Внимание, данная глава содержит графическое описание насилия, так что особо впечатлительных личностей я настойчиво прошу покинуть статью!



Вернувшись в гостиную Старост, она обнаружила там Малфоя. Слизеринец лениво сидел на диване, небрежно вертя в руках собственную волшебную палочку. Увидев Гермиону, он жестом попросил ее сесть напротив него.

- Что ты тогда писала своим родителям? - спросил он, внимательно вглядываясь в лицо девушки. Почему-то ему захотелось узнать это.

Между ее бровями снова образовалась еле заметная морщинка.

- Почему ты спрашиваешь?

- Ты отвечаешь вопросом на вопрос, - усмехнулся Драко. - Любопытство, - пожал он плечами.

- Отец прислал мне письмо, в котором говорилось... - она вздохнула. Зачем она вообще рассказывает? - Там говорилось о болезни моей матери. Это... это опухоль... - последние слова дались ей труднее всего.

- Опухоль?

- Да, это такая болезнь, которая губит людей, но магам она не страшна - колдовская сила, заложенная внутри, оберегает от подобных болезней.

- Так, значит, твоя мать смертельно больна?

- Я... не знаю, - ее голос дрогнул. - Диагноз еще не подтвердился, но... - договаривать дальше не было сил. - Слушай, я очень устала и, наверное, пойду спать... Прости. - Не дожидаясь его ответа, она поднялась с кресла, на котором сидела, и направилась в свою комнату.

- Опухоль... - задумчиво произнес Малфой, глядя на пламя в камине. Точно такое же сейчас пылало и у него внутри - пульсирующее и разгоняющее по телу жар. Ему ведь и дела не было до ее матери, зачем он интересовался письмом? Захотел узнать, что ее волнует?

Он вновь вспомнил ее прекрасный образ на балу, и опять неудержимое желание волной прокатилось по всему телу. Даже сейчас, когда она была в обыкновенной одежде и так трогательно говорила с ним о матери, она вызывала неописуемую и абсолютно неконтролируемую потребность попробовать на вкус ее кожу, ощутить запах ее грязной крови и...

Нет, терпеть это было уже невозможно. Малфой резко соскочил с дивана и, медленно поднявшись вверх по лестнице, толкнул дверь ее комнаты. Он не ожидал, что она окажется незапертой, поэтому отпереть ее у него получилось слишком резко. Дверь с глухим стуком ударилась о стену.

Гриффиндорка сидела на своей кровати и разглядывала какой-то предмет, державший в руках, когда в ее комнату ворвался Малфой. Шум привлек ее внимание.

- Чт... Малфой? - удивленно выдохнула она и резко встала с кровати.

- Прости, Грейнджер, но я больше не могу терпеть, - хрипло выдохнул слизеринец. Он не спеша надвигался на нее.

- Что?.. В смысле... что тебе нужно? - дрогнувшим голосом спросила Гермиона. Она выглядела растерянной, а в глазах читалось непонимание вперемешку с легким испугом.

- Неужели непонятно? Мне нужна ты.

Какую-то долю секунды Гермиона еще стояла на месте, совершенно сбитая с толку, а потом метнулась к прикроватной тумбе за палочкой, но сильные руки Малфоя обвили ее запястья, и он притиснул ее к стене. Гермиона прерывисто дышала, тщетно пытаясь высвободить запястья из стальной хватки малфоевых рук.

- Прошу тебя... - выдохнула она. В ее огромных карих глазах теперь отражались ужас и непонимание.

- Нет, грязнокровка, это сильнее меня, - последние слова он произнес ей прямо в губы. Она попыталась отвернуться, не скрывая своего отвращения, но Малфой не позволил ей сделать этого. Девушка судорожно дергалась из стороны в сторону, но каких-либо результатов это не дало. Малфой освободил ее левое запястье, но только для того, чтобы поднести свою ладонь к ее лицу. Осторожно коснувшись ее волос, он отвел их в сторону, обнажая шею гриффиндорки. Его рука скользнула вниз, вдоль ее тела, бесстыдно лаская нежную кожу под тонкой тканью одежды, а губами он приник к небольшой ямке на шее, где пульсировала голубая жилка. На мгновение Малфой отстранился, шумно втянул запах ее волос и вновь прикоснулся губами к шее. Сначала нежно. Все, что он ощущал на вкус и на запах, было пропитано сладострастием.

Чувствуя ее сопротивление, он стал более настойчив. Теперь Малфой отпустил и второе ее запястье, удерживая девушку только своим телом. Не обращая внимания на ее крики и удары - тщетные попытки сделать ему больно и вырваться из его тесных объятий, он продолжал жадно исследовать ее шею.

Внезапно Гермиона сумела извернуться и ударила его по лицу. Голова Малфоя дернулась в сторону, и на мгновение он замер. Она ждала, что будет дальше, а потом снова задергалась, пытаясь его оттолкнуть. Это его сильно разозлило и, будто желая наказать, он впился зубами в ее нежную кожу. Ощутив вкус ее теплой крови, слизеринец принялся жадно высасывать ее, словно обезумевший вампир. Эта грязная кровь... Какая же она была сладкая.

Гермиона взвилась ужом в его объятиях и вновь закричала, только теперь от пронзительной боли. Зарычав скорее от удовольствия, он отстранился от ее шеи и, вновь скрутив запястья девушки, с силой впился в ее губы. Теперь и Гермиона ощутила вкус собственной крови. Вся ее мольба и стоны потонули в этом жадном, неистовом поцелуе. В этот момент он почувствовал полную власть над ней. Он сделает все, что захочет... Все, что пожелает его душа. Эти мысли еще сильнее разгорячили его желание.

На какое-то мгновение он вдруг отстранился и посмотрел в ее глаза. Теперь он видел в них только ненависть. Нет... было и еще кое-что - отвращение.

Он сильно стиснул ее плечи, будто намерено желая оставить на ней следы от своих рук, хотя она уже не пыталась вырваться. Поняла, что бесполезно. Слизеринец причинял боль за ее сопротивления. Она не могла больше терпеть ее. Гермиона закрыла глаза, обрывая зрительный контакт. По ее щекам скатились две слезинки.

Что-то внутри Малфоя сжалось, но это что-то было не в состоянии перекрыть непомерное желание и похоть всего его естества. Он медленно потянул лямки ее майки вниз, постепенно обнажая грудь. Гермиона напряглась всем телом и еле слышно прохрипела осипшим от долгих криков голосом:

- Не надо... Пожалуйста...

- Прости, - также хрипло отозвался слизеринец. - Я слишком долго терпел.

Гермиона снова закричала, когда его руки с силой схватили ее за ноющие от боли запястья. Малфой потащил ее к кровати и, небрежно кинув на постель, занялся ее бриджами. И все же она не могла сдаться. Снова вырывалась, извиваясь всем телом, колотила его, пыталась пнуть, но таким образом только сильнее его злила.

- Всякому терпению есть предел!

С этими словами он ударил ее по лицу, чтобы, наконец, усмирить ее сопротивление, и у него это получилось. Гермиона, как безжизненная кукла, обмякла в его объятиях, но не потеряла сознание. Справившись с ее бриджами и нижним бельем, он стянул с себя белую рубашку и расстегнул брюки, высвобождая до боли возбудившуюся плоть. Но он не спешил входить в нее. Его рука скользнула вверх по ее ноге, пальцы коснулись внутренней стороны бедра, а затем поднялись выше. Она была абсолютно сухой. Новая волна злости и желания накатила на Малфоя. Долго терпеть он не смог. Зашел в нее резко и быстро, намерено делая больно. Очередной животный поцелуй поглотил ее вскрик. Он терзал ее губы, а изнутри его жгла ненависть к ней. Ненависть и что-то еще, сводящее с ума, лишающее рассудка...

Она была девственницей. Даже здесь она оказалась чистой и невинной. Вся она была такой беззащитной, вся... кроме ее мерзкой крови. И Малфой ненавидел ее за это. Он яростно врывался в нее. Его движения были резкими, руки сминали нежную грудь и оставляли синяки на бедрах. Зубы с невероятной ожесточенностью впивались в бархатистую кожу на тонкой шее, плечах и даже запястьях. Драко словно наказывал ее за то, что она посмела пробудить в нем эту странную одержимость, которую он ощущал к ней почти с самого детства. Но все это было настолько сладко. Во стократ слаще, чем с любой другой.

- Никогда не отпущу тебя... - выдохнул он и вновь впился в ее губы, прикусывая и пожевывая их, снова и снова получая невероятное наслаждение.

Гермиона чувствовала невыносимую боль во всем теле. Скула, куда пришелся тяжелый удар Малфоя, саднила. Покусанную шею и руки жгло, но самое сильное средоточие боли было внизу живота, куда так яростно врывался слизеринец. Какая же она была глупая, какая уязвимая... Невыносимо больно было ощущать его у себя внутри, но эта боль - ничто по сравнению с той, которая поселилась у нее в душе. Она была сломлена, раздавлена, унижена... Внезапно Малфой содрогнулся всем телом, ощущая приятные волны экстаза. Он кончил. Дыхание его сбилось, и слизеринец тяжело перевалился на спину, рядом с Гермионой. Сломленная, подавленная, разбирая, она тут же завернулась в простынь и, сжавшись в комочек, отвернулась от своего насильника. Скорее забыться сном - все, что она сейчас хотела. А лучше умереть... Ей было все равно, что сейчас сделает Малфой. Останется ли у нее в комнате или же удалится в свою. Его больше не должно было существовать в ее жизни.



На краткий миг Малфой почувствовал угрызения совести, но только лишь на миг. Он прокручивал в голове все, что произошло ночью. Возможно, где-то слизеринец был довольно жесток с ней, но мысль о том, что теперь все ее истерзанное любовными укусами и синяками тело, будто бы кричало, кому оно принадлежит, согревала Малфою душу. И она была девственницей. Боже, эта ночь была самой сладкой из всех в его жизни! Зачем он так долго сдерживал себя? Она так манила, и теперь он ее получил. Да. Теперь она только его.

Где-то далеко на горизонте появились первые лучи солнца. Хогвартс-экспресс отъезжает рано. Малфой еще раз обвел взглядом свою комнату, мимолетно глянул в окно и слез с подоконника. В углу его ожидал собранный чемодан, который он повезет в Малфой-мэнор. Возможно, эту комнату он видит в последний раз, но его это мало интересовало. Они уже все решили. После каникул многие слизеринцы уже не вернутся в Хогвартс.

Flashback

- На изготовление оборотного зелья у нас уйдет... месяц, - подвела итог Гермиона.

- Месяц?! - хором воскликнули мальчики.

- Но, Гермиона, за это время Малфой успеет извести половину маглорожденных в Хогвартсе! - возразил Гарри.

- Ничего нельзя поделать, - твердо заявила девочка. - Такой вот сложный у этого зелья процесс приготовления.

Трое второкурсников спрятались ото всех в туалете плаксы Миртл и обдумывали ситуацию, сложившуюся в Хогвартсе. Они подозревали Малфоя в том, что он наследник Салазара Слизерина и решили проникнуть в гостиную Змеиного факультета, чтобы выпытать у него больше информации. Для этого им и требовалось Оборотное зелье.



Гермиона спешила в библиотеку, так как сегодня истекал срок сдачи большой книги по зельям, из которой они и почерпали знания об Оборотном. Гарри ушел на тренировку по Квиддичу - им вскоре предстоял матч со Слизерином, а Рон почти всегда приходил последить за ходом самой тренировки, мечтая когда-нибудь попасть в команду.

Мадам Пинс очень уж не любила, когда студенты задерживали книги. Могла и баллы снять за то, что книгу задержали всего на минуту. А баллы для Гермионы - больная тема, поэтому она неслась по коридорам Хогвартса с огромным томом в руках, позабыв, что за беготню тоже лишают драгоценных баллов. Но, на ее счастье, по пути она не наткнулась ни на Филча, ни на преподавателей, ни даже на Старост.

Она почти добежала до библиотеки, как вдруг кто-то резко схватил конец ее шарфа. Так, что девочка чуть было не упала назад. Золотисто-красный гриффиндорский шарф был слишком длинным, поэтому его края буквально летели вслед за девчушкой.

Из горла вырвался сдавленный вскрик. Она обернулась и увидела мальчика с зализанными назад белоснежными волосами и бледной кожей. Драко Малфой вцепился в край ее шарфа, словно хозяин, державший поводок. Затем он резко дернул его на себя, притягивая Гермиону ближе. Девочка не удержалась на ногах и, выронив книгу из рук, больно стукнулась коленками об пол.

- Так-так-так... Грейнджер! Носишься по коридорам, как я понимаю? Правильно делаешь. Учись быстро бегать, но знай, что от наследника тебе все равно не спрятаться, - ухмыльнулся он.

Малфой был первым, кого они подозревали в наследничестве, поэтому его слова напугали ее. Кто знает, может, он убьет ее прямо сейчас, и глазом не моргнув?

Подобрав книгу, Гермиона поднялась с колен и встретилась с насмехающимся взглядом. С непроницаемым лицом она дернула свой шарф, в попытке высвободить его из цепких рук слизеринца, но он только крепче ухватился теперь уже за его середину, притягивая Гермиону ближе.

- Отпусти, мне больно! - закричала она.

- Куда-то собралась? Я с тобой еще не закончил, поганая грязнокровка.

Предательский ком застрял в горле, а на глаза навернулись слезы. Нет, она не заплачет!

- Что тебе нужно?

Странно. Это был всего лишь безобидный вопрос, но на Малфоя он подействовал особым образом. Его серые глаза потемнели от злости, а лицо исказила гримаса ненависти.

- Что мне от тебя нужно? - прошипел он. - Очень хороший вопрос, Грейнджер, - казалось, он вот-вот ударит гриффиндорку. - Я хочу, чтобы ты сдохла, слышишь? Ты портишь мою жизнь!

- Я? Порчу твою... жизнь?..

- Когда-нибудь, Грейнджер, я убью тебя!

Было сложно поверить в то, что это говорил двенадцатилетний мальчик. Сколько же в нем было жестокости? Сколько яда?

- Ну что я тебе сделала? - голос ее дрогнул, и на глазах выступили слезки. - Пожалуйста... отпусти меня, - Гермиона вновь попыталась высвободить свой шарф из его рук.

- Я никогда не отпущу тебя, слышишь? - Он крепче стиснул в кулаке ткань ее шарфа. Так, что побелели костяшки. - Запомни это. Никогда!

End flashback