Глава 2
Семейные войны

– Ты не останешься? – удивленно спросил Чарли, приподнявшись на локтях. – Я надеялся провести с тобой всю оставшуюся ночь.
– Зря, очень зря. Ты еще не заслужил того, чтобы я осталась, – протянула я, застегивая ремень на джинсах.
– Да ну? Джен, я же соскучился, ты целых полгода была в этом дурацком пансионе! Останься, – попросил парень, хватая мое запястье. Я лишь улыбнулась и мягко поцеловала его в губы. Чарли хотел притянуть меня к себе и увалить обратно на кровать, но получил жесткую пощечину, – Какого черта, Джен?!
– Если я сказала, что ухожу, это значит, что я ухожу! Ферштейн? – резко ответила я, натягивая кожанку.– Все, сладкий, я пошла. Мне еще предстоит веселенький денек с папулей.
– Когда ты придешь снова?
– Посмотрим. Если не найду кого-то более подходящего, то, возможно, заявлюсь к тебе в среду. Не скучай, – таинственно улыбнувшись, я выскользнула из комнаты. Когда я спускалась по лестнице, меня поджидал небольшой сюрприз в лице разъяренной миссис Халлоуэл.
– Ах ты шлюха! Я же говорила тебе не приближаться и на километр к этому дому! – вопила старушка, грозно размахивая газетой.
– Не волнуйся, бабуль, тебе это вредно, – мягко похлопав каргу по плечу, я поспешно выбежала из дома, выслушивая разнообразные ругательства в свой адрес. На моих губах заиграла довольная улыбка. Давненько я не слышала столько мата в мою сторону, да и секс был вовсе не плох. Да, возможно, это жестоко по отношению к Чарли, но я использовала его исключительно в качестве запасного варианта. Он был хорошим мальчиком, всегда беспрекословно слушался и терпеливо ждал меня холодными одинокими вечерами, но он был слишком скучным, в то время как мне хотелось драйва и новых ощущений. Ладно, если меня сейчас застукает мать, то драйв и новые ощущения обеспечены, так как вряд ли она будет рада видеть меня возвращающуюся домой в половине четвертого утра.

Подобравшись к дому, радостно отмечаю про себя, что свет уже везде потушен. Отперев дверь, поднимаюсь по лестнице кошачьей поступью, стараясь не разбудить родителей. Это мне удалось легко, и вот я уже вижу долгожданную дверь собственной комнаты. Полная радости из-за того, что не попалась, дергаю дверную ручку. Черт, не открывается, видимо, опять заклинило. Дергаю сильнее, дверь не поддается.
– Гребаная дверь, я же закрыла ее изнутри! Срань Господня, почему я такая тупая?! – шепотом ругаюсь я, пытаясь протаранить дверь сначала грубой силой, а потом и испепеляющим взглядом. Бросив безнадежные попытки, спускаюсь на кухню за ножом, чтобы попробовать открыть им дверь. Ну или, на крайняк, покромсать колбаски. Но даже лестница сегодня против меня. Споткнувшись о складку ковра, я лечу кубарем вниз, истошно матерясь и проклиная всю эту сраную планету. Удачно приземлившись на особо мягкое место, я продолжаю свою экспедицию за ножом, потирая ушибленные места и все так же матерясь. Честное слово, я бы дошла до кухонной тумбы и спокойно взяла бы этот дурацкий нож, но мне на глаза попался Он. Этот самый Он посылал мне недвусмысленные сигналы, маня своим шармом и очарованием. С замиранием сердца подхожу к нему, цепкие пальцы хватаются за холодную оболочку, но в ответ не получаю ничего, кроме волны леденящего сердце игнора. Ну, мой милый, мой любимый холодильник, неужели мои чувства совсем не взаимные?! Ну и насрать, лучше колбаску пожую, гад бесчувственный.

Вцепившись зубами в несчастную палку колбасы, я наконец-то добираюсь до ножа и с чистой совестью возвращаюсь на второй этаж, посылая холодильнику взгляды, полные нежности и презрения. Так, теперь самое сложное. Вставляю лезвие ножа в отверстие между дверью и косяком, пытаясь поддернуть щеколду. Но, видимо, секретный агент из меня никудышный - все попытки заканчиваются беспощадным провалом. Начинаю материться в голос. Совсем отчаявшись, я начинаю колотить в дверь руками и ногами, надеясь на какое-то чудо или благословение свыше. Никакой реакции. Ну и отлично! Ложусь на пол, прислоняясь к стене, и с маниакальным выражением лица впиваюсь зубами в колбасу, гипнотизируя дверь. Вдруг коридор озаряется яркой вспышкой света и надо мной нависает темная фигура. Ослепленная лампочками, я сначала не разбираю очертаний этого человека, но через пару секунд я смогла узнать отца. На его заспанном измученном лице читалась ярость и искреннее недовольство.
– Колбаску будешь? – спросила я, невинно хлопая глазками. Винчестер лишь устало вздохнул и уселся рядом со мной на пол. – Эй, это царское место! Поднимай свою задницу, холоп несчастный, и шуруй обратно в комнату! Нечего прерывать мое одиночество.
– Может, ты заткнешься и объяснишь мне, какого черта ты носишься по дому в четыре часа утра? – спросил отец, недовольно глядя на меня.
– Прости, но я физически не могу заткнуться и начать тебе что-то объяснять!
– Так, прекращай умничать!
– Да, прости, в твоем присутствии просто невежливо выглядеть умной, – протянула я, отвлекшись от многострадальной колбасы. – В общем, я закрыла дверь изнутри и теперь не могу ее открыть.
– И при этом ты считаешь меня тупым? – фыркнул Дин, поднимаясь на ноги.
– Так, попрошу! Я проводила эксперимент, и он неудачно завершился. Это научная ошибка, не путай ее с врожденной формой идиотизма! – я тоже встала и всучила Винчестеру колбасу. – Вот, покушай, а то ты что-то злой какой-то.
– Отстань от меня со своей жратвой, – прошипел отец, пихая мне в руки этот подарок судьбы. – Лучше нож мне дай.
– Ага, размечтался! Чтобы ты меня порешил прямо здесь?!
– Неплохая идея, но я хотел помочь с дверью.
– А, тогда ладно, – сказала я, передавая холодное оружие. Одним легким движением отец отпирает дверь.
– Иди спать. Насчет того, где ты провела эту ночь, поговорим завтра утром, – устало произнес он, впихивая меня в комнату и захлопывая дверь.
– Какие мы грозные, я прямо обосралась от ужаса предстоящей казни! – прокричала я вдогонку мужчине. Ладно, идея сна не такая уж и плохая. Раздевшись до белья, я падаю на кровать, крепко прижимая к себе остатки колбасы, и мгновенно засыпаю.

– Солнышко, пора вставать. Уже половина одиннадцатого, а ты все еще в постели! – комната наполнилась маминым щебетом и ярким солнечным светом. С каких это пор она будит меня по утрам, да еще и солнышком называет?
– Изыди, женщина, я сплю! – вяло отвечаю я, закапываясь с головой в одеяло.
– Джен, мы с папой хотели с тобой серьезно поговорить, вставай.
– Ах, вот оно что? Он тебе настучал на меня? – сказала я, грозно помахивая перед носом матери изгрызенной палкой колбасы.
– Боже мой, это здесь откуда? – запричитала Эмили, отбирая у меня единственное ночное пропитание. – И Дин мог мне даже ничего не говорить, я и так слышала весь тот грохот и мат, которым ты ознаменовала свое присутствие.
– Не ругайся, мать, так уж и быть, осчастливлю вас возможностью лицезреть мой прекрасный лик, – уже более оживленно отзываюсь я, медленно сползая с кровати. Натянув огромную белую футболку, я спускаюсь в гостиную, где уже собрались родители. Увидев их серьезные лица, я еле сдержала улыбку.
– Ну и зачем вы меня оторвали от столь важного занятия?
– Мы хотели обсудить с тобой вчерашний день, милая, – отозвалась мама, обеспокоенно вздохнув.
– А что случилось? Разве у нас какие-то проблемы? – невинно спросила я, с улыбкой поглядывая на отца.
– Да, у нас проблемы. Почему ты так неуважительно к нам относишься, особенно к отцу?
– Мамочка, а ты случайно не знакома с принципом талиона? Я знаю, что он присущ первобытным народам и это все пережитки далекого прошлого, но практика доказывает эффективность этого приема, раз вам так неприятны наши отношения, – глянув на пораженное лицо Винчестера, я прямо вышла из себя, так меня бесила его беспросветная тупость. – Слушай, может специально для тебя субтитры включить? А то ты с первого раза видимо не догоняешь.
– Прекрати делать из меня идиота!
– Ничего я из тебя не делаю, в данном случае я работаю с готовым материалом, – недовольно фыркнула я. Как же они оба меня бесят! Шило в заднице вдруг начало проявлять небывалую активность, а тут я попалась, как всегда вовремя. И почему им на старости лет захотелось в родителей поиграть? Причем именно тогда, когда мне это совершенно не нужно. Если бы это все случилось лет семь назад, я бы была безумно счастлива, но не теперь, когда мне хочется лишь свободы.
– Почему ты так пренебрежительно ко мне относишься? Я же все-таки твой отец, и ты на меня так сильно похожа…
– Ну, за это вообще отдельное спасибо! Благодаря тебе у меня внешность просто очешуенная!
– По-моему, ты на самом деле очень красивая, Джен, – попыталась вставить словечко мама, но я прервала ее жалкую попытку.
– Красивая?! Да меня даже в толпе не отличишь от тысяч таких же барышень с дурацкими русыми волосами и невыразительными глазами! Знаешь, как мне было обидно, когда я читала всю эту сопливую лирику?! Там такие описания женской красоты, что мне хотелось рыдать: «волосы цвета воронова крыла», «локоны пшеничного цвета», «волосы, словно луч предрассветного солнца»… А мне, русой, что делать? Как такие волосы опишешь? Ну…эм, ну такие…эмм, коричневые! Классно, поэтикой так и прет! А глаза - вообще отдельная тема!– завелась я, но мои восклицания прервал Дин.
– Так, глаза не трожь, эти глаза столько дамочек с ума свели!
– Странные вкусы у женщин твоего поколения, мам. Сходить с ума от глаз цвета фекалий, покрытых зеленым болотным мхом, не каждому дано! А про эти идиотские веснушки я вообще молчу - выгляжу, как деревенщина! Но за одно я просто вечно буду Господа благодарить: за то, что у меня ноги не твои, а мамины!
– Вот с ногами моими что не так?
– Да ничего, ковбой, просто у меня есть теория, что Бог взглянул на твои ноги и создал колесо.
– Все, истеричка, успокойся! Я понял только то, что ты закомплексованная наркоманка-алкоголичка с кучей детских обид,– подытожил отец, вставая из кресла.
– Ой, ну спасибо, таких комплиментов я давно не получала, – презрительно фыркнув, я уже собиралась покинуть комнату, как мужчина схватил меня за запястье и притянул к себе.
– Прости меня, Дженнифер, это я во всем этом виноват. Если бы я был нормальным отцом, с тобой сейчас было бы все хорошо. Но я все исправлю, слышишь? Я все исправлю, обещаю тебе, милая, – я чувствовала его горячий шепот на своей шее. Мужчина обнял меня за плечи, крепко прижимая к себе.
– Ты опоздал, – тихо, но твердо произношу я. Слова звучат словно смертный приговор. – Поздно, слышишь? Поздно становиться примерным отцом, поздно вытягивать меня из этого болота, – отталкиваю от себя Винчестера и поспешно отбегаю в сторону, уворачиваясь от его назойливых объятий. – Если бы вы спохватились раньше, может быть, все можно было бы исправить. Но ты не сможешь заставить меня забыть все те страдания, которые причинял мне на протяжении всей жизни. Как ты уезжал, хотя я просила остаться, как мама отмахивалась от моих проблем и исчезала с неизвестными мне мужчинами, как я рыдала, заперевшись в комнате, и слышала лишь усталое «Потише, телевизор заглушаешь». Эти воспоминания навсегда останутся со мной, как бы отчаянно ты не старался все исправить, – я пытаюсь говорить это максимально беспристрастным голосом, но с ужасом замечаю на своих щеках слезы. Черт, надеюсь, они их не заметили.
– Но я могу помочь тебе избавиться от алкоголизма и наркомании. Это в моих силах, и я это сделаю. Я записал тебя к психологу, завтра первый сеанс.
– Что?! Ты вообще охренел?! Мам, скажи ему, что я отказываюсь идти к какому-то психологу! – взбунтовалась я, с надеждой глядя на мать, но та лишь покачала головой.
– Солнышко, это для твоего же блага…
– Знать ничего не желаю! Я туда не пойду даже под страхом смерти!
– Если ты не пойдешь сама, я отведу тебя силой, – с твердостью в голосе сообщил Винчестер, странно оглядывая меня с ног до головы, словно пытаясь рассчитать, какой урон я могу ему нанести сопротивлением.
– Только попробуй прикоснуться ко мне, старпер - я тебе так между ног заряжу, что искры из глаз посыпятся! – злобно заявила я, занимая боевую позицию.
– Вот завтра и посмотрим, кто кого, юная воительница. А сейчас отправляйся в свою комнату, будет время смириться с походом к психологу, – похлопав меня по плечу, сказал отец.
– Не пойду я к себе в комнату, у меня сегодня другие планы.
– Жаль, но придется их отменить, – тихо сказала мама, обнимая меня за плечи.
– Это еще с какой радости?
– Ой, кажется, я забыл тебе сказать: ты под домашним арестом, солнышко. Просто в целях профилактики, чтобы больше не проводила ночи вне дома, – ласково произнес Дин, целуя меня в макушку. Поморщившись от отвращения, я тихо согласилась и поднялась к себе в комнату с видом покаявшейся преступницы. Надеюсь, вы не подумали, что я так просто сдалась?

Натянув обтягивающее красное платье и густо накрасив глаза, я повторила вчерашний трюк с простынями, предварительно приняв пару таблеток для улучшения боевого духа, и теперь гордо шагаю по улице, направляясь в такой знакомый прокуренный клуб. Хоть у него и не самая хорошая репутация, но развеяться там можно, да и на наркоту у меня там скидка.
– Дженнифер, сколько лет, сколько зим! Как же давно я тебя не видела, засранка! – ко мне подбежала миниатюрная брюнетка и чмокнула меня в щеку. – Каким ветром тебя занесло обратно в наше захолустье? Я думала, ты теперь крутая и учишься в частной школе.
– Там слишком скучно, Лиз, наркотиков нет, нормальных парней тоже дефицит, так что мне там ловить нечего. Вот вчера домой вернулась и почти сразу к вам! – улыбнувшись, ответила я. Лиз вряд ли можно было назвать моей подругой, но это один из немногих людей в городе, кто меня не осуждает и при этом не хочет трахнуть.
– Понятно, ты за дозой?
– Это тоже не помешает, но я планировала найти кого-нибудь с большими амбициями, если ты понимаешь, о чем я.
– Конечно, понимаю, – захохотала Лиз, провожая меня в зал. – Есть тут у нас один новый парень, но девчонок не подпускает к себе, сколько они перед ним не ошиваются. Может, хоть ты его на секс разведешь, а, Винчестер?
– Учись, пока я жива, – шепнула я брюнетке и кошачьей походкой направилась к одинокому блондину, который скучал за барной стойкой. Парочка коктейлей, два косяка и море неприличных намеков сделали свое дело. Меня до сих пор пробивает дрожь, когда я вспоминаю его горячие поцелуи на своей шее. Что ж, к сожалению, Чарли не дождется меня следующей ночью.