Глава 13

Суббота

Гермионе удалось найти упоминание Флоризель Аскью только в одной книге: в последней главе «Где они сейчас? Волшебники и волшебницы, исчезнувшие с лица земли. Том CXXIV» Юки Набунака. Набунака пишет:

«Мисс Аскью отказала мне в интервью для этой книги. Однако, насколько мне известно, она ведет одинокую жизнь среди своих овец. Недалеко от её домика вниз по дороге стоит очаровательный маленький магазинчик магла Уильяма Спенсера. Он с упоением рассказывает об Аскью, восхищаясь качеством шерсти её овец: мягкая, нежная, почти как кашемир. Но, похоже, добрый малый ничего не знает о её прошлой жизни».

Вот и все, что было написано об Аскью. Гермиона очень сожалела, что Аскью отказалась говорить с Набунакой. Она могла бы поделиться с ним личным опытом, что в свою очередь, очень бы помогло Гермионе с её маленькой проблемкой.

Гермиона сделала ещё пару заметок и взглянула на часы. До встречи с Драко оставался час. При мысли о нем сердце тут же совершило кульбит, и она попыталась успокоить себя уговорами.

— Даже не думай. Не думай, говорю. На прошлых выходных ты поступила опрометчиво, не подумав. А сегодня ты просто посмотришь пьесу и пойдешь домой. И все. Запасные трусики брать незачем, — произнесла она, запихивая бельё в сумку. — Они тебе не понадобятся. Черт, сосредоточься, Гермиона.

Она потянулась достать трусики из сумки, но потом рассудила, что занимают они не так уж много места, так что не имеет никакого значения, берет она их или нет.

Логика тут явно хромала, но она решила не заморачиваться. Исходя из тех же идиотских соображений, она надела любимую белую блузку с рукавами-фонариками и любимую же желтовато-коричневую юбку по колено, а также дольше обычного провозилась с волосами: теперь они лежали мягкими волнами, собираясь в свободный узел на затылке.

И только она собиралась подхватить пиджак и аппарировать, раздался громкий стук в дверь.

— Иду, иду, — крикнула она. Кого это принесло? Она посмотрела в глазок. О, Мерлин! — Привет, Рон, — поздоровалась она, открывая.

— Даров, Герм… — он подавился словом, шаря по ней взглядом, — …миона. Классно выглядишь.

— Спасибо, Рон. Чего тебе?

— Я, э-э… хотел пригласить тебя выпить кофе или что-то в этом роде. Но похоже, у тебя другие планы.

— Да. Но, э-э, спасибо, что пригласил, — и нервно переступила с ноги на ногу.

— Вот… ну.

— Да. Так может… хочешь зайти на минутку?

Он шагнул внутрь.

— Спасибо. Ну, э-э… слушай. Я хотел извиниться за четверг. Я не очень помню, что именно я нес, но Джери сказала, что будет лучше сразу у всех попросить прощения.

Гермиона рассмеялась.

— А девчонка соображает.

— Ага, — он почесал за ухом. — Так ты, э-э, не помнишь случайно, что именно я говорил?

— Ничего такого ужасного, — ответила она. — Просто сообщил Каделлу, что я разобью ему сердце.

Щеки Рона запылали.

— Вот черт! Прости.

— Да ничего страшного. Кстати, твоё лицо сравнялось цветом с волосами. Забавно.

Он глубоко вздохнул и вытер ладони о брюки.

— Хотя то, что я сказал Флер, похуже будет.

— А что ты ей сказал?

— Э-э. Я лучше поостерегусь, — и скорчил гримасу, будто его подташнивало.

— Я тебе, конечно, сочувствую, но алкоголь в глотку насильно тебе никто не вливал, Рон.

— Да знаю я, знаю.

— Ну, зато надпись на лбу уже сошла.

— Ага, но продержалась дольше, чем я надеялся.

Гермиона рассмеялась.

— Думаю, коллеги оценили, и на работе было не скучно.

— Это да, — ответил он, рассеянно потирая лоб. — Ну, давай сменим тему. Классно выглядишь.

— Ты уже говорил, Рон, — улыбаясь, сказала она, — но ещё раз спасибо.

— А ты куда собралась? — он широко раскрыл глаза и самодовольно ухмыльнулся. — Идешь на свидание с Каделлом? Великолепно! Я знал, что вы двое поладите.

Она вздохнула.

— Нет, я не встречаюсь с Каделлом. Но да, он очень мил, спасибо, что познакомил нас.

— Не встречаешься?

— Нет. — «Только бы он прекратил задавать вопросы», — подумала она. — Как там Джери?

— Нормально. Просто… знаешь, не все так просто. Она все время в разъездах.

— Понимаю. У Гарри с Джинни такие же проблемы.

— Ага, точно, — Рон неловко присел на подлокотник дивана.

— Рон? Извини, что у меня встреча. Если бы я так не торопилась, я бы обязательно выпила с тобой кофе.

— Да ничего страшного.

— Нет, в самом деле. Мне тебя не хватает.

— Правда?

— Естественно.

— Мне тоже тебя не хватает, Миона, — он крепко сжал её в объятиях. — Мне жаль, что все так усложняется, когда Джери рядом.

— Слушай, мне все равно. Я просто хочу, чтобы ты был счастлив.

— Знаю. Я, э-э, хочу тебе того же самого. Правда.

— Спасибо, Рон, — и направилась к двери, надеясь, что он поймет намек. — Может быть, вместо кофе поужинаем на неделе? Скажем, в среду?

— Я за, — уходить он, похоже, не собирался. — Так… кто счастливчик?

— А, — протянула Гермиона, теребя мочку уха. — Ты его не знаешь.

Технически она говорила правду: Рон не знал Дрейка Малфорда.

— А где ты его встретила?

— На работе.

— Он работает в Министерстве?

— Не совсем. Слушай, Рон, прости, но я опаздываю.

— Ага, понял, — и направился к двери. «Наконец-то», — подумала она.

— Гермиона?

— Да?

— Почему ты не назвала его имени?

— Потому… потому что это неважно.

— Ага, точно, — его взгляд похолодел.

— Скоро увидимся, Рон. Спасибо, что зашел.

— Конечно.

Она жизнерадостно улыбалась, пока он шел к двери, правда, он так и не улыбнулся в ответ. Ведь не может же быть, чтобы он догадался, с кем она встречается? Скорее, просто психует, что у неё есть тайны.

И все равно Гермионе было неловко. Она не могла себе представить, как говорит Рону — или кому бы то ни было ещё — что идет на свидание с Драко.

***

Дневник

Понедельник

Официально заявляю: это глупо. Просто хочу убедиться, что ты до конца это осознала.

На работе с утра было невыносимо. Хотя обычно я прихожу на работу первым, сегодня опоздал на пятнадцать минут. За эти пятнадцать минут Клем умудрилась пустить слух, что у меня есть девушка. Поэтому я был вынужден выслушивать идиотские вопросы до самого обеда, пока Дрочила-Тэд не включил при разговоре со своей мамулей громкую связь как раз тогда, когда она спрашивала, понравился ли ему собранный ею обед. И от меня наконец все отстали.

Думаю, ты хочешь знать, почему я опоздал. За завтраком я измазал галстук джемом. И вместо того, чтобы как любой нормальный человек сменить галстук, я коснулся его ножом для масла и какое-то время ожесточенно бормотал какую-то хрень. Осознав наконец, что происходит, я встал и сменил-таки галстук. Пошел на работу.

После обеда ничего примечательного не происходило. Я бегал, ужинал, читал. Конец.

Вторник

Прошлой ночью мне приснился новый сон. Пятый вариант, а не четвертый, как могло бы показаться. Потому что в дополнение к полету, работе и башне мне в последнее время часто снишься ты. Чудесные видения. Я тебе о них не говорил по вполне понятным причинам. Они стали моими любимыми снами, вытеснив с первого места полеты. Возвращаясь к пятому виду: какие-то бессмысленные бредни. Я в поезде вместе с темноволосым парнем, которого я видел недавно в баре. Не знаю, куда мы едем и прочих подробностей, но точно уверен: терпеть не могу этого темноволосого и, когда он улыбается, во мне просыпается желание кого-нибудь покалечить.

Этим утром с джемом я старался обращаться поосторожнее. Хотя за завтраком мне пришла в голову странная мысль: конечно, нож для масла не сработал, придурок, он ведь металлический. Около тридцати секунд все было кристально ясно, а потом я никак не мог вспомнить, что же именно было ясно. Некстати вспомнил про свою небольшую коллекцию прутиков, которые я зачем-то тащил в дом. И сделал единственно правильный вывод: мысль про металлический нож каким-то образом оправдывала в моем воспаленном мозгу эту самую коллекцию. Хотя, размышляя об этом сейчас, я вообще не понимаю, как одно с другим связано.

Работа — без происшествий.

На вечерней пробежке я вдруг увидел старый пень у дороги, хотя уверен, что каждый день пробегал мимо, но не замечал. Но сегодня он меня почему-то беспокоил. Я про себя подумал: «Гребаный цапень». Без понятия, к чему это я.

Среда

Сегодня на работе мне нужно было послать факс в один из наших филиалов. И вместо того, чтобы просто попросить Фиону, или самому воспользоваться факсом, я скрутил бумагу и перевязал её резинкой. Дрочила-Тэд сказал:

— Эй, Малфорд, ты че творишь?

В ответ я промолчал. Открыл окно и внимательно изучил горизонт.

— Чего ищешь? Почтового голубя? — не унимался Тэд.

Я уж было совсем собирался сказать: «Не голубя, придурок, сову», но вовремя остановился. Весело так рассмеялся.

— Ты бы видел свое лицо, — сказал ему.

— Ты псих, — заметил Тэд.

Я попытался не обращать на него внимания. Судя по его виду, он был готов просветить весь офис относительного моего душевного нездоровья, вполне реального, кстати. Поэтому я одарил его фирменным малфордовским взглядом, и он почел за благо испариться, помалкивая.

Днем Рик объявил, что не продал ещё с десяток билетов на пьесу. Никому они не нужны. Меня это радует.

На вечерней пробежке я на всякий случай выбрал другую дорожку, лишь бы не видеть этот старый пень.

Четверг

Ночью снова снился сон про башню. Там опять был человек-змея. Казалось, я вот-вот увижу лица родителей. Я их чувствовал. Думаю, я боялся отца. Во всяком случае тот я, что во сне, был им напуган. А вот белобородый старик меня не боялся. Никогда. Зато теперь я почти уверен, что оружие в моей руке — прут. Подумал, может это как-то связано с моей коллекцией? Очень может быть. И что же мое подсознание хочет мне этим сказать? Что в прошлой жизни я убивал прутиками? Бред какой-то. Старательно натачивал и тыкал ими в прохожих, очень смешно, ага. Когда я наконец проснулся, левое предплечье жгло огнем. Пришлось обложить его льдом. Хотя боль была психического характера, рука-то целехонька. Я даже задумался над тем, чтобы её порезать немного, чтобы понять, как она должна болеть, чтобы понять разницу между настоящей болью и сумасшествием. Но, поскольку я уже опаздывал на работу, отложил на время эту мысль.

Утром ничего примечательного не произошло. В обед я прогулялся по парку — погода была чудесная. Пруд с утками напомнил о тебе.

Вечером Клем и Фиона решили украсить офис к Хэллоуину: бумажные ведьмы, тыквы, волки, пауки, коты и т.д. Все это почему-то меня беспокоило, даже не знаю, почему. Передвинул стул: показалось, они на меня таращатся. Надеюсь, никто не заметил.

Дрочила-Тэд поинтересовался, не пригласил ли я на пьесу ту самую таинственную девушку. Я пытался его игнорировать, но он настойчивый засранец, и я ответил:

— Не такая уж она и таинственная: вся семья Клем её знает.

Думаю, Дрочиле-Тэду не понравился мой тон, он сказал:

— Эй, Малфорд, не хочешь ещё один факс в форточку выбросить?

И я ответил:

— Эй, дрочила, не хочешь доесть приготовленный твоей мамочкой сандвич?

Пробежка прошла без происшествий.

Пятница

Это ночью я снова летал. Думаю, это какая-то игра. Кстати, темноволосый из бара тоже там был. В противоположной команде. Все еще не могу понять, на чем же мы летаем. Мы с темноволосым гонимся за чем-то. Хотя во сне я больше сосредоточен на том, как бы сбить своего соперника, а не на погоне.

На работе я очень старался не пялиться на хэллоуинские декорации. Больше остального меня беспокоили ведьма и тыква. С тыквой более-менее понятно, я все ещё помню неприятный инцидент в магазине с тыквенным соком. Понять не могу, что не так с ведьмой? Ведьма как ведьма: зеленокожая, нос крючком, остроносая шляпа, черное платье, на метле и т.п. Но при взгляде на неё я покрываюсь мурашками. Стараюсь не смотреть, но иногда не могу удержаться. Дрочила-Тэд заметил. Сказал:

— Эй, Малфорд, (он вообще хоть изредка начинает предложение по-другому?) что, нравится?

Я не ответил.

Днем лило как из ведра, но мне необходимо было пройтись. В парке было предсказуемо сыро и грязно. Пришлось заскочить в квартиру переодеться, прежде чем вернуться на работу. А возвращаться не хотелось, совсем, до тошноты. Подумывал даже позвонить Рику и сказать, что съел что-то не то, но потом вспомнил, что завтра наверняка встречусь с ним на пьесе. Поэтому переоделся, надел плащ и вернулся на работу. Всю вторую половину дня провел на собрании, что было к лучшему: конференц-зал ведьмами не украшали.

Вечером решил не бегать. Обычно я бегаю даже под дождем, но сегодня он очень уж сильный. Надо будет записаться в тренажерку. Физические упражнения помогают расслабиться и не думать.

Суббота

Снова сон про поезд. Не слишком хороший сон. Не такой ужасный, как про башню, но он мне не нравится. На этот раз я знаю, что за моей спиной стоят друзья, но — так же, как и в случае с родителями — оборачиваюсь, и они исчезают. И ты тоже там. Сидишь в купе с темноволосым и кем-то третьим, никак не могу разглядеть, с кем именно. И ты смотришь на меня с таким презрением! Тот я, который во сне, думает, что это забавно, а вот я-настоящий — вовсе нет. Совсем. А ещё на мне нелепая мантия, вроде той, что надевают на вручение диплома. Тот я, который настоящий, думает, что вот это как раз забавно.

Сегодня утром изучил свою коллекцию. У меня уже шесть прутиков. Хотя я помню, как притащил только три из них.

Ты придешь через два часа. Пробегусь пока, пожалуй. Если после этого ничего не добавлю, то ничего особенного и не произошло.

…Ладно уж, ничего такого и не произошло, мне просто пришла в голову новая мысль о маленьком шкафе в спальне. Я назвал это «новой мыслью», потому что пока не решил «смущающая» ли она. Потому что иногда мне нужно время, чтобы осознать: будет нормальный человек так думать или нет. Поэтому я пока размышляю над этим, одновременно записывая: а возможно ли, что этот шкаф как-то связан с другим шкафом? Он у меня стоит практически пустой, мне там нечего хранить. Пара мелочей лежит на верхней полке, но это не считается. Так вот, если я положу в него что-нибудь: кеды, к примеру, или книгу, не появятся ли они в другом месте? Ладно, написав это, я уже понял, что мысль идиотская. Наслаждайся. Ещё одна порция пугающего бреда от Дрейка Малфорда. Гребаный. Сучий. Мир.

Ты будешь через пятнадцать минут.