-то не то сказала? — поинтересовалась Лаванда, пытаясь сфокусировать свой взгляд на расплывающихся силуэтах девушек.
— Ой, да молчи уже! — раздраженно ответила Джинни.



Открутив у бутылки крышку, Гермиона сделала несколько жадных глотков. Светло-коричневая жидкость тут же обожгла ей горло и опустилась в желудок. Но это не принесло девушке ожидаемого удовлетворения. Вместо приятной теплоты, расползающейся по всему телу, Грейнджер почувствовала только предательски подступающую тошноту.
— Проклятье, — выругалась она, — какой же я была дурой! Как я могла не замечать, что это рыжее ничтожество мне изменяет! Да ещё с кем?! С этой потаскушкой Браун!!! О, — Гермиона в отчаянии схватилась за голову, — как же это унизительно! Конечно, обидно, когда тебя бросили, аргументируя это тем, что вы не сошлись характерами, но в сотню раз обидней, когда тебя бросают из-за другой женщины!!! Мерлин, а я ещё так страдала из-за него! Столько плакала!!! Идиотка! Да пошел он к дьяволу! — выругалась девушка, поднимаясь на ноги. Жалеть себя всю ночь, сидя в так называемом «саду» семейства Уизли, она не собиралась.
Глубоко вздохнув, Гермиона попыталась сосредоточиться, представляя в мельчайших подробностях свою комнату на чердаке. Конечно, аппарировать в таком состоянии было крайне опасно, но идти пешком до дома девушке вовсе не улыбалось. Взмахнув палочкой, Грейнджер с хлопком аппарировала.
Драко резко проснулся от жуткого грохота, сопровождающегося тихой руганью. Если бы он сам не слышал, то даже предположить бы не мог, что Грейнджер знает такие слова. Не поворачиваясь, мужчина почувствовал, как прогнулся матрас под тяжестью ещё одного тела.
— Гермиона, я же тебя предупреждал, если напьёшься, то будешь спать на полу. От тебя огневиски за версту несёт…
— Ммммм, — обиженно промычала девушка, положив голову на плечо мужчины, обжигая своим дыханием его шею, — неужели ты правда сделаешь это? Ты что, правда, такой ужасный?
Глубоко вздохнув, Драко сел на кровати, заставляя Гермиону тоже подняться. Смерив девушку взглядом, Малфой произнёс:
— Так уж и быть, можешь спать здесь.
— Но, Драко, — запротестовала Гермиона, — я совсем не устала.
В подтверждение своих слов, Грейнджер наклонилась к мужчине и поцеловала. Её ласкающий язык посылал горячие импульсы по всему телу Малфоя. Гермиона сама не заметила тот момент, когда уже не она целовала Малфоя, а он её. Ослабев, она откинулась назад, прижимаясь к нему, и почувствовала явное доказательство его возрастающей страсти.
— Дорогая, — произнёс он, шутливо кусая её за мочку уха, - а я и не догадывался, что ты становишься такой страстной, когда напьёшься.
— Драко, — простонала Гермиона осипшим голосом, — я хочу сегодня быть с тобой.
— Считай, что тебе повезло, — усмехнувшись, произнёс мужчина, — хотя, ты же не думаешь, что после того, как ты меня так коварно соблазнила, я в состоянии тебя отпустить?
Его глубокий голос действовал на Гермиону возбуждающе.
Она не сделала ни одного движения, чтобы остановить Драко, когда его руки скользнули под ее платье, но когда он снял его и повернул Гермиону лицом к себе, сердце у нее бешено заколотилось.
— Посмотри на меня.
Девушка попыталась поднять глаза, но не смогла. Она судорожно вздохнула. Гладя Гермиону по волосам, Драко осторожно поднял ее голову.
— Мне кажется, ты уже передумала, — спросил он тихо и положил ее руку к себе на грудь, давая почувствовать, как быстро бьется его сердце.
Среди хаоса, творившегося у неё в голове, у Гермионы возникла мысль, что Драко, очевидно, думает, что она колеблется, потому что другие, менее опытные любовники не научили её любовной игре и сейчас он пытается это сделать.
Длинные густые ресницы отбрасывали тени на пылающие щеки девушки, когда она негнущимися пальцами провела линию от его груди до живота. Её ощущения представляли собой смесь паники и радости. Её медлительность еще больше возбудила Малфоя, и он нетерпеливо расстегнул её кружевной бюстгальтер.
— Прикоснись ко мне, — хрипло попросил он.
Но Гермионе уже не требовались какие-либо просьбы или инструкции. Движимая любовью и инстинктом, она провела рукой по его груди и наклонилась вперед, целуя его сильное тело. Он вздрогнул от прикосновения её губ и, проведя рукой по ее мягким, шелковистым волосам, повернул её лицо к себе. Некоторое время он просто смотрел на нее полным желания взглядом, а потом склонил к ней свое лицо.
Его губы были сначала теплыми и потрясающе нежными, а затем стали жесткими и требовательными, сводя Гермиону с ума. Она изогнулась, гладя его обнаженную грудь. Драко поднял голову. Взглянув в её глаза, он увидел там отражение своего желания. Он тяжело вздохнул, стараясь сдержать свою страсть, но не смог:
— Боже мой, как я тебя хочу! — его губы впились в рот Гермионы, язык, лаская, проникал все глубже и глубже, по всему её телу побежали огненные волны.
Грейнджер застонала, теснее прижимаясь к нему, и его руки заскользили по её груди и спине, затем ниже, прижимая её бёдра к своим.
Весь мир опрокинулся, когда они оказались одним целым. Его губы не отрывались от неё, в то время как он накрыл её своим телом. Затем он начал ласкать её обнаженную грудь, пока она не застонала от наслаждения. Он жадно припал к ее губам, а его опытные руки исследовали, лаская её. Все ощущения Гермионы смешались и родилось что-то новое, неизведанное, наполняя желанием каждую клеточку её дрожащего тела. Оно поднялось в ней, даруя дикое и неистовое наслаждение.
Приходя в себя после эйфории, в которой она пребывала, счастливая и удовлетворенная, Гермиона медленно начала ощущать тепло его тела и тяжесть обнимающих ее рук. И тут какое-то смутное воспоминание всплыло в ее голове. Она попыталась прогнать его прочь, чтобы не нарушить очарование этого мига, но было уже поздно.
«Он был со мной не от того, что я привлекаю его как женщина, а лишь потому, что это только его работа, — с грустью подумала Гермиона. — Ну и пусть! Зато мне было очень хорошо с ним сегодня!».