"Sucker Punch"
7 января, 7:40 pm

- Это дело закончится смертной казнью, детектив.

В офисе прокурора царила напряженная атмосфера. Дух противоречий и разногласий так и носился между двумя собеседниками, с каждой минутой все больше становившихся оппонентами.

- Сэр, Вы уверены? – Беккет пристально смотрела на прокурора Уайзла, мужчину лет пятидесяти, с коротко стриженными черными волосами и выразительными, на первый взгляд жестокими, серыми глазами, за которыми на самом деле скрывался полный печали и скорби человек.

- Детектив Беккет, насколько я помню, Вы служите закону почти пятнадцать лет. Вы правда думаете, что я буду сомневаться в таких вещах? – государственный обвинитель нахмурился, и Кейт поняла, что нужно приступать к плану B.

- Да. Не мне напоминать Вам, сэр, о деле Дэйла. – Бекетт слегка наклонилась вперед и увидела, как сужаются зрачки собеседника. В яблочко.

- Вы забываетесь, мисс Беккет, - прокурор едва сдерживал гнев. Четыре года назад он отправил в Синг-Синг Ральфа Дэйла, убийцу его сына. Заменив смертную казнь на пожизненное заключение в камере-одиночке. – Пытаетесь указывать мне, что делать? Вы, детектив полиции? Вы забыли, с кем разговариваете, - Уайлз сложил руки в замок и, подавшись вперед, положил их на стол. Он сверлил Кейт немигающим взглядом, стараясь жестами показать, кто тут главный. - Уже завтра я могу отправить Вас в дорожную полицию и глазом не моргнуть, потому что Вы перегибаете палку. Мое имя не Брэдли Уайлз, мое имя – закон, высшая ценность этого государства. И я буду исполнять его и беречь от посягательств, во что бы то ни стало. А теперь, убирайтесь из моего офиса, - ледяным тоном приказал он и, встав со стула, подошел к шкафчику и достал оттуда бутылку виски.

Кейт поняла, что все пошло не совсем по плану, но спокойно встала и направилась к двери. Вряд ли прокурор изменит свое решение сейчас. Однако, схватившись за ручку, она остановилась и встала в пол-оборота к мужчине.

- Мистер Уайлз, раз Вы служите закону и неукоснительно ему следуете... Я думаю, у меня есть право на последнее слово, – уверенно проговорила детектив нью-йоркской полиции. – Мы в равных условиях…

- Детектив, кажется я…

- Дослушайте меня, пожалуйста, господин прокурор, – смело прервала грозного собеседника девушка. – Я знаю, каково это. Спать и видеть, как виновный в твоей трагедии мучается в предсмертной агонии, захлебываясь кровью, пытаясь сказать свои последние слова, пытаясь вздохнуть в последний раз. Знаю, как это – представлять себя вершителем правосудия, совершая сделку с совестью, и воображать, как тот, кто разрушил все, что у тебя было, цепляется за жизнь. Я знаю, что значит «потеряться», думать, что тебе некуда идти, прятаться за иллюзиями, которые мы сами себе создаем. Я жила с этим пятнадцать лет. А те десять минут, которые будут у преступника перед казнью – слишком мало для того, чтобы извести себя одиночеством.

Прокурор молча стоял у окна, потягивая крепкий напиток. Сделав очередной глоток, он развернулся, бросил взгляд на Кейт и ответил:

- Увидимся в суде, детектив.

Бекетт едва заметно кивнула ему и отправилась восвояси.

"Knockout"

9 января, 10:37 am

В зале суда стояла зловещая, подавляющая волю и способность здраво мыслить, тишина. Около трех десятков человек смотрели перед собой пустыми глазами, будто все вокруг поставили на «паузу». Только в голове детектива Беккет мысли копошились, как клубок червей, не желающих распутываться.

«…Вы разбудили дракона… »

Допрос Гэри Маккалистера вдруг всплыл перед глазами. Она разбудила дракона. Монтгомери учил ее, что загнанный в угол зверь ведет себя непредсказуемо. И почему-то она ощущала себя тем самым зверем. Но загнанным ли?

«…Зря тратите время, детектив. Вы не представляете, против кого пошли… »

Лазер неуверенно бегает по телу в поисках роковой точки, соединяющей несчастного с этим миром… Он смотрит на лицо жертвы через прицел, запоминая его выражение навсегда, словно хорошо сделанный снимок. Дыхание замедляется, пульс становится едва ощутимым, палец скользит по стальному спусковому крючку… доля секунды… и раскаленный свинец прожигает кожу, заставляя кровоточить все планы на будущее, все надежды и мечты…

Но в одном Коул Мэддокс точно ошибся. Он стрелял не туда.

Кейт так легко отдалась воспоминаниям, что даже почувствовала неприятные ощущения в груди, в области сердца, и невольно вздрогнула.

- Кейт... ты в порядке? – озабоченно спросил Касл, сидевший рядом с ней и державший ее за руку все это время. Он проходил свидетелем по делам Локвуда и Кунана, давая такие детальные показания, что Бекетт порой забывала, что он писатель и что хорошая память – одно из его главных оружий.

- Да, не волнуйся… все хорошо, я просто… - осеклась она. Иногда ее старые привычки не посвящать никого в свои проблемы и переживания пытались снова захватить контроль над ней. Но на сегодняшний день она выходила победительницей по всем статьям и не собиралась снова возвращаться в прошлое. – Я… вспомнила всех, кто был связан с этим делом.

Ричард только сильнее стиснул ее ладонь в своей.

- Я вижу их лица, слышу их слова, сказанные на допросах или при других обстоятельствах… Монтгомери, Реглан, Маккалистер... какими бы они ни были, они заслуживают справедливости. И я не хочу пятнать их имена.

Глубоко вздохнув, детектив посмотрела на Касла. Сейчас он смотрел на нее тем же понимающим, мягким и любящим взглядом, как перед Рождеством, когда она объяснила ему, почему каждый год берет смену в этот день.

- Мы пройдем через это… - не отпуская ее руки, писатель начал поглаживать тыльную сторону ее ладони большим пальцем, - …я обещаю тебе. Ты сможешь вздохнуть полной грудью и сказать: «Все закончилось». И я буду рядом.

Детектив взглянула ему в глаза, и этого было достаточно, чтобы в очередной раз понять и убедиться, что Ричард Касл пойдет с ней до конца. Чего бы это ни стоило.



«…именем закона Соединенных Штатов Америки… »

Каждое слово, произносимое судьей, отдавалось настойчивым эхом в голове детектива, словно решало её судьбу, а не человека, сидящего на скамье подсудимых. За почти пятнадцатилетнюю службу в полиции она слышала этот текст бесчисленное количество раз и мало когда придавала ему значение. И все-таки… Сегодня выносится вердикт и ей тоже.

«…Уильям Гарольд* Бреккен… »

Имя, ненавидимое всеми фибрами души. Имя, владельца которого она искала тринадцать лет. Мечтала воздать по заслугам. Поступить по совести, а не по закону. Наблюдать за тем, как из него утекает жизнь, оставляя бездыханное тело в мрачной и одновременно истошно кричащей пустоте. Эти мысли занимали ее… нет, мучили ее тринадцать лет. Ее мать не хотела бы такой судьбы для своей дочери. Клейма убийцы. Иначе все, во что Кейт Беккет верила, за что боролась, во имя чего жертвовала так многим, рухнуло бы в одно мгновение.

«…приговаривается к пожизненному заключению без права на условно-досрочное освобождение… »

Нет. Слишком рано.

«…приговор Апелляционного суда штата Нью-Йорк окончательный и не подлежит обжалованию… »

Удар судейского молотка гулко отозвался в голове. Вокруг поднялся галдеж, адвокат и несколько юристов разразились гневными тирадами, видимо, рассчитывая устроить полемику и привлечь к этому делу внимание высших федеральных институтов страны. Вмешалась охрана. В суде началась потасовка.

Кейт искала глазами прокурора, который собрал все бумаги и пытался выйти из зала как можно скорее. Когда он проходил мимо скамьи для свидетелей, Беккет поймала его взгляд. Уайлз едва заметно кивнул ей. И она поняла, что он услышал.

Уильям Гарольд Бреккен встал не без помощи полицейских, звеня длинной цепью, соединяющей наручники.

Теперь ему некуда торопиться. Теперь звон цепей – единственная музыка, которую он будет слушать.

После всего этого, единственное, что останется у мистера Бреккена – это его память.

«Расскажите, каково это… расскажите мне, каково это – решать чужие судьбы? Набирать номер телефона и хладнокровно отдавать приказ о расправе над тем, кто помешал Вашим корыстным целям… Наживаться на чужих трагедиях, прикидываясь добрым самаритянином, имея в голове очередной бесчеловечный план… Что Вы чувствовали, видя слезы тех, чьих близких Вы лишили права голоса… будущего… надежд? Кем Вы себя ощущали, строя свою Вавилонскую башню? Не отвечаете? И не нужно. Вы так долго играли в Бога, что забыли о том, где на самом деле находитесь. Так высоко взлетели, что забыли, как больно падать с таких высот. Но главное - забыли о том, что правда побеждает все...** Вы так упивались властью, данной Вам, и своим положением, что потеряли всякий страх перед высшими силами… Нет, я не о Верховном суде, мистер Бреккен… Сейчас Вы надеетесь на быструю смерть… На то, что все закончится за считанные минуты, не успеете Вы и досчитать до сотни… Однако, смерти Вы не боитесь. Нет. Умереть на электрическом стуле или от смертельной инъекции не страшно. Потому что в момент казни ты не один. Ты можешь видеть сотни взглядов, пусть переполненных фальшивой жалости, но свидетели всего этого будут. Одиночество… Смерть в одиночестве. Когда некому сказать «прощай». Когда лучи солнца в последний раз пробиваются сквозь веки, а ты не можешь открыть глаза еще на минуту. Не можешь вдохнуть запах любимых цветов или коснуться родного человека... Вот чего Вы боитесь. И Бог мне свидетель, я не пожалею о содеянном... »

* Willian H. Bracken – Harold - Гарольд – вольная расшифровка второго имени Бреккена автором.
** Vincit omnia veritas - "Правда побеждает все" (лат.)

"Rise"

На улице ярко светило солнце, приветствуя детектива Беккет и ее команду как победителей. У входа в здание суда столпилось не менее сотни журналистов и зевак. Ребята незаметно прошмыгнули мимо этой оравы с помощью охранников и отошли подальше от этого места. Райан и Эспозито уже договаривались, где вечером можно собраться и выпить. В честь закрытия «дела десятилетия».

Касл по-прежнему крепко держал Кейт за руку, как будто боялся, что она убежит и снова закроется от мира после того, что они все сегодня пережили. Но никто даже не смел сравнивать свои эмоции с эмоциями Беккет.

- Эй, Касл, вы придете сегодня? – поинтересовался Эспозито.

- Даа… - промямлил тот, всматриваясь в даль.

- Касл?

- Ээ, да. Я думаю, что да. Кейт? – вопросительно посмотрел на свою девушку писатель.

- Ждите нас к девяти, ребята. Этот день мы никогда не забудем, - съязвила Беккет и со стороны Райана, Хави и даже Лэйни послышались смешки. Эмоциональная разрядка была необходима. Патологоанатом решила поддержать ребят в суде, несмотря на то, что не была свидетелем, зная, чего все это стоило ее друзьям, ставшими для нее семьей за все это время.

- Увидимся.

Компашка из двенадцатого побрела в неизвестном направлении. Касл провожал их взглядом, пока те не скрылись за поворотом, а потом развернулся к Кейт:

- Я тут подумал… - начал писатель.

- В парк?

- Да, как ты…

- Я же детектив, Касл, или ты за столько лет еще не привык? – одарила его Кейт лучезарной улыбкой, которую Ричард точно не ожидал увидеть после сегодняшнего, и потянула за собой в Центральный Парк.

Они нашли одинокую скамеечку, скромно прятавшуюся под многолетним дубом, который норовил достать своими ветвями до земли.

Удобно усевшись, Рик оперся спиной о деревянный подлокотник, а Беккет, приземлившись рядом, прижалась спиной к его груди, бесстыдно закинув ноги на сидения. Она почувствовала его руки на своей талии, и положила голову ему на плечо. Касл наклонил голову к ее уху и вполголоса проговорил:

- Чего ты сейчас хочешь, Кейт? Только скажи…

Девушка мечтательно улыбнулась и повернулась на звуки такого любимого и родного голоса.

- Кофе. Просто кофе, - негромко отозвалась Кэтрин и начала рисовать подушечками пальцев понятный только ей узор на ладони Рика.

- Просто кофе, - словно зачарованный, повторил писатель и, нежно поцеловав свою невесту в висок, отправился в увлекательное путешествие по парку в поисках такого желанного и значимого для них обоих сокровища.

ФОРУМ